Текст книги "Мир закрытых дверей (СИ)"

Автор книги: С. Микхайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2. Снова на работу

Праздничные дни прошли, и отдохнувшее от скуки время вновь затикало в привычном, быстром темпе. Иван зевнул. Людские пятна, оставшиеся по ту сторону вагона, медленно поплыли прочь, синхронно двинулись исполинские столбы, на которых держался свод станции, замелькали желтые шары светильников – и с гулким, всепроникающим грохотом надвинулась обволакивающая чернота очередного туннеля. На стекле отразились серые очертания людей, тесно и плотно втиснувшихся в консервную банку вагона.

Наконец, после семи остановок, Иван выбрался из переполненной жестянки и задышал спокойнее и ровнее – но воздух отдавал неприятным запахом промасленных шпал и сухостью зимней прохлады, что проникала вниз через вентиляционные шахты и затем гонялась по бесконечным туннелям непереводящимися поездами.

Поднявшись на поверхность и пройдя тысячу шагов по узенькому переулку, Иван увидел знакомый подъезд с массивным козырьком, на котором были выбиты многозначащие буквы "ФГУП НИИ ИП".

– Всем привет! – произнес Иван, появившись в кабинете, и приготовился словить на себе жадные взоры сослуживцев. Но ни старомодный Игорь Викторович, ни белобрысый Вася, ни вертихвостка Люда – никто не обратил на призера новогодней распродажи должного внимания. Вася по-обычному кивнул, Люда мимолетно улыбнулась, а вечно болезненный Игорь Викторович пробубнил, словно кашлянул:

– Опять вбегаешь в самый последний момент!

Часы, установленные над входной дверью, уже показывали две минуты десятого. Огромное, немытое окно размером почти во всю стену выходило на узкую улочку, за которой, как в зеркале, серело точно такое же безликое противоположное здание. Внизу изредка проезжали машины – и всякий раз оконное стекло дрожало, подчиняясь невидимой силе резонанса. Но неприятнее всего было то, что с улицы постоянно дуло. И в этот январский день холод терся о дырявую раму слишком настойчиво – и потому Вася, сидевший у самого подоконника, даже не соизволил снять дубленку, хотя еще в декабре преспокойно вешал ее на спинку стула.

– Ну, как прошла распродажа? – таки спросил Вася, дождавшись, когда Иван усядется на свое место и взглянет на черную гладь все еще кинескопного монитора, хотя руководство в новом году обещало всех инженеров снабдить современными плоскими дисплеями.

– Нормально прошла, – сухо ответил Иван и удивился собственной сухости.

– Чего надыбал? – поинтересовался Вася.

Люда вдруг придвинулась поближе к Ивану и принялась ненавязчиво слушать. И только Игорь Викторович сидел уткнувшись носом в свои дела.

– Коммуникатор HDC Giga, – неуклюже произнес Иван. И тут же с завистью вспомнил, как вчера в кровати, облизывая губы, смаковал вкусное название приобретенной штуковины.

– Круто! Покажешь?

– Нет, не сейчас.

– Как это не сейчас? – громко обиделся Вася. – Мы тут всем коллективом думали и гадали, какие замечательные вещи наш Ваня достанет на распродаже – а он не хочет ничего показывать! Как же это называется?

– Это называется жмотство! – проскрипел Игорь Викторович. Иван уже давно привык к колким замечаниям, слетавшим с наждачного языка Игоря Викторовича, и потому проигнорировал его реплику и продолжил:

– Вася, не обижайся: у меня с собой нет коммуникатора.

– Да ну тебя! Самое главное и не взял!

– Не хочу носить столь дорогое устройство на холоде – от этого портится аккумулятор.

И это было не оправданием, а правдой: Иван, действительно, озаботился благополучием литий-ионной батареи. Его старенький телефон с наступлением зимы начал капризничать и уже преподнес пару неприятных сюрпризов; чего только Иван не делал, послушавшись глупых советов: и в холодильник ставил на ночь, и разряжал в ноль, замыкая аккумуляторные клеммы концами растерзанной булавки – да все было без толку.

– А ты клади коммуникатор в карман рубашки или брюк, где тепло, – посоветовал Вася.

– Ага! В карман брюк! Чтоб побыстрее поцарапать?

– Но не с ключами, естественно, – а в пустой карман.

– Все равно поцарапается, – сказал Иван, – аппарат весь глянцевый: такой в чехле носить нужно. А чехол стоит дорого.

– Так надо было еще и чехол брать на распродаже по дешевке!

– Там хрен чего возьмешь! Еле-еле этот коммуникатор успел схватить, а ноутбук мне уже не достался!

– Ну ты смотри! – протяжно затянул Вася. – Ноутбук не смог добыть!

– Ишь! – хрюкнул Игорь Викторович.

– Кстати, – продолжил Вася, – а там действительно была жуткая давка и некоторые недовольные люди учинили скандал?

– Примерно так.

– Ого. А несчастных случаев не было?

– Не замечал, – ответил Иван. – Но вполне могли бы и быть. Но там дежурила полиция. А еще там был эсгэошник, блин…

– Эсгэошник, блин?

– Да, блин!

– А чего так блин?

– Потом расскажу.

– Ваня! – вдруг прорезался голос у Люды. – Скажи, а на одежду скидки были хорошие?

Иван ждал подобного вопроса. И пусть он был совсем не тот, что зачинал вчерашнюю репетицию перед специальным образом взбитой подушкой, которая изображала толстоватую, валкую, но удивительно бойкую и решительную Люду с ее толкательными локтями, однако Иван выпалил заготовку, смакуя каждое ударное слово:

– Ой, Люда, ты даже не представляешь, что там вытворяли женщины! Они просто сбесились: раскурочили всю секцию с платьями и юбками, устроили потасовку из-за вещей. В общем, дурдом был еще тот!

– Я бы тоже поборолась, – сказала Люда.

– Охотно верю.

– Я бы с этой распродажи, – продолжила Люда, – вынесла все, что мне нужно. Я бы оттуда и ноутбук приволокла.

– Ты сначала заслужи приглашение на распродажу, а уже потом мечтай и строй планы, – парировал Иван.

– Ну и что, что я не такая умная, чтобы ездить на олимпиады! И на всякие спортивные сборы у меня времени тоже нет. Я – в отличие от некоторых – замужем уже!…

В этот момент в комнату заглянул Борис Иванович – и Люда тут же замолкла.

– Здравствуйте, Борис Иванович! – хором проговорили молодые люди. Даже Игорь Викторович отпрянул от монитора и выпрямил голову – по-своему поприветствовал начальника подразделения.

Борис Иванович удовлетворенно кивнул, приговаривая:

– Добрый день.

Затем он открыл толстую тетрадь, что была у него в руках, неспешно полистал ее, что-то в ней почитал и, подняв глаза, пристально посмотрел на Ивана:

– Вот вы мне и нужны, Иван Сергеевич!

– А по какому поводу? – поинтересовался Иван.

– У нас начался новый год, а вы – нечетного года рождения: следовательно, вам нужно пройти плановую медкомиссию.

– Но, Борис Иванович, я же совсем недавно – в октябре месяце – был у врачей, перед тем как отправиться на сборы. Я целый день потратил на поликлинику – вы сами мне тогда подписали отгульный лист. Разве вы не помните?

– Я все прекрасно помню, Иван Сергеевич. Но тогда была другая медкомиссия – по случаю вашего участия в организованной спортивной деятельности. А сейчас вам предстоит плановое медицинское освидетельствование в соответствии с нынешним трудовым кодексом.

– Спасибо, я все понял, – эмоционально проговорил Иван.

– Ох, молодежь! – выдохнул Борис Иванович, подошел к рабочему месту Ивана и положил на стол свою тетрадь:

– Если все поняли, тогда распишитесь вот тут.

Иван нарисовал свою загогулину в нужной графе. Борис Иванович улыбнулся и выдал парню небольшой листок бумаги, приговаривая:

– Поликлиника та же самая, что и в прошлый раз – наша районная, сто тридцать шестая. Номер кабинета и время указаны на талончике.

Иван посмотрел на бумажку.

– Завтра утром? – воскликнул он.

– Какая вам разница?! – сказал Борис Иванович. – Чем раньше – тем лучше. И кстати: как прошла распродажа?

– Замечательно! – обрадовался Иван.

– У вас с собой чек из магазина имеется, Иван Сергеевич?

– Нет, – теперь Иван насторожился.

– Нужно будет занести чек к Никанору Александровичу Вельсиминову для отчетности. Но это не срочно. Однако тянуть с этим делом тоже не стоит – Никанор Александрович очень не любит доставать из сейфа папки за прошедшие месяцы, я вам скажу.

– Все понятно, – кивнул Иван. – Постараюсь как можно быстрее заскочить на прием к Вельсиминову.

Обычно молодые люди обедали на своих рабочих местах – ели принесенные из дома бутерброды, заливали кипятком лапшу в коробочках. Игорь Викторович вообще обходился без обеда – только потреблял чай, иногда с печеньем. В столовую ребята ходили редко: расположенная в соседнем доме, она славилась чехардой с ценами, которые каждый день расставлялись по-разному на одни и те же блюда, – как говорили злые языки, все то были проделки дебелой кассирши, на которую так и не нашли управу, потому что столовая была частным бизнесом и никакому министерству не подчинялась.

К концу обеденного перерыва Иван почувствовал, как его сзади ткнул пальцем Вася.

– Чего тебе? – обернулся Иван.

– Ну, расскажи о распродаже! Интересно, ведь!

– Да ничего особенного там не было: сначала мы толпились на улице, потом, когда в девять часов открыли вход, все повалили внутрь и принялись расхватывать, кто что успел, и бегом к кассам – а там очереди на километр.

У Люды зазвонил мобильник, и она выбежала в коридор, самоотстранившись от подслушивания, что Ивана обрадовало.

– А что там случилось с эсгэошником? – спросил Вася.

– Он у меня из-под носа увел девушку.

– Девушку? У тебя?!

– Я встретил на распродаже юную красавицу. Ее звали Жанна. Мы с ней поболтали о том, о сем. А потом явился непонятно откуда мужик из СГО и объявил, что Жанну пригласили на новогодний ужин с министром торговли.

– А ты что сделал?

– А что я мог сделать?! Жанна обрадовалась. Надела новое платье, что досталось ей на распродаже, и ушла к министру и прочим господам – они там наверху праздновали. На этом сказка и закончилась.

Вася покачал головой:

– А ты не пробовал ее искать?

– Ну… – протяжно взвыл Иван. – Подумал и решил, что это безнадежно.

– А зайти в магазин и узнать?

– Ты еще предложи отправиться на прием к министру или в СГО!

Резко вернулась Люда. Она была чем-то взволнована. Села на стул, быстро допила чай и спряталась за монитором.

– А фамилия у Жанны какая? – спросил Вася.

– Не знаю.

– Это плохо. Если б была известна фамилия, тогда… А так… Хотя, чем бог не шутит: а ты попробуй ее найти в сети.

– Да ну… – Иван отвернулся от Васи и откинулся на спинку стула.

Вася снова ткнул в Ивана:

– А вдруг?!

– Как я ее найду?

– По фотографии.

Иван нехотя запустил сетевой обозреватель. Перешел на страницу "Лучших друзей". Набрал на клавиатуре заветное слово "Жанна", вздохнул, на мгновение унесшись в воображаемое прошлое, и нажал на "поиск". Карликовые картинки найденных Жанн грузились медленно. Тем временем Вася уже был рядом:

– Ну же! Есть тут твоя?

– Нету. И не факт, что она там вообще будет.

– Вот эта красивая! – Вася указал пальцем в экран.

– Да ну тебя!…

Внезапно и очень некстати в комнату заглянул Борис Иванович.

– Василий Николаевич, почему вы не на своем рабочем месте? – спросил начальник.

– Так ведь обеденный перерыв!

– Довожу до вашего сведения, что обеденный перерыв уже кончился.

– Да, Борис Иванович, иду к себе, – произнес Вася и направился к своему столу.

Начальник продолжил:

– Вот сами же себя наказываете, Василий Николаевич: не выполняете работу вовремя – а потом в конце месяца, когда изделие нужно сдавать заказчикам, начинаете бегать и прыгать по всему институту. Вспомните, что было перед новым годом!

– Так ведь в конце года у всех аврал! – сказал Вася.

– А у вас аврал случается в конце каждого месяца. Вы так на распродажу никогда и не попадете, – промолвил Борис Иванович и исчез в коридоре.

Вася фыркнул и встал со стула, на который только что сел по велению начальника.

– Хоть бы дверь закрыл за собой, – пробурчал парень, – а то сквозняк дует. Вот заболею и не приду на работу!

На следующий день время, казалось, понеслось еще быстрее: светлые залы подземных станций промелькивали в туннельной черноте, как мимолетные видения. Но, несмотря на утреннюю суету, Ивана не покидало ощущение медового, липкого сна. Парень выбрался из вагона на «Красноградской», проехался на любезном эскалаторе и только поднявшись на поверхность приободрился от враждебной волны встречного движения: люди со всех окрестных тротуаров стекались к воронке подземного перехода, чтобы нырнуть в метро.

Но стоило Ивану свернуть на узенькую улочку, уводящую вдаль от проспекта, как снова что-то сладкое и тягучее овладело сознанием. Здания по обеим сторонам были панельные, десятиэтажные, собранные скучающим архитектором из конструктора банальности. Здания эти упирались в городской потолок, на котором давно не меняли перегоревшие лампы дневного света – и потому освещение в районе было какое-то сумеречное и никак не утреннее. И лишь пятна теплого, домашнего огня в квадратных окнах желтили и скрашивали унывный пейзаж. И пусть наверху завывал дикий ветер, трясь о бетонный свод, но внизу переулком правила легкая, зимняя безмятежность.

Поликлиника стояла в некотором удалении. Она тоже была панельная и почти ничем не отличалась от жилых домов, но при первом же взгляде на нее становилось понятно, какое заведение располагалось внутри: не вывеска с синим крестом, не широкое крыльцо с пандусом и не высокий чердак, призванный наверстать недостаток шестиэтажного роста, а бледный люминесцентный свет в окнах с белыми занавесками заставлял вспомнить мифический запах бесцветных спиртовых растворов.

Сначала Иван встал в хвост очереди к окошку регистратуры – перед ним было три худощавых старика и одна бабка, – но потом вдруг осознал, что талон с номером кабинета со вчерашнего дня лежал в кармане, и, улыбнувшись собственной глупости, отправился к другому окошку – огромному, как витрина – куда принято сдавать верхнюю одежду, предварительно вынув из нее все ценные вещи.

Кабинет врача-профпатолога располагался на третьем этаже под красивым и стройным номером "33".

– Заходите, молодой человек, – проговорил седой старичок в белом халате, сидевший за столом, на котором в совершеннейшем беспорядке валялись разномастные бумаги. Давнее пятно от намертво присохшей замазки несуразно белело на коричневой столешнице в единственном месте, свободном от бумажного айсберга.

Иван протянул свой талончик.

– Так, Иван Сергеевич Петровский, – почти по слогам проговорил старичок и на удивление быстро нашел нужный лист в своей антарктиде. – Тут указаны все кабинеты, которые вам следует посетить. Когда закончите, вернитесь ко мне, и я вам выдам справку о прохождении медкомиссии. Понятно?

– Да, – безразлично сказал Иван и отправился в путь. Первым пунктом значился анализ крови – второй этаж. От кафельных стен пахло целительным спиртом. Затем был терапевт – четвертый этаж. Всюду висели какие-то бюллетени, до смешного похожие на школьные стенгазеты. Электрокардиограммы почему-то делали на шестом этаже. Невропатолог же обитал на пятом. И хотя к нему в очереди стояли двое – старик и старуха, – но Иван каким-то непостижимым образом понял, что сейчас будет самое долгое и неприятное ожидание. Старик был худой и плешивый. Старуха – кислая и скрюченная.

– Я первая занимала – я первая и пойду! – тявкнула она.

– Нет! Я тут сижу с самого раннего часа, – парировал старик. – Не надо мне тут сказочки рассказывать: не занимала!

– Занимала, занимала!

– Я тут честно сижу и жду, а она где-то там бегает по разным этажам.

– Ну и что? Мне надо попасть сразу к трем специалистам.

– Ишь ты, какая находчивая нашлась!

– Да, я такая!

Дверь отворилась, и из кабинета вышла женщина.

– Попробуй только! – пригрозил старик кулаком.

– Попробую! – отозвалась старуха.

Когда загорелась сигнальная лампочка, они оба направились внутрь. Старуха попыталась его не пустить, но он тоже вошел. Смачно захлопнулась дверь. Старческие голоса продолжили перебранку, но вскоре к ним присоединился рассудительный баритон – и старику пришлось выйти. Его морщинистое лицо стало еще грустнее, глаза с завистью посмотрели на молодого Ивана – парень тут же опустил взгляд и принялся разглядывать незатейливый рисунок линолеума. И очнулся от гипнотического дурмана напольного полотна только, когда из кабинета вышла старуха. Она старалась держать голову прямо, ее облик излучал победу, несправедливо написанную с заглавной буквы. Старуха пошла по коридору воинской походкой. Смотрела только вперед. Но до лифта дойти не сумела – упала. Иван вскочил со скамейки, подбежал к ней, помог подняться. Он видел, как старик улыбался, входя в кабинет.

– Спасибо вам, молодой человек, – сказала старуха. – Это он меня сглазил – этот старый шаман. Вы видели, как он топал ногами, чтобы я упала, а потом смеялся надо мной?

– Нет, не обратил внимания, – ответил Иван.

– Эх. А я все видела. Если б вы знали, как он меня доводит. Почти каждый день. Это страшный человек!

– А вы приходите в поликлинику в другое время, чтобы с ним не встречаться, – предложил Иван.

– Что вы! Это бесполезно!

– Почему бесполезно?

– Геннадий Ильич живет в соседней квартире – я его каждый день вижу. Уж лучше б не видела! Он мне всю жизнь портит. Он отвратительный…

Двери лифта открылись, и старуха отправилась на неведомый этаж.

После невропатолога в списке Ивана значился только окулист.

– Будем проверять зрение по таблице или у вас и так все в порядке? – спросил врач.

– Ну… Будем. А как же иначе?

Врач еще раз посмотрел на Ивана, затем украдкой глянул на свои часы и произнес:

– Что ж, приступим. Закрывайте правый глаз и называйте буквы.

Теперь оставалось только сдать обходной листок врачу-профпатологу. «Инеев» – значилось на табличке, приделанной к двери его кабинета.

Иван застал доктора за чаепитием. Тот быстро отстранил чашку на единственно свободное на столе место, отмеченное замазкой.

– Я, наверное, некстати? – произнес парень.

– Вы уже обошли всех?

– Да.

– Тогда кладите лист. Вот ваша справка. И вы свободны.

Иван вышел из кабинета и направился к лифту. Но где-то на полпути его окликнул доктор Инеев.

– Господин Петровский! Разрешите вас на минуточку!

Иван обернулся:

– Я не отметился у какого-то врача?

– Нет, вы все сделали правильно. Но я забыл об одном деле. Я вам сейчас все объясню. Вы не волнуйтесь: это не займет много времени. Только нужно перейти в другой кабинет – тут близко.

Инеев спешно закрыл ключом дверь. Лихорадочные движения его рук как будто баламутили воздух – и Иван тоже заволновался.

– Что-то не так с медосмотром, доктор?

– Нет, нет. У вас все в порядке. Это в большей степени моя проблема, а не ваша. Идите за мной.

Иван, шагая вслед за Инеевым, нервно глядел по сторонам. Чистые, белые стены больничного коридора приторно освещались люминесцентными лампами из-под широких матовых плафонов. Иван заметил, что все растения, старательно и аккуратно расставленные по углам и нишам, были искусственные. Их ненастоящие, изумрудно-зеленые листья и бутоны из игрушечной розовой ткани смотрелись в усыпляющих интерьерах поликлиники странно – едва ли они могли оживить скучающих пациентов.

Доктор Инеев ловко управился с двумя замочными скважинами в добротного вида двери и жестом пригласил Ивана пройти внутрь. В кабинете царствовал густой сумрак, потому что все окна были плотно зашторены.

– Так что же все-таки случилось, доктор? – спросил Иван.

– Присаживайтесь в кресло, – сказал Инеев.

Иван уселся и пристально посмотрел на врача. Тот не сел за рабочий стол, а стоял рядом.

– Господин Петровский, к моему глубочайшему сожалению, я вынужден буду вам сообщить не очень приятные новости. Я просмотрел выписку из вашей районной поликлиники – и выяснилось, что вам в последний раз делали энцефалограмму более трех лет назад. То есть, нужно пройти исследование мозга. Но у нас здесь в настоящий момент энцефалография не работает по техническим причинам. И я должен вас отправить в другую поликлинику для прохождения этого исследования, но тут не все так замечательно.

– Еще куда-то ехать?…

– Вас подобная перспектива не радует, что понятно. А нашему главврачу влетит за то, что мы, имея соответствующий кабинет, не можем провести исследование. Обычных пациентов мы просто записываем на следующую неделю, когда все заработает. Но с вами мы так поступить не можем – вы идете по линии министерства труда, с полной отчетностью по бюллетеням нерабочего времени.

– И что же получается? – спросил Иван.

– Тут имеются два варианта. Я пишу вам направление в сто первую поликлинику – и вы туда едете завтра. Второй вариант: я оформляю вас, как будто вы прошли исследование здесь у нас.

– А это не будет иметь последствий?

– Если вы сами никому не скажете, что энцефалографии вам не делали – никто ничего не заподозрит. Все будет оформлено как надо.

– Ну, я даже не знаю…

– Вам ведь не хочется завтра ехать в еще одну поликлинику и оформлять лишнюю бумажку в отделе кадров вашего предприятия? – спросил Инеев.

– Если честно: то – не хочется совершенно.

– Вот! Сами понимаете.

– Хорошо. Пускай будет по-вашему.

Доктор Инеев откровенно обрадовался.

– Взгляните, – он указал на кресло с проводами, стоявшее в дальнем углу кабинета, – тут у нас и проходит энцефалография. Сейчас я распечатаю результаты здорового человека. И все будет хорошо.

– Мне уже можно идти? – спросил Иван.

– Конечно. Я вас не держу.

Иван встал и направился к выходу.

– До свидания, доктор.

– И вам всего хорошего. Только не говорите лишнего!

Иван медленно пошел по коридору и вскоре уперся в стену – там был поворот к лифту; но почему-то Иван не свернул туда, а направился в другой коридор. Парень двигался вдоль череды однообразных дверей, но одно узенькое окошко нарушило весь симметрический строй; к удивлению, окошко это не выглядывало во двор поликлиники – за стеклом виднелась куцая комнатка с еле освещенными зелеными стенами. Иван приподнялся на цыпочки – и разглядел кусочек кафельного пола, но не обнаружил ни одной двери в странном замкнутом помещении.

– Вы что-то ищите? – спросил басовитый голос сзади.

Иван обернулся и увидел мужчину в белом халате.

– Нет. Мне нужно на первый этаж, и я шел к лифту.

– Лифт находится в другом конце. Но вы можете спуститься по лестнице вон за той дверью.

– Спасибо, – сказал Иван.

Врач ушел. Дверь с табличной "выход" была совсем рядом, и Иван решил спуститься по лестнице.

За дверью находилась площадка с двумя пролетами. Тот, что вел вверх, до четвертого этажа не доводил, а упирался в стену с окошком – таким же маленьким и узким, как и виденное в коридоре; отличалось новое окошко только тем, что по ту сторону стекла было абсолютно темно.

Иван не стал удовлетворять возникшее любопытство – и зашагал вниз. Взял в гардеробе свои вещи, оделся и немедля покинул медицинскую обитель.