Текст книги "Как стать переводчиком?"

Автор книги: Рюрик Миньяр-Белоручев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

К сказанному следует добавить, что мы живем не в 60‑е годы, изменилось многое и у нас. Во всяком случае сегодня и наши ведущие синхронные переводчики получают солидные деньги на многочисленных международных мероприятиях, моду на которые никто остановить не в состоянии.

24. «СЕКРЕТНОЕ О Р У Ж И Е» СИНХРОНИСТА

Настало время приоткрыть «тайну» подготовки синхронного переводчика, его «секретное оружие», которое позволяет справляться со стрессовой ситуацией раздвоения внимания, сопоставления двух языков, переключения с одного кода на другой и функционирования самоконтроля в условиях приема речи. Таким «секретным оружием», как это ни странно, является знаковый способ перевода, подальше от которого стремятся увести обучаемого большинство преподавателей перевода.

В главе 8 уже говорилось, что объективно существует только два способа перевода: смысловой и знаковый. И если смысловой способ заключается в том, чтобы, осознав смысл произнесенной фразы, сформулировать его на другом языке, то знаковый способ предполагает переход от знака (слова или словосочетания) одного языка к знаку другого. Знаковый способ легко приводит на практике к буквализмам, и текст перевода может принять уродливую форму «смеси французского с нижегородским». Именно поэтому знаковый способ признан варварским как в письменном, так и в последовательном переводах, но он в состоянии сыграть роль палочки–выручалочки в синхронном переводе.

Действительно, синхронный переводчик не имеет ни времени, ни полноценной возможности д л я того, чтобы осознать и оценить смысл полученного в наушники высказывания. Он работает постоянно в диапазоне двух–семи слов плюс еще нескольких лексических единиц или смысловых опорных точек, возникающих в его голове в результате работы механизма вероятностного прогнозирования. Дальнейшее отставание от оратора грозит ему окончательным срывом. Поэтому большинство синхронистов работают в режиме перевода словосочетаний (хуже, если кто–то скатывается при этом на уровень слов). Получая словосочетание на исходном языке, они тут же используют вынырнувший из долговременной памяти эквивалент на языке перевода, вставляя его с учетом грамматических законов в поток текста перевода. И если тематика речи переводчику хорошо знакома и у него уже создано двуязычное семантическое поле в русле этой тематики, то синхронный перевод складывается в непрерывную нить, связывающую между собой эквивалентные словосочетания. С практикой приходит известный автоматизм, который создает иногда удивительную картину в кабине синхрониста. Переводчик сидит в кабине, переводит, не пропуская ни одного смыслового сегмента в речи оратора, а сам в это время просматривает газету или даже пишет записку для передачи своему напарнику. Это происходит, когда в речи оратора не возникает чего–либо неожиданного, взламывающего рутинные атрибуты речи. В противном случае в своей деятельности переводчик вынужден переходить из режима автоматической работы на уровне навыков в режим осмысления со всеми сопутствующими явлениями в виде отставания от речи оратора, пропусков второстепенных деталей, речевых сбоев.

Из сказанного можно сделать вывод, что синхронным переводчик становится только в том случае, если в его голове два я з ы к а сосуществуют не дистанцированно, а в едином семантическом поле рабочих ситуаций, предполагаемых контекстов, заданной тематики. Синхронного переводчика, готового к манипулированию устойчивыми словосочетаниями и терминами по любой специальности, не существует. Однако опытный синхронист может за пару дней подготовить себя к выполнению своих функций по малознакомым для него проблемам. Он обычно дает согласие на работу при условии предоставления ему за несколько дней до конференции основного доклада на родном и иностранном языках в письменном виде (такой доклад готовится на рабочих языках заблаговременно). Из текстов доклада выписываются все незнакомые термины и речевые обороты с их эквивалентами в другом языке, которые и заучиваются в оставшиеся до конференции дни. Так в его арсенале появляются иногда малознакомые словосочетания вроде «яловый скот», «импортная квота», «гранулированный суперфосфат». Что касается типичной для конференций лексики, как например: запрашивать заключение экспертов, выступать по порядку ведения заседания, констатировать нарушение правил процедуры, желать укрепления добрых отношений и других, то ее он обязан знать постоянно в виде двуязычных эквивалентов.

Итак, всякий, желающий готовить себя к будке синхрониста, должен выработать у себя условный «знаковый» рефлекс, т. е. мгновенную реакцию на воспринятое словосочетание его эквивалентом на другом языке. Причем такая реакция будет полноценной, если она носит двусторонний характер, т. е. не только в направлении «родной язык – иностранный», но и наоборот. Практически выработать «знаковый» рефлекс можно, упражняясь в создании семантического поля (см. главу 13), т. е. выписать эквивалентные пары словосочетаний двух языков, записать их на пленку магнитофона вразброс, а именно: два–три русских словосочетания, пара их иностранных эквивалентов, еще несколько русских речений, в том числе и уже предъявленных, затем иностранные словосочетания и т. д. Записанное прокручивать несколько раз на магнитофоне с переводом на слух в высоком темпе каждого фразеологизма. Паузы между словосочетаниями, записанными на пленке, следует постепенно уменьшать, пока ответы не достигнут подлинного автоматизма. Такие упражнения делаются неоднократно, следуя известному правилу «эхо», которое заключается в простой арифметической прогрессии повторений.

A это значит, что если вы упражнялись первый раз первого числа какого–либо месяца, то повторять упражнение с теми же словосочетаниями следует второго, потом четвертого, седьмого, одиннадцатого, шестнадцатого и т. д., в зависимости от вашей памяти. Это необходимо для становления прочных знаковых связей, или, что то же самое, для становления навыка переключения. Автоматическое извлечение из долговременной памяти слова или словосочетания представляет собой лексический навык, если же речь идет об извлечении такого слова или словосочетания в результате предъявления их эквивалента на другом языке, то лексический навык трансформируется в навык переключения. Таким образом, навык переключения является как бы одним из проявлений лексического навыка. Конечно, лексический навык, как и всякий другой, теряется без периодических подкреплений, но он и быстро восстанавливается при его повторном включении в деятельность.

В подготовку синхронного переводчика включается также дистанцированное синхронное повторение воспринимаемого на слух текста. Мы уже говорили в главе 12 об упражнениях в проговаривании текста в процессе аудирования. Они очень важны при подготовке к синхронному переводу, и особенно при дистанцированном повторении, т. е. с отставанием на несколько слов, что заставляет повторять воспринятое не автоматически, а с осмыслением поступающей в наушники речи. В этом случае отрабатывается навык не просто синхронизации слушания и говорения, а именно аудирования и говорения, т. е. говорения с осмыслением воспринимаемой речи.

Также необходимо усложнить уже предложенные читателю упражнения в управлении своим вниманием при одновременном чтении про себя и счете вслух. Для синхронного перевода важно не чтение, а аудирование. Поэтому наденьте наушники и начните слушать незнакомый текст сначала на родном, а потом – на иностранном языке. Сосчитав, например, до ста, остановитесь и расскажите содержание прослушанного. В первые дни это будет очень трудно сделать, но постепенно вы приспособитесь и уже недели через две заметите, что стали полноценным синхронистом, т. е. человеком, способным и слушать, и говорить.

Закончить свою подготовку к синхронному переводу можно синхронным переводом текста, с которым вы имели возможность предварительно ознакомиться. Причем такое знакомство должно становиться все более беглым, постепенно выводящим будущего синхрониста на самостоятельную практическую работу с незнакомыми текстами.

Завершить эту главу хотелось бы восстановлением в единой системе тех этапов подготовки переводчика к его сложной деятельности, о которых говорилось на предыдущих страницах этой книги.

Напомним, что начинать следует с общей подготовки к профессии переводчика. Она заключается в совершенствовании владения иностранным языком, глубокого изучения его лексики во всем многообразии ее связей, обретении языковой, речевой и лингвострановедческой компетенции. Не познав вторую культуру, культуру народа изучаемого языка, нельзя в достаточной степени понимать речь этого народа.

Затем начинается основной этап подготовки переводчика. Э т о т этап называется основным, потому что он создает базу д л я билингвистической деятельности, каковой является деятельность переводчика. На этом этапе механизм билингвизма получает свое завершение, и прежде всего в виде навыка переключения и сложного умения девербализации, освобождающего человека от цепких структур языка исходного текста. Это также время совершенствования техники речи и овладения основами ораторского искусства.

Только после этого можно переходить к этапу работы над последовательным переводом с его оригинальной переводческой скорописью, которая сделает вас независимыми от ораторских длиннот и освободит вашу память от перегрузок. Основной этап подготовки переводчика и этап работы над последовательным переводом более подробно изложены в моей книге «Последовательный перевод. Теория и методы обучения» (М.: Воениздат, 1969).

Последний этап своей подготовки посвятите синхронному переводу, и прежде всего овладению знаковым способом перевода и навыком синхронизации аудирования и речи. Многие упражнения к синхронному переводу вы уже узнали из этой книги. Если же вы решили серьезно заняться этой деятельностью, то обратитесь к книге А. Ф. Ширяева «Пособие по синхронному переводу. Французский язык» (М., 1982).

Итак, в добрый путь, молодые люди, которые действительно поняли, что язык это не только более широкое общение и познание новых культур, но и одна из наиболее увлекательных профессий современного, все более тесного и взаимодействующего, несмотря на расстояния, мира людей.

25. ДЛЯ ЧЕГО НУЖНА ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА?

Нам многое удалось узнать о жизни, работе и заботах переводчиков различных рангов, но до сих пор мы остерегались вторгаться в теоретическую область перевода, область, в которой делается попытка объяснить, что происходит в голове человека, когда он переходит от одного кода (языка) к другому и выбирает и старается сохранить то, что является существенным в речи источника. Однако без этого не обойтись, и начнем с того, что уясним, что такое теория и для чего она нужна.

Любая теория возникает при необходимости понять и объяснить происходящие вокруг нас явления, окружающие нас предметы, существующие между ними взаимосвязи. Понять и объяснить все это можно только путем внимательного изучения этих явлений, предметов (объектов). Исследование (изучение) того или иного объекта и лежит у истоков любой науки.

Объект науки носит, как правило, конкретный характер, хотя его конкретные проявления и не всегда доступны исследователю. Но если сам объект отличается достаточной конкретностью, то его понимание бывает различным. Каждый человек (субъект) имеет свое видение окружающей действительности, свое понимание ее фактов. И когда это видение, это понимание он начинает и з л а г а т ь, аргументируя свою точку зрения, то на свет появляется еще одна теория, которая может в чем–то совпадать с другими теориями, а в чем–то отличаться от них. Такие теории и составляют предмет науки. Их изложение вы можете найти в ваших учебниках.

Из сказанного ясно, что теория перевода включает различные точки зрения на процесс передачи сообщения в случаях, когда коды (языки), которыми пользуются источник и получатель, не совпадают. Различие точек зрения при этом объясняется не только различием в осмыслении воспринятых явлений, но и в закрытости самой сущности перевода. Исследователь процесса перевода имеет в своем распоряжении обычно два текста: исходный и переводной. А как происходит переход от одного языка к другому, этого исследователь не видит, он может только д е л а т ь выводы из наблюдения за своими действиями при переводе или использовать так называемый метод «черного ящика». Метод «черного ящика» представляет собой сопоставление данных на входе и выходе, т. е. данных исходного текста с данными выходного текста.

Итак, существует несколько теорий перевода, несколько осмыслений того, что делает переводчик, что в его деятельности способствует передаче сообщения, а что представляется малоэффективным. Расскажем в нескольких словах об этих теориях, а вам, как будущим практикам, а может быть, и теоретикам перевода, – выбирать одну из них в качестве исходной.

Первая теория перевода, с которой полезно ознакомиться, называется теорией закономерных соответствий. Наиболее полно эта теория разработана в трудах Я. И. Рецкера. В них перевод рассматривается как комплексное сопоставление структурно–семантических узлов, составляющих единое понятийное целое. Под структурно–семантическими узлами понимаются единицы речи двух языков, выполняющие в основном совпадающие функции. Такими единицами речи могут быть и отдельные слова, и словосочетания и предложения.

При этом выделяются эквивалентные соответствия или постоянные эквиваленты, т. е. речевые единицы двух языков, которые независимо от контекста всегда обозначают одно и то же. К таким соответствиям относятся, например: Организация Объединенных Наций – Organisation des Nations Unies и т. п.; заседание при закрытых дверях – Riunione a porte shiuse, meeting in camera; Черное море – Black Sea, Mer Noire и т. п.

Кроме эквивалентных соответствий Я. И. Рецкер выделяет вариантные и контекстуальные соответствия, т. е. такие соответствия речевых единиц в двух языках, которые определяются контекстом, ситуацией. Так, английское прилагательное academic в зависимости от контекста может иметь несколько соответствий: academic year – учебный год, academic question – теоретический вопрос, academic institute – академический институт.

И, наконец, третьей категорией соответствий считаются все виды переводческих трансформаций, когда соответствие создает переводчик, исходя из смысла речевой единицы. В этом случае на помощь может прийти и описательный перевод (батрак – наемный рабочий в сельском хозяйстве), и различные приемы логического мышления в виде конкретизации значения (зелень – петрушка, сельдерей, укроп и т. д.), генерализации значения (ехать – aller, go), антонимического перевода (остаться в Москве – не уехать из Москвы) и др. Таким образом, теория закономерных соответствий объясняет процесс перевода как процесс поиска и нахождения различных видов соответствий. В рамках этой теории перевод выступает, с одной стороны, как ремесло (знание эквивалентных и контекстуальных соответствий), а с другой – как высокое искусство языковых трансформаций.

Значительный интерес представляет и другая теория – ситуационная. Ее приверженцы, и прежде всего такой крупный лингвист, как В. Г. Гак, утверждают, что наилучшие результаты в переводе достигаются тогда, когда переводчик, воспринимая текст оригинала, уясняет себе, какую ситуацию он описывает или какая речевая ситуация этот текст породила, а после этого находит единицы ррчи, которые используются в аналогичной ситуации на языке перевода. Так, например, если отъезд французской делегации домой на русском языке (французская делегация вылетела на родину) обозначают с помощью слов, выражающих способ передвижения + недостаточно конкретное место назначения, то по–французски на первое место выходит сема (смысловая частица слова) «возвращение», а место назначения конкретизируется: La delegation française regagne Paris. В ситуации пересылки груза, содержащего бьющиеся материалы, русский отправитель указывает материал («Осторожно, стекло!»), а английский – его качество («Fragile»). Таким образом, ситуационная теория отталкивается от смысла высказывания, как объективной данности, отождествляя смысл с ситуацией. В рамках этой теории переводчик действует как высококвалифицированный лингвист, владеющий теорией и практикой двух языков.

Нельзя пройти мимо и трансформационной теории перевода, которую разрабатывали И. И. Ревзин и В. Ю. Розенцвейг в нашей стране и Ю. Найда – за рубежом. Их теория, в двух словах, исходит из того положения, что существует язык–посредник или так называемые ядерные структуры, в которые трансформируется (преобразуется) воспринимаемый текст. Для передачи этого текста на языке перевода его необходимо снова трансформировать, т. е. развернуть в речь по законам этого языка. Нетрудно заметить, что трансформационная теория исходит из признания субъективного смыслового кода, описанного в трудах наших ведущих психологов, и прежде всего Н. И. Жинкина, хотя и сводит этот код к лингвистическим ядерным структурам. Другими словами, в трансформационной теории наметился отход с чисто лингвистических позиций в сторону литературоведческих, что превращает переводчика в литератора и признает за ним творческое начало.

Более подробно нам хотелось бы остановиться на информационной теории перевода, которая, на наш взгляд, ближе всего подошла к ответу на вопрос, что такое перевод? Но прежде чем излагать информационную теорию перевода, уясним себе некоторые термины, которыми нам предстоит оперировать.

Начнем с термина «сообщение». Это слово часто используется в обиходной речи в смысле «какой–либо текст, предназначенный для слушателя или читателя». В теории перевода термин «сообщение» совпадает не с текстом вообще, а с той информацией, которая предназначена для передачи. Если вы попросили у своего приятеля, студента, одолжить некоторую сумму денег, а он вам отвечает, что только завтра получит стипендию, то сообщение в этом случае будет заключаться не в дне выдачи стипендии, а просто в том факте, что у него нет сейчас денег, которые он мог бы вам дать. И это при том, что в высказывании «Нам только завтра выдадут стипендию» нет ни слова об отказе помочь. Таким образом, термин «сообщение» не есть текст, воспринятый вами, а информация, которую может извлечь только конкретный адресат, знакомый с создавшейся ситуацией.

Еще один термин, важный для теории перевода – «инвариант». В математике этим термином обозначают выражение, остающееся неизменным при определенном преобразовании переменных, связанных с этим выражением. В переводе инвариантом также называют то, что должно быть выражено в обоих высказываниях: исходном и переводном. Но если учесть, что высказывание – это всегда не только совокупность слов, но и ситуация или контекст, в которых эти слова прозвучали, то становится очевидным, что искать инвариант в тексте, независимо от ситуации или контекста, совершенно бесперспективно. Вот почему термин «инвариант» в переводе должен означать именно ту информацию в высказывании, которая должна быть передана.

Полезно уточнить то, что мы понимаем под термином «информация». В теории перевода информацией называют сведения, которые несет речевое произведение в той или иной кон–кретной ситуации. При этом под ситуацией понимают совокупность элементов реальной действительности, существующих в момент общения или описываемых в тексте. Речевым произведением является любой текст, а информация, которую несет речевое произведение, может быть семантической, т. е. заключенной в совокупности значений слов, и информацией о структуре речевого произведения. Под структурой речевого произведения понимается его организация, так как речевые произведения отличаются своим синтаксисом и стилем, а в поэзии еще размером и рифмой.

Итак, в процессе коммуникации (общения) переводчик сталкивается с семантической, ситуационной информация–ми и информацией о структуре. Исходя из взаимодействия семантической и ситуационной информации, переводчик (как и любой другой адресат) делает вывод о смысле высказывания.

Из сказанного напрашивается интересный вывод. Поскольку семантическая и ситуационная информации у различных адресатов редко совпадают, значит и смысл одной и той же фразы может различаться у адресатов. Увы, это т а к. Смысл воспринятого высказывания весьма индивидуален, и переводчик должен суметь подойти как можно ближе к тому смыслу, который вложил в свое высказывание источник речи.

Но и этого мало. Из ситуации общения переводчик должен еще уяснить, а как хочет быть понятым источник, формулирующий высказывание. Это необходимо для того, чтобы не просто «перелицевать» исходный текст, а найти и соответствующим образом передать сообщение, т. е. ту информацию, которая предназначена для получателя.

Какая же информация предназначена для передачи? Если речь идет о художественном переводе, о переводе литературных произведений, то для передачи предназначены все три вида информации: и информация семантическая в совокупности с ситуационной в виде смысла, и информация о структуре текста. Другими словами, переводчик должен не просто сохранить содержание произведения, но и стиль, эстетику автора, жанровый характер произведения, средства художественного выражения, в том числе и формы стихосложения. В этом случае переводчик должен быть литератором. Не всегда это возможно, поэтому и остаются до сих пор непознанными представителями других народов такие великие поэты, как А. С. Пушкин, Дж. Байрон или В. Гюго, но к этому следует стремиться.

Если речь идет об устном переводе, то здесь информацию, предназначенную для передачи, составляет чаще всего смысл, т. е. совокупность семантической и ситуационной информа-ц и и, а иногда только семантическая и л и ситуационная информация, впрочем, об этом уже говорилось в главе 5.

В целом информационная теория перевода констатирует, что перевод не всегда есть верное и полное выражение средствами одного языка того, что выражено средствами другого языка (см., например, А. В. Федоров «Основы общей теории перевода», М., 1968, с. 15), а что его целью является передача сообщения или инвариантной информации. И в этом плане переводчик – профессия многоликая и не всегда совмещаемая в одном лице. Не каждый может быть и литератором, и оратором, и лингвистом, и художником.

Кроме того, информационная теория перевода утверждает, что процесс перевода есть не межъязыковая трансформация, а поиск и передача информации, что переход от одного языка к другому осуществляется на информационном уровне, хотя это и не исключает лексических или семантических трансформаций в деятельности переводчика (подробнее об информационной теории перевода см. в книге Р. К. Миньяр – Белоручева «Теория и методы перевода». М., 1996).

Теперь, когда вам удалось узнать, как представляют себе процесс перевода представители теории закономерных соответствий, ситуативной, трансформационной и информационной теорий перевода, попробуем выяснить, а для чего все эти теории нужны? Может быть, все эти споры вокруг различных теорий оставить ученым, а переводчикам просто переводить? Что ж попробуйте, но не забывайте, что в любом осмыслении происходящего существуют драгоценные крупицы истины, которые освещают путь практиков.

Так, благодаря теории закономерных соответствий можно искать и находить постоянные эквиваленты и их заучивать, не торопиться переводить, не зная контекста, использовать в своей практике такие приемы, как конкретизация или генерализация значения, описательный или антонимический перевод и некоторое другое. Вот сколько полезных рекомендаций таится в одной теории закономерных соответствий.

Ситуационная теория обращает наше внимание на имеющиеся языковые стандарты в каждом языке и предлагает их искать и сопоставлять в аналогичных ситуациях, как при их описании, так и в тех ситуационных клише, которые для них существуют и являются первым признакрм аутентичности речи, речи, свободной от влияния родного языка переводчика.

Трансформационная теория как бы предопределяет технику перевода при смысловом способе, утверждая существование языка–посредника или ядерных структур. Она в значительной степени обосновывает роль переводческой скорописи, и не только в последовательном переводе, но и в учебном процессе.

И наконец, информационная теория перевода преодолевает границы письменного перевода и понимания перевода вообще как полной передачи средствами другого языка содержания и формы подлинника, выделяя такое понятие, как информация, предназначенная для передачи, или сообщение. Она впервые вычленила из практики два способа перевода, как объективно существующие закономерности перехода от одного языка к другому, и описала их. Она вскрыла пути определения информативности текста и вариативность информационного запаса субъекта в зависимости от лексических единиц. Именно информационная теория послужила основой создания системы обучения различным видам перевода. Она предложила, наконец, теорию несоответствий, позволяющую оценивать сделанный перевод с помощью точных и простых для повседневной практики методов измерения информации при сравнении оригинального и переводного текстов. Об этом следует рассказать поподробнее.