Текст книги "King of the road (СИ)"
Автор книги: Рябова Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Потирая глаза, хозяин номера вышел в небольшую гостиную, где на диване сидел вчерашний гость, а на столике дымились две чашки кофе и свежеиспечённые булочки, аромат стоял невероятный, сладко-пряный.
– Доброе утро! – пропел Лафейсон.
Ещё вчера Локи казался призрачным защитником, который растает по истечению дня. Но ничего такого не произошло. Гонщик всё ещё в номере актёра, приветствует улыбкой и взглядом изумрудных глаз.
– Привет, – немного смущённо отозвался Том. – Ты на диване спал?
Актёр нахмурился, когда немец положительно кивнул. Мало того, что заснул вчера, так ещё и оставил гостя спать на диване. Уму непостижимо!
– Иди умойся, и позавтракаем, – заботливо предложил Локи.
Хиддлстон направился в ванную комнату. Он подловил себя на мысли о том, что Локи похож на Джеймса в своей манере заботиться о нём. Хотя Том обладал дефицитом доверия к окружающим, к гонщику проникся уважением. Вернулся в гостиную Том минут через пять и уселся на диван рядом с гостем.
– Неудобно получилось, я заснул вчера, сам не помню как, – виновато пробормотал Хиддлстон.
– Это называется усталость, – покивал Лофт и, сделавшись совершенно серьёзным, поинтересовался. – Ты уверен, что мне стоит сегодня покинуть тебя? Мне, если честно, боязно оставлять тебя рядом с ним.
– Ничего, я справлюсь. Только Джеймсу не говори ничего, пожалуйста. Я знаю, он хочет, как лучше, но я не могу вечно прятаться за его спину.
– Я понимаю. Послушай, Том, ты должен знать, что я давно ни для кого не делал исключений, но для тебя сделаю. Если Тор решится на что-то кардинальное, – Лофт старался подбирать слова. – Если он будет в гневе, и дело дойдёт до насилия, а это возможно, он будет в бешенстве, уж я то его знаю. Позови меня.
Том нахмурился. Вряд ли Тор позволит ему сделать хотя бы пару шагов, если всё же решится использовать свою силу. Уже не говоря о помощи человека, который вернётся в Лондон.
– Просто назови моё имя, – снова повторил Локи, ни тени улыбки на лице. – Тебе это может показаться странным, просто поверь, я приду, где бы ни был.
– Мистика какая-то, – несмело улыбнулся Том, стараясь отшутиться. – Бог грома хочет меня поиметь, а бог огня – спасти.
– Чудеса, – пожал плечами Локи, оценив комичность ситуации.
– Я запомню, – кивнул Хиддлстон.
***
Утро выдалось пасмурным, снова начался ливень. Актёры добирались до съёмочной площадки под проливным дождём. Бен с самого утра был не в духе, техника по какой-то неведомой причине барахлила: отсняли пару дублей, и вырубился свет. Где-то прямо над высоткой раскаты грома сотрясали небосклон, среди тёмных туч скользили зловещие молнии. Режиссёр торжественно объявил, что у них вынужденный простой, и все могут отдыхать до конца недели. Актёры только обрадовались новости и немедленно пустились в обратный путь. Техники ещё долго будут разбираться с электричеством. Том, как и другие его коллеги, внимательно прослушал сообщение, но всё его внимание занимал балкон, на котором хлестал дождь, словно на широкой мостовой. Специальные стоки для воды, вмонтированные в полы, отводили воду, и в комнате было сухо, но внимание так и привлекало буйство природы за пределами высотки.
Том распрощался с Локи с утра. Актёр отправился на съемки, а гонщик – в аэропорт. Но в такую погоду рейс должны отменить. Только сейчас Хиддлстон вдруг опомнился от странного марева, которое так успокаивающе подействовало на него в отеле. Прикинув по времени перелёт из Лондона в Нью-Йорк, актёр озадачился очередным мистическим вопросом. Как Локи смог оказаться в Нью-Йорке всего ничего за час? Это невозможно!
Хиддлстон взволнованно сглотнул, всматриваясь в штормовое небо, ярчайшие вспышки и раскаты грома не пугали смертного, не пугало даже то, что Локи можно назвать странным, каким же образом он поможет, если будет далеко? Почему сказал назвать его по имени?
«Бог огня? Возможно ли?» – Том тонко улыбнулся.
– Чудеса, – проронил вслух актёр.
– Все уже уехали, – раздалось за спиной.
Том не обернулся, только улыбка сползла с губ, а взгляд всё так же устремлён в небо. Тор стоял прямо у него за спиной, и это самая удобная позиция для атаки и захвата, можно сказать, беспроигрышная. Но Одинсон медлит пару секунд, прежде чем делает несколько неторопливых шагов.
– Не боишься, что молния ударит? – поинтересовался Тор с вызовом.
– Нет, – просто ответил смертный, он вдохнул полной грудью, наслаждаясь ароматом дождя и влажностью в воздухе. – Со мной такого не случалось.
– Всё бывает в первый раз, – Тор сжимал пудовые кулаки, он кипел, и непогода только доказывала это. – А где твой новый друг?
Том повернулся и заглянул в глаза своему страху. Одинсон уж точно мог убить одним ударом, без труда проломит череп.
– Он вернулся в Лондон, – ответил актёр.
– Вот как? – Тор озадаченно нахмурил брови. – Я думал, он не уедет, пока съёмки не закончатся.
– Я попросил, – Хиддлстон снова обернулся к балкону и тяжело вздохнул, примиряясь со своей судьбой. – Красиво, не находишь?
Тор окинул взглядом грозовое небо, смертный явно насмехается над ним, не иначе. Если Локи на самом деле явился, чтобы защитить Тома, значит, рассказал ему о том, что донимает его никто иной как бог грома. Странно, что актёр ещё не рванул к выходу, остался с ним наедине, ведь боится, но держится неплохо.
– Подбросить тебя до отеля? – вдруг перевёл тему Тор, актёр обернулся и в нерешительности поджал губы. – Наверное, хочешь отдохнуть.
– Я не устал вообще-то, – с долей капризности отозвался британец. – Ты занят сегодня? Может, ещё какие-то колонии нужно обойти, узнать, как там твои рабы?
– А что? – проскрежетал Тор, эти шуточки начинали его раздражать.
– Ты не ответил, занят или нет? – прохладный тон, не сказать, что уверенный в себе, но и не дрожит как осиновый лист.
– Нет, не занят. А что?
Том опустил глаза, ещё раз подумал и решил, что нет смысла бежать от своей судьбы, нужно просто изменить данность, и, возможно, всё обойдётся. Хиддлстону не справиться с Тором грубой силой, к тому же он не хочет просто согласиться на условия богача, как какая-то подстилка. А так он сохранит своё достоинство.
– Я приглашаю тебя на свидание, – просто объяснил Том, наблюдая, как быстро изменяется физиономия Одинсона. – Я знаю один уютный ресторанчик, к счастью, туда можно попасть без записи.
Тор ошарашенно уставился на британца, и, положа руку на сердце, он в первый миг решил, что это шутка, потом в голову ударила мысль о том, что перед ним Локи в обличии Тома, а в довершении всего он хотел уже встряхнуть мерзавца. Но Том смущённо коснулся своих золотых кудряшек, и Одинсон опомнился, перед ним точно не Лодур.
– Свидание? – тупо переспросил бог грома.
– Я плачу, не переживай, – бросил Том, словно только это и волновало собеседника. Но беспокоило Тора совсем другое. Он никогда не ходил на свидания в Мидгарде, не было необходимости, обычно он сразу переходил к делу без лишних сантиментов.
– Причём здесь деньги? – напрягся бог грома, Хиддлстон саркастично подчёркивал границу между ними, Том не был бедняком, но в сравнении с богом грома считать британца богатым не представлялось возможности. – Почему ты всё время говоришь о деньгах?
– Потому что для таких как ты деньги – единственная ценность, всё можно купить, – хлестко, словно пощёчина по лицу, Тор даже дёрнулся. – Так мы едем или нет?
– Едем, – Тор кивнул неуверенно.
========== Глава 4 ==========
Ехали молча. Тор был за рулём, Том сидел рядом, говорил, куда надо ехать. Одинсон лишь бросал на актёра косые взгляды, а тот внимательно наблюдал за тем, правильный ли курс держит богач. В салоне было тихо, богач игнорировал возможность заполнить молчание музыкой, поэтому оставалось лишь напряжённо ждать, пока они прибудут на место и покинут машину. Сейчас, когда Хиддлстон оказался в такой непосредственной близости с опасным зверем, страшно даже допустить мысль, что тот свернёт в какую-нибудь подворотню и набросится на него прямо в машине. А может, оно было бы к лучшему? Получит то, чего так хочет, и отвяжется.
Добравшись до места назначения, Тор заехал на ближайшую стоянку.
Ливень так и не прекратился, казалось, стал ещё сильнее. Тут был виноват лишь Тор, всё шло вовсе не по его плану. Одинсон не планировал это свидание и был не на своей территории, где мог вести себя привычным образом.
Громовержец не стал глушить мотор, он коротко посмотрел на Тома. Надо немедленно перехватывать инициативу и первенство в этой неумелой игре британца.
– В чём дело? – не совсем понял Хиддлстон. – Что-то не так?
– Мне не нравится это место, – ответил Одинсон первое, что пришло на ум.
Ну не говорить же ему правду?! Актёр отреагировал спокойно, без истерики, лишь обвёл салон машины меланхоличным взглядом. Облачённый в серые брюки, белую рубашку и тёмный жилет, весь из себя гордец.
– Ты даже не видел, куда я тебя пригласил, – без упрёка произнес Томас, на губах появилась тонкая едва заметная улыбка. – Впрочем, неважно. Поехали туда, где нравится тебе. Есть какое-то местечко на примете?
Где-то в вышине над ними раздался громовой раскат, и сверкнула молния. Одинсон готов был взорваться от злости, ещё немного, и он покажет этому смертному свою силу. Тор неслабо ударил ладонями по рулю, Хиддлстон поджал губы и едва заметно вздрогнул. Он совершенно не понимал, что так разозлило Одинсона. А громовержец между тем кипел. Всё не так как он хотел. Тор привык к лёгким и стремительным победам на его условиях. А здесь, в Мидгарде, в его собственной машине какой-то смертный диктует ему свои правила игры, более того, он идёт на компромисс, словно делает одолжение. А Тору не нужны подачки.
– Уйди, – процедил громовержец, смотря прямо перед собой.
Он мог навредить сейчас кому угодно, но в первую очередь сидящему рядом британцу, ведь все мысли древнего бога были направлены на него. Однако в душе его горело неясное пламя, защитник Асгарда вдруг всполошился, заворочался где-то внутри. Обиженный на обстоятельства он давно уже не защищал асов и смертных.
Лишь века спустя после Рагнарёка он чётко осознал, что изменился после возрождения. Он не признавался в этом себе самому, скрывал от других, но всё равно не смог уберечься от внимательного взгляда молодого царя – нынешнего правителя Асгарда.
Тор покинул царство вечности сам.
Чашу терпения переполнило поклонение Рагнара низвергнутому богу огня. Молодой ас не мог вернуть Локи обратно в Асгард, поскольку пригласить его мог лишь сын Одина. Но Рагнар возродил веру в мятежного рыжего поганца, побратима верховного аса. Вот это и стало последним, чего Тор не смог вынести. Сейчас у Одинсона вообще складывается впечатление, что рыжих девиц в древнем Мидгарде недаром считали ведьмами. Все как одна они себе на уме.
И всё же навредить Тому он не хотел, давно забытое чувство необходимости защищать тормошило Тора.
– Что? – опешил Хиддлстон.
– Выйди из машины, – Тор повернул голову к актеру, и взгляд его сказал о многом: о ненависти и злости, о несдержанности и кипящем в сердце гневе. Хиддлстон впервые видел такой колорит отрицательных эмоций, не каждый актёр способен сыграть подобное, уже не говоря о том, чтобы прочувствовать в реальной жизни.
– В чём дело, Тор? Поехали в другой ресторан, если хочешь.
Том не заметил момента, когда Тор переменился, и это настораживало. Что он, Том, сделал если богач вдруг вышел из себя.
– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда! – рявкнул Одинсон, теряя терпение.
– На улице дождь, и меня, очевидно, ударит молнией, если я выйду, так что нет, я с места не сдвинусь, – настороженно ответил Хиддлстон.
– Ты совсем дурак, или временами на тебя нападает? – процедил Одинсон, и его пудовая ладонь накрыла дрогнувшее колено актёра. – Если ты не выйдешь, то я тебя ударю.
Тор подался чуть вперёд, и в его взгляде ясно виднелись молниеносные вспышки, Том не был напуган, хотя Одинсон настойчиво приблизил свою перекошенную гневом физиономию к его лицу, словно в какой-то первобытной манере запугивания. Хиддлстон нащупал кнопку ремня безопасности и отстегнул его. Избалованный богач отнял ладонь от его ноги, и актёр немедленно покинул машину, а дверцу захлопнул с такой силой, словно хотел голову Тора прищемить и оторвать.
Хиддлстон оказался под проливным дождём. Он весь вымок за какие-то пару минут, пока стоял и приходил в себя на пустующей стоянке. Когда же он опомнился и вышел из ступора, то побрёл по асфальтированной дорожке вдоль аллеи. Шум дождя немного успокаивал. Гром стихал. Том просто шёл вперёд по равнодушной аллее, меланхолично поглядывал на пустующие лавочки и сам не знал куда направляется.
С тех пор как Тор появился на горизонте, жизнь стала на удивление непредсказуемой, непонятной. Актёр решительно не понимал этого странного богача: то сам к нему лезет, то выгоняет. И, что казалось британцу ещё более странным, он сам ведёт себя неразумно, сперва несгибаемо стоит на своем, а теперь вдруг приглашает на свидание. Том даже готов был допустить их связь, чтобы просто отвязаться. Он не видел другого выхода и просто смирился со своей участью. А что, собственно, в этом такого? Он отлично знал, как некоторые актрисы добиваются ролей в хороших картинах, наверное, и мужчины тоже так поступают, коль скоро подворачивается случай. Мог бы и он не строить из себя принца.
Воспоминания о детстве, конечно, изрядно пугали его, хотя по большому счёту в памяти остались только детали, которые хотелось забыть больше всего. Боль так или иначе забылась, униженное достоинство скрыла актёрская маска, а детская наивность растворилась в прагматизме.
«Надо было дать ему с самого начала. Три минуты унижения и пыхтения за спиной, а там свобода… может, ещё пару удачных фильмов», – жестоко подумал Том, вытирая мокрое лицо от капель дождя, он поднял голову, а ливень-то закончился, накрапывал только немного.
– Том!
Хиддлстон обернулся, словно звали его. Просто реакция на собственное имя, может, кто-то ошибся? Или позвали другого Тома, у которого нет проблем. Но ошибки не было. Хиддлстон стоял как вкопанный, а к нему быстрым шагом буквально летел Одинсон, казалось, вот сейчас он ему точно вмажет.
За что? А просто так! Это же Одинсон, у него всё не как у людей.
Хиддлстон между делом замечает, что на богаче мокрая одежда, словно тот только что из фонтана вынырнул. Белокурая грива мокрая как тряпичные лоскуты, волосы липнут к лицу. Одежда прилипла к мощному телу. Том беспокойно сглотнул, но с места не сдвинулся. Будь что будет.
– Что ещё, Тор? – устало спрашивает Хиддлстон и вдобавок чихает, едва успевая прикрыть ладонью рот, а затем шмыгает носом.
– Идём, – приказывает Одинсон и хватает актёра под локоть не грубо, но настойчиво, словно тот пьян и не знает, как до дома добраться. Хиддлстон послушно следует туда, куда ведут. Одинсон бросил машину у обочины, даже не закрыл дверь со стороны водителя. Том садится на место, откуда его недавно демонстративно выгнали, захлопывает дверь и удивлённо смотрит на покрытое трещинами лобовое стекло. Недоумение заставляет актёра на миг забыть обо всём. Неужели Тор ударил в стекло рукой? Или чем-то тяжелым. Странно, что лобовое стекло просто не разлетелось на куски.
– Ничего не говори, – бросает Одинсон, оказавшись в салоне и хлопнув дверью, мягко давит на педаль газа. На попутчика не смотрит, руль сжимает нервно, дорогу он всё же как-то видит, хотя из-за трещин это сложно.
«Только молчи, умоляю, молчи!» – думает Тор с надеждой.
Хиддлстон даже и не собирался как-то обозначать своё присутствие, только изредка шмыгал носом и смотрел в мутное окно. Он отказывается понимать, что происходит. Ехали недолго, Тор свернул к какому-то дешёвому мотелю, лишь буркнул: «Нам сюда», и Том послушно выбрался из машины.
Хиддлстон не успел и опомниться, как они оказались в простеньком номере: двуспальная постель застелена свежим бельём, пара прикроватных тумбочек с ночниками. В гостиной зоне небольшой стол и стулья, кресло, несколько узких полок на стене заставлены разными вазочками и флаконами; на окнах тёмно-синие портьеры, а на стенах – обои цвета морской волны. В воздухе витает тонкий аромат лаванды, Хиддлстон чувствует, как накатывает дрожь, но это из-за дождя, а вовсе не по вине Одинсона. Актёра не пугает обстановка, он вполне спокоен.
Тор о чём-то ещё переговорил с владельцем, сделал заказ, актёр не прислушивался. Понятное дело, для чего они сюда приехали. Ну и пусть. Когда они остаются наедине, Хиддлстон поворачивается к богачу и открывает было рот, но не знает, что сказать, к тому же Тор обрывает его.
– Иди в душ, – говорит как рассерженный отец непослушному ребёнку.
Актёр замирает на миг, подобно мраморному постаменту. Том плохо помнит отца, тот умер, когда Хиддлстону было шесть. Несчастный случай на производстве. Том бережно хранил в памяти лишь некоторые детали. Джонатан был волевым, сильным и правильным, часто строгим, редко улыбался. Но своего мальчика любил и никому бы не позволил его обидеть.
В этот момент Одинсон напоминал отца, в нём присутствовала некая внутренняя правильность и уверенность. Вот только Джонатан, как и их семейство в прошлые времена, не был богат. Средний достаток – не беда, главное они были счастливы.
Том не отзывается, вообще ничего не говорит, просто идёт в душ, как если бы Джеймс отправил его греться, промокшего после дождя.
Актёр долго раздевался, всё ждал, когда же Одинсон нарушит его уединение, но этого так и не произошло. Том залез в ванную, закрыл штору и включил воду. Да, под горячими струями воды становится тепло. Хиддлстон снова ждёт, моется долго, тщательно растирает кожу намыленной мочалкой. Богач не спешит завалиться в ванную комнату и наброситься на него, это начинает настораживать.
Том дышит глубоко.
Главное не нервничать, просто перетерпеть. Он сможет.
Британец отключил воду, вылез из ванной, немного подсушил волосы полотенцем, мокрую одежду бросил в корзину для грязного белья, натянул свежий белый халат, который нашёл в шкафчике под раковиной. Отвернулся от своего отражения в зеркале и толкнул дверь, осторожно выглянул.
Тор расхаживал по комнате, однако немедленно обернулся, как только почувствовал, что потянуло влажным воздухом из ванной комнаты. Томас почувствовал себя вдвойне неуютно от того, что Одинсон каким-то непостижимым образом успел раздобыть чистую сухую одежду, а он сам облачён в один лишь халат. Однако Том не мог не оценить странности выбора одежды: чёрная рубашка, брюки и туфли. Темнота словно бы обволокла крепкое тело, лишь светлые волосы немного разбавляли эту загадочную дымку. Обычно Тор одевался как попало: то джинсы и рубашка, то брюки и водолазка. Хотя порой одевался, безусловно, элегантно.
– Я уже начал беспокоиться, – сказал Тор, не сводя с актёра странного взгляда. – Я заказал тебе суп, недурной на вкус, кстати.
Том миновал порог, прикрыл за собой дверь и глянул в сторону стола. В самом деле там стоял поднос: нарезанный хлеб, две тарелки, одна пустая, другая дожидается Тома, и бутылка виски в придачу.
Одинсон не делал ни одного лишнего движения в сторону Хиддлстона, предпочитая находиться в некотором отдалении. Том молча прошёл к столу, только сейчас заметил, что на полу ковровое покрытие, и ступни не мёрзнут. Актёр лишь скептически глянул на тарелку с супом и немедленно взялся откупоривать бутылку со спиртным. Одинсон хмуро наблюдал, как британец делает торопливый глоток прямо из горла, и тут он не выдержал, рванул в его сторону и, оказавшись за спиной актера, ухватил бутылку и потянул вниз, не позволяя Хиддлстону напиться. Том не возражал, сам бы он точно не остановился, горло прилично обожгло, зато внутри стало тепло, хорошо. Главное три больших глотка он сделать успел, не чувствуя вкуса, просто как горькую пилюлю.
– Ты что делаешь? – снова этот отцовский тон.
Том дёрнул пояс халата и обернулся.
Тор был слишком близко, но не напирал, просто забрал бутылку, отставил в сторону. Он лишь хотел, чтобы актёр немного согрелся, а не напился.
– Давай, – Том смотрел с вызовом.
– Что? – заторможенно переспросил Одинсон.
Хиддлстон судорожно выдохнул и нервно сбросил халат с плеч.
«Только этого не хватало!» – подумал в тот момент Одинсон.
– Ты вроде хотел меня, не успокоишься до тех пор, пока не трахнешь. Я согласен, давай. Скажи, как встать или лечь?
Алкоголь медленно начинал действовать, накатывала лёгкая расслабленность. Это даже к лучшему, что он выпил.
– На постели одежда, – процедил Тор, стараясь не смотреть на обнажённого актёра. – Оденься, я отвезу тебя в отель.
Хиддлстон бросил взгляд на постель, и действительно там лежали серые брюки и белая рубашка, на полу пара черных туфель.
– Пользуйся моментом, я согласен, чёрт возьми! – разозлился Том. – Ты нервы мне мотал всё это время. Уже сделай это, и забудем, я не могу постоянно оборачиваться в ожидании, что ты на меня нападёшь. Я устал, чёрт возьми, тебя бояться! Утоли свою жажду, и покончим с этим.
Тор замер, сглотнул, нахмурился. С одной стороны приятно было сломить оборону и получить желаемое, но отчего-то такая победа вовсе не обрадовала, горькая на вкус, пропитанная страхом и безысходностью смертного существа. К тому же он сегодня уже сорвался из-за этого британского зазнайки. Хорошо, что Хиддлстон не был свидетелем представления, которое Тор устроил в салоне машины: сила его взбунтовалась, молнии сверкали и разили прямо в лобовое стекло, но так же быстро он и успокоился, опомнился и помчался искать рыжего.
– Послушай, Том, – бог грома нервно отвернулся. – Оденься…
– А, я понял, – Хиддлстон окончательно слетел с катушек, то ли спиртное его подвело, то ли напряжение последней недели сказалось, он хотел поставить жирную точку в этой глупой и нелепой ситуации, и он это сделает сейчас, немедленно. – Я был эдаким непослушным рабом, а сейчас мне надо вымаливать твоей благосклонности. Хорошо…
От таких речей по спине бога прошёл холодок. Что вообще несёт этот глупец? Тор едва успел повернуться к актеру, как изящные руки легли на его грудь и принялись расстёгивать рубашку. Тор хотел было немедленно оттолкнуть смертного, встряхнуть, привести в чувства. Но асгардец замер как вкопанный, руки британца путаются то ли в попытке застегнуть пуговицы, то ли расстегнуть, отчего-то трясутся как осиновый лист; щёки алеют стыдливым румянцем, бронзовые кудряшки ещё влажные, а глаза смотрят сквозь Тора, как невидимый клинок пронзают горло.
Одинсон вздрагивает всем телом и теряет контроль ровно на столько, что немного подаётся вперёд и касается губами Томового виска нежно, целомудренно. Словно бы защитник пытается показать, что не тронет, будет заботливым другом, а не варваром-завоевателем. Тот хмурится и медленно поднимает голову, наконец, они смотрят друг другу в глаза.
Ас отчётливо видит непонимание во взгляде актёра, обескураженный Хиддлстон не может разорвать зрительный контакт, а его руки живут своей жизнью, цепляются за рубашку богача, просто сминают ткань.
Тор медленно тянется к губам смертного, очень медленно. Том инстинктивно чуть отстраняется, но вдруг замирает и позволяет дотянуться до себя. Губы у Тора прохладные, лёгкий поцелуй, едва ощутимое прикосновение на Тома действует странным образом. Когда Одинсон отстраняется, Хиддлстон тянется губами к нему, чтобы продлить это лёгкое касание, и вовсе не замечает, что Тор накрывает ладонями его обнажённые плечи.
Бог грома немедленно приходит в себя, защитник тормошит его внутри, не позволяет сорваться.
– Не надо, отпусти, – тихо шепчет богач практически в губы смертного.
Том ослабляет хватку, и Тор сам осторожно опускает его руки, продлевая призрачные касания, держит запястья в комфортном капкане.
Проходит, казалось бы, целая вечность, Тор нарушает физический контакт, отводит взгляд и немедленно покидает номер. Позорно сбегает, хотя для него это в высшей мере непозволительно.
Бог грома ждёт за порогом, сердце грохочет как сумасшедшее, того гляди выскочит из груди. Он дышит отрывисто, проглатывает воздух, перед глазами вспышками мелькают образы: золотые кудряшки, румянец на щеках, удивлённый взгляд ледяных кристаллов.
«А ведь мог воспользоваться моментом» – думается Тору, он на миг прикрывает глаза и выдыхает.
Он мог, но не стал. Может, в нём всё ещё осталось что-то от прежнего Тора?
Том вышел из номера минут через пятнадцать, одетый в ту одежду, которую для них раздобыл владелец мотеля за щедрую плату. Актёр выглядел потерянным, смущённым и немного пьяным, прятал взгляд. Одинсон только тяжело вздохнул, теперь вообще неизвестно, как Том будет на него реагировать.
Ни коллеги, ни друзья, они сели в такси и отправились в отель. Хиддлстон всё смотрел в окно и вообще никоим образом не подавал вида, что он существует в этой реальности. По дороге Том задремал, пришлось его разбудить. А потом и проводить в номер. Тор не хотел заходить к нему, но все же пришлось. Хиддлстон не был слишком пьян, но стоял на ногах недостаточно твёрдо. Бог грома не только прошёл в номер актёра, он даже помог Хиддлстону лечь в постель, за что удостоился несмелой улыбки. Одинсон стянул с британца обувь, накрыл пледом и уже собирался уходить, как услышал сонный голос:
– Почему?
– Почему что? – тупо переспросил Тор, оборачиваясь.
Он мог взять силой, Тору не составит труда, тем более пьяного и такого хилого смертного. А после? Что будет после? Смогут ли они смотреть друг другу в глаза так же как недавно в мотеле? Возможно, бог грома осилит зрительный контакт, а вот смертный едва ли.
«Ломать не строить, – подумал бог грома. – Лучше не ломать».
– Почему не воспользовался мной? – глаза у Хиддлстона закрывались, но он силился не провалиться в сон, пока не получит ответ. Где-то в глубине души ему хотелось услышать, что богач на самом деле не хотел его донимать, просто сыграло свою роль положение и достаток, что всё это не всерьёз, и, может, они даже могли бы стать друзьями или просто приятелями, потому-то Тор остановился.
Но Одинсон не ответил.
Он знал, но не храбрился признаться самому себе в том, что Хиддлстон милый, хороший парень. Смертное чудо, возможно, единственное из чудес Мидгарда, которое пробудило в нём желание вернуть былое.
Тор лишь шепнул в ответ:
– Поспи.
Одинсон подловил себя на мысли, что снова хотел бы удостоиться открытого взгляда ледяных кристаллов, которые вовсе не источают мороз и мерцают подобно звёздам.
***
Том провалился в сон до самого вечера. Проснулся ближе к семи часам и ещё долго лежал в постели, вспоминая дождливое утро, Тора и его мимолётный поцелуй. Странный поцелуй.
На губах Хиддлстона проявилась тёплая улыбка, пялясь в потолок, он, словно киноплёнку, прокручивал снова и снова некоторые моменты. И до такой степени затёр плёнку воспоминаний, что почти физически снова ощутил губы Одинсона на своей коже.
Богач мог воспользоваться ситуацией, у него было даже две возможности, Том чувствовал себя слишком опустошенным, чтобы сопротивляться. Но избалованный богач отступил, как показалось актёру, в нерешительности. Словно в глазах его мелькнуло понимание, что нельзя неволить другого человека, добиваясь расположения такими низкими методами.
Хиддлстон не успел опомниться, как проникся к Тору некоторым уважением, настороженным, но всё же уважением.
«Может, не такой уж он и плохой?» – задумался британец.
Так или иначе им следовало поговорить о том, что произошло, всё выяснить наконец, ведь, уходя, Одинсон так и не ответил на вопрос, оставляя Хиддлстона в неведении относительно того, что будет дальше. С карьерой Тома, с ролью в «Высотке», как они будут себя вести, когда встретятся снова на съёмочной площадке или в вестибюле отеля?
***
Лофт вернулся домой ближе к вечеру. Обратно он полетел первым рейсом на самолёте, а не используя магические лазейки, ему оставалось только надеяться, что Тор не решится изнасиловать Тома, а если решится, смертный успеет выговорить его короткое имя. Ему ещё надо как-то оправдываться перед Джеймсом, что просто оставил Хиддлстона без защиты. Весь полёт Лофт ломал себе голову, выдумывая невероятные истории одну красочнее другой, но мысли не шли, всё было как-то глупо. К тому же маг не хотел обманывать любовника. Один всемогущий, они только-только друг друга обрели, и сразу же ложь?
Бог огня проигрывал разные варианты, способ отвлечь Ханта у него был как один из запасных – сразу потащить любовника в постель, но тогда после всё равно возникнут вопросы. Лафейсон вплоть до самого прибытия самолёта мучился тяжкими думами, наконец, когда он сел в такси, то решил сказать всё как есть.
Локи вышел из такси медленно, даже слишком медленно прошёлся по дорожке, постучал в дверь. Открыли через какие-то несколько минут. На пороге возник Хант с улыбкой до ушей, в белом фартуке, который уже был перепачкан чем-то съестным.
– Локи! Ну наконец-то! – выдохнул Джеймс и немедленно подхватил его под руку, заводя в дом. – Как долетел? Всё в порядке? Как Том? Всё в норме?
Они прошли в холл, дверь захлопнулась.
– Том в порядке, хороший парень твой друг. И он явно рад был видеть меня, а не тебя, – неторопливо ответил Лофт, следуя за любовником, тот нахмурился. – Я полагаю, он побоялся, что вы раздерётесь с Тором. Долетел паршиво, всё думал, что тебе наврать, но так ничего и не придумал.
Хант удивлённо вскинул брови.
– О чём ты?
– Том не хочет никакого вмешательства со стороны, хотя я предложил ему отличный способ избавиться от внимания Тора, – Лофт скуксился, амулет бы смертному пригодился. – Он хочет решить всё сам, что бы там ни было.
Британец вздохнул, но не вспылил, он всё понимал. И уж тем более он не намерен обвинять Локи в том, какой выбор сделал его друг.
– Ты злишься на меня? – спросил маг едва ли не шёпотом.
Джеймс тут же поднял на него глаза.
– Почему я должен злиться? – удивился Хант и снова улыбнулся. – Я пока тут занимался уборкой, и всё такое, понял, что ты прав, мы бы разодрались с этим Одинсоном, а Том чувствовал бы себя неловко. Наверное, оно и к лучшему, что я не поехал. Остаётся лишь надеяться, что Том знает что делает.
– Ты убирался? – Локи ухмыльнулся. – И, видимо, готовил?
– Да, – гордо отозвался гонщик. – Надо было тут всё в порядок привести, тебе надо куда-то убирать свои вещи. А может, ремонт сделаем, обои переклеим, а?
Локи рассмеялся, а затем порывисто прижал любовника к себе и прильнул к его улыбчивому рту своими тонкими губами. Хант смело углубил поцелуй, шаря ладонями по гибкому телу, запуская пятерню в чёрный шёлк волос, с упоением проглатывая чужие стоны.
– А тебя, оказывается, заводят разговоры о ремонте? – Хант коротко скользнул губами по щеке и, добравшись до шеи, лизнул гладкую кожу, вызывая сладкую дрожь во всем теле.
