Текст книги "King of the road (СИ)"
Автор книги: Рябова Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== Пролог: Рагнарёк состоялся ==========
Порой боги способны на низменные поступки, а люди – на великие дела, и скальды спели бы о них прекрасные песни. (LIBERTINA8)
***
Как и обещали древние предсказатели, Рагнарёк состоялся. Рухнули старые устои: боги пали, повержены их враги, ибо камня на камне не осталось после той славной битвы. Однако и возрождение богов в обновлённых телах оказалось не за горами.
Боги возродились, вернулся и Локи. Словно с глаз его слетели шоры, до какой же степени довели его эти асы, что Локи, всеми любимый рубаха-парень и шутник, настолько обозлился, что пошёл на Асгард с войной. Поднял на битву свою дочь, владычицу царства мёртвых, миллионы тёмных душ и даже самого Сурта. Что ж, славная была битва! Однако всё закончилось, и новый виток жизни в царстве асов был обозначен приказом царя изгнать возмутителя спокойствия. Изгнать в Мидгард – пристанище смертных. Асгардские боги полагали, что это вполне достойная кара за все его прегрешения. Сам же Локи ограничился жаркой тирадой в адрес богов:
– Какие же вы все жалкие, – выплюнул он в лицо асам, тех покоробило, однако Тор явно не намерен был продолжать терпеть его нахальство и дальше. Достаточно и того, что Хель возродилась и снова заняла свой тёмный трон в подземном царстве. Хотя отчасти громовержец был даже рад этому, ведь Хель была мудра и лишь из-за отца-балагура пошла на войну с Асгардом.
– Если когда-нибудь ты исправишься, быть может, и тебе найдётся место среди нас, но до тех пор чтобы духу твоего здесь не было! – прогремел Тор, всё ещё оскорблённый проделками Локи. Ведь он был его другом и спутником многие века, пока окончательно не сбрендил. Хотя куда больше громовержца волновало то, что Один, его милейший отец и худший лицемер в пантеоне, не воскрес, как Тор того ожидал. Вместо него вернулся Бальдр. А править так или иначе надлежало Тору, поскольку именно его избрали на общем голосовании богов.
– Не больно-то и надо! – выпалил Лофт и более не намеревался задерживаться. Общество смертных ему казалось предпочтительным. Куда лучше, чем эти заносчивые самодуры!
Если кто-то из богов и был уверен, что долго в Мидгарде Локи не протянет или от скуки устроит апокалипсис, их постигло разочарование. Маг быстро затерялся среди смертных, стал их изучать, с ними дружить и даже их любить. Из века в век он путешествовал по неосвоенным землям, набирался опыта среди людей, наслаждался своей жизнью в рядах смертных.
Долгие века о нём не было ни слуху ни духу. Лишь Хеймдаль порой сообщал царю, чем промышляет Лофт, когда последний позволял себя увидеть. Однако у бога грома и без него хватало дел в Асгарде, не до изгнанника. Душа его была спокойна, Локи непременно вернётся в Асгард, поймёт свои ошибки, переосмыслит всё. А Тор примет его по-царски, с размахом, устроит пир.
Крупицы времени в мировых часах вселенной сыпались, перетекали из сосуда в сосуд, а Локи и не думал возвращаться. Тогда Тор снова открыл для себя Мидгард, заинтересовался им, как в далёкие времена. Снова захотел посетить мир людей. То, что он увидел, кардинальным образом отличалось от его воспоминаний о Мидгарде.
========== Глава 1 ==========
НАШИ ДНИ. ГРАН-ПРИ. СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ.
Сегодня Джеймс выложился по полной, он гнал по кругу как бешеный. Победа уже была у него в кармане, они сравнялись с Ники, и Хант вырвался вперёд. Да! Он должен прийти первым! Но как же несправедлива жизнь, один малейший технический просчёт, и вся работа, все старания коту под хвост. Что-то заело, где-то истёрлось, и вот болид Ханта сходит с дистанции, и он не может дальше продолжать гонку. Позорно проиграл. Он был в шаге от победы, и всё полетело к чертям! Ну как так?! Лауда зубоскалил, поливал фанатов шампанским и купался в свете софитов.
«Чтоб тебя!» – Джеймс прошёл мимо ликующей публики фанатов, направляясь в боксы.
Сезон закончился поражением, сейчас хотелось только одного: выкурить сигарету и выпить чашку кофе. Хант ссутулился, шёл вперёд, ни на кого не смотрел, когда почувствовал, как его кто-то догоняет. Говорить не хотелось ни с кем, а залить поражение крепким спиртным было просто необходимо. Чужая рука скользнула по пояснице и крепко ухватила за талию, Джеймс притормозил, и на его губах появилась кривая усмешка.
– Что такой понурый? – прошелестели над ухом.
Хант чуть повернулся и улыбнулся уже шире.
– А то ты не в курсе, – скривился Джеймс, и на лице его возникла гримаса «Я продул этому колбаснику».
– Ну, разумеется, я в курсе, видел, что с машиной у тебя полная засада, – промурлыкал тот, кто пришёл к финишу пятым, но, судя по довольной улыбке, он вовсе не был этим так уж расстроен. Угольно-чёрные волосы обрамляли его лицо, губы кривились то в хитрой усмешке, то в откровенном оскале, а необыкновенные зелёные глаза в свете солнца становились насыщенного изумрудного цвета. Джеймс поморщился от солнца, глядел чуть искоса. Никто кроме Локи не мог вот так подкрасться к Ханту, приобнять и что-то нашептывать на ухо. Такую вольность британец позволял только Локи Лафейсону – одному из пилотов Формулы. Они с Джеймсом впервые встретились на Формуле-1 в самом начале сезона, и как-то закрутилась дружба. Они могли вместе выпить и склеить девчонок в баре. В прошлый раз завалились к Локи домой, Лафейсон удалился в одну спальню, Джеймса с девицей разместил в другой, а затем ещё так эту красотку отделал, что она стонала и кричала, словно в первоклассной порнушке: «Глубже! О! Локи! Да!» В спальне, которая была точно по соседству, и где сам Джеймс показывал класс своей любовнице, он так отчётливо слышал стоны через тонкую стену, что завёлся до предела. И с чего бы это? Они как будто бы соревновались: кто лучше в сексе, кто больше выпьет, кто больше выкурит травки. И никогда не соперничали на трассе. Локи чувствовал себя комфортно просто от того, что гонял, и в чемпионы в отличие от Ханта не рвался.
– Выпить хочу, – горько бросил Джеймс, всё ещё любуясь другом.
– В чём проблема? – Лафейсон вдохнул полной грудью и, предвкушая чудный вечер, облизнул губы.
– Ты ведь составишь мне компанию? – просто ради уточнения поинтересовался Хант. – Или какие-то другие планы на вечер?
– Я весь твой, Джейми, – Локи отстранился и похлопал друга по плечу. Хант лишний раз скользнул взглядом по зелёному комбинезону пилота, элементы чёрной кожи спереди и сзади в выгодном свете очерчивали грудь и спину. Всё же друг был весьма изящен и, как говорили фанаты, манерен. Пожалуй, это так. Гибкий, улыбчивый парень с загадочным взглядом, с острым языком был весьма компанейским немцем. Говорил на безупречном английском, никакого акцента, речь его текла рекой как песня, словно подготовленная заранее. Одним словом, общение с Локи сулило веселье и никакой скуки.
Они уже подходили к боксам, когда один из механиков Локи выскочил им наперерез и извиняющимся тоном заговорил:
– Локи, там тебя дожидаются.
Лафейсон скривился, он знал, кто дожидался, и, более того, не очень-то хотел видеть этого человека, настрой Лафейсона был ясен по его лицу. Напряжение, не свойственное гонщику, мазнуло по губам, что скривились, выражая презрение. Ханту было любопытно, кто же вызывает у Локи столь отрицательные эмоции, но он решил не лезть не в своё дело. О своей личной жизни Лафейсон не особо распространялся. Хант знал, что гонщик живёт один в небольшом уютном домике, не женат и родственников близких не имеет, детей не нажил и жениться не намерен.
– Локи, наши планы в силе? – уточнил Джеймс лишний раз.
– Разумеется, – как ни в чём не бывало отозвался гонщик и улыбнулся. – У тебя полчаса на сборы.
Хант с улыбкой кивнул и показал приятелю поднятый вверх большой палец. Вечер обещает быть весёлым. С Локи по-другому и не бывает.
Локи скрылся из виду. Он прошёл в просторный бокс и смерил пристальным взглядом гостя, который снова явился без приглашения. Впрочем, Локи всё равно его не пригласил бы, уж точно не в этом столетии. Стивен Роджерс стоял к нему спиной. Однако, заслышав шаги, обернулся. На нём была военная форма, светлые локоны аккуратно зачёсаны назад. Военная выправка солдата, его прямой взгляд говорили о том, как же сильно он гордится своим положением. Локи улыбнулся своим механикам и вежливо попросил их оставить бокс, ребята выполнили его просьбу.
– Добрый день, мистер Лафейсон, – начал Стивен. – Я всё же надеялся, что вы свяжетесь со мной, когда подумаете над предложением.
Гость заговорил лишь тогда, когда они остались наедине. Локи бросил на Роджерса небрежный взгляд и глазами поискал сумку, в которой должна быть его сменная одежда. Сумка нашлась быстро.
– А я, помнится, ясно дал вам понять, что не нацелен на сотрудничество, – отозвался Локи, он подошёл к стеллажу, где стояла его сумка и начал демонстративно вытаскивать оттуда одежду.
– Я полагал, вам просто нужно время, чтобы осмыслить, кто и что вам предлагает.
Локи начал стаскивать с себя спортивный комбинезон. Однако слова американца заставили его рассмеяться. Какие же самонадеянные эти американцы. Впрочем, власть имущие всегда полагали, что они выше и сильнее кого бы то ни было.
– Ты одинок, Стив, – просто отозвался Лафейсон. – Поэтому носишь эту форму, работаешь на правительство и полагаешь при этом, что творишь добро. Мне жаль тебя огорчать, но однажды ты очнешься от этого сна и поймешь, как сильно ошибался. Я же не намерен вступать в ряды таких же как ты слепцов. Асов с меня хватило, сыт по горло.
– Послушайте, – мягко сказал Роджерс, наблюдая, как гонщик избавляется от комбинезона, натягивает тёмно-синие джинсы, чёрную рубашку, при этом застёгивает только до половины, надевает носки и чёрные лакированные туфли с узкими носами, его вовсе не смущает присутствие постороннего. – Ваши способности выходят за грань возможностей нашей реальности, и вы просто так растрачиваете их, гоняя по кругу. Когда можете…
– Могу что? – Локи резко поднял голову, и глаза его вспыхнули изумрудами, Роджерс удивлённо воззрился в эти невероятной красоты колдовские очи. – Могу убивать людей для правительства США? Чтобы кто-то делал свои дела моими руками, как и вашими, например? Нет уж, давайте-ка сами поднапрягитесь. И больше не тратьте время на пустые визиты. Мой ответ будет – нет.
– Я думал, мы сможем договориться, – Роджерс напряженно вздохнул. – Мне жаль, что вы именно так видите наше сотрудничество.
– Вы нарушили мой покой уже второй раз, Роджерс, однако кто же вас направил? – Локи натянул тёмно-зелёный свитер сверху, пятернёй зачесал волосы назад и подошел ближе.
– Я не имею права разглашать подобную информацию, – отрапортовал Стивен, подобравшись. – Простите, мистер Лафейсон.
– О, – пропел Локи с довольной улыбкой. – Я прощаю.
Тонкие пальцы гонщика словно чертили какие-то узоры в воздухе на уровне бедра. Роджерс, имея привычку обращать внимание на всё странное, это заметил, но было уже поздно. Локи тонко улыбнулся и снова задал вопрос, изумрудным взглядом прокаливая послушного американского солдатика.
– Кто сказал обо мне?
– Его зовут Тор Одинсон, – так же четко, как и минуту назад, доложил Стивен и тут же едва не схватился за голову, он не мог назвать вслух имя осведомителя, но сделал это, как послушный пёс выполнил команду.
Локи нахмурился. Только Тора ему тут не хватало. С какой стати он вообще заявился в Мидгард? Давно уже асы не посещали мир смертных, его сюда вообще отправили под предлогом ссылки. Что же, этот недалёкий мальчишка хочет усложнить ему, Локи, жизнь?
«Не дорос ещё мне палки в колёса вставлять» – мстительно подумал сын Лафея.
– Прощайте, Роджерс, и оставьте попытки меня завербовать, вам это не под силу, – снисходительно закончил Лофт, и взгляд его ясно дал понять – «не зная брода, не лезь в воду». Стив настороженно проводил его взглядом. Некоторые агенты ЩИТА обожали гонки и даже иногда делились, кто за кого болеет. Стив припомнил, что Тони точно обожал Ханта, Клинт предпочитал Лауду, а Брюс Беннер неровно дышал к Лафейсону, он даже огорчился, что не его отправили на встречу с мутантом, как называли Локи другие, и с высокоинтеллектуальным существом, как называл его сам доктор. Роджерс, в свою очередь, увлечение гонками не разделял. А этот пилот ему не то, что не нравится, он просто был проблемой. Стивен не имел возможности знать, что Локи давно уже перерос стремление к миру во всем мире, если оно у него когда-то и было, и помогать мидгардцам в их мелких войнах он не собирался.
***
Приятели-гонщики не сразу определились, какая у них программа на сегодняшний вечер. Локи предлагал завалиться в бар и с шиком отметить поражение Ханта, в словах его слышалась издевка, но Джеймс отреагировал нормально, колкости немца вовсе его не задевали. Однако своё поражение он не хотел отмечать с шиком. Они уселись в такси на заднее сидение, при этом водитель ещё озадачил их тем, что потребовал автографы пилотов Формулы, и они провозились ещё какое-то время. Таксист улыбался, не помня себя от счастья. Наконец, они тронулись с места, назвали адрес отеля, где остановились оба гонщика, только на разных этажах.
– Оставим пышное празднество до моей победы, – Джеймс уютно чувствовал себя рядом с Локи, однако они ещё толком не определились, как будут развеивать скуку этим вечером.
– Так, а что там насчёт компании? – полюбопытствовал Локи.
– К чёрту всех, – отрывисто бросил гонщик. – Устроим мальчишник, только ты и я.
– Ну ладно тебе! Ты скис из-за Лауды? Я вот уверен, что следующая победа будет твоя. Нет, ты не подумай, я вовсе не против мальчишника. Ты меня только не пугай таким упадническим настроением.
– Этот козёл меня бесит, весь такой из себя знаток. Я гоняю лучше него, – Джеймс вдруг опомнился, в машине они были не одни, а такие разговоры обычно не проходят без следа, коль скоро кем-то услышаны. А, с другой стороны, к чёрту всё. – Мне просто нужно собраться, в следующем сезоне я его обойду.
– Как скажешь, Джейми, – Лафейсон улыбнулся.
Добравшись до отеля, Хант первым делом заказал две бутылки виски, а Локи вслед за ним – мясо, засахаренные фрукты и сыр. Приятели поднялись на десятый этаж и направились к номеру Ханта, на чём настоял гонщик. Уютные гостиничные номера выглядели по-домашнему, но практически все одинаково: небольшая гостиная зона, спальня и санузел. В гостиной стоял довольно удобный диван, кресла тёмно-бордового цвета, стеклянный журнальный столик, шторы прикрывали окно, возле дивана расстелен ковёр. В чужом номере Локи чувствовал себя по-хозяйски, как и всюду где бывал: отправился в ванную комнату, намыл руки, сполоснул лицо, промокнул полотенцем и вернулся в гостиную. Как раз в этот момент постучали в дверь – доставка заказа. Джеймс тут же развеселился, забрал тележку с заказом, сунул прислуге чаевые и немедленно запер дверь. Ему не терпелось расслабиться. Лофт уселся на диван, при этом уточнив:
– Поухаживаешь за мной? Всё-таки мы в твоём номере, а не в моём.
Хант улыбнулся своей мальчишеской улыбкой бунтаря.
– Разумеется, – отозвался гонщик. – Располагайся поудобнее.
Хант тем временем принялся готовить бокалы, лёд и спиртное к употреблению. Аромат жареной баранины щекотал нос, даже желудок сжался от восторга. Джеймс подкатил тележку к столику, поставил блюда на стеклянную поверхность, наблюдая, как оживившийся Локи принялся открывать куполообразные крышки. Хант даже успел пожалеть, что не заказал себе мясо, ограничившись диким желанием выпить обе бутылки.
– А вкусно пахнет, – мечтательно проронил Хант, наблюдая, как ловко его друг орудует вилкой и ножом, нарезая мелкие кусочки. Лофт похлопал по дивану рядом, приглашая Ханта присесть, что тот сделал незамедлительно. Лафейсон съел пару кусочков мяса и передал вилку другу, тот расплылся в довольной улыбке. – Я думал, это мне надлежит за тобой ухаживать?
– А я думаю, что не хочу, чтобы ты спился из-за Лауды, – подколол Локи с хитрой улыбкой на губах. – Так что ешь.
Джеймс жевал напряжённо, но говорить с набитым ртом не стал, сперва проглотил вкуснейшее мясо.
– Думаешь, я слишком бурно реагирую на него? – поморщился Хант, его такая формулировка напрягала.
Локи неопределённо пожал плечами. Откупорил крышку и плеснул в бокалы пряный напиток на два пальца.
– А сам-то как считаешь? – Лофт взял бокал, блюдо с нарезанными и залитыми сиропом фруктами, опустил себе на колени, подцепил кусочек груши тонкими пальцами и отправил в рот, облокотился на спинку дивана и пригубил из бокала.
Хант пристально за ним наблюдал, торопливо доедая мясо, облизнул масляные губы и снова заулыбался. Всё же Локи определённо был существом внеземным: божественно прекрасен и многогранен. Даже это лёгкое попустительство со стороны гонщика, небрежность, с которой он пальцами подцепил сладкий плод, говорила о его манерности. Хант между тем без задней мысли загляделся на белоснежную грудь, что откровенно белела в разрезе расстёгнутой рубашки.
– Чёртов эстет, – заулыбался Уоллис, предпочитая не отвечать на ранее означенный вопрос.
О Лауде не хотелось думать. Особенно сейчас, когда они с Локи отдыхают и расслабляются.
– Право слово, Джейми, из твоих уст это звучит как комплимент, – засмеялся приятель. – Попробуй сам, отличное сочетание.
– И попробую.
Хант уже протянул руку и подхватил кусочек груши, отправил в рот и, подобно приятелю, пригубил из бокала золотую жидкость – напиток богов. Сочетание вкусовых качеств действительно поразило Ханта. Лёд в бокале колыхался, приятно звучал и напоминал Локи о Ётунхейме. Точнее, о льдах на фоне золотого асгардского заката, конечно, то была иллюзорная картина, в царстве вечности не место льду. Лофт улыбнулся, посматривая, как смертный друг увлёкся поеданием фруктов с его коленей. Изгнанный бог огня давно уже полюбил людской род. Особенно отдельных представителей этой расы. Иные из них сверкали подобно огранённым бриллиантам, они мерцали подобно россыпи звёзд на мидгардском небосклоне, а иные отбрасывали мощную энергию, она палила словно огонь. Удивительные и непостижимые, они гнались за своими врагами, догоняли успех и любили так страстно, как не могли даже боги, имея в запасе вечность. Жизнь в Мидгарде оказалась для Локи вовсе не ссылкой, а подарком судьбы, высшим проведением. Из века в век он шагал, гордый своим соседством со смертными.
Заметив, что в бокале у Локи появилось много свободного места, Джеймс подлил ему ещё и, облокотившись на спинку, начал щёлкать пальцами, припоминая что-то. Наконец, он восстановил ритм в памяти и начал щёлкать пальцами определённую мелодию.
– Я – король дорогиии. Я – король от Бооога. В ад или рай! Самааа выбирай! – затянул Хант их любимую с Локи песню, которую они иногда горланили в баре.
– Жииить как все мне скучно. Мнеее и смерть игрушка. Скорость в кровиии! Удачу ловиии! – подхватил Локи мелодично. А потом они припомнили начало песни и всерьёз решили спеть от начала до конца. Хотя оба они были ещё не пьяны, но комфортный номер и приятная компания располагали: к песням они перешли гораздо раньше, чем напились в доску. На Локи алкоголь действовал, но вовсе не так как на приятеля. Лафейсон частенько сперва намеренно подкармливал Джеймса чем-то сытным, прежде чем тот начинал пить алкоголь. Но, конечно, это не спасало смертного от похмелья поутру.
***
Том Хиддлстон, восходящая звезда британского театра и кино, как раз вернулся в родной Лондон после затяжных гастролей. У него будет ровно неделя на отдых, а рутинных дел накопилось прилично. К тому же он хотел встретиться со своим близким другом. В последнее время они редко виделись из-за плотного графика гастролей Тома и занятости Ханта. Один из самых эпатажных гонщиков формулы был сейчас на слуху везде и всюду. Хиддлстон, к сожалению, не попал на прямой эфир трансляции гонки в США, но, просмотрев повтор, сильно огорчился за друга. Сейчас же, когда он вернулся, Том хотел увидеть Ханта и подбодрить. Актёр не сомневался, что Джеймс всё равно вырвет победу у Ники Лауды, который лидировал на данный момент.
Надежда на отдых разбилась в пух и прах, когда позвонил агент Тома – Стенли Питерс. Он-то и сообщил о предстоящей закрытой вечеринке, которая состоится в ресторане при отеле «Chiltern Firehouse». Хиддлстон по какой-то причине опять оказался в списке приглашённых гостей, хотя радости от этого вовсе не испытывал. Да, на сцене он выкладывался по полной программе, он абстрагировался от себя самого, чтобы стать кем-то другим, и это было для него как терапия, так он убегал от реальности. Но все эти вечеринки, где он должен улыбаться и болтать без умолку, сводили его с ума, с большим удовольствием он предпочёл бы поваляться на диване и почитать книгу. Том уже хотел как-то возразить, придумать себе достойную причину, чтобы не ходить, но у Стенли и на этот случай были козыри. Питерс знал о вящей нелюбви Тома праздно проводить время. Однако причины пойти оказались достаточно вескими, как считал Питерс. Инициатором вечеринки и королём бала станет новоявленный спонсор, который, судя по слухам, намерен прибрать к рукам театры и киноиндустрию в Англии и Соединённых Штатах.
– Неплохо было бы подружиться с этим парнем, – шутливо предложил Стенли, но в его голосе слышалась сталь. Это не предложение, а приказ. И кто здесь на кого работает? Том скривился, хорошо хоть агент не видел его мину в этот момент.
– Я постараюсь наладить дружеский контакт, – деланно ответил Хиддлстон, играя роль учтивого менеджера. – А сейчас у меня много дел.
– Послезавтра в семь вечера, – ещё раз напомнил Стенли. – Я отправлю за тобой машину, к половине седьмого ты должен быть готов.
– Как скажешь, – Том улыбнулся, чтобы его слова приняли смиренный оттенок.
Наконец, они распрощались. Томас огляделся по сторонам. У него было всё – хорошая квартира в центре города, любимая работа в театре и кино. За последние несколько лет он снялся в трёх бюджетных картинах, критики восхищались его игрой. Если Том хотел провести вечер в приятной компании красивой девушки, таковая находилась без труда, его узнавали, брали автографы, создавали фанатские группы. Хиддлстон мог позволить себе находиться в обществе и в одиночестве.
Возвращаясь домой, где можно было укрыться от всего и от всех, Том скользил грустным взглядом по подоконникам, где не было домашних цветов, что своим благоуханием создают уют, не было кошки, которая скрутится в ногах, и собаки, с которой можно выйти на прогулку, а главное – не было хозяйки, которая бы следила за уютом в доме. Том брякнулся в кресло и закрыл глаза.
Связи с женщинами были не постоянными и всегда заканчивались ничем. Хиддлстон знал, что причина в нём, он ищет защиту, но не находит её, не встретил пока женщину, которая могла бы спасти его от демонов прошлого. Мать Томаса жила в пригороде Лондона, благодаря ему она ни в чём не нуждалась, но виделись они крайне редко. Миссис Хиддлстон не допекала его звонками, и Томас не стремился побеседовать по душам. Встречи с ней, как и разговоры, лишь возвращали его в прошлое, когда он был беззащитным ребёнком.
Актёр решительно отринул хандру, ему нужно хорошенько выспаться, пройтись по магазинам. Том задумчиво потёр подбородок, ещё раз скользнул взглядом по подоконнику и принял для себя решение: надо накупить каких-то комнатных цветов и заставить угнетающие его подоконники разными растениями. Да, он редко бывал дома, но это ведь не повод отказываться от цветов. Попросит соседку приходить поливать их. Джеймс, например, всегда пользовался этим фокусом, его попугайчиков кормили все соседские девчонки, или, на худой конец, загрузит этим Стенли в отместку за чертовы вечеринки. Хиддлстон мстительно улыбнулся своим мыслям и засобирался в магазин.
Стенли был весьма расторопным агентом, одним из лучших, как считали некоторые. С виду ничем не примечательный британский парень, с отлично подвешенным языком, энергичный, исполнительный, иногда важный, а порой даже деспотичный, впрочем, последний пункт касался только Тома, этого парня надо было погонять палкой. Что за актёр такой, который не любит вечеринки, шампанское и весёлые компании?! Поначалу Питерс даже успел усомниться в своей предприимчивости, он ведь сам напросился в агенты, у него были и другие варианты – представлять других актеров, но Томас зацепил его своей важностью и отстраненностью. Молодой мужчина с нежными рыжими кудряшками, высокий, статный, вежливый британец. Он не был актёром по профессии, он был им по жизни. Эмоциональный яркий образ в нём мог совершенно затухнуть, когда Том покидал театральные подмостки или съемочную площадку. В одни моменты он искренне играл, а жил с лицемерной маской на лице, а порой искренне жил… впрочем, играл он всё равно блестяще. Если знакомые Стенли не сразу разглядели в нём будущую звезду, то Питерс поймал удачу за хвост. Хиддлстон играл как бог, доводя критиков до исступления, кинокомпании – до прыгающих в глазах долларов, а Стенли, разумеется, получал свою выгоду, поскольку Том был щедрым работодателем. И не важно, кто кого нанял, никто уже и не вспомнит, что это Стенли взял Хиддлстона на поруки.
Вечером того же дня, как Питерс сообщил о вечеринке, он же отправил к Тому своего ассистента. Посланник вручил Хиддлстону три варианта вечерних костюмов и попросил примерить каждый. Надлежало выбрать лучший. Том только недавно закончил расстановку цветов на подоконнике.
Примеривая предложенные выходные костюмы, Хиддлстон искоса поглядывал на пестрые фиалки, его настроение несколько исправилось после приступа апатии. Актёр решительно выбрал тёмно-синий костюм с золотой вышивкой в виде стрекоз, порхающих по отвороту пиджака. Ассистент Стенли заулыбался, когда Том огласил своё решение.
– Мистер Питерс так и сказал, что вы выберете именно этот, – пояснил свою реакцию Джерри.
– Он неплохо меня знает, – покивал Хиддлстон.
Неплохо – очень может быть. Но хорошо Тома не знал никто, только Джеймс Хант. Том до сих пор иногда удивлялся, как их свела жизнь, но, слава богу, это случилось. Если бы не Хант, неизвестно как бы всё повернулось, когда они с матерью вернулись в Лондон. Том хотел бы встретиться с ним, но предпочёл перенести встречу. Им лучше увидеться после этой проклятой вечеринки. Хант имел удивительный дар лечить душевные раны Хиддлстона, а после бала лицемерия ему определённо потребуется душевный бальзам.
***
Вечеринка обещала быть грандиозной, несмотря на то, что вроде как была закрытым мероприятием. Блистательные люди, денежные мешки, театральные критики и репортёры, но ни одной камеры, ни одной вспышки, – съемка была запрещена. Сей факт несказанно обрадовал Тома, значит, не придётся зубоскалить и прикидываться, что он рад здесь находиться. В лучшем случае его вообще не заметят, было множество других актеров, которые хотели завладеть всеобщим вниманием. Однако Хиддлстон удивился, когда на мероприятии появился Рут – ассистент. Парень немедленно протиснулся к Хиддлстону.
– Джерри? – Хиддлстон был неподдельно удивлён. – Где Стенли?
– Мистер Хиддлстон, он приболел, у него простуда, он меня отправил, – словно извинялся Рут, он вёл себя нерешительно и заискивал перед актёром.
– Вы уж извините, – промямлил Джерри.
– Ты не виноват, – покачал головой Том. – Как-нибудь придётся справляться без него.
По большому счёту от Тома не требовалось делать что-то из ряда вон выходящее. Просто провести здесь некоторое время. Но отсутствие Стенли как-то беспокоило Хиддлстона. Агент был его громоотводом. Когда следовало, он вмешивался в разговор и спасал актёра от навязчивых собеседников. Ассистент заметно нервничал, стоило ему только оглядеться, осознать, что оказался в самом центре театрального шоу. С Питерсом такого не случалось, он всегда держался на высоте, словно родился на одной из таких вечеринок и с тех пор чувствовал себя как хищная рыба в мутных водах шоу-бизнеса.
– Джерри, сходи выпей что-нибудь, – вежливо предложил Том, и это была отчаянная попытка отделаться от этого неуверенного в себе мальчишки. Уж лучше отдаться на волю случая, чем остаться в компании этого трясущегося ассистента. Рут благодарно улыбнулся и тут же удалился. Том вдохнул, выдохнул.
«Что может случиться? – взволнованно размышлял Хиддлстон. – Почему я так нервничаю? Стен, ну какого дьявола ты заболел?!»
Актёр огляделся по сторонам, монотонный шум светской болтовни заставил актёра нахмуриться. Мимо скользили всем довольные официанты с круглыми блестящими подносами, до отказа забитыми фужерами с шампанским. Ресторан при отеле «Firehouse» был местом престижным и дорогим, а в данный момент стал к тому же и средоточием богатых и знаменитых. Том всё ещё рассчитывал, что его присутствие останется в большей мере не заметным.
– О! Уверяю вас, я буду держать под жёстким контролем все, что касается моего царства развлечений.
Том сглотнул и обернулся, но лучше бы этого не делал, поскольку немедленно был замечен. Едва заслышав этот голос, Хиддлстон внутренне весь сжался. На долю секунды он ещё успел понадеяться, что обладатель столь похожего голоса может оказаться кем-то другим… кем угодно. Но надежды разбились вдребезги. Среди приглашенных гостей оказался один довольно странный субъект, судя по поведению, богатый и уважаемый человек, однако Том о нём прежде не слышал.
Хиддлстон уже имел сомнительное удовольствие познакомиться с ним в Соединённых Штатах. На вечеринке в честь окончания гастролей. И встреча эта не была приятной. Том хотел было отвернуться, но взгляд лазурных глаз приковал его к полу, не позволяя двинуться с места.
– Прошу прощения, – улыбнулся высокий, широкоплечий богатей, обращаясь к своему светскому собеседнику. Он без лишних слов отвязался от оного, чтобы неотвратимой глыбой подплыть к самому желанному гостю.
«О господи! За что ты так со мной?! – взмолился Том, он ничего не мог сделать, чтобы избежать этой встречи. – Чем я прогневал тебя?»
– А вот и ты, – самодовольно улыбнулся Одинсон, когда подошёл достаточно близко. Высокий бугай в изящном тёмно-бордовом костюме, пошитом на заказ. Длиной до плеч светлые волосы убраны в хвост, светлая щетина на лице, как и в прошлую их встречу. И этот жадный взгляд золотого дракона, вцепившегося в несметные богатства своих жертв.
Том сглотнул, приветствовал учтиво:
– Добрый вечер, мистер Одинсон.
– Так официально, – богач цокнул языком. – Я ведь просил называть меня по имени.
Том сделал глубокий вдох, выдох и, улыбнувшись своей самой неуклюжей улыбкой, ответил:
– Не все ваши просьбы я готов удовлетворить.
Теперь улыбался Тор, открыто демонстрируя своё превосходство. То был настойчивый и знающий себе цену представитель высшего сословия, он имел деньги, связи и даже имя божественного происхождения. Любой другой актёр по первому же приказу сего господина сделал бы всё, что угодно, даже прилюдно себя опозорил бы, лишь бы добиться благосклонности Тора Одинсона, но только не Том. На прошлой вечеринке Тор дал понять Хиддлстону, что хочет видеть актёра в своей постели исключительно в коленопреклонном положении под собой. Том отказал и немедленно покинул вечеринку. В надежде, что больше никогда не встретит этого человека. Жизнь – несправедливая штука.
