Текст книги "Сломленный герой (СИ)"
Автор книги: Рябова Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Хочешь, я тебя покормлю?
Лафейсон отрицательно покачал головой, а затем тут же положительно. Он растерялся от такого предложения. Тор, которого он знал, к какому привык, не был услужлив и заботлив, обычно эту роль брал на себя Локи.
– Я не понял, «да» или «нет»?
– Если для тебя это допустимо, – отозвался Локи монотонно, пусть сам решит.
– Я сделаю всё, что захочешь, только скажи, – ледяные лазуриты таяли, грозились вот-вот пролиться, опустошая глазницы. – Скажи, что сделать, Локи. Мне так больно видеть тебя таким. Когда я лечил твои раны, было куда проще, я просто делал, что следует, и ждал твоего выздоровления, – голос Тора предательски дрожал, он и так долго держался. – А сейчас мне больно от того, как ты смотришь, и что говоришь. Скажи, что мне сделать?
Локи не знал, что хотел услышать Тор. «Поцелуй меня, прикоснись, ложись рядом», – что-то в этом роде. А он не задумывался, что сластолюбивый демон запросит нечто невыполнимое? Вот только Лафейсон не собирался просить и заставлять гостя переступать через себя, выполняя унизительные приказы.
– Я в порядке, – соврал Локи, опуская глаза, не отвечая на вопрос.
– Нихрена ты не в порядке, – рыкнул Одинсон, он готов сорваться, хотя отлично понимал, сейчас его несдержанность только во вред. – Когда ты в порядке, ты флиртуешь, пристаёшь и болтаешь не смолкая.
– Только тебе всё это не нужно, – грустно пожал плечами Лафейсон, сейчас он понимал это с особой ясностью. Всё, что Локи делал до того, было Тору противно. Разве нет? – Сейчас-то я идеальный, как думаешь? Молчаливый импотент, неспособный отстоять свои привилегии. Как думаешь, я долго протяну? Меня, такого слабака, разорвут на куски, стоит мне только выйти отсюда.
– Всё не так, – отрицательно помотал головой Тор, готовый поспорить с этим. – Никто тебя и пальцем не тронет. Ты восстановишься и…
– И что? Что, Тор? Ну, ответь, – Локи тяжело сглотнул. – Ты сказал, сделаешь, что попрошу?
Нефилим немедленно энергично кивнул головой, показывая свою готовность и согласие. Всё, что угодно, лишь бы демон стал прежним, раскованным, наглым и таким родным. Чуть было не потеряв Локи по собственной глупости, Тор осознал, как демон на самом деле ему необходим.
– Трахни меня, – прошелестел демон, удерживая зрительный контакт. – Пальцами.
– Пальцами, – выдохнул Тор, чувствуя, как опалило его грудь приятным жаром, Локи пошёл на контакт. Примерно этого Одинсон и ожидал, положа руку на сердце, он готов выполнить любой каприз, даже если это причинит ему самому боль. Самое интересное состояло в том, что Тор не злился, не возникало желания упрекнуть демона в эгоизме. Сейчас Локи так же мучился, как и он сам от невозможности удовлетворить свои потребности. Нефилим вздрогнул от нетерпения, осторожно улыбнулся, получив крохотный шанс извиниться. Он готов на всё, лишь бы демона не постигла его собственная участь.
Лафейсон затаил дыхание в ожидании глупых вопросов со стороны Тора: «Ты хочешь прямо сейчас? Ты уверен? Может, стоит подождать?». Одинсон повёл себя более чем странно, словно готовился к этому лет сто кряду. Каждое движение идеально выверено: не отрывисто и не плавно, – золотая середина. Локи ничего не успел понять, а уже оказался лежащим на животе. Судорожно вцепившись в подушку, зеленоглазый напрягся, ощущая, как сильные ладони скользят по его спине. Лафейсон неуютно поёрзал и озадаченно охнул, когда Одинсон отвёл его волосы на один бок и коснулся губами верхних шейных позвонков. Было приятно, как то недопустимо нежно.
– Это не обязательно, – прошелестел Локи и нервно добавил. – Можно без прелюдии.
– Тебе больно? – прогудел Тор, губами касаясь мочки уха, он должен уточнить.
– Нет, – был ответ.
– Противно?
– Нет! – с неожиданным возмущением выдал Локи.
– Тогда я продолжу? – прошелестел нефилим.
– Да, – прозвучало мучительно, но совсем не равнодушно.
Тор покрывал нежными поцелуями плечи зеленоглазого демона, теплом своих рук согревал узкие бёдра, поглаживал трепетно и внимательно. Одинсон прислушался к ровному дыханию Локи, он не выдавал чрезмерной заинтересованности, но в подушку вцепился, как в спасательный круг. Нефилим скользнул языком по змею-позвоночнику, любовник дёрнулся, прогнулся, коротко застонал и с рыком ударил по подушке кулаком. Тор догадался, что его старания проходят даром, и Локи этот факт злит, и вообще его не о том просили. Но Одинсон вдруг открыл для себя, что ему приятно самому касаться демона, ласкать его, как и в прошлый раз, когда он жадно отсасывал зеленоглазому, это было горячо и возбуждающе, если только не отсутствие физической реакции. Сейчас Тор хотел сделать всё, на что способен, и даже больше, ради Локи и просто потому, что сам хотел.
– Тшшш, не злись, – попытался успокоить Тор. – Просто расслабься, слышишь?
– Ладно, – сдался Лафейсон, ожидая продолжения.
Тор осторожно, так целомудренно погладил его ягодицы, понукая, заставил немного раздвинуть ноги и вдруг шлёпнул по заднице, получилось звонко и неожиданно. Лафейсон дёрнулся и улыбнулся, такого он не предвидел, интересный поворот. Демон даже собрался было прокомментировать поведение нефилима, но тут же задохнулся и, широко распахнув глаза, впился острыми когтями в подушку, раздирая насквозь, светлый наполнитель полез наружу. Одинсон, должно быть, рехнулся, если его язык полез, куда не следует. А может, и следует…
– Это вовсе не… ох, чёрт…
Лафейсон застонал, напряжённо выгнулся, ощущая настырный горячий язык у входа. Тор жадно ласкал его, обильно смачивая слюной, не успел демон прийти в себя, а настойчивые пальцы уже разминали вход в его тело. Демон плавился в руках порочного ангела, и язык не повернулся остановить его.
Локи закусил губу, судорожно закрыл глаза, отринул все, что могло ему мешать насладиться этой близостью, и просто выбросил из головы. Воспоминания о пытках и боли не должны влиять на него сейчас. Он ведь мечтал об этом с того самого момента, как впервые пригласил нефилима к себе. Лафейсон задышал чаще, когда настойчивые пальцы стали толкаться в него резко, нетерпеливо.
– Локи… – послышался судорожный вздох за спиной, и свет в спальне стал моргать.
Демон распахнул глаза, но вместо мягкой постели он оказался вмят в твёрдую субстанцию, напоминающую горячий камень, маслянистая полутьма клубилась влажным туманом. Демон и ангел оказались где-то на периферии миров в отдалённом нейтральном уголке вселенной.
– Как это романтично, – не удержался Лафейсон и уже успел пожалеть о том, что открыл рот, поскольку настойчивые пальцы резко исчезли, больше не ласкали его. Правда, Тор не дал ему забеспокоиться всерьёз. Зеленоглазый охнул, чувствуя знакомую выламывающую боль в крыльях, казалось, болел каждый участок перепончатой кожи. Горячие, невозможно властные руки подхватили его, развернули, Локи застонал от боли, ухватился за крепкий камень и…
Тор предстал перед его взором в полной красе: светлые локоны змеились, развевались, словно от порыва ветра, глаза горели ультрамариновыми всполохами, мощное тело светилось изнутри. Истинное воплощение нефилима привело зеленоглазого в такой восторг, что он не сразу понял, отчего в паху палит и режет нестерпимой сладкой болью. Настойчивый жадный рот нефилима поглотил стон боли. Тор целовал его так, словно клеймил, порабощал, горячо и влажно. Тор целовал его?! Да, именно это он и делал. Лафейсон уступил жадному рту раньше, чем понял суть происходящего. Пах налился таким жаром, что Локи готов был потерять сознание, но острая боль пролилась всепоглощающим теплом, у него крепко стоял. Наверное, сегодня особый вечер открытий и сюрпризов, но помимо поцелуя и чудом пробившегося сквозь пелену равнодушия возбуждения зеленоглазый к своему удивлению и восторгу почувствовал, как Тор подхватывает его под ягодицы, вынуждая обхватить свои бёдра. Лафейсон подчинялся беспрекословно, боль заставляла его щуриться и дёргаться в руках нефилима, а жажда – тянуться к нему, льнуть к горячему камню его груди. На этом безумие не прекратилось, охваченный эйфорией Локи, потерявший возможность соображать, почувствовал как горячее, твёрдое и влажное у самого входа трётся и напирает.
– Тор! – резко вскрикнул Лафейсон и понадеялся лишь на то, что всё понял верно, что это не раскалённая кочерга или что-то в этом роде. Локи сам начал насаживаться, вцепился в плечи любовника, при этом заботливо спрятал когти.
– Локи, я не сдержусь, – хрипло прошептал Тор, и тут же из горла его вырвалось рычание.
Локи не слушал, он сам исступлённо насаживался на член распутного ангела. Боль и наслаждение сплетались, так же как их тела. Не услышав возражений, Тор сразу сорвался на быстрый ритм, он вколачивался в податливое тело, увлажнённый кровью демона, стонавшего в его крепких объятьях. Растрёпанные чёрные волосы, до боли сомкнутые веки, вспотевший устланный символами лоб. Одинсон задыхался от жара, от неудовлетворённости, от тесноты и трения, ему было мало, ему нужно ещё больше. Локи не пытался сопротивляться его власти, даже когтями не впивался в его плоть, он стонал и позволял себя трахать, совсем без нежности, дико и необузданно загонять в своё нутро твёрдый как камень член.
– Не останавливайся! Никогда! – выкрикивал обезумевший демон, цепляясь за плечи нефилима, отдаваясь всецело, словно хотел быть раздавлен этой мощной силой. – Укуси меня! Немедленно! То-ор!
Одинсон впился клыками в бледную шею, продолжая таранить его тело, не выпуская его из рук ни на секунду, кровь хлынула в рот сладким нектаром. Как наркотик сносит крышу смертным, так кровь любовника доводит Одинсона до сумасшествия, его мощные крылья дёргаются и раскрываются, возвышаясь над головой, перья мерцают, разгоняют мрак, но не на столько, чтобы туман рассеялся.
Локи стонет, так что и не понятно, плохо ему или хорошо, Тор вылизывает его шею и придерживает дрогнувшие чёрные крылья, ему лучше сейчас не раскрывать их.
– Ну же! Сильнее! Не сдерживайся! – отрывисто выкрикивает Локи.
Одинсон думал, что уже успел покалечить своего демона, а он заявляет, что хочет ещё. Ненасытное создание ревностно требует своё, и Тор внимает просьбам.
– Сделай! Ну, сделай это!
Возбуждение не спадает, и развязка ещё не скоро. Тор делает то, что хочет, то, о чём просит любовник, он двигается так резко и загоняет так глубоко, как может, а Локи каким-то непостижимым образом умудряется намеренно зажиматься, противится ему, причиняя себе боль, а насильнику – наслаждение. Крылья Локи бьются под ладонями полукровного ангела, и он выпускает их, стискивает изящные бёдра, впивается пальцами, насаживает на себя, и, словно бы этого наглому демону мало, он умудряется поводить бедрами так, что у Одинсона темнеет перед глазами, и только два вспыхнувших зелёных факела – его маяк в этой тьме. Чёрные крылья обнимают светлые, когтями цепляют нежные ласковые перья. У кромки сознания Тора теребит беспокойство. У Локи травмированы крылья, его надо беречь. Ну или уберечь хотя бы крылья. Одинсон выскальзывает из горячего тела, слышит в ответ полное недовольства и ярости шипение. Лафейсон скалится, хватает за плечи, но ладони соскальзывают. С нежностью, словно укладывая дитя в постель, Одинсон осторожно выпрямляет чёрные крылья и опускает зеленоглазого на спину, раздвигает его ноги и притискивает к горячему камню, подаётся вперёд, снова проталкивается во влажную тесноту, и они стонут в унисон, сливаясь воедино.
– Мой демон, – рычит Тор, вколачиваясь между ног Лафейсона со всем жаром, на который способен. – Мой… мой…
Лафейсон обхватывает его бёдра ногами и с трепетом ловит каждый его толчок, пиявкой липнет к нефилиму, хватает за плечи, стонет громко и пошло, от всего этого у Тора окончательно сносит крышу. Безумное совокупление, не доступное никому из смертных, продолжается очень долго. Дорвавшись до желанного, Одинсон уже боялся, что просто не выдержит этой пытки наслаждением, сломает хрупкого любовника пополам в порыве страсти. Разум твердит: «Кончай!», а тело требует ещё и ещё. Да и сумасшедший Локи не позволяет ему остановиться, он всё требует и требует, как хозяин понукает послушного раба.
Тор кончал долго, Локи под ним метался, стонал и выл, в какой-то момент он вдруг стих и стал мягким, как восковая кукла, инстинктивно это обеспокоило нефилима. Он вздрогнул и дернулся, приподнимаясь. Демон словно бы спал, бледный, растрёпанный, по шее текла тонкая струйка горячей крови, живот заляпан спермой. Тора пробила крупная дрожь, он растерялся, словно кто-то другой измучил его демона, словно это не его вина. Одинсон поспешно покинул обмякшее тело, стал нежно прикасаться к груди зеленоглазого, но тот не двигался, словно мертвец.
– Нет, нет, нет, – зашептал Тор, не веря, что мог в порыве страсти перегнуть палку настолько, что убил демона. – Локи? Локи…
Лафейсон хмыкнул, каменное лицо снова заиграло красками, он кривился от боли в крыльях, но был счастлив, он снова стал собой. Более того, он был удовлетворён по всем пунктам, получил своё, на его лице медленно расползалась мечтательная улыбка.
– Я в норме, – самодовольно прошелестел демон, ресницы дрогнули. – Я немного утомился… Но если ты хочешь, можем ещё раз.
– Дурак! – выпалил Одинсон и подхватил наглеца на руки, только сейчас до его сознания дошла мысль, что демона нельзя убить подобным образом, – таких сущностей можно умертвить, только вырвав крылья.
***
За окном творилось буйство. Плотные тёмные тучи скрыли небосклон, дождь барабанил по карнизу, однородным шлейфом разбавляя мелодичную музыку в пентхаусе. Обнажённый нефилим смотрел в окно на тонущий под шквальным дождём город. Смертные спешили по своим делам, прикрываясь цветастыми зонтами, транспорт гудел, жизнь как всегда била ключом. Ох уж эти смертные – беззаботный народец. Тор не хмурился, он улыбался.
«Я не хочу жить вчерашним днем», – тянул любимчик Локи из динамиков свою утреннюю колыбельную.
«Клянусь, до самой смерти я не хочу знать», – Одинсон медленно задёрнул шторы, отгораживаясь от внешнего мира, и обернулся.
«Что готовит для меня завтрашний день», – Тор смотрел на любовника, и его сердце трепетало. Он никогда не понимал, как можно просто остановиться, затаиться и созерцать нечто прекрасное. Казалось, не было во вселенной ничего, что могло его сдержать, заставить замереть и потерять счёт времени. Нефилим осторожно улыбнулся, разглядывая нежившегося в постели демона, сейчас Тору казалось, что он нашёл краеугольный камень, основу всему сущему и смысл своей жизни.
«Потому как сегодняшний день только наступил», – Локи глубоко вдохнул, его ресницы дрогнули. Спящий столетиями принц пробуждался, освобождаясь от гнёта проклятия – так Одинсон видел этот момент.
«И не важно, что я натворил, – я здесь ради тебя», – Тор, словно кот, медленно подкрался к разворошенной постели. Лафейсон сладко потянулся, улыбнулся, пошарил руками по постели и обеспокоенно дернулся, открывая глаза. Забеспокоился, что рядом никого нет.
«Я здесь ради тебя», – Одинсон перекинул ногу через бедра накрытого одеялом любовника, ловя взволнованный взгляд демона. Локи выдохнул, обхватил его руками за шею и потянулся к губам, но тут же, словно опомнившись, ухватился за плечи нефилима, обрывая собственную попытку, заглянул ему в глаза, безмолвно спрашивая: «Можно?».
Тор ухмыльнулся, понимая причину заминки, неторопливо нагнулся и выдохнул в тёплый порочный рот демона:
– Я не хочу жить вчерашним днём, – словами из песни прошелестел Тор и подарил Локи сладкий утренний поцелуй, словно действительно был ангелом, светлым и правильным, а, когда оторвался от тёплых губ, то немного виновато спросил. – Ты как?
– Я? – чуть хриплый со сна голос зеленоглазого показался удивлённым. – Чувствую себя так, словно стал смертным.
– В смысле? – насторожился Одинсон, наверное, он ожидал чего-то другого и не сразу понял любовника. Только смешинки в глазах демона говорили о том, как он счастлив, а вовсе не наоборот.
– Как будто никогда не был демоном, – едва пожал плечами Локи, он не знал, как объяснить свои ощущения даже самому себе. – Я давно не чувствовал себя глупым и счастливым, как сейчас с тобой.
Слова, похожие на признание в любви, показались Тору заклинанием, призванным соединить две души, обе порочные, только одна из мира света, а другая – из таинственных тёмных пещер, где сумрак скрывает страшных сущностей из сказок.
– Ну вот, теперь я узнаю своего Локи, – ухмыльнулся Тор, чмокнув любовника в нос. – Ты прости меня, я был не особо ласков, но я исправлюсь, обещаю.
– Глупости, именно такой должен быть мой Тор, – зеленоглазый подмигнул и расплылся в улыбке. – Но как ты смог? Я имею в виду, ты же не мог, и вдруг…
– Всё из-за тебя, – Одинсон широко улыбнулся, он и сам толком не понял, просто терпеть это безобразие в лице жаждущего демона не было никаких сил. Он так хотел обладать, а не мучиться, наблюдая. – Я сам не знаю, просто встал, и всё.
– Ох, скажи это ещё раз! – раздухарился Лафейсон, завозившись под любовником. – Скажи, ну скажи!
– У меня встал на тебя, Локи, – низким голосом повторил Одинсон. – На тебя, мой сладкий демон.
– Знаешь, я уже жалею, что ты не затрахал меня до смерти, надо это срочно исправить.
– Притормози, тебе надо отдохнуть, – строго заявил Тор, Локи стал канючить и строить умилительные гримасы, но Одинсон не повёлся. – Сначала ты восстановишься, и только потом…
– Какой ты скучный! – взвизгнул Локи. – И что, не уступишь мне?
– Нет.
– Тогда рассказывай, кто она такая? – Локи прищурил глаза. – С кем ты разговаривал, я имею право знать.
Одинсон рассмеялся.
– Расскажу, но сначала ты поешь.
***
Локи с огромным удовольствием обгладывал вторую куриную ножку, вчерашний обед давно и безнадежно остыл, но демону не было до этого дела, он действительно проголодался, к тому же его подгоняло любопытство. Тор с умилением наблюдал за ним, за каждым его движением, мимикой. Из постели Одинсон его не выпустил, посему демон завтракал голый, полулёжа, а нефилим сидел рядом и наблюдал за ним чрезмерно пристально.
– Твои крылья ещё не до конца восстановились, – прокомментировал нефилим, любовно скользя взглядом по груди демона. – Я дам тебе ещё отвар.
– Нет, – тут же дёрнулся Локи, убирая косточку на блюдо, облизнул пальцы и губы, замечая, как Тор хмурится. – У твоих отваров странный вкус, отвратительный на самом деле.
– Они подняли тебя на ноги, – напомнил Одинсон без напора.
– И я благодарен тебе, – кивнул Локи, но без присущего ему кокетства, а вполне серьёзно. – Мы ведь оба понимаем, что без помощи я бы не выжил, но больше я это пить не стану.
Локи отвёл взгляд, что-то прикидывая про себя. Вкус действительно показался ему странным, каким-то неправильным и вдобавок отталкивающим. Что-то с этими зельями было не так, он просто чувствовал это. Не они ли стали причиной внезапной недееспособности?
– Эй, я не настаиваю, – резкая перемена настроения любовника Тора обеспокоила, и он попытался перевести тему. – Всё ещё хочешь знать, кто она?
Лафейсон немедленно поднял голову и прямо посмотрел нефилиму в глаза, он согласно кивнул. Здоровое любопытство вернулось и теребило его. Незнакомка кого-то напоминала Локи, однако он не стал заранее строить предположения на этот счёт.
– Она приготовила для тебя эти отвары, – начал объяснять Тор. – Она и меня поставила на ноги, используя их, поэтому я знаю их отвратительный вкус.
– После пыток? – медленно переспросил зеленоглазый. Тор положительно кивнул, заметив во взгляде любовника сожаление по поводу того, что насилие над Тором вообще имело место. – Она ведьма? Сколько ей лет?
– Много, – пожал плечами Тор.
– И откуда же она знает Малекита? – Локи скрестил руки на груди. Странно всё это.
– Ты слышал и об этом?
– И о том, что её любовь тянет тебя вернуться к ней, тоже слышал, – ревностно бросил Лафейсон. – Между вами что-то есть? Можешь не переживать, истерику не устрою.
– Дурак ты, – выдохнул Тор, ухмыльнулся, а затем вновь сделался серьёзным. – Она – моя мать.
Локи изменился в лице, он смотрел так, словно видел Одинсона впервые в жизни, демон долго соображал и пришёл к неутешительному выводу, что Тор ему врёт или просто насмехается. Однако тут нужно было разобраться, вдруг он чего-то просто недопонял.
– Подожди, – Локи помотал головой. – Ты же нефилим, как же, а она ведьма…
– Ангел об этом не знал и не знает до сих пор, – Тор скривился. – Всё очень непросто.
– Но ангелы не спят с ведьмами, на них клеймо тёмного мира, они… – Локи замер, нахмурился, он понял, к чему клонит Тор, больше на инстинктивном уровне. – Односторонний договор?
Самый логичный вариант, поскольку других просто нет. Каким ещё нелепым образом ангел мог связаться с ведьмой, да ещё и заделать ей ребёнка? Нефилимы и без того обладают сверхсилой, а, будучи рождёнными от ведьмы, страшно даже подумать, на что способен Тор в гневе.
– Ты в курсе? – Одинсон поморщился, на самом деле ему не хотелось узнать, что его демон тоже промышляет заключением таких сделок. Конечно, это не изменило бы отношения Тора к нему, но заставило насторожиться.
– Я – демон, Тор! – возмутился Локи, словно любовник мог об этом забыть. – Конечно, я в курсе. Лафей говорил об односторонней сделке, но по мне риски неоправданно велики.
– Риски? – Тор удивился, поскольку хозяин пентхауса напоминал сейчас в большей степени финансиста, но уж точно не демона.
– В нашем деле следует действовать прагматично, – деловито разъяснял свою позицию Лафейсон, заметив непонимание во взгляде собеседника. – Односторонняя сделка действует с оттяжкой, чуть что, и смертный может сорваться с крючка, при этом в любое время, а демон уже вложит в него огромное количество сил, своей энергии и знаний, которые не должны быть доступны контрактнику.
– Хочешь сказать, ты против таких сделок? – Тор ещё сомневался, но разъяснения любовника давали понять, что Локи не из любителей рисков. Было в его заявлении что-то комичное, а с другой стороны он, наверное, прав.
– Не вижу в них смысла, – пожал плечами зеленоглазый. – Значит, Малекит держит её контракт, подожди-ка, только не говори, что её специально подложили под ангела…
– Моё рождение было запланировано, – кивнул Одинсон, удивляясь скорости мышления любовника.
Фригг объяснила сыну механизм, который использовался для того, чтобы он родился, но вдаваться в подробности Тор не стал.
– Я всё понял, – Локи кивнул, его лицо стало хмурым и неожиданно злым. – Вот же ублюдок!
– Я? – нефилим опешил.
– Малекит, – выпалил Локи. – Это он обрёк тебя на вечные муки в Асгарде, чтобы отомстить тому ангелу, Лафей говорил, как его звали, но я забыл.
– Локи, – невесело отозвался полукровка, удивляясь, как быстро любовник схватывает все детали налету. – Его звали Тор Одинсон, меня назвали в его честь, я – практически его полная копия стараниями Малекита и моей матери.
– Бред какой-то! – возмутился Локи, в его голове всё ещё не укладывались некоторые моменты. – Но зачем? Что он получил от этого? Я только не пойму…
– Где же сейчас мой папаша? – ухмыльнулся Тор, предвосхищая вполне логичный вопрос. – Там где ему самое место.
– Замещает тебя, – догадался Лафейсон, покивал сам себе. – В пыточной? Но как тебе удалось это провернуть?
– Мучительно, – вполне спокойно ответил Тор, не вспоминая в красках, лишь зацепил блёклые моменты. – Хотя, знаешь, может, это судьба. Сложись всё иначе, и я не встретил бы тебя.
– Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? – демон покачал головой, – нет уж, он не видел в этой ситуации и в словах Тора и толики романтики. – Ты сидишь на пороховой бочке, Тор.
– Всё под контролем, Локи, не беспокойся, – постарался успокоить любовник. – Знаешь, прежде я не понимал, хотя знал, ради чего всё это, но… Ты ведь не знаешь, из-за чего всё это, да? Что стало причиной моего нынешнего положения? Причиной моего рождения, по большому счёту.
– Лафей не вдавался в подробности, – пожал плечами демон. – У Малекита с этим ангелом возникли какие-то проблемы. Но ведь он один из рядовых ангелов…
– Как сказать, – Тор пожал плечами, не соглашаясь. – Он просто не высовывался, потому и не снискал себе славы. Он – сын Одина, одного из первых ангелов.
– Об Одине я слышал, кажется, он покровительствовал Хеймдалю, – припомнил Лафейсон. С ангельской братией он сталкивался, но не заострял на них внимание, как не беспокоился о жизни микробов.
– Он – его отец, а Хеймдаль – любимый сын, а мой одноименный папаша не был любимчиком Одина.
– Как всё запутанно, – выдохнул любовник.
– И не говори!
– А всё-таки из-за чего всё это? За что тебя отправили на пытки и мучения?
Тор задумался, стоит ли заговаривать об этом? Чужая жизнь – чужая тайна. Но Локи, кажется, хотел до конца разобраться, ему только не хватает звена для полного восстановления цепочки. Нефилим решил, что стоит раскрыть карты, в любом случае он расскажет лишь тот вариант истории, какой поведали ему самому.
– Однажды, очень давно, Малекит влюбился в девушку, с которой хотел заключить договор, она тоже воспылала к нему любовью. Но вдруг он сам отказался от сделки. Хотел сохранить её душу чистой, не стал совращать. И явился ангел, чтобы перетянуть её на свою сторону, но девушка была непреклонна, она не хотела становиться на сторону Тора, и тогда он наложил на неё свою печать, и смертная…
– Умерла, – закончил за нефилима Локи. От наставника он слышал, что печати ангелов и демонов убивают смертных, высасывают из них силу. Не сказать, чтобы это было запрещено, но демоны такой дурью не страдали, им нужны души, сильные, довольные, услаждённые жизнью, а не ущербные и умирающие, треснутые по швам сосуды, из которых энергия вытекает, словно вода.
Тор сочувственно кивнул. Он не знал той девушки, которая смогла покорить демона, подобного Малекиту. Должно быть, она была невероятной, а как же иначе, чтобы демон отказался от сделки в её пользу. Безмолвно предавая свои убеждения и собственную сущность, в конце концов, нарушая принятый порядок вещей. Лафейсон не торопил, когда любовник вдруг смолк, испытывая, должно быть, жалость к демону, любовь которого была обречена.
– Малекит ничего не смог сделать, она сгорела в считанные дни, он долго выжидал время для мести, и, на мой взгляд, всё удалось. Умом я и раньше понимал, что он прав, но сейчас чувствую это особенно остро из-за тебя.
Лафейсон сглотнул и заёрзал на месте. Странный итог. Причём тут он, Локи?
– Из-за меня? – глупо переспросил демон.
– Если бы тебя казнили, я…
– Не говори ерунды, – скривился Локи и саркастично добавил. – Жил бы себе спокойно, не тужил. Мою корону подобрал бы кто-то другой, а фонтан демонической крови – не такая уж проблема. Поэтому не раздувай из мухи слона, – Локи заметил, как помрачнело лицо любовника, но он не пытался как-то сгладить углы, они оба – взрослые мальчики, и оба понимают ситуацию. – К тому же, подозреваю, меня не собирались казнить, только наказать. Я не понял, что там нашёптывал Танос над моими крыльями, только он использовал какое-то заклинание, если бы он меня порол без такой мощной защиты, он выдрал бы мне крылья своим хлыстом.
– Танос, говоришь, так его зовут? – сощурился Тор.
– Забудь это имя, тебе оно ни к чему, – Лафейсон покачал головой. – Я провинился, он выполнил свою работу, он и без того меня выручил, хотя странно это, обычно Танос так и ждёт возможности выпороть какого-нибудь до полусмерти, а то и до смерти. А друзьями мы с ним никогда не были, несмотря на то, что у нас один наставник.
Локи и Танос могли сколько угодно притворяться, что их отношения находятся где-то на грани вынужденного родства, но друг друга скорее терпели, чем переносили, хотя их воспринимали ни больше, ни меньше, как детей Лафея. И относились к ним соответственно.
– Скажи на милость, почему у него вообще возникла такая необходимость, – и вот они подошли к той самой теме, которую Тор хотел бы развить и, более того, получить вменяемый ответ. Только обсуждать свои решения Локи, как видно, не хотел. – Какого чёрта тебя понесло смертным помогать, а?
– Захотел и помог, – резко бросил Лафейсон. – Тебя не спросил! С каких это пор я обязан тебе отчитываться?
– Это не ответ, – Тор отрицательно покачал головой, хотя в этом движении отчётливо было заметно порицание, он так же упрямо смотрел на Локи в ожидании объяснений. Лафейсон не хотел отвечать, он упорно молчал, но, судя по всему, Одинсон тоже не собирался отступать. Демон вздохнул.
– Мы расстались не самым лучшим образом, я был не в себе, а тут меня вызвали забрать души, и этот мальчишка был так на тебя похож, и я его отпустил.
– То есть из-за меня ты ведешь себя как дурак, отпускаешь смертных договорников и помогаешь им скрыться? – Тор сглотнул, как бы не хорохорился демон, не показывая своих истинных эмоций и чувств, всё стало до банальности очевидно.
– Ты-то здесь причём! – Локи отвёл взгляд. – Это моё решение.
– Ещё раз ты выкинешь что-то в этом духе, и я приду за тобой…
– Что же в этот раз не пришёл? – выпалил Лафейсон, но тут же спохватился. – Нет, я не хочу знать, почему ты не пришёл, это не твоя забота, а я – не маленький мальчик.
– Я злился на тебя, потому и не пришёл, – честно ответил Тор. – Я думал, что ты для меня опасен, раскроешь меня, и всё такое… хотел тебя убить. Всюду тебя искал и не мог найти, а потом узнал о наказании и участии Хеймдаля.
– Что, пожалел бедного несчастного демона? – Лафейсон нагло ухмыльнулся, облизнул пересохшие губы. – У тебя, кстати, была возможность меня убить, что же ты растерялся, надо было воспользоваться ситуацией, другой у тебя не будет.
– Ну что ты несёшь, – застонал Тор, они снова на грани ссоры, как всегда. – Хватит шипеть, змея, я бы не убил тебя, даже если бы сильно захотел.
– Как знать, надоест тебе мой зад, так и прихлопнешь, чтобы лишнего не болтал.
– Ну и что ты взъелся, – напрягся нефилим, а ведь утро так хорошо начиналось.
– Я просто прихожу в себя, ты ведь сам этого хотел, – продолжал Локи, ничуть не сбавляя обороты. – И, раз уж мы дошли до таких крайностей, где я отпускаю провинившихся договорников, а ты спасаешь меня от верной смерти, я полагаю, что это новый уровень наших отношений, где я – не просто шлюха, а ты – не ледяной принц. Я требую к себе уважения.
– Я и так тебя уважаю, – Одинсон немного растерялся от такой тирады.
– Оно и видно, ты приходишь, когда хочешь, уходишь, ничего не объяснив, я неделями жду твоего возвращения, а ты являешься, как ни в чём не бывало, – разошелся Лафейсон не на шутку, он уже начал повышать тон, сам того не замечая.
– Чего конкретно ты хочешь? – Тор посерьёзнел, это был не тот шутливый Локи, который вечно его соблазнял, сейчас в нём говорил прагматик. Ещё одна его сторона, не самая лучшая, как на взгляд Тора.
