Текст книги "Сломленный герой (СИ)"
Автор книги: Рябова Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
«Чтоб жить дальше, я долго искал то, что нужно мне», – в баре также засветились несколько знакомых персон – Фригга, контракт которой возымел силу и больше не находился в подвешенном состоянии, рядом с ней Танос с хмурой физиономией и весёлый Лафей, подобно Локи он любил пропустить «Зелёную ведьму».
«Как узнать о любви?», – молодые демоны, колдуны и контрактники, смертные, – вокруг чертовски много народа, а Локи ищет только одного.
– Локи?
Демон дёрнулся, он вдруг понял, что его тянут за руку и зовут, как видно, уже не в первый раз. Он обернулся и глянул на своего спутника.
– Да, – растерянно покивал Лафейсон. – Просто немного отвлёкся, извини. Ты что-то сказал?
– Я хотел выпить и тебе предложил, – объяснил Уилсон.
– Я? Нет! Не сейчас, а ты иди, – напутствовал Лафейсон, махнув рукой в сторону бара. Грег кивнул, не стал расспрашивать, от чего демон вдруг стал рассеян и, кажется, зол.
Пока Грег протискивался в сторону бара, его уже успели заметить и даже обсудить исключительно Фригга и Лафей, Танос даже ухом не повёл, бесстрастно потягивал виски.
Белокурая ведьма обернулась практически в унисон с Лафеем.
– Симпатичный, – дала крайне расплывчатую оценку Фригга.
– Волевой, – добавил Лафей. Его внешний вид привлекал ведьму, от старого демона веяло французским шармом и уверенностью в себе. Он был белокур и статен, с губ частенько не сходила озорная улыбка.
Танос только хмыкнул, вроде как не поддерживая тему беседы. Он вообще не понимал, как согласился на уговоры Лафея появиться на вечеринке Сурта. Отец был как-то особенно настойчив, пришлось уступить.
– Я бы назвал его гибким, – продолжил демон-ётун.
– Самое точное определение, – Танос криво усмехнулся, глотком осушил остатки спиртного из бокала и добавил. – То, что надо для нужд Локи.
– Я вовсе не это имел в виду! – возмутился Лафей, он развернулся на стуле в тот самый момент, когда Грег оказался в непосредственной близости. – О! Приветствую! Моё имя —Лафей.
Уилсон несмело улыбнулся, Локи рассказывал ему о своём наставнике. Заочно он знал многих демонов по рассказам Лафейсона, это немного упрощало жизнь, хотя волноваться меньше он от этого не стал.
– Добрый вечер, – колдун протянул руку в приветственном жесте. – Очень много о вас слышал. А я – Грег.
– Очень приятно вас видеть, – Лафей растянул губы в улыбке, уверенно пожал протянутую руку и тут же поднялся со своего места, уступая его колдуну. – Присаживайся, закажи выпить, наслаждайся вечером.
– Спасибо, – кивнул Уилсон, улыбаясь, Лафей создавал приятное впечатление. Казалось, он наслаждается жизнью, его рукопожатие не было повелительным, скорее, дружественным. Грег даже подловил себя на мысли, что поведение Лафея во многом схоже с манерами Локи.
– Фригга, дорогая, составите мне компанию? – Лафей опустил ладони на плечи гостя, чуть подталкивая Грега к стулу, а сам обошёл его и протянул руку ведьме.
– С удовольствием, – кивнула белокурая красавица, она лишь окинула новоприбывшего взглядом, но не стремилась рассмотреть досконально.
Танос только возвёл глаза к потолку. Ему совсем не улыбалась перспектива сидеть в баре в компании подопечного Локи. Демон-каратель не собирался даже смотреть в его сторону, хотя голос у колдуна был приятный. Впрочем, какое это имеет значение?
– Виски со льдом, будьте добры, – сделал заказ Грег, бармен засуетился, и уже через минуту перед ним стоял бокал с прохладным спиртным, он сделал глоток и наконец смог выдохнуть. Всё оказалось не так уж и плохо, как он успел себе надумать. Понемногу Уилсон знал обо всех демонах, с которыми сталкивался сам Локи. Большинство из них – довольно симпатичные представители Ётунхейма, симпатичными их, разумеется, делал не внешний вид, как всё время твердил Лафейсон.
Танос боковым зрением зацепил Грега – тот крутился по сторонам, словно ребенок, рассматривая приглашённых гостей. Демон-каратель подозвал бармена, заказал ещё виски и всё же решился удовлетворить своё любопытство, глянул на подопечного Локи, словно хлыстом ударил. Уилсон почувствовал настойчивое внимание к своей персоне, развернулся обратно к барной стойке, их глаза встретились.
Танос замер без движения, как ледяная скала в пещерах Ётунхейма, губы вытянулись в тонкую полоску. Грег рассматривал незнакомца, пытаясь понять, кто именно перед ним, но в земном воплощении никого не узнавал, а демон не спешил представиться.
– Дамы и господа! – раздался голос короля вечера со сцены, когда музыка вдруг стихла. В этот момент у Грега появилась оправданная причина отвести взгляд, и он был этому безумно рад, взгляд у незнакомца был тяжёлый и какой-то вопрошающий. – Минуточку внимания! По просьбе одного особенного гостя я был вынужден согласиться на изменение программы, и сегодня выступят мои ребята, мой самый удачный контракт, на самом деле. А петь они будут для одного наглого и вертлявого демона, который присутствует здесь и, должно быть, весь извёлся в ожидании своей второй половины. Абсолютно новую композицию из нового альбома ребята исполнят специально для Локи!
– Только бы красоваться, – недовольно пробубнил Танос, словно хотел обратить внимание колдуна на себя, но тот, кажется, даже не услышал его. Всё внимание смертного было приковано к Локи. Когда на сцене появились музыканты, и заиграл мелодичный хеви-метал, Лафейсон стоял в гуще народа, многие уже смотрели на него во все глаза, кто-то расступался, пропуская высокого широкоплечего блондина в тёмно-бордовой рубашке и чёрных брюках. Грег встречался с ним лишь пару раз в далёком, как по меркам смертных, прошлом. Этот самый Тор Одинсон был когда-то ангелом, который словно имел способность гипнотизировать своих жертв и притягивать к себе, при этом отводя от демонов. Судя по рассказам Локи, новорождённый демон был личностью противоречивой, наставник то воспевал его достоинства, то жаловался на недостатки, и только в одном колдун не сомневался ни секунды – Локи любит его.
«На мостах в никуда мы ищем свободу», – Лафейсон не обернулся и, казалось бы, вообще никак не отреагировал, когда Тор обхватил его сзади и прижался всем телом.
«Мы повелеваем безумием», – Грег наблюдал, как любовники просто стоят в гуще народа без движения, Локи лишь чуть откидывает голову назад.
«Я теряю разум и не уверен, что найду его вновь», – Локи облизывает губы, чувствуя себя самым счастливым существом в этой вселенной.
«В поисках своей судьбы мы бредем в никуда», – Одинсон крепче обхватил своего демона, словно хотел спрятать от всех и каждого, Лафейсон в ответ опустил свои ладони поверх тёплых рук любимого, который так трепетно его обнимал.
Любовники слушали молча. Каждый думал о своём, но, в сущности, об одном и том же. Свою судьбу они нашли. Они нашли ту самую золотую середину, страдания и боль стоили того. После перерождения нефилима Генуан призвал Малекита к ответу, его возмутило, что уникальное демоническое дитя использовали, как пушечное мясо. Таносу выпала честь привести наказание в действие, – он был неумолим, во многом по просьбе Лафея. Малекиту крепко досталось и зализывать свои раны он отправился к ведьме, в себя он пришёл не скоро, но с тех пор минуло десять смертных лет, инцидент притупился и позабылся. На счету Тора – сразу пять контрактников, как он управлялся с таким объемом работы, и каким образом ищет себе подопечных, Локи оставалось только догадываться, но о работе они мало говорили. Лафейсон придерживался качественного подхода, кроме Грега у него – ещё двое смертных, но он не делает на них ставку, Уилсон занимает большую часть его времени.
– Мне огромных трудов стоило уговорить Сурта на этот широкий жест, – прошептал Тор на ухо своему демону, когда избранные музыканты удалились со сцены.
Лафейсон чуть повернулся, прищурился.
– Рассказывай! – хмыкнул Локи. – Он тебя обожает и без уговоров согласился на твои условия.
– Ну вот откуда ты знаешь?! – обиженно застонал Одинсон и неосмотрительно ослабил объятия, и любовник успел выскользнуть из его рук. Локи зло хихикнул на вопрос любовника, схватил Тора за рукав рубашки и потащил через толпу к бару. – Нет, серьёзно, откуда ты знаешь? Ты же за мной не следишь. Ведь не следишь?
– Иногда я смотрю новости, – ехидно бросил Лафейсон. – Банкротство трёх крупнейших банков – это, конечно, дело рук Сурта, а вредоносный вирус в компьютерной системе, который уничтожил все сведения о заёмщиках – это твоя работа.
– Ну ты и зараза, – буркнул Тор. – Тебя вообще можно чем-то удивить?
Лафейсон рассмеялся в ответ. В Ётунхейме Тор был довольно любопытной персоной, многие строили невероятные предположения на его счёт, иные пытались подольститься, кто-то – залезть в постель. Однако сблизиться с ним было сложно, он, словно туманный фантом, не давал определённых ответов, ни с кем не искал дружбы и оттого прочно вошёл в мир демонов, как нечто из ряда вон выходящее. К нему попривыкли, но иногда сплетни в Ётунхейме рождались, казалось, из пустоты. То судачили, что Тор и Локи друг другу изменяют, то они расходятся, то сходятся, то пытаются завести детей, даже крадут подопечных, чего только не услышишь среди демонов. Какое-то время назад делали ставки на то, что тандем «Тор и Локи» распадётся через пару лет, иные давали им и того меньше, в такие долгосрочные отношения мало кто верил. Лафейсон с саркастической улыбкой слушал каждую очередную сплетню, смеялся в ответ и только любовно потирал обручальное кольцо. Совсем недавно судачили, что Тор и Сурт – любовники, – слишком много времени они проводят вместе, но и этот бред Локи не впечатлил, уж он-то знал своего демона, да и Сурта он тоже хорошо знал, тот давно нашёл свою избранницу, пусть они не афишировали это, но всё становилось очевидно, стоило только взглянуть, как они танцуют.
Любовники наконец добрались до бара, Лафейсон всё ещё загадочно улыбался, а Тор хмурился. Правда, завидев знакомое лицо, даже два, он немного просветлел.
– О, Грег! Привет, приятель, – Одинсон протянул колдуну руку для приветствия, Танос, наблюдавший за ним, даже удивлённо вскинул брови. – Уверен, ты меня помнишь.
Уилсон немного растерялся, не знал, как поступить. А Тор всё ждал, когда ему ответят, и смертный гость всё же пожал его ладонь, едва ли, будучи контрактником Локи, кто-то станет пытаться его перетянуть. Хотя у Грега сложилось стойкое впечатление, что от Одинсона можно ожидать любой каверзы.
– Как тебе вечеринка? – не унимался Одинсон.
– Здесь здорово, – пожал плечами гость.
– Сурт постарался, впрочем, как всегда, – отозвался Локи, мимолётно глянув на брата, а затем снова на подопечного. – Ты уже успел с кем-нибудь познакомиться?
– Только с Лафеем. У тебя классный отец, – выдохнул Грег, на что рядом сидящий демон-каратель заскрежетал зубами, причём даже с учётом музыкального сопровождения со сцены это было слышно. Уилсон скосил на него глаза, но тут же отвернулся, продолжая разговор. – И Фригга, но она не особо разговорчива.
– Не переживай, – рассмеялся Одинсон. – Поверь, ей лучше молчать почаще.
– Ну хватит! – взвился Лафейсон, словно оскорбили его лично. – Оставь её в покое, она – твоя мать, и она, между прочим, очень мудрая и умная женщина.
– Локи, она…
– Заткнись, – хлестко остановил пререкания демона Локи. – Она – твоя мать, будешь оскорблять ее, когда меня не будет рядом, ок?
– Ой, да брось! – они уже не первый раз спорят на эту тему. Тор даже открывает рот, чтобы как обычно привести доводы против Фригги, но его обрывают, и не кто-нибудь, а Танос, что само по себе удивительно.
– Я думал, ты в курсе, что Локи очень трепетно относился к своей матери, – каратель вступает в разговор лениво, взгляд у него снисходительный, он хмыкает. – И ты мог бы просто проявить уважение к своей, чтобы не ранить его чувства.
Несмотря на грохот музыки и повсеместное веселье, двое демонов и колдун уставились на Таноса, поражённые до глубины души такой проникновенной речью. Эту тему Локи затрагивал лишь вскользь, не особо распространялся о матери, а Тор не бередил его воспоминания, оттого и не знал, как задевает Лафейсона поведение Тора, его частые нападки на Фриггу. Грег, разумеется, тоже не знал и удивился скорее тому, с какой интонацией незнакомец указал Тору на его упущение. Что до Локи, он был поражён куда больше других, ведь ему всегда казалось, что Танос – высеченная из ледяной глыбы болванка без чувств и эмоций, правда, последние годы после обращения Тора брат стал другим. Нередко он демонстрировал понимание, иногда поддерживал Локи, казалось, он проявляет братскую заботу, часто в моменты, когда они с Тором друг друга недопонимают.
– Спасибо, – улыбнулся Локи. – Приятно, что хоть кто-то понимает меня. Грег, вы ещё не познакомились? Это же Танос.
– Твой брат, – покивал Уилсон, вдруг чувствуя себя полным идиотом, сидел рядом с ним и пил, понятия не имея, что это демон-каратель бросает на него такие претензионные взгляды. У него всё-таки было оправдание, – Танос не представился, наверное, не видел в этом особой необходимости. – А… он тоже немногословен.
– Некоторых смертных не переношу на дух, – тяжело выдохнув, объяснил своё поведение титан, взгляд у него был тяжелый. – Но в тебе что-то есть.
– Как же ты заключаешь контракты? – искренне удивился Грег.
– Я – каратель, я не заключаю контракты, а наказываю за провинности, – демон побарабанил пальцами по барной стойке. – Имей в виду на будущее.
– Не пугай парня так сразу, – спокойно попросил Тор, чувствуя, что неприятный момент, в котором опять камнем преткновения стала Фригга, миновал. Наверное, стоило сказать ему спасибо, а ещё лучше принять на вооружение его совет. Одинсон часто замечал, как до странности быстро меняется Танос. В некоторых ситуациях он вёл себя как старший брат Локи, его опора и защита, и с этим парнем приходилось считаться. Будь Тор хоть трижды аннунак, а вступать в серьёзный бой с Таносом как-то не очень хотелось, да и Генуан часто был на его стороне.
– Я просто предупреждаю, – пожал плечами титан.
– Я прямо дрожу от страха, – с вызовом отозвался Грег. То ли спиртное неожиданно ударило в голову, хотя выпил он немного, то ли откровенно задел тон демона, этакий надменный всезнающий гуру. Отчего-то колдуну не пришло в голову, что начинать знакомство с тёмным миром с мелочных дрязг – недостойно, а, с другой стороны, он с готовностью отвечает на грубость грубостью. Танос подобрался, и Тор уже успел обеспокоиться за жизнь контрактника Локи, если ётун затеет свару, Одинсон прикроет не задумываясь, – всё, что связано с Локи, имеет к нему прямое отношение, но каратель вдруг сбавил обороты.
– А ты наглый. Локи, ты его сам родил, что ли? – усмехнулся титан. – Прямо-таки яблочко от яблоньки.
– Ну, вы милуйтесь, а мы в сторонку отойдём, – Лафейсон засмеялся и потянул Тора за собой в сторону танцпола. Одинсон послушно следовал за любовником, не вполне понимая, зачем Лафейсон оставил своего хрупкого контрактника с братом, который одним пальцем может раздавить наглого смертного.
Приятная мелодия из 80-х волной накрыла танцплощадку, композиция медленная и тягучая.
«Возвращаюсь в дождливый четверг домой, вспоминая твой мягкий голос», – Одинсон привычно притёрся к своему демону, обхватил талию руками, заглядывал в его смеющиеся глаза, а тот жмурился, как кот, и улыбался, как счастливый и обкуренный наркоман.
«Я включил свет, телевизор и радио, но так и не смог убежать от твоего призрака», – Лафейсон опустил ладони на плечи белокурого демона, внешне так похожего на ангела.
«Куда всё ушло? Куда делся мой привычный мир?», – глаза у Локи светились, словно изумруды, кажется, он был чем-то впечатлён или удивлен, а ещё искорки-загадки вспыхивали в зелёных омутах.
– Что?
– А говоришь, меня ничем не удивить, – чуть пожал плечами Лафейсон, он пальцами перебирал светлые локоны любовника. – Ты заметил, как Танос смотрел на Грега?
– А как он смотрел? – удивился Тор.
– Такой вальяжный и грозный…
– Не понимаю, – покачал головой Одинсон, он глянул в сторону бара. Лафей и Фригга уже пробирались через толпу обратно, Тор скуксился, бросив взгляд на мать, парочка оказалась возле Таноса и Грега, своим появлением они немного разрядили обстановку. – Грег ему явно не по нраву.
– Как раз наоборот, – мелодично протянул Лафейсон, плавно повёл бёдрами. – Он смотрел на него, как ты на меня, когда зажал тогда в лифте. Ты хоть помнишь, как первый раз пил мою кровь?
– Отлично помню, – сощурился Одинсон. – Тем хуже для Грега, когда я зажал тебя в лифте, я хотел тебя проучить, я вовсе не думал, что из этого получится.
– Ах, вот как?! – взбрыкнул зеленоглазый, выпутываясь из капкана горячих рук, сделать это, правда, было довольно сложно. Одинсон не давал и шанса выбраться.
– Ну, не злись, змеюка, – примирительно прошелестел Тор, касаясь губами прохладного виска, Локи сразу же примолк, незатейливая ласка утихомирила возмущение. – Ты – самое лучшее, что со мной случилось. Если бы мне дали выбор снова прожить эту жизнь, я бы выбрал этот путь, ведь он привёл меня к тебе.
– Когда ты говоришь такие слова, я готов простить тебе всё, – Лафейсон ухмыльнулся.
Тор вздохнул и задумчиво поинтересовался.
– Ты никогда не говорил, что так близко к сердцу воспринимаешь мои натянутые отношения с матерью. То, что сказал Танос… Я оскорбляю твои чувства, да?
– Я буду благодарен хотя бы за то, что в моём присутствии ты не будешь выказывать в её сторону такой пагубной реакции, – пожал плечами Локи.
– Ты мог бы сам об этом сказать, уже давно.
– А я думал, ты сам заметишь, – сощурился Лафейсон, он напрягся, стал двигаться как-то нехотя. – Послушай, я всё понимаю, ты её не перевариваешь, и у тебя есть на это причины, но она пытается с тобой помириться, а ты отталкиваешь её снова и снова. Ты не обязан любить её, даже слушать, но прояви хотя бы немного уважения – она дала тебе жизнь, да-да, у них с Малекитом была своя цель, но она – часть этой жизни, часть нашей с тобой жизни.
Локи вдруг замолчал, понимая, что не время и не место для такого разговора. Зеленоглазый вздохнул и отвернулся, он всё так же танцевал, уже более расслабленно, и не стал прерывать минуту затишья, позволяя Тору самому решить, продолжить эту тему или же закрыть её на время.
– Я не знаю, что сделать, Локи, – серьёзно заговорил Одинсон. – Не знаю, хочу ли что-то делать. Я уже не презираю её и практически не злюсь, просто не желаю иметь с ней ничего общего.
– Ты злишься, – покачал головой Лафейсон, опровергая слова любовника. – Если бы тебе было всё равно, ты не стал бы обращать на неё внимание. Пригласи её на танец.
– Что? Ни за что! – возмутился Тор. – Даже не проси! И не смотри так! Я не стану!
Лафейсон опустил свою голову на плечо любовника и стал тихо мурлыкать в такт музыке.
– И не мурчи, демонище! – взмолился Одинсон, против воли млея от того, как демон без слов способен сломить его железную решимость, к такому низкому методу он прибегал довольно редко, но уж если он начинал мурлыкать, как кот, у Одинсона сдавали нервы. – Локи, это низко.
Лафейсон хихикнул, и его губы оказались прямо у мочки уха белокурого демона, зеленоглазый мурлыкал, как заведённый, как чёртов суккуб, тёрся бёдрами о его бёдра и всем своим видом показывал – своего он добьется, так или иначе. Тор тяжело сглотнул.
– Локи, это просто жестоко…
– Пригласишь её на танец? – прошелестел Лафейсон.
– Нет.
– Пригласи.
– Не-ет.
Локи прихватил нежную мочку зубами, а Тор закусил губу, готовый к поражению.
– Ладно, змеюка, сдаюсь.
– Прямо сейчас, пока ты не передумал, – потребовал Лафейсон, на что Тор скуксился, как после лимонного сока. – Прямо сейчас, Тор. Ну же, смелее.
К барной стойке любовники возвращались с разным настроением – Локи выглядел победителем, а Тор, разумеется, проигравшим, а чувствовал себя вообще неудачником. Но спорить с любимым – всё равно, что плевать против ветра, в себя же и попадёшь. Тору отчаянно не хотелось делать то, чего он не хочет, но их с Локи отношения перешли все уровни притирки. Они больше не ставили друг другу условий, они стали одним целым и влияли на поступки друг друга в равной степени. Ну, может, Локи первенствовал чаще. Одинсон просто должен пригласить на танец свою мать и решить, наконец, эту проблему, он не хочет больше к этому возвращаться.
– Фригга? – заговорил Тор таким тоном, словно хотел отвести ведьму в сторонку и придушить, он протянул руку в её сторону и продолжил не терпящим возражений тоном. – Позволь пригласить тебя на танец.
Ведьма отреагировала спокойно. Локи улыбнулся Тору, ментально умоляя того не делать глупостей, просто поговорить. Лафея обеспокоил странный жест Одинсона, но, глянув на любимого сына, он быстро понял – тут без него не обошлось. Танос и Грег притихли, хотя до того нехотя вели какую-то беседу.
– А боком тебе это не выйдет? – наблюдая, как Тор и Фригга удаляются, поинтересовался синекожий демон.
– Они должны поговорить, – ответил Локи упрямо. – Я устал наблюдать за его выпадами, какая бы она не была, она ему нужна.
– Я бы высек её с превеликим удовольствием, – вдруг повысил голос Танос, привлекая внимание к себе. Брат, отец и Грег, все обратили свои взоры на карателя. – Что?
– И ты туда же? – покачал головой Лафейсон.
– Согласись, она заслужила? – не уступал Танос.
– Заслужила, – Локи это отлично понимал, издали наблюдая, как нехотя Тор притягивает ведьму к себе. – Но это не имеет значения. Она ему нужна.
– Мне кажется, он делает это исключительно для тебя, – произносит Грег и по-дружески опускает руку на плечо демона.
– Так и есть, – кивает Лафей, поддерживая разумную мысль смертного.
Локи придерживался иного мнения на этот счёт. Он просто наблюдал за напряжённым танцем демона и ведьмы, и не только он один. Любопытная Фрейя и величественный Сурт переглянулись, удивляясь увиденному, Малекит замедлил свой танец с Хель и в итоге решительно рванул в сторону парочки, но огненный демон придержал его за руку, они обменялись парой фраз, и оба глянули в сторону Локи, он лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что мешать не нужно.
Тор не решался заговорить первым, даже не знал, как начать. От него, должно быть, несло холодом, ведь, даже прижимая Фриггу к себе, он словно пытался её оттолкнуть.
– Я ошиблась, – ведьма решилась заговорить первой, и её голос словно заставил Тора прийти в себя, он глянул на мать сдержанно, не понимал только, о чём она говорит. В чём её ошибка? Ошибкой было добавить в зелья для Локи парализатор эмоций, которым они с Малекитом опоили его самого? Тогда Лафейсон не догадался бы об истинной роли Фригги и не поделился бы своими предположениями.
– И в чём же? – пересилил себя Тор.
– Не все демоны одинаковы, – вздохнула она, чувствуя отчётливую горечь. – У меня перед глазами был лишь один пример, на его основе я и делала выводы.
– К чему ты ведёшь?
– Локи хотел, чтобы мы поговорили, так ведь? Он делает это ради тебя, – ведьма всё понимает.
– А я делаю это для него, – отзывается Одинсон, расставляя все точки над «и», не давая ложных надежд, – и только. Наше родство, на мой взгляд – дело прошлого.
– Прости меня за всё, – произнесла ведьма, но было заметно, что никакие слова не смогут снять с её хрупких плеч груз вины, она это отлично понимала. – Ты навсегда останешься моим сыном, и, если когда-то что-то потребуется тебе или Локи, я буду рада помочь.
Фригга хотела отстраниться, глупо продолжать эту пытку и дальше, но Одинсон удержал её в своих объятиях. Он ничего не сказал, лишь продолжал вести. Повторной попытки выбраться из сильных рук ведьма делать не стала, она не надеялась, что сын скажет ей ещё что-то, всё и так понятно без слов. Тор её ненавидит, и поделом, она это заслужила и вовсе не питала надежд на этот счёт. Для сына всё сложилось наилучшим образом, он теперь – сильный демон и к тому же нашёл свою вторую половину, ей остаётся лишь порадоваться за него.
– Я не испытываю ненависти, – вдруг снова заговаривает Тор. – Лишь злюсь иногда, но говорить с тобой, словно мы добрые родственники, не собираюсь.
– Я это понимаю, – она кивает.
– Я убил бы тебя тогда, – Одинсон вдыхает полной грудью. – Отчаянно этого хотел, но не стал.
– Из-за Локи, это очевидно, – просто соглашается Фригга, дальше они танцуют молча, и кажется, что не всё между ними решено, сказаны не все слова. Но оба молчат, принимая ситуацию такой, какая она есть. Иногда лучше оставить всё как есть и не бередить старые раны. Когда композиция закончилась, Тор посмотрел матери в глаза и сдержанно улыбнулся, было такое впечатление, что он попрощался с ней навсегда и при этом допустил её к себе, вот такое противоречивое чувство между привязанностью и ненавистью.
Одинсон развернулся и неторопливо пробирался через толпу к бару, взгляды многих были устремлены на него, но волновал его один-единственный – зеленоглазый змей. Тор живёт ради него, Тор стал демоном во имя их отношений, Тор готов переступить через себя, если Локи попросит, он готов на всё, и при этом в его сердце разливается умиротворение от того, что он и без всякого договора готов выполнять любой его приказ, хотя и делает иногда вид, будто недоволен и не согласен.
Когда белокурый демон оказался у бара, он глянул в сторону Грега, тот непринуждённо язвил с Таносом, в перспективе напрашивался на плеть, Лафей потягивал спиртное, а Локи тонко улыбался. Если бы кто-то спросил, есть ли у Тора семья, он абсолютно уверенно ответил бы – «да». У него есть все, о чём он мечтал, и чего ему так не хватало. Семья, любимый человек, друзья, приятели и неприятели, подопечные. Он заслужил благосклонность Генуана, лишь иногда ему казалось, что он не достоин Локи, но наглый демон с невероятными зелёными глазами не давал ему загрустить и пуститься в самокопание, Лафейсон был счастлив и доволен.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Локи, ухватив Тора за руку, они чуть отстранились от своей компании, втиснулись рядом с барной стойкой.
– Поговорили, – кивнул Одинсон. – Тебе пересказать или как?
– Просто скажи, что чувствуешь сейчас, – улыбнулся Локи чуть шире. – Что у тебя на сердце?
– Пока не знаю, честно, Локи, – на самом деле, пересказывать или уж тем более говорить на эту тему ему больше не хотелось. – Мы можем поговорить о чём-то другом?
– Мы можем вообще не говорить, – прищурился Локи, и, только Одинсон решил, что любовник оскорбился, как его схватили за грудки, и тонкие губы накрыли его рот.
Такой исход неприятной темы был самым лучшим. Локи вообще умел всё перевести в иное русло, потом даже и не вспомнишь, о чём речь шла.
