Текст книги "Сломленный герой (СИ)"
Автор книги: Рябова Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– И ты согласился?
– Да, – кивнул Хеймдаль. – Говорят, он должен был забрать души троих колдунов, нарушивших договоренность, а взял только двоих, отпустил какого-то мальчишку, помог ему разорвать контракт и связь с демоном-наставником. Как глупо, да?
– Да, глупо, – вторил Тор.
Какой демон в своём уме на такое решится? Нефилиму вдруг стало не по себе. Зачем Локи сделал это? О чём он только думал?! И это всё после их разговора, точнее, ссоры. Тор ведь не виноват? Это случилось вовсе не из-за него! Только в глубине души Одинсон не мог отрицать своей вины, не находил слов оправдания. Он не имел права оскорблять демона, ведь Локи ни разу не упрекнул его в мужской слабости.
– Что ж, у меня дела, не забудь о том, что я тебе сказал.
– Я проведаю сына, – монотонно ответил Одинсон, думая о Локи и только о нём.
«Какого хрена ты наделал, Локи? – судорожно думал Тор. – Ненормальный идиот!»
Встреча с сыном прошла так же, как и множество других, до того, когда истинный Тор, что сейчас болтался на привязи, как пойманная и распятая птица, твердил, что это он – настоящий ангел, что это ошибка, и здесь должен находиться нефилим. Крики, полные безумия, гостя не трогали, как и отца всякий раз, когда Тор взирал на него, мучаясь от боли. Одинсон просто смотрел на ангела, впервые не испытывая страха перед тюрьмой нефилимов. Каждый раз, когда Одинсон миновал высокий арочный свод и вступал в обитель проклятых, его охватывало беспокойство, но только не сегодня.
Сегодня все мысли нефилима занимал Локи. И стоило бы порадоваться, ведь после адской экзекуции своенравный демон, не знавший в своей жизни настоящей боли, притихнет, а то и забудет о нём, зализывая собственные раны. Только от такой перспективы легче совсем не становилось.
Генуан испросил помощи избранного ангела для полноты картины возмездия? Как Локи это переживёт? Переживёт ли? Как долго продлится его наказание?
***
Вопреки желанию многих после означенного повелителем наказания, незамедлительно приведённого в действие, Локи не разжаловали до рядового демона, не убили. Иные ждали, что титул избранного слетит с него, как корона с отрубленной головы патриарха, и окровавленный символ власти венчает другую голову. Но Генуан отдал лишь один-единственный приказ – под страхом смерти ни одному демону не позволено помогать Локи после наказания. Если ему хватит сил восстановиться, значит, он вернётся в строй и снова займёт своё место в тёмном мире, а если нет, так тому и быть, корона перейдёт к другому демону.
Локи не стал бы сопротивляться, если кто-то пришёл за ним сейчас и решил оторвать его истерзанные крылья. Он настолько слаб и потерян, словно из него вырвали кости и бросили на корм диким собакам. Демон не хотел никуда идти и ничего больше делать. Смертная оболочка едва выдерживала его повреждения. Ему не хватило сил переместиться в пентхаус, словно зомби он шёл по коридору, едва передвигая ноги. До лифта оставалось десять метров, когда Локи заметил боковым зрением, как на него смотрел администратор и несколько клиентов элитного отеля, но, к счастью, никто его не окликнул и в лифт за ним не бросился.
Поездка в лифте показалась вечностью. Лафейсон отпустил себя, глаза налились кровавыми слезами, из ушей, судя по теплым струйкам, пачкающим волосы, тоже текла густая кровь. Локи прикрыл глаза, светлая рубашка мокла от крови на груди и спине. Раны, нанесённые ему, разрушали и человеческий облик, изобличая, насколько сильные у него повреждения. Интересно, кто придёт его убить? Многие сейчас хотят заполучить право избранного.
Двери лифта открылись, и Лафейсон вывалился из кабины, рухнул на колени, упал ничком, вдобавок ударился виском и, чувствуя, как раскрываются его многочисленные раны, а одежда мокнет от крови, прилипая к уязвимому пульсирующему болью мясу, потонул во тьме. Если он еще хоть раз сможет открыть глаза, в последний миг увидит лишь лицо демона, пришедшего его добить, или вообще ничего не увидит. В общем-то Локи ни на что и не надеялся.
========== Глава 5 ==========
Комментарий к Глава 5
Композиция в самом начале главы: Ozzy Osbourne – “I cant save you”
В ванной: Axel Rudi Pell – “Come back to me”
После пламенного воссоединения: Ozzy Osbourne – “Here for you”
«Твоё время приближается», – демон дёрнулся, звуки ввинчивались в голову. Свист металлического хлыста, колючие и хлёсткие удары, снова и снова.
«Твоя душа сгорает», – демон дышал часто, грудь сдавливало сильнее и сильнее. Грудная клетка не выдержит такого натиска, сердце взорвётся под давлением.
«Твоё будущее исчезает», – он пытается кричать, но не может, – ни звука не вырвалось из горла.
«Я не могу спасти тебя», – Локи выгнулся и задрожал от боли, не в силах терпеть.
«Твой демон пробуждается», – звуки нарастали, грозя разорвать голову.
«Твоя воля надламывается», – крылья выворачивает нестерпимой болью.
«Твоё тело дрожит», – по лицу струятся горячие слёзы.
«Я не могу спасти тебя сейчас, сейчас, сейчас, сейчас…», – никто не спасёт, Локи это знал и помощи не ждал.
«Ты должен спасти себя сам», – Локи не хотел спасаться, пришло его время.
– Убей меня! – закричал так сильно, насколько хватило воздуха в лёгких, только не услышал собственный крик. – Убей! Убей!
Крылья натянулись так, что терпеть было невозможно, он кричал в голос протяжно и долго, пока воздух не вышибло из груди. Для него всё кончено. Но когда же боль прекратится? Череда воспоминаний и образов кружила вокруг. Он, разумеется, не жилец, но почему он всё ещё чувствует боль?
– Убей, убей, – одними губами шептал Локи в бреду, он молил кого-то покончить со всем этим.
«Нет смысла даже пытаться, ты не можешь прекратить плакать», – тёплые руки ощупывают лицо, Локи чувствует это, влага стелется по щекам.
«Тебе кажется, что ты умираешь», – к губам прижимается прохладное стекло. Яд? Пусть это будет яд!
«Я не могу спасти тебя сейчас, сейчас, сейчас, сейчас…», – в рот попадает горечь, сглотнув, Локи надеется, что пьёт отраву.
«Ты должен спасти себя сам», – забвенье, и больше никакой боли, этого Локи был достоин в полной мере.
«Твоё время приближается», – последние секунды Лафейсон дышит судорожно.
«Твой демон пробуждается», – Локи вздрагивает, ощутив странное прикосновение, словно нежные губы коснулись виска. Поцелуй смерти? Наконец-то.
Демон дернулся, застонал, руки бесконтрольно шарили рядом, только он не понимал, где находится. Мягко, тепло. Где он? Жив? Почему жив? Судя по тупой боли во всём теле, он всё-таки жив, хотя данный факт противоречит всем законам природы. Если он не истёк кровью, значит, кто-то пришёл бы за его головой, а если бы никто не явился за короной падшего принца, то он бы истёк кровью. Третий вариант не имел ни малейшей надежды на существование. Да и какой тут может быть вариант? У Локи не было шансов, он прекрасно это понимал, но сейчас оказался в замешательстве.
Послышался какой-то шорох, Локи судорожно вздохнул, попытался открыть глаза, —
получилось, но не настолько хорошо, насколько хотелось бы. Лафейсон дернулся, застонал от боли и, яростно превозмогая себя, дернулся снова, пытаясь подняться, в чём у него не было сомнения – так это в его позе, он лежал на спине.
– Эй, хватит, – раздался приглушенный возглас, Локи не сразу понял, кто рядом, прищуренными глазами он ничерта не видел, только мутные тёмные пятна на свету. Через какую-то долю секунды горячие руки уже укладывали его обратно, так бережно, словно ребёнка, труда незнакомцу это не составило. Лафейсон пытался определиться, знает ли обладателя голоса, но с этим оказалось сложно, уши очень плохо воспринимали звуки. – У тебя лопнули барабанные перепонки, успокойся, лежи и не дёргайся, раны недавно только начали затягиваться.
На секунду Локи допустил, что рядом Лафей. А кто же ещё мог о нём заботиться? Но потом вспомнил, – наставнику запрещено помогать опальному демону. Значит, не Лафей. Проскользнуло ещё более невероятное предположение: может, это Грег? Только он не знает, где Локи живёт. На этом варианты у Лафейсона закончились.
– Ты кто? – с некоторой опаской шепнул Локи. Он плохо слышал свой собственный голос, не мог даже определить, громко говорит или нет. – Назовись. Что тебе нужно?
Тёплая ладонь неуверенно прошлась по лбу, убрала тёмную прядь за ухо. Ответ вышел тоже тихим, но Локи услышал и замер, он видел перед собой только тёмное пятно на светлом фоне и не мог понять, кто может так жестоко шутить над ним. Собственный разум? Или…
– Это я, Тор. У тебя серьёзные повреждения, постарайся не дёргаться слишком сильно.
Локи резко замолк. Одинсон обеспокоенно разглядывал его бледное лицо, разметавшиеся по светлой подушке тёмные локоны, прищуренные мутно-зелёные глаза. Почему он замолчал? Никак не отреагировал, ведь должен был хоть что-то сказать: «спасибо» или «катись отсюда к чёрту!». Хоть что-то! Но Лафейсон молчал, и нефилима это обеспокоило. Лишь губы поверженного демона нервно дрогнули.
– Локи? Ты меня слышишь? Это я, – врачеватель говорил осторожно, стараясь не повышать тона, зеленоглазый сглотнул, не издал ни звука. – Это я, Тор. Ты в безопасности. Тебе нужно время, чтобы восстановиться.
Лафейсон похолодел, сердце, казалось, замерло на долгие несколько минут, воздух так и застыл в лёгких. Демон не мог взять в толк, где он сам, и почему рядом с ним нефилим. Неужели он действительно рядом? Наконец момент оцепенения разбился вдребезги, Локи снова смог вдохнуть, и сердце его стало беспокойно биться, лицо покрылось холодным потом, всё тело кололо и жгло.
– Локи? – снова осторожно позвал Одинсон, демон не мог определить окраску интонации его голоса, он ведь должен как-то отреагировать на присутствие ангела, но только не знает как. Слишком растерян и удивлён его появлением.
– Что со мной? Где мы? – тихо и отчасти равнодушно спросил Локи севшим голосом.
– В пентхаусе, – был ответ.
– Мне запрещено помогать, – сглотнув кислую слюну, отозвался демон, он немного привык к мутному свету, но всё равно ничего не видел, только пятна. Он чувствовал, как его начинает подташнивать. – Тебе лучше уйти, пока за мной не пришли…
– Охотники до чужих привилегий? – Тор внимательно рассматривал застывшие мутные глаза и не мог понять, что тот чувствует сейчас, его лицо не выражало практически ничего, разве что очевидную растерянность. – Уже приходили.
Локи судорожно облизнул пересохшие губы, сглотнул и вдруг закашлялся. Тор опустил свою тяжёлую ладонь на узкую грудь, демон почувствовал давление, но его вовсе не душили, а приступ кашля вдруг оборвался, и дышать стало чуточку легче, словно одним наложением рук Одинсон мог исцелить.
– Почему я всё ещё жив, если они были здесь? – очень тихо произнёс Лафейсон, почему-то он не ожидал, что гость его услышит.
– Я запечатал твой пентхаус, сюда никому не пройти, – с лёгким вздохом объяснил полукровка. – Ты идёшь на поправку, но с большим трудом. Тебя изрядно вымотали.
– Тебе лучше уйти, – Локи постарался сказать это чуть громче и при этом уверенно. – Они будут атаковать защиту, пока не прорвутся сюда.
Странно, но Локи мало интересовала собственная жизнь. Особенно в данный момент, когда из него сделали фарш, который вопреки всем законам физики дышал и продолжал жить. Он даже не знал, почему так происходит. Отчасти у него имелся ответ на этот вопрос. Ётунхейм ничего не потеряет, если он исчезнет, таков закон природы – одно пропадает, другое появляется. Но по некой загадочной причине Лафейсон считал, что Тор – существо уникальное, утратить такое создание для вселенной было бы серьёзной потерей. Себя же он не превозносил настолько, какая честь в том, чтобы видеть в себе венец творения? А ещё Локи считал, что Тор достаточно страдал, и, коль скоро он умудрился выбраться из заточения, откуда никто ещё не выходил, нельзя допустить его возвращения туда.
– Им сюда не пройти, – сдержанно и в тоже время напористо ответил Одинсон. – Они уже перестали пытаться.
– И всё равно…
– Локи, послушай, я никуда не уйду. Слышишь? Пока ты не встанешь на ноги, – перебил Одинсон. – Я отлучаюсь только за лекарствами для тебя.
– Я…
– Лучше не трать силы на разговоры, всё будет хорошо, – снова оборвал речь демона Тор.
На губах Лафейсона появилась вымученная улыбка. Нефилим был долгожданным гостем в пентхаусе всегда и при любых обстоятельствах. И, хотя Локи не надеялся более почувствовать его прикосновения или увидеть, вселенная щедро одарила его, пусть и в подобной сомнительной ситуации.
– Я не вижу тебя, – прошелестел Локи. – Только мутные пятна.
– Ага, – озадаченно отозвался Одинсон, он и сам понял, что с глазами у Локи что-то не в порядке, только пока не мог определиться, как с этим быть. – Я сейчас отлучусь ненадолго. Не вздумай вставать. Пока меня не будет, никто не войдёт, ничего не бойся.
Локи не ответил, он закрыл глаза, а в душе понадеялся, что Тор больше не вернётся. Зачем вообще он помогает? Из-за крови? Едва ли он такой единственный бочонок с элитной разнузданной кровью, – демоническая шлюха. Единственная шлюха на свете? Что за ерунда?! Значит, есть какой-то подвох. Знать бы, какой. Одинсон бесшумно ушел, а Локи провалился в тёмный сон.
***
Несколько последующих дней показались Локи странным затянувшимся сном в мутном мире монохромных пятен. Тор постоянно находился рядом, поил его какими-то снадобьями с противным травяным привкусом, обтирал его обнажённое измученное тело. Локи не реагировал на осторожные прикосновения, запахи трав убивали в нём не только сексуальное возбуждение, но и любопытство. На самом деле он не хотел, чтобы его трогали сейчас, но ничего об этом Тору не говорил.
Демон спал, что-то пил из рук нефилима, снова спал и дальше по кругу. Одинсон коротко объяснял, что даёт ему восстанавливающие зелья, при этом не уточнял, откуда они у него взялись. Не заговаривал об инциденте, после которого они не виделись. Локи говорил и того меньше. Он не задавал вопросов, не интересовался, зачем Тору нужно с ним возиться, понятное дело, какая-то практическая выгода должна иметь место.
Так прошла практически неделя, а в воскресенье утром, открыв глаза, Лафейсон прозрел. Увидел не мутные пятна, а зашторенное окно своей спальни, обстановку в стиле минимализма. Белый торшер освещал прикроватную тумбу слева от постели, возле зеркального шкафа в тени стоял Тор: здоровяк со светлыми распущенными волосами, щёки покрывала щетина, столь не привычная для глаз Локи. И ещё одна странность – тёмное облачение. Чёрная рубашка и брюки, в остальном как всегда, – безупречное воплощение силы. В профиль Тор выглядел, как ангел отмщения, готовый разить врагов, воздавая всем по заслугам, сильный и безжалостный. Уголки губ демона дёрнулись в подобии улыбки, но какой-то вымученной и усталой. Лафейсон не хотел, чтобы его заметили, просто тихо, как вор, любовался на нефилима. Одинсон напряжённо смотрел в зеркало на своё отражение, так показалось сыну Лафея в первую секунду, когда он открыл глаза. Но уже в следующий миг зеркальная гладь подёрнулась рябью, и демон разглядел красивую белокурую женщину. Волосы её отливали золотом, преисполненное королевской стати лицо выражало спокойствие и смирение. И только глаза показались демону знакомыми, будто ледяные кристаллы, внимательные и бесстрастные.
– Ты долго не отвечала, – произнёс Тор с упрёком. – Твой отвар его глазам не помогает.
– Это самое сильное средство, – ровным тоном отозвалось отражение. – Нужно время для восстановления, он серьезно пострадал. Удивительно, что вообще выжил. За такой проступок его могли казнить, а так миловали.
Локи наблюдал за беседой отстранённо, словно ему было всё равно, или это вообще был не он. Присущее ему здоровое любопытство обычно в разы зашкаливало, когда Тор был рядом, а сейчас он ничего не испытывал.
– Как реагирует Малекит? – с напором требовал ответа Одинсон. – Отчего-то он не явился на наш порог в надежде завоевать чужие привилегии.
Лафейсон отвёл взгляд в сторону. Он плохо соображал, но задался вопросом: почему Тор спрашивает о Малеките? И почему её? Красавица точно не была демоном, иначе Локи разглядел бы её истинную суть. А уж странное словосочетание «наш порог» надолго заставило его смутиться.
– Статус Локи ему ни к чему, ты же понимаешь, ему не с руки оказаться на всеобщем обозрении. А вот Хель вполне могла явиться, – белокурая красавица говорила неспешно, но в голосе её присутствовал оттенок тревоги, и Лафейсон это чувствовал, он снова слышал и понимал интонации. – Я беспокоюсь о тебе, Тор, ты подвергаешь себя серьёзной опасности.
– Не больше, чем всегда, правда же? – Одинсон скрестил руки на груди, смотрел с вызовом, он вёл себя грубо.
Почему полукровка так разговаривает со своей знакомой, пока было для демона загадкой. Кажется, Тор мало с кем в общении проявляет такт. Но с чего он решил, что эта красотка что-то ему должна?
– Не будь таким сердитым. Его крылья восстановились? – продолжала собеседница, взирая из зеркала на нефилима.
– Практически, я вправил, насколько возможно, – удручённо кивнул Одинсон, словно его собственные крылья ломило, как сросшиеся после перелома кости. – Меня беспокоят его глаза.
– Он восстановится, я полагаю, ты усердно способствуешь этому.
– Делаю всё, что могу.
– Но побереги и себя, Тор.
– Только не надо этого, – презрительно хмыкнул ангел, опустил руки и расправил плечи, показывая, что он давно уже не ребенок, чтобы о нём так сильно беспокоились.
– Я люблю тебя, даже если ты в это не веришь, – мягко ответило отражение. – Ведь ты приходишь ко мне, значит, моя любовь тебя тянет.
– Ладно, – Тор дёрнулся, скривился в подобии отрицания, эта старая песня ему неприятна. – Если через несколько дней его глаза не придут в норму, я навещу тебя снова, и ты сделаешь для него что-то посильнее.
Отражение снова завибрировало, но так, словно в тихую гладь озера бросили камень, который поднял сильные волны. Локи смотрел пристально, пытаясь понять, что он только что услышал и увидел. Прикидываться спящим он не стал. Судя по реакции повернувшегося к нему Тора, разговор с отражением явно не был предназначен для глаз и ушей демона, лицо нефилима сделалось хмурым, но лишь на какие-то мгновения, а затем вдруг обеспокоенным.
– Локи? – Тор подошёл ближе и без задней мысли уселся рядом на постель. Словно между ними не было никакой ссоры. Он смотрел в ясные зелёные глаза, но, казалось, столь безучастные и пустые – Твои глаза? Ты видишь? Видишь меня?
Лафейсон медленно кивнул, надеясь избежать допроса по поводу того, что он успел подсмотреть. По правде говоря, ему хотелось как можно быстрее оказаться в одиночестве. Нефилиму лучше не задерживаться в его апартаментах.
– Я практически восстановился, тебе не обязательно всё время быть здесь, – тихо и как-то неуверенно заговорил Локи. Не уточняя, но открыто намекая, что Тору вообще изначально не надо было приходить.
– Обязательно, – возразил нефилим, он накрыл руку Локи своей ладонью и замер в ожидании реакции. Несколько недель назад демон отдал бы за такое прикосновение всё, что имел, но сейчас из него словно вырвали все эмоции, он не реагировал. – Я позабочусь о тебе.
– Ты и так слишком много для меня сделал, и за век не расплатиться, – продолжал Локи монотонно, он отвёл взгляд в сторону, говорил, словно под диктовку, выражая сухую благодарность. – Когда понадобится кровь, приходи, я тебе никогда не откажу.
– Локи, – Одинсон сглотнул, нежно погладил демона по руке, в надежде вызвать у него хоть какую-то реакцию, злость, раздражение, но ничего не получил. Это всё больше беспокоило Тора. Сначала нефилим не придал этому значения, отлично понимал —
Лафейсон не бросится ему на шею от радости, но такая серьёзная подавленность и совершенно отстранённый разговор заставили его обеспокоиться. Одинсон решился спросить напрямую. – Я понимаю, что ты оскорблён моими словами, я погорячился тогда, я не должен был тебя оскорблять, я…
– Нет, – Локи попытался улыбнуться, но вышло как-то криво. – Всё нормально. Понимаешь, мне всё равно, останешься ли ты со мной или уйдёшь, убьют меня или нет, мне нет дела.
Локи прикрыл глаза, почувствовал, как рука Тора соскользнула с его ладони. Несправедливо! Какой-то дурной сон, так не должно быть, но так есть, и другого ждать нет смысла. Локи ничего не чувствует, абсолютно ничего.
– Это странно, – монотонно продолжил Локи, снова упрямо открывая глаза. – Но это так.
Тор нахмурился. Он вспомнил, как и сам некоторое время назад восстанавливал силы при помощи отваров Фригг. Зелья быстро вылечили его тело, привели в норму и тонус, но первое время он выглядел и чувствовал себя так же, как сейчас Локи. Хотя у него это состояние прошло гораздо быстрее, заменившись плохо контролируемой яростью, на этот случай, правда, существовало лекарство – демоническая кровь. Как помочь Локи в данной ситуации, Тор не знал, кровь тут вряд ли сыграет какую-то роль.
– Вот увидишь, всё встанет на свои места, – постарался обнадёжить нефилим, поскольку собирался сделать всё от него зависящее, чтобы исправить ситуацию. – Тебе больно? Может, ещё зелья?
– Нет, – Лафейсон дёрнул головой. – Отвратительный вкус.
– Они лечебные, – словно бы оправдывался врачеватель. – Польза компенсирует вкус.
– Я понимаю, но больше не надо, – Локи сглотнул.
– Хорошо, как скажешь, тебе бы поесть. Я закажу?
– Закажи, – монотонно отозвался хозяин апартаментов и снова закрыл глаза.
Тор бесшумно удалился из спальни. Демон вдруг задумался. На самом деле, почему он так реагирует? Он в жизни таким не был. Что бы ни происходило, любопытство и энергия – две главные составляющие его характера, уже не говоря о том, что сексуальный интерес и половое влечение – его постоянные спутники. Он нехило возбудился, принимая удары металлического хлыста Таноса, демона-карателя, который привёл наказание в действие. Его член крепко стоял, истекая смазкой, словно его не били, а трахали. А сейчас, когда самое желанное в мире существо рядом, и Локи мог бы канючить, как ребенок, вызывая к себе добрую долю жалости и умиления, ему попросту всё равно. Чертовщина какая-то! Так не бывает, уж точно не с ним. Он ведь так хотел Тора, так желал его всей душой и своим порочным телом, он был оскорблён его словами в тот последний раз в душе, а сейчас, когда есть возможность устроить истерику, он молчит.
«Так не бывает!», – сам себе сказал Локи.
Как бы он ни был вымотан наказанием, его нынешнее состояние можно назвать иррациональным и неправильным, с какой бы точки не взглянуть на эту ситуацию. Локи принял скоротечное и, на его взгляд, самое верное решение, нужно проверить, как он отреагирует на собственные ласки. Здесь всё просто, если возбуждение проявится, значит, он в норме, а если нет, значит, он болен, или, того хуже, с ним случилось то, что и с Тором после пыток. Что с этим делать, Лафейсон пока не знал, сначала надо убедиться, подтвердить или опровергнуть своё предположение.
Когда Тор вернулся, Локи попросил его помочь добраться до ванной комнаты. Одинсон удивился такой резкой перемене, но с готовностью помог, точнее, он всё сделал сам, сначала наполнил широкую ванную тёплой водой, вернулся в спальню, бережно подхватил демона на руки и отнёс в смежное помещение. Там было тепло, душевая кабина как внизу отсутствовала, только широкая мраморная ванная. Одинсон опустил зеленоглазого в тёплую воду. Локи тут же схватился за борты ванной. Нефилим отошёл на пару шагов в сторону, прислонился спиной к тумбочке с разными принадлежностями и стал пристально наблюдать за своим демоном. Тот упёр потерянный взгляд прямо в стену, словно никого не слышал и ничего не видел, а затем вдруг поднял глаза на гостя, заговорил ровно и без эмоций:
– Оставь меня, пожалуйста.
– Вдруг тебе станет нехорошо, – Одинсон скрестил руки на груди. – Я останусь на всякий случай.
– Какой ещё случай? – Локи дёрнулся. – Ты издеваешься? Утоплюсь я, что ли?
Может, Локи и хотел, чтобы его слова выглядели как шутка, но Одинсона его тон не позабавил, наоборот, он сделался таким серьезным, что, казалось, вот-вот лопнет от этой своей надутости.
– Мало ли, – отозвался Тор с опаской.
Тут уж Локи не выдержал, он больше сыграл, чем говорил от души, будь ему хоть чуть-чуть не всё равно, он, должно быть, бросил бы упрёк с большим жаром, но получилось как-то просто преувеличенно холодно.
– Тебе-то какое дело?! – для убедительности повысил голос. – С каких пор тебя беспокоит жизнь демонической шлюхи вроде меня, м? Выйди отсюда, а лучше совсем уходи!
Одинсон поражённо открыл рот, но немедленно его закрыл, лицо его покрылось красными пятнами, он сжимал и разжимал кулаки, казалось, ещё секунда, и набросится. Локи напряжённо ждал и наконец дождался – Тор вдохнул, выдохнул и вышел вон. Странно, что не хлопнул дверью, наоборот, мягко её прикрыл. Словно пытался показать понимание. Локи вздохнул, устало ополоснул лицо водой. Должно быть, он всё испортил, хотя куда уж хуже. Всё кончилось ещё неделю назад. Пару минут демон просто сидел без движения, а потом опустил одну руку в воду и прошёлся ладонью по животу, он прикрыл глаза и без прелюдий обхватил мягкий член ладонью. Он сжимал себя, ласкал, сперва осторожно, затем более настойчиво, а в итоге с остервенением, с каждой секундой его поражало осознание, – он никак не может добиться твёрдости. Это невозможно! Как это с ним случилось?! Может, из-за Хеймдаля, он принял непосредственное участие в наказании. Что, если ангелы используют в пытках какую-то особую магию, так случилось с Тором, а теперь и с ним. Но разве ангельские хитрости влияют на демонов?
Неутешительный вывод привёл его в ярость, Локи вцепился в отполированные мраморные борта, скребя когтями по гладкой поверхности, зазубрины остались глубокие, но этого было мало, сильный магический выброс устроил в ванной приличный погром.
На звук бьющегося стекла в ванную влетел Одинсон. Локи показалось, что таким обеспокоенным он нефилима никогда не видел, хотя они не так уж давно знакомы, чтобы он имел представление о таких нюансах. Ванная комната в один миг стала полем боя зеленоглазого демона с самим собой. На полу валялись осколки большого настенного зеркала, разные банные принадлежности: полотенца, халаты, разнообразные тюбики.
– Локи?! Что случилось?
– Ничего, – Лафейсон крошил мрамор под своими когтями, он смотрел загнанно, словно за ним прислали конвой. – Я прошу тебя, уйди. Спасибо, что вытащил меня, я в порядке, но мне нужно побыть одному. Я не хочу на тебе срываться, Тор. Придёшь в другой раз, мои двери для тебя всегда открыты, но сейчас уйди.
– Локи, ты…
– Хочешь сейчас? Тогда пей и уходи! – выкрикнул Лафейсон срывающимся голосом, теряя терпение. Он хотел остаться один как можно скорее, ему нужно больше пространства и времени осознать своё шаткое положение, определиться, как быть дальше.
– Локи, ты что? – взволнованный нефилим дёрнулся в попытке подойти, но Локи так на него глянул, что он немедленно остановился. – У тебя что-то болит? Ты только скажи, я тебе помогу.
– Ничего у меня не болит, – Локи вдохнул полной грудью, оскалился. – Я ничего не чувствую. Вот что со мной. Не могу даже подрочить себе, у меня не стоит. Я должен подумать, что с этим делать, а тебе лучше позаботится о себе, не пристало тебе якшаться с демонической шлюхой, которой есть, кому подставить зад, кстати говоря, ты уж будь уверен.
Про себя Локи умолял Одинсона уйти. Ну, должен же он оскорбиться наконец и свалить. Но уходить нефилим, видно, не собирался, и Локи пустился во все тяжкие, круша мосты, которые сам возводил с огромным трудом.
– А, я всё понял, – зло выплюнул демон. – Теперь твоей заднице ничто не угрожает, можно и понянчиться со мной.
Нечитаемый взгляд Тора прожигал не хуже пламени Муспелльхейма. Локи растерял остатки решимости, он судорожно выдохнул и закрыл лицо руками. Он не хотел обидеть Одинсона, но понятно, что их дороги ведут в разные стороны, а сейчас всё вообще стало как-то нестабильно и запутанно. Почему Тор просто не уйдёт?
Послышался треск стекла под ногами гостя, Локи замер, в этот момент он одинаково сильно боялся и того, что Тор приблизится, и того, что уйдёт. Звуки удалялись, демон судорожно выдохнул, отнял руки от лица, вскинул голову – нефилим исчез.
Локи стало больно и обидно, он лишь попытался убедить себя в том, что всё правильно. Лафейсон огляделся вокруг, – бардак его не смущал, ему было наплевать. Сейчас он оказался лицом к лицу перед другой проблемой, он сам не свой и не понимает, в чём причина. Он только сейчас задумался, ему ведь надо как-то вылезти из ванной, а сил на это просто нет, ни на что нет, только на пустую злость и бесполезное равнодушие. Демон выдохнул и прислушался – играла музыка. Откуда музыка?
«Там были бесконечные дни и ночи», – услышал Локи и замер, музыка играла в пентхаусе. Контрактники Сурта, его самая удачная сделка и любимая группа Локи.
«Где наша любовь превратилась в лёд», – Лафейсон дернулся, когда понял, звуки доносились из спальни, только приглушенно.
«Но пламя внутри всё ещё горит», – демон судорожно выдохнул, музыка пролилась бальзамом на его истерзанное тело и душу.
«Вернись ко мне», – демон вздрогнул, в дверном проёме показался белокурый громила.
«Мне плохо без твоей любви», – Тор прятал взгляд, он подошел ближе, скрипя осколками под ногами, нагнулся и осторожно подхватил Локи на руки, не задавая вопросов, не интересуясь, позволит ли демон. Он делал то, что считал нужным, полагаясь лишь на свою интуицию.
«Вернись ко мне», – Локи позволил себе обхватить врачевателя за плечо, выдохнул, вдруг смущаясь собственной наготы. Не произнёс ни звука, будто онемел.
«Без тебя мне так грустно», – Одинсон сильнее прижал демона к себе, от сердца отлегло, когда Локи прикоснулся к нему.
«Так грустно…», – Тор вынес демона из ванной комнаты, опустил на постель, на которой предусмотрительно было разложено мягкое полотенце.
– Прости, – выдохнул Локи, заметив, что намочил одежду ангела.
– Ерунда, – отмахнулся Одинсон. – Я пойду…
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – Локи вдруг схватил Тора за руку, говорил торопливо и взволнованно. – Прости, что наговорил тебе, я просто, я…
– Локи, успокойся, – нефилим присел на постель коснулся ладонью бледной щеки и осторожно улыбнулся. – Я просто схожу за заказом. Я никуда не уйду.
– Правда? – рука демона соскользнула с запястья нефилима. – Точно не уйдёшь?
– Обещаю.
Тор вернулся минут через пять с подносом в руках. Запахло пряным жареным мясом. Лафейсон наблюдал за гостем настороженно, он не хотел есть, точнее, не отказался бы, но энтузиазма не испытывал. Нефилим подошёл ближе, опустил поднос на прикроватную тумбу и осторожно помог Локи приподняться, сесть в постели поудобнее. Для него было странно, что демон в его отсутствие запахнулся, используя полотенце. Локи вообще вёл себя не как обычно, это сводило Тора с ума. Зеленоглазый не заговаривал, отмалчивался, только посматривал на своего гостя с затаенной надеждой. Врачеватель тем временем прикинул, поставить ли поднос на колени Локи или самому поухаживать.
