Текст книги "Сломленный герой (СИ)"

Автор книги: Рябова Марина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Главное обстояло в том, что Локи готов был ждать, сколько потребуется. После Сигюн он ни к кому не испытывал такой тяги, только, пожалуй, к Лафею, но синекожий демон не пытался стать центром его мира. А вот Тор стал. Он завоевал своё место в душе Локи, но сделал это так ненавязчиво и мягко, казалось, даже не испытывая трудностей.

– Выключи свет, я привык быть слепцом, – вторил Локи голосу солиста, вспоминая о том, как под властью ревности Тор вломился в туалетную кабинку гей-клуба, а за пару секунд до того свет начал мигать, так же как в лифте. – О прошлом забудь, увидимся завтра.

Лафейсон не дотягивал, хотя легко попадал в ноты, с голосом маэстро ему не сравниться, он и не пытался, просто такое настроение, когда хочется петь, танцевать, только не в клубе среди множества людей, а с одним-единственным партнёром. Локи никогда не считал симпатию и любовь состоянием ущербным, наоборот, эти яркие эмоции дарили вдвое больше силы и энергии.

– Я не прощаюсь, – продолжал свой тягучий монолог зеленоглазый демон, покачиваясь в такт музыке, не пытаясь придать своим движениям плавности. – О прошлом забудь… Увидимся завтра.

Ипохондрия до такой степени сделала Локи глухим к внешнему миру, что для него стало полной неожиданностью, когда мягкий рокочущий голос донёс до него простой посыл.

– Сегодня, – Лафейсон немедленно развернулся, сперва на его губах появилась несмелая улыбка, а затем губы сами растянулись, демон немедленно набросился на Тора, обнимая и прижимая к себе, словно увидел его впервые за целое столетие.

Одинсон заключил любовника в самые крепкие объятия, какие дарят друг другу родные люди. Если пару минут назад Тор сомневался в том, стоит ли появиться прямо сейчас. Сегодня это сделать или завтра? Он оттягивал пять долгих дней, изводя себя размышлениями, ему нужно было подумать, трезво оценить слова Фригги и свои собственные чувства по отношению к демону. Ведьме удалось посеять в нём зерно сомнения, но, подумав хорошенько, все взвесив, Одинсон решил понаблюдать за любовником.

А увидел нефилим лишь то, что Лафейсон ждал его, он занимался своими делами, не выходя за рамки оговоренного. Казалось, зеленоглазый просто застыл в ожидании очередной встречи. Нефилим хотел потянуть время, посмотреть, как демон будет реагировать на долгую протяжённость их разлуки. Чего он ждал? Что Локи бросится в руки первого встречного, в надежде второй раз вызвать ревность нефилима. В общем-то Тор ожидал любой реакции на его отсутствие, но уж точно не преданного ожидания.

Вот только увидев Локи сейчас, Тор вдруг понял, что Лафейсон – тоже хороший актёр. Он прекрасно умеет показать себя, играть на публику и на чужих нервах, но только не в этот момент, когда он один, удрученный вовсе не ожиданием или одиночеством, а неведомой тягой, природа, которой пока не ясна даже самому Тору, смотрит в окно и мурлыкает себе под нос странную песню.

– Как хорошо, когда ты дома, – ответил Локи, забывшись на какие-то секунды, что они всего лишь любовники, сущности из разных миров, оба в поисках своего места среди смертных. Лафейсон тут же спохватился, оторвался от нефилима и опустил глаза. – То есть… ты извини, я имел в виду, что очень скучал, и ты пришёл.

– Когда я дома? – переспросил Тор задумчиво, словно не заметил, как Локи переполошился из-за случайной фразы, которая как бы намекала на полноценные отношения, возможно, даже брачные. Непонятно, чего Локи на самом деле испугался, того, что будет выглядеть как романтичный дурак, или того, как Тор воспримет его слова, посчитает ли их слишком наигранными.

– Извини, звучит так, словно я – твой муж, – смутился Локи, его взгляд уж точно выражал растерянность, он словно бы оправдывался, не желая слишком давить на Тора. – Эй, ты только не думай, что я прямо уж выставляю на тебя свои права, просто само собой вырвалось. В общем, если тебе не нравится, я так больше…

Одинсон оборвал бессвязную речь Локи поцелуем, сладким и неторопливым. Демон послушно умолк, включился в игру, он щупал стальные мышцы нефилима, как абсолютный собственник, словно пытался отыскать, где его касался кто-то ещё. Как ни странно он нашёл ментальные отпечатки на груди нефилима, Лафейсон сам разорвал поцелуй и неожиданно ревностно заглянул в глаза любовника.

– Что? – удивился резкой перемене Тор.

– Тебя кто-то касался, – Локи напрягся, но тут же его словно подменили, маска, которую он обычно демонстрировал, снова украшала красивое лицо. – Надеюсь, ты хорошо провёл время. Со мной будет лучше, гораздо лучше.

Локи потянулся к губам нефилима, но Одинсон схватил его за плечи. Ему не понравилось это странное поведение. Возможно, Тор что-то упустил.

– О чём ты? – снова удивился ангел, лучше бы не спрашивал, поскольку ответ ему не понравился ещё больше.

– Я у тебя теперь какой на очереди? – невинно полюбопытствовал Локи, взгляд Тора потемнел, и Лафейсон тут же покачал головой. – Прости, я не в праве, извини, только не злись, ладно? Ты не злишься?

Тор совершенно перестал понимать что-либо, он вдохнул полной грудью и, погладив плечи Локи, пытаясь успокоить отчасти его, отчасти себя, снова заговорил:

– Ты в порядке?

– Конечно, – энергично покивал Локи. – Ты извини, что я тут болтаю всякую чушь.

– Да хватит уже извиняться! – Одинсон повысил голос, нервозность демона передавалась и ему. – Локи, в чём дело?

Лафейсон вздрогнул, но упрямо отказывался объяснить причину своего странного поведения. А Тор просто не мог сбросить это со счетов.

– Извини.

Снова повторил Локи как-то заторможенно, другого слова в его лексиконе не нашлось. Он был взволнован отсутствием Тора, хотя и знал, что с ним всё нормально, но, когда ощутил ментальный след чужих прикосновений, его захлестнуло с головой. Лафейсон знал, по большому счёту нет у него никаких прав на полукровку, а сейчас, в свете последних событий, когда Тор смог преодолеть барьер, вызванный зельем, он может удовлетворить своё желание с кем угодно. Так зачем ему Локи? Может, хотя бы ради крови? Лафейсон без лишних слов отодвинул ворот рубашки, открывая шею для укуса.

Это всё было даже не странно, Локи просто был похож на сумасшедшего, он бросался из крайности в крайность и при этом молчал. Одинсон понял, что разговор на повышенных тонах в конец усугубит ситуацию, и принял решение добиться ответов мягко.

– Локи, я не понимаю, ты почему такой дёрганый? – Тор обхватил тонкую талию демона и потянул его к себе, Лафейсон не сопротивлялся, но и особого восторга не испытал, скорее растерянность.

– Не хочешь пить мою кровь? – словно обиженное дитя, тихо спросил демон.

– Хочу, – улыбнулся Одинсон. – Я всего тебя хочу, но меня беспокоит твоё странное поведение. Что-то случилось?

– Ты просто честно мне скажи, каким я номером в твоём расписании, – выдал Лафейсон совершенно серьёзно. – Я не стану устраивать сцен. Мне просто нужно это знать, чтобы не питать лишних иллюзий.

И тут до Тора наконец дошло, его озарило и накрыло с головой. Он всё понял и в этот момент испытал странное чувство, пока не совсем понятное, но так похожее на светлую нежность к самому дорогому человеку, к тому единственному, которого искал всю жизнь.

– Ты решил, что я всё это время был с кем-то другим?

– Ты теперь можешь быть с кем угодно, – Локи неловко пожал плечами, он не обнимал в ответ, его руки висели по швам, как у куклы. – Глупо было надеяться, что ты выберешь меня.

Локи опустил глаза. Пусть и полукровный, но все же ангел никогда не выберет демона, это всё просто глупо и неоправданно.

– Но я выбрал тебя, Локи. За время моего отсутствия меня касался только один человек – Фригга. А ты решил, что я… Ты ревнуешь? – Тор снова лучисто улыбнулся, его улыбка, словно лучи Солара, освещали Асгард и слепили Локи. – Теперь понимаешь, как я себя чувствовал? Но я даже и не думал о ком-то другом.

– Прости, – понурился Лафейсон, отчасти испытывая смущение, отчасти просто неверие. – Я, кажется, всерьёз расклеился.

– Я тебя сейчас склею, всеми мыслимыми и немыслимыми способами, – пообещал Тор, прежде чем настойчиво впился в губы любовника. Наконец Локи немного успокоился в объятиях нефилима, стал воодушевлённо отвечать на его поцелуи. Очередная мелкая ссора в день долгожданной встречи прошла не так бурно, как обычно, и не смогла испортить настроение. Кажется, их отношения всё-таки развиваются.

***

Ближе к рассвету Тор и Локи, несколько утомленные, но довольные просто нежились в постели. Демон любовно выводил чудные узоры указательным пальцем на обнажённой груди полукровки, устроив свою голову на плече любовника и собственнически забросив на него ногу. Нефилиму нравилось, ни словом, ни делом он не возражал и не выказывал недовольства от прикосновений демона, будь то простые поглаживания или хваткие объятия, Одинсону нравилось всё.

Какое-то время они просто лежали в обнимку, оба не хотели спугнуть момент.

– Тор? – вдруг позвал хозяин пентхауса, он накрыл ладонью сердце любовника, Одинсон отозвался, чмокнув зеленоглазого в чёрную макушку. – Скажи, если бы ты был свободен, чем бы сейчас занимался?

– Свободен? – Тор нахмурился. – Не понял тебя…

– Ну, если ты был просто человеком, чем бы ты занимался? У тебя есть какая-нибудь заветная мечта? – объяснил Лафейсон.

«Трахал бы тебя при любом раскладе», – подумал нефилим, но решил не отвечать подобным образом, звучало бы такое заявление просто грубо, словно кроме секса с демоном ему ничего не нужно. Одинсон быстро сориентировался и перевёл стрелки на самого Локи.

– А ты?

– Что я? – удивился Лафейсон, он приподнялся, чмокнул любовника в подбородок и растянул губы в улыбке. – Спрашиваешь, словно тебе интересно. Брось, я чувствую, ты просто не хочешь говорить. Я не настаиваю на самом деле.

Тор всё чаще начал ловить себя на мысли, что Локи нередко уводит разговор в другое русло, он уже собирался было допытаться, в чём дело, даже немного приподнялся и заглянул в зелёные глаза, но Локи его опередил.

– Значит, ты встречался со своей матерью, – снова ошарашил нефилима неугомонный демон. – Всё хорошо прошло? Ты ведь не причинил ей вреда?

– Забудь о ней, – просто отозвался Тор, вздохнув.

Локи такой ответ не понравился, он тут же приподнялся и сел рядом, недовольно скривив губы.

– Что произошло?

– Неважно, – Тор отрицательно покачал головой.

– Ты имеешь право на неё злиться, но, как бы там ни было, она действовала тебе во благо, – настырно продолжал неприятную тему Лафейсон, романтический настрой и игривое настроение испарились, словно и не было. – Не кривись, возможно, тебе кажется, что она поступила бесчестно, но…

– Мне не кажется, Локи, – Тор смотрел напряжённо, он не хотел говорить, но любовник, кажется, не намерен был отступать. – Она предала меня, надо было её убить, но я этого не сделал, если ты это пытаешься выяснить.

Одинсон рывком попытался подняться с постели, но демон пришпилил его к постели, удерживая неожиданно сильной ладонью.

– Пойми одно, – иногда обстоятельства диктуют, как поступить, – многозначительно произнёс Локи. – Так или иначе она твоя мать, и она всегда тебя поддержит.

– Ты её не знаешь, – Тор смирился с тем, что Лафейсон не собирался его отпускать, и этот разговор всё-таки достигнет своего логического завершения. – Она, между прочим, тебя оскорбляла, а ты её защищаешь.

– Должно быть, у неё были на это причины, – пожал плечами демон.

– Полагаю, она винит тебя в том, что я перестал быть импотентом, – ухмыльнулся Тор. – Я ведь перестал быть подконтрольным.

– Она боится за тебя, – объяснил Локи, он в отличие от Тора видел и другую сторону медали.

– Она хотела, чтобы я выпил эту дрянь снова, – Одинсон вдохнул полной грудью, одно воспоминание о проклятых сыворотках раздражало. – Но я, разумеется, ей отказал.

– Она просто боится за тебя, а ты, дурак, не понимаешь, – фыркнул демон.

– Но хуже всего даже не это, она посеяла в моей душе зерно сомнения, и я снова оттягивал нашу встречу.

Локи вдруг перестал удерживать, и это немного смутило Тора.

– Что она сказала? – осторожно спросил Лафейсон.

– Что ты меня обманешь рано или поздно, – Локи отвёл взгляд, на его лице отразилась лёгкая печаль, Тор неожиданно и молниеносно понял, как это звучит со сторон – очередное обвинение в адрес любовника.

– Сразу видно – родные люди, – спокойно бросил Локи и тут же подскочил с постели, выказывая свою нервозность, Тор дёрнулся за ним, хотел ухватить за руку, но не успел. Юркий змей обогнул постель и медленно подошёл к окну.

– Обиделся? – поник Одинсон. – Я не хотел тебя оскорбить, извини…

– И о чём же ты раздумывал столько времени? – Лафейсон смотрел в окно, на улице было ещё темно, лишь тонкая полоска света за горизонтом предвещала скорый рассвет. – Ах, ну да, я понял, твоя логика проста – выждать время. Думал, что, если ты не придешь, я обязательно ломанусь снять себе мальчика, ну или свой зад кому подставлю, а когда ты явишься, то будет в чём меня обвинить.

Локи обернулся, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Я вовсе не это имел в виду, – Тор потёр лоб рукой.

– Именно это, – припечатал Локи. – Тебя удовлетворит предательство, разве нет?

– Перестань, я просто сказал как было, я не думал, что ты так отреагируешь.

– Ты никогда не думаешь, Тор, – Лафейсон вздохнул. – И, чтоб ты знал, я не нарушаю договорённости.

Одинсон поднялся с разворошенной постели, двинулся в сторону Локи, но тот немедленно отошёл от него, выставил руки вперёд, всем своим видом показывая, что подходить ближе не стоит. Сейчас, когда Тор узнал Локи гораздо ближе и гораздо лучше, ему казалось, что демон выбрал неправильную сторону. На поверку любовник оказался существом нежным и трепетным, совершенно не демоническим, ему бы ангелом быть. Тор вздохнул, не стал подходить ближе и всё никак не мог отделаться от мысли, как соблазнительно и в то же время невинно выглядит обнажённый демон.

– Мы можем хоть иногда не ссориться? – примирительно поинтересовался Одинсон.

– Я сам виноват, – демон задумчиво потёр губы. – Не надо было ставить тебе условия. Я думаю, будет лучше расторгнуть нашу сделку во избежание дальнейших трудностей.

– Локи, – Тор произнёс имя любовника так, словно был его отцом, с напором и превосходством. – Ну хватит уже так реагировать.

– О! Не беспокойся, я же не сказал, что двери моего дома закрыты для тебя, – развёл руками Лафейсон, зелёные глаза вспыхнули от возмущения. – Я отменяю лишь обязательства, от этого ты не перестанешь быть долгожданным гостем в моём доме.

Локи всё сказал и тут же снова отвернулся к окну. Он ожидал, что Тор немедленно уйдёт, возмущённый таким поведением. Во всяком случае, он всегда уходит, когда ему что-то не по душе. К тому же все свои потребности он удовлетворил. Лафейсон вздрогнул от неожиданности, когда нефилим прижался к нему сзади, обвил руками талию и стал просто сопеть в затылок. Демон даже не знал, радоваться или насторожиться.

– Хочешь освободиться от данного мне слова? – прошелестел нефилим без злобы и претензии в голосе. – Хорошо, я принимаю твой отказ, только я от своих слов не отказываюсь. Я приду снова, ты же понимаешь это?

Локи коротко улыбнулся, чувствуя себя уютно в руках любовника, хотя по большому счёту не отвечал ему, а через миг он уже стал серьёзен, не поддаваясь магии горячих рук.

– Конечно, понимаю, – отозвался Локи. – Я буду тебя ждать.

– Хорошо, – шепнул Тор.

– Хорошо, – с вызовом ответил Локи.

Разумеется, они ничего не решили и не примирились с этой ситуацией, каждый по-своему. Вот только Одинсон больше не сбегал без объяснений, а в вазе на журнальном столике снова и снова появлялись тюльпаны, отмеряя одинокие дни Локи, сообщая, что с нефилимом всё в порядке. Неделя подходила к концу, когда, вернувшись в пентхаус, Локи обнаружил на журнальном столе небольшую подарочную коробочку, красную, бархатную. Лафейсон уселся на диван и минут пять просто смотрел на подарок, пытаясь предугадать, что скрывает обёртка. Он был уверен, что это не кольцо, слишком уж странно это выглядело бы со стороны Одинсона. Возможно, подвеска или браслет. Наконец демон решился открыть свой подарок, снял крышку с коробочки и уронил на пол, в немом восторге уставившись на золотое украшение. Лафейсон выудил из коробочки широкое золотое кольцо с изумрудом, он колебался, прежде чем по наитию надел на безымянный палец левой руки. Лафейсон выдохнул, удивляясь тому, что размер подходил идеально.

Тор стоял у дверного косяка и просто наблюдал, а Локи его совсем не замечал, всё внимание демона было устремлено на обручальное кольцо. Наконец, когда Лафейсон поднял глаза и увидел долгожданного гостя, он выглядел несколько растерянно.

– Я правильно понял? – Локи сглотнул, поднялся с дивана, обогнул журнальный столик и двинулся к Тору.

– Смотря что ты понял, – пожал плечами Тор, его губы украсила тёплая улыбка. Лафейсон подошёл совсем близко, обхватил полукровного ангела за шею и притянул к себе, касаясь его губ.

– Я подумал, что ты сделал мне предложение, – тихо отозвался Локи практически в самые губы любовника. Он привычным жестом стянул резинку со светлых волос.

– Правильно подумал, – Тор накрыл губы демона своими, притиснул к себе, как самое дорогое существо, и долго не отпускал.

Они целовались до тех пор, пока губы не начало саднить, да и потом Лафейсон, слетевший с катушек от счастья, не хотел останавливаться, широкими мазками вылизывая рот избранника. Если Одинсон хотел внушить демону, что настроен он вполне серьёзно, то у него это получилось. Лафейсон растаял. Ведь это были уже настоящие отношения, и Тор, казалось бы, сам вручил ему ключи от своего сердца. Конечно, Локи не смел и надеяться, что взрывной нефилим перестанет порой буйствовать, только демон уже сейчас готов простить ему многое, практически всё. Локи не пытался страдать самокритикой в этот момент – он ведёт себя как глупый романтик, ну и пусть. Зато впервые за долгое время он чувствует давно забытый трепет и настоящую тягу к кому-то.

========== Глава 7 ==========

Локи хотел жить сегодняшним днём, так же поступал Тор, просто потому, что оба понимали, – “завтра”, возможно, не настанет. Демон-прагматик в отсутствие любовника старался не предаваться хандре, но его всё равно беспокоило отсутствие Одинсона, каждый раз он невольно задумывался: если Тора поймают, что он станет делать? Как будет выручать его? Сколько законов нарушит ради этого?

На самом деле Локи было всё равно, что придётся сделать ради свободы нефилима – он сделает, потому что если он ничего не предпримет, просто превратится в ходячего мертвеца, безразличного ко всему. Одинсон занял прочную позицию в его жизни, и, если понадобится, с улыбкой на губах он вручит нефилиму своё истекающее кровью сердце.

Тот факт, что Локи изменился, заметили многие: Лафей при встрече только понимающе ухмылялся, не пытался лезть в дела сына, но был за него рад; Грег даже высказал свою догадку вслух о том, что демон, похоже, влюблён, и Лафейсон не стал опровергать этот факт, хотя и не распространялся относительно личности существа, которому вручил своё сердце; даже вечно занятые собой демоны при встрече с Локи замечали, как тот сияет, одни списывали подобное состояние на профессиональную удачу, другие относились к его поведению равнодушно.

Тор теперь всерьёз считал пентхаус своим домом и появлялся там гораздо чаще, хотя эти встречи были короче их еженедельных свиданий, когда любовники не трахались разве что на потолке, все остальные части пентхауса они уже почтили своим вниманием. Всё было просто замечательно, как по мнению Локи. Демон любил эти долгие ночи, когда Тору срывало крышу от вкуса его крови, от жара и тесноты его тела. Одинсон всё чаще поддавался на болтовню любовника, рассказывал о себе и задавал встречные вопросы. Нефилиму хотелось знать, чем Локи интересовался до своего перерождения, с кем он жил и кто его окружал до и после того, как смертный стал демоном. Лафейсон охотно рассказывал, не скрывая ничего, что могло быть Тору интересно. К Сигюн нефилим отнёсся спокойно, казалось бы, он с упоением слушал о том, как Локи был счастлив в те далёкие времена, к Лафею – с некоторым подозрением, но по ходу рассказа и с пониманием, а к беспорядочным однодневным партнёрам – практически с порицанием, так что Лафея как последние серьёзные отношения демона Тор воспринимал с большей охотой и уважением, чем однодневок. Тор же в свою очередь рассказал о своей смертной жизни, в его послужном списке было не меньше одноразовых связей и лишь одна девушка, к которой он относился серьёзно, она тоже была актрисой и в своё время. Одинсон мимолётно задумывался о браке, но у них просто не было шанса, ему пришлось бросить все свои контакты. Последняя фаза приготовлений к подмене ангела была жёсткой и требовала большой концентрации. Тор просто порвал все свои отношения с миром людей, и девушку тоже пришлось забыть. Локи сочувствовал потерям нефилима, в его озорных зелёных глазах было столько понимания и столько нерастраченной любви, что иногда это даже немного пугало полукровку. Совсем немного. У смертных бытует такое мнение – «чем женщина недоступнее, тем она интереснее», данное убеждение справедливо в любых отношениях. Казалось бы, Локи должен быстро наскучить Тору, но этого всё не происходило. Его взгляды, его молчаливое сочувствие наполняли душу неведомой силой и притяжением. Лафейсон был просто мечтой: абсолютно открытый, чувственный и развязный, сопереживающий, он позволял Тору все, что бы тот не захотел. Казалось, что Локи просто растворяется в нём, и это тоже немного пугало. Правда, были моменты, когда всё становилось на свои места: Локи показывал характер, демонстрировал свою силу и уверенность. И в эти моменты Тор чувствовал, что их связь становится прочнее. Очевидное детское обожание в глазах демона преобразовывалось в ментальную мощь, природа которой имела множество граней. Разгадать натуру Лафейсона Тору ещё только предстояло. А пока он был просто счастлив в своём зыбком воздушном замке.

Тор узнавал Локи медленно, но верно. Оказалось, что демон обожал не только рок-н-ролл, ему нравилась разнообразная музыка и, в частности, камерная. Он давно уже изучил большую часть мировой литературы, уже не говоря о мистических трактатах, которые имел удовольствие получить от наставника многие века назад. Одинсон тоже дураком не был, но читать предпочитал выборочно, что до его тяги к потусторонним знаниям – выбора ему не дали, нефилим знал то, что должен был знать для удачного воплощения своей миссии. По воле своей актёрской профессии Тор привык быть на виду, поэтому отдавал предпочтение дорогим вещам и привлекательным партнёрам. Он и сам был образчиком голливудской мечты, сильный, красивый, успешный, рядом с ним всегда блистали актрисы самой первой величины, некоторые догадывались о том, что предпочтения Одинсона не ограничивались только женским полом. В общем-то в этом не было ничего удивительного.

В некоторой степени любовники мало чем отличались как сущности потусторонних миров, оба амбициозны, привлекательны и, что самое главное, не знали границ и не сужали мир до нелепых рамок, какими часто были ограничены смертные. Единственное, что оба существа требовали друг от друга, – это интимности, в этом крохотном мире, сузившимся до состояния квартиры, где они оказывались во власти первобытной страсти, не должно быть никого, кроме двоих. К этой части их отношений любовники относились ревностно.

Мало того, в один из вечеров Тор предложил Локи сменить позицию. Только демон удивил нефилима отказом, причины объяснять не стал, да и не позволил любовнику задуматься об этом, увлекая горячим поцелуем. Настаивать Одинсон не стал. Возможно, в другой раз у демона появится настроение, и он ответит согласием.

Всё шло своим чередом, словно смертные, они были счастливы в своём маленьком мире, где принадлежали друг другу. Эту тайную связь ничто не омрачало, Локи настаивал на том, что Тору стоит быть осторожней, и нефилим и в этом вопросе был особенно щепетилен, он сердцем чувствовал, – Локи беспокоится за него куда больше, чем он сам думает о своём благополучии.

***

Одним замечательным пятничным вечером Локи собирался проведать Грега. Почему этот день был замечательным? Да просто потому, что избранный демон был счастлив, и всё вокруг него преображалось. Тор обязательно заглянет, пусть и не на всю ночь, но парочку долгих влажных поцелуев они себе позволят. Лафейсон улыбнулся, представляя, как вылизывает рот своего порочного полукровного ангела, но мечтательная улыбка немедленно сошла с его губ. Воздух завибрировал едва заметно для смертного и вполне ощутимо для демона. Некто потусторонний неспешно материализовался за его спиной. Лафейсон подобрался, демоническую энергетику ни с чем не спутать. Он обернулся, уставившись на гостя спокойным взглядом. Локи не позволил себе презрительной гримасы, решил вести себя нейтрально.

– Здравствуй, Малекит, – приветствовал зеленоглазый. – Какими судьбами?

Малекит не отреагировал на приветствие, очевидно, полагая, что его внушительный возраст позволяет наплевать на приличия и вести себя более чем невоспитанно с относительно молодым собратом. Локи сразу не понравилось, что Малекит заявился к нему без приглашения и ведёт себя неподобающе. К тому же старый демон – личность примечательная, и, что хуже всего, он связан с Тором.

– У меня к тебе разговор, – ответил гость, опуская ответное приветствие, он взмахнул рукой, выставил щит, скрывающий их от посторонних ушей, если таковые имелись.

– О чём пойдёт речь? – Лафейсон развёл руками, он всё ещё придерживался нейтрального поведения.

– Речь пойдёт о Торе, – Малекит проследил за реакцией молодого в сравнении с ним демона, тот скривился. – Я знаю, что происходит между вами, отрицать нет смысла.

Локи принял решение не ломать комедию и дальше, поэтому в тот же момент на его лицо всё же наползла тень ненависти. Лафейсон ненавидел Малекита лишь по одной причине – он распоряжался жизнью Тора по своему усмотрению, удовлетворяя собственные нужды. И сейчас, как видно, потеряв контроль над орудием своего возмездия, манипулятор явился вернуть себе право управлять жизнью Одинсона.

– Он укрывается от меня, – вздохнул Малекит, как добрый наставник взбалмошного ученика. – Я никак не могу с ним поговорить. И я подозреваю, что он не особо хочет меня видеть и уж тем более слушать, поэтому придётся тебе. Что ты задумал, Локи?

– Что? – Лафейсон был возмущён до глубины души и неимоверно оскорблён. – Что я задумал? О чём ты, Малекит?

– Признаться, я не сразу раскусил твой план, это говорит в твою пользу, очень профессионально, – продолжал незваный гость, он подошёл ближе, пока Лафейсон судорожно соображал, какого чёрта происходит. Между тем Малекит продолжал. – В твоих руках заблудший нефилим, как не воспользоваться таким случаем, правда же?

Сейчас разговор приобретал странный оттенок, словно Лафейсон был виноват в том, что Малекит водрузил на плечи Тора непомерно тяжелую ношу.

– Воспользоваться? Что ты несёшь? – нервно переспросил Локи.

– Ты ведь знаешь эту легенду, – снисходительно усмехнулся гость. – Если демон совратит ангела или нефилима, вырвет ему крылья и подпишет контракт, то совершит сделку века, за что Генуан одарит его всеми благами. Только не говори, что не слышал!

– Слышал, – презрительно бросил Лафейсон, он уже догадался, к чему клонит визитёр. – Дальше что?

– Это ты и собираешься сделать с Тором.

Локи открыл рот от изумления. Он знал – оправдываться перед Малекитом – всё равно, что взять мнимую вину на себя. Но так хотелось возразить, а потом залепить этому махинатору по лицу.

– Вот только ты не учёл кое-что, – продолжил старый демон, пока Лафейсон обдумывал, что ему сказать. – Тор – не совсем нефилим, так уж вышло, что он – демон, и это вторая его сущность, – оторвёшь ему крылья, и он умрёт.

– У меня даже мысли такой не было. Я в отличие от тебя ценю его жизнь гораздо выше! – наконец нашёлся с ответом Локи.

Малекит рассмеялся в голос, но смех его был неприятным.

– Тор наивен в этом вопросе, он не сталкивался с демонами, такими как ты. Ты его привязал к себе, усыпил бдительность, впустил в свою постель и влез в его душу, чтобы он сам вручил тебе свою жизнь, чтобы лёг на алтарь и позволил тебе разделаться с его крыльями, чтобы гонимый жаждой чего-то настоящего он полностью доверился тебе, ставя свой росчерк в договоре.

Малекит шипел, как змея. Казалось бы, и говорил он верные слова, только с одной поправкой – Локи не собирался уничтожать сущность нефилима, он не претендовал на его крылья, только на тело и душу – вот что алчный демон хотел получить безраздельно в своё пользование. Но совсем не так, как это видел Малекит. Лафейсон с невероятной скоростью пытался выстроить все кусочки мозаики в одну общую картину, и сейчас он как раз понял, зачем демон явился к нему, разбрасываясь смехотворными предположениями.

– Скажи-ка, Фригга так сильно любит сына, что отправила тебя наставить на путь истинный неразумное дитя, или ведьма так любит тебя, что пытается вернуть его в лоно семьи, чтобы он продолжал делать своё дело, будучи подвластным тебе?

Незваный гость неприятно скривился, и взгляд зеленоглазого потемнел, в его душе волнами поднималась ярость. Он никогда не был чьей-то марионеткой, более того, у него было два любящих отца. Фарбаути дал ему смертную жизнь, образование и дом, Лафей открыл для него другой мир, темное знание и наделил силой. Ему не приходилось ощущать столько давления, сколько вынес Тор. И Локи приходил в ярость от того? что Малекит создал его лишь с одной целью – вечное рабство.

Взгляд зеленоглазого немного удивил Малекита, словно напротив него стоял некто равный, хотя Локи был слишком молод, чтобы устоять в битве против него, и всё же старый демон был несколько обескуражен, он не успел и рта раскрыть, Локи продолжил с тем же натиском:

– Для тебя он – всего лишь инструмент для достижения цели, – Лафейсон сжал кулаки, смотрел на гостя неотрывно, с каждым следующим словом голос его становился громче и усилился до такой степени, что Малекит почувствовал нестабильную энергетическую вибрацию. – А для меня он – родное существо. И я тебе не позволю лезть в его жизнь.

– Он уязвим рядом с тобой, – не чувствуя опасности, продолжал гнуть свою линию Малекит. – Даже если ты не собирался выхвалиться перед Генуаном, ваша интрижка поставит его под угрозу.

– А ты, стало быть, волнуешься о нём? О, не беспокойся, ты сделал его рабом навечно. И он отлично это понимает. Он по твоей вине не имеет даже малейшей возможности вырваться из этого порочного круга.