Текст книги "Мост через реку любви"

Автор книги: Рут Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Эл вошел в зал и присел у стойки.

– А ты сама? – возразил он.

– Твоя гордость тебе же во вред!

– С каких это пор забота о ближнем стала считаться проявлением гордыни? Твои родители зря платили за воскресную школу.

– Как маленькие, – снисходительно сказала Джейн, появляясь из кухни. – Вы опять скверно себя ведете.

Вслед за ней шел Джерри.

– Они что, опять ссорятся?

– Ага, – ответила Джейн.

Мэг сердито посмотрела на сына. Ладно, Джейн! У нее всегда была привычка занимать чью-то сторону против Мэг. Но за Джерри-то раньше такого не наблюдалось.

– Мы вовсе не ссоримся, – пробурчала она.

– По крайней мере, я не ссорюсь, – заметил Эл.

Мэг подумала, что замечание Эла так же неуместно, как и язвительные насмешки Джейн. Они друг друга стоят.

– Мне нужно закончить кое-какие дела, – сказала Мэг с напускной строгостью. – Ты можешь подождать немного и вести себя прилично, пока я не освобожусь?

– Я всегда веду себя прилично, – отозвался Эл.

Мэг засмеялась и, кивнув, принялась за завтрашнее меню.

Не надо было ей соглашаться на этот ужин, но Эл уж слишком настаивал: мол, вы с Джерри столько сделали для меня. А мужчине не к лицу оставаться в долгу.

Подошел Джерри и, вытащив из руки матери ручку, забрал меню.

– Я сам закончу, – деловито сказал он. – А ты иди домой и переоденься.

– Подожди, Джерри. – Мэг вопросительно уставилась на сына. – А ты разве не едешь?

– Нет, я сегодня не смогу.

– Как не можешь? Почему?

Мэг не верила своим ушам. Сердце ее затрепетало: ее охватила паника.

– Действительно, почему? – спросил Эл. – Я уже заказал столик на троих в ресторане Ханны в Нью-Буффало.

– У Ханны? – Мэг замерла на месте, на мгновение забыв о Джерри. – У Ханны? Но туда же ехать больше часа?

Эл невозмутимо пожал плечами.

– Я знаю. Но там хорошо кормят. И я подумал, что потом можно будет прогуляться по пляжу.

– Как же ты будешь ходить по песку? А нога? – заметила Мэг.

– Ничего страшного, – отрезал Эл. – Пускай привыкает, хватит с ней нянчиться!

В его глазах появилась суровость. Господи помилуй, да он бесится при малейшем намеке на то, что ему может понадобиться помощь. Пятнадцать лет такой работы, какая была у него, даром не проходят.

Мэг снова вспомнила о Джерри.

– Ну а вы, молодой человек? Вы-то почему отказываетесь ехать?

– У меня встреча с ребятами. Мы договорились закончить один эксперимент.

У Мэг появилось ощущение, что за ее спиной плетется какой-то заговор.

– Кажется, школьная выставка поделок уже закончилась.

– Совершенно верно! Мы получили приз. – Джерри всем своим видом изображал ангельское терпение. – Но теперь надо готовиться к городскому конкурсу.

Мэг все еще не могла поверить.

– Джерри, не говори ерунды, ты ведь закончил свою работу.

– Правильно. Но мы с ребятами должны скоординировать наши проекты.

– Скоординировать? Каким образом?

– Послушай, Мэг, – сказала Джейн, мягко подталкивая сестру к выходу, – иди переодевайся. Мы с Джерри сами разберемся.

Но ведь это значит, что весь вечер она будет наедине с Элом. Мэг уже забыла, что это значит – оставаться наедине с мужчиной.

– А как же Джерри? – продолжала сопротивляться она. – Ему нужно поужинать.

– Поужинает у нас, – ответила Джейн.

– Конечно, – сказал Джерри.

Мэг нахмурилась. Что-то тут нечисто.

– Значит, он ужинает у вас?

– Естественно, – отозвалась Джейн. – Он и ночевать у нас останется. Поезжай и танцуй хоть до рассвета. Хотя… – Джейн прыснула. – Прости, Эл. Я совсем забыла про твою ногу.

– Спасибо, – ядовито заметил он.

– Ну все равно! – нашлась Джейн. – Всегда можно найти занятие, которое не потребует ходьбы. С такой травмой вообще-то нужно побольше лежать.

Мэг чувствовала, что щеки ее пылают. Она боялась взглянуть в сторону Эла. А в Джейн словно черт вселился. Обычный дружеский ужин она собирается представить как оргию.

– Извини, пожалуйста, – ангельским голоском сказал Джерри, – что я заранее забыл тебя предупредить о своих планах.

– Забыл… – Мэг смотрела на сына так сурово, будто он бросил ее на съедение волкам. Вид у нее, должно быть, при этом был, как у жертвы, обреченной на заклание. И Джерри произнес возможно мягче:

– Мама, прости меня, пожалуйста. В последние дни столько всего было. Я, видимо, просто перепутал дни. Но ведь ничего страшного не случилось. Поезжайте без меня, вот и все.

Он взял ее за руку. Как в эту минуту он был похож на Уилла! У Уилла тоже был такой взгляд, когда он пытался втравить ее в какую-нибудь авантюру.

Мэг стояла, подозрительно глядя ему в глаза. Все ясно. Джерри оставил мысль сосватать ее за Лео Татла и теперь взялся за Эла. Все это явно было подстроено. Но как же ей выбраться из ловушки? И – главное, хочет ли она вообще из этой ловушки выбираться?

Нет. В глубине души ей безумно хотелось надеть красное платье, которое висит в глубине шкафа, вдеть в уши длинные золотые серьги и наконец почувствовать себя женщиной. Только ее это так пугает.

– Ну, вам пора, – сказал Джерри нетерпеливо.

– Да, правда, – подтвердила Джейн.

Мэг не двинулась с места. Хватит ли у нее смелости? Эл не проронил ни слова. Молчание, казалось, длилось целую вечность и еще столько же.

– Неужели ты хочешь, чтобы заказ пропал? – спросил Джерри.

Мэг взглянула на Эла. Он смотрел на нее умоляюще.

– Ты что, хочешь все испортить? – спросил Джерри.

Эл ждал.

– Надеюсь, ты не собираешься расстроить наши планы? – В голосе Эла прозвучала чуть ли не мольба.

Мэг глубоко вздохнула.

– Хорошо, поедем.

По ее телу пробежала дрожь, достигшая самой глубины ее сердца. Это была дрожь возбуждения, а может быть, и страха. Она обратилась к Джерри.

– Завтра у нас с тобой будет отдельный разговор.

– Конечно, мама. – Его мордашка расплылась в улыбке. – Желаю приятно провести вечер.

– Ни о чем не думайте и веселитесь как надо, – сказала Джейн. – Все под контролем.

Под контролем? Весьма возможно. Только в чьих руках находится этот контроль?

Официантка поставила перед ними по бокалу вина и с готовностью достала блокнот и карандаш.

– Вы сделаете заказ сейчас или мне подойти попозже?

Эл вопросительно взглянул на Мэг. Она улыбнулась, и у него перехватило дыхание. Черт возьми, ни у кого на свете больше нет такой улыбки! И что тут делает эта официантка, нарушая своим присутствием очарование этой восхитительной минуты. Он целую вечность мог бы купаться в лучах этой лучезарной улыбки. Правда, вряд ли она будет сиять так долго, если он не накормит Мэг.

– Мы закажем сейчас, – произнес Эл решительно.

Это не заняло много времени, и скоро официантка удалилась. Между ними сразу же возникло неловкое молчание, улыбка Мэг становилась с каждой минутой напряженнее. К этому уже пора бы привыкнуть, ведь молчание сопровождало их всю дорогу до Нью-Буффало. Его так и подмывало посоветовать ей подсадить какого-нибудь парня из голосующих на дороге. Они обычно общительные ребята.

Но о чем с ней говорить? Его рассказы из полицейской практики – вряд ли подходящая тема для застольной беседы. Да еще с такой роскошной леди! А больше ему ничего на ум не приходило.

– О чем ты думаешь? – спросила Мэг.

– Да ни о чем, – уклончиво ответил он.

Она прелестно изогнула бровь. Мэг – единственная женщина, которая умеет так очаровательно хмуриться.

– Это бессмыслица. Нельзя думать ни о чем.

– Как правило, люди только этим и занимаются.

Мэг улыбнулась ему так мягко и нежно, будто солнце выглянуло из-за туч. Потом отпила немного вина и сказала:

– Я думаю, когда с тебя снимут гипс, ты прекрасно сможешь гулять по пляжу.

Эл почувствовал, что ему становится жарко. Этого только не хватало. Она опять жалеет его! Разве об этом мечтает мужчина, пришедший на свидание! Он глотнул вина.

– О, тогда мы не только сможем гулять по пляжу, но и вернемся в город пешком…

Мэг засмеялась. Прелестный смех. Может, не такой уж он скучный собеседник, раз Мэг смеется.

– Я тебе обещал, что мы погуляем по пляжу. Что ж, я ошибался. Но в следующий раз обязательно погуляем. Я привык выполнять обещания.

Глаза Мэг затуманились, она отвела взгляд. Вот дурак, зачем он сказал эту глупость. Ей невыполненных обещаний хватило на всю жизнь!

К счастью, в этот момент Эл заметил, что радушная официантка несет им салат.

– Принести еще вина? – спросила она, тактично улыбнувшись.

Эл вопросительно взглянул на Мэг. Она отказалась.

– Спасибо, пока не нужно, – сказал Эл.

Официантка кивнула и отошла. Эл схватил вилку и набросился на салат, как на спасение. Ведь, когда ешь, разговаривать не требуется.

– Ты, я вижу, проголодался.

Он оторвался от тарелки. Мэг всего лишь успела поддеть вилкой краешек зеленого листа. Надо, наверное, есть помедленнее. Понятно, Эл не относится к светским людям с изящными манерами, но зато прекрасно умеет притворяться. Придется представить себе, что он внедрился в шайку бандитов из высшего общества.

– Джерри, кажется, был в хорошем настроении. Когда я приехал за тобой, он вел себя вполне дружелюбно.

Вот это превосходная тема для беседы. Матери всегда с удовольствием говорят о детях. Только бы Мэг не подумала, что он лезет в ее семейные дела.

– У него сейчас непростой период, – откликнулась она. – Но Джерри – сильный парень, справится.

– Конечно.

Снова наступила неловкая пауза. О Господи, ну о чем еще можно говорить за столом с красивой женщиной?! Мэг была так прелестна! И он боялся неловким словом разрушить ту симпатию, которую она вроде бы испытывала к нему.

– Если Джерри захочет поговорить со мной о чем-то серьезном, я готов в любой момент, – наконец нашелся Эл. – Мы же родственники.

– Я скажу ему.

Они доели салат, и прошла целая вечность, пока им принесли горячее блюдо. Мэг ела, словно птичка, и Эл отчаянно старался обуздать свой аппетит. Он привык поглощать пищу в одиночестве или наспех, во время работы. За долгие годы полицейской службы у Эла выработались не слишком привлекательные привычки. Он жадно заглатывал еду большими кусками, разговаривал с набитым ртом. Стоп. Эдак можно все испортить. А для того, чтобы у Мэг остались от вечера приятные впечатления, нужно немедленно сбавить темп. Эл начал с того, что отложил в сторону нож и вилку.

– Скажи, а полицейские правда пьют много крепкого пива? – неожиданно спросила Мэг.

Он удивленно посмотрел на нее, потом пожал плечами.

– Не знаю. Я пью иногда.

– Многие люди именно так представляют себе полицейских: крутые парни, которым море по колено, а в руке большая кружка пива.

Эл был в замешательстве. Может, нужно признаться, что и он пьет довольно много пива?

– Я вижу, ты против того, чтобы навешивать на людей ярлыки, – сказала Мэг.

Голос ее был сладкий, как мед. Дыхание у Эла перехватило. Он поднес ко рту бокал, но там уже было пусто. Какой ужас. Эл откашлялся.

– Я признаю только два вида ярлыков, – ответил он. – Только два.

– Два?

– Два. Мне вполне хватает. Я разделяю всех людей на плохих и хороших.

– И тебе так легко это удается? – спросила она с удивлением.

Он подумал о долгих годах службы в полиции. Перед его мысленным взором прошла целая вереница преступников и их жертв. Во многих случаях преступники вызывали не меньшее сочувствие, чем жертвы. Иногда было трудно понять, кто преступник, а кто жертва.

– Нет, не всегда. Далеко не всегда.

– Тебе нравилась твоя работа? – спросила Мэг.

– Иногда.

Он отрезал кусочек мяса, тщательно разжевал и проглотил, и только тогда продолжил.

– Мне нравились специальные задания. Мне нравилось, когда можно было предотвратить преступление. Когда это удавалось, я чувствовал себя просто замечательно.

– А работа следователя?

– Нет, не очень. – Эл аккуратно обмакнул кусочек мяса в соус. – Ведь наша работа начиналась, когда преступление уже было совершено и исправить ничего нельзя. В девяти случаях из десяти убийцей оказывался близкий человек жертвы. Муж, жена, приятель, собутыльник. Ты добиваешься у них признания, а дальше начинается рутинная бумажная работа, которая, в сущности, уже ничего не меняет.

Эл помолчал, с грустью глядя в окно на надвигающуюся ночь. Разве может он что-нибудь изменить? Решил, что ему нужен покой и умиротворенность деревенской жизни. Но разве себя переделаешь? Эл все равно остается в душе полицейским, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Он снова повернулся к Мэг. Какая она нежная, податливая. Глядя на нее, он подумал: тем, кто пытался заполучить ее до него, просто не везло или они не пытались по-настоящему?

Подошла официантка, унесла тарелки и предложила десерт.

– Я сыта, – отказалась Мэг, – но ты обязательно закажи себе.

Чудесные синие глаза улыбнулись ему.

Эл с минуту подумал, а потом покачал головой.

– Нет, пожалуй. Я и так толстый.

– Ты совсем не толстый, – возразила Мэг.

Он пожал плечами.

– Пока нет, но уже на грани.

– Тебя это не должно беспокоить, – сказала Мэг. – Ты такой красивый, представительный мужчина. Подтянутый и элегантный.

Эла бросило в жар.

– Ты, наверное, шутишь, – произнес он смущенно.

Мэг всегда была такой искренней, а теперь ведет себя как опытная соблазнительница. Она так сказала из вежливости, или…

Кто знает, куда бы завело его разыгравшееся воображение, но, к счастью, в этот момент снова подошла официантка. Эл оплатил счет, и они покинули ресторан. Вечер был просто чудесный.

– Может быть, пройдемся? – робко предложил Эл.

Она засмеялась.

– Лучше в следующий раз.

– Я имел в виду немного пройтись по улице, а не…

И вдруг осекся. Мэг сказала – в следующий раз? Значит, она не поставила на нем крест из-за того, что Эл не сумел поддержать беседу? Тогда возвращение в город будет не таким мучительным. Он подал ей руку, и они неспешно направились к автомобилю.

Раньше Эл всегда сидел на заднем сиденье, но сегодня решил положить этому конец. Он как можно дальше отодвинул переднее сиденье рядом с местом водителя, так, чтобы оставалось достаточно места вытянуть больную ногу. Но главное, теперь он мог сидеть бок о бок с Мэг, пока она вела машину.

– А почему ты не уехала из нашего города? – спросил он, когда машина уже мчалась по трассе.

– Здесь мой дом.

Простой ответ, но в нем – вся Мэг. Верность. Преданность. Постоянство.

– А у тебя есть мечта?

– Да, – ответила она чуть слышно.

Он ждал продолжения, но Мэг хранила молчание.

– Ты что-нибудь пишешь? – спросил Эл.

– Немного.

– Хочешь стать известной романисткой?

Она неопределенно пожала плечами.

– Я хочу писать о том, что мне интересно. Стану я знаменитой или нет, зависит не от меня.

Эл слышал, что настоящее счастье – это чувство удовлетворения от своего труда. Мэг, кажется, нашла формулу.

Снова наступило молчание, но на этот раз Эл не пытался его нарушить. Насчет следующего раза – это она серьезно? Ведь у Мэг наверняка есть из кого выбрать себе спутника на вечер. Даже в таком маленьком городке найдется сотня мужчин, куда интереснее его.

– Я завезу тебя домой, – сказала она. – Тогда тебе не придется…

Не придется проводить до дома свою даму, как подобает мужчине?

– Нет, – твердо сказал он.

Мэг хмыкнула, что, как он знал, свидетельствовало о ее недовольстве.

– Ты просто упрямый…

– В этом, может, и состоит мое очарование, – проворчал Эл, не дав ей закончить.

– Мы практически едем мимо твоего дома, – продолжала настаивать Мэг. – Маленький крюк – и мы у твоих ворот.

– Я не хочу, чтобы ты ехала одна в темноте.

– Да стемнело-то совсем недавно. Сейчас не ночь, а вечер.

– Называй как хочешь, но одна в темноте ты не поедешь. Я не так воспитан: меня приучили провожать своих дам до дома.

Она снова хмыкнула. Значит, злится. Эл только не понял, из-за чего: то ли из-за того, что он не позволил ей ехать одной, то ли из-за того, что назвал своей дамой. Просить разъяснений ему не хотелось.

– Я поеду с тобой… – настаивал он. Боже, что она подумает! – А ты можешь позвонить от себя и вызвать Люка, – нашелся он.

В холодном молчании они подъехали к дому Мэг. Она съехала на обочину и выключила зажигание.

– Ты уверен, что мне не опасно одной подниматься наверх? – с издевкой заметила Мэг. – Все-таки солнце уже зашло. Никогда не знаешь, что тебя ждет на темных улицах нашего города.

– Иди звони, – проворчал он.

Она вышла из машины и захлопнула дверь. С силой захлопнула. Прекрасное завершение вечера. Возможно, на следующей встрече придется поставить крест. Черт побери! Ну почему она такая упрямая?

Эл тоже выбрался из машины. Проверил, все ли двери заперты, подняты ли стекла. На другой стороне улицы темнело здание вокзала. Поднялся легкий ветерок. Из-под крыши доносились едва слышные заунывные звуки. Через несколько минут Мэг спустилась вниз.

– Люк выезжает.

– Спасибо, – кивнул Эл.

Мэг подошла и встала рядом с ним, облокотившись о капот машины.

Он почувствовал, что его обволакивает легкий цветочный запах ее духов. Интересно, а волосы у нее пахнут так же или у них запах озерной воды, который сопровождал их всю дорогу до дома?

Эл попытался отвлечься от опасных мыслей.

– Тебе совершенно необязательно дожидаться такси вместе со мной…

– Нет уж, – возразила она, – мало ли что может произойти с тобой на темной улице.

– Какая ты остроумная!

– У тебя научилась, – парировала Мэг.

Эл не мог больше бороться с соблазном и положил руку ей на плечо.

– Ну почему ты такая колючая? – спросил он.

Она подвинулась поближе к нему и обхватила его рукой за талию.

У Эла от волнения перехватило дыхание. Свет уличных фонарей отражался в зрачках ее глаз, которые искрились, как фейерверк.

– Злючка! – хрипло прошептал он.

Губы их слились, и ночь закружилась вокруг в волшебном танце.

Прикосновение ее губ было нежным, и теплым, и осторожным, и жадным одновременно. Эл отозвался на это прикосновение с той же страстью, стремясь вложить в поцелуй сжигающее его желание. Его руки сомкнулись на ее талии. Они как бы манили ее в рай и обещали неземное блаженство. Мэг подчинилась им безоглядно…

Раздался пронзительный автомобильный гудок.

– Эй, вы, – закричал Люк, высунувшись из машины, – хотите заниматься такими делами, так сели бы в машину, как все нормальные люди!

Глава 6

– Добрый день, милочка, – услышала Мэг, и сердце у нее упало.

Она так мечтала мирно покопаться на крохотном клочке земли возле вокзала, чтобы ее душа отвлеклась наконец от навязчивых воспоминаний о прошлом вечере, о жарких объятиях Эла. Теперь ей казалось, что это была всего лишь минутная слабость с ее стороны, а не порыв души. Мэг хотелось хорошенько обо всем подумать, чтобы расставить точки над «i». Но весь свет словно сговорился, чтобы помешать этому.

Мэг со вздохом повернулась.

– Добрый день, миссис Толсон. Как дела?

– У меня все хорошо, милочка. Скажи лучше, как дела у тебя?

– Прекрасно, мэм. Лучше не бывает.

Миссис Толсон, как и все население города, уже успела принести Мэг соболезнования в связи с гибелью Уилла. Теперь, повинуясь неписаным законам города, она перешла в стадию сочувственного покачивания головой и причмокивания губами, сопровождаемую восклицаниями вроде: «Ты такая бледненькая!» и советами типа: «Пойди приляг, деточка». Словно она сопливая девчонка, у которой пропала любимая игрушка.

– Ты держишься молодцом, деточка.

Да никак я не держусь! – чуть не сорвалось с языка у Мэг. В конце концов это просто глупо. У нее была прекрасная спокойная жизнь, которую она решила превратить Бог знает во что только потому, что в город приехал красивый мужчина и улыбнулся ей. Но не об этом же говорить с миссис Толсон. Нужно держаться со скорбным достоинством. И Мэг, поджав губы, ударила мотыгой по земле.

– Что ты собираешься сажать, деточка?

– Ноготки, мэм.

– Не рано ли?

– Возможно, мэм.

Мэг продолжала настойчиво рыхлить землю, опасаясь, что если перестанет работать, то просто взорвется от злости. На себя, конечно. Неужели за долгие годы одиночества она так ничему и не научилась?

– Начало мая. Рановато. Еще могут быть заморозки, – сказала миссис Толсон.

– Если будут заморозки, я на ночь укрою цветы целлофаном.

– Зачем создавать себе лишние трудности, деточка?

– Вы правы, мэм.

Какое-то время до нее доносился лишь уличный шум, потом Мэг с облегчением услышала звук удаляющихся шагов миссис Толсон, которая, по всей видимости, направлялась в бакалейный магазин. Мэг перевела дух и перестала копать. Опершись о мотыгу, она мрачно уставилась в землю.

Интересно, что бы подумали благовоспитанные граждане городка, если бы узнали, чем заняты ее мысли в последние дни? Наверняка были бы страшно шокированы. Впрочем, она и сама шокирована.

Можно подумать, что Эл единственный красивый мужчина в городе. Ей ведь удавалось раньше избегать соблазна. Почему же так получилось, что только Эл смог найти ключик к ее сердцу?..

Вдруг кто-то коснулся ее плеча.

– Эй, Мэгги, очнись!

Мэг с визгом подпрыгнула и обернулась. Перед ней стояла ее мать.

– Господи! Мама! Ты меня до смерти напугала!

– Я подошла и поздоровалась. Ты не ответила.

– Я работала.

– Да-да, конечно. Ты ведь у нас такой прилежный земледелец, – отозвалась мать.

В ее голосе звучала неприкрытая насмешка.

– Ты зачем пришла?

– Боже милостивый, – с легким неудовольствием сказала мать, – ты совершенно разучилась себя вести.

Нет, это не так. В последнее время она даже слишком хорошо себя вела. Она глубоко вздохнула, пытаясь отделаться от мыслей об Эле.

– Прости, мама. Я просто немного устала.

– Значит, тебе нужно почаще ходить на свидания. Это поднимет твой жизненный тонус.

Щеки Мэг заалели. Значит, уже весь этот чертов город знает, что они с Элом вместе поужинали. Просто превосходно.

– Никакое это не свидание.

– Понятно.

Мэг мысленно сосчитала до десяти, призывая на помощь все свое терпение. «Понятно». Каким тоном это было сказано!

– Мы с Джерри помогали Элу разбирать его старый амбар, – терпеливо объяснила Мэг. – В благодарность он решил пригласить нас поужинать.

– Понятно.

Вот опять! С такой всепонимающей улыбкой. У Мэг поистине ангельское терпение.

– Джерри в последний момент отказался, потому что ему нужно было заниматься каким-то школьным проектом. Поскольку Эл уже сделал заказ, мы все-таки решили поехать.

– Но тащиться за тридевять земель в Нью-Буффало! В мое время это называли свиданием.

Опять в ее голосе непоколебимая уверенность в своей правоте. Но Мэг не попалась на удочку, а спокойно продолжала работать мотыгой.

– Ресторан выбрал Эл. Я просто вела машину.

Мать долгое время молчала, но Мэг не поднимала глаз. Она не хотела, чтобы мать по выражению ее лица догадалась о том, в чем дочь не хотела сознаться даже себе.

– Для ноготков рановато, – заметила мать.

– Знаю, – ответила Мэг. – Еще могут быть заморозки. Но весна в этом году ранняя.

– Верно, – подтвердила мать, – хотя в наших краях погода может подвести. Помнишь, в прошлом году заморозки ударили в начале июня.

Мэг слегка расслабилась. Но было ясно, что мать еще не закончила проповедь на любимую тему – о неустроенной личной жизни дочери. Конечно, родители беспокоятся за нее, это естественно. Их огорчает, что она одинока и, видимо, останется одинокой, но они должны понять: это ее личный выбор. Мэг совершенно счастлива, и ей не нужен никакой мужчина.

– Эл – хороший человек, – сказала мать.

Мэг отвела взгляд. Образ Эла неотступно преследовал ее. Высокий, стройный, мускулистый, темные волосы едва тронуты сединой. От всего его облика исходит ощущение силы, уверенной мощи. Да, Эл хороший человек. А главное – надежный, не то что Уилл. Но ей никто не нужен!

– Ой, бабушка! Привет!

Из здания вокзала появился Джерри.

– Здравствуй, Джерри, – отозвалась мать.

– Что, идешь играть в бейсбол? – спросила Мэг.

Интересно, куда еще он может идти с бейсбольной рукавицей на руке? Но Джерри ответил, как примерный сын:

– На бейсбол, мамочка.

– К половине шестого возвращайся, – крикнула она вслед.

– Ладно.

На полпути Джерри остановился и хлопнул себя ладонью по лбу:

– О, чуть не забыл. Звонил Эл. Он просил, чтобы ты ему привезла тако.

– Что?!

На мгновение она подумала, что ослышалась.

– Ну, знаешь, из этого нового мексиканского ресторана на Третьей улице.

– Он хочет, чтобы я привезла ему тако?

Мэг ничего не понимала.

– По крайней мере, он так сказал. Ну, мне пора.

Улыбнувшись и помахав на прощание рукой, Джерри побежал по улице.

Мэг стояла, молча глядя ему вслед. Она что, разносчик? Что же будет дальше, интересно?

Эл позвонил не для того, чтобы поговорить с ней. Не для того, чтобы спросить, как дела. Не поинтересовался даже, не трудно ли ей оказать ему любезность. Просто позвонил и приказал, будто Мэг у него на службе.

После одного-единственного свидания!

– Ты только подумай! – возмущенно повернулась Мэг к матери.

– И не говори, доченька! – Мать сочувственно покачала головой. – Даже не сказал, цыпленка ему или говядину.

Эл откинулся на спинку стула, со злостью глядя на лист бумаги. Но, сколько он ни смотрел на него, там ничего не появлялось. И в голове ничего не появлялось. Нет, не совсем так. Мысли об одной прелестной блондинке крутились в голове непрерывно. Он вспоминал вкус ее губ и ощущение стройного тела в его объятиях.

Черт побери! Это ни к чему хорошему не приведет. В той статье в журнале для начинающих писателей говорилось, что к сочинительству нужно относиться как к самой настоящей работе. Он даже оделся, как на службе: спортивные брюки, вязаный джемпер, мокасины.

Когда стало ясно, что Эл даже не в состоянии написать письмо редактору, он нацепил кобуру и вложил туда пистолет. В конце концов, он полицейский, а полицейские именно так одеваются на работу. К несчастью, и это не помогло. Свежий деревенский воздух проникал через окно, неся с собой воспоминания о Мэг, и выветривал из головы все прочие мысли. Птицы, черт бы их побрал, распевали песни. Какой-то тип, словно назло, выехал пахать соседнее поле.

Эл подумал, не сделать ли несколько предупредительных выстрелов в окно. Но это не поможет, ведь проблема в нем самом. Тогда он решил закрыть ставни. Но и это ничего не изменило, только в комнате стало душно. А ведь любому болвану ясно: если ты не можешь нормально дышать, ты не можешь нормально работать.

– Черт возьми! – Он со стоном закрыл лицо руками. – Мне просто необходимо купить пишущую машинку!

Громкий стук в дверь отвлек его от размышлений. Лицо расплылось в улыбке. Мэг? Больше некому!

Но улыбка исчезла так же быстро, как появилась. Если это Мэг, то она колотит в дверь бейсбольной битой. Нет, это кто-то другой, большой и сильный. Как бы там ни было, это явно не друзья, которые пришли позвать его поиграть в салочки. Поправив кобуру на плече, Эл неслышно подошел к двери и рывком распахнул ее.

– Привет, Эл! Ты что, кого-то ждешь?

На пороге стоял Люк Шиллер. В руках у него был большой бумажный пакет. При виде кобуры под мышкой Эла он перестал улыбаться.

– Нет, я никого не жду, – буркнул Эл.

– А я подумал, ждешь кого-то из старых друзей.

– Я же сказал – нет, – отрезал Эл. – А ты-то чего сюда приехал?

Люк снова заулыбался.

– А я-то надеялся… Уилли ведь мне рассказывал, какой веселый и общительный парень его братишка Эл!

– Люк, мне некогда. Что тебе нужно?

– Некогда? – Люк через голову Эла заглянул в кухню. – А чем это ты занят?

Эл посмотрел на него профессиональным взглядом полицейского. Взглядом, полным угрозы. Ему легко дался этот взгляд, учитывая, что вместо гиганта-бейсболиста он ожидал увидеть за дверью очаровательную блондинку.

– Не твое дело, – отрезал Эл. – А теперь объясни: чего ты здесь делаешь?

– Пивка привез, – ответил Люк, приоткрыв пакет, чтобы Элу было видно содержимое. – Думал, посидим тут на крылечке, выпьем немного.

Эл испустил глубокий вздох. С чего это он решил, что Мэг ни с того ни с сего сюда потащится? У нее сын, работа, своя жизнь. У Эла все равно все валится из рук, так почему бы не поболтать с Люком за банкой пива?

Он коротко кивнул.

– Давай! День сегодня отличный.

– Ну, как нога-то? – поинтересовался Люк, грузно опускаясь рядом с Элом на ступеньку крыльца и открывая первую банку.

– Да вроде бы нормально.

– А когда гипс снимут, ты сможешь нормально ходить?

Эл пожал плечами и взял банку.

– Думаю, буду ходить вполне прилично. Но сомневаюсь, что нога сможет мне служить так же, как раньше.

– Ага. У меня тоже были травмы, после которых я так и не восстановился.

Эл взглянул на его искривленные пальцы и подумал, что это только то, что на поверхности. Люку всего около тридцати, но болячек у него не меньше, чем у пенсионера. Тем не менее его приятель выглядит вполне довольным судьбой и принимает свои болячки спокойно, как ту цену, которую пришлось заплатить за несколько лет славы и блеска.

– Ты так и живешь один? – спросил Люк. – Тебе надо завести собаку.

Эл отхлебнул пива и посмотрел во двор.

– Что ж, компания не помешает. Правда, о собаке я не думал.

Люк пожал плечами.

– Кошки тоже ничего, но я больше люблю собак.

Эл подумал, что и так сказал слишком много. Поэтому он молча смотрел вдаль, через двор, туда, где блестела река. Он совершенно не думал ни о чем подобном. В его мыслях была одна Мэг, хотя в этом Эл боялся признаться даже самому себе.

– Конечно, нельзя сказать, что ты тут совершенно один. Ты ведь об этом знаешь, правда? – спросил Люк.

– Да, пожалуй. В лесу тут полно всякой живности, и в полях тоже. А в доме наверняка есть мыши.

Люк засмеялся.

– Я имел в виду старую Марго.

Эл грозно взглянул на Люка. Потом отхлебнул пива из банки. А он-то думал, что дразнятся только дети.

– Я слыхал, в непогоду она рыдает где-то на чердаке на вокзале, – сказал Люк. – Но все знают, что живет-то она здесь.

– Ну тогда никакие собаки-кошки мне и не нужны, – сказал Эл с усмешкой. – Со старой Марго и хлопот меньше. Кормить ее не нужно, и никакой грязи от нее нет.

– Что касается меня, то нет ничего лучше доброй собаки.

Люк осушил свою банку и поставил ее на крыльцо. Потом откашлялся, подвинулся немного, чтобы можно было опереться о столб, и повернулся лицом к Элу.

– Есть один вопрос, который мне хочется провентилировать, – сказал он. – Только, если я влезу во что-нибудь личное, ты мне сразу скажи. Ладно?

Эл кивнул. Сердце его подскочило. Черт побери! Он совершенно забыл, что такое маленький городок. Как тут все беспокоятся друг за друга. И вот теперь наверняка каждый сочтет своим долгом защитить несчастную вдову от его посягательств. Хорошо еще, если этот каждый не будет старым товарищем погибшего брата.

Эл сделал глупость. Нельзя было целовать ее прямо на улице. Должен был догадаться. В этом городе даже у стен есть глаза и уши. Тут от людей ничего не скроешь. И, что еще хуже, у них у всех длинные языки.

– Ты ведь знаешь, старина Уилли много значил для нашего города, – начал Люк.

Эл все еще оставался в напряжении. Мэг с Уиллом уже десять лет как развелись, но здесь, в городе, как видно, не считают это заслуживающим внимания обстоятельством.

– Не он один, – заметил Эл.