Текст книги "Соляное сердце (СИ)"

Автор книги: Руслана Рэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Нас предали, Лиля. И я не знаю кто.

Я замерла на мгновение, пытаясь понять весь смысл сказанного, а потом зажала рот рукой, чтобы не закричать от такой же злости, что сейчас клокотала в моем женихе. Да кто ж такое мог сотворить?! Каким подлым змеем надо быть! А потом… потом я заплакала, кинулась к князю и запричитала:

– Княже, ты мне веришь? Неужели ты думаешь? Ни я, ни Иринь… – слова рвались наружу, перепрыгивая друг друга, не складываясь в слова, но Василе остановился резко, посмотрел на меня пристально и вдруг поцеловал. А мне будто другого и не нужно было сейчас, я обвила его шею руками, прильнула сильнее, и не отпускала, пока он не рассмеялся тихо мне в губы.

– Так врагов не целуют, draga.

– Ты мне веришь?

– Верю, – выдохнул Василе и снова поцеловал, но уже спокойнее, будто силы черпая из нашей нежности. – Но в замок я пойду один, Лиля. А ты спрячешься, и не смей показываться в замке, чтобы ни случилось.

Княже отвел меня не в деревню, боясь, что предатель может умело расcтавить ловушки везде. Меньше людей знают, что они вернулись, больше шансов, что мы быстро найдем виновного. Я бежала за Василе и думала, кто же мог нас предать? Вроде как Вайорика говорила, что в замке только мы с Иринь новые лица, а все остальные давно там трудятся. Загадка.

Мы дошли до старого разрушенного домика, что в старые времена служил ночлегом путникам, а теперь лишь напоминал о том времени, когда границы княжеств были открыты для всех. Василе достал меч и проверил ветхое строение изнутри, вглядываясь в каждый уголок. Я шла следом.

– Заходи, Лиля. И сиди здесь тихо, я за тобой пришлю. Нос свой не высовывай. Поняла меня, draga? – Василе нежно погладил меня по щеке, смягчая тем самым свой жесткий тон.

– Поняла, княже. Ни писка мышиного, ни взмаха орлиного.

Василе улыбнулся краешками губ, сжал на прощание мои руки и скрылся в лесу, уйдя с дороги.

Ох, как же долго шло время, словно соляные песчинки совсем не падали вниз, замерев в узкой горловине. Волнение мое росло вместе с опускающимся солнцем. И чем темнее становилось, тем страшнее картинки я себе представляла. Даже живность лесная будто попряталась, лишь изредка шумели птицы. Но вдруг я увидела огонек среди деревьев, он двигался ко мне неуверенно, постоянно теряясь меж стволов. Я наблюдала за ним из своего укрытия, прячась в темноте угла и стараясь не шевелиться. Кто знает, чей это огонек там бродит? Может и вражеский, замаскированный под доброго человека.

– Лиля? – вдруг позвал меня знакомый голос сестры. – Сестрица моя, ты здесь?

Голос у Иринь дрожал, будто она шла и плакала. Неужели беда случилась?

Я вышла из укрытия, но нож достала, пряча за спиной, а потом позвала сестру:

– Иринь, я здесь?

Огонек метнулся в одну сторону, потом в другую, явно ища тропинку, но ее не было, поэтому сестра пошла сквозь кусты напрямик. Она вышла на дорогу, вся дрожжащая, закутанная в незнакомый мне кафтан, волосы были убраны под цветастый платок, тоже чужой. Лишь штаны, да сапожки я признала. Она кинулась ко мне, обняла крепко и разрыдалась.

– Лиля, что же нам теперь делать! Они же убьют всех!

У меня кровь застыла в теле от страха.

– О чем ты, Иринь? – Я убрала нож и отодвинула сестру на вытянутых руках. – Что случилось?

Она растерла слезы на лице и посмотрела на меня таким печальным, тоскливым взглядом, что я и слова вымолвить больше не смогла.

– Замок захватили, Лиля. Сам ордынский хан пришел за тобой.

Глаза мои расширились от удивления.

– Ничегошеньки не понимаю, сестра. Какой еще хан? Зачем?

– Один из пяти ханов, тот, что зовет себя Тэмур, пришел за тобой. Так и сказал: «отдавайте мне княжну молодую Лиль, невесту Дракула, иначе покараю всех и каждого.» И ведь покарал, напал на Валахию, призвал своих пустынных змеев, да и начал огнем осыпать деревни. Больдо пытался его остановить, но лишь в плен попал, а теперь и сам Василе на потеху хана в цепях, да магическом ошейнике. Вайорика успела меня вывести из замка, да к тебе отправить, чтоб бежали мы. Но куда мы убежим, Лиля, зная, что не пощадит хан никого, – снова заплакала сестра и прижалась ко мне. – Предали нас, кто-то впустил врага в самую сердцевину страны, в замок княжеский.

– Не плачь, Иринь. Давай присядем и подумаем, что же нам делать. И зачем я хану понадобилась?

– Да что тут думать долго! Как и любой правитель боится укрепления другого сильного правителя. Не ожидал, наверное, что князь Дракул найдет свою судьбу.

Сердце закололо, и я прижала ладонь к груди, пытаясь унять боль.

– Судьбу, говоришь, сестра, – тихо сказала я и села на выступ разрушенной кладки дома. – А если моя судьба – спасти Василе?

Иринь присела на корточки и взялась за мои руки.

– Спасти? – переспросила она. – О чем ты говоришь?

Я подняла взгляд на сестру.

– Я приду к ордынскому хану.

Иринь резко встала и схватилась за мои плечи.

– Не смей, Лиля! Он же убьет тебя на глазах у Василе – вот и вся помощь.

Я тоже встала, сжимая на левом плече руку Иринь.

– Не убьет, я все видела.

Иринь замотала головой, схватившись за меня сильнее.

– Лиля, а если это обман, и придумала ты все. Я же не переживу.

– Верь мне, Иринь! – а потом добавила: – И тебе придется идти со мной, сестра. Мы спасем всех только вдвоем.

К замку мы шли долго, плутая по темноте с фонарем, но то ли страх весь переплавился в ярость, то ли видение мое придавало такую уверенность собственным силам, но внутрь крепости мы вошли с высоко поднятой головой. Пока я ждала посланца, который должен был меня забрать, я успела многое обдумать, а погрузившись в дрему, увидела не сон, а кусочек будущего: высокий стройный мужчина с черными, как вороное крыло, волосами, с узким прищуром глаз говорил мне:

«Значит, ты та ведьма, что родилась для князя? Знаешь ли, что я с тобой сделаю?»

А я отвечала ему:

«Знаю. Ты заберешь меня в степи, а князя оставишь в живых, чтобы он страдал каждый день от потери. Вот твое мудрое решение, хан».

Он смотрел на меня с улыбкой победителя, наслаждаясь своим триумфом, но я чувствовала, нет, знала, что это будет самая огромная его ошибка.

– Лиля, смотри, нас ждут, – ахнула Иринь, вырывая меня из воспоминаний. Я посмотрела на замковую стену и увидела множество факелов, войников и открытый мост.

– И правда ждут. Пойдем, сестра. Надо поспешить.

– На смерть свою? – тяжело вздохнула Иринь. – Зачем я тебя послушала, дура неразумная. Бежали бы сейчас лесом, позвали бы на помощь кого-нибудь.

– Кого? Неужели думаешь соседи столь добры и щедры, что упустят напасть и разграбить, да на костях сплясать? Никто не должен знать, что беда в Валахию пришла. Вот уведу хана ордынского обратно и собирайте войско, поднимайте рать.

– Уведу? – переспросила меня сестра, пока мы подходили к мосту. Войники вытянулись в один момент, как только нас, выходящими на дорогу, увидали и глаз больше не сводили.

– Да, верну в степи.

– Одна?

– Одна, – отрезала я. Не хватало, чтобы кто-то в плен еще попал.

– Ох, Лиля. Что за ужасные вещи ты говоришь! Как я тебя одну отпущу. Ты совсем рассудок потеряла? – повысила голос Иринь. – С тобой иду и не смей мне перечить. Я старше тебя.

Я ничего не ответила, излишне это сейчас, но в плен я собиралась сдаваться одна.

Войники окружили нас, и командир их опустился передо мной на колени.

– Не гневись, госпожа, но велено нам вас встретить и в тронный зал препроводить.

– Веди же, мне туда и надо, – я старалась говорить уверенно, чтобы не было ни у кого сомнений, в том, что хан ордынский хоть и напал, но не победил никого. И по доброй воле я иду, а не как узник на привязи. Шли мы в молчании, даже Иринь притихла, погрузившись в свои думы. А уж какие тяжелые они были у меня. Хоть я и верила своим видениям, но ведь то за чертогом нави рисовалось, а что если духи шутят надо мной? Потешно же им с людскими жизнями играть, а все за чистую монету принимаю.

«Угомонись, Лиль. Ни одно видение тебя еще не подводило», – шикнула я на себя мысленно и споткнулась о высокий каменный выступ перед тронным залом. Один из войников моментально подхватил меня за руку и сразу же отпустил, когда я выпрямилась.

– Спасибо, – тихо сказала я, понимая, что он спас меня от позорного зрелища.

Воин ничего не ответил, лишь взгляд опустил и головой кивнул, кланяясь.

Вошли мы в тронный зал под треск огня в факелах и клекот ручных ястребов наших захватчиков – птицы в клобуках расправляли нервно крылья, щелкали клювами, но с насеста, из вонзенных пары мечей в камень, не слетали.

Первым я увидела Василе. Он стоял на коленях на каменном полу, со связанными руками позади и пожирал меня злым горящим взглядом. Ох, боюсь, если бы не спрягли его, то, как пить дать, свернул бы мою тонкую шейку. Лицо было разбито, и запекшаяся кровь на губе, синяк на скуле вызывали у меня непреодолимое желание броситься к нему и обнять, успокоить, но я силой воли отвела взор. Больдо не в лучшем состоянии стоял позади своего владыки. А рядом с ними тот самый хитрый захватчик, ордынский хан Тэмур, придерживая одной рукой подле себя Вайорику. Что-то нехорошее зашевелилось во мне, глядя как он притягивает женщину к себе.

Неужели…

Я посмотрела прямо в глаза хану и вскинула подбородок. Тэмур растянул губы в злой улыбке и спросил:

– Значит, ты та ведьма, что родилась для князя? Знаешь ли, что я с тобой сделаю?

– Знаю, – ответила я и продолжила точь-в-точь как в видении своем. И Тэмур улыбнулся той знакомой улыбкой, наслаждаясь своим триумфом. Он перевел взгляд на Василе и сказал:

– Действительно. Зачем же мне убивать тебя, княже, если я могу забрать что-то столь ценное, что для тебя будет хуже смерти. Например, сделаю отраду очей твоих, своей рабыней, а племянника рабом.

По едва заметному жесту ханской руки из темноты зала вышел лучник, крепко держа в руках извивающегося Димитру. Мальчишке завязали рот, да так крепко, что он не мог даже промычать в ответ на вопрос:

– Готов, мальчик, к дальней поездке? – Тэмур насмехался над поверженным врагом, упиваясь сейчас своей властью. Василе рванулся вперед, но невидимая цепь резко дернула его назад, до крови впивался в шею такой же невидимый ошейник. Иринь позади меня тихо всхлипнула, а я… Я сжала челюсть и запретила себе бояться. Надо было поторопить хана. Быстрее уедем, быстрее Василе сможет восстановить свое княжество. Только моя то вина, что враг пришел на эти земли. Пока мы наслаждались гостеприимством Урсы, здесь бесчинствовало пустынное зло.

– Зато я готова, хан, – и голос мой на удивление не дрогнул. – Прояви милость свою, увези свои трофеи поскорее.

Тэмур хмыкнул и вздернул бровь, а через секунду около мой сапог ударился металлический наконечник хлыста, выбивая искру из неровных камней пола.

– В моей стране женщинам разговаривать без разрешения запрещено, а уж девам молодым даже смотреть на мужчин нельзя. Еще одно слово и я вырежу тебе язык.

Иринь схватила мою руку и сжала крепко, то ли предупреждая свою неразумную сестру, то ли пытаясь совладать со страхом.

Я опустила взгляд, чем вызвала одобрительный смех Тэмура.

– Ну вот, послушная из тебя рабыня будет. Уведите эту, эту и эту в повозку и мелкого прихватите. Я хочу попрощаться с князем.

Меня и Иринь грубо схватили и поволокли на выход, я лишь успела кинуть быстрый взгляд на Василе и незаметно кивнуть ему, стараясь всем своим видом сказать, что не боюсь. Все выдержу ради него. Он смотрел на меня алыми огненными глазами, а подаренное кольцо на его мизинце накалилось до бела. Он бы мог смести хана своим огнем, разорвать на куски, но все равно бы не успел спасти нас – только сейчас я заметила блеснувшие наконечники стрел по всему залу; лучники хана стояли в тени, но целились метко. Ни одного бы человека не пропустили.

Не обмануло видение. Спасла я своего князя во второй раз. Теперь бы самой спастись и остальных вытащить.

Нас выволокли на улицу, где нацепили ошейники и связали спереди руки, а потом заставили залезать в кибитку, в которой пахло овцами и навозом. Никакого постепенного уважения – сразу в рабы. Кроме нас четверых там больше никого не было. И как только мы расселись: Вайорика напротив меня с Димитру, Иринья рядом со мной – то полог навеса опустили, и по ткани прошла тонкая золотая волна к самому верху. Волоски на коже наэлектризовались, и я сразу поняла, что нас закрыли получше всех замков. Нас замуровали магией.

Глава 11

Нас выволокли на улицу, где нацепили ошейники и связали спереди руки, а потом заставили залезать в кибитку, в которой пахло овцами и навозом. Никакого уважения – сразу в рабы. Кроме нас четверых там больше никого и не было. И как только мы расселись: Вайорика напротив меня с Димитру, Иринь рядом со мной – то полог навеса опустили, и по ткани прошла тонкая золотая волна к самому верху. Волоски на коже наэлектризовались, и я сразу поняла, что нас закрыли получше всех замков. Нас замуровали магией. Сколько мы сидели в тишине этой вязкой и тяжелой, я не помню, но вдруг снаружи раздался смех солдат и какое-то рычания, почти детское, а полог в такт ему сотрясался то ли от ударов, то ли от того, что кто-то порвать его хотел.

Солдаты рядом говорили тихо, но разборчиво:

– Ты смотри, все равно лезет. – смех грубый разлетался от каменной кладки. – Не угомониться же. Давай его внутрь закинем.

– Попортить же пленников. Смотри какие когти, – этот голос был старше.

– Ничего им не будет. А в степь вернемся, так к себе заберу, выучу.

– Ну, смотри сам. Я тебе не помощник… Эээй, да он кусачий! Сам лови!

И среди охранников началась возня.

Ткань полога была плотная и свет никакой не пропускала, лишь махонькое окошечко из сетки на самом верху позволяла свету проникнуть внутрь, но мглу эта крупица ярилиной благодати не разгоняла, а лишь очерчивала контуры. Я видела, как устало облокотилась Вайорика назад, где валялась охапка сена. Видела, как сжался Димитру, опустив голову. Иринь же сидела прямо и тоненькая полоска слез блестела на ее щеке.

У меня все внутри переворачивалось, будто солнцеворот за одно мгновение год жизни прокрутил. И мысли, страшные и ужасные, накинулись на меня стаей голодных волков.

Сейчас я уже не была так уверена в том, что видение не обмануло.

Полог резко одернулся и внутрь что-то закинули. Животное зло фыркнуло, зашипело на магию, что опять пошла золотой волной по ткани, а потом громко мявкнуло и прыгнуло мне на руки.

– Огонек! – ахнула я, пытаясь говорить тихо. – Как ты подрос за эти дни!

Рысенок опять фыркнул и прижался ко мне всем тельцем.

Теперь нас стало пятеро.

Тишина внутри кибитки была пухом набитая: такая же плотная и невесомая. Я гладила шерстку присмиревшего животного, Иринь положила голову мне на плечо и плакала, но так тихо, что только по влажной щеке, до которой я дотронулась, чтобы уложить поудобнее, я и поняла. Вайорика тоже молчала, хотя чего я ждала? Чтобы она упала и молила о прощении. Так не прощу никогда. Димитру тоже притих, сидел и почти не дышал.

И вдруг меня скрутило такой ужасной болью, что я задохнулась, мышцы все скрутило, а я мешком рухнула на полповозки, вся трясясь от жара непонятного.

Иринь бросилась ко мне, но ее опередила Вайорика, схватила проворно меня, да и прижала к груди. Я хрипела от боли и держалась за ее руки скрюченными пальцами.

– Терпи, Лиля. Все терпи, помоги Василе.

Вайорика качала меня на руках, как малую сестренку, поглаживала по голове и дарила тепло, которое помогало, как бы мне не хотелось это признавать. Иринь тоже сидела рядом, но растерявшись от всего произошедшего, держала меня за руку и всхлипывала.

– Что с ней? Что с Лиль? – прошептала она сквозь слезы.

Вайорика тяжело вздохнула и ответила:

– Скажу сейчас, так Лиля со своей дурной головушкой помчится, куда не надо. А не скажу – замучаете вопросами.

– Тогда говори, не томи, – повысила голос Иринь.

– Как думаете, почему хан согласился Василе оставить в живых?

– Он ведь забрал все самое дорогое у княже, сломить его он хотел, – ответила Иринь тихо.

– А месть как же? Князь за ним сразу же кинулся бы и еще неизвестно, кто кого сломил бы, – Вайорика замолчала, а потом продолжила еще тише: – Боюсь, Тэмур узнал тайны магические. Поэтому так быстро ордынский хан на землях Валахии объявился, поэтому и скрутило так Лилю. Он силу из Василе вытягивал, магию его огромную, а ты… сама знаешь, лучше меня, как вы связаны. Но раз жива, значит, и он жив. Терпи ради него. Подпитывай.

Я и подпитывала, сжимала челюсть до боли, дышала через раз, ловила алые круги под зажмуренными веками и все пыталась нащупать, почувствовать бьющее сердце Василе, его драконью душу. Но меня окружал холод и боль. И не закричать, не взлететь к нему птицей – руки Вайорики держали крепко. Я открыла глаза и метнула на нее, на предательницу нашу, что своими руками сотворила такое зло, яростный взгляд. Утренний рассвет проник в кибитку, окрашивая все вокруг серой дымкой, делая неприглядную обстановку тусклой, но более светлой. Взгляд я свой от лица Вайорики не опускала, поэтому сразу и заметила, как они потухли, как побелело и осунулось ее лицо.

Она смотрела на меня печальным взглядом, а потом привычно усмехнулась:

– Что? Думаешь, я ордынского хана привела в чертог, что домом мне служил столько лет? Отвернулась от заботы княжеской? Предала добро, что мне дарили люди? Ох, Лиля, Лиля, все по глазам твоим вижу. И как же больно мне сейчас осознавать, что ты на меня перстом своим мысленно указала, и не дрогнула твоя рука. Неужели я заслужила такое недоверие?

Я не выдержала и опустила взгляд. Не заслужила, ничего плохого Вайорика нам с Иринь не сделала. Приняла, объяснила все, разуму учила, а что с объятиями не лезла, так и не мать она нам, не сестра, чтобы к чужачкам чувства теплые проявлять, а теперь и подавно не дождемся – обидела я ее сильно.

– Но кто же тогда помог хану? – спросила Иринь.

Вайорика вздохнула и повернула голову к Димитру.

– Сам расскажешь, аль пытать тебя будем?

Мальчишка вытер кулаками глаза от слез и сжался в комок, но на разговор не пошел. Вайорика покачала головой, отпуская меня из рук и скрестила их на груди.

– Значит, пытать.

Димитру насупился сильнее, но в нашу сторону не смотрел. Упрямство и тяжелый характер явно были чертой семьи Дракул. Мы переглянулись с Иринь, и тяжесть понимания легла на наши плечи. Мне стало неимоверно стыдно, что я заподозрила Вайорику, хотя та ни разу не сделала ничего плохого нам с сестрой.

– Держи его Лиль, а я сейчас прут раздобуду, где-то видела связку для костра. Или своего Огонька натравишь.

Мальчишка всхлипнул, но из хватки Вайорики не вырвался, пока она его вслух стращала. Понимала я, что пытать его никто не будет, но узнать причину хотелось всем. Он ведь не только дядю предал, он весь свой народ продал! Что же такого ценного ему Тэмур пообещал?

– Ох, боги вечные, Димитру, неужели ты сгубить Василе решил ради трона? – вырвалась у меня мысль первая, да самая опасная. И мальчишка, услышав жестокие слова, заплакал.

– Я не этого хотел! Не этого! – рыдал он в три ручья. – Я и знать не знал, что это ордынский хан! Он совсем иначе выглядел после оборота, когда я на поляне дракона встретил. Дядя со мной не летает, лишь воинскому делу учит, а полеты запрещает, а тот дракон… Он добрый был. Помогал. Обещал силу мою увеличить, но ежели в гости позову, в замок. – Димитру весь сжался, затрясся от рыданий и договорил: – Я так хотел дядю поразить силой, чтобы он мною гордился.

– Чужими руками-то? – фыркнула Вайорика. – Поплачь побольше, может всю дурь свою выплакаешь.

– Драконы… Дракулы и правда драконы? – послышался полузадушенный шепот Иринь.

Мы с Вайорикой уставились друг на друга, осознав, что забылись совсем и свободно позволили и себе, и Димитру, старую тайну озвучить вслух. Но куда ж теперь деваться-то, в плену же, как в одной связке. Теперь бы найти силы выжить и сбежать.

– Иринь, ты не бойся. Лиля любого дракона удержит, – сказала Вайорика.

– Что это означает, сестра? – голос у Иринь был взволнованный, но она все равно хорошо держала себя в руках.

– Не любого, – тихо ответила я. – Но Василе и Димитру, наверное, смогу.

– Ты… заклинательница? – охнула Иринь и совсем перешла на шепот: – Так еще и пара княже. Но ведь заклинатели обладают магией, равной силе дракона…

Иринь не договорила, но всем и так было понятно, про что она хотела сказать – у меня не было ярко выраженного дара. Не считать же мои видения за него?! Вот у Малены был, поэтому, наверняка, она и стала парой Урсы. А что же я? Неужели родовое зеркало ошиблось?

– Не бывает дыма без огня, – вступилась за меня Вайорика. – Лиля, ты еще очень молодая, все в невестах ходишь. Вполне возможно, что силы проснуться после брачной ночи.

Иринь закрыла лицо руками и задушено всхлипнула.

– А ежели не видать нам теперь ни света белого, ни брачной ночи с любимым?

Мысли эти страшные, что стали словами, так и осели на коже липким страхом. Никто не знал, какие слова утешающие подобрать. Что ж теперь слезы лить, главное ведь не убили пока никого.

И вдруг в их разговор влез Димитру. Шмыгнул носом и проговорил:

– Я знаю, какой артефакт использовал ордынский хан, чтобы попасть в замок. Он мне его сам показывал, и я все хорошо запомнил.

– Запомнил он, – устало выдохнула Вайорика. – Не ты ли сам этот артефакт пронес в замок?

– Пронес, – кивнул Димитру, – потому что Тэмур обещал мне дать силу, обещал…

Вайорика гневно фыркнула и топнула ногой.

– Ой, молчи! Молчи, дракушор. Обещал ему Тэмур… И как только язык у тебя поворачивается его по имени называть! Как ты мог поверить ему?!

– Он рассказывал мне о том, как объединит наши государства, и тогда все заживут счастливо, а мы будем самым сильным государством, – пересказал свои мысли Димитру, но ни толики мальчишеской живости, ни одной искорки эмоций в его голосе уже не было.

– Он его очаровал, – сказала я Вайорике.

Она покачала головой и уставилась на единственное «окошко» в натянутой ткани кибитки.

– Не магией, а словами. Внушил ему ненужные мысли о силе и власти и умело манипулировал ребенком. Теперь ты видишь, Димитру, насколько опасен хан Тэмур, что даже ребенка готов использовать в своих целях?

Мальчик ничего не ответил, но несколько раз кивнул, и мне стало так его жалко, ведь Димитру желал лишь получить одобрение Василе – самого главного мужчины в его жизни.

Димитру хотел продолжить, что-то сказать нам, но тут послышались голоса, затопали ноги по камням двора, залязгали мечи и наша кибитка тронулась, поскрипывая колесами. Вот и все. Увозили нас, пленниц, в Орду.

* * *

Ехали мы долго, и никто нами не занимался, лишь через несколько часов мужчина, что закинул в кибитку огонька, принес похлебки. Осмотрел острым взглядом, словно лезвием полоснул, и одернул завес. Я передала миски, и мы поели в молчании; сил не осталось. Огонек тоже вел себя тихо, будто чувствуя, что лишний шум привлечет к нам нежелательное внимание и сидел около меня. Бурдюк с водой почти закончился, а как попросить воды, я не знала. Боялась, что из подлости у нас и эти крохи заберут, замучают жаждой, что мы будем готовы на все ради глотка, а терять достоинство я совсем не хотела, как и все мы.

– На привале я попрошу воды и место для ночлега, – сказала Вайорика, будто прочитала все по моим глазам. Теперь света хватало и можно было видеть, насколько мы все устали: тени залегли под глазами, кожа побелела и натянулась от нехватки сна.

– Вайорика, – вымолвила тихо Иринь, – не надо. Что им в голову придет попросить взамен такой услуге.

От этих слов по спине прошел ледяной холод, дрожью отозвавшись в руках. Что мы сможем сделать против мужчин, закаленных и стычками, и долгими походами? Скрутят и возьмут от нас, что захотят.

Вайорика поджала губы и отвела взгляд:

– Тэмур не дурак, не позволит причинить нам вред раньше времени. Мы же все-таки его трофеи.

– А ежели ему все равно? А…

Но договорить Иринь не успела, как полог резко откинули и внутрь заглянул сам предмет разговора. Хан был весел и раздражающе бодр. Его дорожный костюм почти не запылился, отделка из темной кожи блестела, натертая воском, меховой кант на плечах не скатался от ветра, а рукоять лука, что торчала из-за спины вместе с колчаном отливала позолотой, сверкая на солнце настоящим украшением. Тэмур не стеснялся демонстрировать ни свою силу, не богатство, считая остальных низшим сортом.

– Мои воины не приучены к манерам, птички. А дела не позволили мне проследить за всем должным образом, поэтому прошу извинить меня за столь грубое обращение. Прошу, отдохните в моем шатре. Все необходимое там есть.

Тэмур протянул руку Вайорике и улыбнулся, но не добро. Взгляд его окутывал липкой паутиной, что оседала на коже неприятными нитями. Хан вожделел Вайорику, и я видела, как застила стужа ее глаза, а потом я вспомнила, как он обнимал ее в зале.

И эта похоть была страшнее всего, ведь за ней стоял не просто сильный мужчина, но и наделенный абсолютной властью.

Вайорика быстро посмотрела на нас и сказала:

– Идемте, нельзя пренебрегать приглашением хана. Он оказывает нам милость.

И взялась за протянутую мужскую руку, сжав плотно губы.

Я посмотрела испуганно на Иринь, но она беззвучно кивнула и взяла за руку Димитру. Так мы и вылезли из кибитки, а когда оказались на земле, сердце мое заколотилось испуганным зайцем.

Мы были в пролеске около степных равнин. Но как же это было возможно!

Глава 12 (Василе)

Василе лежал на узкой деревянной кровати в комнате Иона и смотрел пустым взглядом на каменный свод потолка. Комната хоть и была небольшой, но света здесь всегда хватало для работы или чтения. Сейчас Ион углубился в одну из своих книг, выискивая рецепт, который помог бы унять боль в руке. Хан его не пожалел, всю руку обжег своей магией, вытягивая драконью силу, только вот подарок бога-медведя спас его: вытянул враг лишь толику силы, да и то та скоро развеется и не осядет внутри чужого тела. Не будь у Василе такого оберега, то никто не знает, чем бы дело закончилось.

– Господарь, встаньте же с лежанки. Пройдитесь по смотровым, потренируйте руку с мечником. Неужели ваше тело не просит зарядки?

– Оставь меня, Ион. Только и норовишь меня выкинуть из своей светлицы, думаешь обрету силу? Или надеешься, что ума моего хватит не кинуться за Лилей, а покорно ждать Больдо с новостями. Так вот знай – не хватит у меня благоразумия оставаться здесь. Так что держи меня своими заклинаниями на кровати, дабы хуже не стало.

Ион лишь головой покачал на неразумные речи своего князя и снова стал читать мудрую книгу. Сколько времени прошло, Василе не считал. Да и все равно было, ведь сердце все кровью истекло от страха и боли за Лилю и за его родных. Может быть, Иринь нашла способ сбежать, умная же княжна не по годам. А может, магию свою применила и вот буквально к закату солнца Больдо приведет их всех, запыленных, но целых и невредимых…

– Княже, ну не гоже лежать. Подымитесь хоть с кровати. Из комнаты не выпущу, но и телу будет полегче, ежели на разум свой вы махнули рукой, – как всегда строго отчитал его старик и провел узловатыми пальцами по запястьям, чтобы снять невидимые путы.

– Сколько же зим и лет я терплю твой ужасный характер, – пробасил Василе, поднимаясь с кровати и садясь. По телу сразу побежала волна тонких иголок, отчего захотелось кожу растереть сильно, чтобы стряхнуть их, но ведь под кожей они были, три-не три, а тело его затекло не хуже старческого. – Лучше бы нашел способ, как мне вернуть моих дорогих, раз драконом мне пока нельзя оборачиваться.

– Аль помереть собрался? Так принеси сразу свою голову Тэмуру. Пусть змей степной порадуется. Василе, послушай старика, не слушай кровь свою горячую, а послушай разум. Если ты умрешь, то уже никто не спасет нашу княженьку. У тебя есть еще время, пока Тэмур их не довез до Каракорума.

– Да если бы он ко мне пришел из самого Каракорума, то неужели никто бы не заметил его еще на подступах и не сообщил мне? Нет, он пользовался магией тайной, раз так легко ворвался в замок. И ту, что такое зло сотворила, он забрал с собой.

– Кого ты подозреваешь, господарь мой?

– Вайорику, – сухо ответил Василе.

Ион нахмурился, отложил свою книгу и не дрогнувшим голосом сказал:

– Нет, напраслину на девочку наводишь. Не делала она зла такого. Может, женщина она суровая, и характер совсем не покладистый, но сердце у нее честное и смелое. Не сделала бы она такой подлости.

– Тогда кто? Лиля была со мной. Для Иринь выгоды не было. Только Вайорика остается, а уж как хан ее прижимал к себе, видно соблазнила она его давно, да предложила удобный для всех план.

Ион сложил сжал руки в кулаки, но продолжал стоять на своем, понимая, что перечит и своему государю, и стройной логической мысли своего князя. Он бы и сам подумал на деву, если бы не узнал ее за прошедшие года.

– Кто и мог такую глупость сотворить, так это твой Димитру.

– Что? – взревел Василе и подскочил с кровати, готовый разорвать обидчика собственными руками. Только слабость тела, из-за которой он качнулся назад, его и остановила. И спасла Иона от неминуемой смерти разгневанного дракона. Это с полной силой Василе Дракул прекрасно контролировал свою опасную вторую ипостась, а при болезнях и ранениях давалось ему такое хуже, отчего вспышки гнева были страшнее.

– Сядь и выслушай меня сперва. Не хочу я магию к тебе применять, у меня ее осталось с гулькин нос, лучше для пользы ее оставить, а не усмирение молодого дракона. Послушай внимательно, что скажу, а потом лучше помоги подумать, как же этот твой «злодей» помог хану Тэмуру.

Василе шумно дышал, но кивнул, сжав челюсть и приготовился слушать.

– Димитру очень молод, но кровь в нем не только от сестры твоей, он и сын своего отца, а ты сам знаешь, каким он был человеком. Не чурался он и плохой магии для достижения целей, как и сговоров. Была в нем там опасная жила – стремление к власти, оттого он твою сестру и отверг. Быть вторым, в тени великой жены – в его планы это не входило. Жаль сестра твоя не разглядела в нем червоточины.

– Но ведь зеркало же показало… – выдохнул Василе. Где это видано, чтобы семейная реликвия ошибалась?!

Ион потер подбородок, а потом взглянул на князя своими светлыми потускневшими глазами, полными боли, и сказал:

– А знаем ли мы наверняка, кого показало зеркало?

Василе рот раскрыл, словно рыба вышвырнутая штормом на берег, да так и заледенел весь.

– Не знаем и знать не можем… все лишь один на один с зеркалом происходит. Но как же… Ребенок же…

– Только от пары может быть зачат, – закончил за него Ион и устало сел на стул. Сейчас Василе видел перед собой не строгого валашского лекаря Иона, чье имя знали за пределами страны, а уставшего от мирских невзгод старика. – А что, если зеркало показало двух. Сначала одного, а потом четче второго, но Андрия выбрала первого. Я ведь только сейчас задумался, что драконницы, наверное, легче могли составить свою пару. Природа позаботилась, чтобы вы не так быстро вымирали, дабы баланс сил поддерживать.