Текст книги "Соляное сердце (СИ)"
Автор книги: Руслана Рэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Как звать-то подарок будешь?
– Огонек, – подумав немного, решила назвать так. – Есть у меня Уголек, не хватало только Огонька.
– Но он же рыжий. Дымчатый как туман. Какой из него Огонек, – не согласилась со мной сестра.
– Так не по окрасу зову, а по душе. Чувствую, что Огонек из него выйдет хоть куда.
– Ну ладно, – согласилась Иринь. – Отдыхай, а я схожу к костру, узнаю какая помощь нужна с готовкой.
– Я так и подумала, – хитро улыбнулась и покивала для пущей правдоподобности. – Именно к костру, а не к Больдо.
Иринь лишь махнула рукой и вышла.
За два оставшихся дня мы наконец-то добрались до княжеского замка. Сам княже ко мне не подходил, держался в стороне, но следил за мной неуловимо, отчего чувствовала я теплую заботу. И расслабится не зазорно, но шлейф древней магии не давал мне покоя. Иринь его не ощущала, а спросить совета было не у кого. Кто ж на своего князя наговорит? Он свет всей Валахии, за ним народ его, но как бы мне страшно ни было, а моя сторона – левая, около сердца мужа, и я хранительница его покоя. Даже если он черный колдун. Такова воля богов.
В таких тяжелых думах я и не заметила, как мы подъехали к огромному, но совершенно запущенному замку. Нет, кладь его была прочная, все военные укрепления новыми, но окна… Какие же темные и грязные они были, словно и не убирался там никто. К замку мы зашли с леса, проехав пару деревень, где народ бил челом о землю и выполнял любой приказ своего княза. Василе любили и уважали, но и боялись за суровость. Чем ближе мы подъезжали к его дому, тем мрачнее он становился. Улыбка, которую я смогла словить пару раз за всю дорогу, бесследно пропала.
Сердце мое сжалось в недобром предчувствии.
Как только мы подъехали ближе, глашатые затрубили и послышался звон цепей, что с лязгом опустили мост через ров. О таких строениях я только слышала, отец кривился и говорил, что не для жизни они.
«Мертвый камень, не дышит совсем, но и в огне не сгорит, то правда».
Вот и разбери, что лучше – дерево иль камень?
– Приехал, приехал, господарь наш, – громко закричал седовласый мужчина в простой, но практичной одежде, окончательно возвращая меня из мира мыслей.
Василе соскочил с коня и передал поводья в руки мужчине, лишь слегка улыбнувшись.
– Все готово?
– Все, великий наш. Как ты и велел. Замок убран, начищен, покои для княжны молодой и сестры ее устроены. Обед накрывают, только вас ждут.
– Хорошо. Прикажи воду греть, да банщиц звать. Устали мы с дороги, запылились, а как намоемся, так и к еде приступим. Княженькам в покои все подай, Клауш. И скажи Вайорике, что я ждать ее буду у себя.
Мужчина, названный Клаушом быстро стрельнул взглядом в нашу сторону с Иринь и сразу опустил к земле. Мы с сестрой переглянулись.
– Так она уже на крыльце ждет вас, господарь. С Димитру. – И указал рукой на ступени, куда из тени шагнула женщина, держа за руку мальчика.
Я прикусила губу, чтобы не крикнуть в спину князю, обидные слова. Как он мог позволить встречать нас своей любовнице с сыном! А сходство было разительное, только слепой не заметит. Рядом охнула Иринь. Позор-то какой! Сначала косы мои остриг, теперь любовницу свою дает рассмотреть во всей красе. И ведь правда женщина была красива: златокудра, синеока, стройна и горделива, будто это она будущая княжна Валахии, а не я.
Вот и мне хотелось спросить: зачем понадобилось сговор с моим отцом совершать, ежели все у князя хорошо.
И целовал же меня, да как целовал!
Я сжала поводья со всей силы и прикрыла глаза, чтоб успокоить колотящиеся сердце. Корка соляная у Василе… да как бы у меня она не появилась с такой «заботой».
Князь тем временем подошел к мальчишке и потрепал его по волосам.
– Здравствуй, Димитру. Все выучил, что велено было?
– Все, господарь.
– Завтра проверю тебя. И будешь бит, если не научился. – И выпрямился, глядя прямо на женщину. – Можете идти.
Вайорика поклонилась и увела мальчишку за собой, тот не сопротивлялся, лишь понуро голову опустил и пошел рядом.
Ой, не понравилась мне их встреча. Жестокая, холодная вышла, а ведь не виделись они долго.
«Ты что же, за чувства любовницы переживаешь?» – ехидно спросил внутренний голос. Вот потеха, курам на смех. Радоваться должна, что не милуется прилюдно, но мороз по коже прошел инеем от льда в глазах Василе. Будто не сына встречал, а проклятье свое. Все мои невысказанные слова так в горле и застряли, а княже ушел со своими войниками в сторону второй башни, откинув свой и плащ и не оглянувшись. Около нас только Больдо задержался, помог с поклажей и лошадьми. Отвел самолично к спальне, подшучивая, что дорогу запоминает и рассказывал, какой в замке распорядок. Я предусмотрительно юркнула в комнату первая, оставив двух влюбленных наедине. Уж по взглядам горящим все поняла и не стала мешать, итак для них редкость такое уединение, а сама выпустила из-за пазухи Огонька, который сразу принялся гонятся по спальне, и присела к окну, которое было не в пример больше и чище уже увиденных мною. А вид из него был совсем инаковый, непривычный сердцу, но впечатляющий.
– Пора привыкать, Лиля, – сказала сама себе и ойкнула, когда теплые руки сестры обняли меня неожиданно.
– А привыкнем ли? – спросила как-то обреченно Иринь.
– Нет у нас выбора. Будем налаживать здесь быт и уют.
– Лиля, – позвала меня сестра, медленно убрав руки, и я поняла, о чем та хочет поговорить. Что ж не настолько я и наивной была. – Та женщина… Что ты о ней думаешь?
– Ты про его любовницу спрашиваешь? А что про нее говорить. Красивая, знает себе цену. Василе же не монах, спасибо, что не десяток, – фыркнула от последнего предположения. Не было это чем-то удивительным, но вот так публично столкнуть нас в первый же день… – Или бояться ее стоит? – прищурилась я.
– Не знаю, – нахмурилась Иринь. – И Больдо молчит, лишь заладил, что вреда нам никто не причинит. А он-то откуда знает, на что ревность женская способна?!
– Я не почувствовала в ней зла, скорее бескрайнюю печаль.
– Будь осторожна, Лиля, что-то неспокойно мне.
– Не переживай, себя в обиду я не дам. Если совсем невмоготу будет, то домой вернемся. Не удержит нас здесь хоть все войско Дракула, – улыбнулась, глядя на сестру.
– Только приехала, а уже домой собралась, Лиля? – И так Василе выделил мое имя укоризненно, что будто в проступке отчитывал. Я задрала гордо подбородок и встала, глядя прямо на князя.
– В нашей семье не приняты любовницы и дети внебрачные, но я попробую принять это. А вот публичное унижение, какое вы сегодня устроили – не прощу.
Василе стрельнул молниями и сжал плотно губы, шагнув ко мне.
– Девочка ты еще, а не женщина. Только обижаться и умеешь, как капризное дитятя. Ты прежде у меня спроси, а потом в своей пустой головушке обиды городи.
И так красноречиво постучал мне по лбу, что я в момент вспыхнула, зарычала и как вцепилась зубами в его руку, прокусывая кожу. Во рту сразу вкус железа и соли появился, обволок небо, ударил в ноздри непривычно сильным ароматом, что я от испуга замерла, а потом отскочила от князя и побежала к кувшину с водой, что на столике стоял. Василе только крикнуть успел: – Не пей! Но я уже глотала прохладное питье. А потом слезы ручьем хлынули из глаз, во рту заполыхало жарче, язык жгло, будто каленым железом, и сил моих никаких не было это терпеть.
– Лиля, ну не плачь, сейчас пройдет, – обнял меня Василе, поглаживая по спине и стараясь не смеяться. Теперь-то вся сцена выглядела ужасно глупо. – Кровь у меня необычная, не делай так больше. Если злишься, ну топни ножкой, зачем как рысенок кусаться?
Я жевала губу и всхлипывала, принимая все доводы князя. И ведь не докажешь, что обычно я так себя не веду, просто он умел меня так вывести, так разозлить, что разум пропадал.
– Я не хотела, но ваше… ваше поведение… эта женщина, – сквозь всхлипы выталкивала я слова, молясь богам-заступникам, чтобы уняли уже этот пожар во рту.
– Димитру не мой сын, Лиля. Нет у меня детей. И не должно было быть, но зеркало указало на тебя, и ты моя надежда, мое сокровище. Прошу, не отгораживайся от меня, семья для меня важнее всего. А Вайорика… не буду скрывать, грешен я, как любой мужчина, но то было и прошло. Поверь мне, прошу тебя. Она уедет после страды.
– Почему не раньше?
– Димитру ее любит и слушается, дракушор. Мне пока не справится с ним одному.
Я задрала голову, чтобы посмотреть в лицо Василе. Жжение во рту стихло и говорить было легче.
– Но тогда чей он сын?
Правый уголок губ князя дернулся, взгляд стал совсем ледяными и печальным, он тяжело вздохнул, но из рук не выпустил, будто согревался от меня.
– Моей покойной сестры, Андрии Дракул.
Глава 5
– Сестры? – не скрыла я своего удивления. Не знала я ничего о том, что у князя была сестра. Родной человек, что уже ушел за грань, оставив только подле него своего сына. Я воспринимала князя, как воина-одиночку, который держит всю Валахию в жестком кулаке, и совершенно не задумывалась, что у такого мужчины должно быть прошлое. Есть оно, затянутое пеленой для моих глаз. И Вайорика – часть этого прошлого. Наверное, именно в такие моменты обидно за свою молодость. А с другой стороны, прошлое невозвратно, зачем же тосковать по ушедшему?!
– Андрия была прекрасной женщиной. Умная, смелая, рассудительная. Всегда мою горячую голову остужала, – Василе усадил меня на сундук у окна, а сам присел на корточки рядом. Его руки, мозолистые и грубые, ласково погладили мои пальцы, а потом и захватили в свой плен. Он едва заметно улыбался, рассказывая о сестре, и выглядел счастливым, хоть и обращен был его взор в прошлое. – Тогда я был не менее жестким, чем сейчас, и с сестрой часто спорил. Не место женщине в правлении страны – так я говорил тогда, а потом сам же за советом и бегал, – усмехнулся Василе и взглянул на меня. Глаза князя превратились в два бездонных омута с яркими алыми вспышками, которые затягивали в себя с такой силой, что я невольно подалась вперед. Василе замер, а потом резко сморгнул морок, немного отстраняясь от меня. – А потом Андрия влюбилась, да так сильно, что даже нашего Иона не послушала, так и кинулась в объятия Демьяна. А то молодой князь не упустил возможность, – тут лицо Василе потемнело. – Димитру они зачали вне брака, но я все равно признаю племянника законным. А потом… случилась трагедия, и остался я один с маленьким ребенком на руках. Если бы не Вайорика, то не вытянул бы мальчишку в мир живой, уж больно слаб он был и хил.
Князь прикрыл глаза и тяжело вздохнул, а потом снова заглянул в мои глаза.
– Не думай лишнего, Лиля. Ты еще молода, но для страсти сиюминутной любовь не нужна, и все в прошлом. Позже я тебе объясню все подробно, отчего так помощь Вайорики необходима, хочешь после свадьбы нашей все сразу и расскажу, ну а пока доверяй моему слову.
– Но после сбора урожая куда она поедет?
Только сейчас я поняла, что женщина так же, как княже, потеряла близкого человека. И из-за моего каприза ее погонят из места, где она, возможно, получала кров и защиту. Наслышана я была, что могу с сестрами сделать, хоть и княжескими, оставшимися без защиты и покровителя. Княжеством, как и сказал Василе, управлять не дадут, а вот принудить к недоброму, смогут. Холодок пошел по моей спине.
– Домой, в монастырь.
– В монастырь?! – повысила голос от ужаса. – Но почему, Василе?
– Лиля, неужто ты не знаешь род Галицких князей. Отец твой водит с ними дружбу взаимовыгодную в Червонной Руси.
– Плохо их знаю, уж не серчай Василе, – призналась честно своему жениху. – Матушка обучала нас, но я не настолько прилежна к стыду моему. Да и никого из нас отец туда отдавать в жены не собирался, поэтому знаю лишь, что Орда-саранча все захватила, а что не захватила, то уничтожила.
– Что ж, значит, будет тебя обучать Ион истории и политике. Как же ты моей советчицей будешь, ежели не знаешь соседей наших, – добро улыбнулся Василе и добавил уже грустнее: – А то бы знала, что из Галицких только Вайорика и осталась, но о том никто не знает. Скрываю я ее здесь.
Ахнула от удивления, смешанного со страхом.
– Так как же рука у тебя поднимется ее отправить восвояси?
– А что прикажешь мне делать, если ты обиду таишь? А наша семья для меня важнее, Лиля, как бы жестоко это ни звучало.
– Нет, – отрезала я. – Так нельзя. Ты воин, а она – женщина без мужа и брата. Родня твоя по племяннику. Неужели не нашлось мужей достойных в твоем отряде?
Василе удивленно поднял брови.
– Да как-то никто не сватался.
Видимо, он только сейчас понял, что ему войники к Вайорике не подступались не из-за него, а по какой-то иной причине. Может, Василе и не питал ничего к женщине, но вот она оставалась пока загадкой.
– Тогда давайте устроим пир в честь нашей помолвки, а заодно пусть Вайорика выберет мужа, а нет, так значит воля ваша.
Василе встал и поцеловал кончики моих пальцев, а затем ответил:
– Мысль хороша, пусть будет так.
Кивнул мне и вышел из комнаты, а я сидела не дыша, боясь шелохнуться. Сколько же лиц у валашского князя? То он холоден и жесток. То он заботлив по-своему. То он не нежен. И где мне искать его настоящий лик? Не понимала я князя. Вот он внимателен ко мне, а птица крылом взмахнет и уже суров, закрыт на все засовы, будто боится чего-то. Тайну какую-то бережет.
– Сестрица, все хорошо? – тряхнула меня за плечо Иринь. – Звара хочешь?
– Хочу! – хрипло ответила, потеряв силу голоса. Горло еще немного пекло. – Иринь! – Подскочила я с сундука, как ошпаренная. – У князя кровь огненная! – И схватила ее за плечи, чтобы смотрела мне в глаза.
– Лиля, о чем ты?
– Кровь, говорю, огненная у него! Значит, могут и драконами повелевать.
– О чем ты говоришь? – испуганно ответила сестра и нахмурилась. – Что еще за кровь такая?
– Ты не знаешь? – опешила я. – Но как же… Малена ведь рассказывала…
– Ох, дитя неразумное, – с облегчением рассмеялась Иринь. – То сказки были, глупая. Нет никакой огненной крови. И драконов нет. Забудь уже про эти байки! – строго осадила меня сестра. Я проглотила ком в горле, приняла из ее рук звар и вдохнула родной аромат. Не показалось мне, больно было наяву, значит, есть в сказаниях наших хоть толика правды.
На ужин мы с Иринь нарядились, достали любимые ленты, сарафаны, вышитые по подолу дорогими красными нитями, пощипали друг другу щечки и с улыбками встретили у двери Больдо, который повел нас в зал. Он старался не показывать излишнего интереса, но все равно кидал влюбленные взгляды на сестру. Василе так на меня не смотрел, не было в его глазах пылкости, скорее что-то темное, зовущее. Становилось боязно, будто не он смотрел на меня, а кто-то внутри него. Иринь я рассказывать боялась, засмеет меня совсем за девичьи фантазии, оставалось одной найти источник моего страха.
– Василе чтит порядок рассадки, что еще его дед утвердил, поэтому привыкайте – сидеть будете на женской половине.
– Это как, Больдо? Вразуми нас, – попросила Иринь.
Мы, конечно, слыхивали, что не принято девам молодым перед отцовскими гостями сидеть без дозволения, но чтобы делили на половины…
– Мужчины сидят рядом с князем, самые приближенные около него, а дамы за отдельным столом.
– В диковинку нам, но постараемся привыкнуть, – миролюбиво ответила Иринь и взглянула на меня расстроено. Да уж, какое там привыкнуть! Есть как наказанный изо дня в день.
– И много с нами дам будет сидеть?
– Да, Вайорика только, – ответил без задней мысли Больдо. – У остальных войников жены по домам с детьми сидят, в замке из высокородных только вы втроем.
Иринь посмотрела на меня уже с испугом. Мало того, что есть отдельно, так еще и в такой компании. Но, возможно, получится наладить разговор.
– Ну вот и пришли, – радостно сказал Больдо и отворил перед нами тяжелую дверь. Как только мы переступили порог, все сидящие мужчины разом встали и поклонились. В поклоне я увидела и Василе. И как только он выпрямился, все сразу же сели обратно.
– Приветствую вас, княженки. Проходите, присоединяйтесь к нашему ужину. – Князь указал рукой на дальний стол, за которым уже сидела Вайорика. Небольшого размера, он хорошо встал в нишу у окна. Женщина на нас и не взглянула, продолжая резать еду на тарелке.
– Спасибо, князь, – отозвались мы с Иринь и прошли к столу, где пришлось садиться по обе руки Вайорики, которая либо нечаянно, либо специально села посередке.
– И тебе здравствуй, – сказала сестра. – Я Иринь, а это моя сестра Лиль – невеста князя.
– Да знаю я, кто вы такие, – раздраженно ответила Вайорика и подняла на нас взгляд. Нет, он не был злым или завистливым, скорее уставшим, потухшим совсем.
– Ну, вот и познакомились, – быстро ответила вместо Иринь, чтобы та не стала разжигать костер ссоры. Хоть мы и были отчасти равны в своем положении, но Вайорика так грубить не имела права.
Я села по правую руку, а Иринь пришлось садиться по левую. К нас сразу подошел служка с подносом и предложил яства. Тут были и кусочки жаренного дикого кабана, и рыба, и овощные оладьи, и грибы тушеные. Хотелось всего и побольше. Я так и сделала, набрала в тарелку каждого блюда и уже приготовилась приступить к еде, как услышала рядом:
– А что ж Василе вашу свадьбу сговорил на конец лета, коль ты беременна уже?
Кусок мяса так и встал в горле. В голосе Вайорики была злость, которую я подспудно ожидала. Я глянула на Иринь, чтобы та не вмешивалась в разговор.
– С чего бы мне быть беременной, Вайорика? У нас девушками замуж выходят. У вас не так?
Вайорика поджала губы и взглянула на меня с такой болью, что я растерялась.
– Ты не знаешь Василе, Лиль, а он мужчина опасный. И продолжение рода для таких как они на первом месте. Любым возможным способом. Андрия тоже в свое время перед моим братом не устояла, а после свадьбы уже было ничего не изменить. Я не зла тебе желаю, девочка. Я за тебя боюсь, – последние слова Вайорика уже прошептала. – Ешь ты много, вот и подумала…
Тут послышался смешок Иринь, не сдержалась сестра от меткого замечания. Уж сколько по этому поводу я дома прозвищ получила, но есть-то хочется, что ж теперь?
– Я всегда столько ем, – буркнула в ответ, но внимательно посмотрела на Вайорику и спросила: – Чем же я заслужила твою заботу? Не твое ли место сейчас занимаю?
И тут Вайорика улыбнулась с облегчением.
– Не дай богам такому случится. Уж прости, Лиля, но сама со своим князем мучайся.
– Да что же демон он какой? Почему сразу мучайся?
Вайорика сложила ладони и закрыла рот:
– Больше ничего не скажу. Сама все скоро узнаешь.
– Вайорика, почему ты мужа себе не выбрала? – Вопрос хоть и был слишком прямолинейным, но когда я смогу с ней поговорить на эту тему, раз ее сейчас подняли. Она поковыряла ложкой еду в тарелке и, не поднимая головы, ответила:
– Так, не нужен мне никто. От мужчин одни хлопоты, а я уже только в монахини гожусь.
– Неужели ты и правда в монастырь хочешь? – все-таки вмешалась в разговор Иринь. Наши боги никогда не требовали мир Яви покидать, лишь волхвы были вольны такой выбор сделать. А у южан бог был един и очень строг, особенно к женщинам.
Вайорика не ответила, лишь головой мотнула и тяжело вздохнула. Конечно, не хочет. Это же не выбор, а принуждение получается. Я протянула руку и накрыла ее кисть своей, сжав по-дружески.
– Тогда на пире в честь нашей помолвки с князем найди мужа будущего, и обещаю, что никто тебя в монастырь не отправит.
– Будто это хлеб испечь, Лиль, – сердито проговорила Вайорика. – Но спасибо тебе за помощь. Я постараюсь.
Ужин заканчивали в тишине, не обращая внимания ни на сидящих поодаль мужчин, ни на хмурые взгляды князя и двух мужчин.
В спальню повела нас Вайорика, по пути рассказывая, как устроен замок. Путь она выбрала более длинный, чтобы мы могли осмотреться.
– Вы же впервые в такой крепости? – без издевки спросила она.
– У новгородских бывали пару раз, но такого большого никогда не видели, – ответила я, с детским восторгом рассматривая каменную кладку да гобелены. Где-то висело оружие, а где-то сухоцветы, что источали приятный аромат.
– Управлять порядком сложновато, но со временем освоишься и нужный опыт сам придет. Встаем мы с петухами, ложимся затемно. Князь с войниками часто тренируется в лесах, поэтому днем ты будешь одна, но дел много – не заметишь, – продолжала рассказывать Вайорика. – Завтра я за тобой зайду и познакомлю со всеми слугами. А тебя, Иринь, мне велено сопроводить к Иону на учебу.
Я сдержала стон усталости. Так хотелось завтра еще немного полениться, но кто ж позволит…
– А ваш Ион… Какой он? – спросила Иринь. Новость о завтрашней учебе ее тоже не очень порадовала.
– Он у нас очень уважаемый целитель с ужасным характером. А женщин на дух не переносит, – совсем расстроила сестру Вайорика. – Я не напугать тебя хочу, Иринь, а предупредить. Но есть у него слабость одна, любит он смышленых и расторопных, а уж ум как ценит! Поэтому князя он слушает, да Больдо еще, но если сумеешь завоевать его расположение, то на всю жизнь.
Иринь не ответила, но Вайорика и не ждала, прекрасно понимая, что мы на ус мотаем и все запоминаем.
Вскоре мы добрались до спальни, в дверях которой неожиданно обнаружился Василе. Мы ему поклонились и выжидательно замерли.
– Лиля, хочу с тобой поговорить. Пойдем. – И протянул руку. Я же на его широкую ладонь уставилась и вопросительно глаза подняла, а князь будто ощетинился, взгляд тучами заволокло. – Аль неприятно тебе меня даже за руку взять?
Вот же несносный! Как ребенок малый: не уважишь вниманием, так обида лютая.
– Не поняла я, княже, ваш намек, – рассмеялась, берясь за его крепкую ладонь. – У нас нареченные на людях редко свою симпатию демонстрируют. Не привыкшая я к такому.
Василе засмущался, руку не отнял, но спросить спросил:
– А как же тогда понять, что ты человеку мил?
– Могу рассказать, – с лукавой улыбкой проговорила я. Уж больно хотелось мне поддразнить князя, а сестра с Вайорикой прятали улыбки, наблюдая за нами.
– Расскажи, – кивнул Василе. – Вот пойдем сейчас в место укромное и все мне поведаешь.
Теперь князь засмущал меня, наслаждаясь румянцем на щеках, а потом сжал крепче ладонь и повел куда-то выше по узкой лестнице, к самой крыше, отомкнул дверь тяжелую ключом и вывел меня на небольшую площадку, с которой открывался невероятный вид на замок и леса ближайшие. Сумерки уже сгустились над лесом, укрывая его в темноту, а на замковых стенах смотровые зажгли факелы. Я поежилась от дуновения ветра, и Василе сразу же меня крепко обнял. Сердце мое сначала замерло птичкой, а потом затрепыхалось в груди: то ли от испуга, то ли от предвкушения, но князь лишь согревал своим теплом.
– Жду твоего рассказа, Лиля. Какие такие хитрости ты знаешь, чтобы милый твой всегда знал, что люб, – весело спросил Василе. – Уж больно интересно, на ком ты премудрости эти проверяла.
Я улыбнулась и решила поведать. Все-все.
Глава 6
Я прижалась к Василе и начала свой рассказ:
– Сначала нужно, чтобы милый изучил все значения полевых цветов. Наука это важная и нужная. Например, колокольчик, значит грусть по любимому. Васильки – надежду на разговор, ромашка же означает дружбу, лютики своим ярким цветом радуют глаз и значат радость, а вот ландыши… – замолчала на мгновение, а потом смеясь продолжила, – тайную страсть.
– Прямо страсть тайную? – спросил Василе, обнимая крепче.
– Отчего же нет. И такие порывы у людей бывают. У вас такого не было, княже? Вы же уже муж старый, многое повидали.
Василе поперхнулся.
– Не так я и стар, чтобы все в мире испытать. Да и не было у меня страсти тайной. Не люблю я тайны и лишние не создаю.
Я задумалась над сказанным. Получается, что лишних не было, а так тайны у княже имелись, и не одна.
– И много у вас тайн, князь?
Василе ответил не сразу, что-то долго взвешивая в уме.
– Не буду скрывать – есть они, Лиля, но все до единой тебе раскрою после свадьбы нашей.
Я развернулась в объятиях и закинула голову, чтобы в глаза его светлые посмотреть.
– Отчего же не раньше? Тайны вы не любите, но с них наш союз и начнете. А мне же что прикажете делать?! Супруги должны доверять друг другу, а вы меня просите о доверии, но по слову вашему только, а сами скрываете жизнь свою.
В глазах князя промелькнула боль, а следом за ней взгляд будто ледяной коркой покрылся, такие очи холодные стали, будто неживые. Он раскрыл объятия и отступил резко. Сразу же прохладный вечерний ветер бросился между нами, выстуживая тепло.
– Лиля, ты моя нареченная, так показала реликвия моего дома, значит, придется тебе принять всю ношу мою: новый уклад, новый дом, своего будущего мужа со всеми его тайнами. Другому не бывать.
Я поджала губы и хотела уже кинуться к выходу из башни, но замерла: глаза Василе вдруг блеснули алым. Не отблеском факелов на стенах, а своим внутренним магическим огнем. Волшбе я придавала мало значения, ведь сама не обладала даром таковым, лишь видения были мне отдушиной, что боги не обошли стороной при рождении. А сестрице моей, Иринь, наверное, совсем несладко, ведь только ум у нее да смекалка. Но сколько помню себя, всегда за советом, за помощью к ней. Даже Малена не гнушалась со средней обсудить, что гложило ее. Оттого я в магию не верю, как в силу, дающую мудрость, зато боюсь ее, ведь противопоставить нечего.
Видимо, мой страх в глазах промелькнул, раз Василе каменной глыбой замер и уставился так страшно.
– Боишься меня до сих пор? – тихо спросил он.
– Ваша магия меня пугает, ведь вы сильны и как человек, и как маг. Я всегда чувствую дар, могу человека «прочитать», как книгу, но не вас. Вы будто на все засовы закрыты, а дверей этих не счесть. И страшно от этого, ведь значит, что не хотите вы, чтоб про вашу силу знали. А я знаю, что так только черные колдуны поступают. С судьбой я своей смирюсь, даже ежели вы из запретных магов, даю свое слово. Но тяжело мне от этого незнания, будто отношения наши обман, морок, раз нет доверия между нами.
Василе сглотнул и схватил меня за предплечья, в глаза заглядывая.
– Лиля, не могу я сказать сейчас. Брачные клятвы станут и клятвами магическими, после чего не сможешь ты ни рассказать про мой дар, не использовать его против меня. Таков наш древний обычай, и нарушать я его не могу, но прошу поверь – к черным колдунам не вхож я. На эту магию и у нас запрет наложен.
– Значит, батюшка мой приедет, и свадьба будет? Тогда перестанут между нами недомолвки стоять?
Василе провел руками до моих запястий и нежно сжал в своих ладонях мои пальцы.
– Свадьба у нас будет в последний месяц года, на зимнее Солнцестояние, чтобы все боги: и наши, и ваши – благословили нас. Да и в возраст ты войдешь магический, что не менее важно для ритуала.
Я удивленно посмотрела на Василе и тихо спросила:
– Но ведь это же столько месяцев еще. Как-то нехорошо, что мы без клятв будем ходить.
– Не переживай, у старых семей такой обычай, никто в твою сторону и косого взгляда не кинет. Наоборот, если все испытания пройдем достойно, то каждый мой подданный будет молиться за нас, как за богов.
– Испытания? – переспросила я. – Какие еще испытания, если житие с вами уже нелегкая задача.
Василе прижал меня к себе и рассмеялся.
– Какая же ты… честная. Добрым словом не приласкаешь. Слова, будто кинжалы острые. Лиля, душа моя, не ругай старого войника за характер закаленный годами в пекле битв, не привык я еще, что подле меня цветок нежный.
Я прижалась к его груди, ощущая мерный стук сердца и прикрыла глаза, растворяясь в новом для меня чувстве тепла, что не отчий и не сестринский, а мужчины настоящего, выбранного судьбой.
– Не такой уж я цветок нежный. Рассказывайте о ваших испытаниях, княже. Будем думать вместе, как достойно пройти их.
– Не сегодня, Лиля. Сегодня отдыхай, завтра уже начнутся дни полные забот.
Василе нежно погладил меня по спине, а потом повел обратно в нашу с Иринь комнату. Пожелал спокойной ночи и удалился, а я наконец-то зевнула, прикрывая рот ладошкой, и вошла в комнату, где уже вовсю хозяйничала сестра. Иринь расстелила наши постели, вывесила платья, а рядом наши секретные штаны, что мы всегда надевали вниз, как матушка учила.
«Девица должна быть красой снаружи, а под юбками – воином».
Попробуй целый день в сорочке вместо штанов походи, на кухне помеси тесто, да белье к ручью потаскай. И хоть мы не все своими руками делали, но всегда за главных были как подросли. Да и бегать так удобнее, ничего не в ногах не путается, жаль, что князь не разрешит носить брюки кожаные – все девы здесь только в платьях ходили.
Я молча подошла к сестре и помогла повесить пучки трав над окном, чтобы и мошкару отгоняли, когда створки будем открывать, и от злых духов сон охраняли.
– Ну что наш князь? Речами тебя сладкими забалтывает?
Я улыбнулась.
– Забалтывает не сладкими, а горькими. Сказал, что свадьба наша будет в зимнее Солнцестояние, магия самая сильная будет, как раз чтобы союз наш скрепить. А до этого времени испытания мы будем проходить, а что за тревоги такие и не сказал.
Иринь выпрямилась и молча уставилась на меня.
– Так до зимы же…
– Месяцы целые, – выдохнула я тяжело и добавила: – Знаю, Иринь, но таков обычай, связанный с магией князей валашских. Так что ты уж поторопись и выйди вперед меня, а то меня совесть грызет, что я младшая и первая самая.
Иринь отвернулась, доставая свою ночную сорочку из сундука и тихо сказала:
– Будто меня зовет кто?
– А Больдо?
– Больдо ухаживает, но смотрит как-то печально, что на сердце нехорошо. Не хочу про него говорить! – повысила голос Иринь и охнула, посмотрев в окошко. За витражами мельтеша крыльями зависла птичка белая.
– Лиля! Солянка наша, ты глянь! – И кинулась створку окна распахивать. Птичка впорхнула в окно и ударилась об пол, рассыпаясь в соль.
– Вода, где вода, Иринь? – причитая, забегала по комнате. Надо было скорее водой облить соленые кристаллы, чтобы они в послание сложились, а иначе магия развеется. Кувшин нашелся около небольшого тазика для умывания по утрам за плотной занавесью в дальнем углу. Я схватила его и сразу плеснула на пол, соль зашипела, по комнате пошел звук трескотни – соль вбирала в себя воду, превращаясь из бесформенной кашицы в буквы. Кристаллы растворялись в теплой воде, напитываясь, расширяясь, вытягивались в тонкие нити, а потом заплетались в буквы, буквы в словеси, и вот уже все послание видно.
Мы с Иринь нагнулись ближе, чтобы ни одной закорючки не пропустить.
– Лиль… – сдавленно прошептала Иринь.
– Вижу… Что делать будем? К Василе пойдем?
Иринь задумалась.
– С одной стороны, княже сильнее и помочь может спешнее, а с другой… – Иринь подняла на меня глаза и посмотрела с какой-то обреченностью. – Не его это забота, Лиля. Это батюшка наш ошибку совершил, и как семья мы должны сами решить все. Да и представь, князь Валашский на Север пойдет, а сюда Орда нагрянет, мы же не в своем краю, надо о людях думать. Он и так, пока нас вез тайно, нападению подвергся. Надо что-то придумать.
