Текст книги "Эпидемия (СИ)"

Автор книги: Руслан Темир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Я с тобой. – Тихо, почти шепотом, ответила девочка.

– Тебе нельзя. Ты еще маленькая на такое смотреть.

Женя подняла голову и посмотрела Саше прямо в глаза. Взгляд очень взрослый, у детей такого не бывает. Сразу вспомнил мертвую мать в луже крови, которую убили у неё на глазах. Маленькая, да только пережила больше, чем многие взрослые. Вспомнил про сумку, достал ее из рюкзака, отряхнул от пыли, расправил.

– Держи, может так отпустишь.

Девочка схватила сумку и прижала ее к себе, как самую родную вещь на земле. Рядом с ней присел один из людей в форме и положил руку на плечо. Женя посмотрела на Сашу и слегка кивнула.

Крест подтолкнули бампером машины, по-другому не поддавался. Дружно ухватившись за накренившееся распятие, навалились и опустили на землю. Князев присел на корточки рядом с головой старика, закрыл ему рот и положил ладонь на лоб, чуть ниже венка.

– Жалко, до Израиля вместе не добрались. – Сказал, сглатывая ком, вставший в горле.

В это время бойцы из общины срезали проволоку и шляпки гвоздей.

– Вы где его похоронить хотите? – Спросил один из людей в форме.

– Не знаю, не успел подумать. – Ответил Саша, не вставая.

– Вообще куда дальше планируешь? – Спросил Дмитрий.

– Тоже не знаю. Вместе планировали, а одному без понятия куда податься.

– Может с нами? В общину? Там дух переведешь, за девочкой есть кому присмотреть.

Задумался, потер голову грязной ладонью.

– Далеко отсюда?

– Километров сто пятьдесят. Часа два с половиной ехать.

– Если не понравится, уеду, вместе с ребёнком.

– Без вопросов, мы никого силой не держим.

– Хорошо, мне машину забрать надо, подкинете? И его с собой заберем, там похороним, он на море хотел.

– Без вопросов. – Ответил Дмитрий и приказал загрузить тело в машину.

5 июля.

00.39 по московскому времени.

Поселок Кабардинка.

Когда караван машин подъехал к воротам базы, Женя уже давно спала, свернувшись в клубок на переднем сидении и обнимая мамину сумку. Сашу сопроводили до парковки между зданиями, остальные вереницей потянулись на задний двор.

– Тело пока в медблоке оставим, там подобие морга есть. – Сказал Дмитрий, как только Князев вылез из машины. – Потом можем в крематорий отвезти в Новороссийске. Сейчас вас комендант встретит и проводит в комнату.

– Хорошо. – Сухо ответил Саша, осматриваясь по сторонам. – Кремировать – хорошая идея. – Оглянувшись по сторонам, добавил. – Неплохо вы тут укрепились.

– Здесь база подготовки ФСБ была, так что нам ничего не пришлось делать. На все готовое пришли.

– Понятно. А вы до всей этой фигни знакомы были?

– Мы?

– Ну группа, что штурмовала.

– Нет, все уже здесь на месте собрались. – Ответил Дима, отвернувшись в сторону. – А что?

– Да просто круто сработали. Прямо, как в кино.

– Опыт. Многие на войне были, кто из контртеррористических подразделений. Да и «круто сработали» сильно сказано. Там же полные лохи были. Стволы есть, а стрелять не умеют. Ни постов, ни связи. Их голыми руками можно было взять.

– Понятно. Машину здесь можно оставить? У меня там все пожитки лежат.

– Да, оставляй. На счет груза не переживай, воровства у нас нет. Отдыхай, завтра как проснешься, проинструктируют что и как.

– Прямо проинструктируют?

– Ну да. Какое время, такие и порядки.

– Прямо как в армии, подъем хоть не по расписанию?

– По расписанию. Но встают сами, работы хватает, а времени не очень.

– Не шибко я привык по распорядку жить. – Сказал Саша и посмотрел на спящую Женю. – Ты говорил у вас тут есть кому за девочкой посмотреть.

– Ага, у нас несколько девушек за детей отвечают, что-то вроде детского сада и школы в одном флаконе. Учат, занимаются с ними.

Дверь в жилой корпус открылась и из неё вылетела молодая девушка с длинными черными волосами. Она уверенным шагом шла в сторону Саши, сжимая кулаки. Князев приподнял брови, не понимая такой целеустремленности. Подойдя почти в упор, девушка смерила его взглядом с головы до ног и ударила коленом в пах. Не ожидавший такого поворота событий, Саша свернулся в три погибели, резко выдохнув и застонав.

– Это тебе за сломанный нос, урод. – Сказала девушка, так же резко развернулась и ушла обратно.

– Сука… – Простонал Князев, держась за промежность обоими руками и пытаясь подавить подступивший приступ тошноты.

– М… да, это одна из воспитателей, Лера. Ты ее парню нос сломал. – Прокомментировал Дмитрий.

Глава 3. Вадим

2 июня.

21.34 по московскому времени

Геленджик, Тонкий мыс

Вадим спустился со второго этажа, придерживаясь за стену и прошел на кухню. Как он и думал, на ране разошлись три шва. Зашивать заново не стал, уже начало заживать и швы лишь повредили бы. Наложил тугую повязку, остановил кровотечение и выпил обезболивающее. Не на шутку разыгрался аппетит. Стычка со львами выбила из колеи, заставила понервничать и почувствовать свою уязвимость. Будь нога цела, с хищниками расправился бы намного быстрее, не подвергая девушку опасности.

На кухне горит свет. Тихо играет музыка из телефона, лежащего на столе. Юля сидит на стуле, высоко задрав ноги и наливает вино в бокал. Судя по почти пустой бутылке, сидит уже давно. Глаза блестят, щеки и шея покрыты хмельным румянцем.

– Как ты?

– Норм.

– Сильно не налегай, потом хреново будет.

– Хреновее чем днем, уже не будет. – Юля сделала большой глоток и закусила сыром. – Меня чуть лев не сожрал.

– Хм, что-то ты вообще расклеилась. – Опустился рядом, набрав стакан апельсинового сока. – Ты более стойко саму эпидемию пережила.

– Тук такое дело. Эпидемия, понимаешь, это штука, конечно, поганая. Но блин, ты просто заболел и умер. Люди болеют. Люди умирают. Мы готовы к этому, знаем, чего ожидать. Как бы это сейчас тупо не прозвучало, эпидемия – это нормально. В пределах допустимого. Да, конечно, масштаб сейчас просто офигеть какой. Умерли почти все. Но у нас разве был выбор? Мы просто выжили и все. И если бы я впала в депрессию, то вскоре присоединилась бы к умершим. Тут либо старайся выжить, задушив в себе боль об утрате, либо лучше сразу пустить пулю в лоб. – Девушка сделала еще несколько глотков и вытерла губы тыльной стороной руки. – Но к тому, что тебя могут сожрать львы, ты никак не можешь быть готов. Это из разряда фантастики или упоротых снов. Ты просто представь, что чувствует жертва хищника, когда ее едят. Она же не умирает моментально, ощущает, как от нее отрывают куски и жрут прямо на глазах. И я это сегодня чуть на себе не испытала. Вот мало нам впечатлений было, теперь еще думать о том, чтобы нас не сожрали. Кто говоришь там еще были? Ну, в сафари-парке?

– Они сюда вряд ли придут. – Вадим посмотрел на Юлю, стараясь понять, говорит ли в ней алкоголь, или просто развязался язык, и она решила высказаться.

– Откуда ты знаешь? Ты мог себе представить, что мы будем от львов отбиваться? Я еще от зэков не отошла, как на тебе, еще одна фобия в копилочку.

– Смотри. – Вадим достал телефон из кармана и открыл карту Геленджика, скачанную в память заранее. – Вот сафари-парк, вот место где мы их встретили. Видишь? Это самое ближайшее место, куда они могли прийти. Сюда они не попрутся, еще пара недель, и они перемрут с голоду, если там еще кто-то остался.

– Да пофиг вообще. Я поняла, что мир теперь не такой дружелюбный, как был раньше. Надо быть готовой к тому, что тебя либо сожрут, либо какие-нибудь ублюдки возьмут в рабство, пока не затрахают до смерти. – Юля осушила стакан и вылила остатки вина из бутылки. – Блин, кончилось. У нас больше нет?

– Тебе не хватит?

– Имею право.

Парой глотков, она осушила бокал, запрокинула голову назад и громко вздохнула. Вадим встал со стула, подошел к холодильнику и посмотрел, есть ли минералка. Две зеленые бутылки лежали на верхней полке.

– Ничего, завтра просплюсь и все. – Продолжила Юля. – Как думаешь, много людей вообще выжило?

– Судя по информации из интернета – один на десять тысяч. В Геленджике жило примерно сто пятьдесят, отдыхающих еще тысяч триста. Человек сорок пять должно было выжить.

– Почему мы еще никого не встретили?

– Следы людей мы видели. Помнишь пробку на кольце? А так, предполагаю, что часть выживших свела счеты с жизнью, не выдержав груза потери. Кто-то уехал. Да и в городе просто легко затеряться. А что?

– Почему выжившие не собираются вместе? Ведь так намного легче.

– Не знаю. Я не люблю всякие группы и коллективы. Как-то проще одному.

– И сейчас?

– А что сейчас? – Вадим повернулся к девушке, которая встала из-за стола и начала осматривать полки на наличие алкоголя.

– Тебе ногу прострелили. Вдруг у тебя заражение начнется или заживет неправильно? Или сейчас нагрянет кто-то пострашнее этих зэков. О, вискарик! – Юля достала с верхней полки полулитровую бутылку шотландского виски. – Точно не хочешь?

– Нет. Юль, я знаю, как залечивать раны и сепсис мне не грозит. Безопасность мы себе уже обеспечили. Даже если кто-то и явится, даже до дома не дойдет.

– Но в группе все равно легче. Там могут быть врачи. Можно распределить обязанности и работать сообща. – Девушка налила янтарный напиток прямо в бокал из-под вина, сделала глоток и поморщилась. – Крепкий, зараза.

– Сейчас намешаешь, потом помирать будешь.

– Не учи меня пить, сам же говорил, что не пил никогда.

Вадим закатил глаза и громко вздохнул. Понимал, что, Юля просто ищет способ избавиться от стресса, но представлял себе последствия такого коктейля. Ничего, завтра сама поймет свою ошибку.

– Ты просто представь, если люди с иммунитетом соберутся в анклав, поселятся вместе. Там и охрана будет, и медицина. Хоть какой-то намек на цивилизацию.

– Представляю. И прекрасно знаю одно: любой социум, даже анклав выживших, это система, которая подчиняется власти. У этого анклава, по любому, будет лидер, который будет гнуть свою политику, и куда она приведет со временем, никто не знает.

– Слишком много умных слов, для слишком пьяной меня. – Юля налила еще виски, выпила и закусила. – Я просто хочу увидеть еще людей. Знать, что мы не одни. И все. А какая-то там власть и политики меня мало беспокоят.

– Хорошо. – Вадим взял бутылку и закрыл. – Но я точно уверен, что тебе хватит.

3 июня.

00.14 по московскому времени.

– Прости. – С трудом проговорила Юля, между порывами рвоты.

Вадим ничего не ответил, придерживая волосы девушки, пока ее выворачивало над унитазом. Освободив желудок, она села на кафельный пол и опустила голову.

– Прости. Мне так стыдно.

– Со всеми бывает.

Помог ей встать, умыться и отвел в спальню, поставив рядом с кроватью тазик на всякий случай. Притащил из холодильника бутылку минералки, аспирин и оставил на тумбочке.

12.46 по московскому времени

Султан бродил по новой для него территории. Обнюхивал каждый сантиметр, изучал каждый предмет. Вадим наблюдал за ним, сидя на крыльце. Болеутоляющие работали хорошо, настолько, что даже позволил себе немного потренироваться. Упражнения только на верхнюю часть тела, чтобы не беспокоить рану. Юля спала. Не стал будить, пусть придет в себя. Приготовил нехитрый завтрак из яичницы и сосисок, обошел дом, проверил окна, двери, прогулялся по двору, остальное время потратил на монтаж автоматической системы полива. Ей понравится. Нажал кнопку и с установленным интервалом включилась автоматика, орошая всходящие растения чистой водой из скважины. Чем занять себя дальше не знал. Уехать из дома не мог, не бросать же одну.

Юля спустилась ближе к трем часам дня. Минеральная вода закончилась, и она направилась к холодильнику, превозмогая головную боль за новой бутылкой. От одного запаха еды ее опять замутило.

– Привет. – Сказал Вадим, застав ее у открытого холодильника.

– Привет.

– Ты как?

– Лучше бы я умерла.

– А я тебя вчера предупреждал.

– Надо было просто забрать бутылку и не давать пить.

– У тебя был такой вид – «посягнешь на мое право напиться, я тебе глаза выцарапаю». – Вадим опустился на стул, наблюдая за Юлей.

– Надо было игнорировать, повозникала бы немного, и успокоилась. Зато сейчас не помирала бы.

– К вечеру отойдешь.

– Дожить бы еще до этого вечера. – Девушка наконец-то откопала минералку, открыла и сделала несколько глотков прямо из горлышка. – Меня не рвало?

– А ты не помнишь?

– Последнее, что я помню, это первый бокал виски.

– Рвало.

– Блин, тебя хоть рядом не было?

– Ну, как сказать.

– А-а-а-а… – Юля запрокинула голову назад. – Почему всегда так хорошо, когда ты пьяный, и так фигово, когда протрезвел.

– Вот поэтому я и не пью. Не голодная?

– Про еду лучше молчи, меня до сих пор выворачивает.

– Ладно. Иди тогда, поспи еще. Вечером легче станет.

4 июля.

09.44 по московскому времени.

Вадим загнал джип во двор, и принялся к детальному изучению автомобиля. Состояние агрегатов говорило о полном тюнинге, который так и не успели обкатать на бездорожье. Он не верил своей удаче: найти такой джип и до эпидемии в хорошем состоянии было проблемой, а сейчас, это сродни выигрышу в лотерею. Высокий клиренс, оснастка и японская надежность. Этот танк проедет по любой грязи и снегу, и прослужит не одну сотню тысяч километров. Довольный, вернулся в дом.

Прошлый вечер провел за изучением карт местности. Надеялся найти ближайшее сельское хозяйство. Домой живность тащить не хотел. Жить рядом с выводком куриц и коров не лучшая затея. Тем более для того, чтобы держать птиц и скотину придется переделать половину двора под хозяйственные постройки, а к затяжной стройке он не готов. Намного проще найти уже действующее, и ухаживать, приезжая, как на работу. Несколько мест заинтересовали, отметил их координаты. Юля так и не спустилась, или чувствовала себя неважно, или просто отдыхала. Беспокоить её не стал, занимаясь своими делами. Султан освоился, выбрал себе место на крыльце, с которого открывался хороший обзор на подход к дому, и лежал, прячась от солнца.

Обед решил приготовить сам, все что было, уже съели. Вдаваться в кулинарные изыски не решился, ограничившись макаронами по-флотски. Сварить, обжарить овощи с тушенкой и смешать не показалось таким уж замудренным занятием, но заняло немного больше времени, чем планировал. Когда приговорил больше половины тарелки, услышал шаги на лестнице. Юля спустилась и прошла на кухню, вдохнув аромат еды. Выглядела она отдохнувшей и свежей, ни следа похмелья.

– Пахнет аппетитно.

– На вкус тоже ничего вышло. – Вадим встал со стула и подошел к плите. – Голодная?

– Очень. Два дня почти ничего не ела.

– Кофе, чай?

– А холодного ничего нет?

– Минералка.

– Отлично. Давай я сама положу, а то не съем все, ты обидишься. – Юля забрала ложку и набрала половину тарелки. – Как твоя нога?

– Уже лучше, кровоточить перестала.

– Отлично.

Они сели за стол. Вадим набрал стакан газировки и подвинул девушке.

– Прости за тот вечер. Я перебрала. Обычно нормально на алкоголь реагирую. – Юля опустила глаза в стол.

– Ты уже извинилась. Все нормально. Это стресс и нервы. Я понимаю. У тебя купальник есть?

– А ты как думаешь? Я же на юг приехала, и ты вообще-то меня видел в купальнике, когда я в теплице ковырялась.

– Точно, совсем забыл. Купаться поедем?

Девушка застыла с недонесенной до рта ложкой.

– На море? Ты серьезно?

– Да, вполне. Надо же хоть немного отдыхать.

– С огромным удовольствием! – В её глазах загорелись огоньки радости. – Сегодня?

– Ага.

– Круто. Подожди, а нога твоя? Тебе можно купаться?

– Нужно, морская вода помогает заживлению. Тем более она сейчас чистая.

– А когда поедем?

– Я уже готов, как ты скажешь, так и поедем.

Через полтора часа заехали на пляж в Голубой Бухте, расположенный по побережью севернее Тонкого мыса, и остановились почти у кромки воды. Местные жители Геленджика летом не купались в городской акватории, предпочитая менее популярные у отдыхающих места: Дивноморск, Джанхот, ту же Голубую Бухту. Вода чище, людей меньше, и нет риска подхватить ротовирсную инфекцию – бич общественных пляжей в разгар сезона.

Море лежит, как вода в стакане. Легкий бриз гонит свежий соленый воздух. Небо градиентом от зенита к горизонту меняет насыщенность фиолетового цвета. Пейзаж успокаивает. Вспомнились времена до эпидемии, вечерние посиделки с блокнотом и карандашом на обрыве, зарисовки заката. Вадим понял, что скучает по прошлой жизни, хотя тогда ее не любил. Руки зачесались по карандашу и татуировочной машинке. Неужели жизнь приходит в русло, и его творческая натура снова дает о себе знать?

Как только открылась дверь, Султан выскочил из машины и, со всех ног, ломанулся к воде. Влетел, подняв сонм брызг, отплыл на несколько метров и, развернувшись, посмотрел на стоящих у машины людей с застывшим на морде выражением – «а вы чего ждете?».

Юля стянула майку, шорты и поспешила присоединится к псу.

– Вода обалденная! – Крикнула она, вынырнув и раскидав вокруг себя мириады брызг. – Давай к нам!

Вадим разделся и осторожно вошел в воду. Повязка на ноге быстро пропиталась и рану защипало. Нырнул, проплыл несколько метров и вернулся к берегу, наблюдать за тем, как резвятся Юля с алабаем.

Послушался гул, низкий и доносящийся из далека. Присмотрелся и увидел рыбацкий траулер, выплывающий из-за мыса. Девушка, плескающаяся с собакой, замерла, закрутила головой по сторонам и тоже увидела корабль.

– Вадим!

– Я вижу. – Старался всмотреться в судно и увидеть людей на палубе, но пока никого не различал.

– Это же люди! Там, на корабле!

– Ну не сам же он плывет.

– Это выжившие! Куда они направляются?

– Не знаю, это рыболовецкий корабль.

– Мы можем как-нибудь с ними связаться?

– Сомневаюсь, да и зачем?

– Как зачем? – Юля удивленно раскрыла глаза. – Ты что, мы же хотели найти еще выживших!

– Это ты хотела. Откуда ты знаешь, кто там на борту? Сколько их, вооружены они или нет, есть ли среди них женщины? Ты про зеков забыла?

Девушка на секунду замерла, думая, но затем начала прыгать и махать руками.

– Эй! На корабле! Мы здесь!

– Что ты делаешь?

– Привлекаю внимание! Может они из какой-то группы. Ты сам говорил, что зэки работать не будут, а эти с целым кораблем справились.

– Угомонись. Они все равно тебя не услышат, и не увидят, если только в бинокль берег не рассматривают. До корабля километр минимум.

Девушка, остановилась и опустила руки.

– Надо подать хоть какой-нибудь знак, как-то связаться! Ты что вообще не хочешь с людьми контактировать?

– Я им не доверяю. Мне тебя охранять надо.

Юля вышла из воды, вытерла волосы, не спуская глаз с проплывающего судна и несколько раз махнула полотенцем, стараясь привлечь внимание.

– А если они нормальные? Из-за твоей паранойи мы так и будем вдвоем куковать.

– Если бы не моя паранойя, ты бы сейчас троих утырков обслуживала.

Девушка стрельнула глазами на Вадима, натянула футболку и села в машину, хлопнув дверью. Султан послушно запрыгнул в багажник.

Обратно ехали молча. Юля смотрела в окно, насупившись и не разговаривая. Дома демонстративно ушла наверх, игнорируя попытку Вадима заговорить и обсудить ситуацию. Обедал в компании Султана, все теми же макаронами. Девушка спустилась, только услышав шум заведенного двигателя.

– Ты куда? – Спросила она, выйдя на крыльцо и смотря на машину.

– Хочу осмотреть ферму, там скотина еще живая должна быть. Мясо, молоко, яйца.

– А почему меня не позвал?

– Так ты же молча ушла.

– Мог бы все равно сказать. Одну собирался оставить?

– Почему одну? С Султаном. И стрелять ты уже умеешь, дома оружия на каждом углу. – Вадим взял автомат, и положил между сидениями.

– Я с тобой. – Юля скрылась ненадолго в доме, вышла с «Кедром», в кепке, и очках. Молча села на пассажирское и закрыла дверь.

До въезда в Новороссийск ехали опять молча. Девушка словно ждала, что он начнет разговор, но Вадим не спешил вступать в диалог, так как чувствовал свою правоту. Наивность девушки и вера в людей, даже послы случая с зеками, подбешивала.

– Как ты думаешь? Мы точно животных больше не встретим? – Юля, не дождавшись от него ни слова, решила взять инициативу на себя.

– Каких животных?

– Которые хотят нас сожрать.

– Я тебе уже говорил: если кто и остался в Сафари-парке, то они или друг друга слопали, или померли от голода.

– Откуда ты знаешь? Львы же смогли выбраться. Может они в другую часть города ушли, и теперь ходят, и охотятся. Или там в парке засели, пока там есть кого жрать, а как всех съедят, за нами придут.

– Тебе поменьше фильмов ужасов смотреть надо было. Не придут. Тех, на набережной, случайно занесло.

– Почему ты так уверен? Ты же не зоолог.

– Юль, это просто животные, для них город – чужеродное. Они скорее в лес уйдут, там и живность есть, и сфера обитания более привычная. Что ты так на этом зациклилась?

– До сих пор не могу отойти. Ночью просыпаюсь, днем от каждой тени шарахаюсь, везде мерещатся эти львицы. Постоянно думаю, что там еще целый парк разных хищников, которые от голода уже с ума сошли.

Вадим ничего не ответил, девушка продолжать разговор тоже не стала. Новороссийск проскочили довольно быстро по уже проторённому маршруту. С прошлого раза в городе ничего не изменилось, только прибавилось мусора на дорогах, и стаи собак начали вести себя наглее, выбегая прямо на проезжую часть и лая на машину. На посту за городом свернули влево, в сторону Раевской. Через семь километров въехали в поселок. По частным домам не заметна заброшенность, но полное отсутствие людей и машин напоминали о глобальной катастрофе. Воеводов свернул с главной дороги и, по памяти, поехал по узким улочкам, до нужной точки.

Подъехав к ферме, остановился у ворот и удивленно посмотрел на военный броневик «Тигр» и стоявшего возле него мужчину в серой форме с оружием на груди. Автомат не из простых, такой в оружейке не найдешь: Калашников двухсотой серии, с коллиматором, лазерным целеуказателем, и подствольным фонариком.

– Вадим, кто это? – Юля схватила его за руку и подняла пистолет-пулемет.

– Сейчас узнаем.

Вылез из машины с поднятыми руками, демонстрируя мирные намерения. Стоявший у броневика мужчина смерил взглядом и положил руку на оружие.

– Какие-то вопросы? – Спросил мужчина, готовый в любой момент подать сигнал по рации.

– Здравствуйте. Меня Вадим зовут, я из Геленджика, искал хозяйство по картам, нашел это. – Кивнул в сторону забора. – Хотел приехать проверить, не вся ли скотина еще померла.

– Понятно. В машине кто?

– Со мной девушка, Юля. Больше никого.

Сзади раздался хлопок закрытой двери и звуки шагов. Юля подошла и встала рядом, демонстративно держа оружие на готове. Из ворот фермы вышел еще один в форме, с РПК[45]45
  РПК – ручной пулемет Калашникова


[Закрыть], посмотрел на напарника и поднял ствол оружия на приезжих.

– Опусти ствол. – Прошипел Вадим на девушку. – Ребят, мы без злого умысла, если ферма занята, другую поищем.

– А вы кто? – Спросила Юля, убирая пистолет-пулемет за спину.

Мужчины переглянулись, стоявший возле джипа кивнул второму, тот опустил ствол пулемета в землю и ушел за ворота.

– Мы из «Рассвета» – общины выживших в Кабардинке. Ферму в порядок привели уже дня три-четыре назад, так что извините, придется поискать другую.

– В Кабардинке? А много вас там? – Оживилась девушка.

– Уже под сотню, собираем всех желающих. По радио вещание ведем, по рации, так по дорогам катаемся.

Юля посмотрела на Вадима с нескрываемой радостью.

– А техника военная откуда? – Спросил Воеводов. Люди в форме без опознавательных знаков, на военных броневиках, с навороченным оружием не вызывали у него доверия.

– Мы расположились на бывшей базе ФСБ, многое там было, что-то с воинских частей притащили, по-разному.

– А сами – военные? – Он подметил это сразу, по тому как стоял незнакомец, как держал автомат, по реакции на появившихся. Такие повадки не появляются за две недели – годы тренировок и не один боевой конфликт за спиной.

– Ага. – Неохотно ответил мужчина. – У нас костяк из бывших силовиков, человек двадцать. Поэтому так быстро организовались.

– Спасибо. Мы поедем. – Вадим кивнул, и сделал несколько шагов назад лицом вперед, увлекая за собой девушку. Юля сначала воспротивилась, но затем пошла следом. В машину садился осторожно, без резких движений, не спуская глаз с человека возле броневика.

– Почему мы уезжаем? Почему ты их не расспросил? Там же люди, целая община?

– Ты их амуницию видела? Технику? Не понравились они мне. Шкурой чую, что-то не так с этими ребятами.

– Ты прямо экстрасенс! Будь они хоть немного такими, как те зэки, нас бы не отпустили.

– Ты, вообще, зэков в гости пустить хотела. В людях совсем не разбираешься. Наивная, как первоклассница.

– Может и наивная, но хоть во что-то хорошее верю, а ты закостенелый пессимист.

– Хватит, уже надоело. – Вадим прибавил газ и открыл окно, наполнив салон шумом врывающегося воздуха.

– Почему ты так не хочешь присоединится к выжившим? Что если в парке остались еще хищники, и они придут в дом? Если их будет больше чем три. Ты ранен. Мы не сможем себя защитить!

Воеводов ничего не ответил на тираду, давая понять, что разговаривать дальше не желает.

Доехав до дома, машину загонять не стал, чем удивил Юлю. Зашел в дом, взял дробовик, пистолет и еще один АК. Обвешанный стволами, вернулся в машину, оставив Султана на охране.

– Куда мы едем? Зачем тебе столько оружия? – Спросила девушка.

Он промолчал, смотря лишь на дорогу. Выехали на объездную, мимо пробки на кольце. Проскочили импровизированное стрельбище у «Горного воздуха». Юля опешила, когда свернули возле указателя «Сафари Парк».

– Зачем мы сюда приехали? Что ты собрался делать?

– Сиди в машине. – Коротко бросил Вадим.

Он вышел, проверил оружие, надел разгрузку с магазинами и направился в сторону входа. Юля видела только его спину, пока он не скрылся за турникетом. Через минуту раздались выстрелы. Девушка вздрогнула и схватилась за рукоять пистолета-пулемёта. Стрельба не прекращалась, перемежаясь криками животных, надрывными, страшными. Юля в панике заметалась по машине. Мозг рисовал жуткие картины: Тигр нападает на Вадима со спины, разрывая шею когтями, она остается одна в машине, ждет, но его все нет и нет. Что делать дальше она не знала, водить не умела. Перспектива остаться одной, запертой в машине, рядом с десятком голодных хищников приводила в ужас.

Ждать пришлось долго, не меньше часа. Сколько точно прошло времени, не знала. На часы не посмотрела, все мысли заняты происходящим в Сафари-парке. Она ждала выстрелов, опасаясь, что они прекратятся, и в то же время вздрагивала при каждом хлопке. Наступила тишина. Долгая и томительная. Когда уже была готова выбежать из машины и отправиться в парк самой, через турникет вышел Вадим. Одежда покрыта бурыми пятнами, лицо и руки в грязи. Он шел, прихрамывая на раненную ногу. Но что напугало ее больше всего – взгляд. Это не взгляд приятного парня, к которому она уже привыкла. Холодный, отрешенный. Взгляд человека для которого отнять жизнь, как щелкнуть пальцами. Как у робота. Он сел в машину, сложил оружие на заднее сидение и завел двигатель. Салон наполнился запахом горелого пороха, крови и пота.

– Что ты сделал? – Юля хотела сказать, как можно жестче, но голос дрожал.

– Можешь больше не бояться хищников. – Голос подобен взгляду – глухой и отстраненный.

– В смысле? Ты всех перестрелял?

– Да.

Юля отвернулась и уставилась на дорогу. Когда джип выехал с парковки парка, она осознала, что у них за спиной остались десятки убитых животных. Хладнокровно застреленных. Вадим сидит рядом, без тени сожаления на лице. Словно он разбил десяток яиц на омлет, а не расстрелял. Вспомнила, как он был спокоен, после расправы с зэками. Тогда не придала этому значения, но сейчас поняла, что для этого человека давно нет моральной и психологической границы отнять жизнь. Он сделает это не моргнув глазом.

– «Где же он воевал, и через что ему пришлось пройти, чтобы стать таким?» – Она украдкой посмотрела на его лицо, спокойное и сосредоточенное.

19.26 по московскому времени.

Юля сидела в ванной. Струи воды били по эмалированной поверхности прямо перед ней, забрызгивая ноги. Она безучастно наблюдала, как капли стекают по стенкам и думала.

После того, как добрались до дома, она поднялась к себе в комнату и не выходила. Не могла разобраться в эмоциях.

Вадим ей нравился, как человек. Может, даже, как мужчина, но она не готова была дать волю этим чувствам, боль от потери любимого человека была еще слишком свежей. Ей нравилась рассудительность, спокойствие и мужественность Вадима. Чувствовала себя защищенной рядом с ним. Впервые в жизни ощутила, что ей не надо решать все самой, тащить лямку и брать инициативу. Может она перегибала с опасениями по поводу хищников, но таков уж был её максимализм. Если мысль возникала в голове, то её сознание само раскручивало её до вавилонских масштабов и не давало думать ни о чем другом. Но даже не смотря на ситуации, с которыми они столкнулись, а может и благодаря им, знала, что она в относительной безопасности. Ей просто необходимо знать, что она не одна думает об всем. Старая привычка. Вова был единственным мужчиной, с которым она жила, и ее восприятие противоположного пола строилось на опыте отношений с ним. А его никак нельзя было назвать предусмотрительным, скорее безалаберным. Заботливый, любящий, забавный, милый, но никак не решительный и ответственный. Зачастую, ей приходилось брать на себя эту роль, напоминать, подсказывать, принимать решение. Он постоянно забывал, ленился или просто отлынивал, предпочитая пустить ситуацию на самотек. Характер Вадима было сложно угадать, слишком молчаливый, слишком хорошо скрывает эмоции. Может поэтому и высказывала ему про свои опасения, не зная, переживает он об этом или нет. И это его слепое неверие. Везде видеть обман и подвох. Не могла она так. Пессимизм шел в разрез с её восприятием мира. А сегодня она увидела другую сторону его характера. Холодную, жестокую и беспощадную. Если львов, напавших на них, было жалко, но не очень, напали первые – самозащита. То сидящих в вольерах Сафари-парка жалко до слез. Запертые, умирают с голода, а приходит человек и хладнокровно расстреливает. Что-то не так в его голове, что-то сломано, нельзя так просто взять, и отнять жизнь. Юля поняла, что внутри поселился страх. Не смотря на все положительные чувства к Вадиму, она начала его бояться.

21.44 по московскому времени

Вадим сидел на кухне, накалывая разогретые макароны на вилку и отправляя в рот. Изучал карту Кабардинки, пытаясь найти расположение бывшей базы ФСБ. Объект стратегический, на общих картах его нет. Но найти его расположение необходимо, дабы в дальнейшем свести контакты с общиной к минимуму. Слишком близко. Всего несколько километров. Хорошо вооружены, обучены, на бронированной технике. Сто процентов в самые кратчайшие сроки приберут к рукам все ресурсы, до которых смогут дотянуться. Рыболовецкий корабль явно принадлежал им же. Шансы найти ферму или хозяйство стремительно катились к нулю. Выход только один: искать новое жилище, как можно дальше, и уже там обустраиваться, обзаводится скотиной. Но как уговорить Юлю? Глупая. Видит только то, что хочет, даже не старается посмотреть с другой точки зрения. Какова вероятность того, что два десятка профессиональных вояк выживут в эпидемии, соберутся в одной точке, вооружатся и так быстро организуются? Такое бывает только в кино. А она видит сплоченную группу людей, безопасность и какой-никакой, а социум. Почему люди всегда стремятся загнать себя в рамки механизма общества, превратиться в безликую шестеренку, которую приводит в действие руководство сверху? Тем более, цели этого руководства туманны. Гуманность и желание помочь? Увольте. Слишком хорошо он знал людскую натуру, и понимал, что проявление добродетелей скорее редкое исключение, чем закономерность. И, тем более, ждать такой праведности от бывших силовиков, все равно, что ждать снега летом.