Текст книги "Чужой для своих (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Этот полутора километровый переход от ангара до «Викинга» никто из них толком не запомнил. В памяти каждого из троицы осталась лишь скомканная мешанина из диких образов – непрерывные вспышки выстрелов, полубезумные выкрики то одно то другого то третьего из них, сверкающие в свете прожекторов смазанные фигуры, острые масляно черные словно смазанные какой-то жидкостью каменные осколки по пути и т. д.

Едва Хольвард ввалился на корабль, как сразу же скомандовал взлет. Через несколько минут бывший эсминец вздрогнул от начавших свою маневровых двигателей. Дрожание корпуса нарастало…

– Все готово? – Хольвард повернул бледное лицо, на котором контрастно выделялась его всколоченная черная с поседью борода.

– Готово, сэр! – штурман сглотнул появившийся в горле комок. – Ракеты подготовлены старту.

Люки пусковых контейнеров с лязгом открылись и через несколько минут оттуда с ревом и пламенем вынырнули две длинные сигары со скругленными носами – межконтинентальные баллистические ракеты «Важдра» производства Индийской конфедерации. Здесь не было никаких блоков наведения, да капитану этого и не нужно было. Это была стрельба прямой наводкой по довольно крупной цели.

Глава 24

ОТСТУПЛЕНИЕ 59.

2,77 а. е. от Солнца. Астероидный пояс между Марсом и Юпитером. «Дикое поле». База команды корабля «Святая Елена».

Этот жилой модуль пострадал не так сильно, как остальные. От разлетавшихся во все стороны каменных глыб, кусков корабельных конструкций его укрыли другие постройки. На его поверхности сейчас виднелось лишь несколько вмятин и одна крупная трещина, через которую проглядывала изоляция и еле заметно стравливался кислород.

Внутри среди хаотичных нагромождений переломанной мебели и тлеющей аппаратуры лежали скрючившись два тела – маленькое и чуть больше. Они напоминали большой опаленный огнем клубок, где один крепко-крепко обнимал другого…

Стены исковерканного модуля были покрыты толстым слоем серебристого мохнатого инея. Замкнувшая климат-система уже давно не функционировала; ее остатки длинными оплавленными проводами свисали с одной из стен.

С каждой минутой температура в жилом модуле становилась все ниже и ниже. Из небольших трещин, оставшихся после взрыва, уходил не только кислород, но и тепло.

– Холодно…, – еле слышно шептали посиневшие губы. – Боже, как же холодно…, – с каждым новым словом руки сильнее сжимали небольшое съежившееся тельце. – Холодно…, – сжатые руки ощущали, как туловище сотрясают судороги. – Холодно…, – комбез уже давно не грел; электромагнитный импульс полностью выжег все его электронные «мозги». – Не могу больше…

«Опасность!». Ментальный импульс словно маленький взрыв волной прошелся по всему модулю и вышел за его пределы. «Опасность!». Встрепенулась сложившая вдоль тела длинные лапки особь. «Доминант в опасности!». Насекомоподобное вытянулось во весь свой рост и замерло в напряжении. Его небольшие скрюченные передние конечности дрожали, а крошечная головка с глубоко посаженными фасеточными глазами замерла на одном месте.

«Доминант в опасности!». Рядом застыла еще одна особь. Как и первая она смотрела в сторону ближайшего неповрежденного жилого модуля, где находился источник ментального импульса.

– Холодно…, – он уже давно не чувствовал своих конечностей. – Мама, мне холодно…, – казалось, что холод буквально пожирал его, кусочек за кусочком. – Очень холодно…

Массивное темное тело, набрав огромную скорость, с лязгом впечаталось в стенку жилого модуля прямо в то место, откуда по-немногому выходил воздух. Изгибаясь во все стороны, особь с трудом протиснулась во внутрь. Следом в стенку влетело еще одно тело, морда которого показалась внутри через несколько секунду.

Насекомоподобные существа стекались к модуля со всей долины и сразу же врывались внутрь модуля. Система герметизации уже не справлялась с повреждениями. Струи затвердевающий пены, под огромным давлением вырывавшиеся из специальных баллонов внутри стен, едва успевали закрывать крупные дыры, как очередная врывающаяся особь снова нарушала герметичность.

– Холодно…, – еле заметное облачко пара вырвалось изо рта мальчика. – Мне очень холодно…

Сначала одна особь легла на пол, плотно прижавшись теплым шершавым боком к свернувшимся телам. Затем вторая, третья, четвертая… Несколько десятков насекомоподобных существ живыми кирпичами выстраивали настоящую стену, через которую не проникало ни тепло ни воздух.

ОТСТУПЛЕНИЕ 60

Особый лагерь ГУИЛ. Малая планета Церера. 2,77 а. е. от Солнца. Астероидный пояс между Марсом и Юпитером.

По центральному коридору блока для особо опасных заключенных раздавался гулкий звук шагов. Охрана у первого поста встрепенулась, когда из-за поворота показалась женская фигура в мешковатом светло-коричневом балахоне с большим белым кругом на груди, который отличал всех адептов Единого бога. Ее шаги были размашистыми резкими, а походка больше напоминала мужскую.

– Директор разрешил посетить заключенных блока, которые решили принять участие в чемпионате, чтобы смогли получить возможность исповедоваться, – из под плотной повязки, закрывающей все лицо, на охрану уставились пустые, словно неживые, глаза. – Вот разрешение, – затянутая в перчатку рука протянула в специальную решетку небольшой пластиковый квадратик.

Один из охраны внимательно оглядел разрешение, а потом подошел к решетке ближе.

– Откройте лицо, – вдруг приказал он. – Мы должны быть уверены, что вы та, за особа за кого себя выдаете.

Женщина вдруг начала издавать странные то каркающие, то булькающиезвуки. Оба охранника не сразу поняли, что это был смех.

– Уверяю вас я именно та, за кого себя выдаю, – успокоившись проговорила она, стягивая перчатку с правой руки. – Меня сложно забыть после встречи.

Охранник у решетки облизнул внезапно высохшие губы. Ее голос ему почему-то показался очень возбуждающим.

– И вы…, – резким движением она сняла ритуальную повязку с лица. – не забудете!

Прямо на охранника смотрело ужасно обезображенное лицо. Оно было практически полностью лишено кожи, которая небольшим клочками кое-где покрывала кусочки мышечных волокон. Вся лицевая часть была буро-коричневого с вкраплениям белого цвета.

– Не забудите…, – пустые глаза смотрели из глубоких обгоревших глазниц. – Правда?

После этого зрелища первый охранник почти секунду пытался открыть решетку дрожащим руками. Ходящие ходуном руки ни как не могли попасть в замочную скважину.

– …. Тогда начнем с этого, – лицевая маска снова легла на свое место. – Майкл Насимо, кажется.

– Все уже приготовлено, – второй охранник старался к ней не подходить близко. – По приказу директора вам выделено отдельное помещение, где никто не сможет помешать. Прошу сюда.

Едва за охранником закрылась дверь, как она развернулась и подошла к стоявшему в середине комнаты столу. У стола стояло несколько стульев, за одни из которых уже сидел закрепленный специальными ремнями, заключенный.

– Примерно десять минут в радиусе ста метров не будет работать ни одно следящее устройство, – после продолжительного молчания начала женщина, не снимая лицевой маски. – Мы можем поговорить свободно.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Даже после этой фразы он продолжал молчать.

– Майкл Насимо, ваш сын передает вам привет, – она положила перед ним на стол небольшой светлый браслет, состоящий из крошечных букв. – И никогда не падай духом! – сидевший мужчина вздрогнул. – Кажется так вы любили говорить ему?!

– Откуда вы это знаете? – глухо спросил Майкл, пристально всматриваясь в глаза незнакомки. – Где мой сын?

– Это он сам мне рассказал, – ему показалось, что женский голос чуть потеплел. – И браслет тоже Рико передал… Слушайте внимательно!

… В конце их разговора, когда женщина уже встала со стула, Майкл внезапно остановил ее.

– Мне оставили для Майкла кое-что, – несколько неуверенно произнес он. – Не знаю что и думать… В моем нагрудном кармане визитка. Человек, который это передал, сказал, что очень хочет поговорить с моим сыном. И это, по его словам, очень важно для самого мальчика.

Женщина, ни говоря ни слова, вытянула из его кармана небольшую визитку.

– И еще…, – дернулся вслед за ней Майкл. – Я должен знать, кто вы, чтобы не забыть, кто заботиться о моем мальчике.

– Уверяю вас мистер Насимо, меня сложно забыть после встречи, – второй раз за сегодня она произнесла эту фразу и начала снимать лицевую маску. – До свидания, мистер Насимо! – она отвернулась, оставляя за своей спиной искаженной лицо мужчины.

_____________________________________________________________

2,77 а. е. от Солнца. Астероидный пояс между Марсом и Юпитером. «Дикое поле». Неизученный сектор.

В эту часть астероидного поля редко кто отваживался заходить. Основная часть шахтеров, особенно, те, кто горбатился на небольших тихоходных посудинах, вообще старались не соваться дальше линии Антареса – условно проведенной границы, за которой астероиды двигались не по стабильным орбитам, а по хаотично выписанным траекториям. Этих шахтеров иногда называли мусорщиками, из-за того что они вечно подбирали куски за своими более удачливыми коллегами. Их добычей были крохи с уже давно выработанных рудников на близких астероидах или пара сотен килограмм с какой-нибудь блуждающей космическойглыбы.

Другие же выходили из порта на кораблях с хорошими движками и мощной противометеоритной защитой. Такие охотники за добычей всегда ходили за линию Антареса, где нередко сильные магнитные поля притягивали астероиды с богатой начинкой…

Судя по незначительному тоннажу и обшарпанному корпусу этого небольшого кораблика, осторожно пробиравшегося между быстро крутящимися глыбами полиметалла, его владелец принадлежал к первой категории шахтеров. Только самые настоящие мусорщики выходили в космос на бывших космических буксирах или переделанных круизных лайнерах. Об этом говорили и многочисленные заплатки на корпусе корабля, едва закрывавшие оплавленные дыры.

Однако, настораживало то, что этот шахтер отважился так далеко забраться. Это был почти центр «Дикого поля» и можно было пересчитать по пальцам руки тех, кто вообще бывал примерно в этом секторе. Отсюда на линии Антареса было почти четверо суток пути маршевым ходом, а обычным, с противометеоритными маневрами, и все восемь.

Бывший когда-то серебристым, а сейчас серый от многочисленных пересекавших его опаленных проплешин, корабль мягко лавировал между двигавшимися навстречу друг другу астероидами. Капитан то включал боковые маневровые движки, то выключал их, отчего траектория движения бывшего буксира отчетливо напоминала походку человеку, который неплохо принял на грудь.

– Чертово поле! – в сердцах вырвалось у Робина после очередного маневра, когда поворачивающийся астероид навис над ним неожиданно длинным носом. – Еще! – корабль, выдав в доли секунды дикий импульс тяги, рванул в сторону как молодая козочка, уворачиваясь от каменной глыбы. – Вот же…

Последние сутки, когда началась самая сложная часть пути, он держался на одних стимуляторах. На этом отрезке пути, где нестабильность магнитного поля была наибольшей, полагаться на электронный мозги корабля был нельзя. Это было странное и малоизученное воздействие, когда даже полуразумные командные модули военных кораблей, экранированные по самому высшему классу, на какое-то время превращались в обычный электронный хлам.

– Во…, – оживился парень, буквально впившись покрасневшими глазами в данными локатора. – Вроде можно передохнуть немного…

Судя по данным локатора, сканирующего в непрерывном режиме окружающее пространство, корабль вошел в одну из зон стабильного магнитного поля, где блуждающие астероиды вновь обрели привычные и предсказуемые траектории движения. Проблема была лишь в том, что границы таких зон кончались также внезапно, как и начинались. По этой причине здесь сгинул не один шахтерский корабль.

– Ну-ка посмотрим, что у нас тут вокруг происходит, – согласно команде Робина, с рубки слезли бронированные панели, которые с легкостью держали как выстрел легкого плазменного орудия, так и удар здоровенной астероидной глыбы. – Нормально…

Окружающее корабль пространство было практически свободно. Вокруг серебристой туши медленно дрейфовали немногочисленные бугристые каменные глыбы. Они неторопливо проворачивались вокруг своей оси, подставляя лучам солнца то один то другой бок.

– Можно даже чуть прибавить, – он вывел корабль на крейсерскую скорость и облегченно откинулся на высокое кресло. – Ну… еще немного.

Кажется впервые за эти несколько беспокойных суток поиска Робин мог позволить себе хотя бы немного расслабиться. Он закрыл глаза и попытался расслабить затекшие от долгого сидения мышцы.

– У-у-у, – еле слышно простонал он, потягиваясь до отчетливого хруста в спине. – Хорошо…

Однако, несмотря на всю свою усталость, его тело, по-прежнему, не желало покоя. В его крови продолжал гулять мощный военный коктейль из бодрящих веществ, державших и тело и психику в постоянной готовности к действию. Все это в добавок практически идеально накладывалось на те изменения, которые начали происходить с ним после одного из последних сеансов использования майндмашины.

За несколько дней до этого поискового рейса Робин, как раз, «залил» последний инфокристалл из тех, которые он когда-то приобрел у полупьяного военного на орбитальном комплексе «Галактика». Тогда, взяв его перед установкой в руки и читая малопонятные предупреждающие надписи, он даже и подумать не мог, что начинка кристалла окажется такой…

Сначала все было как обычно. Майндмашина, предупреждающе мигнув индикаторами готовности, проглотила кристалл. Через пару секунд он ощутил привычное покалывание в области затылка, почти сразу же сменившееся усиливающимся давлением. Казалось, кто-то медленно и упорно рукой с нарастающей силой давил на его голову. От этого наступала тупая, тяжелая боль, которая с силой отдавалась по всему телу.

Первые признаки того, что с ним происходит что-то странное, Робин ощутили еще при старте. В какой-то момент все окружающие его предметы приобрели непонятную раздвоенность. Концентрируя на чем-нибудь взгляд, например, капитанском кресле, парень видел его смазанные очертания. Казалось, будто оно размазалось в пространстве и в такой форме застыло.

Все предметы, на которые падал его взгляд, оказывались похожими на странную жвачку. Они перетекали из одной форму в другую, с одного места на другое.

В эти минуты он и подозревать не мог, что причиной всему была попытка активации одной из закладок в его сознании. Последний из инфо кристаллов, установленных перед отправкой корабля в Дикое поле, являлся экспериментальной разработкой разведки космофлота Концерна. Именно над этим проектом, получившим название «Пророк», работал генерал космического флота Концерна Эндрю Аткинс – тот самый военный, которыйтак кстати повстречался Робину на орбитальной станции. Первоначально проект «Пророк» был частью более широкого направления по изучению возможности внедрения в человеческое сознание полноценных субличностей, получивших название боевые поведенческие алгоритмы. Разрабатываемый алгоритм «Пророк» наряду с другими алгоритмами «Дикарь», «Лидер», «Следопыт» в случае успеха открывал перед человеком в буквальном смысле этого слова безграничные возможности.

В ходе первых экспериментов по проекту «Пророк» исследовательская группа столкнулась с крайне необычными психическими явлениями. Некоторые испытуемые после сеанса с майндмашиной начинали видеть одновременно в двух временныхизмерениях – настоящем и будущем. Согласно записям наблюдений, не погибшихвместе с лабораторией, вместо привычных очертаний живых существ, предметов люди наблюдали странные размытые силуэты – кляксы, которые с каждой секундой меняли свою форму и размеры. Одни описывали их как огромные капли необычной серебристо-темной жидкости, другие – как плотные сгустки какой-то материи.

После серии экспериментов исследователи пришли к выводу, что изменившееся восприятие реальности у испытуемые не было психическим расстройством от неконтролируемого использования майндмашины. Результаты наблюдений показали, что таким образом они видели вероятности будущих событий и этот факт давал в руки исследователей оружие невиданной мощности… Правда, кардинально изменившееся восприятие не смог пережить ни один из участников этого эксперимента.

… Случившееся стало для Робина настоящим ударом! Он толком и не сам не понимал, как он смог пережить те казавшиеся бесконечными минуты, во время которых его сознание выкидывало такие удивительные кренделя. Тогда он, плотно закрыв глаза, сидел вжавшись в кресло и молил Бога, чтобы электроника корабля смогла самостоятельно продержаться еще немного…

В какой-то момент, парень открыл глаза и убедившись, что окружающие его предметы выглядят именно так, как он к ним и привык, шумно выдохнул воздух.

– Вот же черт! – пробормотал он, с силой растирая красные от недосыпа глаза. – До сих пор в дрожь бросает. Нет! Это надо чем-то заесть или… лучше запить!

Встав с кресла, Робин направился к камбузу. Однако не пройдя и пяти метров он почувствовал точно такую же давящую боль где-то в области затылка, как и тогда… С каждой новой секундой боль становилась все сильнее и сильнее. Сделав несколько шагов, он прислонился к стене, прохлада которой несколько ослабила боль.

– Как же больно-то, – кровь с такой силой начала бить в висках, что, казалось, от этих ударов трясет все тело. – Что же это за дерьмо? – шептал он, пытаясь добраться обратно, до кресла. – Убью этого старого урода, когда найду его… Продавец кристаллов… Падла!

В добавок к боли стали возвращаться и проблемы с восприятием.

– Старый пердун! – сплюнул он, когда окружающие его предметы снова начали двоиться. – Мешок с блохами! Точно, пристрелю эту скотину!

Его ноги подогнулись и Робин буквально рухнул на колени.

– Нет…, задушу, – бормотал он, вставая на четвереньки и таким образом двигаясь к креслу. – Вот только доберусь до…, – его шатающая фигура медленно ползла по полу рубки. – Надо вот только добраться… Надо лишь добраться до этого чертового кресла, – расплывающееся в глазах массивное капитанское кресло то приближалось к нему, то, наоборот, отдалялось от него. – Добраться до него…, – в затылке уже не просто что-то болело, там кто-то забивал длинные металлические гвозди. – Как же оно далеко-то.

В эти секунды, если бы его кто-то спросил, он и сам бы не смог ответить, почему ему было так нужно добраться до капитанского кресла. Корабль еще пять или шесть часов должен был проходить через поле со стабильным магнитным полем. Электроника буксира работала в штатном режиме. Словом, объективных причин рваться на капитанское кресло в этот самый момент у него просто не было! Однако, что-то внутри него адски хотело, чтобы он добрался до капитанского кресла. Это было какой-то давящей, набирающей силу волной желания, которая поднималась с самого низа.

– Еще немного, совсем немного, – Робин уже почти дотягивался до металлических опор, к которым крепилось кресло. – Вот…, – кончики пальцев, наконец, коснулись прохладного металла. – Добрался, – выдохнул он, вставая с опорой на кресло на ноги. – Добрался.

Тело словно ватное рухнуло назад, а руки сами устроились в подлокотниках. В этот самый момент окружающие его предметы вновь вернули свои привычные очертания и Робин с удивлением уставился на свои руки, которые словно застыли над панелью управления.

– Что за хрень со мной происходит? – прошептал парень, пытаясь понять для чего он так рвался сюда. – Не могу понять…, – он с недоумением переводил взгляд с панели на обзорные экраны и обратно. – Не могу… Что? Бог мой! – шепот удивления вмиг перерос в дикий вопль. – А-а-а-а!

Словно вторя ему сразу же заревела сирена автопилота, сигнализируя об угрозе столкновения. Навстречу прямо по курсу буксира двигался какой-то объект. Через обзорные панели было видно, как приближаясь он быстро вырастает в размерах.

Руки, застывшие до этого над панелью управления, с силой рухнули вниз, отключая автоматический режим пилотирования.

– А-а-а-а-а! – он орал словно сумасшедший, вытягивая штурвал на себя. – Дерьмо! Чертово дерьмо! – секунды растягивались, превращаясь в минуты, отчего менялось восприятие окружающей действительности – глохли звуки, штурвал становился неподъемным. – А-а-а-а!

Маневровые движки выдавали полный импульс, сотрясая буксир как картонную картонку. Многотонный корабль медленно, слишком медленно, уходил вверх. Приближающийся объект на глазах превращался из небольшой темной болванки, едва заметной на горизонте, в громадную, отливающую на солнце металлическим блеском, махину.

Время практически остановилось! Металлическая глыба словно застыла перед самым носом корабля. Казалось, что вот-вот они столкнуться… Он различал на нем каждую точку, каждую линию. Почти черный, с рваными дырами на поверхности метеорит до боли напоминал … космический корабль (или точнее его жалкие остатки), который страшной силой буквально разорвало на несколько частей и разбросало в разные стороны.

– Давай, давай, тяни! – буксир, наконец, пошел вверх. – А-а-а-а-а! – Робин заорал еще сильнее, чувствуя, что корабль успевает пройти через спасительное окно. – А-а-а-а-а! – корабль почти свечкой начал уходить вверх. – А-а-а-а-а!

Удар! Застонал корпус буксира! Сразу же упала тяга одного из движков и буксир закрутило вокруг своей оси. От перегрузки Робина так вдавило в кресло, чтоу него потемнело в глазах.

Врубилась сирена! Резкий душераздирающий вой наполнил рубку, вопя о разгерметизации корабля. Не переставая мигали «тревожные» лампы, окрашивая стены, пол и потолок в багровые тона.

Он с трудом открыл глаза, которые от полопавшихся сосудов выглядели словно налитыми кровью. После этого попытался правой рукой дотянуться до одной из кнопок на панели управления, чтобы изолировать разгерметизированные отсеки. Судя по продолжавшей реветь сирене автоматика корабля не сработала в штатном режиме и кислород продолжает покидать корабль.

Робин снова и снова пытался оторвать руку от подлокотника кресла, но перегрузка, по-прежнему, делал все его усилия тщетным. «Надо дотянуться до …, – в глазах стоял кровавый туман, искажавший все вокруг. – Надо всего лишь дотянуться… Только лишь дотянуться».

Он буквально физически чувствовал, как уходит драгоценное время.

– А-а-а-а-а! – попытался закричать Робин, но из его прокушенных в кровь губ вырвалось лишь жалкое шипение. – А-а-а-а-а!

В этот момент, когда его трясло от диких объемов вырабатываемого адреналина и жесточайшего психического напряжения, сознание Робина отреагировало на это все самым простым из доступных ему способов. Оно отключилось!

Еще не успели до конца закрыться его глаза и голова упасть на грудь, как включился один из боевых алгоритмов поведения, разработанных в том числе и для таких случаев… Активировалась самая простая из заложенных в него субличностей – ДИКАРЬ!

Это была не просто некая гипнотическая закладка, которая позволяла мобилизовать силы человека и придавала ему психическую устойчивость! Активируемая субличность была полноценной заменой реальной личности человека, то есть она приносила с собой и внешние и внутренние изменения в психике, организме. В считанные секунды организм переживал настоящий гормональный взрыв, который влек за собой волнообразную перестройку всех жизненно важных процессов.

Субличность «ДИКАРЬ» стала настоящей жемчужиной исследовательской мысли психотехников разведки флота. Впервые им удалось сделать не внешнюю легко сбрасываемую психическую оболочку, а полноценную личность. Пусть она была архаичной и примитивной, опиравшейся на самые простейшие человеческие инстинкты! Однако субличность «ДИКАРЬ» полностью соответствовала своей основной цели – дать своему носителю последний шанс справиться противников.

… И он мгновенно рванул с кресла вперед! Преодолевая тянущую его назад силу, Дикарь рвался к панели управления не обращая внимания ни на что. Его руки выстрели к панели. Жалобно трещал материал комбеза, который по словам разработчиков выдерживал попадание с близкого расстояния из плазменногокарабина. Сотни микротрещин рвали мышечные волокна. С хрустомвышел сустав из суставной сумки на правой руке.

– Р-а-а-а-а! – из искривленного рта вырвалось рычание. – Р-а-а-а!

Тело дернулось еще раз и …, наконец, сжатые кулаки обрушились на панель управления… примерно в той его части, где и были сенсоры отвечающие за экстренную герметизацию отсеков корабля. В ту же секунду массивные гермопанели с шипением начали опускаться в разных концах корабля, изолируя отсеки один от другого.

Этот рывок стал последним, на что было способно тело. Дикарь еще продолжал рычать, когда центробежная сила раскрутившегося корабля отбросила его в одну из стен рубки.

Примерно через час вышел из строя и второй маневровый движок. По-видимому, удар, шедший по касательный, не только снес правую часть двигательного отсека, но и повредил что-то еще. В течении следующих пяти часов автоматика буксира, включившаяся после столкновения, пыталась стабилизировать неуправляемый полет корабля. С одним работающим маршевым двигателем, который техническим не предназначен для маневров, это удалось сделать лишь к концу первых суток.

… Робин тяжело приходил в сознание. Затекшее от долгого лежания в скрюченной позе тело совсем не откликалось. Конечности ощущались так, словно были крепко связаны. Открывались с трудом слипшиеся от засохшей крови глаза.

– Э-э, – вместо звуков из его рта вырвалось бульканье. – Э-э-э.

Он подождал несколько минут, пока расплывающаяся перед глазами картинка придет в нормальное состояние. Дальше осталось лишь доползти и забраться на кресло.

– Что же это было? – прошептал парень, смотря на диагностический монитор, с выведенными на нем данными обо всех системах корабля. – Чуть не всмятку…

Его пальцы порхали над управляющей панелью.

– Правый маневровый исчез…, – бормотал он, еле слышно комментируя нанесенные кораблю повреждения. – А левый, кажется, – Робин вывел на монитор дополнительное диагностическое окно. – Сдох. Значит остался основной двигатель…

Диагност корабля показывал, что с маршевым двигателем, как раз все было в порядке. Удар металлического обломка, к счастью, пришелся по днищу буксира по касательной и двигательный отсек оказался практически не поврежден.

– Что же это было за дерьм…? – вопрос оказался не заданным до конца из-за того, что Робин, наконец, смог вспомнить последние секунды перед столкновением. – Это же…, – перед его открытыми глазами стояла отчетливая картинка – надвигающийся на обзорный экран громадный металлический обломок космического судна. – Корабль. Черт!

Это точно был обломок какого-то судна. Причем последнее было явно не крошечной яхтой. Размеры обломка явно говорили о том, что когда-то он был частью настоящего космического корабля не менее «В» класса – скорее всего среднемагистрального грузовоза.

– Какого черта он здесь делает? – с недоумением шептал Робин, одновременно пытаясь запустить основной двигатель. – В этом же секторе никого не должно быть, – буксир резко дернулся вперед, словно сигнализируя о том, что сердце корабля еще бьется. – Тут же только мы… Откуда здесь еще кто-то?

Он начал медленно добавлять мощности на основной двигатель. Запустить его на полную он решился лишь через несколько часов, когда полностью убедился, что двигатель ведет себя абсолютно нормально.

Все время, которое буксир пробирался через часть поля с хаотично двигавшимися астероидами, Робина не отпускало чувство, что случилось что-то нехорошее.

– Еще немного…, еще чуть – чуть, – зашептал он, едва астероид с базой показался на обзорном экране. – Неужто, все-таки добрался? – он начал гасить скорость, стараясь не накрыть жилые модули тушей искалеченного корабля. – Эй, народ! – радостно закричал он, включив передатчик. – Старина Роб дома! Эля, Малыш? – астероид довольно быстро рос в размерах. – Куда вы все пропали? Готовьтесь! Сейчас будет жесткая посадка.

Буксир уже совсем не слушался руля. На управляющей консоли один за другим начали гаснуть огоньки.

– Давай, давай, старина…, – консоль потухла и корабль окончательно превратился в огромный и бесполезный кусок металла. – Старина! Черт тебя задери! – заорал он, одновременно пытаясь пристегнуться к креслу. – Очнись!

… Ему все-таки удалось сесть на астероид. Многотонная махина пропахала своим брюхом почти половину долины и остановилась лишь тогда, когда нос буксира почти весь ушел в скальной грунт.

– Ну и где торжественная встреча? – пробормотал Робин, когда внешняя дверь шлюза все же поддалась плазменному резаку и свалилась с креплений. – Почему никто не встречает уставшего брата?

Он спрыгнул на землю и попытался осмотреться. Эта часть астероида еще оставалась на темной стороне и поэтому вокруг был виден лишь небольшой кусок поверхности, который освещали еще не сдохнувшие прожекторы буксира.

– Кажется торжественная встреча отменяется…, – даже в этой темени парень различал некоторые детали, которые ему совсем не нравились. – А раз так, то…, – немного в стороне от глубокого рва, оставшегося от буксира, лежали какие-то странные куски металла, подозрительно напоминавшие оплавленные корпуса кораблей. – Мы пойдем сами. Люди мы не гордые.

Его рука привычно легла на рукоять карабина и сдвинула предохранитель.

– Эля! Рико! Робин на связи, – он активировал связь. – Где вы? Отзовитесь!

Он выпрыгнул из рва и сразу же остановился. Полоса света, оставленная его фонарем, выхватила из темноты распростертое тело в шахтерском тяжелом комбезе. Казалось, погибший куда полз. Его левая рука была вытянута вперед, а правая оставалась где-то далеко позади.

– Эля! Рико! Ответьте кто-нибудь?! – Робин присел на колено и включил второй фонарик. – Что у вас тут твориться?

Примерно в десяти метрах, куда добил сноп света, обнаружилось второе тело! С оружием! Человек в сером от пыли комбезе сидел прислонившись спиной к стене жилого модуля и в руках сжимал древнюю электромагнитную винтовку.

– Вызываю базу, вызываю базу, – его горло пересохло от тяжелого предчувствия. – Это Робин! Вы слышите меня!

В его висках снова словно метроном застучал пульс, сигнализируя о поднимающейся волне ярости.

– Эля! – заорал он в микрофон. – Рико! – карабин застыл у его плеча, когда он, плюнув на осторожность, перешел на быстрый шаг. – Где вы! Эля! Рико!

Он уже не обращал никакого внимания на застывшие в разных позах тела, которые начали попадаться ему все чаще; на скрюченные словно от невиданного ветра конструкции жилых модулей; на раскиданные вокруг металлические конструкции, каменные глыбы.