Текст книги "Приключения друг без друга(СИ)"
Автор книги: Rush Gold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Тогда же Алина подняла глаза, уставилась на него как новорожденный ребенок с такой же степенью доверия:
– Дима, я хочу быть с тобой.
– И я хочу, – быстро закивал он, – но желания недостаточно. Так будет лучше для нас обоих.
Ее плач стих, и Дима запечатлел на лбу девушки последний поцелуй.
Эпилог
Часть 1
Спустя месяц.
"С днем рождения, Алина! Здоровья, счастья и творческих успехов! С нетерпением жду выхода Вашей новой книги".
"Которой нет и в планах" – усмехнувшись, подумала Алина и закрыла очередное письмо от постоянной читательницы. С самого утра она получает на электронную почту поздравительные открытки и письма с пожеланиями. Как хорошо, что она разбила мобильный телефон, иначе он бы просто с ума сходил от звонков. Те, для кого недоступный мобильник не был преградой, звонили Алине на домашний, и она с глупой улыбкой на губах бесконечно говорила им в трубку: "Спасибо. Спасибо. Да-да. Мне очень приятно". Короче говоря, всем ее друзьям, родственникам и поклонникам просто не терпелось напомнить ей о том, что ей уже целых двадцать пять лет, и она постепенно превращается в противную старуху с сухой кожей и жирными волосами. Этот факт Алину нисколько не радовал, и поэтому она твердо заявила, что похороны своей молодости она отмечать не собирается.
Итак, на сорок седьмом сообщении девушка решила, что с нее уже достаточно посмертных эпитафий, и отложила ноутбук в сторону. Она вышла из комнаты, что когда-то принадлежала еще и ее сестре, и остановилась у прихожей квартиры. Евгений Носов наскоро надевал ботинки, собираясь на работу.
– Извините, девочки, но у меня сегодня презентация. Постараюсь вернуться пораньше.
Поднявшись на ноги, мужчина подошел к дочери и в лишний раз поцеловал ее в макушку:
– Еще раз с днем рождения, дочь!
После чего поцеловал свою душеньку жену и открыл входную дверь:
– Опа, – воскликнул отец, остановившись у порога.
– Что такое, Жень? – поинтересовалась Марина и двинулась вперед, чтобы взглянуть на то, что так ошарашило ее торопливого мужа.
– Ой, красота какая! – упоенно вздохнула женщина следом за мужем. – Алиночка, это, по ходу, тебе.
– Что там?
Она сдерживала свое любопытство несколько секунд, но после реплики матери потерпела перед ним поражение. Дверной проем не помещал в себе более двух человек, но Алина все же умудрилась просунуть голову меж телами родителей.
На полу в подъезде прямо перед дверью ее родительской квартиры стояла большая плетеная корзина, доверху наполненная ее любимыми белыми ирисами. Их было, наверное, около ста, но ничуть не меньше. Они лежали друг на друге так естественно, словно были собраны только что лишь для нее. Не было ничего лишнего, что могло бы отвлечь внимание человека от белых бархатных лепестков, и именно поэтому этот подарок имел непосредственную связь с природой, девственной и чистой.
– Ну, ладно, я поехал, – восхищенное молчание нарушил отец девушки и, обойдя корзину с цветами, скрылся из подъезда.
– От кого это, дочь? – сгорая от интереса, спросила Марина, когда ее дочь наклонилась к корзине и взяла его в руки.
Алина пропустила руку в цветы, пытаясь ощупать среди стебельков затерявшуюся записку, но ничего кроме цветов в этой корзине не было.
– Не знаю. Здесь нет записки.
– Наверное, кто-то из близких, – предположила женщина. – Иначе, откуда этому человеку знать, что ты любишь ирисы?
Девушка согласилась, после чего занесла корзину в дом, все это время не отрывая от нее глаз.
– Мам, что за запахи ты запустила по дому? – с отвращением произнесла Алина, унюхав со стороны кухни смешанные тошнотворные ароматы. На что ее мать энергично ответила:
– Я готовлю праздничный ужин!
– О Господи, мама, я же сказала, что не собираюсь праздновать!..
– А мы и не празднуем, просто сегодня вечером будем есть не то, что едим обычно, – проходя мимо дочери, женщина пожала плечами, – ты лучше иди завтракать. Ты с утра ничего не ела.
– Неси в гостиную. На кухне воняет.
– Ой-ой! Посмотрите на эту аристократку! Запахи ей мои, видите ли, не нравятся! Когда же этот твой дурацкий токсикоз закончится?
– Когда ты перестанешь экспериментировать с продуктами питания, – огрызнулась девушка.
Где ей лучше устроить корзину? В гостиной? У окна? На журнальном столике? Нет, лучше у себя в комнате. На тумбочке у кровати. Да. Именно так она и сделает, и в ближайшие несколько дней утро ее будет начинаться с цветочного благоухания.
Алина радостно понесла цветы к своей комнате и поставила корзину, как и планировала, на тумбочку у кровати. Присутствие белоснежных ирисов в небольшой комнате наполняло ее свежестью и вселяло в душу ощущение гармонии и тепла. Странно, но Алина вдруг почувствовала такую специфичную надежность, словно это внесли именно подаренные кем-то цветы. Словно только этот кто-то мог по-настоящему защитить девушку и подарить ей покой.
– Алина! – послышалось со стороны гостиной.
– Иду, – отозвалась писательница и, с неохотой оставив ирисы на тумбочке, вышла из собственной комнаты.
Когда Алина вновь появилась в гостиной, то увидела, что ее мать оставила на столе тарелку с какой-то непонятной зеленой массой. Омерзение вновь заклокотало в ее желудке. Подойдя к столу, она спросила у матери:
– Мама, что это?
– Это шпинат, дорогая! – довольно произнесла Марина. – Кушай! В нем очень много витаминов.
Но Алина не была настроена на такую пищу:
– Я ненавижу шпинат, мама! Есть мясо или что-нибудь остренькое?
– Алина, это полезно! А сейчас ты должна думать не только о себе, но и о своем ребенке. Так что, садись и ешь!
Положив руку на плечо дочери, Марина, усадила ее на стул перед тарелкой.
– Из-за того, что я беременна, я должна буду есть всякую траву?
– Девочка моя, забеременела – неси ответственность! Никто тебя насильно не заставлял в постель к Гончарову ложиться!
– О-ой! Начало-ось! – недовольно протянула Алина, но маму было уже не остановить. Она уселась напротив дочери и стала продолжать затронутую тему:
– Вот сколько я вам с сестрой говорила: берегите себя для мужа! Видишь, Лола меня послушалась, и все у нее теперь прекрасно. Муж, ребенок в семье, стабильность.
Рыжая фыркнула:
– Да они просто предохранялись до свадьбы.
– А кто вам мешал поступать так же? – с претензией спросила женщина, но Алина не удостоила мать ответом. – Это сейчас все молчат. А вот появится живот, все выяснится, и будут говорить: Носова ребенка нагуляла.
– Какая мне разница, что будут говорить? – проворчала девушка, раздраженно цепляя вилкой шпинат.
– Это ты сейчас так говоришь! Ох, Алина! Ты сама еще ребенок. Со временем поймешь, что ты натворила. Будешь ходить с репутацией матери одиночки...
– Я не буду матерью одиночкой! – раздраженно ответила дочь.
– Да? А кто с тобой будет? Гончаров, который день и ночь по бабам шляется? Который на работу нормальную не может устроиться...
– Прекрати, мам! Вообще-то он обещал всегда помогать. А он никогда не разбрасывается словами...
– Да? Ну и как? Хорошо помогает? Кстати, где он сейчас?
– Не знаю, мы с ним месяц не виделись. У него какие-то проблемы с работой, и...
– Смылся твой Дима, – с уверенностью констатировала Марина.
– Так, все. Я так больше не могу! – оставив полную шпината тарелку, Алина вскочила с места одновременно с внезапным дверным звонком. Мать и дочь настороженно повернули головы в сторону прихожей.
– Пойду открою, – сказала Алина и помчалась к двери. Когда же она ее открыла, на нее выплеснулось оглушительное:
– Сюрпри-и-из!
Ошеломленная Алина смотрела на гостей: Олю, Вику и до боли знакомого рыжеволосого парня посередине.
– Рома? – удивленно промолвила она.
– С днем рождения! – он улыбнулся всей шириной своей белоснежной улыбки и немедленно обнял именинницу.
Часть 2
Еле выбравшись из материнского плена, Алина отправилась с подругами и неожиданным гостем в один из дорогих клубов Кисловодска – это был подарок ее веселых друзей, но за рулем все-таки была Алина.
– Но ты не думай, – робко произнес Роман перед тем, как сесть в элитную Волгу, – я поведу потом, если хочешь, так что ты сегодня можешь выпить сколько хочешь.
Дрожащая улыбка мелькнула на его губах, заставив Алину рассмеяться:
– Значит, Оля и Вика тебе еще не рассказывали?
Сами эти две барышни в это время были заняты тем, что спорили в машине, какую кассету вставить в старенькую магнитолу. А Рома вопросительно посмотрел на собеседницу:
– О чем?
Не снимая улыбки с лица, Алина сказала:
– Я беременна, Ром.
Он не стоял перед ней с расширенными глазами и раскрытым до земли ртом, но смущение и шок отчетливо читались на его лице. Девушка спокойно наблюдала за его реакцией и решила потихоньку добавлять все больше информации в его бедную неискушенную голову:
– От бывшего. Мы не вместе, но я ношу его ребенка. Если ты все еще хочешь быть со мной, то, я думаю, тебе необходимо об этом знать.
Она долго ждала его ответа, и он все-таки заговорил:
– Алина, ты мне по-прежнему нравишься, и, если я еще могу тебя добиваться, просто скажи мне.
И такой ответ далеко не соответствовал ее ожиданиям. Она удивленно произнесла:
– То есть, тебя не смущает, что я там на четвертом месяце? Что от другого мужчины...
Он сделал шаг вперед, чтобы стереть лишние сантиметры, разделяющие их. Такой ход еще сильнее ошеломил девушку. Продолжать свою реплику она не стала, уступив речь парню:
– Мне нужно просто быть рядом с тобой. И мне неважно, кто у тебя был до меня, и что у тебя осталось. Я буду относиться к твоему ребенку как к своему, просто дай мне шанс... получить тебя.
– Ром, – и сердце ее действительно трепетало. Она слышала такие слова впервые, и это естественно, что они вызвали в ней подобное волнение, – я люблю Диму...
Она не понимала, с какой целью сказала ему об этом. Наверное, это было просто первое, что пришло ей в голову. Юношеская страсть в его голубых глазах стала угасать, когда глубокий смысл сказанных девушкой слов открылся перед ним:
– Это значит "нет"?
Осознание того факта, что она в данный момент отталкивает, возможно, самого идеального мужчину на свете, дало ей мощнейший подзатыльник, и она пришла в замешательство:
– Я не знаю, – потерянно прошептала она.
Молодой человек внимательно вглядывался ей в глаза, заставляя ее чувствовать себя совершенной дурой. И вдруг он произнес:
– Просто скажи, что чувствуешь, – это было эпиграфом к тому, что он собирался сделать. Алина с каждой секундой ощущала, как чужие губы становятся все ближе и ближе, и как от этого ей становится не по себе. Был бы у нее панцирь, она бы непременно в него втянулась, но когда мужские уста коснулись ее, прятаться было уже некуда. Поцелуй Ромы не был продолжительным, но в него было вложено столько чувственности и трепета, что он оказался чуть неуклюжим. Когда их губы оторвались друг от друга, Алина нашла в себе силы сказать:
– Рома, ты... хороший. Но я не знаю... У нас с тобой столько общего, и мы...
"НОСОВА! НОСОВА! ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ СКАЗАТЬ, НОСОВА?"
– Блин, может быть, ты моя судьба и нам надо быть вместе. Я просто не знаю... Но, Ром. Я сейчас еще не в состоянии полюбить кого-то другого. Ты должен знать это, потому что... потому что я не имею права обнадеживать тебя, а потом...
– Алина, – он внезапно оборвал ее, – давай, мы просто попробуем. Я все понимаю. Я не буду требовать от тебя возвышенных чувств или еще чего-то. Я буду счастлив, если смогу вызвать в тебе такие чувства, но давить на тебя не собираюсь.
– Рома, ты... Я не заслуживаю тебя.
– Ну, хватит. Что за чепуху ты несешь? – он поспешил вновь обнять девушку, и та с удовольствием отдалась его объятиям.
Этот интимный момент длился всего несколько секунд до тех пор, пока Алина не заметила две пары восторженных глаз, виднеющихся из машины.
– Наверное, нам уже пора ехать, – заговорила она, отстраняясь от рыжего красавчика. Тот согласился с девушкой и собрался было сесть в автомобиль, но Алина быстро его окликнула:
– Ром.
Парень вновь обернулся и стал ожидать последующих слов.
– Это ты принес ту корзину? – неуверенно спросила она, чем вызвала недоумение у Романа:
– Какую корзину?
Нет. Это не он.
– Ладно. Проехали!
Девушка махнула рукой, выдавив беззаботную улыбку, после чего уселась в машину, и друзья, наконец, тронулись в путь к тому дорогому клубу, о чем было упомянуто выше. Он назывался "Жара", и внутренний дизайн его полностью соответствовал названию. Помещение было окружено искусственными пальмами, на которые опирались целующиеся пары, а за позолоченными фигурами солнца над танцполом плясали гибкие полуголые девушки, чьи тела были также окрашены сияющим золотом. Барная стойка, у которой четверо друзей остановились, была оформлена в морском стиле, и бармен в костюме моряка мастерски манипулировал фужерами.
– Алина, ты была здесь раньше? – поинтересовалась скачущая под музыку Оля, и рыжая ответила:
– Нет, я последние полгода почти не бывала в клубах.
– Почему? Гончаров не разрешал?
– Нет, просто потеряла интерес к танцам.
– Кто что будет пить? – обратился к девушкам Рома.
– Мы с Викой по текиле. А Алине – молочный коктейль, – Оля захихикала, а Алина в свою очередь лишь с ней согласилась:
– Ежевичный.
– Я тогда тоже буду молочный коктейль, – заявил Рома, подмигнув имениннице.
Вика не смогла сдержать себя в комментарии:
– Это что у вас? Рыжая солидарность?
Ребята засмеялись, и парень ответил:
– Что-то типа того.
Несколько минут спустя ребята уже сидели за столиком клуба и пили за здравие Носовой.
– И еще, Роксис, чтобы ты перестала беситься по пустякам и уладила проблемы с желудком! Пьем!
Друзья чокнулись бокалами и пропустили в себя заказанные в баре напитки.
– Кстати, Рома, я забыла спросить, – оставив пустую рюмку на столе, заговорила Вика, – как там у тебя дела с Лепсом?
Парень усмехнулся:
– Да все хорошо. Записали с ним студийную песню.
– Да ну тебя! – в шоке выпалила девушка. – Серьезно?
– Ну, да.
– Да ты же теперь знаменитость!
– Пока нет, но сразу после заключения контракта с Николаем...
– Ты хочешь заключить контракт? – перебила его Алина.
– Не то, что хочу, но так надо...
– Просто, я думаю, к этому делу стоит отнестись аккуратнее.
Рома улыбнулся:
– Может, займемся этим делом вместе?
На что девушка рассмеялась:
– Извини, но ближайшие пять месяцев я буду занята.
– Жаль. Ты была бы моим личным агентом.
– Я была бы самым никчемным личным агентом, – Алина с улыбкой покачала головой, закрепляя на себе очарованный взгляд Романа.
– Я так не думаю.
– Эй, ребятки! Вообще-то мы здесь! – Виктория резко и грубо вывела пару из отдельного мира.
Смущенно улыбнувшись, Роман произнес:
– Извините, я на минуточку, – и покинул своих подружек на некоторое время. Это время Оля и Вика предпочли посвятить обсуждению личной жизни Алины Носовой. Вступление ввела Оля, которая игриво изрекла:
– Как я вижу, у вас все замечательно.
– Замечательно? Да, мы замечательные друзья, – спокойно ответила Алина.
– Конечно, друзья! – с сарказмом в голосе отозвалась Вика. – Видели мы вашу дружбу из машины.
– Но мы тебя поддерживаем, Алин! Рома очень классный. Да и к тому же, почти звезда.
– Вы вообще созданы друг для друга.
– Ага. Вы как брат и сестра!
– Но хорошо, что вы не брат и сестра. А то вам бы жениться не дали.
– Хотя, если бы вы были двоюродными братом и сестрой, то вы бы смогли пожениться.
– Да?
– Ага. У нас так можно, а ты не знала?
– Нет, а ты откуда знаешь?
– Девочки, – прервала их Алина, – вас что-то занесло...
– Ой, да, прости. Так вот, Рома. Короче, бери Рому, пока его не отхапали в этой Москве! Вот и все.
– Спасибо, девочки, что решили все за меня. Сама бы я никак не справилась.
– Ой, можешь не благодарить!
Хаотичная громкая музыка сменилась на до дрожи в груди знакомые мотивы. И бархатный голос Марайи Кэри наполнил помещение чувственным теплом. Это было тепло от едва остывших воспоминаний, которые мгновенно вспыхнули ярким огнём. Год назад, на свадьбе Лолы и Лёни она танцевала под эту песню вместе с Димой.
Фигура Романа вновь появилась в поле зрения девушек. Остановившись перед Алиной, он произнес:
– Я слышал, это твоя любимая песня.
Он протянул ей свою ладонь в надежде получить от нее трехминутный танец, который заполнит все его существование. Но она лишь взглянула на его ладонь и сказала:
– Нет, я не могу.
– Алина! – возмущенно окликнули ее подруги.
Но она в самом деле не могла. Эти ноты впитали в себя столько волнительных воспоминаний, что Алина не хотела впутывать в них еще и танец с Ромой, это окажется вандализмом. Слишком много Димы было в этой песне, он царствовал в ней, и уступить трон кому-то еще было невозможно.
– Пожалуйста, – он не убирал руку, – всего лишь один танец.
– Алина, иди! – шипели на нее сидящие напротив девочки.
Она взглянула в эти полные надежды глаза. Наверное, станцевать с ней было его желанием года.
– Может, позже? – жалобно предложила она, но Оля с Викой раздраженно заявили:
– Сейчас, Алина!
Тысяча и одна мысль прокрутились в ее голове прежде чем она коснулась его руки и встала с кресла...
Часть 3
Столько труда и пота он вложил в то, чтобы вырвать с губ Марины Носовой признание, где сейчас тусуется ее двадцатипятилетняя дочь. И вот теперь, когда он, скрывшись за пальмой, наблюдал за тем, как она танцует с кем-то под их песню, он начал сомневаться в правильности своей изначальной позиции.
Она робко улыбалась под влюбленным взглядом рыжеволосого мальчишки, она о чем-то с ним болтала, вероятно, безмерно наслаждаясь этим общением. Ей было хорошо с ним. И этот факт могущественно сдавливал легкие Дмитрия, да так, что один вдох для него был подобен невыносимым судорогам.
Он ни разу до сего момента не мог предположить, что Алине может быть хорошо с кем-то кроме него. Что она сможет улыбаться кому-то так же искренне, так же крепко сжимать чьи-то плечи и с такой же нежностью целовать...
Увидев, как приближаются губы танцующей пары, он машинально двинулся с места. Ничто не могло его остановить: ни собственные убеждения, ни тот факт, что они расстались, и что она ничего ему не должна.
Они не успели поцеловаться: он не допустил этого! Алина сразу же почувствовала его присутствие и дрогнула, отскочив от рыжего мальчика. Вновь ее уста произнесли его имя, а он стоял, ни слова не говоря, стискивая зубы и пытаясь не поднимать сжатых кулаков, чтобы не въехать ими по смазливому лицу.
– Я не знала, что ты тоже здесь, – он понимал: Алина хочет отвлечь его, чтобы оставить рыжего дружка в живых.
– Я пришел, чтобы поздравить тебя. Да вижу, я не вовремя, – он с трудом выплевывал слова, его напряжение было почти осязаемо девушкой. Он видел, как она вдохнула и задержала воздух в груди. Глаза испуганной лани умоляли его не делать ничего лишнего.
– А ты, собственно, кто? – услышал он от мальчишки.
Это было очень забавно – смотреть на то, как цыпленок строит из себя боевого петуха.
– Ром, – Алина положила руку ему на грудь, чтобы подавить в нем порывы юношеского бесстрашия, а Диме тем временем все стало предельно ясно:
– Аах, так это ты и есть ее парень-педик?
– Что ты сказал? – мальчик нахмурил брови. Это уже серьезно.
– Глухой парень-педик?
Дима и понять ничего успел, как ему со всей силой влетело кулаком по носу. Он почувствовал громкий хруст, который, наверное, проложил ему трещину до черепа. Внушительное головокружение чуть ли не заставило его провертеться по всему танцполу. Перед глазами стало беспробудно темно.
– Что ты делаешь, Ром? – зло крикнула Алина, вцепившись в его руки.
Как только перед глазами Дмитрия все прояснилось, он надвинулся на сурового мальчишку с яростным рыком:
– Кретин, если ты разбил мне нос, я тебя...
Второй рукой Алина остановила приближение Димы:
– Не надо, пожалуйста.
А мужчина лишь убрал удерживающую его на расстоянии руку и нанес сильнейший удар рыжему под дых. Тот согнулся пополам, этим только обрадовав Дмитрия.
– А вот на этом мы простимся! – произнес он и, развернувшись, двинулся к выходу.
Алина смотрела вслед сильной спине, стоя рядом с полусогнутым Ромой. Когда же парень подле нее смог, наконец, полностью разогнуться, то стремительно направился за отдаляющимся брюнетом. Алина вовремя схватилась за руку молодого человека:
– Не смей! Слышишь? – закричала она, не давая ему сделать и шага. Он обернулся и с открытой претензией спросил у встревоженной девушки:
– Это ты ему все рассказала?
– Что рассказала?
– Ты прекрасно понимаешь, что! – раздраженно вскрикнул он.
– Рома, ты сломал человеку нос, а тебя интересует только то, что он тебе тупо высказал?
– А с чего это я должен заботиться о его носе? Этот урод получил по заслугам!
С одной стороны, она понимала, что Рома прав, но с другой – ей дико хотелось накричать на него, обвинить во всех грехах и отправить прямиком в ад за то, что он только что сделал. Поэтому она только произнесла:
– Извини, Ром. Я люблю этого урода, – и, оставив его негодовать с самим собой, побежала на улицу в надежде опять столкнуться с Гончаровым. Вот только утихающий звук мощного мотора дал ей понять, что мужчина скрылся в ночи.
На той же предельной скорости Алина возвратилась в клуб, и, не ответив ни на единый вопрос без конца щебечущих подруг, сунула за пазуху клатч и выбежала обратно во двор здания. Так же торопливо она открыла двери своего автомобиля, села, и, нарушая все правила на свете, поехала к Диме домой.
Часть 4
Взявшись за до безобразия искривленный нос, Дмитрий двинул его чуть в сторону. Отвратительный хруст дал ему понять, что хрящ встал на место и, взглянув на себя в зеркало, он окончательно в этом убедился. Профиль теперь не был таким идеальным, как раньше: чуть ниже переносицы появилась небольшая горбинка, абсолютно портящая всю картину. Теперь его нос по праву можно называть боксерским благодаря новому ухажеру Алины.
Оказавшись теперь наедине со своими мыслями, Дима понял, что все-таки был слишком милосерден по отношению к этому юнцу. Следовало к тому удару прибавить еще и пару пинков в знак благодарности за навечно изуродованный нос.
Когда брюнет наклонился к раковине, чтобы смыть застывшую на губах кровь, он услышал несколько тревожных ударов по двери. Это кто-то из близких, раз уж он знает, что кнопка звонка у него не работает. Поспешно стерев кровь с лица, парень подошел к двери и тут же отворил ее.
Бледное виноватое лицо озарило не только весь подъезд и прихожую, но и обезумевшую душу Дмитрия, но демонстрировать это гостье он не собирался. Алина вновь смотрела на него глазами испуганной лани, словно ранили именно ее, а не кого-то другого.
– Я могу войти? – взволнованно спросила она, на что он ничего не ответил, а только отошел в сторону от двери, дабы впустить девушку. Закрывая за хрупким тельцем дверь, он задал встречный вопрос:
– А я могу узнать, зачем ты пришла?
– Я пришла извиниться, Дим, – с готовностью ответила она, вновь повернувшись к нему лицом, – Прости за Рому... Он... поступил ужасно.
Он стоял, уперев руки в боки, и после ее неуверенной речи кивнул:
– Это все?
Равнодушие, излучаемое наверняка разъяренным Димой, только сильнее тревожило Алину. Она была готова принять его бескрайний гнев, выслушать невыносимо громкие обвинения, но это безразличное выражение лица пугало ее больше, чем возможные крики и вспышки ярости.
– Скажи, что ты хочешь услышать, и я повторю, – неожиданно для себя предложила она и, как и следовало ожидать, вызвала саркастический смешок.
И в этот момент произошло именно то, чего она больше всего опасалась: черные глаза, как пауки залезая по паутине в ее душу, уставились на нее:
– Иди к своему парню, Алин. Тебе нужно веселиться.
Но застывший на ней взгляд не помешал ей с уверенностью сказать:
– Это мой праздник, Дим, и я буду с тем, с кем я хочу быть.
– Так ты оставляешь своего возлюбленного, чтобы провести вечер со своим противным бывшим? – как всегда ехидно улыбаясь, спросил он.
Девушка скептически покачала головой:
– Только не говори, что ты не рад.
Проговорив это, она заметила, как парень стал приближаться к ней. И с каждым ее вдохом, с каждым выходом, он становился все ближе.
– Я очень рад. И особенно рад, наверное, твой Рома, – он поднял с уверенностью подбородок, глядя на Алину, а затем она ощутила, как его руки ложатся ей на живот, и как они медленно плывут по ткани хлопкового платья. – Он хоть знает, что ты ждешь от меня ребенка? – хрипло прошептал он. Он опустил взор на ее чуть округлившийся живот и улыбнулся уже совсем по-другому.
– Знает, – с трудом вымолвила она, глядя на густые черные ресницы мужчины. Близость с ним была для девушки невыносима, когда она не могла позволить себе к нему прикоснуться. Ее любовь кипела внутри до дрожи в коленях, но назло самой себе она сдерживалась и отвергала собственные желания.
– Да? Ну, и что он об этом думает? – он поднял глаза и снова вонзил в нее острый взгляд.
– Он...– Алина чувствовала себя совершенно неуютно под властью Димы. В то время, как темный взгляд требовал от нее ответа, нежные руки забирали у нее все силы: одна остановилась у изгиба тонкой талии, а вторая скользнула к подолу платья, взобралась под нее и прочерчивая на бедре дорожку из мурашек, проникла под нижнее белье. Прикосновение холодных пальцев к чувствительному клитору заставило девушку судорожно сглотнуть.
– Что "он"? – ожидающий взор вперился в нее.
– Он, – с дрожью прошептала она, – относится к этому н-нормально.
– Ну, тогда, я думаю, насчет этого он тоже возражать не будет, – произнес Дима и пропустил в нее пальцы. Голодный стон вырвался из ее губ, заставив парня довольно засмеяться. – Но то, что ты бессовестная – это факт.
Пальцы проникали все глубже в нее, заставляя ее мышцы бесконечно сжиматься от безумного желания. Она зажмурила глаза, чтобы не видеть его наглого, даже осуждающего взгляда и откинула голову назад.
– Ты ему сейчас изменяешь, между прочим, – заметил парень, обвивая второй рукой хрупкую спину девушки. – Была бы ты моей, я бы тебя ни за что не простил.
А пальцы его тем временем все еще ласкали ее, заставляя Алину сгорать от стыда и от страсти. Схватившись за его сильные плечи, она совсем перестала держать себя на ногах, и Дима, ощутив это, осторожно приблизил девушку к ближайшей стене.
– Я хочу быть твоей, – прошептала, всхлипывая, она.
– Ты не будешь моей. У тебя есть Рома, – он глядел в ее пунцовое лицо, продолжая проникать пальцами в ее влажную глубину.
– Я хочу тебя! – громко простонала она, начиная самостоятельно насаживаться на его пальцы.
– Боюсь, это невозможно, – стараясь сохранить спокойный тон, продолжал Дима, – я слишком консервативен, а ты любишь свободу...
Она открыла глаза, и он увидел, как они были покрыты пеленой безудержного желания. Не отрывая от него томного взгляда, она проговорила:
– Запри меня дома! Никуда меня не выпускай! Только возьми меня!
Лицо Димы приблизилось к ее уху:
– Я возьму тебя. Но только сегодня, – шептал он, – а завтра мне нужно обратно в Ставрополь.
– Нет! – закричала она, накрепко обвивая его шею, чтобы он не смог от нее больше отстраниться.
– Алина, я знаю, что ты хочешь меня. И ты получишь меня этой ночью. Это твое желание, я его исполняю.
– Я хочу быть с тобой! – выдохнула она, ощущая, как нежные пальцы постепенно сокращают свои движения и медленно исчезают.
– Для этого недостаточно просто хотеть.
"О Боже, Гончаров, что ты хочешь от меня услышать?"
– Дима, я люблю тебя! Люблю! Люблю! – закричала в отчаянии она. И в этот момент над ее ухом раздался его тихий смешок. Обе его руки обвили ее спину. Поцеловав Алину в висок, он произнес:
– Я тоже люблю тебя, дорогая.
– Будь моим молодым человеком. Как раньше, – все так же крепко сжимая его в объятиях, произнесла она.
– Какова гарантия, что ты не бросишься целовать еще кого-то перед моими глазами сразу через полгода?
– Через полгода я буду рожать твоего ребенка.
Она знала, что этими словами окончательно его обезоружит.
– Тогда я хочу стать твоим мужем, – прошептал он, после чего достал из кармана маленькую бархатную коробку. Алина отцепила свои руки от шеи Димы, чтобы иметь возможность взглянуть на небольшой подарок любимого. Он раскрыл коробочку, внутри которой сияло тонкое золотое кольцо с маленьким бриллиантом посередине.
– Я хотел вложить его в корзину, а потом решил, что лучше подарю тебе его сам.
Конечно, эта корзина была от него! Разве могли быть какие-то иные варианты?
– Ну, так что? Ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем? – произнес парень, улыбаясь, но ошеломленная Алина не могла ничего ответить. – Нет, ну, если хочешь, я могу отдать кольцо Роме, и твоим мужем станет он...
– Дима, хватит, – деликатно прервала она его, и Дима действительно замолчал в ожидании судьбоносного ответа. Но Алина все никак не хотела говорить и только мучила его своей таинственной улыбкой. Наконец, она накрыла губами его губы, что без всяких слов дало ему точный ответ. Парень, не задумываясь, откликнулся мягким губам. Теперь он мог, забыв обо всем, отдаться поцелую и не сомневаться, что, быть может, поступает неправильно. Оторвавшись на пару секунд от родных уст, Дима надел изящное кольцо на тоненький палец своей невесты.
– Можно нам устроить досрочную первую брачную ночь? – спросил парень, на что Алина энергично кивнула.
Ее радостная улыбка напомнила ему ту светлую и веселую Носову, в которую он по уши втрескался год назад. Ему до смерти хотелось видеть ее такой всегда.
Алина впивалась в его губы, сладкие, как шампанское, которое пьянит и кружит голову. Сейчас она была спокойна под его устами, она не боялась, что в любую секунду Дима отстранит ее от себя и снова исчезнет. Она не боялась, что будет чувствовать себя брошенной и униженной. Теперь она ничего не боялась. Крепкие тиски, в которых она оказалась, дарили ей ощущение надежности. Пока его руки прижимают ее к горячему телу, она могла чувствовать себя абсолютно защищенной.
Сама того не заметив, она оказалась на кровати, а под ней лежало мощное мужское тело, чей аромат действовал на нее одурманивающе. Ее пальцы, дрожа, стали отстегивать мелкие пуговицы его черной рубашки, и как только голый торс обнажился перед ее взором, она стала жадно покрывать его поцелуями.
Вкус его кожи был настолько сладок, что она никак не могла насытиться им. Ей доставляло грандиозное удовольствие целовать горячее тело: прокладывать мокрую дорожку поцелуев от шеи до ключиц, груди, живота, спускаться ниже, ощущать его взволнованное дыхание, едва ее язык опустился вниз от пупка. Он еле слышно застонал, когда она отстегнула молнию брюк. Его плоть стояла колом, и Алина поспешила освободить жениха от давящих ее трусов. Она услышала заветное "да", выскользнувшее из губ мужчины, и все его желания открылись перед девушкой, как всемирная карта. Она вдруг почувствовала теплую руку Димы, запутавшуюся в ее волосах. Он чуть ли не заставлял ее сделать это.
