Текст книги "Приключения друг без друга(СИ)"
Автор книги: Rush Gold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Ну так. Разве вы не этого ожидали? Можете вставать...
– Н-но я...
Шок проглотил целиком всю Алину, не оставив от нее ни единого живого кусочка. Она словно одеревенела на этой кушетке: ни дернуться, ни уж тем более встать она не могла. Огромный, тяжелейший камень, именуемый "беременность", придавил ее к кушетке. Он также сжал ее легкие, именно поэтому она не могла сделать вздоха. Лишь сердце под этим грузом колотилось как сумасшедшее, пытаясь выпрыгнуть наружу, убежать от сильнейшего натиска, но усилия его были напрасны – Алина оставалась живой и чувствовала, остро чувствовала каждой частицей своего тела, что внутри нее расцвела новая жизнь, созданная Дмитрием Гончаровым.
– Что мне теперь делать? – в отчаянии прошептала она, пытаясь при этом вдохнуть немного воздуха. Не получалось.
Врач, улыбаясь, пожала плечами:
– Сдавать анализы. Ходить ко мне на осмотры. Пить фолиевую кислоту. Радовать своего возлюбленного.
Она, видимо, не понимает катастрофичность ситуации... В панике Алина промямлила:
– Я... я не хочу!
Ее яростные как морская волна слова смыли с лица врача дружелюбную улыбку.
– Как? Почему?
Алина не могла ничего ответить. Тяжелый воздух обвился вокруг ее шеи, не позволяя девушке дышать. Слезы поступали к глазам. Желудок сжался до микроскопических размеров. Она наблюдала за тем, как мир перед глазами размазывается, темнеет, а затем исчезает вместе с ее сознанием.
– Алина! Алина! – слышала она, а сама ускользала в глубокую бездну, образовавшуюся перед ее глазами.
Резкий запах нашатыря привел ее в чувство. Девушка вздрогнула, мгновенно разомкнув веки. Обеспокоенная женщина перед Алиной помогла ей привстать.
– Что с Вами? Вы же были к этому готовы, – недоумевала Валентина Алексеевна.
Из-под полуоткрытых век рыжая взглянула на врача:
– Можно мне воды?
– Конечно.
На несколько секунд врач отдалилась от Алины, чтобы налить ей в стакан холодной воды. Вскоре стакан оказался в ее руках, и она осушила его в один миг.
– Спасибо, – промолвила она, – и простите, я...
– Ничего страшного, первая беременность. Все может быть, – ободряюще улыбнулась женщина, чем усугубила состояние Алины.
"Беременность".
Черт возьми, она беременна!
– Приходите завтра на анализы, хорошо? – Валентина Алексеевна протянула пациентке листок с направлением, – С утра, в восемь часов. Перед этим не завтракайте. Ясно? – она говорила слова четко и медленно, чтобы в затуманенную голову девушки вошли ее слова. Алина кивнула.
– Можете полежать немного.
– Нет. Я. Пойду.
Девушка поспешила встать, и в итоге ей это удалось только с помощью врача.
– Дальше я сама, – упрямо произнесла Алина, оказавшись в коридоре.
– Вы уверены?
– Да.
– Хорошо.
После этого она медленно прошаркала до выхода из роддома. Дома ее сегодня не будет. Ночь в гостинице избавит ее от назойливых расспросов матери, что случилось и бесконечных озорных придирок Вики и Оли насчет ее "возможной" беременности.
Часть 3
На следующий день.
У Дмитрия было два повода радоваться: первый повод – он успешно доехал до Кисловодска к двум часам дня, второй повод – сегодня он наконец безболезненно сходил в туалет. Назначенный остроумным венерологом препарат действительно с великой мощью и скоростью излечил Дмитрия от инфекции. Для полной уверенности завтра с утра он сдаст анализы на наличие венерических заболеваний. Определенно, ему вновь придется терпеть ту пренеприятнейшую процедуру, но, как говорится, здоровье – прежде всего!
С завтрашнего дня он также выйдет на работу, встретится там с любовью всей своей жизни – Софьей, которая будет повелевать им весь день, как в старые добрые времена. Сейчас же у него не было никаких дел, и единственное, до чего он додумался, это позвонить матери и поинтересоваться, как у них с отцом идут дела.
– Все хорошо, сынок, – восторженно отвечала ему мать, – А ты как? Я слышала, у Лолы были преждевременные роды. Как она сейчас?
– С ней все в порядке, мам. И со мной тоже. Я приехал в Кисловодск час назад.
– Как? Ты уже приехал? – послышался ее удивленный тон, – Вечно я все узнаю последней! То, что вы с Алиной расстались, я узнаю от Марины, то, что ты уехал, я узнаю от Паршутина. Дим, я ужасно недовольна тем, что ты забыл своих родителей.
– Я не забыл, мам. Просто всегда столько всего наваливается...
– Что у тебя там наваливается, курьер? Вот сейчас ты чем занят?
– Сейчас ничем. Но только потому...
– Значит, садишься на свой велосипед и едешь к нам. Все!
И она бросила трубку. Роза Гончарова всегда была женщиной с характером. Кровь древнего черкесского народа текла в ее жилах, образуя такой пылкий и властолюбивый нрав. В их семье Роза возглавляла законодательный орган, а ее сын и муж смирились с участью состоять в исполнительном. И вот теперь, когда женщина приказала Дмитрию посетить отцовский дом, он был вынужден незамедлительно ей подчиниться.
Таким образом его мотоцикл оказался у подъезда хрущевской квартиры, где Дмитрий вырос. А вот в нескольких шагах от подъезда стояла детская площадка, будь она проклята... Поспешив укрыться от палящих лучей солнца и обжигающих воспоминаний, Дима влетел в подъезд, быстро поднялся вверх по лестницам к нужному этажу и остановился у дверей. Нажимать кнопку звонка более одного раза не требовалось: Роза открыла практически сразу, как только он позвонил.
– Здравствуй, мой дорогой! – улыбчивая и вечно молодая женщина заключила переросшего ее саму сына в свои объятья. – Ты не представляешь, как я скучала! Снимаешь квартиру в другом конце города, и даже не навещаешь нас!
– Вас? Как будто я хоть раз застану отца дома, – усмехнулся Дима, заходя внутрь ветхой, но довольно-таки хорошо отремонтированной квартиры.
– Ну, твой отец работяга, не то что ты, – огрызнулась женщина, закрывая входную дверь. – Вот, если бы ты закончил институт, ты бы сейчас...
– Мама! – резко перебил ее Дмитрий. – Ты позвала меня, чтобы весь день читать мне нотации?
– Ой, прости! Все равно, от моих нотаций нет никакого толку. Ты всегда все делаешь по-своему!
– Весь в мать, правда? – сыронизировал Дима, отчего был вознагражден испепеляющим материнским взглядом.
– Снимай обувь и иди в гостиную. Я приготовила твою любимую шарлотку.
Улыбаясь, парень начал освобождать ноги от ботинок, как за спиной его снова прозвучал дверной звонок.
– Открой, пожалуйста, Дим! – услышал он со стороны кухни и послушно направился обратно к двери. Когда же он прокрутил ключ пару раз внутри замка, перед ним предстала миловидная рыжеволосая девушка, которая ему виновато улыбнулась:
– Извините, – сладким голоском пропела она, – я, вот, вышла на минутку мусор выбросить. И, видите, – девушка указала на дверь напротив, – у меня дверь в квартиру захлопнулась, – произнеся это, она приняла еще более жалобный вид. Ей было от силы восемнадцать, и от этого улыбка невинной школьницы имела еще больший возбуждающий эффект, – а телефона нет, – она пожала плечами, – вы могли бы дать мне позвонить? Я хочу вызвать мастера... М?
– Дима, кто это? – послышалось позади.
– Соседка, мам, – откликнулся он, не сводя глаз с рыжих кудрей, обрамляющих красивое лицо.
– Так вы сын тети Розы? – он не знал, как она это делает, но когда она произнесла последнее, ее голос был настолько нежен и кокетлив, что Дима моментально забыл обо всем, что было до.
– Да, – он кивнул и, еще раз оценивающе осмотрев девушку, ответно ей улыбнулся. Но какой-то вызывающей улыбкой, отчего девушка смущенно опустила глаза.
– Так, что там у тебя? Дверь захлопнулась?
Девушка вновь подняла на него взгляд и кивнула.
Дмитрий вернулся к своим ботинкам, запихнул в них свои ноги, затем произнес очаровательной соседке:
– Ну, пойдем, посмотрим!
XXVIII. решение принято
Часть 1
– У вас прекрасные анализы, – довольно воскликнула Валентина Алексеевна, – продолжайте в том же духе!
Алине очень хотелось поинтересоваться у женщины, что ее так радует? Ее пациентка беременна от урода, жизненная цель которого состоит в том, чтобы бесконечно издеваться над ней. А вот эта вот жирненькая белая точка на снимке УЗИ – всего лишь итог успешно выполненной задачи. Что именно из всего этого осчастливило врача?
– Вы уже оповестили своих близких? – женщина подняла взгляд на стоящую перед ней рыжую пациентку, и та ей ответила:
– Нет. Я... собираюсь...– рой сомнений просто окружил девушку, не давая ей и слова сказать. Стремления Алины вымолвить задуманное были практически сопоставимы с потугами во время родов. И то и другое, по мнению Валентины Алексеевны, совершалось с таким же неимоверным трудом. Алина остановилась на своем незаконченном предложении, выдохнула, затем резко и быстро, словно скороговорку, произнесла: – Скажитемневозможносделатьаборт?
Когда Алина распахнула глаза, то увидела, как на смену радости в лице женщины приходит бескрайнее удивление, еще более сильное, чем вчера. Врач поднялась со стула, при этом говоря:
– Возможно, но почему?
В то время как женщина в халате настойчиво пыталась взглянуть девушке в глаза, та опустила взор, чтобы слабость, четко выраженная на ее лице, ни в коем случае не была замечена.
– Не стоит принимать такие решения одной. Посоветуйтесь с родными, с отцом ребенка...
– У него нет отца! – вырвалось у Алины в тот же миг. Ее покрасневшие глаза и мокрые щеки теперь предстали перед врачом во всей своей красе. Женщине потребовалось несколько секунд, чтобы подавить замешательство, после чего она произнесла:
– Алина, у него есть отец, иначе бы он не был зачат...
– Значит, он не должен существовать, – не думая, выпалила Алина. Лишь только выговорив последний слог, она ужаснулась самой себе.
– Почему вы так категоричны? Вы разве не видите, как ваша сестра счастлива?
– Валентина Алексеевна, – Алина резко оборвала бессмысленные уговоры, – лучше скажите, когда это возможно сделать?
Женщина вздохнула и села вновь на свой стул. Она осмотрела листы, лежащие на столе, а затем, отыскав свой ежедневник и пролистав его, ответила:
– Двадцать шестого июля.
– Послезавтра?
– Да.
– Во сколько?
– Алина, я не буду Вас записывать, пока Вы не поговорите со своими близкими, – твердо заявила врач.
Сказанное ею просто вывело из себя и без того напряженную Алину, сквозь зубы она процедила:
– Это не должно Вас касаться! – голос ее достиг пика, когда она потребовала: – Просто сделайте мне аборт!
– Не кричите, – врач перебила ее таким спокойным тоном, каким он был возможен в сложившейся ситуации, – будет Вам аборт. Но после того, как, я еще раз повторяю, Вы посоветуетесь с родными.
– Я не малолетка! Мне не нужно разрешение родителей, чтобы сделать аборт! – взорвалась Алина и теперь уж кричала во всю громкость.
– Мое решение не изменится, Алина. Если Вам это не нравится, ищите другого врача!
Гнев бурлил внутри нее. Она выбежала из кабинета, больше ни слова не сказав. Ей хотелось кричать изо всех сил, разорвать все существующее вокруг нее пространство как тонкий лист бумаги, ей хотелось раздавить все это собственными каблуками, дрожа, изнемогая от ярости.
Девушка понеслась прочь от кабинета, всхлипывая, крича от рыданий. В коридоре было пусто – она дала волю своим эмоциям. Каким-то образом она добежала до палаты своей сестры. Она взялась за ручку двери, сама не понимая, что делает, ведь, если вся присутствующая внутри толпа увидит ее зареванное лицо, она влипнет по уши. Но, вопреки здравому смыслу, она все же открыла дверь. В палате оказалась лишь дремлющая Лола. Волна облегчения окатила рыжеволосую, и, войдя внутрь, она с грохотом закрыла дверь. Чуткий сон Лолы был прерван: девушка моментально раскрыла глаза:
– Алина? – испуганно промолвила она. – Что с тобой?
Слава богу, Алина слышит это от сестры, а не от кучки встревоженных родственников.
– Лола, – промычала она сквозь неконтролируемые рыдания. Она провела рукой по опухшим векам, пытаясь избавиться от раздражающих слез. Отчаянно шмыгая носом, она сказала, – я беременна!
Реакции сестры не требовалось долго ждать. Почти сразу девушка вскочила со своего места, шокировано крикнув:
– Что?
От резкого движения боль внизу живота вспыхнула с небывалой силой. Лола схватилась за живот, но уделять внимание себе ей было не самое время.
– Лола! – сквозь рыдания выдавила она. – Что мне делать?
– Так. Садись сюда! – Лола указала на стул, расположенный у ее кровати, и через секунду ее требование было выполнено.
Теперь она отчетливо видела это покрасневшее лицо, блестящее от нескончаемого потока слез.
– Тихо. Успокойся, Алина! – она старалась шептать успокаивающе, но при собственном волнении ей это едва удавалось.
Дрожащую руку она положила на щеку своей сестры, этим же она заставила Алину посмотреть на нее.
– Какой месяц?
– Начало третьего, – пропищала рыжая.
– Боже, ты все это время молчала?
– Я не знала.
Она заревела с новой мощью. Это лишь сбивало Лолу с мыслей, лишь разжигало в ней панику. Что требовалось индивидуально от нее – она не знала. Наверное, ей нужно поддержать Алину, но, стоит признать: сейчас обнимать ее должна определенно не сестра. И все же, Лола обвила шею девушки, притянув ее к себе. Пальцами медленно она начала гладить непослушные кудри:
– И что, за эти три месяца ты ни разу не заподозрила, что беременна?
Уткнувшись в сестринское плечо, Алина помотала головой.
– Дима знает?
Она опять помотала головой.
– Ему надо сказать.
И приглушенный голос завопил:
– Нет!
Алина резко отстранилась от сестры, принявшись гневно рычать:
– Я ни за что не рожу его ребенка! Ни за что! Я ненавижу его! Ненавижу! – рык с каждым словом становился громче, яростнее. – То, что он сделал со мной! Он унизил меня! Я умоляла его остаться, я умоляла, Лола! Понимаешь? Я чувствовала себя половой тряпкой, но я просила его остаться! А он ушел. Он поиздевался надо мной! Наши отношения! Они строились на его издевательствах. А я как безвольная овца любила его.
Лола не понимала, о чем именно говорила ее сестра, но ясно было лишь одно – Дмитрий причинил девушке несоизмеримую боль, почти лишив себя шанса на прощение.
Крики ее перешли на еще более громкие рыдания, она согнулась на стуле, закрыв ладонями лицо.
– Алина, – негромко произнесла блондинка, – сестренка, успокойся, пожалуйста!
– Я не смогу жить с этим! Когда я думаю, что во мне его... Черт! – последнее ее сестра истерически вскрикнула, не в силах больше держать чувства под замком. Ей хотелось все это время громко выругаться, обматерить весь мир. Безумно хотелось. И сейчас она не будет больше себя ограничивать, – Сука! Тварь! Он противен мне! Он и его гребанное отродье!
Столько желчи содержалось в этом небольшом тельце. Лола была шокирована до самых недр своего существования. Она впервые ощущала такой груз ненависти, да еще и от собственной сестры.
– Господи, Алина, прекрати! Тебе нельзя так нервничать!
– Я хочу! Я хочу, Лола! Я хочу кричать о том, что ненавижу его! Все это время, я, мать твою, держала это в себе! Я и слова не могла сказать! Вокруг все скачут, черт бы их побрал, все веселятся! А я должна скакать с ними!
– Алин, это все из-за беременности. Ты так злишься, потому что внутри тебя...
– Потому что внутри меня второй Гончаров, да! – заорала Алина. – И поэтому я избавлюсь от него...
– Что? Алина, не смей! Ты с ума сошла? – взволнованно запротестовала Лола.
– Нет! Я как раз таки делаю все здраво! – она стерла последние слезы с глаз, и надеялась в этот раз произнести все уверенно и решительно.
– Ты хоть понимаешь, на что ты идешь? Ты хочешь убить живое существо...
– Он не живое существо! Он даже еще не человек!
– А что он, по-твоему? Он человек! Это твой ребенок.
– Замолчи! Нет! – закричала вновь Алина. Отчаянно качая головой, она зажмурила глаза, из которых вновь покатились тяжелые капли слез.
– Ты не представляешь, какое это счастье – стать матерью! Ты как будто постигаешь смысл своего существования...
– Смысл моего существования – быть счастливой! – возразила девушка, – С его существом я не смогу быть счастливой!
– Нет, Алина, – улыбнулась Лола. Она накрыла ладонями сжатые в кулак руки сестры и посмотрела девушке прямо в глаза, ставя себе цель пропустить следующие слова Алине в душу, – ты будешь счастливой с ним, потому что это ваш с Димой ребенок. Ты любишь Диму, а его...
– Пожалуйста, Лола, не надо! – умоляющие нотки прозвучали в ее крике, – Я не хочу даже представлять это!
Напористость Алины высасывала из блондинки всю энергию. Ухватившись за уплывающую соломинку, Лола произнесла:
– Позвони Диме. Скажи ему. Просто скажи.
– Нет!
– Алина!..
– Нет! Я не буду снова перед ним унижаться! Я не Софья! Мне от него ничего не нужно!
– Софья врала ему...
– А ты думаешь, он не подумает про меня то же самое? – яростно выплюнула она.
– Он должен знать. А верить или нет, это уже его дело.
– Когда я сделаю аборт, будет уже все равно...
– Ты не сделаешь аборт! – строго заявила Лола.
– Никто не сможет мне запретить!
– Такая рисковая, да? Стоит все рассказать родителям...
– Родители ничего не должны знать! – отрезала рыжая.
– Они твои родители. Они – не Дима. Что тебя пугает?
– Если узнает папа, он начнет требовать от Димы. А я не Софья! Мне не нужно это! А если узнает мама, она начнет меня отговаривать. Она не отстанет!
– Вот, именно поэтому я им все расскажу!
– Ты не можешь этого сделать!
– Я могу. Еще как могу!
– Нет! – взмолилась девушка. – Лола, если ты это сделаешь, я перестану признавать тебя сестрой!
Лола видела в глазах сестры настоящее отчаяние. Ей было больно за свою родную частицу, за свою половинку. Но поддаться Алине она не могла. Только радикальными методами Лола могла избавить девушку от мучений.
– Мне все равно, Алина! Либо родители, либо Дима. Решай!
Часть 2
Его ненадолго хватило. Несколько рывков в далеко, как выяснилось, не девственное тело, и оглушительный оргазм накрыл его с головой. Рыжая школьница была этим недовольна, но Дмитрия несильно это волновало. Огненные локоны, за которые он хватался и тянул от бескрайнего удовольствия, были слишком жесткими на ощупь, а запах тела девушки – приторным и местами раздражающим. Губы, в которые он впивался, надеясь ощутить знакомый вкус, отвечали ему страстно и напористо. Все вроде бы как надо, но не то! Все не то! Единственная причина, почему он был счастлив, состояла в том, что он наконец-то поел после длительной четырехдневной голодовки. Пусть и опробованная им конфета была излишне слащавой, он остался доволен.
Она осталась лежать в двуспальной кровати своих родителей, когда он, подмигнув ей, скрылся за дверями ее ванной. Нужно поскорее избавиться от создающего дискомфорт презерватива и запаха чужого тела.
Пока за дверью ванной слышались звуки льющейся воды, Арина решила убраться в родительской спальне. Быстро соскользнув с кровати, она принялась старательно заправлять ее, возвращая ей прежний ухоженный вид. Валяющиеся на полу вещи красивого, но чересчур торопливого соседа пришлось сложить, и, за то время, пока она занималась этим незамысловатым делом, телефон из кармана мужских джинсов затрещал. Поначалу Арина решила не обращать на звонки внимания, но они не прерывались, и ей пришлось ответить на звонок, адресованный ее любовнику.
– Алло, – произнесла в трубку девушка и услышала женский голос в ответ:
– Алло, кто это?
– А что Вам нужно?
– Мне нужен Дима Гончаров.
– Он в душе. Перезвоните попозже.
Арина уже собиралась оборвать связь, когда услышала от своей собеседницы:
– Извините, а можно поинтересоваться, Вы кто?
Девушка ухмыльнулась и с переполняющей душу гордостью пропела:
– Я его девушка.
На некоторое время ее собеседница примолкла, но затем быстро произнесла:
– Ясно, извините.
И сразу же послышались короткие гудки отбоя. Пожав плечами, девушка положила телефон обратно в карман джинсов, после чего продолжила убираться в комнате. Вскоре дверь из ванной отворилась, и оттуда вышел ослепительный и обнаженный брюнет.
– Прости, что голый. Не хотел пачкать ваши полотенца.
Арина вновь примерила образ скромницы и смущенно ответила:
– Ничего страшного.
Чувственные губы мужчины растянулись в одурманивающей полуулыбке, и он стал натягивать на себя аккуратно сложенные на тумбочке вещи.
– Спасибо за теплый прием, – проговаривал он заодно, – но моя мама меня заждалась.
– Спасибо, что починил дверь, – девушка пожала плечами. – А ты еще... придешь ко мне?
Надев, наконец, футболку, Дмитрий усмехнулся:
– Все может быть.
Он подошел к девушке и подарил ей прощальный поцелуй в щеку, а потом произнес:
– Но лучше не жди меня.
После этих слов он исчез.
Часть 3
Алина отбросила свой телефон, стоящий тридцать тысяч, в сторону, и все составляющие его разлетелись в разные стороны палаты. Лола подпрыгнула на месте, после чего с ужасом уставилась на разбитый телефон сестры:
– Алина, я так молоко потеряю! – пожаловалась девушка.
– Ты довольна? – твердым голосом произнесла Алина. – Я позвонила.
– Позвонила, и что?
– У него есть дела поважнее, знаешь ли, – и секунды шли, а голос рыжей разламывался словно мокрое печенье. От того, что ком болезненно сдавливал горло, ей стало практически невозможно договаривать слова, – только что я разговаривала с потаскухой, которую он уже успел отыметь.
Едва Лола открыла рот, чтобы что-то сказать, как Алина выскочила вон из палаты. Ее молниеносный путь был проложен к кабинету Валентины Алексеевны, в который она влетела подобно бумерангу.
– Я позвонила ему, – сказала она ошеломленному врачу, – ему не нужен ребенок.
Взгляд Валентины Алексеевны на некоторое мгновение задержался на покрасневшем от рыданий лице пациентки. Сразу же после, женщина достала новый чистый лист бумаги и стала заполнять его:
– Завтра придете на обследование. Если все будет нормально – двадцать шестого в двенадцать ко мне.
XXIX. сделать выбор
Часть 1
Негодуя, Лола дочитывала наибредовейшую статью, с которой она когда-то в своей жизни встречалась. И знаете, в каком журнале она наткнулась на это произведение маразма? В Young and Sweet. Неудивительно, что прибыль от тиражей снизилась вдвое, и редакция, как говорил Лёня, достигла финансового кризиса. Так уж и сложились обстоятельства: пока главный редактор когда-то популярного журнала кормит грудью своего новорожденного ребенка, оставленная ею редакция медленно, но верно погибает под чужим руководством.
В тот момент, когда Лола с ужасом создавала эту очевидную логическую цепочку, дверь в ее палату отворилась. Перед глазами девушки сначала предстала светлая шевелюра, а затем уж – и светящееся лицо ее вечно счастливого мужа.
– Ты пришел, радость моя? – насмешливо прощебетала Лола, откладывая в сторону дрянной журнальчик.
Лёня захохотал, приближаясь к собственной жене:
– Пришел, – подтвердил он и наклонился к лежащей на койке Лоле, чтобы подарить ей глубокий поцелуй, ставший для пары роскошью за эти несколько дней. Оторвавшись от девушки, он поинтересовался:
– Я могу увидеть Сашу?
Губы его женщины расплылись в улыбке:
– Ты мог увидеть ее три часа назад, а в восемь вечера это уже невозможно.
– Совсем никак? – жалобно спросил он, не отстраняясь от лица любимой ни на миллиметр. Та покачала головой, и от этого мужчине оставалось только проворчать, – Вот во всем ты виновата, Лола! Из-за тебя мне приходится просиживать в этой редакции допоздна. Только сегодня решил чуть пораньше уйти оттуда, и на тебе!
Леонид уселся на ближайший стул, сохраняя то обиженное выражение лица, которое все же не оставило его жену равнодушной:
– Эй, ну не обижайся, – накрывая ладонью большие мужские руки, промурлыкала она. – Ты же знаешь, как важна твоя роль в нашей редакции.
– Ну, я думаю, что твой заместитель и без меня может сходить с ума! – раздраженно ответил ей муж.
– О да. Я только что читала плоды ее сумасшествия, – согласилась она и попробовала присесть на своей койке. Как ни странно, удалось ей это без особых мучений, а это значит, что совсем скоро мамочка сможет полноценно бегать и прыгать за своей беспокойной дочерью.
В ту секунду Леонид с подозревающим взором взглянул на свою супругу:
– Что-то я не слышу неукротимой ярости в твоем голосе. Неужто заботы о ребенке перевесили мысли о карьере?
Игривый тон мужчины вызвал в Лоле недовольство, та поспешила огрызнуться:
– Ой-ой-ой. Угомонись, психолог!
Леня вновь захохотал и притянул к себе. Она незамедлительно поддалась его губам, со всей страстностью им отвечая. От былой раздражительности совершенно ничего не осталось, и пара в своем слиянии вошла в тот уголок Вселенной, где не существовало никого более, кроме них самих.
– Эй, что творишь? – усмехаясь, прошептал Лёня, когда жена стала тянуть его к своей кровати.
– Я скучаю по тебе, – произнесла с жаром Лола и, не дав ему сказать и слова, вновь накрыла губами его уста. Крепко держась за его плечи, она пыталась уложить его рядом с собой и вдоволь напиться их близостью.
– Любимая, в последний раз все это плохо кончилось, – запротестовал мужчина, но, вопреки всему, он становился все ближе и ближе к своей супруге, сливался с ней в объятиях и в замедленном темпе устраивался на тесной койке.
Лола его не слушала, она лишь старалась не позволять чувственным губам производить слова. Ей больше всего нравилось, как он молча потакал её порывам, и лишь тихие вздохи исходили из его приоткрытого рта. Именно этого она желала в данный миг, самозабвенно целуя порозовевшие губы и проникая пальцами в его густые пшеничные волосы.
– Мне не хватает тебя, – прошептала Лола. Распахнув глаза, она увидела перед собой этот орехового цвета взор, которого было слишком много в окружающем ее мире. – Ты все время куда-то уходишь. А когда появляешься, то думаешь только о Саше. А мне иногда хочется побыть с тобой. Только с тобой. И чтобы никого между нами не было.
– Лол, ну, ты же понимаешь, что из-за работы...
– Я не говорю про работу, Лёнь. Я говорю про то, что происходит после работы. Особенно в последние месяцы ты...
– Я старался всегда проводить с вами больше времени.
– С малышом, – поправила его девушка, тем самым лишив своего мужчину аргументов. – Любимый, я понимаю, что ты о нас заботишься. Но мне иногда кажется, что мы отдаляемся друг от друга.
– Лол, ну, что ты выдумываешь...
– Лёнь, я не хочу, чтобы у нас все произошло так, как у Алины с Димой.
– У Алины с Димой совсем другая ситуация, – возразил Лёня. Укладываясь уже всем телом на больничную койку, он обнял женщину за талию, – между ними нет ребенка.
– Есть, – вырвалось вмиг у Лолы. Она заметила, как недоумение покрыло глубокие глаза ее мужа, как брови его нахмурились, и как посерьезневшим тоном он произнес:
– В смысле?
– Алина беременна, – так легко и просто, словно автоматически, ответила она.
– Как? – в удивлении промямлил он, – То есть... Почему Дима мне ничего не сказал?
– Потому что он не знает.
– Но..., но почему?
– Она не хочет говорить ему. Он ее сильно ранил, и...
– Это не повод не рассказывать ему.
– Ты ей это объясни, – с явной горечью в голосе ответила Лола, после чего вздохнула: – Лёнь, может, ты позвонишь Диме? Она просто решила делать аборт...
– Аборт? – ошеломленно переспросил он. – Слушай, а ребенок точно от Гончарова?
– Ты дурак, Лёня? А от кого же еще?
– Она вроде говорила ему, что у нее там появился мужчина ее мечты и тому подобное...
– Я думаю, она бы мне об этом сказала.
– Просто проблема, знаешь, в чем? Дима уже прошел через это...
– О Господи, Лёнь! Чего тебе стоит просто сказать ему?
– Я скажу ему, Лол, просто он может и не поверить.
– Ты скажи. А верить или нет – это уже его дело.
Кажется, она это уже говорила.
Часть 2
– А, Гончаров! – услышал он. Обернувшись, он обнаружил надвигающуюся на него Соню. Бинго! Уже какой раз за месяц его рабочий день начинался именно с властного оклика бывшей жены. – Что-то ты слишком быстро вернулся с отпуска. Случилось что-то?
Девушка приблизилась к брюнету, ехидно при этом улыбаясь, и стала ждать последующего ответа Димы. Ожидания ее не были продолжительными: парень с уверенностью ответил:
– Да нет, дорогая. Просто понял, что без тебя больше не смогу прожить ни минуты.
Он весьма соблазнительно ей улыбнулся (по крайней мере, он так предполагал), но скептическая усмешка Софьи уничтожила его абсолютную уверенность в своем обаянии:
– И не думай, что я опять поведусь на твои фокусы!
– Простите, госпожа, – приняв смиренный вид, пролепетал он, – я готов покорно выполнять все Ваши приказы.
Девушка покачала головой:
– Гончаров, ты такой счастливый, что прямо раздражаешь. Что случилось? Ты провел ночь с очередной женщиной, которую называл Алиной?
– Стоп-стоп! – прервал ее Дима, подняв предупредительно палец вверх. – Тебя это совсем не должно интересовать. Мы разведены.
Затем он быстро провел рукой по внезапной вспыхнувшей щеке девушки, и прежде чем она успела с яростью отстранить от себя мужчину, он по своей воле опустил руку и проговорил:
– Но, если хочешь, одеяла моей кровати для тебя всегда открыты!
– Нет уж, спасибо, – резко ответила Софья, – ты лучше займись своей работой. Тебя, кстати, Павел Петрович ждет у себя в кабинете.
– Павел Петрович! – повторил Дмитрий с усмешкой. – Ну, хорошо, – и энергично поскакивая вперед, он говорил громко отдаляющейся от него девушке: – Первое, что я ему скажу, это: "Как Софья Павловна у Вас похорошела!"
Когда же он повернулся к ней спиной и проложил путь в сторону директорского кабинета, то услышал тихое ворчание Софьи:
– Вот придурок.
Но пусть уж лучше показаться в глазах окружающих редкостным придурком, чем безлимитно впускать в себя угнетающие мысли и предаваться депрессии. Когда строишь из себя беспечного и веселого идиота, постепенно сам начинаешь вживаться в придуманный образ, и больше не остается необходимости притворяться.
Он был настолько переполнен силой и энергией, что целый день с легкостью бы передавал документы и посылки с одного пункта на другой. Пешком. Без перерыва и ухода на обед. Поэтому он бесстрашно отворил дверь в кабинет Павла Петровича, и, обнаружив его за рабочим столом, бодро произнес:
– Добрый день, Павел Петрович.
Доброжелательная улыбка осветила морщинистое лицо мужчины, и он ответил:
– Здравствуй-здравствуй, Дмитрий. Садись.
Он указал на кресло, стоящее перед его столом, и Дима, вежливо кивнув, уселся на него.
– Как отдохнул?
– Прекрасно, спасибо.
– Помнится, ты взял отпуск на месяц, а вернулся через... пять дней. Что за тяга к труду?
– Пяти дней было достаточно. Я отдохнул, и опять готов разносить ваши посылочки, Павел Петрович!
Начальник рассмеялся и произнес:
– Ну, раз так, то твое трудолюбие должно быть вознаграждено.
"Та-ак. А вот это уже интересно!" – сразу подумал заинтригованный Дима.
– Как тебе известно, Дмитрий, сеть наших санаториев стала распространяться и в других городах. Вот, совсем недавно один из них был достроен в Ставрополе. И скоро состоится его открытие... Так вот, я подумал, – лицо Паршутина приняло серьезный вид. Можно даже сказать, деловой. – Что, если ты будешь присматривать за ним? Другими словами, станешь его администратором?
