Текст книги "Старый грубый крест"

Автор книги: Руди Рюкер

Соавторы: Терри Биссон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Бад.

– Нет, я имею в виду, кого он высматривает?

– Вам должно быть виднее, – ответил плотник.

Бад высматривал. Высматривал кого-то.

Кого-то не хватало.

– Профессор, – позвал Бад. – Профессор!

Профессор поднял глаза.

Бад приподнялся, чтобы глотнуть воздуха. На этот раз вместо того, чтобы гудеть, он спросил:

– Где же Он?

– Кто?

– Иисус.

– Господи Иисусе! – сказал профессор,

– Его здесь нет лично, Бад, – сказал капеллан, протягивая руку, чтобы похлопать Бада по пухлой коленке. – Это было очень, очень давно.

– Это не требуется, – сказала адвокат.

Бад застонал и загудел.

– Бад похож на многих людей, – сказал профессор начальнику тюрьмы, – в том, что он воспринимает вещи слишком буквально.

Бад Уайт застонал. Предполагалось, что он довольно скоро попадёт на небеса.

Он надеялся, что Рай не был чем-то подобным этому.

Он обнаружил, что всё ещё может шевелить всеми пальцами, кроме двух.

С высоты своего местоположения он мог видеть профессора, начальника тюрьмы и адвоката, стоящих бок о бок.

Доктор, его мать и капеллан стояли прямо за ними.

Телепродюсер и четверо добровольцев-заключенных, ни одного из которых Бад не знал, толпились вокруг столика от кейтеринга.

Баду ещё никогда не было так больно. Когда в него стреляли, прямо перед тем, как его схватили, было совсем не больно. Пуля прошла насквозь через мышцы шеи.

Его глаза наполнились слезами. Ему было жаль себя и всех вокруг, все они были из плоти и крови, как и он сам. Они живы ради всего нескольких драгоценных мгновений, как и та маленькая девочка.

– Бад? Бад Уайт?

Он сморгнул слёзы и увидел Иисуса, висящего на следующем кресте, возвышавшимся над крестом Бада.

– Да, Господин?

– Тебе повезло, Бад. Видишь ворота?

Бад поднял глаза. Небо распахнулось, и там, покачиваясь, стояла маленькая девочка в грязно-белом платье.

Она высунула язык, но Бад знал, что она не испытывает к нему ненависти. Даже несмотря на то, что он сломал её маленькую шейку своими руками, словно кролику.

Её платье было в грязи. Ветер поднял его, когда она качнулась вперёд, и он увидел её маленькие голубые трусики.

На ней были маленькие золотые туфельки.

Дразнясь, она снова высунула язык! Её губы печально произнесли: «Бад Уайт!» Она взяла его за руку, обеими руками, и потянула вверх, а не вниз, сдирая его с гвоздей, будто стикер.

Боже, как это было больно!

Но это того стоило, потому…

Мы могли бы одолжить дубинку охранника и сломать ему голени, – сказал доктор. – Таким образом, он не сможет приподниматься, чтобы дышать.

– Римляне часто поступали именно так, – сказал профессор. – Они с большим уважением относились к концу рабочего дня. Но когда они отправились с таким намерением к Нашему Господу, они обнаружили, что тот уже испустил дух.

– Мы никуда не спешим, – сказал новый охранник, – смена только началась. Нам плевать на продолжительность.

– Он имеет в виду продолжительность, – сказал начальник тюрьмы. – Но разве кто-нибудь не должен проверить Бада? Он перестал гудеть.

Конечно же, Бад молчал. Его большая голова склонилась набок.

– Мне не нравится этот подгузник, – сказала его мать. – И мне никогда не нравилась борода.

– Это Бад тебе никогда не нравился, – пробормотал плотник, начинавший испытывать к Баду некоторую симпатию.

– Следи за своим языком, – сказала мать Бада. – Когда мне нужно мнение какого-нибудь тупого деревенщины, я почитаю Баннер[6]6
  Журнал, издаваемый Христианской реформатской церковью в Северной Америке.


[Закрыть].

– Он больше не пристаёт, – сказал капеллан.

– Привстаёт, – поправил профессор

– У кого-нибудь есть часы? – начальник тюрьмы потряс своими часами, которые таинственным образом остановились на 12:04.

По словам продюсера, было 12:19. Удивительно, но, по словам профессора, воссоздание распятия заняло почти столько же времени, сколько и оригинальная процедура.

Канал Discovery предоставил машину скорой помощи в рамках договора. Она остановилась во дворе.

– Я бы посоветовал тем, кто придумал строительные пистолеты, – сказал плотник, – лучше бы придумать аппарат для вытаскивания гвоздей.

Он использовал короткий лом, который называл «делай правильно». Ему пришлось использовать блок, так как руки Бада были мягкими. Руки становятся мягкими в камере смертников. Он отдал один из гвоздей матери Бада, которая вытерла его и положила в свою сумочку. Ещё один он отдал профессору, а другой начальнику тюрьмы.

Охранники втолкнули Бада в заднюю часть машины скорой помощи ногами вперёд. Его везли не на кладбище, а в центр вскрытия.

– Не хотите сопроводить его? – спросил начальник тюрьмы.

– Нет, нет, нет, – сказала мать Бада, – я лучше поеду с капелланом. Вы понимаете, он духовный наставник для всей семьи.

– А что с блоками мясника? – спросил продюсер.

– Если вы их перевернёте, они будут пригодными для использования, – ответил плотник.

– Тогда я тоже возьму один, – сказал профессор, он уже планировал, куда отправить свою работу. Для начала он разместит препринт в интернете – необходимый первый шаг в наше время.

– Ты можешь перестать дуться, Люк, – сказала бабушка маленькой девочки. Её младший сын дулся, потому что его утащили из Зала защиты прав жертв.

– Да, мэм.

– И ты можешь завтра пойти со мной в церковь.

– Да, мэм.

Они вдвоём сидели в её сером «Хёндэ» 97-го года выпуска, направляясь на восток по автомагистрали, в сторону Нэшвилла, где бабушка преподавала и в школе. Да, и в воскресной школе тоже.

Мимо них проехала машина со скоростью около восьмидесяти миль в час, тоже направлявшаяся в город, водитель одной рукой рулил, другой обнимал сидящую рядом женщину. Шеви-купе, 210 модель 1955 года выпуска, покрашенный в три слоя вишнево-красным цветом, отполированный вручную.

Что ни говори, классика есть классика.

Вид с моста

Интервью Gorp.com с Лиамом Э. Сузуки, основателем и генеральным директором Агентства по чрезвычайным ситуациям анлимитед.

Gorp.com: Gorp Online находится на мостике, несомненно, самого противоречивого корабля в Нью-Йоркской гавани, в надежде перекинуться парой слов с… А вот и он! Мистер Судзуки, вы, конечно, знаете, что многие люди не одобряют практику и политику вашей компании, и особенно это последнее предприятие.

Судзуки: Капитан Судзуки. Но серьёзно, ты можешь называть меня просто Лиам. И, конечно, я знаю, что мы вызываем противоречивые эмоции. Экстремальные виды спорта, путешествия с осознанным риском, в целом, всегда вызывали споры. С тех самых пор, как первый примат попытался выяснить, как далеко он сможет проползти по ветке, прежде чем она сломается. Это такая любовь-ненависть, связанная с опасностью.

Gorp.com: Но вам не кажется, что у вас всё заходит слишком далеко?

Судзуки: Это тоже знакомый рефрен. Послушайте, крайность означает крайность. Первых бейсджамперов считали сумасшедшими. Чёрт, может, так оно и было. Во всяком случае, именно это мне в них и нравилось.

Gorp.com: Бейсджампинг? Вы ведь с этого начинали?

Судзуки: Нет, я зарекомендовал себя ещё до него. Я начал ещё в средней школе в округе Ориндж. Мы разбивали машины, чтобы сработали подушки безопасности. Всё выросло из этого. Мы решили, что если посадить достаточное количество детей в «Вольво» с передними и боковыми подушками безопасности, никто не сможет серьёзно пострадать. Мы ошибались на этот счёт, но всё равно нам было весело.

Gorp.com: Не занятия спортом на улице?

Судзуки: Они были позже. Я получил в подарок на выпускной прыжок с тарзанки. После этого я начал прыгать с парашютом. Немного катался на остроконечном сноуборде, участвовал в лавинных гонках и тому подобном. Потом я встретил свою жену Дарлин – она приобщила меня к бейсджампингу. Мы были частью толпы, которая каталась на роликах с башни Сенчури в центре Лос-Анджелеса на прошлый Новый год.

Gorp.com: Там был довольно серьёзный показатель потерь.

Судзуки: Ну, была полночь. И выпивка, знаете ли. Одну минуту, это напомнило мне… (Здесь Судзуки быстро позвонил по мобильному телефону, чтобы убедиться, что шампанское уже погружено на корабль)… Но мы извлекли из этого урок. Мы узнали, что несколько смертельных случаев могут скорее усилить, чем ослабить восприятие события.

Gorp.com: И, вы перешли от Приключения к Катастрофе.

Судзуки: Не сразу. Это был длительный процесс. Можно сказать, что всё началось, когда мы с Дарлин спрыгнули с двадцатиэтажного жилого комплекса как раз в тот момент, когда его обрушивали зарядами взрывчатки. Нам пришла в голову мысль остаться в здании, чтобы посмотреть, сможем ли мы выжить.

Gorp.com: И вы так и сделали. Выжили, я имею в виду.

Судзуки: В основном – да. Я потерял два пальца. Дарлин осталась без ноги. После того случая мы попали в новости, и люди начали связываться с нами. От этого было рукой подать до того, чтобы начать собирать группы и представить тур как опыт выживания при землетрясении. Мы назвали его Качающийся Рихтер. А следующим шагом был Возвышающийся Ад.

Gorp.com: Так это стало бизнесом.

Сузуки: Мы тогда ещё не оформляли документы, но да, кто-то должен был заниматься разрешениями, логистикой. Мы с Дарлин начали нанимать персонал, в основном таких же любителей острых ощущений, как мы сами. Возвышающийся Ад был потрясающим источником денег. За первые два года мы провели шесть забегов. Забронировано полностью, на несколько месяцев вперёд.

Gorp.com: Вы называете участников гончими адреналина.

Судзуки: Не совсем так. Корпорации тоже их так называют. Корпоративные мероприятия стали нашим хлебом с маслом. AT&T, Microsoft. Они использовали нас для сплочения команды. Я думаю, вы многое поймёте о своих коллегах, когда окажетесь в ловушке на верхнем этаже горящего здания.

Gorp.com: Если вы сумеете выжить.

Судзуки: О, в основном все выживают. Фактически, мы гарантировали, что число жертв составит не менее одного и не более пяти из группы в двадцать пять человек.

Gorp.com: А что послужило толчком к решению заняться историческими событиями?

Судзуки: О, это была идея Дарлин. Она вроде как любительница истории, обожала знаменитые катастрофы. Мы совершили поход Шеклтона[7]7
  Англо-ирландский исследователь Антарктики, деятель героического века антарктических исследований. Участник четырёх антарктических экспедиций, тремя из которых командовал.


[Закрыть] (только потеряли пару человек), а затем катастрофу с Медузой – французское кораблекрушение девятнадцатого века. Сотня обнажённых людей плывущих по течению на плоту. Без еды и воды.

Gorp.com: Именно тогда Экстремальные бедствия стали предметом споров.

Судзуки: Вы говорите о каннибализме. Но вы должны понимать, что споры привлекают столько же людей, сколько и отталкивают. Мы больше не занимаемся «Медузой», но каждую зиму проходим «Доннер Пасс»[8]8
  Горный перевал высотой 2151 м в северной части Сьерра-Невады, над озером Доннер. Перевал получил своё название в честь злополучной экспедиции, перезимовавшей там в 1846 году.


[Закрыть]. Мы не должны отворачиваться от запросов людей. «Медуза» была нашим единственным провалом.

Gorp.com: А как же «Гинденбурга»?

Судзуки: Хорошо, и он тоже. Трудно заинтересовать людей турами со стихийными бедствиями, где не будет выживших. Но «Гинденбург» подтолкнул нас к авиации. На самом деле, наше самое популярное мероприятие сегодня – Рейс 13.

Gorp.com: Как вам удаётся сделать мероприятия доступными с точки зрения денег?

Судзуки: Ну, во-первых, нам не нужны новые самолёты. Мы подстраиваем поломки, но каждый раз новые. Двигатель, гидравлика, давление в кабине – всё, что угодно. Иногда полёт длится десять минут, иногда час или около того. В первый год мы использовали арендованный DC-9. Теперь мы используем 747-й дважды в год, и мы загружены на 100 процентов.

Gorp.com: Для участия ведь не обязательно быть атлетом.

Судзуки: Вот именно! Это один из ключей к нашей популярности. Плюс, поскольку выживаемость составляет почти семьдесят процентов, люди могут брать с собой детей. Катастрофы отлично сближают. Допустим, электричество отключается на высоте в 39000 футов – может пройти добрых десять-двенадцать минут, прежде чем вы упадёте. За это время вы сможете по-настоящему понять свою жену, детей и самого себя. Это незабываемый опыт. Вы когда-нибудь пробовали?

Gorp.com: Нет. Но моя невеста однажды воспользовалась услугами Амтрак[9]9
  Имеется в виду катастрофа поезда на Биг-Баю-Канот с 47 погибшими.


[Закрыть].

Судзуки: Как она справилась?

Gorp.com: Хорошо. Остался шрам на подбородке, которым она любит хвастаться.

Судзуки: Вот видите! Это то, что мы гарантируем – право на похвальбу. Небольшое переживание. Что-то для всех – в данном случае контролируемый сход с рельсов на грунтовой насыпи без пожара. Это значительно снижает количество смертельных случаев. На самом деле, говорят, что это безопаснее, чем настоящий Амтрак. Но это уже совсем другая история.

Gorp.com: Как насчёт стихийных бедствий на открытом воздухе? Это больше интересует наших читателей.

Судзуки: Они могут испытать Андскую лавину или Мексиканский оползень. Они оба для спортсменов. На самом деле, мы потеряли Дарлин во время Мексиканского оползня прошлой осенью.

Gorp.com: О, мне очень жаль.

Судзуки: Ну, Дарлин умерла, занимаясь любимым делом, а именно пытаясь остаться в живых. Теперь мы перестали допускать на наши туры колясочников – мы учимся на ошибках.

Gorp.com: Вы упоминали детей. А есть ли в экстремальных катастрофах что-нибудь для пожилых людей?

Судзуки: Конечно же. У нас есть два тура, на которые действуют скидки AARP[10]10
  Группа по интересам в Соединённых Штатах, занимающаяся проблемами, затрагивающими лиц старше пятидесяти лет. Организация заявляла, что в 2018 году в ней насчитывалось более 38 миллионов членов.


[Закрыть]: Авария туристического автобуса и Пожар в Доме престарелых. Мы заключаем сделку с Elderhostel на съёмки в школе, что-то вроде гериатрической Коломбины. И, конечно, в этом путешествии у нас на борту много пожилых людей.

Gorp.com: А как насчёт этого тура? У меня есть несколько вопросов, начиная с названия.

Судзуки: Гигантик? Это аппроксимация. Мы не могли использовать оригинальное название. Слишком много проблем с разрешениями, связанных с фильмом и всем прочим. Но люди понимают, что это будет. Все места были забронированы полностью в первую неделю, когда мы только объявили о круизе в каталоге.

Gorp.com: Будет ли Гигантик одноразовым проектом?

Судзуки: Мы надеемся устраивать его каждый год. Посмотрим, как пойдёт. Это самое дорогое наше мероприятие на сегодняшний день, но посмотрите, что вы можете получить за свои деньги: вкусная еда, прекрасное вино, даже бальные танцы – а в конце незабываемое приключение, в котором у вас есть довольно хорошие шансы выжить.

Gorp.com: Но без пассажиров третьего класса? Без поломки рулевого управления, как это может быть аутентичным?

Судзуки: Мы не говорили о полной аутентичности. Главное для нас – донести дух этой катастрофы. У нас всего 1800 пассажиров и членов экипажа, но соотношение спасательных шлюпок к пассажирам точно такое же, как было в оригинале. Так что последние несколько часов должны быть довольно напряжёнными.

Gorp.com: Есть какие-нибудь расчёты, сколько времени будет проходить Гигантик?

Судзуки: Максимум четыре-шесть дней. Мы три дня будем плыть на север, а потом начнём искать айсберг. Кстати прямо сейчас раздаётся десятиминутный свисток.

Gorp.com: Тогда мне лучше сойти на берег.

Судзуки: Не хотите присоединиться к нам? Я всегда рад видеть представителя Gorp.com на борту. Я составлю вам компанию, как члену экипажа. Вы получите униформу и маленький револьвер – но без спасательного жилета!

Gorp.com: Очень заманчиво, но у меня пунктик насчёт холодной воды, к тому же мне нужно уложиться в дедлайн.

Судзуки: Понимаю вас. Возможно, вы будете нашим гостем в Гонолулу в декабре на Пёрл-Харбор, нашем первом международном проекте – совместном производстве США и Японии. Там вода наверняка будет теплее.

Gorp.com: Вы очень добры. Я подумаю об этом. А пока желаю удачи, капитан Судзуки.

Терри Биссон, Руди Рюкер
2+2=5

Единственное, что можно делать в старости, так это убивать время. Однажды вечером мы с Джеком прошли четверть мили от дома престарелых «Конец нашего путешествия» до сетевого кафе «Хамп» в торговом центре «Стрип», а мимо проносились машины, и всем, кроме нас, было куда спешить.

Магазин был почти пуст, и пара парней-барриста о чём-то спорили. Один предлагал другому пятьдесят или даже шестьдесят долларов за то, чтобы он сделал что-нибудь скучное. Я не понял, в чём заключалось что-нибудь скучное, поэтому, когда второй парень подошёл, чтобы протереть наш стол, я спросил его об этом.

– Ему было интересно, если бы мне кто-нибудь заплатил, стал бы я считать вслух до десяти тысяч по единице, – сказал парень, теребя кольцо в носу, которое было своего рода экзотическим украшением для Гарродс Крик, штат Кентукки. – Но это слишком глупо, – добавил он. Он пересёк пустую комнату, поправляя стулья.

Я быстро провёл подсчёты карандашом на бумаге, пока Джек потягивал свой ромашковый чай. Раньше я был страховым агентом, и цифры – моя стихия.

– Полагаю, что, вероятно, мог бы сосчитать до десяти тысяч за день, – сказал я Джеку через некоторое время.

Он, конечно, поспорил по этому поводу – что-то насчёт дыр в числовой строке, но потом согласился с моей точкой зрения и продолжил вычисления дальше, обрабатывая их в уме. До того, как его уволили из-за нервного срыва, Джек был профессором математики в Университете Луисвилля.

– Ты мог бы считать до десяти миллионов в год, – объявил Джек через минуту. – А, возможно, если бы какой-нибудь человек произносил слова очень быстро, он мог бы достичь миллиарда, прежде чем умереть. Если предположить, что он начал в молодости. Если предположить, что от этого никто не отвлекал.

Я подозвал барриста с кольцом в носу и сообщил ему новости, но его мысли уже были заняты другими вещами.

– Мы скоро закрываемся, – сказал он.

– А может, мне стоит начать считать, – сообщил я Джеку, когда парень отошёл. – Я мог бы установить новый мировой рекорд. Мой собственный плевок в вечность, способ стать бессмертным.

– Давайте поищем, – сказал Джек, вытаскивая огромный сотовый телефон, который он носил в кармане брюк. Это была небрендовая модель, «Уортлберри», которую он выбрал на распродаже в «Радио Шэк» в торговом центре рядом с нашим домом престарелых. Он всё время носил его с собой, хотя никто никогда не звонил ему или мне, кроме рекламных автоматов. Наши жёны умерли, а дети переехали на побережье. Они не смогли найти интересную работу в Кентукки. У нас с Джеком были только мы друг с другом, медсестра Амара и Гектор, парень, мывший посуду и убиравший в наших комнатах.

– Поищем что? – спросил я у Джека.

– Поищем, есть ли на веб-сайте Победителей, номинация подсчитавших до наибольшего числа, – вытащив свои запачканные тяжёлые очки для чтения, он начал тыкать в крошечные кнопки на большом мобильном телефоне. – У меня есть интернет на этой хреновине, помнишь, Берт?

– К чёрту компьютеры, – сказал я. – Я лишился работы из-за Java-скрипт.

– Как будто я не слышал, как ты говорил это семьсот раз, – сказал Джек. – Ты – неудачник. Динозавр. Старый пень.

– По крайней мере, я не сошёл с ума и не напугал своих учеников, – сказал я. – И я не говорил им, что мир сделан из дыр. А ты – придурок. Чокнутый. Псих.

– Ты сказал об этом уже четыреста раз, – сказал Джек, тыча кончиком ручки в клавиатуру на экране. – Я не сумасшедший, и я был прав. Мир похож на прокладку блока цилиндров или, нет, на пенопласт. Дыры триангулируют вселенную; они, так сказать, являются кольями для палатки, которые не дают всему этому разлететься вдребезги. И тайна заключается в том… – но ты ещё к ней не готов. Вот Победители, – он положил сотовый телефон на стол так, чтобы я мог видеть экран. То, что я увидел, было размытым мерцающим пятном.

– Очки, – напомнил мне Джек, не без злобы.

Я нашёл свои запачканные тяжёлые очки для чтения и изучил дисплей. Веб-сайт рекордсменов был продолжением старой Книги рекордов Гиннесса, с той разницей, что у Победителей было гораздо больше категорий. Они зарабатывали свои деньги, собирая информацию о рекордсменах, чтобы на них можно было ориентироваться в рекламе.

– Здесь говорится, что Рекорд подсчёта без посторонней помощи составляет двенадцать миллионов триста сорок пять тысяч шестьсот семьдесят восемь, – сказал я, всматриваясь в крошечный экран.

– 12 345 678, – повторил Джек. – Неплохое место для остановки. Это заняло у парня почти два года. Клайд Бернс. Здесь написано, что он буддийский монах из Вичиты, штат Канзас.

– Джентльмены мы закрываемся, – сказал барриста.

– Хорошо, хорошо.

Возвращаясь назад, мы ещё немного обсудили проект. Мы шли мимо проносившихся машин, низких бежевых зданий около автостоянки, тёмно-зелёных пастбищ и деревьев, колыхавшегося кукурузного поля.

– Монах считал два года! – воскликнул я. – Два года! В моём возрасте это почти целая жизнь.

– Вот в чём проблема бессмертия, – размышлял Джек. – Ты никогда не проживёшь достаточно долго, чтобы его достичь.

На завтрак у нас был выбор: овсянка или омлет. Я выбрал овсянку. Джек присоединился ко мне за моим столом, помешивая яичницу.

Он улыбался.

– В их правилах есть дыра, – сказал Джек.

– Да?

– Во всём есть дыры, – объяснил он. – Саму вселенную можно описать как фрактальный узор дыр в небытии. Временный, но тем не менее…

– Я не обращаю внимания на твои безумные теории о Вселенной, – сказал я. У меня было предчувствие – или это была надежда? – что он говорил о веб-сайте Победителей. – Так что насчёт их правил?

– От тебя не требуется озвучивать цифры или даже произносить их вслух. Нужно просто считать.

– Ты всё равно должен всё обдумать, – сказал я. – Мне всё равно потребуется два года, чтобы добраться до того же числа, на котором остановился тот сумасшедший монах.

– Вспомни о биокомпьютерах, – сказал Джек. – Подумай о вспомогательной обработке данных.

– И?

Короче говоря, а это и есть старость, если задуматься, чего я стараюсь не делать, Джек сказал, что может подключить меня к компьютеру, который ускорит работу клеток моего мозга.

– Нейроны – это просто переключатели, – сказал он. – Работа или отдых – двоичный формат. Они могут взаимодействовать с чипом. И пока они контролируют подсчёт чисел, это законно в соответствии с правилами Победителей.

– Ты хочешь, чтобы я проглотил чип? Или поставил имплант? – сказал я, помешивая свою овсянку. Как обычно, овсянка получилась с комочками.

– Подожди до вечера, – сказал Джек, подозрительно оглядывая столовую. Как будто там был кто-то, кроме Гектора и наших глухих престарелых сверстников. – Я всё продемонстрирую тебе сегодня вечером.

Вечером после просмотра шоу МакНгуена и Путти-Вечеринки мы с Джеком пошли в комнату, в которой мы жили в «Конце Путешествия». Я волновался, но стремился стать бессмертным.

– Вуаля, – сказал Джек и показал мне вязаную шапочку, состоящую из голубых, оранжевых и серебристых нитей. Худшей поделки, с точки зрения вязания, я никогда не видел, и так Джеку и сказал.

– Одна из моих отличниц из Университета Луисвилля сделала это для меня, – сказал он. – Дополнительное задание. У неё была четвёрка, и она хотела…

– Не углубляйся, – прервал я его. – Для чего она?

– Угадай, – предложил он, показывая мне шнур с разъёмом для компьютера. – Серебряная нить, неуклюже сплетена, и я это признаю, – кожно-таламическая паутина, которая связывается с процессором внутри моего «Уортлберри», чтобы ускорить твои внутренние вычислительные возможности. Если бы я не потратил так много времени на оценку домашних заданий по всем этим разделам бизнес-математики, то, возможно, я смог бы реализовать такую возможность и…

– Не углубляйся, – сказал я, предчувствуя бессмертие. – Так что мне надо делать?

– Надень её, – сказал Джек. – И начинай считать овец, начиная с одного, пока не заснёшь. Как только твоё сознание отключится, включится процессор «Уортлберри», и подсчёт ускорится.

– Ты когда-нибудь испытывал её? – спросил я.

– Не было повода, – ответил он. – Она хороша только для подсчёта с шагом в единицу. В итоге я поставил за неё пятёрку с минусом…

– Не углубляйся, – сказал я. – Включай и давай её сюда.

Я надел волшебную шапочку и лёг на кровать.

Она была тесной.

– Мне нужно побрить голову?

Джек смутился. – Ты лысый, – сказал он.

– Ах, да, – я и забыл.

Я закрыл глаза и начал считать овец. Они перепрыгивали через забор, всё быстрее и быстрее. Мне снилось, что я гнал их вверх по усеянному валунами холму.

– Просыпайся.

Я сел. Свет, пробивающийся сквозь грязные окна, сказал мне, что уже утро.

Джек стоял надо мной, улыбаясь.

– Первое, что пришло тебе на ум? – спросил он. – Не размышляй, просто скажи.

– Двенадцать миллионов триста сорок пять тысяч триста двадцать два, – произнёс я. Несмотря на то, что у меня раскалывалась голова, я досчитал до следующего числа. – Двенадцать миллионов триста сорок пять тысяч триста двадцать три.

12 345 323 в цифрах.

– Вуаля, – сказал Джек. – Ты уже догоняешь монаха. Должен обогнать его к завтраку.

И я обогнал. Джек загрузил результаты на сайт Победителей, и мы пожали руки. Теперь я был мировым рекордсменом.

Я съел немного омлета. Я даже не возражал, что в нём были комочки, как в овсянке. Я стал бессмертным.

Но это длилось недолго. Ничего не произошло. Разве не в этом суть старости? После обеда, в перерыве между шоу Каса Хэйзу и Бленды Бондэйдж, Джек проверил сайт Победителей и обнаружил, что монах из Вичиты насчитал двенадцать миллионов триста сорок пять тысяч девятьсот семьдесят девять, опередив меня почти на восемьдесят единиц. 12 345 979.

– Вот ведь буддийский ублюдок, – нехотя, но с уважением, признал я. – Я думал, в Канзасе сидят республиканцы.

– Ему, должно быть, больше нечего делать, – сказал Джек.

– Мне тоже! – Я закрыл глаза и начал считать.

Когда мы вошли в систему позже тем вечером, после шоу МакНгуена, я был впереди на девятьсот сорок шесть. Я лёг спать измученный, но довольный.

Я снова стал бессмертным.

Снова омлет, завтрак чемпионов. Я всё ещё чувствовал себя победителем, когда вышел припозднившийся и выглядевший донельзя мрачным Джек.

– У меня плохие новости, – сообщил он. Он достал свой «Уортлберри» и показал мне сайт Победителей. «Безумный монах» набрал ещё почти десять тысяч; он достиг двенадцати миллионов трёхсот пятидесяти четырёх тысяч двести девятнадцати. 12 354 219.

Должно быть, он не спал всю ночь.

Как бы мне это ни было противно, я был готов снова надеть шапочку.

– Что, если я устрою истерику, и медсестра Амара даст мне успокоительное? – предложил я. – Я буду спать весь день и удвою свой счёт.

– У меня есть идея получше, – сказал Джек. – Вот посмотри.

Он показал мне другой веб-сайт на своём маленьком экране: LifeIsSciFi.com.

– Научная фантастика? Я ненавижу это дерьмо.

– А кто её любит? – спросил Джек. – Но этот сайт введёт твою черепную коробку в режим овердрайва. Сайтом управляет студент-информатик из сельскохозяйственного колледжа в Сан-Хосе.

– Компьютерщик-мексиканец? Я ненавижу компьютеры.

– Сан-Хосе, который в Калифорнии, – сказал Джек. – Ну, знаешь, силиконовая долина. И компьютеры – твои друзья. Этот ультра-ботаник взломал полностью когерентный ядерно-магнитно-резонансный ускоритель на аэродроме Стэнфорда, работающий на тёмной материи. Незаконная связь с квантовым компьютером! Если мы свяжем твою шапочку с ним сегодня вечером, ты превзойдёшь монаха настолько, что он будет есть твою позитронную пыль всю оставшуюся жизнь.

– А как насчёт моего мозга? – спросил я, вспомнив головную боль, которую испытал, считая до двенадцати миллионов.

– Ты хочешь войти в вечность? – спросил он. – Или нет?

Короче говоря, и разве не в этом суть старости, я надел волшебную шапочку и лёг на свою кровать. Я закрыл глаза и снова начал считать овец. Они перепрыгивали через забор всё быстрее и быстрее, взбирались по склону горы, взбирались на утёсы, резвились в белых пушистых облаках. Я взял свой посох цвета мечты и последовал за ними.

– Просыпайся.

Я проснулся. Я сел.

– Первое, что пришло тебе на ум, – сказал Джек.

Мне понравилось то удовлетворение, когда я произнёс число накануне, но оно не могло сравнится с тем чувством, когда я выдал потрясающее название числа, звучавшее примерно так (и я уверен, вы не станете возражать, если я опущу середину):

– Двенадцать дуотригинтиллионов, триста сорок пять унотриджинтиллионов, шестьсот семьдесят восемь тригинтиллионов, … триста сорок пять миллионов шестьсот семьдесят восемь тысяч девятьсот один.

Фух. Я ощущал холод внутри моего черепа. Я почувствовал слабый, устойчивый ветер в лицо, словно воздух был разрежён. Зубчатые, нечеловеческие ледяные пики возвышались надо мной, словно челюсти Смерти.

– Моя голова, – простонал я. – Надеюсь, я не получил инсульт.

– Не обращай внимания, – сказал Джек. – Ты в базовом лагере Гугол!

Я моргнул, прогоняя горы, и увидел свою знакомую комнату. Джек улыбался, нет, ухмылялся. На его лице было ещё больше морщин, чем обычно.

– Что…?

– В базовом лагере Гугол, – повторил он. – На Маттерхорне[11]11
  Вершина в Пеннинских Альпах на границе Швейцарии в кантоне Вале и Италии в провинции Валле-д’Аоста. Высота вершины составляет 4478 метров над уровнем моря. Маттерхорн имеет примечательную четырёхгранную пирамидальную форму со стенами, обращёнными по сторонам света.


[Закрыть] математики, высоко над будничной линией леса. Страна вечных снегов.

– Гугл? Поисковая система? О чём ты?

– Я говорю не о бизнесе, я говорю о математике. «Гугол» – математический термин старой школы, который придумал один племянник профессора математики в 1938 году. Он означает число, которое ты можешь записать как 10 в сотой степени. Десять дуотригинтиллионов звучат помпезно по сравнению с этим. Ты заметил, что число, которое ты только что назвал, состоит из ста одной цифры: 12, 345, 678, 901, 234, 567, 890, 123, 456, 789, 012, 345, 678, 901, 234, 567, 890, 123, 456, 789, 012, 345, 678, 901, 234, 567, 890, 123, 456, 789, 012, 345, 678, 901. Вот почему я говорю, что ты в базовом лагере Гугол. Кстати, Берт, я впечатлён, что ты знал, как выразить все эти цифры словами.

– Не забывай, я страховой агент.

– Бывший, – сказал Джек. – Теперь ты вошёл в вечность. У меня есть предчувствие, что ты очень скоро будешь готов к моей тайне.

Он вошёл в систему и аутентифицировал меня на веб-сайте Победителей, и весь день мы были первыми. Перед сном, сразу после «Философского психо», мы ещё раз зашли на сайт Победителей. Я всё ещё был чемпионом. Безумный монах стал историей. Да и был ли он?

– Он может считать день и ночь от десяти до девяноста лет, но он никогда не догонит тебя, – успокоил меня Джек. – Никто никогда не догонит тебя. Ты навсегда останешься победителем.

– Круто, – сказал я. – Но я жульничал. Куча машин сделала это за меня. Я просто спал.

– Давай заберёмся дальше, – нетерпеливо сказал Джек. – Мне бы очень этого хотелось. Сделай это, Берт. Оставь свои следы на бескрайних снегах. Согласно правилам Победителей, ты можешь просто повторить то же самое число ещё раз, а затем продолжить считать. Из предыдущего базового лагеря Гугол.

– Звучит заманчиво. Только я забыл число.

– Я напишу его для тебя, – сказал Джек. Он что-то нацарапал карандашом на одном из треугольных клочков бумаги, которые всегда носил с собой в карманах.

Итак, я прочитал число вслух, а затем произнёс следующее, и ещё одно после этого, а затем я на некоторое время считая впал в транс, а затем…

– Что случилось? – спросил Джек, настороженно наблюдавший за мной.

– Я потерял голос, – прошептал я.

Джек налил мне стакан воды.

– Попробуй ещё раз.

Я попробовал ещё раз, но по какой-то причине не смог произнести следующее число.