Текст книги "Сердце варвара (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

С другой стороны, что, если бы она вернулась со всем своим племенем? Они убили бы нас без малейших угрызений совести и украли бы нашу еду. Если мне придется выбирать между тем, чтобы кормить их или Пейси и Пашова, я, конечно, выберу своих людей.

Сани останавливаются, прерывая мои бесконечные тревожные мысли. Я тут же напрягаюсь.

– Что такое?

– Я вижу это, – говорит он тихим голосом, и в его голосе звучит благоговейный трепет.

Я вытягиваю шею, потому что вообще ничего не вижу. Только снег и еще раз снег. Никакого скопления домов, которого я ожидала.

– Где? – уточняю.

Пашов указывает вперед, и я прищуриваюсь, гадая, не упускаю ли я чего-нибудь. Затем, мгновение спустя, я вижу это. Это зияющая темная линия рядом с одним из утесов. Я подумала, что это тень, но мгновение спустя понимаю, что солнце смотрит не в ту сторону, чтобы там была тень. Это ущелье… в земле.

Мэдди описывала это так, не так ли? Наверное, я совершенно забыла, что мы будем жить в долине… в другой долине. Я вздрагиваю от этой мысли и крепче прижимаю Пейси к себе.

– В дыре?

– Дыра? – Пашов усмехается. – Думаю, что так оно и есть. – Взгляд, который он бросает в мою сторону, по-мальчишески взволнован. – Давай пойдем посмотрим на это, да?

Как будто у нас есть выбор. Я улыбаюсь, хотя и не уверена, что меня это радует. Эта «дыра» выглядит зловеще. И глубокой. И это вызывает у меня безумный страх высоты. Но не похоже, что нам есть куда еще идти, не так ли?

Все будет хорошо. Пашов здесь.

Я делаю глубокий вдох и продолжаю улыбаться, пока немного не расслабляюсь. Все не может быть так плохо, как кажется.

Пашов снова начинает тянуть сани, его шаги ускоряются, как будто вид места нашего назначения приободрил его. Я откидываюсь на спинку саней, снова укутывая Пейси одеялом. С каждым днем становится все холоднее, несмотря на ясную погоду, а это значит, что у нас осталось совсем немного времени до того, как жестокий сезон обрушит на нас бесконечные тонны снега. Хорошо, что мы прибываем сейчас, потому что я не доверяю чутью Рокана на погоду так, как другие. Я беспокоюсь о том, что могу попасть в снежную бурю. Если при «хорошей» погоде так мерзко, то когда она сменится, будет по-настоящему ужасно. Раньше все было не так уж плохо, потому что мы были спрятаны в безопасной, теплой пещере с бассейном с подогревом и достаточным количеством места для всех. В этот раз… Я вздрагиваю, глядя на эту темную тень впереди.

На этот раз жестокий сезон будет совсем, совсем другим.

– Кто-то идет, – кричит Пашов.

Я смотрю вперед, пытаясь заглянуть за его широкие плечи. Мне требуется мгновение, чтобы сосредоточиться на маленьком темно-синем объекте, который, кажется, появляется из-под земли. Это поразительно видеть, и еще более поразительно, когда я понимаю, насколько крошечен этот голубой комочек по сравнению с ущельем.

Эта «дыра»… огромна.

Мой желудок слегка переворачивается от тошноты.

– Харрек, – говорит моя пара странно ровным голосом. – Конечно.

Мы все еще на приличном расстоянии, и я едва могу прищуриться, чтобы разглядеть черты лица. Может, это Харрек, а может, и нет. У Пашова зрение лучше моего, если он может различать на таком расстоянии.

– Ты думаешь, он слышал, как мы приближались?

– Нет. Вероятно, это просто везение. – Похоже, он тоже недоволен. Мгновение спустя появляется вторая фигура, и Пашов добавляет: – Бек тоже. Они, вероятно, идут на охоту. – Он поднимает руку в воздух. – Хо!

Я вздрагиваю, когда громкий голос моей пары разносится над долиной. Пейси испуганно вскрикивает и начинает скулить, и я крепко обнимаю его, пряча под свою тунику на случай, если он захочет посидеть с утешением.

– Хо! – Одна из далеких фигур кричит в ответ, поднимая в воздух крошечную ручку.

Несколько минут спустя Бек и Харрек трусцой подбегают к нашим саням. Харрек широко улыбается, но Бек серьезен, как всегда. Он редко улыбается, и сегодня, похоже, не будет одного из таких дней, хотя он дружески хлопает Пашова по плечу.

– Рад снова видеть тебя, мой друг.

– И я, – говорит Пашов. – Это было долгое путешествие. Как тебе новый дом?

– По-другому, – вмешивается Харрек. – Но хороший. Это странное место, но здесь много места, и мы защищены от ветров. – Он подходит ко мне сбоку. – Стей-си. Как у тебя дела?

– Привет, Харрек. Я в порядке.

– А твой малыш? – спрашивает он.

Пейси сейчас прижат к моей груди, и я не вытаскиваю его, чтобы показать Харреку, хотя знаю, что ему нравится играть с малышами племени.

– Он был очень терпелив во время всего этого путешествия. – Я улыбаюсь. – Приятно снова видеть больше людей. Как у всех дела? – Внезапно мне кажется, что нас не было целую вечность, не меньше двух недель.

– Все устраиваются, – говорит Харрек, в то время как Бек подходит к ручкам саней и начинает тянуть их, давая моей паре отдохнуть. Харрек подходит к саням, болтая со мной. – Самой большой проблемой было выяснить, кто где будет жить, – говорит мне охотник с веселым видом. – Каждый хочет быть поближе к большому бассейну для купания в центре дер-вни.

– Дер-вни? – спрашиваю. Произнося это слово вслух, я понимаю, что это такое. – О. Деревня.

– Да, – говорит Харрек. – Люди говорят, что мы должны назвать ее Кро-а-тон. Это была идея Лиз (прим. Кроато́ан – индейское племя, жившее во времена европейской колонизации Северной Америки на одноимённом острове, соседствующем с островом Роанок в нынешнем штате Северная Каролина. С названием «Кроатоан» связана популяризованная Стивеном Кингом история о «потерянной колонии» сэра Уолтера Рэли)

Я произношу это слово вслух у себя в голове. Кроатон? О, Господи. Мне требуется мгновение, чтобы понять, где я слышала это слово раньше – затерянная колония Роанок. Когда корабли вернулись, чтобы доставить припасы в колонию, они обнаружили, что она опустела, и единственной подсказкой к тому, куда они направились, было слово «Кроатоан», вырезанное на дереве.

– Лиз, конечно, ненормальная.

– Шорши это тоже не понравилось, но мы используем именно это название. – Он пожимает плечами. – Это плохо?

– Все в порядке, – вру я, хотя меня немного пугает это название. Я больше беспокоюсь о своей паре. Он молчалив, совсем как Бек. И хотя для Бека это вполне нормально, Пашов обычно более веселый и дружелюбный. Кажется, он сейчас недоволен, и мне интересно, беспокоится ли он о нашем новом доме. – Почему все хотят быть ближе всего к бассейну для купания? – рассеянно спрашиваю я.

– Там теплые полы. – Харрек самодовольно улыбается мне. – Это приятно ощущается на ногах.

– О, ничего себе. – Я слышала о подобном у себя дома, но наличие теплого пола здесь кажется нелепой роскошью. – Я понимаю, почему все ссорятся из-за этого

– Не волнуйся, – говорит Харрек. – Шорши позаботилась о том, чтобы у тебя был хороший дом. – Он странно произносит это слово, как будто оно забавно умещается у него во рту. Думаю, так оно и есть, учитывая, что до сих пор все жили в пещерах. Харрек смотрит на Пашова и толкает его локтем. – Ты можешь переночевать у нас, охотников, а?

Я жду, что Пашов начнет протестовать. Скажет, что он собирается остаться со мной.

Пашов только кивает.

– Хорошо.

И вот так просто мне становится больно. За гранью боли. На глазах у своих друзей он фактически отталкивает меня в сторону? Что, черт возьми, произошло? Я думала, мы воссоединяемся. И все, что он может сказать о том, что не останется со мной, – это хорошо?

Я молчу всю оставшуюся часть путешествия. Разговор заходит о мэтлаксах, и Пашов рассказывает остальным, как голодающая самка с комплектом вторглась в нашу пещеру. Бек и Харрек издают обеспокоенные звуки, поскольку это явно неслыханно. Харрек говорит нам, что, несмотря на то, что это территория мэтлаксов, их никто не видел с тех пор, как они прибыли. Бек предполагает, что они покинули этот район ради другого, но пока слишком рано говорить об этом. В этом районе хорошая охота, здесь много стад двисти и много косоклювых. В соседней долине полно деревьев с не-картофелями, и вождь вполне доволен новым домом.

И я слушаю только вполуха, потому что в моей голове все, что я слышу, – это голос Пашова.

«Хорошо».

«Ты можешь переночевать у нас, охотников. Хорошо».

Почему это хорошо? Я не понимаю.

– Вот мы и приехали, – объявляет Харрек, когда Бек останавливает сани. Харрек протягивает мне руку, чтобы помочь спуститься.

Пашов с рычанием отталкивает его в сторону.

– Оставь ее в покое.

Охотник лишь смеется и пожимает плечами, не обращая внимания на мрачные взгляды, которые бросают на него Бек и Пашов. Я озадачена такой реакцией

Харрек всегда был близким другом Пашова. Откуда такая внезапная неприязнь к нему сейчас?

Происходит ли что-то еще, о чем я не знаю? Неужели он забыл свою дружбу с Харреком? От этой мысли у меня в животе холодеет. Не поэтому ли Пашов держится отстраненно? Он забывает все больше и больше?

– Хорошо, что мы вернулись, – говорю я себе, стараясь не паниковать. Целитель здесь. Она будет знать, что делать.

Я надеюсь.

Пашов забирает у меня Пейси и помогает мне слезть с саней. Приятно размять ноги, но я не могу удержаться и смотрю на ущелье, к краю которого мы стоим слишком близко.

Они сказали, что это была долина? Это больше похоже на версию Большого каньона ледникового периода. Я вздрагиваю при виде этого и придвигаюсь ближе к своей паре.

– И это появилось из ниоткуда? После землетрясения?

Бек хмыкает.

– Кто-то говорит, что это, возможно, было покрыто толстым слоем льда и что лед треснул во время землетрясения.

Должно быть, это был какой-то чертов лед.

– Как… насколько это глубоко?

– О, много-много рук в глубину, – жизнерадостно говорит Харрек. – Мэтлаксы и снежные коты не осмеливаются спуститься сюда, потому что они не смогут подняться обратно!

Это… не заставляет меня чувствовать себя намного лучше.

– Как нам спуститься? – спрашиваю я.

– Веревка, – объявляет Харрек, указывая на место на краю. У края каньона возвышается скала, и я вижу веревочную петлю вокруг нее, ведущую вниз. Я делаю шаг ближе к краю.

И сразу же закружится голова. Это глубоко. О Боже. Действительно глубоко. Я всхлипываю и дергаюсь назад, бросаясь в объятия Пашова.

– Ш-ш-ш, – бормочет он, гладя меня по волосам.

– Что такое? – спрашивает Харрек.

Я не могу говорить. Я задыхаюсь от ужаса. Мое сердце бешено колотится в груди, и все мое тело покалывает от страха. Я не могу этого сделать. Я не могу. Это слишком высоко, если упаду.

– Ерунда, – говорит Пашов. – Вы не могли бы разгрузить сани, пока я поговорю со своей парой?

Они приступают к работе, и Пашов мягко уводит меня от них – и от края пропасти.

– Будь спокойна, моя пара.

Я прижимаю руку ко рту только для того, чтобы почувствовать, как дико дрожат мои пальцы.

– Я уже упоминала, что боюсь высоты? – говорю я с нервным смешком. – Потому что я боюсь. Очень, очень боюсь. Мы не можем спуститься пешком?

– Если бы был способ спуститься, я не думаю, что они воспользовались бы веревкой, – говорит Пашов, и в его голосе слышится веселье. – Все будет хорошо, я обещаю. И тебе придется сделать это только один раз. – Он гладит меня по щеке. – После этого ты будешь в безопасности и вернешься домой.

О, конечно, ему легко говорить. Я дрожу, пытаясь стереть мысленный образ зияющего ущелья из своего мозга. Я не могу оставаться здесь, наверху. Я должна спуститься вниз. Должна. Внизу – деревня, и люди, и безопасность. Я просто должна добраться туда.

– Я не думаю, что смогу карабкаться и нести Пейси одновременно, – говорю я ему.

– Я понесу его, – легко говорит Пашов. Он продолжает гладить меня по щеке, делая все возможное, чтобы унять мою панику. – Тебе от этого станет лучше?

– В лифте я бы почувствовала себя лучше, – говорю я с водянистым, нервным смешком. Я пытаюсь не терять хладнокровия, но это трудно. Все, что я хочу сделать, это развернуться и убежать… что глупо. Мы зашли так далеко, и возвращаться нам не к чему. Я пытаюсь снова взглянуть на каньон, и тошнотворное чувство снова сжимается у меня в животе. – Я думаю, мне нужна минута, чтобы подготовиться.

Он кивает и запечатлевает поцелуй на моем лбу.

– Я помогу им разгрузиться. Ты можешь подержать Пейси, пока мы не будем готовы?

Я забираю своего ребенка обратно и крепко обнимаю его, игнорируя его тихий возглас протеста от моего крепкого сжимания. Ветер подхватывает и треплет мою кожаную тунику вокруг тела, и я дрожу, представляя, как земля под моими ногами движется, как во время землетрясения. Здесь, на краю обрыва, все кажется очень хрупким и нестабильным… но, возможно, это просто мое воображение. Мне кажется, что если я слишком сильно наклонюсь в сторону, то перевалюсь через край и упаду в овраг. Что безумно, учитывая, что я стою примерно в двадцати футах от края, но я ничего не могу поделать со своими чувствами.

Я наблюдаю, как трое охотников разгружают сани, небрежно бросая узел за узлом меха вниз, на дно ущелья. Они самозабвенно разбрасывают вещи, а затем Бек хватает веревку и спускается следом. Харрек помогает Пашову разобрать сани, и они выбрасывают длинные кости, которые будут повторно использованы для других целей, потому что ша-кхаи ничего не тратят впустую. Затем Харрек исчезает за выступом, и тогда здесь остаемся только я, Пашов и Пейси.

Пашов поворачивается ко мне.

– Ты пойдешь первой. Мне не нравится мысль о том, что ты будешь здесь одна, пока я буду внизу. – Он протягивает руки к ребенку. – Давай положим моего сына в переноску мне на спину, и я спущусь следом за тобой.

Я киваю, пытаясь сдержать нервозность, хотя позыв к рвоте становится сильнее с каждым мгновением. Мне это не нравится. Мне также не нравится мысль о том, что Пейси будет спускаться в ущелье, но я знаю, что это просто мое беспокойство говорит само за себя. Он будет в полной безопасности за спиной Пашова, потому что Пашов не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я укладываю Пейси в переноску и трижды проверяю ремни. Малыш в хорошем настроении, машет в воздухе своими маленькими кулачками и радостно бормочет что-то себе под нос. Хотела бы я быть такой беззаботной. Я еще раз проверяю ремни и понимаю, что тяну время.

Сейчас я ничего не могу сделать, кроме как спуститься по веревке. Я делаю глубокий вдох.

Пашов поворачивается ко мне и обхватывает мои щеки своими теплыми большими ладонями.

– С тобой все будет в порядке. – Когда я медленно киваю, он продолжает. – Сними рукавицы, чтобы крепче ухватиться за веревку. Двигайся так медленно, как тебе нужно. Упрись ногами в стену, это поможет двигаться.

– Поняла, – выдыхаю я.

Я подхожу к краю обрыва и хватаюсь за веревку. Через каждые несколько футов завязаны узлы, так что карабкаться вверх и спускаться легче, но у меня так сильно дрожат руки, а ладони так вспотели, что я чуть не роняю веревку.

– Стей-си…

– Я в порядке, – говорю я ему. – Действительно. Я могу это сделать.

Я снова хватаюсь за веревку, а затем заглядываю через край. Внизу, на заснеженной земле, разбросаны свертки, и Харрек с Беком уходят, нагруженные нашими вещами. Однако я не могу перестать пялиться в землю. Это по меньшей мере на глубине двадцати или тридцати футов (прим. ок. 6–9 м), хотя у меня слегка кружится голова от этого зрелища. Двадцать футов с таким же успехом могли быть сотней. Кроме того, это совершенно отвесный обрыв. Я придвигаю одну ногу ближе к краю и пытаюсь сообразить, как упереться ногами в стену, как сказал Пашов.

Мои руки соскальзывают, и нога тоже. Мое тело откидывается назад. Внезапно я оказываюсь распластанной на животе на выступе, мои ноги болтаются в воздухе над краем каньона. Испуганный всхлип вырывается у меня.

– Нет! – Пашов вскрикивает. – Нет, Стей-си. Остановись! – Его руки хватают меня за плечи, и он тянет меня обратно через выступ. – Остановись, – снова говорит он мне. – Должен быть другой способ.

– Прости, – говорю я, дрожа. Я цепляюсь за его шею, утыкаясь лицом в его грудь, когда он крепко обнимает меня. – Я пытаюсь.

– Я знаю. – Он гладит меня по волосам. – Я знаю. Дай мне подумать.

Я цепляюсь за него.

– Хотела бы я не так бояться высоты.

– Ты такая, какая ты есть. Не извиняйся за это. – Он целует меня в лоб. – Я бы ничего не стал менять в тебе.

Он всегда знает, что сказать, чтобы я почувствовала себя лучше. Я прижимаюсь к нему, к его большому сильному телу. Возможно, он и не хочет ничего менять, но я действительно хотела бы не быть такой трусихой.

– Стой спокойно, – говорит он мне через мгновение, и я чувствую, как его руки обнимают меня за талию. Он тянет за широкий кожаный ремень, который я ношу, и стаскивает его. Выживание на Ледяной планете (во всяком случае, для людей) – это многослойность, и я обычно надеваю несколько мехов, а затем туго обматываю их вокруг талии, дважды оборачивая. Таким образом, меха не пропускают ветер и холодный воздух внутрь.

Он берет мой пояс и привязывает мою талию к своей, продевая кусок кожи через костяной круг, так что теперь мы связаны вместе. Пашов берет мою руку и кладет себе на плечо.

– Обними меня за шею и крепко прижми к себе.

– Что мы делаем…

– Ты держишься за меня, – говорит он. – И я собираюсь спустить нас обоих.

Но у него уже есть Пейси. Я буду висеть у него на шее мертвым грузом, и из-за этого ему будет трудно карабкаться.

– Пашов, я не знаю…

– Я знаю. Держись за меня, – говорит он и поднимает меня на несколько футов над землей, так что теперь мои ноги болтаются.

Я тихонько всхлипываю от страха и цепляюсь за его шею. Он не оставляет мне особого выбора.

– Держи глаза закрытыми.

– Пашов! – я вскрикиваю, когда чувствую, как его тело смещается. – Мне страшно!

– Тогда не открывай глаза, – говорит он мне. – Ты со мной.

– Не дай мне упасть!

– Никогда. Доверься мне, Стей-си. – Я чувствую, как изгибается его большое тело, когда он двигается. О Боже. Он уже спускается вниз? Я обвиваю ногами его талию и прижимаюсь к нему изо всех сил. Я пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, кроме того факта, что я чувствую, как покачивается его тело, или что я чувствую, как он кряхтит от напряжения. Что я чувствую, как напрягаются мышцы на его руках. Пейси радостно бормочет что-то себе под нос, бормочущие бессмысленные слоги звучат громко и неровно, отражаясь эхом от стен каньона.

Затем… Тело Пашова сильно ударяется, и я чувствую, как удар проходит и по моему телу. Я проглатываю нервный вскрик.

Он похлопывает меня по спине.

– Мы спустились, пара.

– П-правда? – Мои глаза все еще крепко зажмурены.

– Да. Теперь ты можешь стоять сама по себе. – К его чести, он звучит очень терпеливо и совсем не сердится на меня. Я осмеливаюсь открыть один глаз и оглядеться вокруг. Я не вижу ничего, кроме льда и тени, и смотрю вниз. И действительно, большие меховые ботинки Пашова прочно стоят на снегу. Я спускаю с него одну ногу и чувствую твердую почву под ногами.

Я разрыдалась.

– Ну же, – успокаивает моя пара, обхватывая ладонями мое лицо. – Все не так уж плохо, не так ли?

– Я просто испытываю облегчение, – говорю я ему сквозь слезы. Вся безумная, нервная энергия высасывается из меня прямо через слезные протоки. Я чувствую себя опустошенной. Я утыкаюсь лицом ему в грудь, шмыгая носом. – Мне жаль, что я в таком беспорядке.

– Ты не в беспорядке. У всех нас есть страхи.

Я хочу спросить, чего он боится, но я знаю ответ. Я думаю о его кошмарах, всегда о обвалах. Что ж, этот конкретный страх оправдан. Я не могу винить его за это.

Его руки скользят к моей попке, и он обхватывает ее.

– Кроме того, – поддразнивает он. – Я наслаждаюсь твоими ногами, обвивающими мою талию, теперь я могу положить руки на твою округлую попку. – Он поглаживает ее, поддразнивая. – Хвоста нет. Так странно.

Я затаиваю дыхание. Это… это наша старая шутка. Он всегда хватает меня за задницу и отпускает шуточки по поводу отсутствия у меня хвоста. Я жду, надеясь, что он скажет что-нибудь еще. Что он вспомнит больше.

Но он просто в последний раз похлопывает меня по заднице.

– Пойдем. Давай доберемся до нового дома и посмотрим, как будет выглядеть твой дом.

Мой дом. Не его. Не наш. Мой.

Я не знаю, что и думать. Поговорим о смешанных сигналах.

ПАШОВ

Это место совсем не такое, как я себе представлял. Я прожил всю свою жизнь в защищенных стенах Пещеры племени, и хотя мне говорили, как должна выглядеть эта пещера, мой разум представлял ее по-другому. Я не мог себе представить место, где так аккуратно сложено столько камней. Камни под нашими ногами смыкаются, как толстые пальцы, припорошенные снегом. На ощупь они твердые, и я удивляюсь, зачем кому-то понадобилось с такой регулярностью закапывать камень в землю.

– Булыжники, – бормочет Стей-си, подходя ко мне. – Мило.

Так ли это? У меня странное ощущение под ногами.

– Для чего они нужны? – спросил я.

– Эм? – Стей-си бросает на меня странный взгляд. – Чтобы прокладывать дороги. Чтобы земля оставалась ровной. Чтобы не было слякоти или грязи. И это полезно для колес. – Она толкает меня локтем. – Но думаю, что вы, ребята, еще не готовы к этому.

– Но ты видела это раньше?

– О, да. В основном в старых городах. Но я это видела. – Она выглядит расслабленной и довольной этим зрелищем. – Интересно, как будут выглядеть эти дома.

Мне это тоже интересно. Я оглядываюсь вокруг. Стены расщелины становятся выше по мере того, как мы продвигаемся вперед, и они закрывают большую часть солнечного света. Из-за теней здесь еще холоднее, и я беспокоюсь, что моя пара будет страдать. Однако я сдерживаю свои опасения, потому что Стей-си, кажется, взволнована. После того, как мы с трудом добрались сюда, я не хочу забирать ее обратно из долины. Нет, если там, наверху, есть мэтлаксы. С племенем она будет в большей безопасности.

Расщелина петляет и раздваивается. Мы сворачиваем за угол, и там, впереди, я вижу… пещеры. Это так… странно. Приземистые нагромождения камней образуют правильные маленькие пещеры, аккуратно выстроенные в ряд таким образом, что это выглядит неестественно и вызывает у меня боль при виде этого. Некоторые покрыты кожей, подвешенной на шестах, пока не образуется что-то вроде высокого треугольника, направленного в небо. Дым поднимается от нескольких разных кожаных треугольников, и я вижу людей, прогуливающихся между маленькими отдельно стоящими пещерами.

– О, вау, – выдыхает Стей-си рядом со мной, хватая меня за руку. – Зацени это. Они выглядят как вигвамы. Интересно, кому пришло в голову это сделать?

– Я спрошу, – говорю я ей. Если это важно, я выясню это для нее.

– Я уверена, что мы это выясним. – Она продолжает держаться за меня, пока мы идем вперед. Ее глаза широко раскрыты, и она не может оторвать от них взгляда. – Похоже, что все расселяются по маленьким домикам. Интересно, для чего нужен этот большой? – Она делает жест, и в дальнем конце рядов домов появляется каменный дом побольше, все еще без крыши. – Мэдди говорила, что там был бассейн, верно?

– Я полагаю, что да…

– Стейси! – возбужденный визг вырывается из одного из домов, когда мы проходим мимо него. Это Джо-си, болтушка. Она выскакивает, практически пританцовывая от возбуждения. – Вы, ребята, здесь! Это замечательно! Я так рада вас видеть!

– Джоси, – зовет Стейси, протягивая руки. Та, что поменьше, бросается к моей паре, и две женщины обнимаются. – Как прошло путешествие сюда? У всех все получилось?

– Мы это сделали! Это было здорово. – Джо-си лучезарно улыбается мне. – Спускаться было немного затруднительно, но Харлоу говорит о том, чтобы установить блок и какой-нибудь подъемник. Я не видела ее такой целеустремленной со времен землетрясения.

Моя пара одаривает Джо-си нежной улыбкой.

– Ей тяжело – корабль был ее детищем.

– Где вождь? – Я перебиваю. – Он захочет узнать, что мы прибыли.

– Он на охоте с несколькими другими охотниками. Нужно найти припасы для жестокого сезона, который вот-вот наступит, и все такое. – Она пожимает плечами. – Мы найдем Джорджи и дадим ей знать, что вы, ребята, здесь, и она сможет передать это дальше. – Джо-си щелкает пальцами, а затем возбужденно машет руками в воздухе. – О, подождите! Ребята, вам нужно увидеть свой дом!

– Наш дом? Кто-то выбрал его для нас? – Стей-си смотрит на меня.

Я впадаю в уныние, когда понимаю, что она, должно быть, ждет, когда я исправлю Джо-си.

– Я останусь с охотниками, – говорю я.

Обе женщины уставились на меня.

– Что? – спрашиваю я.

Стей-си слегка качает головой и снова поворачивается к Джо-си.

– Ты не покажешь нам, где находится этот дом? Я бы с удовольствием на него посмотрела.

– Конечно! – Она просовывает свою руку под локоть Стей-си и ведет ее вперед. – Это здесь, в центре деревни. Вас, ребята, здесь не было, а ближе к главному домику полы теплее – это большое здание в конце, – и поэтому мы подумали, что будет справедливо, если мы вытащим номера из корзины, чтобы посмотреть, кто будет выбирать первым. В итоге вы стали третьим номером, это Джорджи вытянула вас, ребята. – Она лучезарно улыбается моей паре. – У тебя фантастический дом! Мой находится на окраине, но я на самом деле не возражаю, потому что Хэйден говорит, что это означает, что я буду намного ближе к нему, когда он возвращается домой с охоты, а ты знаешь, как сильно я скучаю по нему, когда он уходит. – Она вздыхает.

Я перестаю слушать, когда Джо-си начинает рассказывать о том, какой впечатляющий и замечательный ее мужчина. Самка болтает так, словно у нее кончится воздух, если она остановится, но Стей-си, похоже, не возражает. Время от времени она оглядывается на меня, но, кажется, довольна тем, что Джо-си ведет ее вперед. Я оглядываюсь. В глубине скопления жилищ я вижу Химало, помогающего моему брату Зэннеку и его паре устанавливать палатку на крыше их пещеры. Две человеческие самки идут к большому дому, разговаривая, держа свои комплекты на бедрах. Я слышу приглушенный гул голосов и стук молотка. Где-то в каменном лабиринте, который теперь является нашим домом, плачет комплект.

Очень странно находиться в этом месте и осознавать, что это мой дом.

– Итак, Кроатон? По-настоящему? Так мы назовем это место? – спрашивает моя пара, и я возвращаюсь к разговору и ее сладкому голосу. – Кто это придумал?

– Кто же еще? Лиз. – Джо-си слегка фыркает. – Но ты должна признать, что это действительно подходит. Вся эта заброшенная деревня и таинственность.

– Да уж. Но я все еще думаю, что это жутковато. Знаем ли мы, кто был здесь до нас? Они оставили какие-нибудь зацепки?

– Несколько, – говорит Джо-си. – Я покажу тебе, когда мы доберемся до твоего дома. Ну же. Мы почти на месте. Ты будешь жить рядом с Мэдди и Хассеном.

– Они мне нравятся, – тихим голосом говорит Стей-си.

– Пф. Тебе все нравятся.

Это правда. В моей паре нет ни капли недоброжелательности. Я рад, что Джо-си ведет нас вверх по главной части пещеры – я всегда почему-то буду думать о нашем доме как о пещере, даже если это не так, – и мне вдвойне приятно видеть, что дома здесь твердые и устойчивые. Камни аккуратно сложены небольшими рядами, образуя стены, и Джо-си указывает на жилище Мэ-ди и Хассена, которое уже покрыто большой шкурой, похожей на са-кoхчк, и несколькими пришитыми к ней шкурами двисти. Из их жилища поднимается небольшая струйка дыма, и я наблюдаю, как поднимается его завиток, но только для того, чтобы его унесло ветром. Дым в моих глазах – это единственное, по чему я не буду скучать в пещере. Но без защиты от непогоды я не вижу, насколько это будет безопасно для нашего пребывания – Стей-си и моего сына.

– Пришли, – кричит Джо-си. – Дом, милый дом. – Она указывает на дверь хижины рядом с жилищем Мэ-ди и Хассена. – Джорджи хорошо подобрала дом.

– Я должна буду сказать ей спасибо, – говорит моя пара, отпуская руку Джо-си и направляясь в свой новый дом. Она прикасается к стене. – Камни плотно прилегают друг к другу.

– Да, – говорит Джо-си. – Никаких щелей, чтобы впускать ветер. Возможно, вам придется утеплить немного, но в остальном все довольно плотно, и это классно.

– Так и есть.

– Камень также помогает удерживать тепло от огня. Это просто шикарно.

Стей-си светлеет.

– Дом кажется милым. – Ее рука снова гладит камни на стенах, и я понимаю, что и она, и Джо-си кажутся очень маленькими рядом со стеной. Значит, это жилище не в человеческий рост.

– Это сделали ша-кхаи? – я спрашиваю.

– Я так не думаю, – говорит Джо-си, заходя дальше в дом. – Вы, ребята, разбились здесь где-то 300 лет назад, верно? Это поселение намного старше. Деревня такая старая, что крыши сгнили. – Она указывает на открытый воздух. – Ариана сказала, что изучала археологию в колледже и что многие руины выглядят именно так. Крыши были сделаны из чего-то простого и поэтому сгнили, и все, что у нас осталось, – это каменная кладка.

Любопытно. Я следую за ними и замечаю, что камни на полу здесь тоже ровные и твердые. Все стены покрыты тонким слоем льда, который делает их скользкими и холодными.

– Этот лед придется убрать.

– Да, но на полу нет льда, потому что они остаются теплыми. Если ты снимешь обувь, ты это заметишь. Ну, я не знаю, захочешь ли ты снять их прямо сейчас. Здесь вроде как нужно подмести. Но в целом. – Джо-си показывает на стену, отходя в сторону. – Но позволь мне показать тебе это.

Стей-си бросает взгляд на меня и следует за Джо-си.

– Что это?

– Резьба, – говорит Джо-си. – Во всех домах их по нескольку. Некоторые из них более подробны, чем другие. Их просто надо рассмотреть из-подо льда. – Она проводит рукой по льду, словно пытаясь стереть его.

Стей-си наклоняется и прищуривается. Я подхожу к своей паре, любопытствуя, похоже ли это на резьбу Аехако. Он любит вырезать завитки и мягкие формы на кости. Эта резьба совсем не похожа на его – твердая и угловатая, кажется, что она сделана из одних острых краев, как и этот дом. Я не понимаю, на что смотрю, пока Стей-си не выдыхает.

– Это что, человек? – спрашивает моя пара.

Я наклоняюсь и разглядываю резьбу поближе. Это не похоже на человека. Это выглядит как отрывистые линии. Линии, ведущие к еще более коротким линиям.

– Где? – хмурюсь я.

– Вот, – говорит Стей-си. – Это довольно стилизовано, но я думаю, что это ноги, и голова, и… – она указывает на четыре черточки. – Я полагаю, это оружие? Четыре руки?

– Если только у них не два хвоста, – говорит Джо-си, забавляясь. – И они растут из плеч. Трудно сказать, учитывая, что это чуть больше, чем фигурка из палочек, но это вроде как круто, да?

– Странно. – Стей-си проводит рукой по льду, вглядываясь в стену. – Но эти, внизу, – не люди. Они почти похожи на деревья. Человеческие деревья.

– Да, – говорит Джо-си, и в ее голосе слышатся тоскливые нотки. – Мы уже говорили об этом. Там есть пара тварей, которых никто никогда не видел нарисованными на другой стене. Большие, круглые, похожие на ваньку-встаньку существа с длинными носами. Что отчасти заставило нас задуматься, не находимся ли мы здесь в середине ледникового периода. Может быть, эти люди жили здесь в более теплые времена и уехали, когда стало слишком холодно.