Текст книги "Порочный круг"
Автор книги: Розмари Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Дэвид Циммер после позднего обеда вернулся к себе в офис и, несмотря на усталость, мгновенно заметил последний номер журнала «Стад», лежавший в центре стола. Дэвид недовольно нахмурился и нажал кнопку селектора. Оттуда донесся голос Стеллы, как всегда негромкий и вежливый:
– Да, мистер Циммер?
– Стел, не ты, случайно, оставила у меня на столе журнал?
– Что вы, мистер Циммер, конечно, нет.
– Кто входил сюда, пока я обедал?
– Глория Рирдон, – суховато ответила Стелла после едва уловимой заминки. – С документами от мистера Хансена.
Невзирая на раздражение, Дэвид с трудом удержался от улыбки. Все остальные секретарши постоянно тушевались, не зная, как правильно доложить о приходе Глории. Кроме завидного положения любовницы босса, она занимала еще и должность старшего референта по административным вопросам.
– Спасибо, Стелла.
Дэвид сел и потянулся за журналом. Если его оставила здесь Глория, значит, сделала это специально. Хочет что-то показать Дэвиду. Определение «сука» как нельзя лучше подходило шикарной блондинке Глории. Второй такой стервозы свет не видывал. Вот почему, еще не раскрыв журнал, Дэвид уже предчувствовал, какой сюрприз его ждет.
Несмотря на плотный обед и два выпитых аперитива, Дэвид ощутил неприятную сосущую пустоту в желудке. Ив не посмеет, не отважится, даже назло ему!
Но он ошибся. И внезапно почувствовал знакомое напряжение в паху, которое неизменно появлялось при виде обнаженного тела Ив.
Ей были посвящены четырехполосный репортаж с фотографиями и центральный разворот. Статья называлась «Многоликий образ Ив» и была подписана неким Томом Кеттом, который, как выяснилось, выступал одновременно в качестве фотографа.
«Потребовалось немало времени и уговоров, чтобы убедить мисс Ив Мейсон, самую прелестную телеведущую Сан-Франциско, достойную соперницу самой Барбары Уолтерс[4]4
Известная нью-йоркская тележурналистка.
[Закрыть], позировать для этих снимков. Ив Мейсон, в прошлом популярная модель, никогда не соглашалась фотографироваться даже в нижнем белье и попросту оскорбилась, когда мы позволили себе предположить, что все модели обычно тощие, как спички, и вряд ли достойны появиться на страницах этого журнала…»
И так далее и тому подобное. Однако Дэвид был сыт по горло этим вздором. Он лишь мельком проглядел фото: Ив во всевозможных ракурсах и разных нарядах. За съемкой рекламного ролика. За столом в телестудии, деловитая и отчужденная. Ив и ее соседка Марти готовят ужин. Ив в опере, под руку с напыщенным толстым старикашкой. Свернулась клубочком на диване с книгой: на лице ни грамма косметики, и от этого оно кажется еще моложе и красивее.
Дэвид дрожащими пальцами перевернул страницу. В отличие от остальных, ничем не выдающихся снимков этот мог считаться шедевром фотоискусства. Том Кетт, а точнее Джерри Хармон, известный фотограф по прозвищу «телопродавец», на сей раз превзошел самого себя.
На заднем плане водопад, самый что ни на есть настоящий, так что мельчайшие брызги висят в воздухе легкой дымкой, создавая сверкающую завесу. На переднем влажно зеленеют заросли кустарника. И Ив. Легкая улыбка, мириады водяных капелек, усеявших тело. Неужели он мог забыть бисеринки пота, выступавшие на ее коже, когда они отдыхали, утомленные любовью. Чуть прикрытая листьями дикарка: сказочное создание, лесная нимфа… Да, уж об этой модели не скажешь, что у нее отсутствуют формы!
– Я одна из тех немногих счастливиц, которые на фото выглядят худышками, – сказала она ему когда-то.
Боль в чреслах росла, становясь почти невыносимой, но вместе с ней вскипал и гнев – первобытная ярость, злоба на нее, эту дрянь, посмевшую выставить себя напоказ всему свету! Тварь! Не постыдилась сделать это, зная, как он относится к женщинам такого сорта, бравирующим собственным бесстыдством?!
Он молча бесился, сжав кулаки. Лицемерная лживая дешевка! Вспомнить противно, как она молила, проливала крокодиловы слезы, заклиная не покидать ее! Сколько раз уверяла, что безгранично любит, что он единственный и больше в ее жизни никого не будет.
Дэвид испуганно вздрогнул от резкого телефонного звонка. Это, конечно, Глория! Ему не хотелось поднимать трубку, но ничего не поделаешь, придется. К тому же это прямая, «горячая» линия из кабинета Говарда Хансена, старшего партнера адвокатской фирмы «Хансен, Хауэлл и Бернстайн», более известной в городе как «Ха, Ха, Би». Чаще всего именно Глории не терпелось что-то сообщить Дэвиду, но иногда его удостаивал разговором сам Хансен.
Дэвид глубоко вздохнул, собираясь с духом, и поднес к уху трубку.
– Дорогой, надеюсь, ты успел как следует оттянуться? Теперь я понимаю, почему тебя так трудно захомутать! Скажи, как она ухитрилась скрывать такое тело под этими мини-платьями!
– Брось, Глория! Ты прекрасно знаешь, что между мной и Ив все кончено. Мне плевать, даже если она решит сняться в порнушке. Раз уж Ив считает, что нуждается в рекламе подобного рода, это ее дело. Я со своей стороны всегда готов ей услужить.
Он осекся, поняв, что чересчур неосторожно выказал свои истинные чувства. Глория язвительно хмыкнула – для нее не было большего удовольствия, чем сделать гадость ближнему.
– Ты должен мне рассказать все, любовничек, абсолютно все. Конечно, когда ревность немного повыветрится и ты прекратишь вести себя, как влюбленный школьник.
Она снова хихикнула и повесила трубку.
Рука Дэвида против воли вновь потянулась к журналу. Разумеется, он сразу сообразил, почему Ив пошла на это. Чтобы вывести его из себя, заставить осознать, чего он лишился. Она ни за что не стала бы сниматься, если бы не хотела досадить ему! Но как бы там ни было, Ив просто стерва, как все бабы, и ему не терпелось высказать ей это.
Он твердо знал, что сейчас, именно в эту минуту, она думает о нем. И испытывает те же чувства. «Наша проклятая телепатия», как она это называла.
Не давая себе возможности хорошенько все взвесить, проклиная ее и собственное безволие, Дэвид набрал номер Ив. Но, конечно, ее нет дома. Разве не сама она вечно твердила, что вынуждена трудиться с утра до вечера?
Он насчитал несколько гудков, прежде чем повесить трубку, ругая себя последними словами за постыдную слабость. Почему он не в силах забыть о ней, оставить в покое? Этой девке вообще все равно, кого ублажать, – мужчин или женщин. Когда бедняжка Стелла, страдая от ревности, рассказала ему об Ив и Марти, Дэвид сначала не поверил, но, увидев Ив в постели не просто с другим мужчиной, а с первым встречным, едва не сблевал. Почему же, лишь взглянув на этот гнусный снимок, он изнемогает от похоти?
На столе лежали письма, требующие ответа, краткое изложение дела, составленное референтом для защитника, которое нужно срочно прочесть, но Дэвид никак не мог заставить себя взяться за работу. В голову лезли странные, не слишком приятные мысли. Он поймал себя на том, что вот-вот заговорит сам с собой. Почему нет? Почему не Глория? Она по крайней мере хочет его и достаточно честна, чтобы не делать из этого тайны. Кроме того, ему необходимо кое-что доказать ей. Что ни говори, а за Дэвидом должок…
Он схватил трубку и набрал номер офиса Говарда Хансена.
Тело Глории было прекрасным, если не обращать внимания на чересчур пышные груди. Зато никто не мог отрицать, что они высоки, упруги и поистине прелестны, особенно сейчас, покрытые мелкими брызгами воды, блестевшими на слегка маслянистой от крема коже.
В гневе Дэвид всегда становился грубым, почти агрессивным. Глория желала его и всячески поощряла. Какого же черта он должен с ней миндальничать, зря тратить время?! Дэвид положил ей руку на грудь, но она не шевельнулась. Тогда он подчеркнуто медленно высвободил аппетитный холмик из открытого бюстгальтера ее мини-бикини, наклонил голову и жадно припал к мгновенно затвердевшему соску.
– О-о-о, беби, да, – выдохнула она, поводя плечом, так, что лифчик окончательно соскользнул и другая грудь оголилась. Женщина беззастенчиво прижалась к нему, пока их пальцы возились с плавками.
Глория оказалась проворнее и, когда наконец он раздел ее, уже была готова к бою. Дэвид бесцеремонно толкнул ее на лежак. Сейчас ему было все равно, что они лежат под открытым небом, где каждый может на них наткнуться. Его пальцы раздвинули влажные складки, скользнули внутрь, но Дэвид не стал продолжать любовную игру. Приподнявшись, он вонзился в Глорию и ощутил, как она поглощает его, всасывает, жадно вбирает в себя.
Солнце переливалось в белокурых волосах Глории, играя в золотистом пушке, покрывающем ее тело, – неопровержимом доказательстве того, что его обладательница – натуральная блондинка. Она свисала с лежака, откинув голову, закрыв глаза от нестерпимого солнечного сияния.
– Вот так, любовничек, вот так… глубже!
Она скрестила ноги у него за спиной и, вонзив ногти ему в ягодицы, притягивала Дэвида к разгоряченному телу, обволакивая жаром плоти. Неутомимая золотоволосая сучка, извивающаяся, стонущая от неистового желания самка. Как все они, как Ив, только Ив хуже их всех, лживая подлая тварь! О чем или о ком они думают, эти мокро щелки, когда их трахают?
Глаза Глории были по-прежнему закрыты, но с губ срывались стоны и слова, все больше и больше возбуждавшие Дэвида. Глория знала, как завести мужчину, доставить ему удовольствие бешеной скачки на своем бьющемся распластанном теле. Дэвид подвел ладонь под ее ягодицы и сунул палец ей в зад, наслаждаясь воплем удовольствия и мгновенным рывком, которым Глория встретила очередной толчок.
«Ну что ж, сучка, – думал он, – ладно, хватай, пока можно, получай свое, да побыстрее, черт тебя возьми, побыстрее, потому что я вот-вот всажу в тебя все, что накопилось за это время!»
– Глория, беби, – бормотал он вслух, – давай кончай! Вот так, крошка, молодец!
Женщина снова застонала, громко пронзительно вскрикнула, и Дэвид, чувствуя, как она начала содрогаться, бешено пульсировать, окончательно распалился. Больше не было нужды сдерживаться, и он отдался на волю оргазма, взорвавшись теплой струей в ее жарком, тесном отверстии, совершенно забыв в это мгновение, кто лежит под ним. Он даже не замечал, что его руки терзают Глорию, а губы сминают рот, едва ли не высасывая кровь, – она все принимала с воплями восторга и наслаждения.
– Да, любовничек, это было то, что надо, – кивнула она несколько минут спустя, придя в себя. – Только отодвинься немного, зайчик. Я чуть не задохнулась, и потом, кто-нибудь может появиться!
– Ничего себе! Теперь вдруг ты вспоминаешь о приличиях! «Кто-нибудь может появиться», – передразнил Дэвид, однако послушно откатился и, сунув в рот сигарету, потянулся к плавкам. Но Глория в отличие от Ив не обратила внимания на колкость. Как ни в чем не бывало натянув бикини, она принялась застегивать лифчик.
– Пожалуй, я бы выпила чего-нибудь. Позову-ка Хилла.
Женщина нажала кнопку звонка, вмонтированную в низкий столик около лежака. Дэвид невольно восхитился выдержкой Глории. Кто бы мог подумать, что только сейчас она визжала и царапалась в приступе исступленной страсти?
Глаза их на мгновение встретились, и Глория усмехнулась: тихо, гортанно, чувственно.
– Не пытайся просчитать меня, Дэвид, дорогуша. Зря время потратишь. Я целый год посещала психоаналитика, но даже ему не удалось вынюхать, что творится у меня в голове. И никому не удастся.
– Даже Говарду? – не удержался Дэвид от злобного выпада.
Глория снова улыбнулась.
– Особенно Говарду, как бы он ни старался. Правда, он понимает меня лучше других. Честно говоря, второго такого, как он, не сыскать. Он прекрасно сознает, что малютке Глории нужно время от времени слегка развлечься, ибо однообразие мне ужасно надоедает. Гови не возражает, если я схожу налево, поскольку я всегда к его услугам.
Глория надела темные очки и вновь откинулась на лежак.
– Скажи Хиллу, чтобы принес большой стакан дайкири похолоднее, ладно? А я подремлю немного, пока он не вернется. Давно мне не было так хорошо и спокойно. От тебя гораздо больше толку, когда ты трезв, дорогой. Прошу запомнить на будущее.
Дэвид прикусил язык, чтобы не высказать ей все, что думает. Гадина! Подлая гадина со своим змеиным языком! Дерет нос так, словно он робот, специально созданный, чтобы ублажать ее! Ничего, он еще ей покажет! Даже Глорию можно чему-то научить!
Дэвид увидел шагавшего к ним Хилла в белоснежных отутюженных брюках и постарался принять такой же небрежно-расслабленный вид, как у Глории.
Но тут на ум неожиданно снова пришла Ив. В прошлый раз они приезжали сюда вместе. И Дэвиду почему-то страстно захотелось, чтобы вместо Глории рядом лежала Ив.
Глава 8
Все утро Ив вместе с оператором и двумя ассистентами интервьюировала демонстрантов, выступавших против решения властей снести старый многоквартирный дом. Какое счастье, что сегодня ей удалось поработать на улице, почти у самой пристани, на прохладном морском ветру, дувшем с залива! Несмотря на жару, голова ясная, а платье не липнет к телу.
Вернувшись домой, она позвонила в службу ответа, и девушка, принимавшая ее звонки, сказала, что о ней справлялся Питер.
– Ваш доктор велел передать, что примет вас сегодня, если вы немедленно перезвоните ему.
Ив, улыбнувшись, покачала головой. Что нужно от нее Питеру в будний день? Наверное, попросит записать еще одну пленку? Однако, скинув с натруженных ног туфли и смыв косметику, Ив решила узнать, в чем дело.
Питер пригласил ее на вечеринку, которую устраивала знаменитая рок-звезда. Там будет полгорода, и Питер желал блистать на празднике с достойной спутницей.
– Я в общем-то и не думал туда ехать, – пояснил он, извинившись за приглашение в последний момент, – но Рей позвонил сегодня и продолбал мне просьбами все мозги. Видишь ли, это мой бывший пациент, и он хочет познакомить меня со своей новой подружкой.
Чтобы подкупить Ив, он не погнушался самой грубой лестью и не забыл упомянуть о том, что на вечеринке обязательно будет куча фотографов и на следующий день она непременно увидит свой снимок в колонке светской хроники. Это не «Стад»! Вся страна будет любоваться ее лицом! Питер также многозначительно добавил, что ее известность, возможно, заставит Дэвида опомниться, и именно это оказалось решающим доводом. Питер прав: пусть Дэвид убедится, что она не сидит в четырех стенах, изнывая от тоски, и прекрасно обходится без него.
Ровно через час Питер заехал за ней в английском спортивном авто, и Ив подумала, что он совсем не плох в качестве почетного эскорта, особенно когда удается удержать его от посещения грязноватых второразрядных ресторанчиков, которые он так любил. На людях же Питер превращался в идеального спутника: внимательный, неизменно вежливый, красивый, с его усиками в стиле Дэвида Найвена и костюмами от Пьера Кардена. Кроме того, Питер обладал незаурядным чувством юмора и до слез смешил Ив. И не важно, что под лощеной внешностью скрывались маленькие извращеньица и пороки! Благодаря им Питер казался более человечным, и в конце концов, кто не грешен, пусть первым бросит в него камень!
Приехав на прием, они поздоровались с хозяином и после соответствующих представлений и перечисления имевшихся в баре напитков Ив и Питер присоединились к небольшой компании, собравшейся под изящным арочным проемом в гигантской гостиной нового дома. Как выяснилось, певец справлял новоселье и одновременно чествовал архитектора, создавшего этот шедевр. Ив посчитала, что дом не только хорошо спланирован, но и прекрасно обставлен.
Питер о чем-то заговорил с хозяином, так тихо, почти неслышно, фамильярно наклонившись к самому уху, что остальные почувствовали себя неловко. Ив от нечего делать вертела в руках бокал с мартини, оглядываясь в поисках знакомых. Пока она заметила лишь несколько знаменитостей, но ни одного из тех, кого знала лично.
Внезапно взгляд ее, словно притянутый магнитом, остановился на чьем-то лице. Пожалуй, о таком мужчине втайне мечтает любая женщина. Ив испытала настоящее потрясение, но тут же смутно припомнила, что будто бы видела этого греческого бога раньше, не во плоти, конечно, а в газете или журнале… возможно, даже на телеэкране. Кто он?
Незнакомец стоял в небрежной позе, со скучающим видом, несмотря на то что, казалось бы, внимательно слушал щебет подружки певца. Та время от времени непринужденно касалась его плеча, будто прося о чем-то. Да, Ив еще не приходилось встречать мужчин красивее! Трудно поверить, что такое классическое совершенство черт существует на самом деле! Интересно, откуда он взялся? Манекенщик из другого города? Или кинозвезда, приехавшая из Лос-Анджелеса специально на вечеринку?
Ив сосредоточенно свела брови. Где же все-таки она его видела? Мысли ускользали, расплывались, не давали покоя. Ив поймала себя на том, что не сводит с него глаз, неосознанно ожидая какого-то движения, жеста, который выдал бы в нем «голубого».
Джерри Хармон, делавший снимки для статьи об Ив, подошел к незнакомцу и что-то прошептал, точно не замечая девушки певца. Та вцепилась в рукав «золотого бога», бесцеремонно требуя его внимания. Ив про себя прозвала его «золотым», потому что он казался отлитым из бронзы. Темный загар контрастировал с выцветшим золотом волос. Он был одет так просто, что это выглядело оскорблением по отношению к хозяину вечеринки, – рубашка, расстегнутая почти до пояса, толстая золотая цепочка на шее, линяло-голубые «ливайсы» и кроссовки. Он словно только что сошел с яхты и плевать хотел на свою внешность, что было совершенно не в привычках геев, если он и являлся таковым. Длинные волосы доставали до плеч и завивались на концах, придавая ему сходство с сатиром. Все еще не в силах отвести глаз, Ив подумала, что слегка раздувающиеся ноздри, жесткий изгиб четко очерченных губ напоминают ей о хищнике, почуявшем кровь. Одно ясно – будь он сатиром или «голубым», женщина, стоящая рядом с ним, так просто его не отпустит.
Ив увидела, что Питер уже отошел от певца и успел перехватить ее взгляд.
– Ничего ублюдок, а? – проворчал певец, наблюдая, как его приятельница гладит блондина по плечу. – Просто зашибись! Рожа отпадная, как ни крути! Ладно, пойду попробую спасти Марго. Этот типчик проглотит малышку и даже не поперхнется! Правда, тут же выплюнет… в первую попавшуюся урну!
Ив почему-то усомнилась в словах хозяина. Марго нисколько не походит на жертву в когтях чудовища и вряд ли с радостью встретит своего спасителя. Столь знойная рыжеволосая красотка не нуждается ни в чьей жалости! Но певец, очевидно, придерживался другого мнения, поскольку решительно двинулся к парочке.
Дождавшись его ухода, Питер предостерегающе улыбнулся Ив.
– Лапочка, держись подальше от этого человека! Рей далеко не самый проницательный мужик из всех, кого я знаю, и часто ошибается, но в данном случае абсолютно прав. Брент Ньюком – редкостный подонок.
– Это и есть пресловутый Брент Ньюком?
Ив с нескрываемым интересом, на сей раз смешанным с неподдельным ужасом, воззрилась на «прекрасного принца».
– Если верить газетам, худшего мерзавца на свет не рождалось! Я читала о нем столько всяких мерзостей! Неужели это правда! Как по-твоему?
Питер поймал ее руку и улыбнулся чуть надменной улыбкой всезнайки.
– Увы, это так! Но кажется, своими предупреждениями я лишь возбудил нездоровое любопытство в твоем типично женском умишке, дорогуша. Теперь твое воображение не унять! Поэтому последнее слово за тобой. Только прошу – постарайся не показать, как шокирована или возбуждена тем, что он скажет.
Ив сочла за лучшее отступить, но Питер потащил ее за собой через всю комнату. Она неохотно подчинилась. В эту минуту Брент, отвернувшись от певца и его недовольной дамы, поднял голову и заметил Ив. Взгляды их на мгновение встретились. Брент отвел глаза, но тут же снова беспардонно уставился на ее грудь, словно раздевая при всех, не делая даже попытки скрыть дикарское вожделение. И хотя Ив брезгливо поморщилась, она все же не могла не отметить, что никогда еще не видела таких ярко-голубых глаз, казавшихся непроницаемыми из-за длинных густых ресниц.
Он направился им навстречу, и даже походка была, как у вышедшего на охоту тигра: ленивая, неспешно-грациозная и тем не менее целеустремленная.
– Так-так. Сколько лет, сколько зим, Питер, мальчик мой! А кто это прелестное создание, которое ты держишь за руку? Собственное или взял напрокат?
– Согласен уступить ее тебе на несколько минут, если поклянешься, что вернешь вовремя. По-моему, дама не прочь узнать, что ты собой представляешь, и я хочу дать ей такую возможность.
Ив молча слушала легкую словесную перепалку, понимая, что мужчины хорошо знакомы и терпеть не могут друг друга. Она уже пожалела, что позволила Питеру втянуть ее в эту авантюру.
– О, я уверен, такая очаровашка легко узнает все, что пожелает, верно, солнышко? Люблю девочек в ее стиле – осенние тона и точеная фигурка! Кажется теплой и податливой. Это так, золотце?
Ив надеялась, что она с достоинством выдержала издевательский взгляд, сопровождавший эту тираду, но неприятное чувство осталось. Он словно прожигал ее глазами насквозь, пробираясь под одежду. Внезапный безотчетный страх заставил ее чуть поежиться. Зачем только она согласилась остаться с ним? Пальцы невольно впились в руку Питера. Она не хочет, чтобы он уходил!
– Я вернусь минут через пять, Ив, – пообещал тот, снисходительно улыбаясь. – Принесу коктейли, а Брент пока приглядит за тобой.
Питер подмигнул, вырвал руку и оставил Ив с Брентом Ньюкомом. Да кто он вообще такой, этот Брент? Известный плейбой, денежный мешок, чьим хобби были женщины и весьма рискованные виды спорта. Если Ив не изменяет память, он не раз попадал в автокатастрофы на мотоциклах и спортивных авто. Газеты и журналы кричали о его похождениях, а Ив не выносила таких, как он. Она уже испытывала к Ньюкому что-то сродни ненависти и взглянула на него с вызовом.
– Прошу прощения за Питера. Он вечно разыгрывает из себя заботливого психиатра, как в клинике, так и в жизни.
– Не стоит извиняться! Скажите, Ив Мейсон, это вы его игрушка для постельных забав?
Если Ив и поразилась тому, что он знает ее имя, то постаралась этого не выказать.
– Не ваше дело. Или грубость тоже относится к числу ваших «достоинств»? – ледяным голосом осведомилась Ив, но Брент лишь рассмеялся.
– Ага, значит, ты слышала все те гадости, которые обо мне болтают, да еще и поверила им? Что ж, лапка, это чистая правда. Но ведь тебя не запугаешь, ты не из тех, кого легко запугать такими пустяками, верно?
Он многозначительно сжал ее ладонь.
– Мне отчего-то кажется, что у нас много общего. Почему бы тебе не поехать сегодня со мной и не выяснить, так ли это? Я очень хочу поиметь тебя, Ив, да и Джерри тоже горит желанием, не так ли, Джерри? По-моему, ты перед ним в долгу за тот обалденный разворот, который он сделал для «Стад».
Темноволосый фотограф этим вечером был просто тенью Ньюкома. Ив показалось, что это неспроста. Подавляя готовое вырваться наружу бешенство, Ив отвернулась от Джерри и устремила презрительный взгляд на Брента Ньюкома.
– У меня другое предложение, – вежливо произнесла она. – Почему бы вам не трахнуть друг друга? Уверена, вам далеко не впервой такие развлечения.
И, вырвав ладонь, демонстративно вытерла ее о юбку и поспешно отошла. За спиной послышались восторженные смешки. Щеки Ив горели от ярости и унижения, но она, гордо вскинув голову, продолжала идти. К неприятному чувству примешивалась злость на коварно бросившего ее Питера.
Однако Брент Ньюком легко догнал ее и, все еще смеясь, зашагал рядом.
– Ладно, Ив Мейсон, твоя взяла! Один-ноль. Пожалуй, не стоит делить тебя с Джерри, пусть он и мой лучший друг. Но я все равно хочу тебя, так что бросим дурацкие игры! Назови цену, крошка, я на все согласен.
– О Боже, ну и наглый же мерзавец! Я не продаюсь! А теперь оставьте меня в покое! – дрожащим от гнева голосом пробормотала Ив, пытаясь ускользнуть, но Брент загородил ей дорогу и заложил большие пальцы за пояс в подражание негодяю из киношных вестернов.
– Все имеет цену, Ив. И поверь, я докопаюсь до твоей рано или поздно. Запомни, я почти всегда добиваюсь своего, потому что терпелив и готов ждать сколько угодно.
Не успела она опомниться или придумать достойный ответ, как он небрежно погладил ее по щеке, повернулся и исчез, растворившись в толпе. Ив на ватных ногах машинально побрела к бару. Только через несколько минут она поняла, как испугана. Да где же, черт возьми, Питер?
Внезапно ей до смерти захотелось домой.
