Текст книги "Развлекающие толпу"
Автор книги: Розмари Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)
Глава 27
Анна с трудом воспринимала окружающее: одна группа гостей сменялась другой, а ей хотелось только одного – подняться наверх и лечь спать. Она чувствовала себя в ловушке.
Уэбб с Клаудией исчезли вскоре после того, как она попрощалась с эмиром. Ив спас ее от Карима, но вскоре Салу Эспинозе пришлось спасать ее от Ива, который слишком много выпил. Анна чувствовала себя воздушным шариком, которым играли в волейбол. Даже ее голова стала легкой и прозрачной – особенно, когда они пустили по кругу трубку с гашишем.
– Ты редко куришь травку? Эта очень хорошая – чистая. Самая лучшая. Но в первый раз нужно быть осторожной. Не перестарайся. Дай я тебе покажу. – У Анны мелькнула смутная мысль о том, что Сал Эспиноза совсем не похож на типичного плейбоя. Что он очень мил, очень внимателен. И что Гаррис совсем забыл о ней, суетясь вокруг коробок с фильмом и вполголоса переговариваясь с Плейделом.
Они пришли в просмотровый зал, чтобы посмотреть первый отснятый материал. Из женщин были только Анна и Сара Веспер. Из мужчин – почти все, кроме эмира, который рано поднялся к себе, и Карима.
Плейдел дал знак, и свет погас. На экране возникло ее собственное огромное лицо. Анна наблюдала за ним со странным чувством отрешенности, как за чужим.
– Ты очень хороша, – прошептал Эспиноза, наклоняясь, чтобы взять с подноса два бокала с вином. – Надеюсь, когда придет мой черед, я сумею хоть что-нибудь сыграть.
– Мне, наверное, не стоит больше пить. Уже очень поздно. В это время я обычно сплю.
– Но сейчас начнется самое интересное. Смотри…
Подняв голову, Анна поняла, чего именно все ждали с таким нетерпением. Экран вновь ожил и наполнился цветом. Звука не было, но и без него все было понятно – тела говорили сами за себя. Занятия любовью. Всевозможные сочетания и комбинации.
Она даже не заметила, как подошел Гаррис и сел рядом с ней. Взяв ее руку в свою, он наклонился к Эспинозе:
– Это специально ради вас, Сал. И Анны. Вы же еще не видели моей личной коллекции.
Анна молчала. Она временно утратила способность двигаться и адекватно мыслить. Эспиноза затянулся инкрустированной серебром трубкой и слегка улыбнулся:
– Мне всегда было интересно, какая она – эта Madame la Comtesse. Теперь я это вижу!
Анна совершенно оцепенела, чувствуя, как краска стыда заливает ее лицо и распространяется по всему телу. С каждой секундой становилось все очевиднее, что это – не обычный порнографический фильм. На экране работали не актеры, а хорошо знакомые, узнаваемые люди.
У нее невольно перехватило дыхание, когда она узнала Венецию Трессидер. Это была одна из ее пресловутых оргий. Обнаженная Венеция занималась любовью с другой девушкой. Позднее к ним присоединились трое мужчин.
– Надеюсь, тебя это не очень шокирует? – послышался из темноты голос Гарриса. Его рука ласкала грудь Анны.
– Неужели ты раньше никогда такого не видела? Тогда мы должны казаться тебе извращенцами. Но ведь это действительно интересно. Ты не согласна?
Анна по-прежнему молчала. Она понимала, что нужно что-то ответить, но слова застревали в горле.
На экране снова была Венеция, но на этот раз с Уэббом. В загородном доме. Анна узнала крытый бассейн и зеркала. Господи, ну почему она должна сидеть здесь и смотреть это?! При свете камина тело Уэбба отливало темным золотом.
Глядя на них с Венецией, Анна испытывала не только душевные, но и физические мучения. Ей казалось, что она чувствует на себе тяжесть его тела, ощущает упругость кожи, слышит хриплый шепот в перерывах между поцелуями.
– Эта последняя штучка – работа Бардини, – доносился до нее голос Гарриса. – Я всегда безошибочно узнаю его почерк. Он настоящий ас в том, что касается использования наиболее подходящего объектива.
Интересно, это часть коллекции Кэрол? Может быть, они коллекционируют не только магнитофонные, но и видеозаписи?
– Они друг друга стоят, – протянул Эспиноза. – Кто эта женщина? Я бы хотел с ней познакомиться.
Пальцы Гарриса откинули тонкую ткань блузки и теперь ласкали ее сосок. А на экране возникла Клаудия. Ив хмыкнул и язвительно пробурчал:
– Неплохая кинопроба! Она всегда была хороша в постели, эта сучка!
– Твоя кожа нежнее любого шелка.
Анна старалась не думать ни о чем, кроме голоса Гарриса и его рук, которые раздевали ее. Зажженный свет неприятно резал глаза, и она закрыла их.
«Анна… Анна, чего тебе не хватает? Что есть такого, чего я не давал бы тебе?» – давние слова Крега настойчиво всплывали в памяти.
«Если ты не можешь почувствовать этого на самом деле – притворись», – это уже была Виолетта.
Одна мысль сменялась другой, как в калейдоскопе. Но все осталось по-прежнему. Гаррис был бессилен зажечь ее.
Эспиноза, Плейдел и Руфус Рэндалл остались в просмотровом зале после ухода всех остальных. Рэндалл с брезгливой гримасой включил вытяжку, и вскоре сладковато-терпкий запах гашиша окончательно выветрился. Правда, комната тут же заполнилась дымом от его собственной сигары.
За дверцей одного из стенных шкафов скрывалось замысловатое устройство, состоящее из мониторов, кнопок и ручек настройки. Это было любимое детище Дэнни Феррано и одна из причин очень высокой цены, которую он запросил за дом. Но Гаррис Фелпс не торговался. Он несколько раз был в гостях у Дэнни и понимал, что все затраченные средства полностью окупятся.
Вытянув длинные ноги, Эспиноза откинулся в кресле и лениво начал:
– Замечательная игрушка. Это даже лучше, чем я ожидал. Говорите, она подключена ко всем комнатам в доме? – не дожидаясь ответа, он продолжал: – Но, кроме изобретательности, Феррано наверняка потребовалась еще и куча денег. Ведь камеры в комнатах совсем незаметны.
Плейдел, продолжая возиться с пультом, лишь пожал плечами:
– Да, их очень тщательно замаскировали. Некоторые спрятаны за вентиляционными решетками, некоторые – в арматуре светильников, в вазах. Но главное, что они обеспечивают максимальный обзор, – он многозначительно подмигнул. – Особенно хорошо видна кровать. Правда, кое-где камер нет. Например, в домиках, где живут техники и массовка. Но нам они ни к чему. Кроме того, наш друг Фелпс предусмотрительно оборудовал некоторые комнаты, в частности наши с вами, специальными выключателями. Так что, если вам захочется уединения, то достаточно будет просто нажать нужную кнопку.
– Мне лично не нравится жить под постоянным наблюдением, – проворчал Рэндалл, затягиваясь сигарой. – Но некоторые, похоже, находят в этом определенное удовольствие. Таки Петракис, например, хочет иметь видеозапись своей прощальной ночи с Веспер.
– А она знает?
– Конечно, нет. Так же, как и Анна Мэллори. Лишь немногие из нас знают об этом, – Рэндалл кивнул в сторону мониторов. – И что касается меня, то я даже еще не научился с ними управляться. Поэтому я, собственно, и задержался так поздно. Обычно я рано ложусь.
– Смотрите! – сказал Плейдел. На одном из мониторов появилось изображение, и Эспиноза с интересом наклонился вперед. – А он, кажется, даром времени не теряет.
Уэбб Карнаган и Клаудия ссорились. Выразительно сморщив нос, Ив отрегулировал громкость. Клаудия восседала среди скомканных простыней и обрушивала на Уэбба поток итальянских ругательств. Он же продолжал невозмутимо одеваться. Было совершенно очевидно, что они только что занимались любовью, и теперь Уэбб собирался вернуться в свою комнату, от чего Клаудия явно не была в восторге.
– Все кнопки пронумерованы. Для каждой комнаты – своя кнопка. Этой ручкой можно отрегулировать резкость. Но обычно достаточно просто нажать кнопку… вот так!
Экран погас и снова вспыхнул.
На этот раз на нем появился сенатор Маркхем, который мирно спал, положив голову на плечо одного из актеров массовки, который должен был изображать мексиканского офицера.
Рэндалл довольно хрюкнул:
– Это уже интересно, – и добавил, взглянув на Эспинозу: – Мы, конечно, сохраняем видеозаписи. Фелпс даже оборудовал специальный бункер для их хранения. Будем оставлять все более-менее интересные пленки. Те, которые можно использовать впоследствии.
– То же самое касается и основных съемок. Будем оставлять все постельные сцены. Даже те, которые обязательно были бы вырезаны при монтаже.
Эспиноза улыбнулся:
– Кажется, теперь я начинаю гораздо лучше понимать происходящее. А как насчет Маркхема? Вы собираетесь ввести его в курс дела?
Рэндалл с Плейделом переглянулись. Они явно колебались. Наконец Рэндалл пожал своими борцовскими плечами, загасил сигару и, начав раскуривать следующую, задумчиво проговорил:
– Мы еще не решили окончательно. Это будет зависеть от многих факторов. Кроме того, Фелпс считает, что Кэрол Кокран тоже ничего не должна знать – она слишком болтлива.
Ив включил еще несколько комнат, но в них было темно.
– Ну что ж, – пожал он плечами, – сейчас уже очень поздно.
Внезапно его губы искривила недобрая улыбка:
– Попробуем напоследок еще одну. И пусть Гаррис не жалуется, что я дал ему слишком мало времени!
В комнате Анны горел рассеянный свет, и она спала, лежа на спине, прикрьв глаза рукой… одна. Ее тело блестело в полумраке.
– Прелестная картина, – задумчиво проговорил Эспиноза. – Вижу, что Гаррис уже воспользовался притиранием, которое я ему привез. Оно очень эффективно, особенно, если женщина никак не может достичь оргазма.
– В самом деле? – заинтересовался Плейдел. – А из чего оно состоит?
Рэндалл лишь презрительно хмыкнул.
– Там очень много компонентов. И в том числе йогимбин – экстракт одного довольно редкого африканского растения. В сочетании с кокаином дает потрясающий эффект. Но самое главное в том, что он способствует раскрепощению. Ох уж эти американки! Они состоят из одних лишь комплексов и предрассудков! – широко зевнув, Рэндалл потянулся. – Боюсь, для одного вечера у меня уже слишком много впечатлений.
Еще немного – и я засну прямо здесь.
Эспиноза посмотрел на свои часы.
– Потерпите еще несколько минут. Думаю, что мы сможем увидеть нечто действительно заслуживающее внимания.
О Боже! Уже начало пятого! Уэбб вполголоса выругался и с облегчением закрыл за собой дверь собственной комнаты. Приторный запах Клаудии преследовал его, и, не зажигая света, он направился прямиком в ванную, раздеваясь по дороге.
Его поселили в одном из гостевых домиков – по соседству с основным домом и в непосредственной близости от домика Клаудии. Как предусмотрительно со стороны Гарриса! Когда он уходил от нее, вслед ему продолжали нестись итальянские проклятия, и прохладный ветерок доставил приятное облегчение. Половые акты с Клаудией скорее напоминали военные баталии. C'est la guerre! Скорее под душ и – спать. И не думать ни о чем, по крайней мере, до завтра.
Приняв контрастный душ, Уэбб завернулся в одно из многочисленных огромных полотенец. Гаррис Фелпс ничего не делал наполовину. Все удобства – вплоть до тихой приятной музыки, льющейся из встроенных динамиков, которую он, наверное, включил автоматически.
Хотя включал ли он ее? Странно, но он этого совершенно не помнил. Выходя из ванной, Уэбб вспомнил название этого гитарного концерта. «Aranjuez». Музыка, которая его нынешнему настроению абсолютно не соответствовала. Внезапно он застыл на месте. Запах духов, еле слышное движение в темноте. Уэбб угадал се присутствие еще до того, как зажегся свет. Поджав ноги, она сидела в кресле рядом с кроватью и смотрела на него широко распахнутыми, доверчивыми глазами.
Рия. Призрак из прошлого. Сон или кошмар? Уэбб чувствовал, что не в состоянии пошевелиться. Но мягкий нерешительный голос вернул его к действительности.
– Уэбб? Извини, что пришлось поступить таким образом… но после стольких лет я… Мне хотелось встретиться с тобой наедине.
Теперь он окончательно пришел в себя и смог объективно взглянуть на нее со стороны. Волосы стали более светлыми, но глаза остались прежними, несмотря на косметику. Раньше она не красилась. Губы слегка дрожат. Господи, сколько он готовился к этой встрече, но так до конца и не сумел поверить в то, что она произойдет!
И вот Рия стояла перед ним в облегающем зеленовато-коричневом платье. «Ты должен казаться удивленным», – зажегся в мозгу сигнал тревоги.
– Уэбб… – теперь она заговорила громче и настойчивее. – Пожалуйста, выслушай меня. Если бы я могла найти подходящие слова для того, чтобы объяснить тебе, что произошло… и как это произошло…
Его голос был абсолютно ровным и невыразительным:
– Здравствуй, Рия. Но после стольких лет… Стоит ли утруждать себя объяснениями?
Он не пошевелился, не сделал никакого движения навстречу и заметил, как Рия нервно облизала губы. Ее следующие слова насторожили его и напомнили о том, что необходимо соблюдать осторожность:
– Я так боялась этой встречи, но теперь мне кажется, что ты знал…
– Извини, – продолжая наблюдать за ней, Уэбб поднял одно из полотенец и обернул его вокруг бедер. Затем он вежливо продолжал: – Знал что? Я не знаю, какой реакции ты ожидала от меня, но попробуй поставить себя на мое место. Твоя собственная жена, которую ты уже много лет считаешь мертвой, вдруг неожиданно появляется для того, чтобы что-то объяснить! Кажется, ты именно так выразилась? И выключи эту проклятую музыку, ладно? – Ларго. К нерешительному голосу одинокой гитары присоединились скрипки. Замечательный звуковой фон для сцены, которую она так тщательно планировала. Они любили слушать пластинку с этим концертом на дешевом проигрывателе, который могли тогда себе позволить. Музыка Рии. Ею она рассчитывала смягчить его.
– Уэбб, пожалуйста…
– Видишь ли, малышка, у меня несколько изменились музыкальные вкусы. Теперь я предпочитаю джаз. И вообще много изменилось со времени нашей совместной жизни. Ты в том числе. – Он подошел к кровати. Слава Богу, что Рия сидела по другую сторону.
– Ты тоже изменился, – изящные пальцы нервно теребили юбку.
– Совершенно точно подмечено, – Уэбб резким движением сдернул одеяло. – А теперь извини меня, пожалуйста. Боюсь, я пока не в состоянии говорить с тобой. Дай мне время прийти в себя от неожиданности.
– Как вы думаете, он говорит правду? Что-то он подозрительно спокоен. После такого потрясения…
– Вы забываете, что Уэбб – актер, и он умеет скрывать свои истинные чувства.
– Может быть. И тем не менее не забывайте: если он действительно знал, что она здесь, то узнать это он мог только в одном месте…
– Ничего, у нас вполне достаточно времени, – голос Эспинозы был спокойным и уверенным. – Мы сможем выяснить все, что нас интересует. Кроме того, не следует недооценивать Анну-Марию. Она настоящая профессионалка. Вы согласны?
В просмотровый зал вошел Гаррис Фелпс – свежий и умытый. Взглянув на экран, он задумчиво расправил усы.
– Думаю, что нам не стоит особо беспокоиться из-за Уэбба Карнагана. Наоборот, он даже может оказаться нам полезным. У него есть ценные связи.
Разделенные кроватью, Уэбб и Анна-Мария смотрели друг на друга. Они напоминали настороженных, готовых к бою противников.
– Пожалуйста, не прогоняй меня. Позволь мне остаться и… поговорить с тобой. По крайней мере, выслушай меня.
– Послушай, малышка. Я ужасно устал. И мне нужно время, чтобы прийти в себя. Серьезный разговор – это именно то, что противопоказано мне в данный момент.
– Но тебе и не нужно будет говорить. Я только прошу тебя позволить это мне.
– Черт побери! У тебя нет никаких таблеток? Они мне могут понадобиться.
– Я не совсем понимаю..
– Думаю, ты прекрасно все понимаешь. Или ты хочешь сказать, что не готовилась к нашей встрече?
– Ну вот, наконец-то!
– Ты не ревнуешь?
– Чего ради? Анна-Мария всегда была вольна делать, что ей заблагорассудится. Так же, как и я.
Конечно же, у нее были таблетки. Четыре капсулы амилнитрата, припрятанные в маленьком вязаном кошелечке. Щелкнув одной у нее под носом, Уэбб проглотил вторую и даже не дал ей времени испуганно вскрикнуть. Тонкий шифон платья затрещал, и они упали на кровать, сцепившись друг с другом.
Рэндалл устало протер глаза.
– О Боже! Кажется, это надолго. Когда будут снимать их сцену с Сарой Веспер?
– Послезавтра. – Плейдел был не в силах оторвать взгляд от экрана. – Это может оказаться довольно-таки интересным.
Гаррис задумчиво перебил их:
– Интересно, почему он не спросил, действителен ли их брак?
– Думаю, что у него просто не было времени задуматься над этим.
– Выключи этот чертов свет!
На экране разлилась темнота. Остался только звук.
Часть четвертая: Действующие лица
Глава 28
Прошло совсем немного времени, и съемки утратили для Анны ореол загадочности и романтики. Повсюду тянулись провода, горели прожектора, стрекотали камеры. Она начала разбираться в том, чем занимались сновавшие вокруг люди: режиссер, ассистенты режиссера, оператор, ассистенты оператора, у которых, в свою очередь, тоже были ассистенты, и прочие, и прочие. Слишком много людей на слишком маленьком пространстве.
Сегодня снимали первую сцену с Уэббом и Сарой Веспер. Анна пришла на съемочную площадку, чтобы смотреть и учиться. Пока устанавливали декорации, она старалась ни о чем не думать, не вспоминать. Особенно о том, как она впервые увидела Уэбба на сцене, как изменилась после этого вся ее жизнь.
Мег – одна из помрежей – обеспокоенно промчалась мимо с криком:
– Тони! Гардероб!..
– Зачем им гардероб? На них же почти ничего не надето, – раздался голос Джины Бенедикт, которая стояла рядом с Анной, прислонившись к стене.
Что с ней опять происходит? Ведь вчера она целый день не видела Уэбба и даже не думала о нем.
Мерзавец! Это слово снова и снова всплывало в ее мозгу, когда она видела, как Уэбб улыбался Саре Веспер, которая умудрялась выглядеть фантастически молодо. Они работали без дублеров и поэтому довольно долго ждали, пока вокруг них устанавливали декорации – на этот раз съемочная площадка была оборудована в одной из больших спален старой части дома. Но они явно не скучали. Рассказывая какую-то забавную историю, Сара активно помогала себе мимикой и жестами, а улыбающийся Уэбб больше смотрел, чем слушал. Он был само обаяние. Но как только началась работа, они оба изменились до неузнаваемости. Лица и чувства теперь принадлежали уже не им самим, а их героям.
– А теперь вы оба мокрые. Насквозь, – командовал Ив. – Я хочу видеть, как вода течет по вашим лицам.
Помреж со шлангом тотчас же осуществил желание режиссера. Все засмеялись, Сара сморщила свой точеный носик, а Уэбб пробурчал:
– Господи! Да она же ледяная!
– Вы оба промокли насквозь, и вам очень холодно! Очень! – Ив подчеркивал каждое слово, напоминая им задачу.
– Холоднее просто некуда. Я уже вся дрожу.
В облегающей блузке и юбке для верховой езды Сара выглядела стройной и гибкой. Несмотря на растрепанные волосы, ее тонкое лицо было очень эффектно.
На экране эта сцена займет три-четыре минуты – здесь же на нее ушло почти два часа кропотливой работы, прежде чем Ив остался доволен. Хотя дублей сняли не очень много.
Это была одна из сцен насилия и любви, которыми изобиловал сценарий. Анна старалась не думать о тех, в которых предстояло участвовать ей.
Уэбб и Сара казались полностью поглощенными друг другом. Было ли это только игрой? Хотя почему это ее волнует? И все же судорога, внезапно пробежавшая по лицу Сары, казалась слишком реальной. Так же, как и напрягшиеся мышцы шеи.
У Сары было красивое тело – изящное и упругое. И она с удовольствием демонстрировала его. Но вид такого знакомого обнаженного тела Уэбба был слишком мучительным. Сейчас он занимался любовью перед камерами. Может быть, это его возбуждает? Анна невольно вспомнила о любовных сценах в «Дурной крови». Кэрол и Уэбб. Игра света и тени на блестящих от пота телах, которые сплетались друг с другом под неистовое крещендо…
Вполне возможно, что сейчас они лишь имитировали, но звуки, доносившиеся до окружающих, были уж слишком реальными. Вплоть до скрипа кроватных пружин.
Джина Бенедикт схватила Анну за руку и, когда Ив крикнул «снято!», едва смогла выдохнуть:
– О Боже!
Она явно была потрясена.
– Да, великолепная игра, правда? – Анна от всей души надеялась, что ее голос звучит спокойно.
Джина до крови закусила нижнюю губу, ее глаза сияли. Встряхнув гривой черных волос, она задумчиво проговорила:
– Я не совсем уверена, что это была только игра.
Сара, как и большинство женщин с небольшой грудью, любит, когда ей целуют соски. Ты заметила, как она…
Внезапно, как будто пытаясь стряхнуть наваждение, Джина резким движением засунула руки в карманы джинсов.
– Он тоже прекрасно знает, что делает. Уэбб Карнаган. Он относится к тем редким мужчинам, которые инстинктивно чувствуют, что может завести ту или иную женщину. Обычно это самые опасные из них, – ее глаза сузились. – Мы с ним пока не знакомы. По крайней мере, официально. Честно говоря, раньше я и не особенно к этому стремилась. Но теперь…
– Думаю, тебе представится такая возможность. По-моему, Уэбб просто не в силах никому отказать, – вкрадчиво сказала Анна и тут же пожалела об этом. «Я веду себя, как идиотка», – подумала она. Ей захотелось поскорее уйти отсюда, выбраться на свежий воздух. Куда угодно, лишь бы подальше от этой душной, переполненной людьми комнаты. Очистить легкие и душу!.. Стараясь не спотыкаться о провода, она начала пробираться к выходу.
Джина Бенедикт осталась.
– Я хочу поговорить с Сарой, когда она освободится. Мы все равно собирались после съемок позаниматься хатха-йогой,? – ее голос звучал подозрительно небрежно.
Подойдя к двери, Анна не смогла удержаться и оглянулась.
Они стояли втроем. Уэбб, обвязав одно полотенце вокруг бедер, другим вытирал лицо и волосы. Улыбающаяся Сара, в длинном свободном махровом халате, разговаривала с Джиной, которая повернулась к Уэббу и что-то сказала. Он засмеялся в ответ и свободной рукой обнял ее за плечи. Интересно, что она почувствовала в этот момент?
– А он не теряет времени даром. Хотя вряд ли у него что-то получится с Джиной, разве что он застанет ее в подходящем настроении. После концерта она способна переспать с кем угодно, хотя обычно отдает явное предпочтение женщинам. Может быть, причина твоей холодности в том же самом? Тебе она нравится? По-моему, вы очень быстро нашли общий язык.
Анна заставила себя посмотреть в злобные черные глаза Карима. Она не могла выйти из комнаты – он загородил ей проход.
– Да, мне она нравится. Но совсем не в том смысле, который ты в это вкладываешь, – взгляд Анны был тяжелым и холодным. – Может быть, ты позволишь мне пройти? У меня назначена встреча с доктором Брайтманом.
– Ах да! С нашим добрым доктором, который помогает женщинам расслабиться. Может быть, он заодно учит вас, как становиться настоящими женщинами? Мне так тебя недоставало эти дни. Но что поделаешь? Не мог же я бросить моего почтенного дядюшку. Зато теперь я совершенно свободен и могу сопровождать тебя куда угодно.
Чтобы избежать публичной сцены, Анна позволила взять себя под руку и вывести из комнаты. Карим продолжал:
– Как тебе понравился этот прелестный сексуальный эпизод, который мы только что наблюдали? А сможешь ли ты, моя маленькая светловолосая cherie, делать это так же хорошо, как Сара, когда придет время? Думаю, ты читала сценарий и знаешь, что у тебя в подобных сценах недостатка не будет. Может, порепетируем?
Анна остановилась и попыталась освободиться от мертвой хватки Карима:
– Послушай, Карим! Если ты действительно не можешь найти никакой другой темы для разговора, то…
Губы Карима насмешливо скривились под черными усиками:
– Неужели ты боишься даже разговоров о сексе? Зачем же пугаться собственных желаний? Я, например, очень чувственный человек, и не стыжусь этого. Я хочу тебя, и мы оба знаем, что в конце концов я своего добьюсь. Так зачем ты играешь со мной в эти детские игры? Неужели я такой страшный?
– Карим! Прекрати немедленно!
В глазах Карима появился нехороший блеск, и он выпустил руку Анны. Но лишь для того, чтобы рывком прижать ее бедра к своим. Ощущения от грубых прикосновений его рук и тяжелой пульсации в паху были омерзительными.
– Когда же, наконец, ты перестанешь бороться со мной и с самой собой?
Он начал ожесточенно целовать Анну, не обращая никакого внимания на ее судорожные попытки вырваться. Наоборот, казалось, что это еще больше распаляет его.
Ей хотелось плакать от ярости и унижения. Со стороны могло показаться, что она страстно отвечает на его поцелуи!
– Прошу прощения, – раздался рядом с ними ледяной голос Уэбба Карнагана. Им с Плейделом пришлось буквально протискиваться мимо – коридор был очень узким. Анна встретилась с ним взглядом, и ей захотелось умереть. Золотистые глаза отливали холодным металлическим блеском и смотрели прямо сквозь нее. Отрывистым кивком Уэбб поприветствовал Карима, и тот, фальшиво рассмеявшись, наконец отпустил ее. Плейдел игриво покачал головой:
– Наверное, этот эпизод получился более впечатляющим, чем я предполагал. Судя по вдохновляющему примеру. Но вам, голубки, лучше поискать более укромный уголок. Здесь скоро будут проносить аппаратуру.
Он ускорил шаг, чтобы догнать Уэбба, который прошел мимо не оборачиваясь. Но он злился. Анна безошибочно почувствовала это в ту долю секунды, когда они смотрели друг на друга. Она могла понять презрение, но гнев?
Карим удовлетворенно рассмеялся, не скрывая злорадства:
– Неужели я смутил тебя? Ну ничего, тебе идет краснеть. И нам, кажется, удалось немного разозлить твоего бывшего любовника. Как ты думаешь, он ревнует?
Эта вспышка ярости была неожиданностью прежде всего для самого Уэбба. Но когда он увидел ее!.. Точнее их: Анну и Карима. Сука! Как она терлась об него, забыв все на свете! Интересно, что по этому поводу думает Гаррис? Неужели та Энни, которая была ему дорога, так же как и Рия, – лишь плод его собственного воображения?
– Мы полностью зависим от погоды, – рассуждал Плейдел. – Она здесь очень непостоянная, а у нас масса сцен, которые нужно снимать на натуре. Боюсь, что всем придется поднапрячься и научиться запоминать слова. Если будет хороший день – снимаем на улице. Если нет – тут он пожал плечами – у нас достаточно сцен в помещении. Не хотелось бы выглядеть слишком требовательным, но…
– Все понятно, Ив. Можешь не оправдываться, – Уэбб старался говорить как можно ровнее и спокойнее. В окно виднелись верхушки деревьев, раскачиваемые резким свежим ветром, который дул с моря. Где-то хлопнула дверь, и он снова увидел Анну и Карима.
Взявшись за руки, они бежали навстречу ветру. Ищут более укромный уголок для занятий любовью? Хотя какого черта это должно его волновать? У него достаточно своих проблем. И Рия была одной из них.
Гаррис Фелпс сидел наверху в просмотровом зале у одного из мониторов, когда к нему присоединился Плейдел.
Ив выглядел очень довольным собой.
– Все идет чудесно! Просто чудесно! Вечером увидишь экстры. И я уже всем объяснил, что работа будет очень напряженной.
– Хорошо.
Фелпс выглядел очень расстроенным. Наверное, заметил, как Карим неотступно преследует его маленькую протеже. Ив с сожалением подумал о том, что даже такой умный и дальновидный человек, как Гаррис Фелпс, не застрахован от слабостей.
А может быть, ему только так кажется? Ведь именно Гаррис устроил так, что девчонка согласилась участвовать в съемках. А она была одной из козырных карт.
Внезапно он услышал смех Гарриса:
– Ты только посмотри на это. Как ты думаешь, может быть, стоит сделать копию лично для Петракиса?
Сара Веспер и Джина сидели на кровати в комнате у Джины. Они улыбались друг другу. Сара протянула руку и коснулась спутанных, непокорных волос Джины.
– Ты прекрасно справишься с любой ролью. У тебя такой удивительный, такой чистый голос… И когда ты поешь, то забываешь обо всем на свете, разве не так? То же самое нужно и в актерской профессии. Забыть о себе и сосредоточиться лишь на том человеке, которого ты в данный момент играешь.
– Неужели ты каждый раз так поступаешь? Ведь это безумно трудно.
Движения Джины, когда она расстегивала блузку Сары, были резкими, почти мужскими. Сара снова улыбнулась, и Джина, наклонившись, начала целовать маленькие полушария с большими, упругими сосками. Сара закусила губу, и ее стройное тело выгнулось дугой.
– Он был так же нежен? – спросила Джина через некоторое время. – Тебе с ним было хорошо?
– Да, – прошептала Сара. – Ты ведь именно это хотела выяснить?
Внезапно Джина громко рассмеялась:
– И это тоже. Но меня все-таки больше интересуешь именно ты. У тебя красивое тело. Мне нравятся красивые тела.
– Мне тоже. А впрочем, мне нравится все, что может доставить удовольствие.
– В этом мы похожи, – на этот раз голос Джины звучал глухо и хрипловато. Сара засунула руку под ее свободный свитер, и обе женщины, обнявшись, опустились на кровать.
– Значит, вот как обстоят дела.
Гаррис лишь рассеянно пожал плечами:
– Это секрет Полишинеля. Сара всегда была бисексуальной. И Таки об этом прекрасно знает. Насчет Джины я не уверен. Может быть, она тоже бисексуальна, а может, и нет.
– У нас здесь подобралась довольно любопытная компания. Интересно, как они начнут себя вести по прошествии нескольких недель?
Гаррис промолчал. Сделав вид, что полностью поглощен монитором, он подключился к еще нескольким выбранным наугад комнатам. И лишь когда за Ивом закрылась дверь, он решился нажать интересовавшую его кнопку. На экране возник домик Гарольда Брайтмана. И Анна.
Он пообещал научить ее расслабляться. Так, как это делает Сара Веспер, у которой все получается легко и просто.
Еще сегодня утром она думала под каким-то предлогом отменить их встречу. Но теперь, после Карима, после Уэбба, ненавязчивое и спокойное общество Гарольда Брайтмана было именно тем, чего ей не хватало.
– Я заказал сандвичи. Не знаю, как ты, а я просто умираю от голода.
Сандвичи, холодное вино, непринужденная болтовня Гарольда – все это привело к тому, что Анна смогла наконец успокоиться и немного расслабиться.
– Как проходили сегодняшние съемки? Ты ходила смотреть? Мне сказали, что будут снимать какой-то «закрытый эпизод», а потому я решил остаться у себя и сделать кое-какие записи. Тебе понравилось?
– Даже не знаю, что сказать! – ее смех звучал немного нервно. – Сара и Уэбб были совершенно потрясающи, и это лишь усугубило мой собственный комплекс неполноценности! Я же всего-навсего модель, а не актриса!
– Но ты можешь стать актрисой. Стоит только захотеть. И ты должна верить в это.
Он чем-то напоминал доктора Холдейна. Тот тоже никогда не торопил, не понукал ее. Был чуток и отзывчив.
– Я думаю, мы сумеем найти выход из положения.
– Хочется надеяться, – ответила Анна и добавила с неожиданной откровенностью: – А может быть, все дело в том, что я постоянно стремлюсь уйти от действительности? Когда у меня возникают какие-то трудности или неприятности, я просто убегаю от них.
