Текст книги "Купи меня дорого (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

– Вытаскивай, – повторяет жесткий приказ, и я понимаю, что время игр закончилось. И мое унижение на коленях, это так, ерунда. И не унижение вовсе.

Мне придется это пережить. Сколько раз я должна себе это повторить, чтобы наконец принять этот сокрушительный факт?

Нехотя оттягиваю белую резинку его трусов и, сглотнув от страха, прикасаюсь пальцами к его внушительному органу. Кожа шелковистая и упругая, горячая. Крупная головка поблескивает в тени моего тела, закрывающего неяркий свет.

Вытащить его не составляет проблем, потому что, отяжелевший и подрагивающий от скопившейся в нем крови, член сам норовит выбраться на свободу. В джинсах ему тесно. Зависла на мгновение, не зная, что делать с ним дальше, и как вообще все это происходит.

В голове кавардак, абсолютный цейтнот.

– Сожми его ладонью, – подсказывает севшим голосом Ян. – Не сильно, но крепко.

Подчиняюсь, делая так, как он говорит, чуть сжимаю член рукой, ощущая, как в ладонь мне бьются пульсирующие вены. Не представляю, как он уместится у меня внутри, если я не могу сомкнуть на нем даже пальцы.

Разжимаю и сжимаю еще раз, действуя интуитивно. Над головой слышу приглушенный стон. Как заколдованная смотрю только на орган, чувствуя, как низ живота наполняется странной тяжестью, а соски поднывают. В ажурном бюстгальтере мне душно и тесно, хочется освободить ноющую грудь.

Неужели мои необычные ощущения от этого человека в кресле? Он меня даже не трогает, только смотрит и тяжело дышит. Разве это возможно?

Но прикосновения к его твердой и горячей плоти заставляют проснуться неведомую доселе чувствительность. Наверное, так заложено природой. Будят во мне женское естество, делая весь процесс природным и правильным. Хотя с последним я не согласна.

Это все нихрена не правильно. Я не люблю его, а он меня. Но мы здесь, в этой словно уменьшившейся в размерах комнате. Стоим за чертой.

– Прикоснись языком, – хриплый голос доносится, вытаскивая меня из плена суматошных и сбивчивых мыслей.

Тяжелая ладонь опускается на мой затылок, поглаживая макушку. Направляет.

С противоречивыми чувствами провожу языком по блестящей головке, отстраненно удивляясь насколько у нее бархатная и нежная кожа. Вкус солоноватый, чуть терпкий и непривычный, но никакого отвращения нет. Скольжу языком еще раз, теперь опускаясь с головки вниз, по мощному стволу, пробуя на вкус и его. Жаркий выдох над головой говорит о том, что я все делаю правильно.

– Теперь обхвати губами и возьми его в рот целиком. Начни сверху, затем плавно опускайся вниз. Вот так.

Одной рукой упираюсь в его твердое бедро, второй сжимаю член у основания и начинаю бесконечные движения вверх-вниз. Инстинктивно провожу языком и втягиваю в себя головку, краем уха слыша, как Истомин втягивает воздух сквозь зубы. Мерзавцу нравится.

Стыдно и дико признаться, но это нравится и мне. Мои бедра подрагивают, трепет ощущается в каждой разгоряченной клеточке. Кажется, заниматься сексом не так уж и плохо, как я представляла. И даже это грязное извращение, в виде меня, в откровенном белье и на коленях, ублажающую отморозка нашего универа, меня не отталкивает. Наоборот, неожиданно заводит.

Наверное, все дело в том, что я проходила в девственницах до двадцати одного, другой причины быть не может. Ведь сам Истомин тип неприятный и пугающий. Я и в страшном сне не могла представить, что он же и будет меня так сильно заводить. Грань между страхом и возбуждением очень тонка, сейчас и вовсе стерлась.

Приспособившись к заданному темпу, продолжаю ласкать его член. Рука, сжимающая мой затылок, по-хозяйски начала опускаться вниз по спине, длинные пальцы ощупывали каждый позвонок, посылая острые импульсы по всему телу. Наклонившись надо мной, он поддел пальцами резинку трусиков и чуть потянул вверх, сдавливая ноющую промежность кружевом и заставляя меня гортанно простонать.

Ах, черт! Я и не подозревала, что возбуждена настолько, и он сполна мне дал это ощутить.

Испуганно замираю, волна стыда и смущения накрывает и топит с головой.

– Блядь, не останавливайся, – звучит сверху и, вздрогнув, я послушно возвращаюсь к члену, продолжая облизывать его языком, и к своим новым ощущениям.

Останавливаюсь только на короткий миг, чтобы посмотреть на влажный от моей слюны орган. Увиденное мне нравится, и я сжимаю ствол губами, чуть поцарапав при этом нежную кожу зубами. Реакция Яна неоднозначна: он тянет в кулаке мои волосы, словно предупреждая, чтобы я убрала зубы, но при этом продолжает нажимать на затылок, опуская мою голову снова и снова. Тяжелое дыхание падает на меня теплым одеялом.

Его вторая рука снова тянет трусики вверх, и я невольно делаю бесстыдное движение бедрами, приподнимая попу вверх. Между ног все горит и требует освободительного прикосновения, которое не заставляет себя долго ждать. Горячие пальцы требовательно отодвигают насквозь мокрый клочок ткани в сторону и касаются влажных складок, уничтожая последние трезвые мысли в голове. Размазывает влагу по клитору. Меня ведет в сторону, как пьяную.

– Охренеть, ты мокрая, – доносится сверху и, неожиданно, он убирает руку, вызвав во мне стон разочарования.

Но тут же встает с кресла, придерживая меня за затылок, и не давая выскользнуть из капкана.

Колени уже ноют, кожу саднит от жесткого холодного мрамора, но парень и не думает о пощаде. Более того, он глубоко вгоняет свой член мне в рот, заставляя поперхнуться.

– Подними подбородок. Расслабь глотку.

Глотку?! Мамочки… Неужели он…

Не успеваю подумать, как он наматывает мои волосы на кулак, не давая пошевелиться. Передо мной все тут же размыто поплыло, это слезы застлали глаза.

Заполняя до предела, член входит снова, и дальше начинается полнейшая вакханалия. Мне мало воздуха, но все в голове отключается. Не чувствуется боль в коленях или волосах. Мир сужается до одного повторяющегося по замкнутому кругу движения. Толчок, грубый и напористый. Слезы льются из глаз, слюни текут по подбородку, губы онемели. Снова толчок. Снова и снова. До потемнения в глазах. Отправляя реальность далеко в черную пропасть.

Истомин трахает меня в глотку, все саднит и горит будто в адовом пекле. Челюсть застыла от неменяющегося положения. Вцепившись побелевшими пальцами в его бедра, пытаюсь удержаться и не упасть. Но понимаю, что он и этого мне не позволит. Я марионетка в его руках. Купленная за большие деньги шлюха, и отношение ко мне соответствующее.

Иногда он останавливается и замирает, отстраненно я понимаю, что отморозок растягивает удовольствие. Дает себе передышку, чтобы не кончить прямо сейчас. Хотя я, кажется, уже готова отключиться.

Сволочь… Как же ненавижу…

Мысли рваные и не законченные, и даже их он выбивает из головы очередными рывком и толчком. Кажется проходит вечность, прежде чем мое сознание возвращается.

Волосы на затылке снова натягиваются, а раскаленный член неожиданно подрагивает и остается во рту, оставляя глотку в покое. Ян бурно и обильно кончает, выпуская воздух сквозь зубы. Я чувствую, как в натертое небо ударяет горячая и густая струя спермы, заставляя содрогнуться от непривычных ощущений.

– Глотай, – рычит Истомин, не отпуская из хватки, и мне невольно приходится это делать, чтобы добраться до желанного воздуха. Проглотить все до последней капли.

Он медленно отстраняется и приседает на корточки передо мной. Я пытаюсь отдышаться и сфокусироваться, по-прежнему держусь за него.

Смотрит абсолютно невменяемым взглядом в мои замутненные глаза, резко вытирает большими пальцами слезы, удерживая за пылающее лицо.

– Ну что, сучка, это тебе не вялый хер ботана сосать.

– Я же говорила, что никогда… – нахожу в себе силы пробормотать.

– Ага, – смеется. – Охотно верю. Продолжим?

Рывком поднимает меня с пола и, скользнув взглядом по покрасневшим коленкам, толкает в сторону кровати, звонко шлепнув при этом по заднице. Дрожащие ноги почти не слушаются.

– Давай-ка посмотрим, что ты еще «не умеешь».

Глава 15

Оказавшись в кровати, я не выдерживаю, и от дрожи в ногах буквально падаю на живот. Но лежу совсем недолго, меня резко дергают вверх, ставят на на колени.

Опять на колени… Нравится ему доминировать, что ли? Показывать свое превосходство?

Неуловимым движением Ян щелкает застежкой бюстгальтера, и тот сползает вниз, повисая на моих запаястьях. Медленно стягивает тонкие трусики вниз, обжигая кожу сухими и горячими пальцами. Чувствую круговорот мурашек по всему телу, даже на обнаженных ягодицах. Проводит по ним рукой, задевая промежность, заставляя испуганно вздрогнуть.

Пытаюсь отключиться от происходящего. Это ведь должно было однажды случиться. Не нужно придавать этому процессу такую исключительность. Это всего лишь секс…

Указательным пальцем Ян поддевает и резинку чулка, но, по всей видимости, передумывает, потому что чулок в скором времени остается на месте.

Сейчас все произойдет… Какого черта лишиться девственности так страшно, до судорог в ногах? Я вся дрожу, словно чихуахуа на выгуле (и поза подходящая), и процесс меня больше ни капли не возбуждает. Истомин неплохо выбил из меня всю дурь по поводу моих желаний и непривычных возбуждающих ощущений.

Шорох одежды и звон пряжки ремня, как по команде, вытягивают меня в струну, я напрягаюсь и застываю, сжавшись в ужасном ожидании.

Как он сможет засунуть в меня?

Слышу шум разрываемой фольги, Истомин достает презерватив. Ровно и спокойно дышит за моей спиной. Словно очнувшись от оцепенения, все же решаю рискнуть, и быстро разворачиваюсь, поджимая ноги под попу.

– У меня никогда не было, – смущенно выпаливаю, глядя в потемневшие омуты.

– Да что ты? – звучит ироничное в ответ, и я понимаю, что он не верит.

– Я говорю правду, ты будешь первым, – шепчу, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. Блуждающий и опаляющий взгляд парня по моему телу меня нервирует. – Какой смысл врать, если ты все равно узнаешь?

Смотрит на меня целую вечность, принимая решение. Змеиные глаза не выпускают из своего удушающего захвата. Мне, и впрямь, становится нечем дышать. Грудная клетка горит огнем.

Почему все так неправильно?

– Ты права, никакого. Только факт наличия девственности не играет никакой роли. Я. Тебя. Купил. – Холодно заявляет и швыряет колечко презерватива на пол. – Если ты, сучка, врешь по этому поводу, и, тем более, наградишь меня «букетом», я тебе устрою настоящий ад. Еще будешь умолять меня отправить тебя в тюрьму.

В ответ на это лишь сглатываю и растерянно хлопаю глазами, не зная, что сказать. Знаю, его угрозы не имеют над собой почвы, но все равно становится страшно. Этому человеку, как всегда, удается с легкостью меня запугать.

– Ложись на спину, – бросает мне Истомин, и, не давая опомниться, проводит широкой ладонью по ноге вверх, едва я делаю так, как он приказывает.

Очерчивает изгиб бедра и затем опускает обжигающую ладонь на мое лоно, отчего я заметно дергаюсь.

– Расслабься и прекрати дрожать. – Полуприкрытыми глазами смотрит на меня, одним движением другой руки раздвигает мои крепко сжатые колени.

Глубоко вдохнув, делаю как он велит, пытаюсь абстрагироваться от страха перед будущей болью. Все это делают, чего я трясусь, как ненормальная?

Дико так все… Моим первым мужчиной будет Ян Истомин…

Всякая чушь вылетает из головы едва он касается большим пальцем клитора. Знакомый жар проходится от кончиков пальцев на ногах, заполняет даже уши. Ян водит пальцем по кругу, размазывая по бугорку вновь появившуюся влагу, и я, наконец, расслабляюсь, вновь потерявшись в острых ощущениях.

Другой рукой он скользит по моей талии, сжимает несильно кожу, задевает пупок и проходится по ребрам. Незаметным движением проводит грубыми костяшками пальцев по полушарию груди и соску, отчего мышцы на животе напрягаются и затем дергаются. Совсем неожиданно на вершинку соска опускается его горячий влажный рот, заставляя меня тихо вскрикнуть и выгнуть спину навстречу. Он продолжает умелые и увереные манипуляции, пока я тихо растворяюсь за пределами реальности, обернутая в сладкую вату.

Ужасная экзекуция на мраморном полу кажется чем-то далеким и не существующим, словно этого не было. И вообще ничего не было. Все выдумка, миф. Моя настоящая действительность это только мое растаявшее снегом тело и его потрясающие руки, уносящие меня в запредельные пространства.

Языком ведет дорожку вверх по моей шее, горячо дыша прямо под моим ухом, прикусывает мочку. Моя реакция незамедлительна. В пояснице остро и пронзительно стреляет, все тело покрывает волной томительного предвкушения.

Приглушенные стоны разносятся по комнате, с удивлением понимаю, что это мои. Но уже не могу ничего контролировать. Даже сейчас ведет он, и только от него целиком и полностью зависит получу я наслаждение или нет.

Один палец проскальзывает внутрь лона, растягивая и подготавливая. Неосознанно подаюсь вперед, пытаясь сократить расстояние между нами. Круговые движения по клитору не прекращаются ни на мгновение. Палец медленно и плавно входит и выходит, издавая влажные звуки.

Простыня подо мной предательски намокает. На короткий миг меня вновь омывает смущением, но в этот момент Ян прикусывает кожу на моей шее и сжимает распухший клитор между пальцами, заставляя все внизу пульсировать. Вдребезги разбиваются последние остатки смущения, поднимая все на абсолютно другой уровень. Мне хочется этого человека здесь и сейчас.

Невнятно мычу, царапая его плечи, двигаюсь навстречу, не выдерживая короткой паузы, которая кажется вечностью.

Около моих губ скользят почти неощутимым движением его губы. Жарко выдыхает около моего рта, вновь ласкает внизу, напористей и жестче. Мир тут же застывает в одной точке и, разбившись на кусочки, разлетается в разные стороны. Громко кричу, вцепившись в его плечи, трепыхаясь под его руками пойманной бабочкой. Выгибаю спину, содрогаясь от оглушающих спазмов.

Мой первый в жизни оргазм… Пальцы продолжают ласкать, а я вздрагивать, стон застывает глубоко в горле, пока я выныриваю на поверхность.

Внезапно ощутив сквозь невесомую негу тяжесть мужского тела, распахиваю глаза, встретившись с поблескивающими в полумраке глазами. Прочитать выражение его лица невозможно, знаю только одно: Ян сильно возбужден. Этому служит упирающаяся в мое лоно каменная разгоряченная плоть. Устроившись между моих колен, он разводит их сильнее и медленно входит внутрь. Хоть и расплавленная от его ласк, почти не позволяю ему это сделать, неосознанно сжимая внутренние мышцы.

– Расслабься и впусти меня, – снова звучит в тишине его хриплый приказ.

Он вновь начинает поглаживать грудь, трет между пальцев сосок. Его руки везде. От его ласк внизу живота опять накрывает теплыми волнами. Послушно расслабляю мышцы и пытаюсь привыкнуть к чужому вторжению. Внутри становится слишком тесно, начинает саднить. А Ян все продолжает двигаться вперед…

Уперевшись в преграду, от неожиданности моргает и резко поднимает на меня глаза, уставившись нечитаемым взглядом. Какое-то время смотрим друг на друга, замерев в тишине.

Запоздало испугавшись происходящего, прикусываю губу и делаю жалкую попытку отползти назад. Но Ян не дает этого сделать. Пальцами сжимает мое бедро, не давая ускользнуть, и одним рывком неумолимо подается вперед. Вскрикиваю от внезапной, раздирающей низ живота, боли. По телу проходит болезненная рябь, коленями сжимаю бедра парня изо всех сил, мысленно умоляя его не двигаться. Руками упираюсь в широкую грудь.

Боже, как больно… Дрожу, как лист на ветру, но Ян замирает и, наверное, дает привыкнуть мне к новым ощущениям.

Странно, его грубый тон никак не вяжется с его прикосновениями. Нежными и осторожными.

Пальцем молча вытирает скатившуюся по виску слезинку. Ничего не говорит. Но смотрит по-другому, слегка удивленно и задумчиво, явно силясь что-что понять.

Боль постепенно стихает, остается только саднящее и ноющее ощущение. Может, не так и страшно.

Едва я об этом думаю, как он делает медленное движение назад, а затем опять вперед.

Его руки везде. Мнут, ласкают и сжимают. Горячие поцелуи по моей влажной коже, легкие укусы. Шея, грудь и плечи. Живот и бедра. Нет ни одного сантиметра на моем теле, оставшимся без его пометки. Все это сильно отвлекает от боли внизу, которую, я почти перестаю ощущать.

Длится все не очень долго. Неожиданно для себя мне хочется узнать, какие на вкус у него губы. Но поцеловать их не решаюсь, хотя они так близко…

Сдавленый мужской стон, пальцы, до боли сжимающие ягодицы. Затем особенно мощный толчок, и Ян резко выходит из меня, удерживаясь за бедро. Живот обжигает горячим и липким.

Пытается отдышаться у моего лица, почти придавив меня своим телом. После приподнимается на руках и размазывает семя по моему животу, будто помечает. Сам вытирается простыней. Его член в моей крови. Устало прикрываю глаза.

– Ты не врала. – Вопросительно произносит. – Сколько тебе лет?

Глаза вновь приходится открыть. Смотрю только на его лицо, стараясь не опускаться взглядом ниже. Черные пряди волос намокли и прилипли ко лбу, Ян смотрит из под опущенных ресниц.

– Двадцать один, как и тебе.

– Мне больше, – вносит поправку. – Как так вышло, что ботан не залез к тебе в трусы?

Не дает ему Тим покоя. Глубоко вздыхаю.

– Какое тебе до этого дело? – недружелюбным тоном отвечаю я. – Что ты вообще до него докопался?

– Теперь это стало моим делом. Отвечай.

– Мы просто друзья, – нахмурившись, говорю правду. Но парень лишь коротко смеется.

– Ты такая наивная. Тогда вот еще вопрос: что ты делала на трассе?

Теперь с недоумением смотрю на него, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Ты о чем?

– Я был в полной уверенности, что ты обыкновенная шалава. Встретил пьяную на дороге, ты предлагала себя за деньги, гондоны с собой таскаешь. Еще Летов мне говорил, что за бабки даешь.

– Чтооо? – в шоке приподнимаюсь на кровати, позабыв о наготе.

Кошмар. Такие сплетни реально ходят обо мне в универе? Но с чего? Я же серая мышка, никому не мешаю. Какого черта?

– И ты всегда веришь сплетням? – с прохладцей спрашиваю его, но он лишь хмыкает.

– Нет, хотел проверить. Ты тогда отпрыгнула, как ошпаренная. А потом сама попросила тебя купить. Противоречиво, знаешь ли. Картина целиком не складывалась.

– Что ж, – осмеливаюсь взглянуть на него. – Теперь ты знаешь. Ты меня наказал. Я унижена.

Издевательски качает головой, темный взгляд мне не нравится.

– Я тебя еще даже не начал наказывать. И на униженную ты меньше всего похожа. И за жесткий минет извинений даже не надейся услышать. В конце концов, можно отсасывать на трассе за деньги, приберегая свою дырку для особого случая.

– Да как ты смеешь… – Чувствую, как во мне поднимается кипящая магма, хочет захлестнуть все вокруг, сжечь дотла и уничтожить в своей смертельной ярости.

– Собирайся и катись отсюда. Через пару дней я объявлюсь. Думаю, нет смысла говорить тебе, что прятаться бессмысленно. Так же, как и давать надежду твоему задроту. Ты теперь моя. Я тебя купил. И буду иметь тебя так, как хочется мне.

Ярость мгновенно стихает.

– И что будет дальше? Я буду ублажать тебя по первому зову? – обреченно шепчу севшим голосом.

– Именно так.

Глава 16

– Что за мальчик? – Бабушка поворачивается на секунду и лукаво улыбается, переворачивая котлеты.

Ну конечно. Злата же сказала ей, что я с парнем была. Так приказал ей Ян. Бабушка думает, что я встречаюсь, у меня романтические отношения.

– Да так… – робко отвечаю. – С универа. Извини, что так неожиданно пропала.

Мямлить перед бабушкой было ужасно стыдно. И несправедливо.

– Так давно пора бегать по свиданиям, оставаться у мальчика с ночевой. – Бабушка подмигивает. – Тимка что ли твой?

– Нет, ты что? – удивляюсь я. Что ж мне все его сватают? – Мы же просто друзья.

– Да? Ну ладно. Я просто спросила. А кто же тогда?

– Эмм, его Ян зовут. Истомин, – бормочу я. Решаю не врать хотя бы в чем-то, если это возможно.

Она на миг задумывается, вспоминает. С бабушкой мы очень близки. Обычно. И она знает все о моих друзьях и тех, с кем я общаюсь.

– Что-то не припомню. Хотя фамилия знакомая. Его отец не тот самый Истомин? Каких-то дворянских кровей был, погиб в аварии лет пять назад. Жил в старинном особняке. Его пытался муниципалитет отобрать, Истомин-старший кучу долгов после себя оставил.

– Да, тот самый, – вздыхаю. – Про долги не знаю, сын живет там же.

– Ммм, странно. Познакомь хоть как-нибудь. Судя по блеску твоих глаз, у вас все серьезно.

Я тут же поперхнулась водой, которую только начала пить. Пытаюсь прокашляться.

– Котлетку будешь? – спрашивает как ни в чем не бывало бабушка.

– Позже. Пойду позвоню. – Перед моим уходом Ян вернул телефон, и мне не терпелось позвонить друзьям. В такси это не удалось, телефон был разряжен.

Оказавшись в своей комнате, воткнула телефон на зарядку и побежала принимать ванну. Истомин не дал мне такой возможности, отправив восвояси. Как могла чистила живот влажными салфетками, до всего остального в такси было как-то неудобно добираться.

Сняв одежду – ужаснулась. Все тело в ярких засосах, укусах и кровоподтеках. На ягодицах синяки в виде пятерни, так сильно он сжимал мою задницу. На грудь лучше вообще не смотреть, а шею придется закрывать водолазкой с высоком горлом. Обалдеть. Засосы есть даже на животе и бедрах. Мама дорогая…

Между ног горит и саднит, и я с наслаждением залезаю в горячую ванну. Обдумываю и рефлексирую, вспоминаю все события. Голова идет кругом. Хоть фильм снимай.

На звонок Злата ответила сразу же, будто только и ждала, когда я позвоню.

– Мы уже у меня. Приходи срочно.

Ее взволнованный тон не оставил мне ни единого шанса просто полежать дома на кровати, глядя в потолок и размышляя о бренности бытия.

Дверь открыла ее бабушка.

– Еще одна явилась, – недовольно пробурчала она, рассматривая мое лицо. – Ну, ты вроде нормальная.

О чем это она? Что значит нормальная?

Взволнованно захожу в комнату подруги и ошарашенно застываю при виде своих друзей. Буквально роняю челюсть на пол.

– О Боже…

– Ага, привет, – вяло отреагировала подруга. – Я знала, что тебе понравится.

У Тимы жуткие черные фингалы под глазами, на носу гипсовая накладка. Лицо разбухшее, как в ужастике. Он выдавливает из себя слабую улыбку и тут же морщится от боли.

А Злата… лысая. Ее голова полностью обрита, но вкупе с ее весом и накрашенным лицом, подруга напоминает мне панка. Осталось только макушку ядовито-зеленым покрасить. Лысая Злата, Тима с синим лицом, я вся в засосах… Ну и компания.

Не выдерживаю и начинаю истерично хохотать, опустившись на пол. Ян поимел нас всех.

– Перестань, – шикает Злата. – Я и так бабушку выпугала, пришлось соврать, что на спор волос лишилась. Она думала, что надо мной издеваются в универе.

Тут же виновато замолкаю.

– Она близка к правде, – вставляет Тим. И смотрит на меня долгим внимательным взглядом. Жует губы, прежде чем решиться и тихо спросить: – Ты как?

Пожимаю плечами, откидываясь спиной на комод.

– Нормально.

– Он… Он сделал с тобой что обещал? – осторожно спрашивает подруга, присаживаясь рядом. Ее рука нашла мою и несильно сжала.

Перевожу взгляд с одного друга на другого. В глазах Златы любопытство и страх. В Тимкиных неприкрытая ненависть и… грусть. В груди нехорошо екает. Неужели окружающие видят больше, чем я? Тимка что-то ко мне испытывает?

Опускаю глаза и просто киваю.

– Ох, милая… – она на мгновение обнимает мое одеревеневшее тело.

– Сука. Он еще за все поплатится, – выплевывает Тимка, вскакивая с кресла.

– Эй, ау! Это мы поплатились, нет? Мы обокрали его! Он мог запросто засадить нас в тюрьму. А он этого не сделал. – Я пытаюсь мыслить здраво. – Любой бы на его месте был в ярости.

– Ты его защищаешь? – Тим шокирован. Я лишь закатываю глаза.

– Я просто хочу быть объективной.

– Я согласна с тобой. Мы еще неплохо отделались, – согласилась Злата. – Ну мы с Тимой… Ты же…

– Перестань.

– Он сделал тебе больно? – не унималась подруга. И тут же зажала рот рукой. – Изнасиловал?

– Злат, можно я не буду это с вами обсуждать? Я жива, цела. Со мной все в порядке. Никто меня не насиловал. Просто… это случилось.

– Он не бил тебя? – влезает Тима. Его глаза продолжают гореть нехорошим огнем,

– Нет. Он меня не бил. Вобщем-то я получила то, что планировала сделать изначально. Я хотела продать себя, – горько смеюсь. – Покупатель нашелся. Буду думать как быть дальше.

– Да уж, это приключение можно назвать самым ярким событием в моей жизни, – усмехается Злата и проводит рукой по лысой голове. – А ты, Тим, хоть сможешь похвастаться своим детям в будущем, что тебе ломали нос.

– Угу, – пробормотал он, отворачивая лицо.

– Ты записалась к врачу? Теперь ты можешь сделать операцию. Ради этого мы пережили наше приключение.

«Приключение». Да уж. Говорить о том, что я все еще должна спать с Истоминым, я пока не стала.

– Да, я записалась на субботу. Врач сказал, что на нашей встрече соберется консилиум. Будем обсуждать предстоящую операцию. С нами на видео-связи будет немецкий врач, который возьмется делать операцию. Так что через пару дней будет точно известна дата отъезда. Тогда уже придется сказать бабушке. Про деньги совру, что из фонда выделили. Надеюсь, это будет моя последняя ложь. Как-то так.

Я тяжело вздыхаю. Сама не знаю, как все произойдет, и неизвестность меня пугает. А вдруг операция пройдет неудачно? Боже…

– А как себя чувствуешь? – спросил Тим.

– Да ничего, – пытаюсь вспомнить случаи недомогания, но кроме головных болей ничего не вспоминаю. – Голова иногда болит.

– У меня тоже часто. За эти пару недель такой стресс пережить, – успокоила Злата.

– В универ завтра пойдете? – осторожно спрашиваю, и подтверждая мою догадку, оба машут руками.

– Мы пока на больничном, – отрицательно качает головой Злата. – Я попросила бабушкину знакомую мне выписать. Пока парик нормальный не подберу – туда ни ногой. За Тима и просить не надо. А ты?

– А что я? Пойду, конечно. Бюджетное место нельзя терять.

**

Все эти дни я хожу в универ и вздрагиваю, едва вижу вдалеке черноволосую макушку. Каждый раз ошибаюсь, это не он, а кто-то другой, и меня накрывает волной облегчения.

Как он будет вести себя со мной на людях? Унижать? Заставлять встать на колени? Или, может, вовсе сделает вид что незнакомы?

А еще из головы не выходили его слова, что по универу обо мне гуляет нехорошая молва. Откуда этот бред? До последних сумасшедших недель я вела себя тише воды, ниже травы. Никого не трогала. Никому не мешала. Господи, да я кроме Златы и Тимы почти ни с кем не общалась. На совместных проектах с другими одногруппниками пересекались только по учебным моментам.

Так кто же мог пустить обо мне такой ужасный слух?

Один раз увидела вдалеке Летова, тут же бросилась вон из коридора, придерживая скачущий за спиной рюкзак.

Как заговорить об этом щекотливом вопросе с однокурсниками, чтобы что-то выяснить – не знала, поэтому просто плюнула и продолжила заниматься учебой, настойчиво игнорируя взгляды в спину, которые неожиданно стала замечать. Может Злата что-то слышала. Спрошу у нее.

В пятницу меня трясет весь день, потому что Ян обещал объявиться, а мне дико страшно и не хочется оставаться с ним наедине.

Сразу после последней пары звонит мой телефон, на экране высвечивается незнакомый номер. Черт.

Испуганно игнорирую звонок, хоть и понимаю, что Истомин будет очень зол. Меня просто пробивает дрожь, я даже физически не смогу ответить на звонок, попросту буду заикаться.

Надев ветровку, выхожу и обреченно иду на парковку, зная, что он будет ждать меня там. Ну или за забором на углу, как в прошлый раз.

Так и есть. Его внедорожник вижу сразу на краю парковки, черным пятном он бросается мне в глаза. Наверное, я бы узнала его, даже если бы тут была припаркована сотня черных джипов.

Сам Ян стоит около другой машины и о чем-то разговаривает с незнакомым мне парнем. Меня не замечает.

Как идиотка топчусь на месте, не зная, что предпринять. Подойти и вмешаться? Или верным песиком ждать у его машины? Или может вообще дать отсюда деру?

Только собралась выполнять третий вариант, как Ян словно почувствовал мое присутствие. Коротко оборачивается и буквально пригвождает меня к месту недобрым взглядом. Побег тут же отменяется.

Попрощавшись с парнем, он сам подходит ко мне, потому что я так и стою истуканом посередине парковки.

– Проблемы с телефоном? – резко спрашивает, недовольно скрестив руки на груди.

– Н-нет, – мямлю невнятно. – Ты звонил?

Решаю разыграть дурочку. Молчу, тупо уставившись на парня, разглядываю его одежду, лишь бы не смотреть в глаза. На нем привычно темные оттенки, массивные ботинки. Обоняние улавливает невесомый запах кедра.

Он ничего мне не отвечает, лишь разворачивается и идет к своему авто. Я остаюсь стоять на месте.

Около пассажирской дверцы раздраженно оборачивается, видимо, не услышав моих шагов за спиной.

– Я жду, – нетерпеливо бросает, распахивая дверцу.

– Может перенесем нашу встречу на другой раз? – начинаю сумбурно лепетать, испуганно сканирую стеклянными глазами салон его авто. – У меня немного болит голова и…

Замолкаю, осознав, какую чушь я несу. И насколько моя ложь банальна.

Ян продолжает ждать, но я вижу, что его терпение на исходе.

Быстро оглянувшись, с неудовольствием замечаю на парковке кучу знакомого народу. Но делать нечего, и я залезаю внутрь салона. Захлопнув за мной дверцу, он обходит спереди и садится на водительское место.

Поправляю шарф на шее. Если завтра меня снова будут осматривать, врачи придут в ужас от того, что творится с моим телом. Обреченно вздыхаю и всю дорогу смотрю в окно, избегая взгляда однокурсника.

В голове нелепая мысль, что я еду с ним в третий раз, но впервые в трезвом уме и ясном сознании. Давлю смешок.

Около огромных ворот, он подносит магнитную карту, и они разъезжаются. Припарковавшись прямо у главного входа своего огромнейшего особняка, он выключает двигатель и поворачивается ко мне.

– Зачем тебе эти деньги? – как гром среди ясного неба раздается в тишине неожиданный вопрос. В его голосе напряжение, толика любопытства и… что-то еще, что я пока не могу понять.

Я не хочу выглядеть жалко, но частичка меня хочет оправдаться за содеянное. Почему я решилась на такой отчаянный шаг. Я не жду прощения. Но хочется, чтобы он хотя бы понял мотивы.

Сглатываю, прежде чем заговорить.

– Я больна… Мне нужны деньги на операцию. Иначе я никогда и ни за что не сделала бы такого.

По мере того, как я говорила, лицо Яна каменело, а глаза словно покрывались коркой льда. Он холодно взглянул на меня и чему-то усмехнулся, покачав головой.

– Я сказала что-то смешное? – не выдерживаю я.

– Нет, отнюдь. Тоскливо от тебя, пиздец. Пойдем. – С этими словами он выходит наружу.

О чем он, черт возьми? Это, все-таки, жалость?