Текст книги "Купи меня дорого (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

Вакуум. Пустой, натянутый вакуум в моей голове. Все эмоции остались на парковке, среди стоптанных моими ботинками лепестков роз. Руки исцарапаны, я слишком сильно сжимала стебли. Но эти царапины ерунда по сравнению с ранами на сердце.

Кровоточащими и болезненно ноющими.

И даже ненависти больше нет. Только вселенская тоска, усталость и апатия ко всему происходящему.

Я знала на что шла, когда предложила купить себя именно этому человеку. Так чего теперь роптать? Я наступила в благополучно разложенный собою капкан.

Ощущение будто душу вынули, как тряпку. Скрутили, отжали, похлестали по грязному полу… А потом обратно швырнули. Мол, пользуйся.

Еще немного и мне понадобится психолог в срочном порядке. Может, еще не поздно позвонить Антону Борисовичу? Что он там говорил про бесплатную психологическую помощь?

– Сашуль, ты сегодня рано, – в дверях, как обычно, встречает бабушка. Натягиваю на лицо улыбку. Хочу соврать про заболевшего препода, а потом качаю головой. Ну сколько можно? Ведь я могу сказать правду? Просто помягче.

– Ох, бабушка… Сегодня день трудный. Если честно – я бессовестно сбежала, – откровенно признаюсь. С облегчением понимаю, что это намного лучше.

Бабушка у меня самая лучшая. Самая понимающая.

– Ну и правильно. Отдыхать тоже нужно, – заговорщицки подмигивает. – Тебе бы на море. Совсем исхудала. Бледная, как поганка…

– А тебя с кем оставлю? – Так говорю, как будто у меня есть деньги рвануть на море. Нет, я не могу себе это позволить. Но такие разговоры мы с бабушкой, бывает, водим.

– Я не могу сериал свой оставить ни на день, ты что, – привычной фразой отшучивается она. – Обед греть?

– Ммм, нет, спасибо. Я не очень хочу. – Мне, и впрямь, кусок в горло не полезет после всех событий.

– Как дела с твоим Яном?

– Не хочу об этом, – хмурюсь я. И тут я ни капли не вру, это правда. – Ба…

Смотрю на нее, затеребив края кофты. Смотрит на меня вопросительно.

– Меня Тим поцеловал сегодня…

Искреннее удивление, отобразившееся на ее лице, вызывает грустную улыбку. Мое лицо было похлеще, когда он это сделал. Уверена на все сто процентов.

– Я думала он просто друг.

– Ага… Я тоже так думала, – вяло отвечаю, перестав вмиг улыбаться.

Зачем ты это сделал, Тим? Зачем все испортил?

Для меня это не стало прямо шоком, но удивлена была, да.

Мы едва с ним отошли от парковки, как я вырвала руку из его ладони. Пришла в себя.

– Что такое? – Тим посмотрел пристальным взглядом. – Тебе неприятно, что я держу тебя за руку?

– Нет, что ты, – слабо отозвалась я. – Ты же мой друг, откуда может быть неприязнь?

– Просто друг.

Изменившийся тон, отчаяние в голосе и горящие глаза – мне все это решительно не понравилось в нем. Не нужно, Тима…

– Я не хочу быть просто другом, – заявил он, неумолимо руша все барьеры.

Больше не получится притворяться и делать вид, что не понимаешь.

Смотрела на него, не зная, что сказать. Точнее знала что, но не представляла. Чтобы не ранить, не обидеть, не унизить.

Это же Тимка. Мы со Златой, не стесняясь его, обсуждали разные темы. Нет, в белье перед ним мы, конечно, не ходили, но обсуждали парней в инстаграмме, искусство поцелуя (как будто хоть одна из нас умела нормально целоваться) и женские сериалы. Он и сам иногда участвовал в дурацких беседах, смеялся над нами. Мы с ним столько конспектов вместе написали, нос к носу. И я никогда не видела, не чувствовала…

И он меня поцеловал. От неожиданности я даже не сразу оттолкнула. Стояла, разинув рот, хлопала глазами. Его теплый язык и настойчивые губы не вызвали во мне ни единого отклика. Только глубокое сожаление, что он выбрал не ту.

– Не надо, Тим, – я, наконец, уперлась руками в грудь и слегка нажала, отталкивая его. – Зачем ты так со мной?

– Я хочу…

– А я нет! – противилась я.

Если честно, я противилась еще и потому, что нас могли вместе увидеть. Да, моя репутация окончательно растоптана, но я не хочу опускать руки и, тем более, давать этим голодным акулам лишний повод покусать меня.

К тому же, он видел в каком я состоянии. Слабая и потерянная. Воспользоваться шансом сейчас – это так низко. А мне не хотелось думать о нем в таком ключе.

– Саш, ты мне давно нравишься… – продолжил неугомонный друг. Наверное, уже бывший друг. Прежними отношения уже не будут. – Давай попробуем…

Я неистово покачала головой. Так не должно быть. Я не хотела его обманывать и давать ложную надежду. Между мной и Тимом никогда ничего не будет. Нет.

– Перестань, прошу тебя, – перебила его пламенную речь. – Не надо. Ты мне друг, и ничего больше.

– А этот ублюдок? – разозлился внезапно Тим. Ревнует.

– Я с ним сплю! И ты это знаешь! Перестань вынуждать меня говорить об этом вслух!

– Ты говоришь в настоящем времени, – горько заключил парень. – То, как он поступил с тобой, не открыло тебе глаза.

Разговор свернул совсем не в ту сторону. Я тоже начала злиться. Ну, конечно, я больше не собиралась спать с этим подонком. Но это совершенно не Тимкино дело.

– То, как он поступил со мной – вполне логические последствия моих необдуманных и противозаконных действий. Я же знала, кому решила перейти дорогу. Знала изначально. И кричать сейчас, и удивляться – по меньшей мере глупо.

– Ты его, как будто, защищаешь, – обвинительным тоном заявил Тим. – Сама же убить его была готова на парковке.

– Действовала на эмоциях, – с безразличием пожала плечами. – Тим, думаю не стоит продолжать этот бессмысленный разговор. Я домой. Пока.

– Саша…

– Между мной и тобой ничего не будет. Прости, мне очень жаль, – твердо произнесла я. Затем развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Отправилась в больницу, как и хотела.

Сейчас лежу в своей кровати, ворошу по памяти события. Унижение и буллинг отходят на второй план, кажутся уже не таким значительным.

В универ идти все равно придется. Я не доставлю им такой радости и даже не возьму академический отпуск. Нет, я вернусь с гордо поднятой головой и сяду на свое привычное место. Пусть катятся к чертям. Слова из их пастей – это просто пустой звук. Я переживу это.

А если хоть одна сволочь посмеет меня тронуть, клянусь, я отвечу. Хватит уже. Достало.

Да и в конце концов, любая новость перестает быть новой. Скоро всем приестся обсуждать «мою продажность», и я спокойно буду учиться дальше. Друзей у меня там, и так, не было, кроме Златы и Тимы. Всеобщее расположение я никогда не стремилась заполучить. Так что не пропадем.

И если с вопросом учебы все было ясно, то с Тимой все только еще больше запуталось. А с Яном так вообще.

Я не понимала, зачем он так поступил со мной? Я же согласилась на последнюю встречу… Или это был всего лишь способ унизить? Отомстить, так сказать. Доказать свою силу надо мной. Это сделало его счастливым? Успокоило?

Вопросы вихрем кружили в голове.

Наверное, да.

Как же больно от этого. Я знала, какой он. Но как же больно…

В моменты близости он был искренним, отбрасывал маску равнодушия. Не просто бездушно имел. Брал меня всю без остатка. Выпивал до дна. Но и тянул за собой вверх, к сладким порочным вершинам. Предавал своей страсти и чувственности, открыл мне доселе неведомый мир. Я же за ним в самый омут нырнула…

Вот только он никогда не подумает обо мне лучше. Между нами всегда будут стоять проклятые деньги.

Вздыхаю и прячу горящее лицо под подушкой. Так и провалялась в кровати почти до самой ночи, лишь один раз выползая перекусить.

Перед сном увидела звонок от Златы.

– Как ты? – сразу спрашивает подруга. Я выдавливаю робкую улыбку.

– Ничего, успокоилась. Завтра приду.

– Серьезно? – радуется она. – Это правильно. Ну их всех.

– Я тоже так думаю. Много чести будет, пропускать занятия из-за стада недоумков.

– Согласна. Я по какому поводу звоню… – возбужденно продолжает Злата. – Мне кажется, твой Ян никому ничего не говорил. Не виноват он.

– О чем ты? – встревоженно переспрашиваю. Даже проигнорировала слово «твой»

– Он сегодня зашел злючий к нам на пару, вытащил меня, чтобы разузнать, почему ты в таком состоянии. Удивлен был, когда услышал. Просто не мог быть он.

– Может это великолепная актерская игра? – с сомнением ответила я.

– Да нет. Это же Истомин. Думаешь, он бы притворялся? Если бы хотел размазать – размазал бы. Уж ты лучше всех знаешь.

Она права. Ян бы никогда не играл и не притворялся. Такой, как он, рубит правду матку или наоборот слова лишнего не скажет. И если подруга говорит, что он был удивлен и растерян, значит так и есть.

Хмурю брови, откидывая подушку в сторону.

– Но кто тогда?

– Эдик Летов точно знает. Не зря все говорят, что изначально от него шло все про тебя.

– Да что ж я такого ему сделала?! Мы с ним сроду не пересекались.

– Не знаю, – сочувственно промолвила Злата.

А я в ужасе прикрыла рот рукой.

– То есть, я Истомина ни за что по лицу отхлестала? – На другом конце слышится звонкий смех подруги.

– Ну, в целом да. Как он тебя еще на месте не придушил…

– Была такая мысль. Что же теперь делать? – сокрушенным голосом чуть ли не взвываю я. Как я могла так попасть впросак?

– Извиниться, думаю. Давить на жалость, объяснить, что это всего лишь недоразумение.

Ах, если бы все было так просто.

Мне же теперь страшно к нему подойти будет. Может по телефону? В его присутствии я абсолютно теряюсь и начинаю трястись, как перепуганная мышь. Уже представляю, как будет заплетаться мой язык и стыдливо бегать глаза, едва он посмотрит на меня своим фирменным тяжелым взглядом.

Да уж, лучше по телефону. Надеюсь, он не спит. Он же вроде работает по ночам…

Я открываю контакты и набираю его номер.

Глава 26

Длинные гудки, томительное время ожидания. Ян не берет трубку. Или игнорирует после случившегося, или действительно занят.

Ладно, звоню и правда поздновато. Подойду к нему завтра в институте. Делать нечего.

Я преспокойно уснула и спала беспробудным сном всю ночь. Сны мешаются разноцветным калейдоскопом, как размытые неясные сюжеты. И среди всего этого его лицо. Почти в каждом сне. Наваждение какое-то. И тут мне нет покоя.

В универе появляюсь, когда пара вот-вот должна начаться. Захожу, извинившись, вместе с преподом, с усилием игнорируя шепотки и взгляды. Бухучет сегодня дается туго.

Но вскоре экономические задачи отвлекают от лишнего, втягивая в свои ребусы с головой. Мы со Златой щелкаем их одна за другой, подтверждая свои золотые титулы ботанов. Шепотки утихают, всем становится не до меня. Наш препод умеет завалить по полной, не оставляя времени на телефоны и болтовню.

Только после пары слышу, как Света Клочкова обсуждает меня, не стесняясь, с Леной Лядиной. Слышу в их речи такие слова, как «заявилась», «стыд», «давалка». Кажется, скрежет моих зубов слышен на весь кабинет.

Решительно подхожу к ним, отбрасывая все сомнения и страхи.

– Вы хотите мне что-то сказать прямо? – холодно смотрю на них. – Зачем же за спиной? Лучше в лицо. Вот она я, перед вами. Слушаю внимательно.

Обе слегка замялись, не ожидая от меня такого напора. Переглядываются. Помалкивают.

Потом Клочкова все же не выдерживает и язвит:

– Я бы на твоем месте на край света бежала. Никогда не отмоешься.

На эту реплику мило ей улыбаюсь.

– А я не грязная. И если услышу от вас хоть еще одну необоснованную реплику или обсуждение, я доложу на вас в нужные инстанции за клевету. Свидетели всегда найдутся. Первыми же и заложите друг друга.

Мой голос уверенно чеканит слова, припечатывая однокурсниц к месту. В пол вросли, не иначе.

– В любом случае, педсовет ваши фамилии без внимания не оставит. – На сим заканчиваю свою речь и подхожу обратно к Злате. Девушки ретируются из кабинета. Остальные молчат, не лезут.

Отлично, на том и порешили.

– Ох и смелая ты, Митрофанцева, – восхищенно шепчет Злата. – Клочкова же теперь вся изойдется, что не ответила ничего.

– Да пусть катится в ишачью задницу. Надоели, сил нет. Я пришла сюда учиться, а не ерундой заниматься.

Больше никому до меня не было дела. Вряд ли из-за моей тирады в том кабинете. Я смотрю на вещи трезво. Просто людям быстро надоедает мусолить одно и тоже. Хочется новых хлеба и зрелищ. А я уже для них прошедшее и потерявшее актуальность событие.

Тем более, что на весь институт прогремела другая новость, которая ошарашила меня не меньше остальных: Ян Истомин попал в реанимацию.

В ужасе переглядываемся со Златой. Я зажимаю рот рукой, чувствуя, как все во мне падает вниз, рушится. В груди пустеет дыра. Это сердце рухнуло вниз.

Какие-то подонки въехали в его джип, потом жутко избили парня, живого места не оставив, и столкнули за обочину.

– О Боже… Как такое может быть?! – осипшим голосом восклицаю. Не своим голосом.

Злата остолбенело смотрит на меня, конспекты выпадают из ее рук.

– Кошмар какой! Что за звери могли такое сделать?

Каждые полчаса к полученной информации добавлялись детали, от которых к горлу поднималась тошнота.

Ему сломали два ребра. Отбили органы. Порвали селезенку, вызвав внутреннее кровотечение. Превратили лицо в сплошную гематому.

Это не обычные грабители, потому что его портмоне с крупной наличкой так и осталось в автомобиле. Кто-то сводил с ним счеты.

Тут же начали ходить слухи о его темных делах и неслыханном богатстве, которое ни черта не наследство.

Не досидев до последней пары, я попрощалась со Златой и побежала искать Летова. Говорят, что все эти новости он принес. Конечно, он же самый близкий друг Яна. Самый первый обо всем узнает.

Во мне нет ни страха, ни презрения, ни ненависти к Летову. Только дикое желание узнать, где Ян находится. Меня потряхивает от услышанного за день. Как же так?..

Летов при виде меня ни капли не удивляется. Разговаривает со мной так, как будто мы с ним общались до этого. Называет по имени. Исподтишка подглядываю за ним, настороженно относясь к такой перемене.

– Хреновые дела, Саш. Я вообще думал, что это твоя расправа. Слухи о вашем странном романе только глухой не слышал.

– Да что ты? А не ты ли постарался об этих слухах? – злюсь на этого придурка. Как он мог на меня подумать?

И злость такая бессильная. Чую от Летова запах травки.

– Что ты, вас пол-универа видело. Вместе катаетесь на его машине. Хочешь сказать, до остановки подвозил? А вот по другим слухам, каюсь, виноват. Прости, Саш. Я же не думал, что так выйдет. – Он беспечно улыбнулся, сверкая белыми зубами.

Захотелось их пересчитать кулаком. Жаль, не умею бить в морду.

– А как, ты думал, выйдет? Смешно и весело?! Зачем тебе это было нужно? Что я тебе сделала, подонок?!

– Ну не злись, Сань… Скажу одно – не для себя делал. Для одного человечка. Соперница у тебя, короче, имеется. – От его фамильярности меня еще больше колбасило. Я готова была накинуться и полосовать его лицо ногтями. Еле сдерживалась, потому что нужное он мне так и не сказал. Только про какую-то соперницу. Куда его понесло вообще?

– Так где он лежит? Можешь сказать? Или дальше будешь впустую сотрясать воздух? За тобой должок!

– Ладно-ладно, не кипятись ты так. – Хочется плюнуть в его сторону, как когда-то сделал он. Но уподобиться ему не готова. Что с него взять? Он же наркоман явный. Улыбается, как ненормальный. Явно под чем-то. Ладно, хоть не агрессивный, как обычно.

Наконец, он соизволил назвать мне адрес больницы. Крупных больниц в нашем городе несколько, и тратить драгоценное время на поиски нужной – не могла себе позволить.

Запихнув заветную бумажку с адресом в карман, бросаюсь к выходу.

– Да тебя не пустят все равно! В реанимации он, говорю же…

Мне плевать. Я просто знаю, что должна что-то сделать. В любом случае, грызть гранит науки у меня сейчас точно не получится.

Но Летов оказался прав. Никто меня не впустил, и толком ничего не сказал. Я не ближайшая родственница. А есть ли у него братья или сестры? Тети, дяди?

Я ровным счетом ничего не знаю о нем.

Сюрприз ждал меня и когда я пришла через несколько дней, дождавшись перевода Яна в палату интенсивной терапии.

– Пациент поручил никого к нему не впускать, – отрицательно покачала головой медсестра. – Он лечится платно, так что увы, девушка. К нему нельзя.

– Может вы передадите, что Саша…

– Четко сказано, никого. Ни Саша, ни Маша, ни Паша.

– Хотя бы скажите как он?

– Его жизни ничего не угрожает. Пациент хочет уединения хотя бы на ближайшие дни. Девушка, вы представляете в каком он состоянии? Езжайте домой.

Я ушла ни с чем.

Наверное, я бы тоже никого не хотела видеть, если бы со мной случилось такое. Ему как минимум больно и не до посетителей. Не до меня уж точно.

Кто мог сделать такое? И что у тебя за темная работа, сумасшедший?

**

Дни шли один за другим, слухи обо мне не исчезли, но по крайней мере поутихли.

Мой пыл, по поводу навестить Яна в больнице, тоже охладился. Я приказала себе успокоиться. В конце концов, он сам виноват, что занимается нехорошими делами. Все плохое карается рано или поздно.

А еще, стыдно признаться, я выдохнула с облегчением. Я боялась встречи с ним, боялась последствий своей яростной вспышки на парковке. Боялась, что то нездоровое и болезненное между нами продолжится. Будет отравлять меня и дальше, пока не поразит последнюю клеточку в теле.

Только зона поражения была уже достаточно глубока. Я и сама не заметила, как погрязла в этом странном человеке, как в густом тряском болоте.

Мне хотелось его. Я засыпала ночами с мыслями о его обнаженном теле, плавно и чувственно движущихся руках. Представляла его возбужденный член, со стыдом и диким неконтролируемым желанием опускала свою ладонь вниз под одеяло. Проскальзывала под резинку трусиков и ласкала себя, трогала грудь, видя перед собой разные картины.

То он смотрит на меня из полуприкрытых глаз, а я ползу к нему на коленях по мраморному полу. То он широко раскидывает мои ноги, проникая внутрь резко и глубоко. То его горячий влажный язык скользит по покрытой мурашками ягодице. То целует губы требовательно и жадно, подчиняя одним поцелуем. То я качаюсь на нем плавно и умиротворенно, будто на волнах. А то наступает настоящий шторм, и меня взмывает вверх-вниз часто и влажно. Я сходила с ума.

Каждый раз кончала до белых вспышек перед глазами, вытирала непрошенные слезы и ложилась спать. Проклинала себя за свою испорченность, ведь мне хотелось ощутить его вживую внутри себя хотя бы еще раз.

Я продалась ему, вынудив его на эту покупку. А теперь сама страдаю.

Дура. Самая настоящая дура. Нужно было пересдать анализы в платной клинике, а лучше в двух. Сравнить все. И не было бы этой терзающей на куски истории. Так много «нужно было» и «если»…

Я больше ни разу не позвонила и не пришла. Вычеркнула его из своей жизни, продолжая мучиться и глухо стонать в подушку ночами. Пытаясь прийти в себя. Тщетно.

Потерялась в одинаковых, лишенных красок, днях. Училась, проводила время с бабушкой. Общалась со Златой, и иногда даже с Тимой. Впрочем, только в присутствии Златы.

Я делала вид, будто ничего не произошло. С облегчением поняла, что он подхватил мою игру. Казалось, все вернулось к прежней жизни, до злополучного диагноза.

Вот только когда квартира погружалась в ночную тишину, после очередного оргазма от собственной руки, мне хотелось громко выть и склеивать себя обратно. Картинки наконец исчезали перед глазами, будто я выпивала нужную таблетку, чтобы обрести ясность в голове.

Что ты сделал со мной, дьявол? Во что ты меня превратил?

Глава 27

С момента, как Ян попал в больницу, прошло уже почти два месяца. Он уже давно выписался и долечивался дома, об этом мне поведал Эдик Летов, подойдя на совмещенной паре. Как будто я спрашивала.

Я только начала приходить в себя и отвлекаться от назойливых мыслей о своем однокурснике. Но иногда нет-нет, да выглядывала черноволосую макушку в общем коридоре. Истомин не появлялся.

Жизнь потихоньку входила в прежнее русло.

Уже завтра начинается сессия, а после нее экватор. Так называемая середина пяти лет учебы. По этому случаю наш курс собрался праздновать в клубе. Злата тоже хотела пойти, но у меня особо желания не было, поэтому уже который день я отмалчивалась.

По расписанию сегодня стоит последняя совмещенная пара с программистами. После чего оба факультета больше никогда не пересекутся. Это будет означать конец во всем, что связано с Истоминым.

Привычным движением раскладываю свои конспекты, достаю очки. Общими фразами отделываюсь от Златиной реплики, в разговор вклинивается Тим. Шутки сыпятся одна за другой.

И хотя я рада, что мы с ним пытаемся вернуться к тому, что было, в душе понимаю, что наши отношения и отдаленно не напоминают прежние. Во мне таится нехорошее предчувствие, что все это может иметь накопительный эффект.

Злата до сих пор не знает про наш поцелуй. Ну, или делает вид, что не знает. Потому что иногда я ловлю на себе ее странные взгляды. Внимательные и изучающие.

Обычно, когда в кабинет заходит препод, студенческий шум не прекращается. Но сегодня в аудитории раздается непривычная тишина, потому что прямо следом за ним идет… Ян.

Я вся подбираюсь, застываю каменным изваянием. Забываю, что нужно дышать.

– О, Истомин, – препод наконец соображает, что тишина среди учащихся возникла не по его причине. – Давно вас не было. Проходите скорее, усаживайтесь.

Тот в своей привычной манере даже не удосужился ответить, лишь искоса взглянул на него. Светло– голубые глаза равнодушно скользнули по партам, не задерживаясь на мне ни одной лишней секунды. Ян прошел мимо меня, обдавая далеким и еле уловимым ароматом кедра и свежих цитрусов.

От одного его запаха все внутри меня начинает плавиться и бурлить. Сердце стучит, как ненормальное, в явно предсмертной агонии.

Его походка спокойная и расслабленная, как всегда. Своим широким шагом он преодолевает мою парту за какой-то жалкий миг. Поднимается наверх, не оборачиваясь. Выглядит чуть бледнее обычного, но, в целом, в порядке. Ни одного синяка или царапины. Все зажило. Как будто и не было жуткого нападения.

А вот у меня наоборот, такое ощущение, что огнестрельное ранение в груди появилось. Так раздирающе жжет и тянет в болезненной тоске.

Всю пару я сижу, как на иголках, но… его взгляда на себе не чувствую. Все во мне порывается повернуться и посмотреть наверх, но разум берет вверх над чувствами.

Я решила двигаться дальше. Оставить все это сумасшествие позади. Так чего сейчас дергаюсь в глупых порывах?

Однако, как только препод с нами прощается, сижу и тупо тяну время. Медленно складываю свои канцтовары. Тима специально подгоняет, но я, как заторможенная, его не слышу. В моих ушах белый шум, от устремленного в одну точку взгляда парта вот-вот воспламенится. Злата глядит на меня испытующе, затем спрашивает у Тимки про последнюю задачу. Отвлекает его. Тоже не торопится. Я ей благодарна, хоть и не понимаю, что со мной творится.

Не знаю, зачем я это делаю. Ведь мне все равно…

Слышу его шаги. Просто знаю, что его. Подбираюсь и опять замираю.

Воздух раскаленный и натянутый до предела. Им невозможно дышать.

Ян спускается вниз и уходит, тихо переговариваясь с Летовым. На меня так и не посмотрел. Как будто меня не существует. Может, он тоже принял решение вычеркнуть меня из своей жизни, как и я?

Больше мы с ним за весь день не пересекаемся.

После пар, я прощаюсь с друзьями и с колотящимся в ребрах сердцем шагаю на парковку. Но его там нет. Его нет и за углом универа. Ян Истомин уехал.

Во мне тут же закипает злость. На саму себя.

Наивная безмозглая идиотка.

С садомазохистским удовольствием мысленно размазываю себя по стенке. Что я, собственно, хотела? Чтобы он подошел ко мне и спросил: «Привет, Сашуль, как дела?». Бред сивой кобылы. Я должна выдохнуть и обрадоваться, больше никаких встреч с ним, от которых потом нужно собирать и склеивать себя по кускам, задыхаясь от неправильности происходящего. Все, конец.

Вот только откуда мучительное ощущение, что по груди словно тупым ножом полосуют?

**

Кое-как сдав сессию на отлично (это стоило мне огромных трудов, потому что одно наваждение никак не позволяло сосредоточиться на учебе), я засобиралась в клуб, неожиданно для себя самой. Темой вечера был кибер-панк, что уже должно было меня насторожить. А так же напомнить, что все что связано со словом «кибер» у меня на плохом счету. Но я упрямо готовилась, обрадовав Злату. У той костюм был готов сразу же, едва обозначили тематику.

Тим тоже, как и я, выразил желание пойти только в последний момент. И я догадываюсь по какой причине. Ложных надежд я ему не даю, но чувствую, что он не смирился.

В этот раз собираемся у Златы. Дверь открывает ее бабушка.

– Еще одна… Жопы еле прикрыты, совсем стыд потеряли, – обругивала меня ее бабушка, пока закрывала дверь.

Пробормотав что-то невнятное, я юркнула в Златину комнату, избегая дальнейших разговоров. С ее бабушкой всегда сложновато.

– Ух! Красотка! – восхищенно восклицает Злата, а я в свою очередь с восторгом смотрю на нее.

Подруга скинула парик, и покрасила свою короткую щетину в кислотно-розовый цвет. Из одежды на ней хитросплетенный суперкороткий комбез в стиле милитари, ненастоящее оружие сбоку.

– Специалист Бюро Общественной Безопасности, – поясняет, крутясь перед зеркалом.

– Кайф! – одобрительно показываю пальцы вверх. – А я просто девушка-робот.

– Не просто девушка-робот, а секси девушка-робот! Ноги от ушей! Правда, Тим?

– Угу, – буркнул Тим. На нем тоже пиджак в том же стиле, что и Златин комбез.

– А ты кто? – робко улыбаюсь, глядя в его глаза. Напряжение постепенно уходит. Его губы растягиваются в улыбке.

– Главный Специалист Бюро Общественной Безопасности.

Я начинаю смеяться, пока Злата тычет локтем ему в бок.

– Присоседился в моему образу, хитрый лис, – бухтит подруга, но сама тоже смеется.

На мне очень короткий кожаный сарафан черного цвета, но юбка не в обтяжку, а свободно болтается, чтобы было удобно танцевать. Образ дополняют кожаные сапоги на приличной платформе, абсолютно белый парик-каре и соответствующий макияж. Его мне делала соседка снизу, Катюшка, которая еще училась в школе, но уже обладала таким талантом. Мое лицо поделено на несколько участков тонкими линиями, как будто собрано из деталей. На обнаженных руках тоже пара таких линий. Я же девушка-робот. Бездушный андроид.

– Ну что, поедем? Сегодня пьем и веселимся! Сессия позади! – Злата обнимает нас за плечи. – Ну?

– Пьем и веселимся! – подхватываем хором.

– Я все слышу! – доносится раздраженный голос Златиной бабушки. – Полегче там.

Мы тихо смеемся и идем на выход. Ботаны едут отжигать.

В клубе уже полно народу, оживленный танцпол забит до отказа. Много людей незнакомых, много с нашего универа, но с других курсов. Кажется, экватор отмечаем не только мы.

Тим уходит за напитками, а мы с подругой осматриваемся. Она кричит мне на ухо, обсуждает костюмы гостей, но я почти не слушаю. Всматриваюсь в мельтешащие лица, неосознанно ищу. Нахожу почти сразу же.

Ян сидит на барном стуле вполоборота, лениво слушает Летова, облокотившись локтем о барную стойку. Перед ним бокал виски со льдом, в руках дымится сигарета. Рядом с ними сидит… Вика Карельская.

Летов и Карельская в костюмах (если эти две тряпочки, едва прикрывающие сиськи и зад Карельской, можно назвать костюмом), а Ян в обычной черной футболке и, в тон им, темных брюках.

Ну да, не представляю его, выбирающего себе костюм на вечеринку. Карельская прилипла к его плечу, как банный лист, постоянно наклоняется и шепчет ему что-то на ухо. Ее волосы падают ему на лицо, он терпеливо убирает их, слушает ее болтовню.

Я даже не успею расстроиться или разозлиться, как Злата дергает меня куда-то в сторону. Тим занял нам места у бара.

К черту Истомина. К черту Карельскую. Я же не вздумала ревновать, верно?! Между нами был просто секс. А теперь все закончилось и нужно двигаться дальше.

Настроившись провести веселый вечер в компании друзей, я почти залпом выпиваю первый коктейль. Алкоголь ударяет в голову, и мы с подругой тянемся танцевать. Там царит ажиотаж. Тим остался пить дальше.

Под действием выпитых коктейлей вечер начинает играть другими красками. В сторону Истомина я больше приказываю себе не смотреть, специально отвернувшись от него и танцуя к барной стойке спиной.

После очередного коктейля на меня нападает странное непривычное возбуждение и энергия. Я начинаю танцевать еще активнее. Злата не отстает, мы теряемся в лучах света и сверкающей цветомузыки под великолепный сет диджея. Я прилично вспотела, но так хорошо еще никогда себя не ощущала. Столько драйва, неуемной энергии, которую непременно хотелось выплеснуть на всех.

Сквозь сладкую негу, вперемешку со своими непрекращающимися движениями, я тянусь к Злате, выкрикивая ей в ухо.

– Ты сама купила коктейли?

– Нет, – беспечно машет головой, – не прекращая свой безумный танец. – Витька Сомов угостил. Сказал в знак примирения.

– Дурила! – сокрушаюсь я бедовости своей подруги.

Вот уж точно мы с ней два сапога пара. Наш пресловутый интеллект крепко спит, когда он так нужен в подобных ситуациях. Можно и дальше стенать, но под действием странного вещества в крови меня прет не по-детски, и я совершенно не к месту смеюсь. – Нам что-то подсыпали.

Кричу, можно сказать, в никуда, потому что Злата никак не реагирует. Лишь продолжает бесконечные движение на танцполе. И блаженно улыбается. Приплыли.

Через пару мгновений и я перестаю сопротивляться утаскивающей в свое логово эйфории. Прикрыв глаза, отдаюсь музыке. Чувствую ритм, растворяюсь в своей атмосфере.

Перед глазами все мельтешит, лица меняются. Не вижу рядом ни Златы, ни Тима. Зато передо мной возникает человек, которого я никак не ожидала увидеть.

– Нравится?

– Ты козел! Что ты нам подсыпал, урод?! – рычу Витьке Сомову прямо в лицо, стараясь перекричать громыхающую музыку.

Он лишь приобнимает меня за плечо, сокращая расстояние между нашими лицами.

– Да расслабься ты. Просто экстази в порошке. Всего лишь хотел извиниться. Наслаждайся, малышка. Ты классная! – морщусь от жужжания в ухе, пытаюсь отстраниться, но Сомов как клещами вцепился.

– Давай вместе потанцуем. Просто танцы, – словно в подтверждение поднимает руки вверх и делает шаг назад. Оставляет мне больше личного пространства.

Ой, да иди ты куда подальше! Я злюсь, но злость довольно быстро проходит. Беспечная неконтролируемая радость вновь выталкивает все остальное, прочно занимая трон. По телу проносятся приятные покалывания, мне до одури хорошо.

Прыгаю и качаю бедрами на танцполе, мотаю головой. Ощущаю чужие руки на своей талии, мои же закидывают на мужскую вспотевшую шею. Дыхание прямо у моих губ, резкая мята вперемешку с алкоголем.

– Поехали отсюда, малыш, – опять Витька Сомов. Достал, сил нет.

В изнеможении упираюсь в его взмокшую майку кулаками.

– Танцевать хочу, – язык лыка не вяжет. Я буквально бормочу, хотя следовало бы заорать чтоб катился псу под хвост.