Текст книги "Рождественская сказка"

Автор книги: Роузмери Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Наступило короткое молчание, и затем, опершись на подлокотник, Джеймс повернулся к Бет.

– Я встретил Джоан тринадцать лет назад, – начал он без предисловия, – я думал, что она – самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни… Мы поженились через шесть недель.

Бет рассматривала свои руки. Любовь с первого взгляда! Молодой пылкий Джеймс, управляемый сильными чувствами, а не холодной логикой.

– Наша совместная жизнь длилась шесть месяцев, – спокойно продолжил он. – Однажды вечером я пришел домой с работы, и Джоан попросила у меня развод.

Пораженная, Бет недоверчиво посмотрела на Джеймса. Он мрачно улыбнулся.

– Я и сам был немало удивлен тогда. – Резко поднявшись, он прошел к бару, оглянувшись, вопросительно поднял бровь. И когда Бет отрицательно покачала головой, налил себе небольшую рюмку виски, затем снова сел на диван.

Он отпил из рюмки, глядя прямо перед собой.

– Незадолго до того, как я ее встретил, у Джоан был друг. Она потребовала от него каких-то обязательств. И когда он отказался, она прервала их отношения. – Длинные тонкие пальцы незаметно сжали рюмку. – И вышла замуж за меня. Видимо, наш брак и подтолкнул того человека к более решительным действиям.

Бет уставилась на него и минуту смотрела не отрываясь, затем постепенно до нее начало доходить.

– Джоан вышла за тебя замуж, а ее экс-возлюбленный решил, что он тоже хочет на ней жениться? – переспросила она.

– Он приехал к ней за несколько часов до того, как я вернулся домой тем вечером… – Не выказывая никаких эмоций, Джеймс выпил остатки виски одним глотком. – Джоан не нужно было долго уговаривать, она переехала к нему на следующий день.

– Она вышла за тебя только затем, чтобы заставить своего дружка ревновать? – недоверчиво переспросила Бет, рассматривая волевое лицо.

Он не чувствовал ни горечи, ни гнева. Это было то состояние, когда при отсутствии внешних эмоций много остается невысказанным, отчего становится еще тяжелее.

Секунду он не отвечал, а затем Бет в первый раз увидела боль в его голубых глазах.

– Нет, не думаю, чтобы это было так. Во всяком случае, не намеренно, – спокойно ответил Джеймс, как будто к этому заключению он пришел через годы сомнений. – Она искренне думала, что их отношения закончены. Вероятно, даже была влюблена в меня.

– Извини, Джеймс, – проговорила Бет, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Она не знала, что сделать или сказать, чтобы облегчить его боль. И на секунду возненавидела незнакомую женщину, которая причинила ему страдания.

– Бет, не надо делать из меня трагического героя.

Бет вспыхнула.

– Я и не делаю, – коротко сказала она.

– Я уже говорил тебе, что, хотя мое мужское самолюбие было задето, скоро я понял, что ущемлена была только моя гордость. И ничего больше.

Бет посмотрела на него. И кого ты хочешь обмануть? – скептически размышляла она.

– Я не был влюблен и никогда не любил Джоан. Так же, как и она… Мне было двадцать два. Наивный юноша, у которого еще молоко на губах не обсохло. Я хотел Джоан, но не любил ее. Я был ослеплен ею. – Его губы изогнулись в ироничной ухмылке. – И она вышла за меня, воспользовавшись моей слабостью. – Он пожал плечами. – Даже если бы все не кончилось столь внезапно, этот брак не имел бы будущего.

– А ты думаешь, наш имеет? – тихо спросила Бет.

Она сильно сомневалась, что Джеймс когда-то был наивным юношей. И если он думал, что развод не оставил на нем отметины, то обманывал самого себя. Бет увидела, как он нахмурился, и резко поднялась.

– Я приготовлю завтрак Тимми.

Кивнув, Джеймс поднялся и пошел забрать лопатку с балкона…

Бет подняла Тимми на руки и повернулась, когда в углу комнаты зазвонил телефон. Едва ли звонили ей. Она уже собиралась постучать в окно, чтобы позвать Джеймса, который неподвижно стоял, облокотясь на перила, когда автоответчик щелкнул, короткое записываемое послание последовало через несколько секунд. Женский голос заговорил:

– Привет, Джеймс. Это Рут…

Бет поспешила к двери. Неудобно подслушивать личные звонки, даже если это было ненамеренно.

– …когда придешь, перезвони. Я буду дома почти весь день. О, кстати, я получила удовольствие от общения с Бет. Быть может, твой вкус наконец исправляется…

Бет инстинктивно остановилась и улыбнулась. Спасибо, Рут.

– …я думаю, ты понимаешь, что она по уши влюблена в тебя, да?

Бет застонала. О, Рут, как ты могла? Теперь придется стереть запись, – думала она. Бет просто не могла позволить Джеймсу прослушать это.

Но уже было слишком поздно что-либо делать. Французские окна открылись, и Джеймс переступил через порог.

Руки Бет сжали Тимми, лицо вспыхнуло – она бросилась в холл.

Она сидела на кухне и кормила Тимми, когда вошел Джеймс. Понадобился лишь быстрый взгляд в его лицо, чтобы понять, что он прослушал сообщение.

– Ну-ка, – спокойно сказала она, – последний глоточек, Тимми. – Она положила ложку, вытерла его подбородок и подняла бутылочку, поудобнее усаживая малыша на коленях. Когда он принялся сосать, Бет подняла глаза на Джеймса.

– Я тебя люблю, Джеймс, – спокойно произнесла она и не почувствовала ни неловкости, ни смущения, не ощутила ничего, кроме внезапного облегчения, сказав наконец правду. – Я не увлечена тобой. И не смотрю на тебя сквозь розовые очки. Я не думаю, что ты идеальный. И, вероятно, не любила бы тебя, если бы ты таким был.

Наконец она встретила его взгляд и увидела изумление в глазах.

– О черт, – пробормотал Джеймс и, отодвинув стул, сел на него. – Я и не подозревал, – он зачесал назад свои темные волосы.

– Как ты мог даже не подозревать этого? – Бет почувствовала удивление и разочарование. – Рут сразу догадалась! – Она пожала плечами. – В любом случае, вот почему я не выйду за тебя, Джеймс, – спокойно продолжила Бет. – Если я когда и выйду замуж, я хочу быть тоже любимой, – просто пояснила она.

– Бет, извини, – проговорил он.

Ее губы слегка сжались. Она не хотела его жалости. Не хотела, чтобы Джеймс извинялся перед ней.

– Я хочу встретить того, кто не будет бояться показать свои чувства. – Она прямо посмотрела на него. – Любовь делает тебя уязвимым, да, Джеймс? А ты слишком осторожен и боишься привязанности. – Неожиданно спокойствие покинуло ее. Бет начала дрожать, слезы в горле почти душили ее.

– Не мог бы ты взять у меня ребенка?.. – пробормотала она.

– Конечно, – тихо ответил Джеймс и, поднявшись, быстро и осторожно взял Тимми из ее рук.

Без слов Бет бросилась к двери и поспешила через холл в свою комнату.

Упав на кровать, она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Затем, перевернувшись на спину, Бет отрешенно уставилась в потолок. Она справится с этим, конечно, справится. Нужно только время.

– Бет?

Она замерла, как только услышала низкий голос за дверью, и закрыла глаза.

– Бет? С тобой все в порядке?

Бесполезно. Рано или поздно придется посмотреть Джеймсу в лицо. Спустив ноги на ковер, Бет подошла к двери, пытаясь стереть следы слез, перед тем как открыть дверь.

Секунду Джеймс ничего не говорил, его взгляд, полный заботы, обегал ее заплаканное лицо. Потом он грубовато выдохнул:

– О, Бет, дорогая! – И, схватив ее за руку, притянул к себе, прижимая голову к своему крепкому плечу, его руки обвились вокруг нее. – Я не стою этого.

Бет показалось, что она сейчас снова заплачет. Это было нелепо. Джеймс – последний человек, от которого она хотела бы сейчас утешения и жалости.

– Я думаю, у нас все будет хорошо, – пробормотал он ей на ухо.

Бет высвободилась из его объятий.

– Но ты же не любишь меня, – тихо сказала она.

Бет видела, как мускул дрогнул на его скуле, видела сомнение в его глазах, как будто он обдумывал, солгать ей или нет.

– Я забочусь о тебе. Мне не все равно, что с тобой, – наконец сказал он.

Бет потрясла головой.

– Этого недостаточно, – просто сказала она. Потому что однажды – если сейчас они будут говорить не то, что думают, – какая-нибудь женщина сможет пробиться сквозь этот цинизм, и Джеймс влюбится. Тогда Бет не захочет быть третьей лишней.

Она вглядывалась в любимые черты, словно стараясь запомнить их как можно лучше, словно она видела его последний раз. Еле сдерживая себя, она как можно спокойнее спросила:

– Где Тим? – Нейтральный вопрос. Возможность вернуть самообладание.

– Он вполне счастлив, пытается обезглавить кролика.

Бет улыбнулась одними губами.

– Я не могу здесь оставаться, – спокойно сказала она, – я еду к себе домой.

Джеймс нахмурился.

– Оставайся на Рождество, Бет.

– Нет. – Это было бы невыносимо сейчас. Добрый Джеймс, пытающийся из жалости услужить ей. – Ты справишься, – тихо ответила Бет, – я уверена, близняшки помогут. – Она отгоняла до поры мысль о необходимости прощания с Тимми. – Вообще-то ты бы великолепно справился и без меня. Не было необходимости в моем присутствии. – И она всем сердцем пожалела, что вообще приехала. Лучше бы она и дальше обожала Джеймса издалека, изредка придумывая маленькие фантазии о нем. Это было бы безопаснее. – Я, честно говоря, не понимаю, почему ты попросил меня об этом.

Бет заметила, как что-то непонятное мелькнуло в его потемневших глазах.

– Нет. – Он нахмурился и замолчал. Тишина становилась все более напряженной. Вот так всегда и будет, если она останется, – продолжительное неловкое молчание. Это было бы невыносимо.

– Я соберу вещи. Н-не мог бы ты заказать для меня такси? – Она быстро повернулась и хотела идти.

– Бет…

Она обернулась.

Джеймс покачал головой.

– Не важно, – сказал он неопределенно и, повернувшись, пошел в холл.

Машинально Бет начала упаковывать свои вещи в маленький чемоданчик. Она заставляла себя сосредоточиться на этом занятии, стараясь не думать о том, что будет завтра. Не думать о Рождестве, о будущем, о всех тех унылых днях, которые ей предстоит провести в одиночестве.

Закрыв чемоданчик, Бет оставила его у двери и подошла к окну… Падая на землю, снег таял и превращался в серую слякоть. Услышав стук в дверь, она обернулась.

– Такси уже здесь, Бет.

Она подняла чемодан, в последний раз окинула комнату беглым взглядом и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Джеймс молча взял у нее чемодан и проводил до двери.

– Попрощайся за меня с Тимми, – тихо попросила Бет.

Джеймс кивнул.

– Да, вот твои ключи, – вспомнив, добавила она, вынула их из кармана джинсов и положила на столик в холле. Бет взяла чемодан, когда Джеймс открыл входную дверь, и посмотрела ему прямо в лицо. Он не сделал никакой попытки снова уговорить ее остаться на Рождество, но Бет и не ждала этого…

– Будь осторожна, ладно? – мягко предупредил он и нежно дотронулся рукой до ее лица.

– Ты т-тоже, – хрипло пробормотала она. – Л-лучше не заставлять такси долго ждать. – Она повернулась и почти побежала к лифту.

Вечер казался бесконечным. Бет бродила по своей маленькой квартирке из кухни в спальню и обратно в кухню. Она убрала всю квартиру, каждый ее дюйм, наметила список того, что необходимо купить из еды.

Вскоре Бет поняла, что нужно поесть. Без всякого энтузиазма она решила приготовить омлет. Джеймс, наверное, укладывает Тимми спать.

Почувствовав себя несчастной, она опустилась в кресло. Вдруг Бет поняла, что не знает, как Джеймс проводил вечера, когда был один. Но затем решила, что он, вероятно, не часто бывал в одиночестве.

Когда-нибудь, рано или поздно, ей придется задуматься о своем будущем. Наверное, она даже не будет искать другую работу, но уж точно переедет, чтобы уменьшить возможность случайной встречи с Джеймсом.

Бет уставилась в пространство. А если уволиться? Конечно же, он не будет требовать, чтобы она отработала еще месяц до увольнения. Она подумает об этом потом. Завтра офис в любом случае будет закрыт и откроется только после праздников. Бет закрыла глаза. Может, просто лечь спать? Утро вечера мудренее.

Но наступивший день оказался даже хуже. Убедив себя, что воздух и физическая нагрузка являются хорошим лекарством, Бет вышла на улицу. Обойдя всю округу, она поняла, что это не помогает: все, кого она встречала, производили впечатление людей семейных или по крайней мере не одиноких. Наконец Бет зашла в маленькое кафе на главной улице и заказала кофе, которое и пить-то не хотела; она понимала, что просто оттягивает неизбежный момент возвращения в свою пустую квартиру.

– Бет!

При выходе из кафе она столкнулась с Дэвидом Ричардсоном. Он держал в руке множество праздничных упаковок, вероятно, в последнюю минуту делал покупки.

– Привет, – Бет заставила себя улыбнуться.

Дэвид внимательно ее разглядывал, пока они шли к развилке улиц, одна из которых вела к дому Бет.

– С тобой все в порядке? Ты не заболела? Сейчас многие болеют гриппом.

Бет покачала головой. Да уж, здорово, ничего не скажешь – выгляжу ужасно.

Бет чувствовала себя неприкаянной. Глаза покраснели от недосыпания, она была утомлена.

– Я хотел поехать к родителям, они живут недалеко от Виндзора. – Дэвид замолк, когда они дошли до ее поворота. – Но если ты хочешь выпить чего-нибудь сегодня вечером, я всегда могу отложить поездку на потом, – с надеждой произнес он.

На секунду у Бет возникло желание согласиться. Все лучше, чем проводить вечер в одиночестве. Но было бы нечестно использовать Дэвида таким образом.

– Извини, Дэвид. Сегодня не могу.

Он улыбнулся.

– Может, после Рождества?

Бет уклончиво качнула головой. Может быть, когда она забудет о Джеймсе.

– Счастливого Рождества. – Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку, когда они расставались.

– Счастливого Рождества, Дэвид. – Повернувшись, Бет медленно пошла по своей улице.

И как долго будет длиться процесс забывания Джеймса? Она вынула ключи от входной двери из кармана пальто и зашла в общий холл. Несколько месяцев? Лет? Бет вздохнула. Конечно, нужно некоторое время, и она его забудет. Бет не собиралась всю оставшуюся жизнь грезить о мужчине, который ее не любил. Ее руки сжались в кулаки. Нет! Она не хотела этого.

От ее решимости не осталось и следа, как только Бет зашла в свою пустую квартиру. Чем он сейчас занят? – думала она. Прошло только двадцать четыре часа, а Бет уже хотела видеть его снова, слышать его голос. Желание переходило в боль, пронзающую ее как ножом. Думает ли он о ней? Скучает ли хоть чуть-чуть?

Прекрати, Бет! Прекрати! Она была слишком истощена, слишком устала, чтобы думать или чем-то заниматься. Бет машинально отправилась на кухню, сделала бутерброд и заставила себя съесть его. Возвратившись в комнату, свернулась на диване. Изнеможение захлестнуло ее, и Бет заснула.

Протянув руку, чтобы выключить неугомонный будильник, Бет свалилась с дивана. Спросонок она никак не могла понять, почему она не в постели и который теперь час. Она с трудом поднялась на ноги. Звонил телефон…

Она пошла в спальню и подняла трубку.

– Бет? – прозвучал знакомый низкий голос.

– Ты знаешь… – автоматически начала она, все еще плохо соображая.

– Да. Сейчас половина пятого, – проворчал Джеймс, – но Тимми по тебе скучает, – добавил он.

– Так рано утром? – буркнула она в ответ и положила трубку, без сил опускаясь на край дивана.

Почти сразу же телефон зазвонил снова…

– Я скучаю по тебе, – проговорил голос Джеймса.

– Этого недостаточно.

Бет положила трубку и откинулась на подушку. Раз, два, три. Через три секунды звонок раздался снова.

– Я люблю тебя, Бет Синклер, – загремел тот же голос. – Ты мне нужна. Я хочу тебя. Черт возьми, я люблю тебя!

Глаза наполнились слезами. Бет, содрогаясь, выдохнула: «Господи, спасибо».

– Бет, ты еще там?

– Ммм, извини, но я не совсем поняла. Что ты только что сказал? – Бет бессмысленно улыбнулась.

– Ты меня слышала, – проворчал Джеймс. – Такси будет у тебя через десять минут.

Каким он был самонадеянным, таким и остался!

– Джеймс Феннер, если ты думаешь, что стоит тебе только пошевелить пальцем и я прибегу…

– Осталось девять минут…

– …то ты абсолютно прав, – с идиотской улыбкой заключила Бет.

– Ты выйдешь за меня замуж, Бет Синклер?

Она протянула руку и дотронулась до любимого лица, находившегося в нескольких дюймах от нее.

– Почему ты хочешь на мне жениться? – спросила Бет, глядя на него большими простодушными глазами. Рождественская сказка сбывалась наяву. Она сидела свернувшись около Джеймса на диване в комнате, мягко освещаемой цветными огоньками рождественской елки.

Он улыбнулся.

– Потому что я люблю тебя.

Джеймс обнял ее, притянув к себе на колени.

– Я знаю, – пробормотала Бет, ее глаза светились счастьем, когда она встретила его взгляд. Бет не могла сомневаться ни на секунду, когда он так смотрел на нее.

– Я был таким дураком, – признался Джеймс, – я был влюблен в тебя, но отказывался признать это, отрицал свои чувства, я так боялся…

– …снова быть обиженным, – мягко подсказала Бет.

– Нет. – Он покачал головой. – Я тебе уже говорил, что никогда не любил Джоан, – мягко сказал он. – Меня пугало, что я снова делаю ту же ошибку. Я больше не доверял своим чувствам. – Он замолк. – Ты привлекла меня в тот момент, когда впервые вошла в мой офис.

Бет посмотрела на него с изумлением.

– Да? Все это время ты сходил по мне с ума, а я и не догадывалась?

– Я не имею привычки заводить связи со своими секретаршами, – уклончиво проговорил он.

– Надеюсь, что нет, – неодобрительно заметила Бет. – Хотя ты мог бы сделать для меня исключение, – добавила она с улыбкой.

– Дерзкая девчонка! – Джеймс нежно ее поцеловал.

Бет блаженно вздохнула, когда он поднял голову, и пальцами расчесала его густые темные волосы, вспоминая, как много раз она хотела это сделать.

– Я так тебя люблю, – шептала она, прижавшись к его груди.

Джеймс обнял ее так сильно, что она даже немного испугалась.

– Я не могу поверить, каким дураком был все это время, как много времени потерял зря. Я начал скучать по тебе в выходные, стал придумывать задания, чтобы ты работала по субботам и оставалась в офисе до позднего вечера…

– Хитрый Джеймс Феннер!

– Но даже тогда я отказывался посмотреть правде в глаза, – продолжил он печально и потом усмехнулся. – И я использовал собственного племянника, чтобы ты переехала ко мне.

– Это действительно прискорбно, – строго отчитала его Бет.

– Я мог бы пригласить няню, пока Рут и Бэки не освободились, – признался он и откинул голову на диван, – ведь то, что ты оказалась рядом, явилось и для меня довольно сильным испытанием. Каждую ночь знать, что ты всего в нескольких футах от меня, когда я хотел, чтобы ты лежала в моей постели… – Его губы жадно приникли к ее рту.

Бет закрыла глаза. Она обняла его за шею, страстно отвечая на поцелуи, чувствуя, как это волнует его.

– Бет…. – пробормотал он, положил ее на диван и лег рядом. Его руки сжали ее бедра, притянули к себе.

Затем со стоном, еле сдерживаясь и не желая ее обидеть, он заставил себя резко убрать руки и обнял ее за талию.

– Тимми. – Опустив ноги на ковер, Джеймс поднялся.

Бет тоже услышала плач и взглянула на будильник. Семь часов! Не хотелось верить, но уже было утро.

– Рождество, – мягко сказал Джеймс и, протянув руку, помог Бет встать. – Счастливого Рождества, Бет. – Запустив руку в карман джинсов, он достал маленькую коробочку.

Руки Бет дрожали, когда она медленно ее открывала.

– О, Джеймс, оно п-прекрасно, – прошептала она, глядя на изысканное бриллиантовое кольцо.

– Мы с Тимми выбрали его вчера, – небрежно сказал он.

Глаза Бет наполнились слезами, когда Джеймс осторожно вынул кольцо из коробочки и надел его на средний палец ее левой руки.

– У Тимми отличный вкус. – Она засмеялась сквозь слезы. – Ты купил его вчера? Ты уверен в своем решении, Джеймс Феннер?

– Я уверен в своих чувствах, – мягко поправил он.

– А зачем ты ждал до четырех утра, чтобы сказать мне об этом?

Сначала Бет подумала, что Джеймс не ответит, но он пробормотал что-то неопределенное.

– Вообще-то Тимми и я приезжали к тебе днем…

– Да? Но…

– Я увидел, как ты идешь по улице с Дэвидом Ричардсоном, – признался Джеймс, – и так приревновал, что сразу уехал домой.

– О, Джеймс! – Бет мягко засмеялась, ее глаза засветились любовью. – Между мной и Дэвидом никогда ничего не было, кроме дружбы. Никогда никого не было и не будет, кроме тебя.

Секунду Джеймс стоял неподвижно, не дотрагиваясь до нее, не говоря ничего, но выражение его глаз вызвало у Бет головокружение. Затем он медленно притянул ее к себе, и, почувствовав, что она окаменела, взглянул на нее с удивлением.

– Бет, что с тобой?

– Я не купила тебе подарок, – виновато призналась она, посмотрев на яркие упаковки под елкой.

– Никаких носков? – удрученно пробормотал он.

– Никакого одеколона, – печально подтвердила Бет, когда он сильнее обнял ее.

– На это Рождество у меня есть все, чего я хочу, а дальнейшая моя жизнь – это ты, – сказал он хрипло.

– Правда? – неуверенно спросила Бет, ее взгляд остановился на его губах.

– Тимми, – хором напомнили они друг другу и, улыбаясь, направились к двери.

– Я достану его бутылочку. – Джеймс вернулся на кухню.

– Я поменяю подгузники. – Бет пошла в холл.

Разделение труда, подумала она и улыбнулась.

– Поздравь меня, Тимми. Я выхожу замуж за твоего дядю Джеймса! – Бет подняла малыша на руки и обняла. – Ты – первый, кому я об этом сказала, – серьезно добавила она.

Малыш внимательно посмотрел на нее и широко улыбнулся.

Бет удивленно подняла брови. Она увидела взгляд, полный облегчения. Или ей показалось?