Текст книги "Рождественская сказка"

Автор книги: Роузмери Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Они точно сговорились, решила Бет, когда Тимми выбрал именно этот момент и посмотрел на дядю. Ишь, как поглядывают друг на друга! И эта внезапно наступившая тишина – обычная тактика Джеймса, когда он наталкивался на ее отчаянное сопротивление. Он никогда не спорил с ней, а просто садился и ждал, пока у нее истощится запас энергии и она сдастся.

– Я раньше никогда не присматривала за детьми, – неубедительно запротестовала Бет.

– Тимми подскажет тебе, – бодро уверил ее Джеймс. – Он даст тебе знать, если ты сделаешь что-нибудь не так.

– Яблоко от яблони недалеко падает. – Бет задумчиво оглядела Тимми. – А ты, малыш, будь очень осторожен, выбирая пример для подражания, – пробормотала она себе под нос, незаметно наблюдая за Джеймсом, который что-то искал в выдвижном ящике.

– Вот здесь. – Он вручил ей сложенный листочек бумаги.

Она подняла брови.

– К Тимми прилагается инструкция? – Она развернула бумагу, сразу же узнав характерный почерк Джеймса, и усмехнулась. По-видимому, следуя руководящим указаниям своей сестры, он тщательно, в деталях, составил распорядок дня Тимми. – Ты, кажется, упустил одну маленькую деталь. – Бет подняла глаза и смутилась, обнаружив, что он внимательно ее разглядывает. – Кажется, ты забыл, что у меня уже есть работа.

Он пожал плечами.

– Я найму кого-нибудь, чтобы заменить тебя, пока не приедет Каролина. Это займет только неделю или около того. – Он убрал упавшие на лоб густые волосы.

Вот так легко перекинуть на другую должность? Значит, моя уверенность в том, что я необходима на работе, лишь иллюзия, грустно резюмировала Бет. Когда она снова посмотрела на Тимми, то невольно улыбнулась. Измученный встречами и незнакомой обстановкой, малыш уснул, прижавшись золотой головкой к ее груди. Бет мягко вынула его пальчик изо рта.

– Хм, он не знает расписания. Он не должен сейчас спать, – проворчал Джеймс, облокотившись на стол напротив Бет.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Разбудить Тимми и сказать ему? – спросила сухо Бет, ощущая едва слышный аромат дорогого одеколона. В который раз она почувствовала волнение от присутствия Джеймса. – Я положу его в кроватку. – Она резко встала, понимая, что молчаливо соглашается на новую роль.

Укладывая Тимми, она улыбнулась ему. С малышом было гораздо спокойнее, чем с его дядей: у него характер явно был лучше. А почему бы действительно не насладиться временной отставкой и не отдохнуть от Джеймса Феннера? Бет будет встречаться с ним только по утрам и вечерам, когда он будет уходить на работу и возвращаться из офиса.

Напевая про себя, она прохаживалась по холлу, представляя неторопливые прогулки в парке в хорошую погоду… Она усмехнулась, подумав о той несчастной, что заменит ее в офисе. Добро пожаловать к Джеймсу Феннеру! Добро пожаловать к вечному ворчанию и к уверенности босса, что секретарь – это телепат и все понимает с полуслова! Добро пожаловать на 12-часовой рабочий день с перерывом на короткий ленч, когда успеваешь съесть только половину сандвича! Добро пожаловать в…

– Бет?..

– Иду, – сладко пропела она, услышав нетерпеливый голос из комнаты.

Джеймс сидел за столом, заваленным бумагами, и разговаривал по телефону. Посмотрев на нее, он жестом велел ей сесть и подождать, пока закончит разговор.

Она осталась стоять, ее глаза, блуждая по комнате, отметили факс и компьютер. Могла бы и догадаться, что Феннер и дома устроит себе офис. Неужели он никогда не прекращает работать? Неужели ничто другое не имеет для него значения?

Луч солнца проник сквозь оконное стекло и осветил Джеймса, склоненного над письменным столом. Непослушные волосы опять упали ему на лоб, и Бет оцепенела, потрясенная внезапным желанием оторвать его от бумаг, обвить его руками и запустить пальцы в густые волосы. И если сейчас он поднимет голову, вряд ли она готова спокойно встретиться с его взглядом…

– Я попросил миссис Эндрюс, жену управляющего домом, позаботиться о Тимми, пока ты съездишь к себе домой.

– И?.. – не поняла Бет. Ей явно предлагали поупражняться в телепатии.

– Наверное, ты бы хотела сменить одежду и взять кое-что на несколько следующих дней?

Бет вздрогнула.

– Разве я собиралась здесь жить? Или теперь я – персонал на полном пансионе? – спросила она с дерзостью. Ей раньше не приходило в голову, что она должна будет переехать в его квартиру, хотя, рассуждая логически, так было бы удобнее. Вопрос только – для кого?

– Тимми не поймет, почему ты каждый вечер покидаешь его, – сухо отчеканил Джеймс.

– Я только предположила, что ты придумываешь мне новые сверхурочные.

Работа на Джеймса – это одно, а жить под его крышей двадцать четыре часа в сутки по какой бы то ни было причине – совсем другое. Бет встревожилась.

– Моя работа тоже не заканчивается в пять часов, – напомнил ей Джеймс. Он сделал паузу. – Было бы гораздо удобнее, если бы ты осталась здесь, а не носилась туда-сюда в течение дня и ночи.

– Гораздо удобнее, – согласилась Бет, не поднимая глаз. Ее лицо приняло бесстрастное выражение.

– Я закажу такси, и еще тебе понадобится это. – Открыв выдвижной ящик стола, он извлек связку ключей и протянул ей. – Большой ключ от наружной двери.

Бет кивнула, взглядом скользнув по его руке, когда он клал ключи в ее протянутую ладонь.

– Я схожу за пальто. – Она направилась к двери.

– Бет!.. – Она оглянулась. – Спасибо, – сказал он тихо. Голубые глаза Джеймса встретились с ее глазами на долю секунды. Протянув руку, он поднял трубку телефона.

* * *

– Спасибо, что накормили Тимми, миссис Эндрюс, – благодарно пробормотала Бет, провожая пожилую женщину через холл к двери. Поездка домой за вещами заняла у нее больше времени, чем она рассчитывала.

– У меня внук того же возраста, что и Тимми, – улыбнулась миссис Эндрюс, – моя дочь часто гуляет с ним в парке. Вы с Тимми можете присоединяться к ним.

– Спасибо, обязательно, – улыбнулась в ответ Бет.

Она сразу же почувствовала симпатию к полной ласковой женщине, которую, как она поняла, Джеймс временно нанял на должность экономки. Закрыв дверь, Бет пошла обратно в гостиную; слабый запах мастики указывал на то, чем миссис Эндрюс была занята в ее отсутствие. Тимми, временно устроенный в манеже, размахивал белым плюшевом кроликом, когда она вошла.

– Хочешь помочь мне распаковаться? – спросила Бет, поднимая его на руки и перенося в спальню.

Она посадила ребенка на середину ковра и, подняв чемодан на кровать, начала вытаскивать вещи и укладывать все в гардероб.

– В основном джинсы и джемпера, – объяснила девушка малышу и вытащила черное платье-джерси. – А зачем я захватила это, ума не приложу, – вслух размышляла она. – Мне идет? Как ты думаешь? – Она приложила платье к своей стройной фигуре.

Тимми разразился агуканьем.

– Очень привлекательно?

Бет повесила платье в гардероб и вдруг в полном замешательстве осмотрела зеленовато-кремовую комнату. Что она делает здесь, в квартире Джеймса? Как она могла позволить манипулировать собой в такой ситуации?

– Не в тебе проблема, – со вздохом уверила она Тимми. Взяв его на руки, она подошла к зеркалу, и малыш восхищенно похлопал по своему зеркальному отражению. – Проблема в твоем дяде.

Усевшись на кровати, она посадила Тимми на колени.

– Ты не поверишь, но, когда я впервые встретила твоего дядю Джеймса, я была в полном замешательстве. Думаю, что никогда раньше не встречала кого-нибудь похожего на него.

Таких мужчин, как Джеймс Феннер, просто не существовало в сельской местности, там, где ее воспитывала незамужняя тетя.

– Конечно, сейчас я преодолела ту глупую влюбленность, слепое увлечение или что бы там ни было, – запальчиво сказала она, но уверенности в голосе явно не хватало. Ладно, согласилась она с невидимым оппонентом, может быть, иногда, в некоторые моменты она все еще чувствовала странное безотчетное влечение к Джеймсу. Но в этом Бет едва ли была одинока. Можно сказать с уверенностью: мало отыщется женщин, невосприимчивых к мужскому обаянию Феннера.

Она широко улыбнулась, услышав спокойное похрапывание Тимми.

– Так скучно? – Она поцеловала мягкую розовенькую щечку и унесла ребенка обратно в его комнату.

Уложив Тимми в кроватку, Бет пошла на кухню. Еда! Как же она проголодалась! Найдя в холодильнике хлеб и сыр, она приготовила сандвичи и съела один, стоя у окна, которое выходило в сад, обнесенный стеной. Утренняя солнечная погода сменилась пасмурной, и начинало моросить.

Бет вздрогнула и автоматически взглянула на часы, когда услышала, как открылась входная дверь. Что Джеймс делает дома так рано? Она нахмурилась, услышав мужские голоса. Кто-то был с ним.

Подойдя к двери, она выглянула в холл. Джеймс Феннер с большой коробкой в руках направлялся в кабинет, за ним следовали три человека, которых Бет раньше никогда не видела. Они тащили стол, стул и картотеку. Все это показалось ей хорошо знакомым.

Через несколько секунд люди вышли, три незнакомца радостно заулыбались, когда Джеймс протянул им деньги. И входная дверь захлопнулась.

Бет мягко отодвинула стул и села с тарелкой в руках.

– Бет?

Она старалась проглотить сандвич. Раз, два, три…

– Бет? – Дверь распахнулась. – Разве ты меня не слышала? – требовательно произнес Джеймс.

Бет взглянула на него с невинным видом.

– Тимми спит, – сказала она многозначительно.

Джеймс был одет в темный костюм, волосы в идеальном порядке. Он выглядел более знакомым, но Бет не почувствовала облегчения.

– Тимми будет спать несмотря ни на что, – весело заявил Джеймс.

– Как и прошлой ночью? – напомнила Бет.

– Перекусываешь? – Взгляд голубых глаз упал на ее пустую тарелку. – Я подумал, что ты будешь скучать, – сказал он с удовлетворением. Развязав галстук, он бросил его на спинку кресла.

– Я ничуть не скучаю, и у меня только сейчас появилась возможность позавтракать, – немедленно запротестовала Бет.

Казалось, он не слышал ее.

– Если ты сделаешь чай… – Он направился к двери.

– На самом деле я не собиралась.

– Принеси мою чашку ко мне в кабинет. – Он сделал паузу и взглянул на нее через плечо. – Пожалуйста, – добавил он задумчиво, как будто экспериментируя с новым словом в своем лексиконе.

Через некоторое время Бет вошла в кабинет. Она поставила кружку с чаем на стол Джеймса и затем прошлась по комнате, чтобы осмотреть недавно прибывшие вещи: как она и предполагала, ее стол, кресло и картотеку.

– Удивлена? – Джеймс наблюдал за ней с самодовольным благодушием удачливого фокусника.

– Так что же делает моя заместительница? Сидит на ковре с карандашом и блокнотом?

– Я не смог найти никого подходящего, – он пожал плечами, – или хотя бы кого-то, кто в состоянии определить начало и конец в твоей непостижимой канцелярской системе, – проворчал он. – Я потратил большую часть утра, охотясь за делом Эткинсона.

– Оно было на твоем подносе.

– Ну, я нашел. В конце концов…

– Там, куда ты попросил меня положить его вчера, – любезно закончила Бет, медленно проходя к двери.

– Бет!

Она оглянулась через плечо, удовлетворенная его раздражением.

– Да? – невинно спросила она.

– Поела? Посмотрела очередную мыльную оперу? – В голосе нет даже намека на насмешку. – Я бы хотел, чтоб эти письма были отправлены еще сегодня, пожалуйста, – сказал он спокойно и протянул кассету.

Бет поколебалась и затем с внутренним вздохом подошла к его столу и взяла кассету.

– Тимми и я наметили некоторые планы на следующие несколько дней, – пробормотала она. Предвкушение неторопливых прогулок в парке исчезло. – И у нас есть кое-какие дела, – добавила она, вспоминая приглашение миссис Эндрюс.

– Планы? – Джеймс скептически поднял бровь.

– Мы собирались поплавать… – сказала Бет с вызовом.

Она недавно обнаружила купальный костюмчик среди вещей Тимми.

– Плавать? – повторил задумчиво Джеймс и затем подтвердил то, о чем Бет уже догадалась: – Карол иногда берет Тимми поплавать. Он это любит. – Джеймс помедлил. – Внизу есть бассейн. И гимнастический зал, – добавил он рассеянно.

– Ты думаешь, Тимми могло бы понравиться грохочущее железо? – спросила Бет.

– Наверное, лучше всего отложить это на другой месяц, – серьезно сказал Джеймс, его губы дрогнули. Голубые глаза задержали ее взгляд на долю секунды.

С трудом сглотнув, Бет подошла к своему столу, включила процессор и зарядила кассету в диктофон.

– Я могу не услышать Тимми, если буду в наушниках. – Понимая, что время идет, сумерки за окном сгущаются, она протянула руку и включила диктофон. – Но постараюсь услышать его.

В ответ в детской раздался горестный плач.

– Ты продолжай работать с письмами, – пробормотал Джеймс, поднимаясь. – Тимми совершенно выбился из графика, – добавил он с обвинением в голосе, кидая взгляд на часы.

– Ему, вероятно, надо сменить подгузники, – сладко заметила Бет вслед широкой спине. Джеймс помедлил немного, но затем решительно исчез в холле.

Ее пальцы начали мягко касаться клавиатуры. Низкий голос Джеймса бегло диктовал ей письма. Так, значит, он не смог найти подходящую замену? Как она ни пыталась, но не смогла ничего поделать с выступившим легким румянцем. Хотя, если вдуматься, он, наверное, не смог найти того, кто достаточно безрассуден, чтобы терпеть его, даже временно. Она подняла глаза, ощутив присутствие Джеймса, когда он вернулся, неся Тимми, стянутого ремнем в переносном креслице.

– Не сюда, – запротестовала Бет, передвигая наушники, когда он поместил кресло на середину ковра. – Его продует.

– Здесь нет сквозняков, – сказал Джеймс, но передвинул кресло в угол.

– Тимми не сможет нас оттуда видеть, – возразила Бет.

Темные брови сдвинулись в раздражении. Джеймс прошел к своему столу, смел бумаги в сторону и установил на него детское кресло.

– Удовлетворена? – сухо спросил он, садясь.

Бет посмотрела на Тимми, который задумчиво изучал свои розовые сапожки. В конце концов решив, что они не в его вкусе, он сдернул их, и сапожки упали на бумаги Джеймса.

– Так намного лучше, – согласилась она, борясь с приступом смеха.

Картина совершенно нетипичная: Джеймс Феннер – грозный, циничный, уважаемый в безжалостном мире бизнеса – и вдруг с ребенком, держащий с отсутствующим видом пару розовеньких сапожек в руке.

Ты сокрушаешь имидж своего дяди, смеялась про себя Бет.

Передвигая наушники, она сконцентрировалась на экране компьютера, изредка окидывая взглядом комнату. Откинувшись в кресле, Джеймс изучал содержимое документа, иногда прерываясь, чтобы обсудить какой-то вопрос с Тимми. Бет улыбалась, наблюдая, как резкие черты смягчались каждый раз, когда он поворачивался к племяннику. Да, Джеймс Феннер был непобедимым, но и у него оказалась своя, пусть крошечная, ахиллесова пята.

Он снял куртку, под светло-голубой рубашкой четко прорисовывались его сильные плечи. Губы Бет вдруг пересохли, она отвела глаза, останавливая кассету, и перемотала магнитную ленту. Приказав себе сосредоточиться, Бет уткнулась в экран. Потом она распечатала письма, проверила текст и принесла Джеймсу. Он бегло прочел, поставил подпись и отдал ей обратно.

– Если поторопишься – успеешь до последней выемки почты, – решительно сказал он. – Сразу вниз по дороге есть почтовый ящик.

Бет взглянула на него разочарованно, когда запечатывала конверт: на улице уже стемнело, свет уличных фонарей блестел на холодном сыром тротуаре.

– Я думал, что сельские девушки прочны, как старые сапоги, – сказал Джеймс, невинно следуя за ее взглядом, – и дождь им нипочем.

Не ответив, Бет пошла в спальню взять плащ и, подумав, спрятала письма в маленький водонепроницаемый пакет. «Прочны, как старые сапоги»!

Она громко хлопнула дверью, выходя из квартиры, и, игнорируя лифт, сбежала вниз по ступенькам. Помедлив в вестибюле, чтобы заправить волосы под воротник пальто и накинуть капюшон, толкнула дверь и быстро зашагала к почтовому ящику.

Все, что произошло затем, случилось так внезапно, что позже Бет не была уверена, преследовали ее или поджидали впереди. Один момент – она шла по мостовой, следующий момент – она падает вперед, ее рука почти вывихнута, так как пакет вырван из руки.

Несколько секунд она лежала на мокром асфальте ничком, оглушенная, каждая клеточка ее тела дрожала. Этого просто не могло с ней случиться! Обида переросла в гнев, гнев дал ей силы, чтобы встать на ноги. Как этот негодяй посмел сделать с ней это?.. Как он посмел?! Несмотря на дрожь в руках и боль в левом плече, она вернулась в квартиру.

Бет достала ключи из кармана, открыла дверь и затем поняла, что ноги больше не слушаются: они как будто сразу же согнулись под ней.

– Бет? – Вероятно услыхав звон ключей в двери, Джеймс неожиданно появился в холле, озадаченный ее странным видом. – Какого черта?.. – Брови его сдвинулись, и он шагнул к ней.

– К-кто-то вырвал… у меня из рук… пакет с письмами. – Холодными, негнущимися пальцами она нащупывала пуговицы пальто.

– Что? – Недоверчивые глаза обеспокоенно вглядывались в бледное лицо Бет. – Он ударил тебя? – резко спросил Джеймс, лицо его напряглось.

– Нет, – пробормотала быстро Бет, – я п-просто п-потеряла равновесие и поскользнулась…

Или ее толкнули? Между тем моментом, когда она увидела мужчину, явно направлявшегося к ней, и тем, когда она поняла, что единственной его целью был пакет, она страшно испугалась… Бет затрясло, и в этот момент Джеймс обнял ее своими сильными руками.

– Это послестрессовый шок, – проговорил мягко низкий голос, успокаивая ее, как будто она – Тимми.

Но она не была ребенком, и не было ничего утешающего в этом внезапном всепоглощающем контакте с крепким мужским телом. Бет застыла в ужасе, ведь при малейшем движении она может неумышленно спровоцировать еще более сильные объятия Джеймса. Ее глаза находились на одном уровне с его ртом. И почему она раньше не замечала, насколько чувствен изгиб его губ? Тепло свернулось клубком где-то в ее желудке. Джеймс быстро опустила взгляд – теперь перед ней оказалось не менее волнующее кровь пространство загорелой кожи в отвороте рубашки. Она видела сильное биение пульса на его шее. О Боже! Разве не достаточно потрясений за один день?

– Мне уже хорошо, Джеймс. – Она выдавила из себя эти слова, молясь, чтобы отчаяние не отразилось в ее голосе. К большому облегчению, его руки разжались и освободили ее.

– Ты дрожишь, – резко сказал он, – иди прими ванну и переоденься во что-нибудь сухое. А я начну готовить чай для Тимми.

Джеймс кивнула, избегая взглянуть ему прямо в лицо, и направилась в свою комнату. Приняв душ, она поняла, что напряжение постепенно проходит. Бет усмехнулась. В том, что Джеймс держал ее в своих объятиях, не было ничего успокаивающего, но эти незабываемые моменты помогли ей отвлечься и забыть происшедшее на улице. Хотя она и предпочла бы менее волнующую терапию.

Быстро растерев себя полотенцем, Бет натянула чистые джинсы и розовый свитер и направилась в кухню. Тимми, со слюнявчиком на шее, сидел в креслице на полу и размахивал возбужденно кулачками, видя, как дядя вынимает маленькую баночку из кружки с горячей водой и переливает содержимое в красную пластиковую чашку.

– Все будет хорошо. Это пройдет, – пробормотала Бет успокаивающе. Она отстегнула Тимми от кресла и села около стола, посадив его на колени.

– Я позвонил в полицию. – Джеймс наклонился к ней. – Если захочешь сделать официальное заявление, можешь заскочить утром в отделение.

Он вручил ей чашку.

– Не так уж это срочно! – проговорила Бет.

Она подняла ложку, когда Тимми в ожидании открыл рот, как прожорливый неоперившийся птенец. Ребенок явно не нуждался в уговорах.

Бет метнула взгляд на Джеймса, наблюдая, как он готовит бутылочку для Тимми: его движения были ловкими и экономичными.

– Я оставлю это здесь охладиться.

Бет кивнула, ожидая, что Джеймс вернется к себе в кабинет, и смутилась, когда он пододвинул свой стул и сел напротив нее. Заложив руки за голову, он лениво вытянул длинные ноги.

Она пыталась не реагировать на него, но чувствовала неловкость от пристального взгляда. Что ему нужно? Проверяет ее технику кормления?

Такая твоя доля. Она поскребла в чашке и грустно улыбнулась, когда Тимми набросился на ложку, разбрызгивая еду во все стороны.

– Надо работать над манерами, – нежно посоветовала она ему, вытирая лицо и маленькие ручки.

Поднявшись, Джеймс вынул бутылочку молока, проверил температуру и дал ее Бет, затем вновь сел на место. Удобно устроившись, Тимми начал спокойно сосать, его крошечные ручки порхали вокруг бутылочки.

Бет было хорошо и уютно от ощущения тепла маленького человечка. Он был таким крошечным, уязвимым, полностью зависимым от них. Она заботливо и нежно обняла его.

– Ты хочешь детей, Бет?

Неожиданный вопрос застиг ее врасплох. Она взглянула Джеймсу в глаза. Не более чем праздное любопытство!

– Может быть, когда-нибудь, – ответила она.

Тогда, когда она встретит человека, с которым захочет провести всю оставшуюся жизнь!

– Хм, сначала карьера?

Бет пожала плечами, поставив пустую бутылочку на стол. Это было совсем не то, что она имела в виду. Тимми взглянул на нее, довольный, и легонько зевнул.

– Тяжелый день? – сочувственно пробормотала она.

– Наверное, будет легче, если я посмотрю за Тимми, пока ты приготовишь ему ванну, – небрежно протянул Джеймс, когда она поднялась.

– Наверное, – серьезно согласилась Бет, подходя к столу и передавая Тимми в его руки. Так сразу ты меня не одурачишь, мистер Джеймс Феннер, думала она, пряча усмешку.

Оглянувшись по пути в детскую, она увидела, как Джеймс-старший и Джеймс-младший исчезли в комнате. Без сомнения, к тому времени, как она вернется, Тимми будет полностью в курсе работы Лондонской фондовой биржи, не говоря уже об индексе Доу-Джонса.

Она задернула шторы в спальне, выложила белье Тимми и пошла в ванную комнату, чтобы наполнить детскую ванночку. Повесив белое пушистое полотенце на радиатор, чтобы согреть его, она вернулась обратно в комнату.

– Джеймс, – начала она, толкнув дверь, и запнулась при виде длинного худого тела, вытянутого на диване. Тимми, свернувшись калачиком, лежал возле. Оба крепко спали.

Бет тихо прошла по толстому ковру.

Кто же уснул первым? – заинтересовалась она. Дойдя до дивана, она подняла Тимми, который протестующе что-то забормотал и опять быстро заснул у нее на руках.

Остановившись, она посмотрела на Джеймса. Ну, теперь это совсем не супермен. Он выглядел моложе, маска циника исчезла с его лица, но даже во сне квадратный подбородок придавал лицу выражение упрямства. Бет дала себе волю и стала разглядывать каждую черточку его лица, как будто запоминая. Потом с трудом сглотнула. Волосы Джеймса были взъерошены и спускались на лоб знакомыми волнами. Она отвернулась: руки были заняты, Тимми требовал внимания.

– Думаю, мы отложим ванну до утра, – пробормотала она, как только зашла в спальню. Тимми вел себя беспокойно, пока она готовила его ко сну, и немедленно снова заснул, как только Бет положила его в кроватку. Чмокнув ребенка в розовую щечку, она на цыпочках вышла из комнаты.

Заглянув в комнату Джеймса и увидев, что он еще спит, Бет вернулась на кухню.

Открыв все шкафы, она осмотрела содержимое. Джеймс, видимо, любил кетчуп, что было весьма кстати, потому что спагетти по-болонски и салат числились среди ее немногих кулинарных достижений. Собрав все, что нужно, Бет принялась за работу. Занимаясь готовкой, она вдруг поразилась, насколько счастливой себя чувствует при этом. Она всегда была уравновешенным человеком, и эти быстрые перемены настроения совершенно не в ее стиле.

Бет накрыла стол, поставила салатницу, выключила плиту и, удивляясь себе, поспешила в спальню. Сев за туалетный столик, она расчесала волосы и нанесла легкий слой блеска на губы. Немного нахмурясь, осмотрела свое отражение, смущенная огнем в глазах и легким румянцем на щеках.

Джеймс еще спал, когда она вошла в его комнату.

– Джеймс! – Бет мягко потрясла его за плечо, немедленно почувствовав сильные мускулы под своей ладонью.

Ресницы взлетели вверх, голубые глаза медленно обвели ее лицо.

– Бет, – мягко пробормотал он и улыбнулся; эта улыбка была так неожиданна, что Бет стало дурно. – Начинаю путать день с ночью, – беззаботно сказал он, опуская длинные ноги на пол. – Где Тим?

– Я уложила его спать, пока ты путал день с ночью, – улыбнулась Бет. – Я приготовила… – начала она, но ее слова остались неуслышанными, потому что Джеймс, кинув взгляд на часы, выругался вслух.

– Я заказал такси. Осталось двадцать минут. – Он вскочил на ноги.

Бет недоверчиво на него посмотрела.

– Ты собираешься уехать вечером? – уныло спросила она.

Он проворчал что-то непонятное, зашагал к двери, затем обернулся, сдвинув брови.

– Там в кухне много еды. Бери все, что захочешь.

– Но я уже!.. – Бет бессмысленно уставилась в пустую дверь. Так вот почему Джеймс был так настойчив, уговаривая ее остаться в его квартире в качестве проживающей няни. Чтобы он мог спокойно уходить каждый вечер! О, она ни минуты не сомневается, что Джеймс искренне любит своего племянника, пока тот не мешает его личной жизни.

Она поспешила назад в кухню, где ее ждала огромная гора спагетти. Как же она съест все это одна? Ей придется жить на холодном соусе всю оставшуюся неделю.

– «Бери все, что захочешь», – усмехнулась Бет. Открыв дверцу холодильника, она взяла открытую бутылку белого вина, которую обнаружила раньше, налила вино в стакан и отпила. Было нелепо чувствовать себя такой подавленной, такой разочарованной. Несмотря ни на что, подсознательно она все же предвкушала их вынужденное общение по вечерам. Вот, наслаждайся теперь уютным тет-а-тет у огня, поддразнила она себя.

Бет наложила себе целую тарелку спагетти, добавила соуса, взяла стакан с вином. Она решительно подняла нож и вилку и положила их снова, когда Джеймс в снежно-белой рубашке перешагнул через порог, завязывая галстук.

Опешив, он недоверчиво переводил взгляд с ее полной тарелки на гору спагетти, все еще оставшуюся в дуршлаге.

– Я голодна, – сказала нарочито равнодушно Бет, поспешно заглатывая спагетти с выражением великого удовольствия. Видя, что он продолжает ее рассматривать, она взглянула на него с раздражением. Не очень-то приятно есть спагетти перед аудиторией.

– С тобой и с Тимми все будет в порядке? – спросил он спокойно.

– Конечно, – быстро ответила Бет.

– Поосторожнее с этим. – Он резко указал на стакан вина.

Бет почти задохнулась. Что это он себе нафантазировал? Какой-нибудь одинокий пьяный разгульный вечерок?

– Да, Джеймс, – сказала она покорно, когда наконец смогла говорить.

Повернувшись, он исчез в холле. Через несколько секунд она услышала, как входная дверь закрылась.

Бет взяла немного соуса на вилку, поднесла ко рту, снова положила. Образ Джеймса, глядящего в темноте в близкие и зовущие глаза Джулии Саммерс, непрошено промелькнул в ее голове.

Она безжалостно подавила видение. Как и с кем Джеймс проводил часы досуга – не ее забота! Но провалиться ей на этом месте, если она согласна проводить каждый вечер с ребенком! Неужели Джеймс думает, что у нее нет или не может быть личной жизни? Она не собирается становиться альтруисткой и всепонимающей особой только для его удобства!