Текст книги "Глава Xi. Человек в маске (СИ)"

Автор книги: Ростислава Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Мне в тягость эта беременность, она забирает из меня все силы. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы всё прекратилось тогда, в том зачарованном лесу.

– Не говори так, для некоторых это блажь – иметь ребёнка. Наберись терпения.

– Я боюсь, Франсуа. Англичанин молчит, забавляясь с девушками. Я боюсь, он отправит меня на плаху.

Франсуа улыбнулся и погладил по щеке Жаннин:

– Ты вовсе не этого боишься...

Женщина недоумённо на него взглянула, он как-то странно смотрел на неё. Что-то было в его глазах потаённое и непонятное. Жаннин поёжилась, глубже заворачиваясь в свой плащ. Ей хотелось бежать от него.

И как спасение, вдруг неожиданно появилась служанка. Жаннин поспешила ей навстречу, чтобы та, ненароком, не обнаружила стоящего за стеной Франсуа. К тому же пёс начал грозно лаять на девушку, не давая подойти ближе.

– Госпожа Адель, – девушка присела в коротком книксене. – Вас ищет сэр Сандорс. Он приглашает вас отужинать с ним в столовой.

Жаннин молча рассматривала служанку. Светлые вьющиеся волосы и рука, обмотанная тряпицей.

– Он уже ждёт? Так быстро? – неожиданно сказала женщина, чувствуя, как горло обхватывает холодными пальцами ревность. Это она, та самая девушка, без сомнений. 'Не подавать вида, самое главное', – подумала она про себя: 'Они не должны узнать, что я видела их, что я шпионила за ним'.

– Нет, госпожа, он в своей комнате, но скоро будет.

– Что ж, хорошо, я тоже буду.

Девушка осталась стоять, молча опустив глаза.

– Что-то ещё?

– Я помогу вам переодеться, госпожа, и расчешу ваши волосы, – ответила девушка, не поднимая глаз.

– Не нужно, у меня есть своя прислуга, я к ней уже привыкла. Можешь идти.

Девушка послушно удалилась, испуганно озираясь на сердитого пса. Жаннин немного помедлила, затем, обернулась к стене, за которой стоял Франсуа, и быстро подошла к нему.

– Я слышал вас. Он хочет видеть тебя...

– Да, и послал за мной свою любовницу. Как мило, – Жаннин чувствовала себя оскорблённой.

– Откуда ты знаешь? – Франсуа подозрительно взглянул на женщину, прищурив глаза.

– Мышки нашептали. Извини, мне нужно идти. Я думаю, сегодня всё станет ясно, – Жаннин решительно повернулась к выходу, не дождавшись ответа.

– Я буду настороже, – крикнул он ей вслед.

Женщина обернулась, взметнув рыжими волосами в воздухе, и кивнула в ответ. Через секунду её силуэт в чёрном плаще исчез в дверном проёме.

* * *

Уже стемнело, но Филипп так и не пришёл больше в комнату Франсуазы, как обещал. Она начала беспокоиться, боясь, что кто-то подслушал их разговор или что-то изменилось, случилось непредвиденное, то, о чём сейчас виконт не мог её предупредить. Эта неизвестность пугала её больше всего. Её мысли путались. Несмотря на то, что она помылась и немного отдохнула, забывшись недолгим сном, она не чувствовала в себе прилива сил. Она безумно хотела есть, но немой слуга не появлялся с тех пор, как принёс ей воду. Она боялась, что норманн придёт в себя и начнёт буянить, требуя пищи. И тогда никто не знает, чем кончится очередная стычка с людьми Перне.

Франсуаза не решалась перелезть в комнату норманна, потому что к ней могли придти в любой момент и не застать, тогда всё пропало. Она бесцельно бродила по маленькой комнате, как зверь в клетке, не находя себе места. Наконец, она опустилась на пол у стены, которая граничила с комнатой Райса. Ненадолго воцарилась тишина, затем странный звук, как будто кто-то скребёт с той стороны по стене.

– Райс! – позвала она, ближе прижавшись к стене и прислушиваясь.

Шорох прекратился, послышался едва различимый мужской голос где-то по ту сторону каменной кладки. Затем снова скрежетание. И Франсуаза поняла, норманн с той стороны с помощью чего-то разбирает кладку, возле своей кровати. Совсем скоро кладка и старый раствор поддались, камень выпал под ноги девушке. Она увидела в небольшой дыре в стене пальцы, подвижные и большие. Это, без сомнений Райс.

– Эй! – послышался его густой голос через дыру. – Ты жива там?

Франсуаза опустилась на корточки и заглянула в отверстие. Глаз смотрел на неё. Почувствовав, что она не одна, её охватила радость.

– Да. А ты как? – прошептала она в ответ.

– Очухался немного. Твои руки не такие уж бесполезные, как мне казалось раньше.

Франсуаза улыбнулась, слушая голос.

– Я же говорила тебе, мы нужны друг другу.

– Я тут немного подумал, и решил, что это лучше, чем сидеть здесь и гнить. Может случиться так, что о нас просто забудут.

– Да, и мы либо умрём с голода, либо выпрыгнем из окна пытаясь убежать. Ни то, ни другое мне совсем не нравится, – вздохнула девушка, прислоняясь к холодной стене.

Ненадолго воцарилось молчание, затем Франсуаза добавила:

– Что-то случилось, я уверена. Филипп обещал придти, но не пришёл. И впервые сегодня не принесли еду. А вдруг нас уже здесь бросили?

– Не думаю, я ещё нужен Перне, он хочет обменять меня на графиню. Глупый кретин. Сандорс никогда не пойдёт на это, он разнесёт его поместье к чёртовой бабушке.

– А если к нему примкнут войска герцогини?

– Тогда хуже... – вздохнул норманн. – Нужно бежать и как можно скорее. – Он немного помолчал, затем добавил: – У тебя есть на постели простыни?

– Нет, только грубое одеяло, я уже думала об этом, но мы слишком высоко.

– Тогда как ты попала ко мне в комнату?

– Прошла по краю, рискуя свернуть себе шею.

– Ты глупая, как все женщины... – его голос прозвучал не грубо, а как будто с улыбкой. Франсуаза не обиделась, а, улыбнувшись самой себе, ответила:

– Куда уж мне до бестолкового верзилы?

В соседней комнате послышался громогласный хохот.

– С тобой весело.

– С тобой тоже.

***

Жаннин медленно шла по коридору, не зная, чего ждать. У неё было отвратительное настроение, и всё казалось в чёрном цвете. Солнце опускалось к горизонту, и Жаннин уже думала, что это последний её закат. Яркий свет бил сквозь цветной витраж в столовой, слепя вошедшую женщину. Сандорс уже сидел за столом, в ожидании её прихода, и вид у него был совсем не добрый. Он явно был чем-то расстроен или даже рассержен. У стола хлопотало несколько слуг, суетясь, наливая вино, ставя разные блюда, словно, за столом должно было оказаться ещё с десяток человек.

– Добрый вечер, леди Адель, – он отвлёкся от своих мыслей и встал, чтобы встретить её.

Поцеловав её руку, он усадил её за стол не в другом конце стола, как полагалось хозяину дома, а рядом с собой по правую руку:

– Надеюсь, я не обижу вас, если усажу рядом? Нас ждёт серьёзный разговор, и будет лучше, если его услышат только ваши прекрасные ушки, а не посторонние.

– Вы вправе делать, как вам вздумается, сэр Сандорс, – спокойно ответила женщина, послушно садясь на предложенный ей стул и кладя руки на свои колени.

– Вы прекрасны, как всегда, леди Адель.

Жаннин старалась не смотреть ему в лицо, то ли потому, что видела его в замочную скважину, то ли потому, что именно сегодня не могла выносить его маску. 'Ты совсем не знаешь его', – вспомнила она слова Франсуа: 'Может, там, на месте щеки зияет дыра?' Да не всё ли теперь равно, что там? И о чём он собирается говорить? Слишком сурово его лицо под чёрной непроницаемой кожей маски. Сердце Жаннин беспокойно застучало в груди в ожидании опасности.

Сандорс медлил, видимо, обдумывая слова. Женщина перевела взгляд на снующих слуг и заметила среди них ту самую блондинку с перевязанной рукой. Тонкая маленькая фигура скользила возле стола, грациозно ставя тарелки. Жаннин не могла оторвать от неё взгляда, и когда она всё же мельком взглянула на сидящего рядом англичанина, то уловила его взгляд на себе и едва заметную в усах и бороде улыбку. 'Господи, он смеётся надо мной', – разозлилась Жаннин, и лицо её вспыхнула краской, – 'Он нарочно пригласил её сюда и наблюдает за мной'.

Солнце слепило глаза сквозь раскрытые окна, Жаннин начала терять терпение.

– Сильвия, закрой портьеры и иди, – прохрипел он совсем близко.

Девушка недоумённо обернулась, но задёрнула шторы и нехотя вышла. Жаннин облегчённо выдохнула.

– Вас что-то беспокоит, леди Адель? Мне показалось или вам действительно не нравится эта девушка?

– Да что вы, сэр Джеймс? Главное, чтобы вам она нравилась... – не удержалась и съязвила Жаннин, сразу пожалев об этом, потому что Сандорс громко хрипло рассмеялся.

– Райс предупреждал меня, что у вас очень острый язычок, но мне даже приятно. Это лучше, чем выслушивать ложь и лесть, особенно из ваших уст.

– О чём вы хотели поговорить, сэр Сандорс? – перебила его женщина, невольно вспомнив Райса и заливаясь краской.

– Вы можете идти, все свободны. Если что-нибудь будет нужно, я позову, – прохрипел мужчина, прогоняя тем самым всю прислугу.

Сандорс немного помолчал, ожидая, когда все удалятся и, провожая последнего взглядом, затем его глаза обратились на рядом сидящую женщину. Она была одета в то самое платье, что он привёз ей, и она одевала совсем недавно на встречу с герцогиней и маркизом. Её лицо казалось совсем бледным на фоне синего платья, так шедшее к цвету её волос. Но даже в своей усталой бледности эта женщина притягивала его взгляд.

– Что случилось? Почему вы так смотрите на меня, сэр Джеймс?

– Вас ни что не в силах испортить, ни усталость, ни бедность, ни страх. Я восхищён вами.

– И всё же в ваших глазах беспокойство. О чём вы хотели говорить со мной? – снова повторила вопрос женщина, начиная терять терпение.

– Только что мне пришло письмо. Наш маркиз всё никак не унимается. Только теперь от пустых слов он перешёл к угрозам. Узнаёте? – Сандорс пальцем ловко подцепил толстый чёрный кожаный шнурок с деревянным крестом.

Жаннин растерялась и не сразу поняла, что это. Она повела плечом, мельком взглянув на собеседника. Сандорс, видя её недоумение, пояснил:

– Это совершенно точно крест Райса.

– Райс носит крест? А я думала, он молится Одину и приносит ему жертвы к алтарю...

Сандорс улыбнулся и продолжил:

– Перне в своём письме утверждает, что удерживает его у себя, в надежде, что я пойду на обмен.

Сандорс замолчал, громко сглатывая. Жаннин закончила за него:

– Он предлагает вам обмен на меня? Я правильно вас поняла?

– Совершенно верно, – утвердительно кивнул мужчина и залпом выпил бокал вина. – Ешьте, госпожа Адель, не уж-то мои повара напрасно старались?

Жаннин не двинулась с места, наблюдая за движениями Сандорса, и не очень понимая его тактику. Она никак не могла уловить, чего он хочет, и чего он ждёт от неё.

– Что же вы намерены сделать? Я расстроила ваши планы с женитьбой, самое время избавиться от меня. Разве не так?

– Значит, вы считаете, мне нужно от вас избавиться? – Сандорс поставил пустой бокал на стол так, что тот жалобно задребезжал.

– Я пытаюсь вас услышать, но никак не могу. Почему вы всё время играете со мной? Скажите прямо, – голос Жаннин несознательно повысился, она в отчаянии уже была готова швырнуть в него чашку с овощами, стоящую под рукой. Но вместо этого, она сделала большой глоток из бокала с вином.

К сожалению, сейчас Сандорс вёл себя точно также как и его брат совсем недавно, ставя её перед выбором. И это напоминание о Райсе раздражало её.

– Два дня назад я говорил с вами искренне, прямо, как вы сейчас просите! – захрипел Сандорс, вскакивая со своего места и снова садясь. – Но вы растоптали меня. Не скрою, ваша правда была смелой, но очень болезненной для меня. И теперь я не знаю, что делать с вами. У маркиза мой кузен, я уверен, с ним всё будет хорошо, но что мне делать?

– Если выхода нет, тогда отдайте ему меня. Не думайте ни о чём, отдавайте.

– Вы этого хотите? Почему он так жаждет вас? Что ему нужно от вас? Кроме того, что вы красивая женщина, я больше не вижу причин так сильно желать вас. Что ему от вас нужно? – Глаза мужчины горели под маской, словно угли.

– Я не знаю, – почти прошептала Жаннин. – Может быть, до сих пор надеется получить этот замок?

– Но это невозможно! Тогда ему нужно жениться на мне, а не на вас! Почему он так хочет вас заполучить? Он открыто идёт на войну со мной и это безумие с его стороны!

– Я не знаю, – снова прошептала Жаннин, испуганно глядя на мужчину.

Он выдернул её из-за стула и поднял на ноги, встав перед ней. Теперь его маска была совсем рядом с лицом женщины. Жаннин задрожала от неожиданной хватки Сандорса. Его горячие руки крепко держали её за плечи и прижимали к себе. Она ничего не понимала.

– Чего вы от меня хотите, Сандорс? – наконец, закричала она ему в лицо, испугавшись его натиска.

– У вас по-прежнему есть два выхода. Моё предложение остаётся в силе: либо становитесь моей женой, либо я отпускаю вас в обмен на Райса.

Жаннин ошарашено смотрела в его глаза, отупевшая от такого поворота событий. И так как она молчала, не в силах что-либо сказать, он добавил, понизив голос:

– Я обещаю вам, что никогда не обижу вас и никому не дам вас в обиду, но для того, чтобы я мог защитить вас, вы должны стать моей женой.

– Но как же ребёнок? – только и ответила она, не сопротивляясь и не пытаясь высвободиться.

– Своих детей у меня никогда не было, и, возможно, никогда не будет. Я подумал, что пришло время их иметь, – тихо прошептал он, – пусть все думают, что он мой.

Глаза Жаннин наполнились слезами:

– Но как же Райс? Он погибнет из-за меня.

– Вы плачете из-за Райса, дурочка? – Сандорс улыбнулся и, взяв со стола салфетку, промокнул глаза женщины, словно ребёнку, – когда вы станете моей женой, маркиз потеряет всякую надежду и на вас, и на замок. Если он не глуп, то отпустит норманна.

– Он совсем потерял рассудок, – Жаннин посмотрела на мужчину в маске. Его глаза улыбались сквозь прорези, а губы приблизились так близко, что она почувствовала его дыхание на своём лице.

– И я его понимаю, – он прикоснулся к ней губами осторожно, как ветер, щекоча усами.

– Вы согласны стать моей женой, Адель? – прошептал он.

Жаннин молчала, чувствуя его губы рядом со своими.

– Решайтесь, миледи.

– Да, Джеймс Сандорс, – выдохнула Жаннин, прислоняясь лбом к его плечу.

– Тогда собирайтесь, леди Адель. Сейчас вам принесут ваше свадебное платье. Через пару часов мы обвенчаемся...

– Как? Сегодня? Сейчас? – Жаннин отпрянула от мужчины, делая несколько шагов назад.

– Не отступайте, Адель? Завтра утром все, в том числе и маркиз с герцогиней, должны узнать, что мы повенчаны. Это единственная возможность избежать войны. Завтра я отвечу на письмо отказом и потребую вернуть моего кузена.

Жаннин медлила. Венчаться втайне от всех, рядом не будет ни матери, ни Катерины, ни Бертрана. Она будет совсем одна, и уже сегодня ночью должна будет разделить постель с этим совсем незнакомым ей человеком. Всё это пугало её.

– Вы раздумываете? – Сандорс боялся подойти к ней ближе, чтобы не давить на неё.

Женщина взяла себя в руки, в конце концов – это единственное разумное решение. Теперь она будет под его защитой и, может быть, впервые за долгое время сможет расслабиться и никуда не убегать. Ведь именно этого она так хотела. А постель с ним? Что ж, стерпится. Может, он не такой уж и плохой человек, как она когда-то считала.

Сандорс взял бокалы со стола и один подал Жаннин:

– Принимайте это как маленькое романтическое приключение. Возможно, вам понравится...

Он улыбался, стоя перед ней с протянутым бокалом вина. Она приняла его и уверенно произнесла, глядя в его глаза:

– Хорошо, сэр Сандорс. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Отлично, я пью за мою невесту, будущую госпожу Адель Сандорс, рождённую де Блуа.

'Да будет так', – подумала про себя Жаннин и пригубила вина.

***

Немой слуга принёс пищу, и Франсуаза, наконец, немного поев, ждала прихода виконта Филиппа де Перне. Но он всё не приходил. Когда стемнело, она услышала за окном всадников. Она не могла разглядеть их, но поняла, что, скорее всего, вернулся Перне.

Франсуаза совсем сникла, сидя в своей маленькой тюрьме и чувствуя себя одинокой загнанной крысой, погибающей, брошенной и жалкой.

Почему-то именно сейчас, изнывая от непреодолимой тоски и борясь с неизвестностью, она впервые вспомнила про Адель. Она столько раз унижала её, пытаясь заполучить расположение графа, потакая капризам маркиза и в итоге оставшись ни с чем. Теперь она сама сидела, запертая в комнате какого-то забытого отрешённого от мира дома, брошенная всеми и никем нелюбимая. А всего чего она хотела, это любви и верности. Никто не искал её, и никто не тосковал по ней, никто не знал, как она страдает, и через что пришлось ей пройти. Она молча плакала, уткнувшись в одну точку на стене, и вспоминала тот злополучный вечер, когда она устроила позорный спектакль с обыском. Так хотел маркиз, и она сыграла на его стороне. Она стояла и смотрела, как одурманенная питьем, приготовленным ею. Женщина сидела обнажённая на полу, с потерянным взглядом, ничего не понимающая. Ален был глух к её мольбам, а Перне наслаждался своей маленькой подлой победой. И она, Франсуаза, тоже наслаждалась. Тогда ей казалось, что всё происходит правильно, что так и должно быть. Но за что? Та женщина кричала: 'За что ты так со мной?', и Франсуаза содрогнулась, поняв в какую игру, она дала себя втянуть. Теперь она поняла, что совсем не нужна Перне. Ему вообще никто не нужен. Он идёт к своей цели, сметая всё на своём пути. Какими бы безумными не казались окружающим его планы, он всё равно исполняет их, используя людей в своих грязных играх.

Франсуаза уже несколько дней не видела своего отражения, но знала, что выглядит безобразно, и совсем не потому что находится здесь, запертая и забытая. Она изуродовала себя в тот день, когда вложила свою хрупкую руку в ладонь зрелого и изворотливого человека – маркиза де Перне, когда подчинилась ему и стала играть по его правилам.

'Что я натворила? В кого превратилась?' – думала, дрожа всем телом баронесса, глядя, как вновь гаснет закат в окне, вместе с её надеждами на спасение.

За стеной, словно почувствовав её тоску и одиночество, послышался скрежет сдвигаемого камня. В проёме дыры послышался низкий голос:

– Эй? Ты жива там?

– Нет... – прошептала она, роняя слёзы и не двигаясь, – я давно умерла. И нахожусь в аду.

В этот самый момент послышался стук отпираемого засова в комнате норманна, и Франсуаза притихла, быстро соскочив с постели и прислоняясь к стене соседней комнаты. Кто-то вошёл внутрь, и очень скоро послышался мужской голос. Баронесса без труда узнала его – Перне. Он пришёл к Райсу, наверное, чтобы лишний раз насладиться зрелищем своего разрушения: лежащим, поверженным его людьми исполином. Но, когда комната осветилась внесённой свечой, Перне слегка напрягся, увидев, что норманн не лежит полумёртвый, а сидит, прислонившись спиной к каменной стене. Он весь перевязанный, но далеко не слабый. Маркиз подумал, что зря пришёл без охранников, вдруг этот громила найдёт в себе силы напасть на него.

Норманн, словно уловив его страх в глазах, усмехнулся, морщась от боли:

– Не уж-то маркиз боится меня? Что ж ты не привёл своих героев, чтоб защитили тебя?

– Не волнуйся об этом, мои люди стоят за дверью! – грозно ответил маркиз, придавая себе напыщенный вид, но это только ещё больше развеселило норманна. Он громко расхохотался, закрывая свой единственный глаз (второй совсем заплыл, и он ничего не видел им).

– Господи! Ты – жалкий трус, маркиз! Напал исподтишка, перебил моих людей, держишь меня здесь. Ты ведь не думаешь, что это сойдёт тебе с рук?

Франсуаза молча плакала за стеной, слушая их разговор и проклиная глупого горячного Райса. Нелепо так вести себя с Перне, неизвестно, что придёт тому в голову, когда его оскорбляют. Неужели этот молодой тупица не понимает, как нужен ей сейчас, он – единственная её надежда. Но он так опрометчиво вновь подвергает себя ненужной опасности, ссорясь с подлым маркизом. Ей хотелось прислониться к дыре в стене и закричать, что есть силы: 'Замолчи, глупец!' Но она только молча слушала их разговор, глотая слёзы.

– Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, норманн? Ты у меня в плену! Если твой кузен поведёт себя благоразумно, то вскоре ты окажешься на свободе! – вскричал маркиз, теряя терпение от наглого взгляда Райса.

– Речь опять о леди Адель? Всё никак не можешь выбросить её из головы? Да! Она действительно хороша! – Райс снова засмеялся, – во всех смыслах: женщина!

– Значит, это – правда? Ты был с ней? Она отдалась тебе? – маркиз не мог скрыть своей досады.

– А что ей оставалось? – Райс вновь расхохотался и, тут же получив увесистый удар в грудь, закашлялся, сплёвывая кровь в сторону.

Маркиз быстро понял, что напрасно пришёл сюда, ему не нужно было заводить этот разговор. В душе он искренне надеялся, что завтра он избавится от этого огромного балагура, обменяв его на женщину, которая сделала его одержимым. Он надеялся, что завтра всё закончится, и, увидев её перед собой, его сердце успокоится. Он искренне верил в то, что сможет изменить отношение Адель к себе. Ведь когда-то она любила его, как ему казалось. Всё вернётся, как только она окажется рядом с ним.

Эта мысль немного успокоила Николя, и он решил уйти, прекратив этот ненужный разговор.

– Прощайте, сэр Райс. Надеюсь, больше не увижу вас, – маркиз заспешил к выходу.

– Напрасно надеешься, Перне. Я достану тебя и выгрызу тебе глотку! – вскричал вслед Райс, но боль сдавил его горло, и он снова закашлялся, чувствуя вкус крови на языке. Он злобно сплюнул и с силой ударил в стену кулаком, да так сильно, что песок посыпался на голову Франсуазы с другой стороны. Она с ужасом отпрянула от стены, боясь, что часть кладки рухнет на её голову, но толстый камень устоял. Послышался лишь рёв в соседней комнате. Потом посыпалась скудная мебель, разбиваясь о стены.

Франсуаза задрожала всем телом, не зная, как остановить бушующего норманна.

– Тише, прошу тебя, Джон. Остановись, умоляю! – закричала она, захлёбываясь слезами, сев на холодный пол и закрывая руками голову. Ей казалось, весь мир рушится у неё на глазах, вместе с падающими стульями в соседней комнате.

– Прекрати, умоляю... – скулила она, больно сдавливая руками свою голову.

Это подействовало, за стеной всё стихло. Как будто впервые услышав своё имя из уст женщины, Джон остановился, наконец, осознав, что не нужно провоцировать людей маркиза.

Он также понимал, что Сандорс никогда не согласится на такой обмен, он лучше пойдёт войной на это поместье, чем примет условия Перне, а значит, нужно самому выбираться из плена.

Ненадолго воцарилась тишина, затем голос норманна прозвучал как-то глухо и сдавленно:

– Мы должны бежать... сегодня же... ночью.

Франсуаза открыла глаза, быстро подползая к дыре в стене:

– Да, но как?

– Мне нужно подумать немного. Но я найду выход.

***

Жаннин стояла по середине комнаты, позволив служанкам и Бэт помыть себя, удалить лишние волосы на теле. Она ничего не чувствовала, находясь в какой-то прострации. Сердце, словно периодически забывало биться, она замирала, задыхаясь, затем делала глубокий вдох и снова терпеливо ждала, когда служанки закончат. Без сомнений, они готовили её к свадьбе и брачной ночи. Ночь больше всего страшила её. Слова Франсуа стучали в её мозгу: 'А вдруг у него зияющая дыра на месте щеки?' Она надеялась успокоиться, но всё никак не удавалось, сердце замирало каждый раз при мысли об этом. Она вспоминала свою пышную свадьбу с Ги Пентьевр, его молодое красивое лицо рядом, его застенчивую улыбку и взгляд. Теперь возле неё будут эти глаза, сквозь прорези чёрной маски. Она старалась не думать об этом, вспоминая о мимолётном притяжении, которое точно возникло сегодня между ними, во время разговора и короткого поцелуя.

'Я смогу привыкнуть', – успокаивала себя Жаннин: 'Я привыкну. Он – хороший человек. Он подарит мне спокойствие. Я буду счастлива'. Она не слышала, что нашептывала ей Бэт, тоже пытаясь успокоить. Она лишь терпеливо сносила возню вокруг себя. Её тело промокнули мягкой простынёй и натёрли ароматным маслом. На кровати лежало подвенечное платье кремового цвета, расшитое жемчугом и украшенное на груди золотыми нитями.

Её осторожно облачили в него. Приятная ткань легла на ещё влажное тело, лаская горящую кожу. Ей быстро убрали волосы, вплетая в причёску такие же золотые нити, что на платье, и прикрыли сверху тонкой прозрачной вуалью, тонкой как паутина.

– Взгляни-ка, какая красавица... – довольно прошептала Бэт, любуясь своей воспитанницей. – Всё будет хорошо, Адель. Я уверена. Ничего не бойся.

Жаннин подвели к зеркалу, в котором она увидела смутное очертание бледного лица. Глаза испуганно глядели на неё. Женщина подошла ближе, приглядываясь.

– Бледная, как смерть... – прошептала она, опуская глаза.

– Ничего, госпожа, это поправимо, – подала голос одна из девушек, ткнув себе в палец иголку и быстро надавливая на ранку. Капля крови выступила на кончике. Девушка быстро растерла её по щекам госпожи.

– Так-то лучше, – удовлетворённо прошептала служанка, засовывая пораненный палец себе в рот.

– Спасибо, – отрешённо прошептала та в ответ, витая в своих мыслях.

– На, – Бэт подала Жаннин бокал с чем-то тёплым.

Женщина непонимающе взглянула на старуху и произнесла:

– Что это?

– Подогретое вино с ягодами и травами. Это поможет тебе взбодриться. Сегодня тебе ещё нужны силы, а ты еле стоишь. Пей же, я плохого не посоветую, – ответила Бэт, настаивая и протягивая бокал Жаннин.

Та послушно выпила. Приятное благодатное тепло разлилось по телу, немного кружа голову.

– Сейчас сразу станет легче, – снова произнесла Бэт, наблюдая за женщиной.

Через минуту головокружение действительно прошло, и Жаннин почувствовала прилив сил:

– Возможно, этого хватит, чтобы простоять церемонию, а там уже потом будь что будет, – она выдавила из себя улыбку.

– Ну, я тоже так думаю.

В это время тихо постучали, и тут же заглянул человек рыцаря.

– Ты будешь там? В церкви... – вдруг тревожно спросила Жаннин Бэт.

– Конечно, только переоденусь и прибегу. Сэр Сандорс разрешил нам посмотреть и даже распорядился накрыть столы для прислуги в кухне.

Жаннин кивнула и быстро прошла за мужчиной, но собака – охранник в её дверях подняла такой лай, что человеку пришлось отойти на почтенное расстояние от госпожи, чтобы проводить её в церковь.

– Он и у алтаря будет со мной стоять? – проговорила женщина, указывая на пса, который шёл рядом с ней.

Мужчина пожал плечами и улыбнулся:

– Он вас любит, поэтому так рьяно охраняет.

Жаннин погладила пса между ушей, тот ласково лизнул ей руку и завилял хвостом.

– Ну, хоть кто-то меня любит, – прошептала женщина, видя впереди крыльцо церкви, на котором толпилась кучка народа.

Она озадаченно взглянула на сопровождавшего её мужчину:

– Но разве сэр Сандорс не хотел оставить наше венчание в тайне?

– Такую новость трудно удержать в тайне, госпожа.

Беспокойство вновь вкралось в её грудь, вдруг кто-то помешает свадьбе, вдруг весть дойдёт до маркиза или герцогини, и уж тогда они приложат все усилия.

– Не беспокойтесь, миледи, сэр Сандорс приказал закрыть ворота замка и никого не впускать до завтра, к тому же усилил охрану. Сегодня и мышь не проскочит, – мужчина улыбался, и Жаннин вдруг захотелось спросить.

– Могу я спросить?

– Конечно, госпожа.

– Вы человек Сандорса или местный?

– И то и другое. Теперь все местные стали людьми Сандорса.

– Значит, вы не осуждаете меня? – Жаннин остановилась, вглядываясь в глаза человека.

– За что, госпожа?

– За то, что выхожу замуж за чужака, за англичанина...

– Он – шотландец, к тому же он станет вашим мужем. А значит, ему придётся стать бретонцем, если он хочет осесть здесь. Но мы по-прежнему ваши люди...

Жаннин облегчённо улыбнулась:

– Спасибо, мне нужно было это услышать.

В церковь госпожа Адель де Пентьевр, рожденная де Блуа вошла под радостные возгласы толпы, и на её прекрасном бледном лице заиграла улыбка.

***

Когда совсем стемнело, Франсуаза задремала, усыплённая начавшимся за окнами дождём. И ко всем проблемам, что у неё уже были, прибавилась течь с потолка, в котором была небольшая прореха. Женщина чувствовала себя одинокой, выброшенной на необитаемый остров. Норманн за стеной молчал, и она боялась, что ему стало хуже, потому что его пауза для того, чтобы подумать над побегом, явно затянулась. В низу живота тянуло и отдавало ноющей болью, словно её раны открылись и вновь стали кровоточить, как в ту первую ночь, ту ужасную ночь...

Франсуаза теряла последние ниточки надежды, она хваталась за них, но они рассыпались в её руках, превращаясь в прах. Она больше не хотела вставать с постели, находясь в полной тьме и потеряв возможность карабкаться по карнизу в соседнюю комнату, чтобы взглянуть, как там её 'последняя надежда на спасение', жив ли ещё. Она боялась, что задремав, не услышала очередной потасовки. Она во всех красках представляла, как огромный норманн раскидывает направо и налево пытающихся сдержать его людей, словно разъярённый медведь. Они бьют его, он грузно падает, истекая красной кровью. Франсуаза заплакала, пытаясь откинуть от себя ужасные мысли и стараясь заснуть, чтобы ни о чём не думать.

С Джоном было всё в порядке, никто больше не приходил к нему, после визита маркиза, но ранения и бессонная ночь до этого давали о себе знать. Он заснул крепким сном. По всей видимости, думы дались ему тяжело, он всегда знал, что стратегия это не его конёк. Его голова и тело требовали отдыха, чтобы набраться сил. Откуда ему было знать, что девушка, там за стеной будет беспокоиться и терять надежду. Джон вообще не привык думать. Он всегда сначала действовал, а потом думал и исправлял ошибки.

Ночью, когда стало совсем темно, и весь дом погрузился во мрак, застыв в тишине, Франсуаза очнулась от лязгающего звука открывающегося засова. Сердце её беспокойно заколотилось в ожидании того, кто войдёт внутрь комнаты: маркиз или его сын. От этого по-разному сложатся события.

От страха она зажмурила глаза и втянулась глубже под грубое одеяло. По комнате раздались шаркающие шаги, и она поняла, что это не Перне и не его сын. Скорее всего, немой слуга пришёл, но зачем в такой час? Франсуаза задохнулась от страха, в ожидании опасности и, раздумывая, как действовать дальше. Какое-то время он стоял над её кроватью, тяжело дыша, затем резко дернул её за плечо.

– Эй... как там тебя, баронесса. Ты жива? – услышала женщина знакомый голос и радостно высунула голову.

В темноте она едва различила силуэт человека, но поняла, что это 'норманн'.

– Боже, это правда ты? – не верила она своим глазам.

– Если ещё хочешь бежать, то лучше поторопиться... – снова прозвучал знакомый голос Райса.

Франсуаза быстро и проворно выскользнула из-под одеяла, не стесняясь взгляда мужчины, натянула на себя какое-то старое платье, которое ей принесли днём, и через пару минут была готова.

– Возьми с собой одеяло, ночь сегодня дождливая и промозглая.