Текст книги "Глава Xi. Человек в маске (СИ)"
Автор книги: Ростислава Емельянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
'Хоть бы они ушли, тогда у меня не будут связаны руки', – промелькнула мысль в голове женщины. И не успела она сбросить с себя озабоченность и смятение, мужчина вновь появился в комнате. Он быстро и бесшумно приблизился к ней и, взяв её ладонь, приблизил к своим губам.
– Идёмте за стол, леди Адель, вы должны поесть, – тихо прошептал он. Жаннин заметила, как по-разному всё время звучит его голос: шёпот такой успокаивающий и приятный, а когда он старается говорить громко, то выходит хрип такой противный, что хочется закрыть уши. Наверное, он знает об этом, поэтому старается чаще говорить шёпотом...
– Надеюсь, вы не почтёте за неучтивость моё присутствие в вашей комнате за столом. Я слишком долго ждал и терпел. А ведь мне так давно хотелось увидеть вас и познакомиться с женщиной 'с горящими волосами'. Должен признаться, в жизни вы ещё прекраснее, – глядя на неё через прорези маски, он улыбнулся и, подводя её за руку к столу, помог сесть.
– Вас я тоже себе представляла по-другому... – едва слышно произнесла Жаннин.
– Как? Ещё страшнее? – хрипло засмеялся мужчина.
– Нет...
Мужчина засмеялся ещё сильнее, и Жаннин совсем растерялась:
– То есть я хотела сказать... что разговоры о вас...
– Разговоры обо мне? Значит, вы всё-таки спрашивали обо мне? Я польщён...
Он сидел так близко с ней за столом, что она могла видеть, как двигается кожа на его лице вокруг чёрной маски и блестят глаза, при каждом взрыве хриплого смеха. Его ладонь лежала поверх белоснежной скатерти, всё время вздрагивая и двигая пальцами. И опять Жаннин поймала себя на мысли, что эта рука кажется ей знакомой, если не считать присутствия на ней двух больших перстней, которые она видела впервые.
– Простите меня, я дурно воспитан. Всё время перебиваю. Но вас так приятно смущать...
Ненадолго воцарилась тишина. Жаннин сидела на своём месте, глядя в пустую тарелку и, не решаясь взглянуть на собеседника. Он, заметив, что она не притронулась к еде, решился взять инициативу в свои руки:
– Вы совсем ничего не едите. Вы любите устрицы? Мои повара прекрасно их готовят. И сейчас вы можете не бояться, что вас отравят. Если хотите, я перед вами перепробую всю еду, которую вы пожелаете съесть.
Жаннин улыбнулась:
– Спасибо, милорд, но меня это уже не особо беспокоит...
– Джеймс. Вы можете звать меня Джеймс, – прошептал голос мужчины, и глаза Жаннин встретились с его глазами. Она уже начала привыкать к его маске.
– Пожалуй, я попробую устрицы, сэр Джеймс, – и, немного помолчав, добавила. – Вы ведь уже их пробовали?
Англичанин засмеялся и кивнул головой, демонстративно поднося к своему рту одну из устриц и быстро проглотив:
– Отличный вкус. Попробуйте, леди Адель.
Женщина последовала его примеру и, быстро поднося устрицу к своему рту, проглотила. Голодный желудок сразу откликнулся внутри неё и требовательно забурлил, желая ещё. Жаннин, наконец, занялась пищей. И мужчина украдкой, с улыбкой наблюдал за её движениями:
– Я рад, что вам нравится еда, леди Адель, – его зубы блеснули под усами.
Жаннин до сих пор было немного странно слышать своё прошлое имя. За последнее время она почти забыла о ней – госпоже Адель Пентьевр де Блуа, одинокой после гибели своих возлюбленных отца и мужа. Она попала в другой мир, грязный и порой невыносимый, и в котором она никак не могла найти себе места. Ей вдруг захотелось заговорить об этом, в лоб спросить этого человека о его планах. Наверное, чтобы больше не тешить себя напрасными надеждами на хорошее будущее или, наоборот, наконец, успокоиться и почувствовать себя под защитой.
– Еда действительно замечательная, и, наверное, я впервые ем с удовольствием, сэр Джеймс.
– Я рад, значит, я не зря напросился на ужин с вами...
После небольшой паузы, Жаннин решилась спросить:
– Сэр Джеймс...
Англичанин поднял на неё свой взгляд, и его губы немного сжались, словно он почувствовал, что она боится чего-то.
– Могу я задать вам вопрос?
– Конечно, леди Адель. О чём же?
– Какие у вас планы на меня? Что вы собираетесь делать в отношении меня?
Джеймс Сандорс отодвинул тарелку, вытер руки салфеткой и обратил на женщину свой взгляд. Немного помолчав, он ответил:
– Признаюсь честно, пока не знаю. Но теперь я точно уверен в том, что не смогу вас прогнать отсюда. Вы мне приятны и интересны, леди Адель. И, несмотря на то, что я представлял нашу встречу и вас совсем другими, я не хочу, чтобы вы исчезли. И потому... я действительно пока ничего не могу вам сказать. Я не знаю. А что думаете вы? Какие планы у вас? Надеюсь, вы больше не хотите меня убить, и я не произвожу на вас впечатлений, словно я чудовище, которое желает вашей погибели.
Жаннин вздохнула, с трудом сдерживая своё волнение. Она не знала, радуют его слова или огорчают. Какое-то беспокойство охватило её сердце, наверное, потому что она сама не знала, чего именно хочет, и есть ли правильный выход в этой ситуации.
– Вы молчите? Что же мне теперь думать, госпожа Адель?
– Я никогда не желала вам смерти, сэр Джеймс... не знаю, на что именно я надеялась, когда шла сюда... – Жаннин опустила взгляд, не в силах смотреть на прорези в маске. Теперь эта черная тень на его лице ей мешала.
– Вы пришли с войском! Пусть и небольшим, но люди, которые были с вами, готовы были убивать.
– Вы не можете знать того, на что были готовы мои люди. Если бы это было так, наверное, мы бы сейчас не говорили с вами. Как раз наоборот, я проявила слабость, не пошла на пролом, не взялась осаждать любимый дом. Я не смогла поднять руку на его стены, ведь они такие родные мне. Здесь я выросла, здесь была счастлива, здесь моя душа, – лицо Жаннин вспыхнуло.
– Я это знаю, я это почувствовал в первый же день моего нахождения здесь.
Жаннин с горечью сглотнула и посмотрела на своего собеседника. Его глаза снова заблестели под маской.
– Когда я вошёл сюда, здесь был крах. Невредимым оказался в этом доме лишь портрет в гостиной. Может это покажется вам странным, но молодая женщина смотрит на меня с него всегда по-разному: то со скорбью, то с откровенной усмешкой, то с манящей улыбкой, то с безразличием. Сначала я хотел его забрать с собой, но потом подумал, что тем самым лишу дом души. Теперь вы здесь вживую, другая, но вы всё же та женщина "с горящими волосами". Вы изменились, и ваша жизнь тоже, но вы – она.
– Я благодарна вам, сэр Джеймс, за то, что вы возродили этот замок. Он и в самом деле был в плачевном состоянии.
– Прошу вас помнить, что это – теперь мой дом. Я не мог иначе.
– Да, вы правы, сэр Джеймс.
Жаннин было так горько, что стало трудно дышать. Невыносимо больше продолжать этот разговор. Почему она не послушала графа Шатарье? Не доверилась ему и не поехала за ним в его дом? Возможно, её жизнь действительно бы сложилась иначе. Здесь она как узница, связанная по рукам. Зачем она здесь? Как глупо было думать, что англичанин захочет взять её в жёны. Теперь стало совершенно очевидным, что это не входит в его планы. «Боже, как всё это глупо!» – кричало во всё горло её уставшее сердце. – «Какая нелепость быть здесь!»
– Я вижу, что утомил вас, леди Адель. Большое спасибо за вашу компанию и разговор со мной, – он быстро поднялся со своего места и подошёл к Жаннин. Она тоже попыталась поспешно встать, но он остановил её и усадил обратно, взяв её ладонь в свои руки:
– Не спешите, вам нужно хорошо есть и поправляться. Вы очень бледны и слабы. Надеюсь, я ничем не расстроил вас?
Жаннин еле сдерживала стон отчаяния. Ей хотелось кричать во всё горло. Но она выдавила из себя улыбку и, всё же встав на миг, присела в книксене. Англичанин быстро удалился, оставив женщину одну за столом. В глазах её застыли слёзы, но она держалась. И только, когда его громкие шаги стихли в коридоре, она взяла в руки своё пустое блюдо и с силой швырнула его в стену. Блюдо со свистом пролетело через комнату и с грохотом врезалось в камень, оставив глубокий след. Блюдо скатилось на пол, громко крутясь и издавая звонкий металлический звук, и, наконец, затихло.
Через мгновение в комнату вбежал охранник, который теперь снова сидел под её дверью и испуганно уставился на погнутое блюдо, затем на стоящую возле стола женщину.
– С вами всё в порядке, госпожа?
– Да, в полном. Мне уже полегчало.
* * *
Старая Бэт несла в связанной небольшой котомке ещё неостывшую еду: блинчики, овощи и кувшин молока для Бертрана и показавшегося очень странным спутника Жаннин Франсуа. Бэт насколько могла осторожно шла по коридору, боясь, что её выследят. Жаннин права, от них нужно избавиться, они здесь всё равно ничем не помогут. И Бэт понимала, что снова уходить и скитаться неизвестно где, тоже не выход для её уставшей госпожи, да ещё и с таким бременем. Бэт вздохнула, поправляя чепец на голове и рассуждая про себя по дороге: 'Если бы англичанин взял её в жены... тогда, наверное, стало бы проще. Но Жаннин упряма, и что на уме у нынешнего хозяина тоже никто не может знать. А хотелось бы...'
Наконец, она оказалась перед нужной дверью и, убедившись, что слежки за ней нет, быстро проникла внутрь маленькой комнатки. Перед женщиной сразу же возник Бертран, осунувшийся и ещё сильнее поседевший за последние дни. Его угнетала беспомощность.
– Где второй? – прошептала Бэт, плотно закрывая за собой дверь и быстро проходя внутрь комнаты.
– Не знаю, я немного задремал, а когда проснулся, его уже не было.
– Не дело это – шататься по замку в такое время. Поймают – повесят и разбираться не станут, – проворчала Бэт, присаживаясь рядом с понурым Бертраном. – Что с тобой происходит? Ты стал другим, придя сюда...
– Я подставил Адель, подложив её сначала под одного, теперь подкладываю под другого. Она мне как дочь, а я ничего не могу поделать. Пойти к нему ночью и свернуть ему шею, Бэт? Что мне сделать?
Бэт усмехнулась, затем вздохнув, взглянула на своего собеседника. В свете тусклой свечи, его лицо выглядело ещё более усталым и постаревшим.
– Какая глупость, свернёшь шею одному, обязательно появится другой. Если она хочет остаться здесь и жить как хозяйка, придётся идти на жертвы и хитрить. Она должна женить англичанина на себе. Я не думаю, что это так трудно. Она молода и красива!
– А если он окажется таким же животным, как этот выродок Райс? – глаза Бертрана болезненно вспыхнули и вновь угасли.
– Нет, не окажется, он воспитанный. Это видно по его манерам. Правда, настроение очень переменчиво. Никогда не можешь знать, что взбредёт в его голову в следующую минуту.
В этот момент послышался условленный стук в дверь и на пороге возник Франсуа, быстро просачиваясь внутрь тёмной комнаты.
– Где ты был? – сразу начал расспросы Бертран. Он никак не мог заставить себя до конца доверять этому незнакомцу с дороги.
– Ходил на разведку... и, кстати, пока некоторые спали здесь, я кое-что узнал.
– Что же? – недоверчиво покосившись в сторону вошедшего, спросил Бертран.
– Англичанин получил какое-то письмо и ездил на встречу...
– Опять Перне?
– Я думаю, да, – кивнул Франсуа, развязывая принесённую Бэт еду, но, не притронувшись к ней.
– Всё никак не уймётся, – проворчала Бэт, сплюнув в сторону.
– Боюсь, что желающих получить Жаннин в свои руки слишком много. Я был в таверне за стеной, и одна бабёнка проговорилась мне, что недавно к ней покушать захаживал некий господин – брюнет со своими людьми. Он явно не из этих мест, интересовался местными новостями. Я думаю, что скоро он тоже здесь появится... – Франсуа ловким движением закинул один блинчик в свой рот и облизал пальцы.
– Дай-ка мне! Ты, как видно, уже сытый, раз по тавернам хаживаешь, – снова проворчал Бертран, поднимаясь и придвигая тарелку с едой к себе.
Франсуа хитро улыбнулся и, пожав плечами, отступил в сторону.
– Да, полногрудая Кристин меня накормила сполна, – процедил Франсуа и причмокнул.
– О! Уж Кристин своего не упустит! Только теперь тебе лучше пойти хорошенько помыться, а то нарастёт что-нибудь лишнее на твоём хозяйстве. Кристин не слишком-то разборчива в мужиках, особенно когда хватит эля лишку, – засмеялась Бэт, сотрясаясь всем телом.
– Уже помылся... и поел, – поклонился Франсуа, довольно улыбаясь.
– И откуда ты только такой шустрый взялся? – игриво улыбаясь, подтрунила Бэт и, толкнув в бок рядом сидящего Бертрана, добавила: – Не то, что ты! Сидишь тут, киснешь, голову ломая, что делать. А он везде уже поспел и с новостями вернулся!
– Так что же теперь делать? Выходит, идти за стены замка Адель никак нельзя? – серьёзно прервал беседу седой мужчина, явно раздражаясь и быстро заглатывая блины один за другим.
– Наверное, да. Здесь один англичанин, а там – целая куча не пойми кого.
– Да ещё и герцогиня снова принялась на неё охотиться. Если б мы тогда вовремя не поспели, точно бы увезла её в какой-нибудь монастырь. Тогда пиши – пропала, – согласился Бертран, задумчиво надкусывая спелый огурец.
– Да уж! Меня чуть было не вздёрнули тогда, – серьёзно произнёс Франсуа, поглаживая шею.
– Видно, повезло тебе... – согласилась Бэт, не глядя на незнакомца.
Ненадолго воцарилась тишина. Наверное, каждый думал о своём. Бертран впервые понял, что этот человек, которого они когда-то нашли на дороге, и Жаннин не раз спасала, которому он до сих пор не доверял, рисковал своей жизнью уже такое множество раз... что уже сотню раз отплатил за своё спасение. Он вывел Жаннин из леса, живую, он защищал её от бед и смерти, а не Бертран, который должен был быть рядом. Адель не простит старика никогда за это упущение, за то, что ушёл, надеясь найти подмогу, и оставил её там, в лесу с незнакомцем. И этот незнакомец не дал ей погибнуть, он спас её.
Бертран отложил еду в сторону, кусок больше не лез ему в горло. И как в подтверждение его мыслям, Бэт проговорила:
– Адель хочет, чтобы вы ушли. Она боится, что случай с Райсом может повториться. Только одна я знаю, что ей пришлось пережить из-за вас. Уходите, прошу вас. Одной ей будет легче, вы сейчас вяжете её по рукам и ногам.
– Значит, она всё-таки решила остаться? – с нескрываемой досадой спросил Франсуа, скрестив руки на груди.
– Я делаю всё, чтобы уговорить её остаться. Только в этом я вижу выход, – проговорила Бэт, исподлобья глядя на стоящего перед ней мужчину.
– Я останусь. Устроюсь кем-нибудь здесь и буду присматривать. Мне всё равно некуда идти. Если будет плохо и невыносимо, я помогу ей сбежать, – решительно произнёс Франсуа, блеснув глазами.
В глубине своей души старая няня улыбалась, ей нравился этот человек, хотя бы только потому, что так верен Адель и не боится попасть в беду.
– Что ж, хорошо, я узнаю, где нужен работник. А ты Бертран... собери остатки людей и возвращайся к Ингрид. Ты нужен ей и маленькой дочери Адель. Мы здесь справимся... – Бэт похлопала пухлой ладонью по руке Бертрана. – Ступай завтра же, возвращайся к Ингрид.
– Хорошо... но сначала я хочу увидеть Адель. Прошу, помоги мне с ней поговорить.
– Я постараюсь, хотя это будет очень трудно и опасно. Я сделаю.
***
За окном стемнело, а Франсуаза всё лежала в темноте, боясь зажигать свет. Всё вокруг неё погрузилось во мрак, ровно также как и её душа. Ей казалось, что мир перевернулся, словно вывернувшись наизнанку, выказывая всем свой непотребный вид изнутри. Её сердце сжали горечь, боль и пустота. Совсем недавно она жила, не подозревая, что всё так переменится. Перне совсем сошёл с ума, из замечательного нежного возлюбленного он превратился в невероятное чудовище. Некоторое время Франсуаза уже начала замечать перемены в его поведении, теперь он всё чаще был резок и груб и почти совсем не замечал её присутствия рядом.
Его беготня за призраком ей порядком надоела, но она ничего не могла поделать. Маркиз неминуемо отдалялся от неё, ей хотелось уехать, но он не выпускал её из этой комнаты и совсем перестал приходить к ней. Сначала она старалась не обращать на это внимания, но потом стало ещё хуже, и в один 'прекрасный' момент он пьяный пришёл к ней в компании своего слуги. Вместо своего погибшего громилы Оноре, он завёл себе нового, не менее ужасного и огромного, который всё время следовал за своим хозяином, словно пёс. Этот стал не просто его слугой, он был его телохранителем. Ведь с недавних пор маркиз стал бояться покушения на себя.
Теперь после минувшей ночи, Франсуаза сама всем сердцем желала ему смерти самой низкой и жалкой. Она лежала в одиночестве, издавая стоны от боли, пронзающей каждую частичку её хрупкого истерзанного тела. Она закрывала глаза и видела прошедшую ночь во всех её гадких красках, она помнила каждую мелочь. И то, как пришёл пьяный маркиз со своим слугой, и то, как приказал привязать её к кровати, и то, как потом с беспристрастным видом сидел в глубоком кресле и молча, иногда даже улыбаясь, наблюдал, как его огромный слуга насилует её.
А потом ещё, и снова, и опять. Эта ночь показалась Франсуазе бесконечной мукой, она молила бога, чтобы тот послал ей скорую смерть или хотя бы потерю сознания, чтобы не видеть и не чувствовать всего этого. Но сознание оставалось ясным. Только боль усиливалась и казалась уже невыносимой. Она кричала и молила о пощаде, но никто не слышал её, она плакала и проклинала, но никто не замечал её стенаний.
Слуга снова и снова возвращался к ней после небольшой передышки, и снова насиловал её, под жестоким взглядом своего хозяина. И когда между ног женщина почувствовала липкую горячую кровь, которая текла под её тело и застывала коркой, прилипая к нежной коже, тогда прозвучал голос Перне 'довольно'. И всё, наконец, закончилось. Они ушли, оставив молодую баронессу одну лежать на постели, перепачканной кровью и семенем. Господи, как она могла любить Перне, этого ужасного жестокого человека.
Сейчас, сутки спустя, Франсуаза лежала и тихо плакала, вспоминая, как он уходил в ту ночь. Она крикнула ему вслед: 'За что ты так со мной?' А он лишь усмехнулся, обернувшись, затем подошёл к кровати и тихо прошипел ей в лицо: 'У меня достаточно законных и побочных детей. Неужели ты думала, что мне нужен чей-то ублюдок? Пускай даже и маленький граф? Не будь дурочкой, Зи-зи. Это был самый лучший способ избавиться от твоего ребёнка... прости, Зи-зи, такова жизнь'. Он похлопал её по щеке и ушёл, слегка раскачиваясь и по-прежнему сжимая штоф в руке. Дверь за ним захлопнулась, и Франсуаза осознала всю серьёзность своего положения.
Нужно, во что бы то ни стало, убираться отсюда. Бежать как можно скорее! Молодая женщина попыталась подняться, но её руки и ноги всё ещё были привязаны к кровати. Все её попытки развязаться лишь отдавались острой болью во всем её теле. Кровь сочилась из её чрева, и она подумала о том, что так можно истечь кровью, если никто не придёт ей на помощь. Собрав все свои силы, она закричала, так сильно, как только могла:
– Помогите! Кто-нибудь! Прошу вас! Помогите!
Франсуаза не успела увидеть, пришёл ли кто ей на помощь, остатки сил покинули её прежде, чем в комнату вошёл человек.
Как узнала Франсуаза потом, ей действительно помогли. Но это было уже потом, после того, как она потеряла своего ребёнка и чуть не истекла кровью. Больших усилий старой повитухе стоило остановить кровотечение. И, наверное, баронессе действительно повезло в том, что как раз в эту ночь в замок Перне вернулся молодой граф Филипп. От пьяного отца он узнал о случившемся и поспешил ей на помощь.
Но сейчас Франсуазе было уже всё равно...
***
Наступила ночь, но Жаннин не спалось. Она тихо бродила по своей пустынной комнате, не зная, как незаметно выйти из неё, чтобы охранник не пошёл следом. Ей вдруг захотелось увидеть Бертрана и Франсуа, словно они знали, чем ей помочь. Наверное, в них она искала спасение от одиночества. И они как будто услышали её мысли. Жаннин не сразу узнала в толпе слуг, двух переодетых мужчин, приведённых Бэт.
– Жаннин, – услышала она шёпот за спиной, когда вынесли стол и посуду остальные.
Она вздрогнула и быстро повернулась, улыбка блеснула в свете тусклой свечи.
– Бертран? Это ты? – прошептала в ответ женщина, быстро подходя к стоящему в тёмном углу мужчине.
– Да, моя девочка... Как ты?
Лицо Бетрана, уставшее и испещрённое множеством мелких морщин, возникло из полумрака перед женщиной. Она тонкой холодной кистью руки провела по заросшей щеке мужчины. Он вздохнул и быстро прижал её руку к своим губам.
– Со мной всё в порядке, мой дорогой Бертран, обо мне не волнуйся, – она немного помолчала, затем добавила. – Вы должны уходить, Бертран, ты и Франсуа. Уходите, так мне будет спокойнее.
Бертран что-то попытался вставить, но она закрыла его рот тонкой кистью и продолжала шёпотом говорить ему в лицо, быстро, словно боясь не успеть сказать всё.
– Я сегодня видела англичанина и говорила с ним. Всё не так уж и страшно... я уверена, он неплохой человек. Я хочу остаться здесь. У меня нет другого выхода. А ты должен быть рядом с Ингрид и моей дочерью. Сохрани их, прошу тебя. Я знаю, ты сделаешь это для меня и для себя. А я буду сама бороться за свою долю, пока хватит моих сил.
– А если не хватит, Адель? Что тогда? Кто тогда остановит тебя? Ведь сегодня...
Жаннин снова закрыла его рот ладонью.
– Этого больше не повторится. Это была минутная слабость. Этого больше не случится. Я клянусь тебе.
– А я прослежу, чтобы этого не случилось... – послышался ещё один голос, за спиной Бертрана, и Жаннин вздрогнула.
Из тёмного угла постепенно возникло лицо Франсуа. Женщина чуть не вскрикнула от неожиданности. Сердце так сильно заколотилось в её груди, что стало трудно дышать. Сначала ей показалось, что маска, чёрная маска снова появится перед ней, но она ошиблась. Почему вдруг она так подумала? Какая глупость.
– Что с тобой? Я не испугал тебя? – Франсуа улыбнулся и подошёл ближе. – Ты ведь не думала, что я оставлю тебя здесь одну с этим странным тёмным человеком?
– Вы должны оставить меня все! – возразила Жаннин, подходя ближе к мужчине. – Я больше не хочу рисковать вашими жизнями, на кону будет стоять лишь моя судьба.
– Я останусь здесь и точка. Я буду всё время поблизости, я придумаю, как беспрепятственно связываться с тобой, но я не уйду, – тоном, не терпящим возражений, произнёс Франсуа, и его ладонь сжала холодную руку женщины.
Она не знала, радоваться ей или плакать. Где-то глубоко в душе вдруг появилась едва заметная надежда, что она не одна, и сможет поговорить с ним, когда будет нуждаться в поддержке.
– Хорошо. Как хочешь, – сдалась она.
– Пока будешь связываться со мной через Бэт, – добавил Франсуа, и так как Бертран перебил его, незаметно снова отошёл в тёмный угол, пропав из виду.
– Адель, как же мне оставить тебя? Вдруг ты попадёшь в беду?
– Не в первый раз, Бертран, не в первый раз. Я выкручусь, не беспокойся обо мне.
– Ты прости меня за всё, моя девочка, я не уберёг тебя, – торопливо зашептал Бертран.
– Я жива, это сейчас главное. Уходи, прошу тебя и береги мою мать и дочь. Заклинаю тебя...
Через несколько минут они оба исчезли, и Жаннин снова осталась одна в тишине и одиночестве. Но теперь беспокойство вдруг отошло, и она облегчённо вздохнула. Она широко раскрыла ставни и впустила влажный прохладный воздух в комнату. Волны бились о побережье совсем рядом со стеной, успокаивая и унося в мир грёз, где всё хорошо и ничто не беспокоит.
***
На следующий день, проснувшись, Жаннин почувствовала прилив сил. Бэт обрадовалась, понимая, что женщина, наконец, пошла на поправку. Жаннин хорошо поела, и цвет лица казался намного свежее. Синяки на лице и теле побледнели и уже не так видны. А самое главное, она улыбалась.
– Я вижу, сегодняшний сон принёс тебе улучшение. Ты хорошо выглядишь, – улыбнулась Бэт, глядя на свою подопечную.
– Да, Бэт, и чувствую себя также хорошо, – ответила Жаннин, улыбнувшись.
– Тебе нужно погулять, пока нет полуденной жары.
– Да, ты права. Я, пожалуй, дойду до своей любимой беседки и почитаю.
– Ступай, там сейчас прохладно и хорошо.
– Сэр Сандорс не спрашивал обо мне? – вдруг спросила она.
– Я не видела его ещё сегодня, – выдохнула Бэт и похлопала девушку по плечу.
Одевшись в простое платье, Жаннин вышла в сад, по-прежнему, сопровождаемая своим охранником. Погода стояла замечательная, с моря дул лёгкий бриз и по небу летели мягкие перистые облака. Ветерок играл волосами женщины. Она остановилась и подумала о том, что уже очень давно не гуляла по саду, держа на руках Кати. 'Моя милая девочка', – вздохнула Жаннин, чувствуя острую тоску по своему ребёнку. Она вспоминала её задорный смех, когда Мишель скакал вокруг неё на одной ножке, её огромные голубые глаза, в которых можно разглядеть весь мир. Где она сейчас, моя милая девочка? На глаза Жаннин навернулись слёзы, грусть тяжёлым грузом легла на сердце. Женщина незаметно для себя остановилась, глядя вдаль и глубоко задумавшись. Так она стояла долгое время, погружённая в свои мысли и воспоминания.
– Доброе утро, леди Адель, – неожиданно послышался хриплый голос совсем рядом.
Жаннин обернулась и увидела рядом с собой Сандорса. Он был одет в тонкую тёмную рубаху, распахнутую до середины груди и позволяющую видеть в разрезе густую растительность.
– Доброе, господин Сандорс, – тихо ответила Жаннин, разглядывая рыцаря при свете дня.
– Почему вы так грустны? Я вижу слёзы на ваших глазах, – Сандорс внимательно смотрел на Жаннин.
– Просто нахлынули воспоминания, – чуть слышно прошептала она, смахивая слезу, и улыбаясь.
Маска из чёрной кожи на его лице выглядела немного странно при свете утреннего солнца. Теперь женщина видела, что кожа у мужчины смуглая, загорелая, имеющая золотистый оттенок. Несмотря на невысокий рост, мужчина оказался хорошо сложён и подтянут. На вид трудно сказать, сколько ему лет, но судя потому что о нём слышала Жаннин, то можно было предположить, что около сорока.
– У меня выдался свободный день, леди Адель, – снова прохрипел Сандорс, – могу я предложить вам конную прогулку?
Теперь Жаннин обратила внимание на коричневые штаны для верховой езды на мужчине и плётку в руках. Женщина растерялась, не зная, что ответить на это предложение.
– Я выбрал для вас самую смирную лошадь. Надеюсь, она будет нести вас как драгоценную ношу и не растрясёт. Как вы думаете? – Джеймс улыбнулся, показывая ровные белые зубы.
– Но я не одета для верховой езды, сэр Джеймс.
– Я это придусмотрел и поставил женское седло. Я знаю, что вы великолепная наездница, но так как вы ещё не совсем здоровы, тихая езда вам не повредит, а пойдёт только на пользу, – мужчина снова взглянул на Жаннин. – Так что скажете? Составите мне компанию? Я хочу вам кое-что показать.
– Вы не оставляете мне выбора, – улыбнулась Жаннин. – Как тут отказать?
Мужчина дал охраннику знак уйти, и, пропуская женщину вперед, последовал за ней следом.
Через несколько минут Жаннин уже сидела верхом на белой лошади в женском седле. Рядом шёл вороной конь Сандорса.
– Вы великолепно смотритесь в седле, леди Адель, – попытался завязать разговор англичанин.
– Я знаю. Вы тоже, – ответила Жаннин, вскользь глядя на него.
– Как вы себя сегодня чувствуете? Выглядите сегодня намного лучше...
– Да, мне действительно намного лучше.
Сандорс взглянул на женщину, разглядывая её лицо. На нём ещё остались следы царапин и синяков. Он каждый раз при виде их чувствовал сожаление, но уже ничего не мог изменить. 'Проклятый Райс', – думал Джеймс про себя, – 'Проклятый избалованный Райс'.
– Вчера я долго думала над вашими словами, господин Сандорс. Я действительно пришла сюда со своим немногочисленным отрядом. И сама виновата в том, что произошло со мной. Но поверьте, я шла сюда не для того, чтобы убить вас. Я хотела просить вашей помощи, другого выхода я уже не видела. Но вместо этого попала в ловушку. Я не знала, что вас нет в замке, не могла знать, что там меня встретит Райс.
– Я знаю, леди Адель. Вам не нужно оправдываться передо мной. Я тоже виноват, потому как, подозревая, что вы появитесь, я оставил вас на милость Райса. Это было глупо. Честно говоря, я надеялся, что вы придёте, зная, что вы скитаетесь и испытываете нужду.
Жаннин молча взглянула на мужчину, не зная, что на это ответить.
– Я знаю, что с вами были люди и немало. Где они теперь? – вдруг произнёс Сандорс, внимательно вглядываясь в лицо своей собеседницы.
– Зачем вам это, сэр Джеймс? Они не представляют для вас никакой угрозы.
– Я этого и не боюсь. Так всё-таки?
– Но... – Жаннин оторопела от таких слов. Как он мог говорить об этом, не боясь, что эти люди могут пойти против него.
– Я не боюсь этого, – снова пояснил он, улыбнувшись, – Потому что уверен, вы разумная женщина, которая всего лишь ищет защиты. Ведь так? Вы не станете устраивать переворот в собственном замке, так как он дорог вам. И я вам нужен, хотите вы этого или нет...
– Вы так самоуверенны? – Жаннин внимательно смотрела на мужчину, и его глаза, казалось, пронизывали её насквозь, словно заранее читая внутри неё каждое слово, которое она собирается сказать.
Их лошади остановились, гарцуя на месте. Сндорс не сводил с женщины глаз.
Жаннин должна признать, что, к сожалению, это правда. Что греха таить, Жаннин действительно нуждалась в защите больше, чем была заинтересована в получении собственного замка обратно. Под стенами её дома стояли отряды маркиза и герцогини, которые только и ждали её промаха и слабины.
– Мои люди в лесу. Я надеюсь, что они всё ещё ждут меня... Хотя уверенности в этом у меня очень мало, в свете тех событий, что произошли со мной и Райсом, – Жаннин опустила глаза, стыдясь собственных воспоминаний.
– Если ваши люди всё ещё ждут вас, я хочу, чтобы в моё отсутствие с вами рядом были верные люди, которым вы доверяете... – Сандорс серьёзно смотрел на Жаннин, не отрываясь.
Женщина открыла рот, но так и не нашлась, что ответить. Сандорс снисходительно улыбнулся:
– Вы можете связаться с ними и призвать к себе нескольких?
– О, нет... – Жаннин нервно засмеялась, – во второй раз я не попаду в одну и ту же ловушку. Вы хотите иметь кого-то из моих людей, чтобы шантажировать, как Райс? Господи, – у неё защемило сердце.
– Значит, вы думаете, что мужчинам от вас нужно только одно? – огорчённо прохрипел Сандорс, отворачиваясь.
– Вот именно, все хотят только одного. Не отрицайте этого...
Мужчина снова взглянул на свою собеседницу и произнёс:
– Я могу заполучить от вас всё, что мне захочется, выкручивая вам руки и ставя вас в безвыходное положение, но мне незачем это делать. Вы красивая женщина, но не единственная, от которой я могу всё это получить. К счастью, я не зациклен на вас, как маркиз или Райс. Я не слишком притязателен с женщинами. Для удовлетворения моих плотских желаний необязательно должна быть королева или герцогиня в постели...
На губах Сандорса заиграла улыбка. Жаннин вздохнула и в облегчении, и в разочаровании. Теперь она уже и сама не знала, радоваться таким словам или огорчаться.
