Текст книги "КЖД V (СИ)"

Автор книги: Рост Толбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ради приличия, я бы спросил, будешь ли ты сражаться за нас, но уже знаю ответ, – пробубнил темник. – Таких как ты только могила исправит.

– Думаешь, кто-то будет сражаться?.. За вас? Ты с ума сошёл? – снова задохнулся Кальдур.

– Ты увидишься. Вы все удивляетесь, как на самом деле обстоят дела. Значит, тот большой отряд не будет сдаваться и искать защиты под нашими стенами?

– Это тебе Алазам внушил, что мы идём сдаваться? – Кальдур нашёл в себе силы засмеяться. – О-о-о, это ты удивишься, друг мой. Судя очень много людей придёт "сдаваться". Ты удивишься...

– Устал я удивляться, – темник вздохнул. – Назовёшь имена офицеров отряда?

Кальдур фыркнул и замолк. Темник выждал несколько минут, поиграл с ним в гляделки и расстроенно покачал головой:

– Знаешь, друг мой, я люблю чай, свежий воздух и хорошего собеседника. Но не всегда мы делаем то, что хотим. Чтобы что-то построить, нам часто нужно делать вещи неприятные. Сейчас ты и твоя подруга беззащитны. И сдаётся мне, вы, спущенные с неба металлические боги, в нашем мире боли и смерти будете даже более жалкими и беззащитными, чем остальные ваши фанатики. Как только наш разговор перестанет мне нравиться, с вами начнут говорить другие люди. Сначала они потащат тебя во-о-он в тот шатёр, будут бить тебя, ломать и задавать тебе одни и те же вопросы, пока не убедиться, что в тебе не осталась и толики желания обманывать их. Ты, конечно, можешь считать себя тёртым калачом, но день-другой и в тебе не останется ничего, кроме искреннего и всепоглощающего жаления убедить их, что ты говоришь правду, и только правду, и за тобой не осталось вообще ничего, кроме правды. И когда ты её скажешь полностью и до конца, они решат убедиться. И примутся за твою девку. Понимаешь?

– Только тронь её, сука! – прошептал Кальдур, стиснув прутья.

– Очнись, парень, – спокойно ответил темник, глядя ему в глаза. – Спустись с небес и делай, что нужно. Ты теперь в нашем мире, ты увяз, запутался, и если будешь бороться, он только перемолет тебя и изорвёт. Думай своей башкой, что будешь говорить и делать дальше. Я постараюсь помочь тебе, но почти всё тут будет зависеть от тебя.

Темник одним глотком допил чай, бросил долгий взгляд на вжавшуюся в прутья Розари, резко развернулся и скрылся в своём шатре.

***

Кальдур проснулся резко.

Вскочил бы, если бы тело не онемело и не перестало слушаться. С трудом отодрал себя от прутьев, заставил затёкшие ноги вытянуться, и скрипя зубами начал растрать их.

Уже светало, где-то орал петух, и в лагере темников было существенно тише. Они спали, и это так же удивило Кальдур, он думал, что ночью им куда комфортнее, чем днём.

Ноги его вскоре вернулись под контроль, хоть болеть и не перестали. Кальдур смог распрямится и прошёлся туда-сюда, на сколько позволяла клетка, стараясь быть тихим и не разбудить Розари. Он не помнил когда последний раз пил, и когда последний раз отливал, жажда его ещё не заняла весь рассудок, но пересушенный рот и разбухший язык уже начали донимать его.

– Хм, – раздался хриплый голос по ту сторону клетки.

Кальдур раздражённо обернулся и замер, стискивая кулаки.

Обладатель голоса сидел на корточках и не стесняясь рассматривал Розари. Из под его плотного капюшона просматривалась густая спутанная борода и татуировки, а опирался он на нехилых размеров меч, завёрнутый в кусок ткани.

Бирн.

– Она же ещё совсем дитя... – задумчиво произнёс незваный гость.

– Отошёл от неё! – прошипел Кальдур, ища глазами хоть какой-то предмет, которым можно было бы запустить в него.

– Тише, парень. Я не буду нападать, пока вы такие беззащитные. У меня же есть честь.

Кальдур стиснул зубы, его брови поползли наверх от удивления и негодования.

– Много чести в том, чтобы перерезать горло безоружному юнцу!

– О, – Бирн усмехнулся и закатил глаза. – Я дал ему возможность поднять оружие. Даже дважды, с учётом его возраста и опыта. Но потом он был полностью мой. Кодекс, он очень чёткий, и у таких, как я, он уже на уровне инстинктов. И во всём этом – я его ни разу не нарушил. Кхм. И чего я перед тобой распинаюсь? Ты же всё равно не поймёшь.

Розари едва дышала и спала слишком крепко, чтобы услышать их перепалку. Кальдур был готов схватиться с Бирном голыми руками, лишь бы она ещё хоть немного побыла в мире, где не страшно и нет боли. Он ждал, что Бирн будет вести себя как обычно мерзко и пытаясь достать их, ткнёт её или ударит, чтобы она проснулась, напугает её, но он этого не делал.

– Знаешь, парень... не всё, что тебе рассказывали про Госпожу правда, – сказал он тихо и расслабленно.

– Пха, – Кальдур так же попытался успокоится и сел на корточки, готовый в любой момент снова встать и оттащить Розари подальше.

– И темники не совсем такие, как ты думаешь.

Бирн не обратил внимания на снисходительную улыбку Кальдура.

– Я знаю многое, потому что мой род сражался в этих войнах тысячу лет. И не просто сражался, а выживал и оставлял после себя предания, которые передавались из поколение в поколение... и которые мало общего имели с тем дерьмом, что можно было услышать на проповедях, в храмах, от бардов или в пивнушках.

– Так что... ты теперь один из них? – не удержался Кальдур.

– Нет. Чтобы называть себя кем-то, нужно сначала прожить его жизнь. Темники не считают меня врагом, а я не считаю их, пока во всяком случае. Удивительно, как славно можно общаться с людьми, если не кидаться друг на друга с топором. Они не такие глупые и не такие фанатики, какими вы их считаете. За стенами этой крепости они дали приют многим людям, которые просто устали от войны. И сами они устали. Но выбора нет.

– Я и так знаю, что у них нет выбора, и что они во власти Морокай!

– Ой... да брось ты. Много ты знаешь о Морокай... Всё не так просто. Их остров не самое приятное место для жизни. Ни раз они пытались вернуться... хм... в родное лоно, но такие как ты поставили на них крест и всякий раз не давали им сделать это. И теперь, спустя века, они оказались в очень неприятном положении. Население растёт, места маловато, а почва перестала быть такой плодородной, истощилась. Начались болезни, голод... Разуй глаза, они тут, чтобы просто выжить. И если бы мы просто пустили их на западные, и всё равно не занятые земли, войны бы может и не было.

– Ха, чтобы они ещё больше расплодились? Ты абсолютно конченный и поехавший псих, Бирн. Чего ты добиваешься? Нам жаль, что твоя семья стала жертвой всего этого, мы даже извиняемся и чувствуем настоящую вину, но какого чёрта ты тут делаешь? Если хочешь убить нас – лучшего момента не будет. А мы тебе и спасибо скажем. Может, и замолвим за тебя словечко перед Госпожой, когда нас всех тут не станет.

– Я подумаю над твоим предложением.

Бирн мрачно усмехнулся, окинул протяжным взглядом Розари, поднялся и пошёл прочь.

***

Когда солнце уже показалось над стеной, стражник-темник подошёл к решётке и просунул через прутья две кружки.

Под его внимательным взглядом, Кальдур осушил одну и понёс другую Розари. Убедившись, что вода достанется и второй пленнице, темник их покинул.

Теплая, чуть кисловатая и противная вода с ошмётками чего-то белого, драла горло, но всё-равно была приятной и живительной. Его желудок обиженно проворчал, напомнив о своём существовании и о том, что нужно бы принять что-то посерьёзнее, пока весь организм не начал разваливаться на части.

– Знаю, приятель. Я бы тоже не отказался перекусить. Но думать о еде мы не будем. Зачем пытать себя, если нас будут пытать темники?

Розари проснулась от его тирады, с опаской посмотрела, не сошёл ли он с ума, раз начал болтать сам с собой, приняла трясущейся рукой кружу, сделала несколько больших глотков, едва не подавилась и даже с некоторым блаженством откинулась на решётку. Её горло было так пересушено и так распухло, что не сразу пожелало принимать воду, но чувство которое дарило жидкость, всё равно было приятным и сулило им ещё немножко жизни.

– Пока ты спал... кажется, я видела Дукана, – пробормотала она, допив воду.

– В смысле?

– Он был избил и взлохмачен, и до него было далеко, я не совсем уверена, но... Думаю, всё-таки его поймали. Думаю, всех поймали.

– Чёрт, – скривился Кальдур и присел рядом с ней. – Как-то всё не радужно складывается.

– Не радужно, – кивнула Розари. – Так и что теперь? Сомневаюсь, что мы тут просто будем сидеть в этих клетках. Может... как-то сами решим вопрос? Ну пока темники за нас не принялись.

Кальдур впился в неё непонимающим взглядом, а она просто провела пальцем по своему горлу и скорчила рожу. Она предлагала ему покончить с собой.

– Хм, – Кальдур задумался. – Это была бы простая дорожка, жаль только она ведёт в пасть Морокай, а не к Её Вратам. Забыла, что мы уже Проклятые? Хотя теперь кажется, что может Госпоже стоило оставить хотя бы какую-то лазейку на такой случай...

– Можем броситься драться с ними. Ну и выпросить. Что ты копьём в живот что ли не получал? Похрипишь немного, покрючишься, да и дело с концом. Всяко лучше, чем терпеть то, что они нам придумают.

– Так! Отставить! – вдруг рявкнул на неё Кальдур. – Да, я тоже, как глаза закрываю вижу лицо Анижи. Но от этого мне страшно, меня злость берёт, я всё ещё не могу сказать, что отомстил. И если надо будет пройти все круги Бездны, чтобы снова добраться до темников и лить кровь, я пройду их, чёрт тебя дери!

Она ответила ему кислой, но благодарной улыбкой. Вздохнула, покрутив в руке уже пустую кружку и тоже задумалась о чём-то вкусном, чем можно было бы набить живот.

По ту сторону прутьев что-то происходило. Около десяти темников собралось в кучу, прямо напротив их клетки, они что-то обсуждали и то и дело показывали на саму клетку. Закончив разговор, они всей толпой пошли ко входу в клетку, а Кальдур сразу же понял, что будет дальше. Розари насторожилась, подтянула к груди покалеченную руку и отползла подальше.

– Ну ладно, – Кальдур распрямился, встал и мягко ей улыбнулся. – Похоже, это за мной. Не парься, я крепкий. Им меня не сломать. Наши доспехи в порядке, мы найдём способ снять ошейник, и тогда... все эти ублюдки поймут какую ошибку они совершили. Как же они пожалеют... Вот о чём думай, пока меня не будет.

Дверца клетки открылась, порог переступили четверо. Кальдур поднялся и сжал кулаки, собираясь первым нанести пару ударов, заплатить за это свою цену, но хотя бы знать, что в долгу не остался.

Двое быстрым шагом подошли и схватили Розари и потащили к выходу. Она закричала и начала вырываться, но силы были слишком не равны.

– Только тронь её!

Кальдур замахнулся и бросился на них, но третий и четвёртый ждали этого. На удивление быстрый и точный удар сапогом в живот сбил атаку Кальдура, вместе с его дыханием, заставил согнуться и открыться. Тут же последовал захват и удар коленом, от души и прямо в лоб. Свет померк, и пока Кальдур падал, его настиг ещё один удар, и ещё несколько, когда он уже был на земле.

Он захрипел, попытался встать, вырывая клочки земли, но дверь клетки уже захлопнулась, а крики Розари удалились.

***

Следующие несколько часов были настоящим кошмаром.

Кальдур искусал себе все губы и ощущал неприятный паралич, отгоняя всякие мысли о том, что сейчас происходит с Розари, выглядывая её в толпе и молясь о том, чтобы всё поскорее закончилось. Его злость и чёрная ярость почти полностью отступали от страха за неё и сожаления о том, что он ничего не смог сделать.

Её вернули почти головой.

Кальдур перестал дышать, оглядывая синяки и грязь на её голых руках и ногах. Её волосы были то ли острижены, то ли вырваны, оставили лишь несколько клочков. Её руки были жестоко связаны тонкой верёвкой, она всхлипывала и подрагивала.

Её забросили в клетку словно животное.

Кальдур задышал и вцепился в прутья, не сводя взгляда с Викара, который руководил "работой".

– Я сварю тебя живьём, – прохрипел Кальдур, когда взгляд темника остановился на нём.

– Может быть, – темник равнодушно пожал плечами и отвернулся от него. – Красная Фурия ответит за свои преступления, хотя бы так. И ты ответишь, когда мы выясним, что и когда ты делал, парнишка.

– Лучше убей меня, – прошептал Кальдур. – Я никогда не чувствовал к вам такой ненависти, я просто делал то, что должно, но тебя, Викар, я запомнил, и я достану тебя даже из Бездны и ты пожалеешь, что...

– Молчать! – раздражённо прервал его темник. – Её честь всё ещё при ней, животное! У меня нет бойцов настолько отбитых, чтобы они возжелали такое чудовище. Да и в отличии от вашей армии, у нас это запрещено и карается смертью. Её просто провели через толпу, и каждый у кого она отняла товарища или кто слышал о её преступлениях, смог немного отыграться. Немного. Если бы я дал им волю, они бы разорвали её на части. Так мы наказываем преступников, чтобы они чувствовали страх и груз своей вины. Таков наш закон. И я, и даже ты, равны перед ним.

Кальдур ответил бессмысленным рычанием, пытаясь переварить его слова, но уже чувствуя облегчение. Викар снова повернулся к нему, оглядел его с нескрываемым отвращением и презрением.

– Эта крепость была построена, чтобы дать убежище всем страждущим в печальные времена конца всего сущего... но, Великий Проводник, им не стоит давать убежище таким чудовищам как вы...

Виденье 53. Жить за двоих

Дрожь ещё долго била Розари.

Кальдур попытался обнять её и утешить, но она в ужасе откинула его руки. Тогда он просто сел рядом и оставался там, пока пережитое не отпустило её хотя бы немного. Он снял рубашку, отряхнул её от грязи и укутал девушку.

– Что там было? – спросил он её будничным тоном, будто речь шла о тренировке или вылазке.

– Не хочу говорить, – ответила она почти спокойным голосом.

– Знаю, что не хочешь. И я бы не хотел. Но ты всё равно скажи. Просто вылей это из себя, как воду. Станет полегче. Не надо в себе держать.

Она ещё немного помолчала, собираясь с мыслями и несколько раз переходя на дыхательные упражнения. Набрала в лёгкие побольше воздуха и всё-таки решилась.

– Я не совсем не понимаю, что это было. Толпа темников. Они кричали мне что-то страшное и угрожающее на своём дебильном языке. Угрожали мне. Били. Но сильно. Просто их так было много, и я совершенно не понимала откуда прилетает тот или иной удар. Они облили меня... Не думаю, что водой, даже не хочу знать, что это... Бросались в меня всяким. Тухлятина какая-то, что-то мерзкое и липкое. Пару раз камни прилетали. По-моему на меня помочились... Я думала они разорвут меня на части.

– Им это точно не нужно, – твёрдо ответил Кальдур, стараясь сам верить своим словам. – Они пока не будут убивать нас.

– Вот чего им дались мои волосы! – Розари всхлипнула и провела рукой по голове. – Они же и так выпадали... Уже были проплешины, как у старых мужчин.

– Волосы отрастут, – Кальдур попытался сказать это небрежно, но вышло скорее грубо.

– Угу, – буркнула Розари и замолкла.

Он понимал, что для неё потерять волосы совсем не то, что для него. Все девушки вели себя в этом вопросе одинаково и берегли их словно какое-то сокровище, доступное им лишь один раз в жизни. Это было странно, но высмеивать это сейчас было бы неправильно. Кальдур пожалёл, что и его не обрили тоже. Может быть так ей было бы полегче.

– Сделаем тебе волосы из их скальпов, – попытался пошутить он. – Когда выберемся отсюда. Стрёмные, конечно, но...

– Не надо, Кальдур, – она шмыгнула носом и отвернулась. – Ты прав. Они отрастут. Не то, что моя рука.

***

Ему снилась битва.

Страшнее тех, что он пережил сам.

Вместо чернейшей ночи – буря красок, разрывающая небеса. Красные, синие, жёлтые, зелёные цвета перемешиваются в гамме от кислотных до тёмных и почти неразличимых.

Небеса бурлят.

Небеса раскалываются и извергают камни, охваченные огнём. Они приближаются медленно, у самой земли разлетаются на осколки, с оглушительным грохотом врезаются в почву, заставляют её стонать, вибрировать и отвергать всё живое, что ещё пытается выжить.

В этом безумии сражаются по крайней мере две стороны. Почти что люди, в причудливых доспехах, с глазами хищников, с острыми зубами и когтями, бесстрашные, сильные и ловкие, словно боги. И их враги – чудовища, настолько отвратительные и несимметричные, что разум отказывается принимать и запоминать их внешний вид.

Кровь льётся рекой.

Буквально.

Всё покрыто телами, из-под них, мелкими ручейками она устремляются вниз, к подножию горы, собирается в мутный, алый поток, густеет, и мерзкой, извивающейся змеёй проваливается под землю.

Там, в холодной, тёмной и мокрой могиле рождается Кальдур. И пьёт это словно материнское молоко.

Он чувствует себя невероятно. Энергия и осознание самого себя прознают его молниями, он почти что всесилен, и вряд ли в этом мире есть что-то достаточно могущественное, чтобы убить его. Его тело не похоже на саблезубых людей или чудовищ, прорывающихся со всех сторон – он хищник на несколько рядов выше. Сотканный из теней и иллюзий, неуязвимый и неуловимый зверь в поисках своей добычи.

И он должен взять своё.

Века сменяют века, а его жатва продолжается.

Он всё крепнет, становится твёрже алмазов, всё больше осязает мир вокруг и самого себя. Чем больше он поглощает саблезубых людей и их многочисленных врагов, тем больше он становится похожим на них. Его мысли и чувства больше не такие резкие, он всё чаще путается в них, всё сильнее испытывает то, что испытывают они. И ему не нравится такая цена могущества.

Он ищёт выход, но никакого выхода нет. Потому что таков порядок вещей. Сильные поедают слабых и становятся только сильнее. Во всяком случае так должно быть, если он всё понял правильно. А с последствиями своей диеты он разберётся позже. Его развитие и созревание всё ещё продолжается, и совсем неясно, чем он станет в конце своего пути.

Он думает, что самый сильный.

Пока однажды нечто ещё более непостижимое и твёрдое не выслеживает его в чистом поле, не берёт его за горло золотистыми когтями, и не показывает, что такое настоящая грубая сила.

Их схватка такая чудовищная, что весь остальной мир замирает и прячется.

Впервые он чувствует уколы страха за свою жизнь. Его противник сильнее, пусть и не познал ещё ясность разума и поглощён буйством внутреннего зверя. Он пытается взять его хитростью, но грубая сила берёт верх всё равно.

Он слабеет.

И в миг самый близкий к смерти, где-то у кромки лезвия страха за свою жизнь, он чувствует что-то ещё. Странное и почти неподдающееся описанию, но такое же сильное, как и сама смерть.

Влечение.

Желание.

Страсть.

Голод.

***

– А это что у тебя торчит?

Он проснулся резко, от такого знакомого и родного удара тонким локтем под рёбра. Захрипел, попытался собрать глаза в кучу и на секунду даже испугался за Розари. Она сидела рядом, вся взъерошенная, со странным блеском в глазах, не понятно было, что она задумала и о что у неё внутри, но, по крайней мере, она не дрожала и не выглядела печальной.

– Вы, мужики, конечно, совсем пришибленные, – тихо запричитала она, смотря на него будто он сделал что-то мерзкое. – Мы тут погибаем, истерзанные все, друзей всех потеряли, а ты во снах своих извращенских бабёнок жамкаешь по углам. Вот как это?

– Я этим совсем не управляю! – Кальдур покраснел и поспешил перевернуться на живот. – Да и не бабы мне снились!

– А что? – Розари запнулась и в глазах её проступил интерес.

– Не знаю... даже... – Кальдур смутился. – Мешанина какая-то. Чудовища. Схватки. Даже описать не могу.

– И-у-у, ну ты и извращенец! – она скривилась так, будто откусила лимон.

– Вовсе никакой я не извращенец! Это просто кошмары!

– И у тебя на них стоит!

– Вовсе нет!

Он улыбнулся сквозь смущение и багровый румянец. Просто на лице Розари опять проступила садистская и издевательская усмешка, и от этого Кальдур почувствовал себя почти что дома.

Пока они смеялись к ним подошёл темник, буркнул им что-то грубое и явно оскорбительное, поставил поднос на землю, просунул им сквозь решётку немаленький кувшин и пару мисок, в которых в которых ещё бурлило странное варево, не такое уж и противное с голодухи.

Ложек никто не предложил, но их это и не смутило. Подношение выглядело волшебством, совершенно заворожило их, заставило забыть обо всём. Переглянувшись, они синхронно встали, подошли и с толикой недоверия подняли тарелки. Пахло едой, даже мясом что было совсем фантастическим. Ловко работая пальцами, дуя на них, чтоб не обжечься, и даже боясь, что наваждение покинет их, они расправились с пищей за пару минут.

– Ох. Это они вовремя, – Розари погладила свой живот. – Уже совсем неприятно было терпеть. В былые времена это бы стоило помилования целому отряду темников. Чёрт, я бы их всех домой отпустила сейчас. Даже если отравлено – мне плевать. Оно того стоило.

Кальдур ухмыльнулся, наполнил чеплашку водой из кувшина и неспешно напился, представляя себе наваристый суп в качестве второго блюда. Металлический привкус во рту отступил, живот больше не бурчал и занялся делом, по телу распространилась приятная теплота и расслабление, и впервые за долгое время Кальдур почувствовал себя не так уж и паршиво. Розари немного поизучала его метод , посверкала в его сторону прищуренными глазами и тоже последовала его примеру. Насытившись она отбросила миску в сторону, будто была королевской чемпионкой на каком-то пире, только что осушила на спор огромный кубок, издала победный звук и завалилась на прутья.

– А Анижа тебе снилась, извращенец? – спросила она с ехидством, но без особой подколки, икнула, зажала рот рукой и смутилась сама.

– Наверное, – Кальдур пожал плечами и правда попытался вспомнить. – Мы часто были рядом и вообще много провели времени. Думаю, снилась. У нас так часто бывает.

– Так-то и мы с тобой немало времени провели вместе, – она нахмурилась и снова скривилась. – Стоп. Фу-у-у. Я что тоже тебе снилась?

– Эм, – во рту Кальдура снова пересохло, но ответить он не успел.

– Я что... слишком много тебя била? – Розари поморщилась с досадой и отвращением. – Вот вы, мужики, конечно, создания странные... Морокай явно пытался вас извратить. То ли у Него вышло, то ли вы вышли слишком мерзкими, что Он отказался от дальнейших попыток.

– А то вы лучше, – буркнул Кальдур, ковыряясь в зубах.

– Что он имел ввиду? – Розари вдруг судорожно выдохнула и стала серьёзной. – Тот темник-офицер вчера?

– О чём ты?

– Он сказал про конец всего сущего. Что только эта крепость выстоит. Какого чёрта он хотел этим сказать?

– Хм, – Кальдур задумался. – Думаю, они готовятся к возвращению своего бога... Морокай всегда оставлял после себя выжженную землю, но на этот раз Госпожа не будет стоять у него на пути... и он сможет довести задуманное до конца.

– Похоже, им самим страшно. Ты заметил?

– Похоже.

– Никогда не думала о них так, – сказала Розари, помолчав немного. – Что им самим некомфортно от того, что происходит.

– Ну... – Кальдур развёл руками. – они Его вечные пленники... Я тоже думал, что им как-то повеселее от всего этого. Но если солнце спрячется на несколько месяцев, погибнут почти все растения и животные, кончится еда, настанет лютый холод и всё это прочее, как было в паре Битвы до этого... наверное, их вера не настолько крепка, когда речь заходит о их жизнях. Тут я их могу понять.

– Ну да. Одно дело броситься на меч в пылу боя, думая о том, что поступаешь правильно. И совсем другое смотреть на весь этот кошмар, не в силах сделать ничего и ощущая себя какой-то букашкой.

– На самом деле, – Кальдур пожал плечами, – быть просто смертным и не иметь сил вмешиваться во всё это дерьмо – не так уж и плохо. Можно туда просто не лезть, а наслаждаться жизнью.

– Ты ведь уже был без доспеха, Дур? – помолчав, спросила Розари, внимательно его изучая.

– Да. Десять лет где-то.

– И как это было?

– Когда ты не в клетке, а свободен делать всё, что захочешь – вполне себе даже неплохо. Да, неприятности или удар ножом в живот уже так просто не пережить... но ведь туда ведь можно и не влезать. Просто тихонько жить как тебе хочется. Высыпаться по ночам, осесть в одном месте и никуда не идти, научится чем-то новому, говорить с людьми, работать в поле, готовить пищу, с любовью и не спеша... просто сидеть и смотреть на небо. Великая Госпожа, да много чего!

– И чему ты научился?

– Ну, – Кальдур смутился. – Как кидать навоз так, чтобы было быстрее. Как перекопать поле, чтобы... хотя мы всё равно на два раза перекапывали... Ну или... Во! Ловить рыбу. Не, конечно, ты и сама охотилась в воде при помощи доспеха, но когда ловишь её без вот всех этих сил, просто удочкой, на рассвете, и когда вокруг так спокойно и тихо...

– А о чём говорил с людьми? – перебила она. – Я уже забыла, как это не говорить о войне и всём этом.

– Мы говорили... просто говорили ни о чём. Часами обсуждали погоду, или какие-то слухи о местных, или о том, как нужно делать то или иное. Истории травили всякие, байки... Как Дукан, но без таких вывертов, присказок и бесконечных историй о балах и как и кто был одет. Попроще.

– Это всё выглядит не очень-то весело, Дур, – она улыбнулась ему.

– Да... может быть. Пока ты это не распробуешь. Эх, Розари, я бы хотел показать тебе всё это, – он осёкся и сделал свой голос твёрже. – И покажу. Когда мы выберемся отсюда, спасём Госпожу и загоним этих придурков назад в свои норы.

– Я скучаю по Красной Фурии, – она потрепала ошейник, отпустила, подалась вперёд и обняла руками колени. – Без неё как-то не по себе.

– Да... – согласился Кальдур. – Проще когда за тобой кто-то есть... когда есть с кем всё разделить. Я с тобой, Розари. До самого конца.

– Спасибо, Дур. И я с тобой.

По ту сторону решётки вдруг образовалась процессия из четырех темников и Викара. Темники застыли у двери, а Викар махнул головой Розари, приглашая её к выходу. Поднялся Кальдур, недобро посмотрел на него, стиснул кулаки.

– Ну что? – Викар неприятно улыбнулся ему. – Они тут просто, чтобы отвести её в туалет. А как она вернётся – пойдёшь ты.

– Сегодня у тебя нет настроения мучить беззащитных девушек, свинья? – не поверил ему Кальдур.

– У меня его и никогда не было... выродок, – скривился Викар. – Мы займёмся вами через пару дней. Вставай, девка, не задерживай нас. Дел по горло.

– Может... в этот раз как-то по-честному? – съязвила Розари. – Снимите с меня ошейник и пускай вас будет хоть сорок. Да даже четыре сотни, мне плевать. Или не снимайте, но давайте один на один.

– О Великий Проводник, если ты сейчас же не выйдешь, вы будете всё время срать и ссать в эту клетку! Я не хочу, мать вашу!

Викар был настолько раздражён, что Кальдур почти поверил, что тот не обманывает. Да и зачем ему было, четверых вполне достаточно, чтобы избить Кальдура и выволочь Розари, как бы та не брыкалась. Но всё равно к выходу пошёл он.

– А чёрт с тобой, – Викар добавил к этому ещё какое-то грязное ругательство на их языке. – Пойдёшь первым. Раз у тебя ни черта манер нету, животное. Только без глупостей. Или мы пустим тебя охладится и поплавать в выгребной яме.

Кальдур покинул клетку, и к его удивлению, его ни разу не ударили и не пихнули. Темники взяли его в плотное кольцо и они пошли по лагерю. Кальдур мотал головой из стороны в сторону, пытаясь запомнить ориентиры, подсчитать количество врагов, приметить маршруты патрулей и позиции стражников. А темникам было на него плевать. В его сторону никто даже не посмотрел. Путь оказался близким, до небольшого строения от которого нечистотами несло настолько сильно, что всякие мысли о ловушке покинули Кальдура.

– А я думал ты какой-то офицер, Викар, – съязвил Кальдур. – Шишка важная. А ты вон кто. Туалетных дел мастер. Вот же ж и судьбинушка у тебя.

– О, я бы на твоём месте так не улыбался, Кальдур. От меня и от своей судьбы ты точно не убежишь, даже вдоха лишнего не сделаешь без моего ведома. И...

– Это от тебя так несёт или мы уже подходим к отхожему месту?

Викар коротко рассмеялся и с хрустом сомкнул зубы.

– Можешь не тратить на меня такие реплики, щенок. Прибереги их для своих палачей. Часть из них работают как проклятые, разгребая завалы, после того, что вы устроили. Скажу тебе по секрету... они очень злы и недовольны. Не только от свалившейся на их головы лишней работы, но и из-за того, что они не смогли получить часть поставок через эти ворота. И они тебе это припомнят, не сомневайся. Я сведу вас в ближайшие дни.

– Эти ворота? – насторожился Кальдур.

– Пха, – Викар снова рассмеялся. – Я даже не буду играть в нашу маленькую игру с этим вопросом, он слишком тупой. Конечно же, у такой крепости далеко не одни ворота. Вы создали проблемы, да, но тут всё построено на проблемах и костях таких идиотов как ты. Мы пришли. Делай свои дела и возвращайся. До следующего раза терпеть будешь дольше.

Кальдур не тронулся с места, пытаясь испепелить взглядом Викара.

– Иди или будешь ссать под себя. У моих парней не займет много времени отбить тебе почки и всякое желание вести себя так противно, – Викар махнул головой и Кальдура пихнули ко входу. —Лучше подумай, как будешь впечатлять своих палачей рассказом про полёт и как вы распугали монодонов, потому что до сраных ворот скоро уже никому не будет дела.

Кальдур стиснул зубы, зажал нос рукой и вошёл в тёмное помещение, надеясь скорее закончить свои дела.

– Жаль, что вы свой сраный Дворец не прихватили, – бросил ему в спину Викар. – Как же не по себе, пока эта штука висит над головой.

***

К обеду, когда жара стала набирать обороты даже в тени, их посетил ещё один гость. Розари встретила его взглядом полным презрения и отвернулась, совершенно не желая принимать участие в их перепалке и хоть как-то показывать, что ей вообще есть дело.

– Ну? – с давлением спросил Кальдур. – Когда ты убьёшь нас, Бирн?

Воин оскалил ему зубы и рассмеялся. Подошёл ближе, под внимательным взглядом остановившегося патруля, стиснул пудовыми кулачищами прутья решётки, словно собираясь смять их и ворваться внутрь.

– Ты так убьёшь во мне всё желание, приятель, – прошептал он. – Не порти малину. Мне что умолять тебя начать? Или дать в зубы, как ты мне дал? Чтоб черепушка захрустела вся?

– Ревностно тебе наверно, – усмехнулся Кальдур и показал ему средний палец. – Целая очередь темников, чтобы разорвать нас на куски, за ними Алазам со своей бледной шайкой, куча голодных монстров в ямах под нами, а ты где-то в самом конце, и вряд ли сможешь ухватить хотя бы кусочек. Просто ничего не останется. Не думаю, что они будут медлить, дружок. У них скоро небо на землю обрушиться, конец всего сущего близок...

– О, прекрати, – Бирн закатил глаза. – Никакого конца сущего не будет. Они почему-то решили, что если Госпожа вырвется из своей клетки и снова схлестнется с Морокай, их Проводником, то это будет последняя Битва, которую не переживёт уже никто. Но мы-то с тобой знаем, что это полная чушь. У нас с тобой полно времени.