Текст книги "КЖД III (СИ)"

Автор книги: Рост Толбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Он почувствовал, как кончик клинка с трудом проходит тугую плоть и болезненно утыкается рёбра, расположенные несколько иначе, чем у человека. Он успел подставить плечо и прикрыться щитом, но ответный удар было чудовищным. Дукана отбросило в сторону, щит разлетелся в стороны и он лишь чудом не утратил твердости в непострадавшей правой руке и удержал клинок. Перекатился по инерции и тут же вернулся в стойку, с ужасом понимая, что не чувствует левую половину тела, и что его рука висит плетью.

Чудовище не дало ему продыха, было уже рядом, готовое завершить начатое. Дукан отскочил назад насколько смог, думать времени не было. Его тело сработало за него, он опустил клинок к ногам, то ли сдаваясь, то ли изображая защитную стойку и тут же выкинул его вверх, отражая выпад воображаемого меча, отводя его в сторону, и одновременно выполняя удар в горло.

Чудовище клацнуло зубами перехватив меч до половины, а Дукана настолько сковало страхом, что он даже не попытался вырваться или хотя бы отпустить клинок. Зубы твари сошлись на лезвии, мышцы шеи натянулись и Дукан понял, что сейчас эта тварь перекусит его оружие, как она уже делала не один раз, таким же привычным приёмом, какими её атаковал Дукан.

Раздался хруст, но не стали, а зубов твари. Чёрные зрачки сузились от удивления и боли, пасть разошлась в стороны, чтобы попробовать снова, и тут же Дукан ударил. Влез этой твари рукой в пасть до половины локтя, так чтобы ударить как можно глубже. Клинок не смог пробить череп, ушёл куда-то в голову застрял там. Дукан тут же расцепил хватку и отпрыгнул назад, пытаясь нащупать за поясом нож и разобраться куда ему бежать, чтобы спасти свою жизнь. Чудовище сделало к нему несколько шагов, кашлянул кровью и вдруг упало замертво, пастью вниз, на рукоять клинка. Лезвие его вылезло с другой стороны затылка, и ноги побледневшего Дука она подкосились. Он осел на земл.

– Госпожа благослови кузнеца Акнисома, выковавшего этот чудесный клинок, дай ему детей, достатка и здоровья жить век, – быстро пробормотал старика.

Он с трудом вырвал клинок из пасти твари, уперевшись в клыки ногой. На лезвии появились царапины и шербинки, но клинок всё ещё был остёр и гнулся как нужно. Онемение с пальцев левой руки прошло, он смог поднять её с трудом, сжать кулак и мотнуть плечом. Его рубаха была разодрана в трёх местах, когти порождения вошли глубоко, раны от них кровоточили так, что Дукан предпочёл остановиться, дорвать рубаху и сразу же перевязать плечо. Судя по ощущениям у него была сломана как минимум ключица, руку он поднять не мог. Лезть на стену в таком состоянии – идея плохая. Значит, он будет прикрывать защитникам спины и фехтовать одной рукой.

Дукан кивнул сам себе, пожалел, что не захватил флягу с вином и нечем промочить пересохшее горло и полить промокшее нижнее белье. Повернулся в сторону ледяного вала и снова побледнел.

То, что он увидел, в голове не укладывалось. Земляная насыть вдруг взорвалась и устремилась вверх, в стороны раскинулись комики грязи и травы, но они падали не в стороны, а будто бы притягивались к эпицентру взрыва. Частокол выскочил из своих гнёзд и устремился туда же. Земля и дерево срослись между собой и обратились новым чудовищем. Колдовской тварью.

Крики ужаса не успели заиграть в полной мере, а защитники уже были разбросаны и перемолоты ожившей земляной массой. Несколько темников попытались прорваться сквозь ослабевшую защиту, но земляной вал поглотил и их. Дукан стиснул зубы, повернулся боком к чудовищу и быстрыми шагами пошёл на юг.

***

Луна стояла высоко, а звезды светили холодно и ярко.

Ни стрелы, ни горящее масло, ни что-либо ещё из арсенала защитников не могло взять чудовищное создание бледного колдуна. Всё время, что Дукан потратил на выход из лагеря, он слышал позади крики, сжимающие его и так усталое сердце. По пути он зачерпнул грязи и размазал её по своему лицу и одежде.

Он шёл, чтобы убрать бледного колдуна.

Знал, что он справиться вряд ли, но выбора не было. Никаких надежда на помощь кайрам он не испытывал, им бы со своим чудовищем совладать и не погибнуть. Было ли ему страшно? На уровне тела, но на уровне разума, он уже давно знал простую истину: "всё будет, как будет".

Он не питал иллюзий, что бледный стоит где-то под деревом, в полсотни метров от укреплений, не прячется и ждёт своего удара в горло. Нет, бледный прикрыт хорошей охраной и добраться до него просто так не выйдет.

Дукан повернулся налево, пригнулся и пошёл ещё быстрее. Он описывал дугу, чтобы примерно зайти в тыл этому ублюдку, если, конечно, знания Дукана о бледных верны и он правильно определил положение наиболее вероятной позиции. На всякий случай он ушёл за холм, закрывший ему обзор на атакуемый лагерь, и продолжил путь ползком. Трава была ещё не высокой, а он не хотел получить стрелу.

Весь грязный и дышащий словно загнанная лошадь, он заполз в полосу лесу, где по его прикидкам и должна была произойти встреча. Но там никого не оказалось. Дукан разразился тихими ругательствами, замер и огляделся. Мутный силуэт ожившего земляного вала, охваченного огнём, всё ещё крушил доспехов, но криков стало заметно меньше. Около трёх десятков теней шли паралельно частоколу и собирались нагрянуть в лагерь через южные ворота. Несколько темников в нерешительности стояли посреди поля в полный рост, они не знали что делать, или просто не желали лезть в мясорубку.

Приличный укрытий в округе больше не было, но чуть дальше к северу посреди поля возвышались три сосны, с редкой листвой и широко раскинутыми ветками. На секунду Дукану показалось, что он увидел под одним из деревьёв какой-то блеск.

Дукан плюнул на всё, поднялся и пригибаясь побежал туда. Дал небольшого крюка, чтобы не попасть в поле зрения, решил укрыться за небольшим холмиком, и снова осмотреть деревья. И тут же столкнулся с поднявшимся из травы темником. Тот был без оружия, успел испугаться, но не успел натянуть портки. На бегу Дукан чиркнул ему по горлу кончиком лезвия. Совсем не точный и вероятно не смертельный удар, но времени наносить ещё один не было. Метрах в пятнадцати дальше, под укрытием того самого невысокого холмика стояли ещё четверо. Трое вооруженных темников, следящих за разными сторонами и лежащая на поверхности холма фигурка с бледной кожей.

У Дукана над ухом свистнуло – арбалетный болт прошёл в паре пальцев от его виска, и это был отличный выстрел с колена и лёгкого арбалета от одного из темников. Это заставило Дукана перейти на шаг – воины, охранявшие колдуна, точно не были неопытными слюнтяями. Они переглянулись по сторонам, оценивая угрозу, убедились, что Дукан один и пошли ему навстречу полукругом. Дукан хотел бы смутить первого броском ножа куда-нибудь в живот, но его левая ещё слушалась плохо. Он завёл ей за спину и схватился ей за пояс, чтобы не мешалась, выставил вперёд правое плечо и пошёл на сближение полубоком.

Первый вдруг разорвал дистанцию, выбросил вперёд круглый щит, чтобы ударить и спрятать за этим ударом укол короткого и тяжёлого меча. Дукан остановился, привстал на цыпочки, отступил назад на шаг и, изогнул руку запястьем вниз и тыльной стороной локтя вверх, выбросил вперёд эспадон. Длинный и гибкий клинок позволил ему ударить так, как темник был не готов – в щель между щитом и шлемом.

Судя по тому, что темник преврал атаку и отшатнулся, Дукан по крайней мере зацепил лицо. Второй тяжёлый клинок целился ему в ногу. Удар был слабым, с расчётом на то, что Дукан попробует перекрыть его своим клинком и получит в ответ какой-то хитрый рипост или атаку от третьего, который уже зашёл ему за спину.

Дукан не стал прикрывать место удара. Тяжёлое и недавно наточенное лезвие легко разорвало кожу, погрузилось в мышцы и по ощущением даже коснулось кости. Темник удивился, сбил темп атаки и тут же потерял правую ладонь. Дукан тут же раскрутился на ещё послушной ноге, встречая третий клинок, но последний противник не пожелал играть с ним в фехтование. Бросился к нему, сбил с ног, заставил отбросить оружие, начать бороться и не дать заколоть себя коротким кинжалом.

Противник его был свеж, молод и силён физически. Лезвие все ближе опускалось на к шее Дукана, а он не мог сделать ничего. Думал только о колдуне, что нужно было бежать к нему и резать, что он же всё равно бы не выбрался живым из этой схватки. Что-то на его животе шевельнулось, щекотнуло кожу и сползло вниз.

Дукан вздрогнул от странного ощущения и понял, что не может проиграть. Прекратил отдавливать от себя клинок, наоборот, потянул его на себя, но увёл в сторону, дальше от сердца, лёгких и шеи, прямо в плечо, которое уже и так было перемотано. Темник на секунду испугался потери равновесия, хотел отпрянуть, не понимая, что делает Дукан, и этого оказалось достаточно. Дукан сложил средний, безымянный и указательный пальцы вместе, и движением, похожим на укус змеи, ткнул темника в широко раскрытый глаз. Такой удар не требовал вложения корпуса и мог быть нанесён даже из такого неудобного положения.

Слишком смертным он оказался, тут же отпустил рукоятку, отшатнулся, схватился за лицо и Дукан опрокинул его. В мгновение ока, оказался сверху, вытянул нож из-за пояса и раз шесть в воткнул его шею противника. Оказался на ногах, встретился со вторым противником, которые всё ещё пытался оставшейся рукой освободиться от завязок на щите. При виде Дукана он завопил и просто побежал прочь. Дукан не стал его преследовать – почувствовал первый укол боли в разрубленной ноге.

Первый его противник был мёртв. Лежал лицом вниз. Дукану на секунду даже захотелось перевернуть его и посмотреть, куда он ему так не повезло получить клинок Дукана. Но было не до этого. Три крепких парня ничто в сравнении с бледным.

Он повернулся к фигуре, ожидая, что это будет последим, что он сделает. Вряд ли колдун при такой опасности будет и дальше тратить время на своё чудовище. Отвлечётся на мгновение и пожелает, чтобы Дукан перестал существовать. А потом продолжит разносить лагерь.

Бледный колдун лежал там же, где его заметил Дукан. Он ещё исходился в судорогах и пытался снять с шеи, обвившую её удавку. Удавка грызла бледную кожу, пульсировала на ней, ломала хрящи и ткани, сходилась всё больше. Колдун ещё несколько раз тряхнул ногами и обмяк. Ниврок сделал своё дело. Даже сам выбрался из мешочка на поясе.

У Дукана не было сил оценить свою работу и в очередной раз испугаться подарку Улана. Он выпустил нож из руку, тяжёло упал на спину и потерял сознание.

***

Что-то было не так.

Сначала он подумал, что время просто замедляется от его нервов и адреналина, хлынувшего в кровь, так часто было во время сражения. Но на фоне всеобщего хаоса замедлялась только Розари. Она снова атаковала, но теряла скорость, её движения неестественно замедлялись, в них всё ещё была сила, но она уже ничего не значила и постепенно сходила на нет. Розари вязла в невидимом болоте, и Кальдур почувствовал, как она паникует.

Свистнула плеть, а неё не было никакого шанса уклониться. Пять хвостов с когтями на концах врубились в доспех Розари, и её тело начало медленный, и казавшийся совершенно нереальным, полёт в противоположную сторону. Там же её настиг второй удар, третий, четвёртый. Она летела горизонтально, распластав руки и ноги в стороны, и отклоняясь от каждого. Доспех успел принять Форму Отрицания, стал матовым, но в некоторых местах когти оказались слишком сильными, пробили его и обнажили красную плоть. Мелкие капельки крови заполнили пространство вокруг Розари и медленно путешествовали к земле вместе с её телом.

Всё это заняло несколько секунд, которые Кальдур мог рваться к ней, мог пытаться спасти её, закрыть или же не дать гиганту ударить снова. Но паника накрыла и его. Гигант показался нерушимым, ещё сильнее Скорби. Лишь единственная мысль удержала его на плаву.

Он уже видел такую силу.

У Циннии и её доспеха, Бича Времён. Бледные колдуны, что создали этого монстра, скорее всего вдохновились слухами о ней. Она не только искусно работала плетью, но и единственная владела Формой Времени в такой мере, что могла тормозить физическое время вокруг себя.

Но не останавливать полностью. И чем тяжёлее был предмет, тем тяжёлее было ей, как она сама говорила Кальдура, неуспешно пытаясь научить его хотя бы основам своего мастерства.

Он рванул вперёд, словно разъярённый бык.

Сформировал вокруг руки щит и приказал Колоссу продолжать заливать его и внешнюю броню светоносным металлом, слой за слоем, больше и больше, пока Кальдур не станет настолько тяжёлым, что даже мощи Колосса не хватит, чтобы оторвать ноги от земли.

Его движения были размазанными и медленными, и длились бесконечно. Розари успела пролететь несколько метров, удариться о землю, очень медленно вскочить на ноги, ещё не осознав своих ран и получить самый страшный удар. Гигант спокойно подошёл к ней вплотную и размотал плеть в живот. Доспех не выдержал, когти пробили Розари насквозь и остались у неё внутри. Гигант замер над ней, наблюдая, как медленно раскручиваются её мысли, как она понимает, что произошло, как тупой удар расходится по её животу и спине, и как он от тупой боли перерастает в ощущение одной сплошной раны, холодка по её внутренностями и движения внутри уродливой плети из шероховатой кожи. Боль заполняла её, перебив дыхание и все мысли, перемешивалась с ужасом, желание бежать оттуда, спасать свою жизнь, и тонула в натужных и гулких ударах сердца.

Гигант почувствовал Кальдура ещё издалека. Вырвал плеть из живота Розари, опрокинув её на колени, медленно развернулся и уставился на него глазами, которые не выражали ничего. Гигант спокойно смотрел, как Кальдур едва двигаясь, но набирая с каждым шагом всё больше инерции, двигается к нему.

В конце своего пути Кальду ушёл вниз, к самой земле и вынырнул вверх, хватая гиганта чуть выше колен и пытаясь оторвать его от земли. Гигант не делал ничего, что ему помешать, спокойно ждал и, казалось, усмехался, видя его потуги.

Невидимая трясина оказалась куда хуже, чем думал Кальдур. Вес просто ткнул гиганта, а не снёс его с ног. Кальдур почти остановился, приказ щиту потерять форму, тот медленными каплями начал разлетаться в стороны, а Кальдур вытянул вперёд освободившиеся руки.

Шагов за десять до гиганта, он понял, что не успеет набрать достаточно массы, чтобы снести гиганта. Он и не пытался. Когда сила не может решить вопрос, может только техника.

Он спокойно оттолкнулся носками от почвы, немного взлетел вверх, схватил гиганта за плечи, впился в них мощными пальцами, закинул их дальше, сцепил его шею в мощный захват и неспешно обхватил за спиной ногами. Гигант всё ещё не делал попыток остановить его, то ли он был слишком глуп, то ли просто не верил в то, что такая букашка, как Кальдур, сможет причинить ему вред.

Ни Цинния, ни Китрус, ни кто-либо ещё из старших кайрам никогда не говорил про технику, которую Кальдур собирался применить. Она считалась настолько опасной, что даже не рассматривалась для условий реального боя, и достоверно не было известно, чтобы хотя бы кто-то смог применить её успешно. О ней иногда говорили молодые и неопытные кайрам, как о некоем приёме последнего шанса, который в теории должен победить любого противника.

Мрачный Колосс был на удивление спокоен внутри и не замешкался принимая Форму Пространства. Выпустил из своего нутра достаточно энергии, чтобы открыть портал. Совсем недалеко, метров на пятьсот, обычный слабый портал на одну персону. Точнее на полторы. Одного Кальдура. И примерно половину гиганта.

Мощь портала была таковой, что он, при неумелом использовании, легко вырезал в любом пространстве сферу от своего появлении, и переносил всё содержимое этой сферы в точку назначения. Неважно насколько крепким был материал, портал всегда справлялся. На этот раз Кальдур был неуверен, что даже такое разделение убьёт гиганта. По тому, что они видели в прошлой битве – тому ничего не стоило восстановить даже такое повреждение.

Поэтому Кальдур отдал ещё один приказ. Последний.

Колосс согласился с ним. Это тот самый случай. Чудовище может выследить их и будет преследовать, пока не убьёт. Нужно остановить его.

Портал раскрылся. Чёрно-фиолетовые огни увлекли Кальдура, забрав с собой верхнюю половину чудовища. И это был билет в один конец. Кальдур не стал открывать дверь наружу. Вместо этого он активировал Форму Разрушения.

Его болтало и швыряло во вспышках света и невесомости, верхняя половина гиганта ожила и начала бороться с ним, но было уже поздно. Синие молнии на матовой тёмной стали набрали скорость, покрыли её паутинками и броня лопнула.

Виденье 29. По капелькам с гор

Боль и тошнота накатили снова и прогнали тревожный сон.

Дукан с трудом открыл глаза и не смог удержать стона, который отражал весь испытываемый им ужас. Он думал, что умирает. Он ощущал одновременно вращение всего своего тела вокруг нескольких осей, мертвенную слабость, когда тяжёло давалось даже поднимать грудь, чтоб вдохнуть, и невероятное желание проблеваться. Чувство времени и всякие ориентиры среди его мыслей спутались, и он не знал, где он находится, сколько прошло времени и сколько ему осталось мучится.

– Ты потерял много крови, господин. Не пытайся говорить, скоро тебе полегчает. Воды Оточ уже делают своё дело, ты выживешь. Ты в безопасности.

Он не узнал сосредоточенный женский голос, поток образов в его голове сменял один на другой. Он то был маленьким, то взрослым, то совершал неприятное, то оставался в моментах, которые считал счастливыми. Снаружи его иногда слепило солнце, он слышал стоны, тихую ругань и жужжание назойливых мух.

– Б..ть!

Словно по щелчку пальца всё это испарилось, и он почти мгновенно вернулся в своё тело. Тошнота и слабость атаковали его одновременно, но сильнее всех ударила боль. Она была такой сильной, что он на несколько минут впал в панику, и если бы у него хватило сил – поднялся бы и попробовал убежать от неё прочь.

– Больно? – спросило размытое пятно голосом Аниже.

– Б..ть! Ещё как! А-а-ах-х! Б..ть!

Дукан не узнал свой голос. Будто бы говорила девчонка, настолько он был слабеньким и тонюсеньким. Ему стало стыдно, но он был благодарен, что не видит себя в эту минуту со стороны.

– Я буду ходить? – спросил он, попытавшись успокоить голос.

– И не только под себя, – Анижа попыталась успокоить его применив немного старой доброй издёвки. – Ноги и спина целы. Так больно потому сразу несколько костей сломано. И потому что тебя нашли слишком поздно и по ранам пошло заражение. Скажи спасибо Кальдуру, что он не отдал мне всю Воду, и осталось на такой случай.

– Су-к-к-ха-а… на стену лезть охота… То чудовище…– приступ тошноты снова обрушился на Дукана, он издал несколько гавкающих звуков, задышал сильнее, облизнул губы, но всё-таки смог выдавить из себя. – Они победили?

– Да, – она тяжёло вздохнула. – Мы в безопасности. На счёт твоей боли. Есть дурман, есть хорошие грибы и есть смесь, от которой ты будешь спать пару дней.

– К черту всю эту знахарскую хрень… вина крепкого и трубку мою, притащишь?

– Хмельное нельзя при таких травмах. – она немного поборолась с его щенячьим взглядом и устало вздохнула. – Ладно, сейчас попрошу, чтобы кто-нибудь сходил.

***

Следующее пробуждение было ещё резче.

Он просто пришёл себя, застонал, и тут же в его поле видимости возник мальчишка лет десяти, который протянул ему полупустой бурдюк с вином. Дукан было хотел осыпать его ругательствами за подобное неуважение, но быстро понял, что пить из него лёжа куда удобнее, чем из кружки. Как только он закончил пить и придушил позывы шокированного желудка, ему почти сразу протянули уже подожжённую трубку, которой его тело порадовалось несказанно. Вино докатилась только до его нутра, и ещё даже не собиралось бить в голову, но он сделал буквально три затяжки и был уже пьян в сопли.

Его левая рука была намертво примотана к телу, он заметил это только сейчас. Она невыносимо затекла, чесалась и болела разом, но очень быстро этот дискомфорт был придавлен ещё одной подоспевшей порцией пойла. Перед его глазами снова закружились карусели, и он почувствовал слабость, но от хмеля эти чувства были куда более приятными и знакомыми. Он смог расслабиться, откинуться на подушку и простонать уже от удовольствия, и того, что ему полегчало.

Итак, он снова был жив. Не в первый раз, как можно заметить, и желательно не в последний. Такие вот стычки и раны всё ещё были ему в новинку, не шли ни в какое сравнение с тем, что он делал для Тайной Службы. Там бы посчитали подобные «работы» грубыми и неотесанными, но он бы посмотрел на их ублюдочно-холодные лица, переживи они хотя бы одну такую мясорубку.

Он был жив и не стал калекой. Это уже победа. Дукану повезло в очередной раз, если можно так назвать знакомство с жричкой и местным военачальником. Он лежал в просторной и полностью закрытой палатке, на неплохой кровати, с двумя куда более тяжёлыми и оттого тихими соседями. И за ним даже присматривали, не давали подохнуть как псу в канаве. О чём ещё можно мечтать?

Анижа заглядывала к ним раз в полчаса-час и осматривала, всякий раз подбадривая Дукана, а пацанёнок исправно заряжал ему трубку и подтаскивал горячительное, чередуя его с обильными порциями воды или прохладного чая с мёдом. Он не был дураком, хотел скорее перестать разлёживаться, и старался соблюдать все просьбы Анижи.

Правда, ближе к вечеру это чуть не закончилось конфузом. Всей жидкости, что он впитал, нужно было куда-то деться. На его панические вопли прибежал пацан и предложил ему справить лёжа в некое подобие деревянного тазика, на что маленький чертёнок был послан на хрен, а Дукан упал с кровати. При помощи мелкого, потока ругательств, и всего раза три потеряв сознание, ему удалость переместиться к краю палатки и сделать все свои дела на улицу через откинутый полог.

Это только подстегнуло его в выздоровлению.

На день третий он уже ходил сам, используя мальца как свою тросточку, и дав себе обещание, что маленький чертёнок немного разбогатеет, получив за свои труды хотя бы один из спрятанных в одежде Дукана драгоценных камней.

– Что-то я ни фига не понял, – поприветствовал он деловитую Анижу, протрезвев и почувствовав себя в ясном уме. – Бальбадур и Колючка меня не навещают. Я что переоцениваю их любовь?

Анижа ему ничего не ответила, спокойно осмотрела одного из оставшихся в живых соседей по палате и вышла, оставив Дукана в мрачных мыслях и подозрениях.

Вернулась ближе к ночи. Налила себе половинку кружки вина, предложила ему бурдюк и села рядом, пристально посмотрела ему в глаза.

– Розари пострадала сильно. Но она будет в порядке.

– Так.

– А Кальдур… его больше нет с нами.

– Как это нет с нами? – удивился Дукан. – Дёру что ли дал?

– Нет, – она снова вздохнула. – Он убил чудовище и погиб сам.

– Как? – у Дукана перешибло дыхание.

– Мы не знаем. От чудовища осталась половинка. А от него ничего не осталось. Совсем ничего.

– Погоди-ка… тела нет?

– Нет.

– Нет тела – нет дела, – Дукан вздохнул с некоторым облегчением, закашлялся и отпил вина. – Этот подонок пережил Шестую. Не списывай его пока со счетов. Ты как сама?

Она вздохнула и отвела глаза.

– Не хотела верить, что всё так может кончиться. Но это жизнь.

– Понимаю. Что-то ещё случилось?

– Нет. Много раненных, но тут битв похоже больше не будет. Темники разгромлены окончательно. Воким зайдёт к тебе скоро, говорят, ты убил бледного колдуна чуть ли не голыми руками. Хвалят тебя и молятся за твоё выздоровление. К нам всем тут хорошо относятся. Даже непривычно.

***

– А я думал на тебе всё как на собаке заживает.

Розари лежала в отдельной палатке, у входа в которую даже поставили двух охранников. Раненых женщин среди защитников больше не было, да и все знали, кто она. У ног охранников были сложены несколько камней и туда несли цветы, которых там образовалась уже целая горка.

Она была бледной и раз в десять смурнее, чем обычно, смерила его тяжёлым взглядом, но ничего не ответила.

Он опёрся на своего талантливого оруженосца, сел с его помощью рядом с её постелью, прислонившись к ней спиной, и приложился к вину. Мальчишка быстро смекнул и оставил их наедине.

– Живая, да и ладно, – буркнул Дукан, помолчал, но молчание ему не понравилось. – Что там Кальдур учудил?

– Сбежал он! Разве не понятно? – тихо прошипела Розари.

Именно это сделало её смурной, а не рана и неудача в битве с гигантом.

– Анижа сказала, ну… – сказал Дукан осторожно, – что-то вроде, что он пожертвовал собой. Ты так не думаешь?

– Не мог он схлопнуть портал, – сквозь зубы процедила она. – Он бы вёл в никуда, там даже умереть нельзя, вечное падение, без Мрака, без перерождения, без Врат Её Царства. Не хватило бы у него яиц, понимаешь? Он сбежал. Прихватил с собой половину этой туши и свалил. Выродок. Так и знала, что так будет при первых проблемах.

– Почему ты думаешь, что он оставил нас? – Дукан усмехнулся. – Он много раз, конечно, высказывал такие мысли, но… п…здеть не мешки ворочать, сама знаешь. Когда надо было, он нас не бросал. И я бы не назвал эти проблемы «первыми». Может, просто не смог вернуться? Доспех его подвёл? Нет?

– Тогда бы он мог позвать на помощь. Мы долго сражаемся вместе, я бы почувствовала его на другом конце света, где мы уже успели побывать. Но он не зовёт меня.

– Ты можешь почувствовать, жив он или мёртв? – уточнил Дукан.

– Я не знаю. Но я не чувствую его потери.

Дукан покачал голов, пожевал зубы.

– Так бывает, если не хочешь терять человека, – ответил он осторожно.

– Веришь это потаскушке? – взбеленилась она. – Что он пожертвовал собой? А мне не веришь.

– Я никому не верю, даже себе. Предпочитаю работать с фактами. Пацана нет, я не знаю, где он, но мне бы хотелось узнать. И я узнаю. Со временем.

– И я узнаю, – прошептала она. – Мы же сможем его убить?

– Воу, деточка, – Дукан рассмеялся и тут же скорчился от боли. – Поговорим об этом, когда найдём его и когда ты будешь не такой злобной.

***

– Ха! Вот мой крепкий ублюдок! – зарычал Воким, войдя в палату Дукана.

Генерал сделал вид, что вот-вот сгребёт раненного старика в медвежьи объятья, дождался пока Дукан побледнеет от этой перспективы и предстоящей боли, остановился и рассмеялся. Дукан судорожно выдохнул.

– Ну и шуточки у тебя, Твердозад!

– А чего бы и не шуткануть с моим старым и дорогим приятелем, – не дожидаясь приглашения Воким, плюхнулся на край кровати и пододвинул Дукана задом. – Чёрт же тебя дери, барон! Я жду не дождусь услышать, как ты угандошил бледного? Этим из нас, простых людёв, мало кто может похвастаться.

– Жаль тебя разочаровывать, Твердолоб. До бледного я не добрался, – спокойно признался Дукан. – Пару ошибок совершил и сил у меня не хватило. Уланов подарок о нём позаботился, не я.

– Ха! Напрасно я хаял чародея, что он с нами не поехал, – Воким не расстроился. – Хитрожопый свин оказывается на два шага вперёд думает! Чтобы я так смог когда-нибудь! Ладно, пускай все думают, что это твоих рук дело и вдохновляются. Как и я, собсна. Яиц-то у тебя всё равно хватило туда забраться и один на один с ним выйти. Ты хоть представляешь, что он вообще с тобой мог сотворить?

– Слабо, – отмахнулся Дукан. – Сказки-то я слышал, а вот в глаза пока не видел. Только пугают ими.

– Увы, нет. Слава их заслуженная. Спецом убивают так, чтобы простые смертные даже близко к ним не совались. Видел я пару тел… чёрт… зрелище… незабываемое.

– Сколько потеряли? – перебил Дукан, Воким усмехнулся, но натянуто.

– Много потеряли. Но не так много, как темники, спасибо тебе и твоей команде. Раненых столько, что мы пока не сможем свернуть лагерь и двинуться в путь. Но это не беда. Будет ещё подкрепление от местных. Я не верю в удачу и был готов, что проблемы начнутся куда раньше. Наше дело вывозить их, старые волы ещё хороши для плуга, да, брат?

– Да, брат. Есть ещё заточка у лезвия.

Они помолчали.

– Жаль вашего пацана. Но ведь так и должно быть. У нас свои враги, у них свои. И все мы можем дуба дать в любой момент. И делаем, что требуется.

– Да. Истинно так.

– Как наша чистейшая дева? Заходил ты к ней сегодня, знаю.

– А чего она?

– Ей теперь, похоже, одной лямку тащить. А ранение у неё было… словами не передать. Не думал, что после такого выжить можно. Не сломается она от таких испытаний?

– Как сломается, так и починиться, Воким, – соврал ему Дукан. – Избранная она, понимаешь? Лучше неё не было никого.

– Это я и хотел услышать… Я отослал весточку Улану, ещё вчера. Передал ему в зашифрованном виде суть нашего разговора. И о том, что кайрам у нас теперь только один. Одна. Пускай думает, что с этим можно сделать. Надо как-то убрать всех этим чудищ с пути моих парней. Они же им ни черта сделать не могут.

– У Улана есть кое-какие планы, – важно ответил Дукан. – Какие – он тебе сам расскажет, если у него получиться. Но он уже давно работает над твоим вопросом. И может быть, у него чего и выйдет толкового.

Воким просиял и хищно улыбнулся.

– Надежда – в наше время вещь очень опасная, но я пожалуй со всей ответственностью и буйным желанием упаду к ней в объятья

– Офицеришку, которого мы с Розари добыли до схватки, не пырнули ещё?

– Не. Тебя дожидается, как и договаривались. В яму пока посадили, хотя что-то душа моя чует, что ему там как дома. Только не думаю, что он тебе толкового чего скажет.

– А вот это мы уже посмотрим. Скоро.

***

– Ты стала какой-то другой, Анижа. Сама не своя.

Она вновь осматривала и перебинтовывала его раны, спокойно и сосредоточенно делала свою работу, было не похоже, что её что-то тяготит.

– Просто приняла всё это. В ночь битвы я могла погибнуть. Когда всё началось, я побежала к раненым. Хотела их защитить, думаю. Как только сама не понимаю? Ну и накликала. В платку вошло порождение Мрака. Ему пришлось пригибаться под низким потолком, оно шло прямо на меня, чуяло меня. Кошмарное, конечно, создание. Даже не представляла, что такое вообще существовать. Я лишь успела закрыть собой юношу, которого спасла недавно, очень хотела, чтобы он выжил. Чудовище бросилось ко мне, я упала вниз, и вдруг оно в ужасе отпрыгнуло назад, будто увидело нечто опасное. Может, быть Воды Оточ, которые были в том парне… Я не знаю. Так или иначе, Госпожа защитила меня. И теперь я понимаю, что уйду, когда настанет моё время.

– Ты скорбишь по нему?

Она на секунду остановилась, но продолжила спокойно забинтовывать его руку.

– Незачем скорбеть по нему. Он умер так, что оплатил свой долг. И в конце всего этого я встречусь с ним по ту сторону Врат.

***

– Ну?! Чего пялишься?! – крикнула Розари.

Он не смотрел. Отвернулся и не видел всю сцену, как ей помогают справлять нужду прямо на кровати. То страшное, чего избежал он сам. Он остался не для того, чтобы смотреть, не для того, чтобы смутить или опозорить её. А как боевой товарищ, который разделяет с ней страшное.