Текст книги "Слишком глубоко (ЛП)"
Автор книги: Роника Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
«Возражаю». – Ответ вылетел прежде, чем она могла обдумать то, что сказала.
Синклер выглядела удивленной. – «Что прости?»
Патрисия искала подходящие слова, чтобы объяснить свой импульс, но не находила их. Ее кровь горячей волной разливалась по телу. – «Я возражаю». – Ее сердце говорило за нее. Она не могла его остановить. – «Ты мне нравишься такая, как есть».
Синклер уставилась на нее. – «Я вся в краске и в глине».
«Да, знаю. Но ты упорно трудилась, и делала это для меня. Я знаю, что на это потребовалось время. И ты вложила в эту небольшую статуэтку свою душу, пот и слезы».
Патрисия представила, как Синклер сидит, сгорбившись за столом, и смотрит в большую лупу. Она представила, как Одри работает так в течение многих часов, создавая точную копию Джека. Тонкая пленка пота покрывает ее кожу. Эндерсон подошла к ней ближе и тело Синклер оказалось совсем рядом. Судорожный вдох и выдох Одри заставил ее грудь всколыхнуться.
Она выглядела такой возбужденной и такой сексуальной. В каждом ее жесте, взгляде чувствовалось почти животное желание. Ее кожа покраснела, дыхание было затруднено, взгляд стал проникновенным и сосредоточенным.
Патрисия смотрела на нее и чувствовала, как обострились ее собственные чувства. Она отчаянно желала испытать все, что могла дать ей Синклер. – «Я хочу почувствовать сухую глину на твоих руках, краску на кончиках твоих пальцев. Я хочу вдыхать запах твоей кожи и попробовать на вкус пот на твоей шее. Пожалуйста, не смывай их».
Воздух стал вязким и тяжелым, Патрисия с трудом втягивала его в свои легкие.
«Одри», – прошептала она. Это был самый первый раз, когда она произнесла ее имя вслух. Ей нравилось, как оно звучит, то, как произносят его ее губы.
Синклер шагнула вперед. Она быстро приблизилась к ней, глаза горели. – «Патрисия», – выдохнула она, протянув руку, чтобы коснуться ее лица.
От неожиданности Эндерсон порывисто вздохнула. Желание горячей волной разлилось по телу. Синклер не стала медлить и накрыла ее рот поцелуем. Патрисия сладко застонала, таким он был глубоким и страстным. Одри проникла в нее своим языком. И Патрисия сдалась, побежденная мощью и натиском более сильной женщины. Она позволила Синклер обнять себя, целовать грубо и властно. Эндерсон обвила ее сильные плечи своими руками, чтобы удержаться на ногах и млела от ощущения стальных мускулов.
«Я хочу тебя», – прошептала Синклер, покусывая мочку уха.
Патрисия уткнулась лицом в ее вспотевшую шею. Она была теплой и влажной, и отдавала запахом металла, который нагревается на солнце в жаркий летний день. Эндерсон поцеловала ее, желая ощутить текстуру кожи своими губами. Она, словно вампир, прикусила шею зубами, желая смешать острый солоноватый привкус от пота со своей кровью.
«Тогда возьми меня», – прошептала она, не желая больше бороться с собой.
«Я боюсь, что своими действиями испугаю тебя».
Патрисия немного отстранилась, чтобы заглянуть в ее глаза.
«Почему?»
«Я хочу тебя так сильно, что могу стать напористой. И…»
«Страстной?»
«Я собиралась сказать: „жесткой“».
«Не бойся, ты не испугаешь меня». – Патрисия провела пальцами по коротким волосам Синклер. Ей нравилось, как та выглядит: полные губы, выступающие скулы и горящие, словно тлеющие угольки, глаза. Она могла смотреть на нее вечность. – «Фактически, меня пугает лишь одна единственная вещь – это мысль о том, что ты остановишься и не продолжишь… Если ты не прикоснешься ко мне…»
Синклер не дала ей договорить и поцеловала ее. Грубо и жестко. Патрисия застонала. Их языки сплелись, исполняя свой страстный эротический танец. Она услышала стон Синклер, а затем ее подняли и понесли на руках. Патрисия прильнула к Одри, поскольку ее живот свело от желания. Внезапно ее поставили на ноги, и она уперлась спиной в стену, ища в ней опору. Колени Патрисии ослабели, и ей пришлось крепко ухватиться за Одри, чтобы не упасть.
«Я не смогу стоять слишком долго», – призналась она, плавясь, словно воск под горячими поцелуями Одри.
Никто и никогда не овладевал ею подобным образом. Даже Адамс. Никто не говорил ей таких слов, и не подкреплял их с такой страстью. Именно о таком признании она мечтала и писала свои книги. Это была ее фантазия. Она закрыла глаза и застонала от удовольствия, когда Синклер, стала посасывать ее кожу. Нет, это было намного лучше, чем самая смелая фантазия.
Свободной рукой Синклер возилась с ее джинсами. Патрисия попыталась помочь, но была быстро прижата к стене. Ее руки завели за голову, пресекая всяческие попытки к действию.
Глаза, цвета корицы, буквально испепеляли ее силой желания. Палец Одри скользил вниз от лица, по шее и спустился ниже. Наконец – то кнопка на ее джинсах поддалась, и проворные руки расстегнули молнию. Одри намеренно приостановилась, нежно касаясь кожи чуть выше трусиков. – «Я хочу видеть твои глаза, когда касаюсь тебя».
Ее рука спустилась ниже, скользнув в трусики Патрисии. Они не отрывали взгляда друг друга, до тех пор, пока пальцы Одри не соскользнули с холмика вниз и не коснулись плоти.
«О, Боже». – Патрисия закрыла глаза, чувства были удивительные. Она была переполнена ощущениями и хотела большего.
Пальцы скользили по плоти и вокруг нее, спускаясь ниже и возвращаясь назад, дразня и возбуждая ее одновременно. – «Открой глаза», – прошептала Синклер. Она остановила руку.
Патрисия подчинилась. Ее веки трепетали, дыхание было порывистым и глубоким.
«Смотри на меня», – мягко потребовала Синклер. Ее рука мучительно медленно начала двигаться, возобновляя эту сладостную пытку.
Патрисия застонала, ей хотелось закрыть глаза и отдаться ощущениям. Но каждый раз, когда она позволяла своим векам прикрыться, Синклер останавливалась.
«Тебе приятно?» – Ее пальцы скользили вверх и вниз, слегка сдавливая ее клитор.
«Боже, да».
«Расскажи мне».
Колени Патрисии ослабели, она готова была рухнуть на пол, но Синклер вошла в нее, таким образом, удерживая ее от падения. Эта ласка вызвала бурю новых эмоций и послала горячую волну по ее телу. Но Одри не останавливалась и ритмичными действиями проникала в лоно Патрисии все глубже и глубже, лаская ее так, что та утратила связь с реальностью.
«О мать твою! О, Боже, я не могу. Это так прекрасно». – Ее глаза самопроизвольно закрывались. Синклер брала и одновременно поддерживала ее своими пальцами. Брала жестко, тесно прижав к стене. – «О, мой Бог. О, мой Бог», – только и могла вымолвить Патрисия, не в силах остановиться. Она чувствовала себя так, словно ее пронзали удивительно горячими пальцами, наполненными дикой энергией.
«Ну же», – произнесла Одри, пристально наблюдая за ней. – «Я хочу видеть твое лицо». – Она энергичней задвигала пальцами, все глубже ввинчивая их в тесное лоно Патрисии.
Эндерсон посмотрела в ее глаза и увидела нескончаемую энергию этой удивительной женщины. Никогда раньше она не чувствовала себя столь желанной, столь востребованной и столь необходимой. Одри хотела ее. Хотела, чтобы она получила удовольствие. И она тоже этого хотела, не только для нее, но и для себя тоже. А еще она хотела, чтобы это удовольствие доставила ей именно Синклер.
«Одри, я…» – Патрисия пыталась объясниться, но не успела. Оргазм настиг ее, полностью захлестнул ее тело и затуманил разум. Она потеряла контроль и, наконец, закрыла глаза. Эндерсон даже не почувствовала, когда Синклер отпустила ее руки. Она только вскрикнула, качнулась и задрожала всем телом. Ее бедра совершали ритмичные покачивания на пальцах, все еще находящихся глубоко внутри нее. При этом она издавала странные, продолжительные звуки, которые не могла себе объяснить. Медленно, словно пробудившись ото сна, она остановилась и открыла глаза. Синклер, с покрасневшими от желания щеками, наблюдала за ней. Видя, что Патрисия остановилась, Одри осторожно вытащила свои пальцы и приподняла ее.
«Что ты делаешь?» – Патрисия обхватила руками плечи Синклер, а ноги сплела вокруг ее талии.
«Я несу тебя в спальню».
«О». – Патрисия усмехнулась. Ее лицо было настолько расслабленным, что улыбка, казалось, появилась там сама собой. – «Так, теперь моя очередь?»
Синклер даже не потрудилась включить свет и Патрисия почувствовала, как ее бросили на кровать. Она рассмеялась, но затем остановилась, наблюдая, как Одри выпрямилась и сорвала с себя майку. Патрисия сначала села, а затем сползла к краю кровати. Ухватившись за широкий ремень, она подтянула Синклер к себе и расстегнула его. Одри шумно выдохнула. Но стоило лишь Патрисии начать расстегивать ее штаны, Синклер тут же остановила ее.
«Подожди». – Она остановила руку Патрисии и быстро переместилась к шкафу. Вернувшись, она принесла с собой какую – то коробку.
«Что это?» – Патрисия попыталась сконцентрироваться, поскольку недавнее занятие любовью явно отключило ее мозг.
«Кое-что, что я заказала, думая о тебе», – ответила Синклер, разрывая плотную бумагу.
Патрисия внимательно наблюдала за Одри, которая стояла в свете уличного фонаря. Она чувствовала, как увлажнилась, глядя на пальцы Синклер. Одри достала прозрачный фаллоимитатор и отбросила коробку.
«Ты когда-нибудь пользовалась этим?» – Синклер протянула его Патрисии.
Эндерсон взяла его в руку, поражаясь его длине и толщине. Она даже заметила, что внутри него переливались блестки. – «Конечно, и не раз». – Она посмотрела на Синклер. – «Правда, в моих книгах».
«Хотела бы попробовать?»
«Прямо сейчас?»
Синклер криво улыбнулась.
«Да». – Она теребила ширинку своих джинсов. – «Я думала, что смогу закрепить его здесь».
Эта мысль огнем обожгла тело Патрисии. Ее клитор, казалось, даже дернулся от желания.
Синклер бросила небольшой пакетик со смазкой на кровать и поползла к Патрисии, словно голодная кошка, вышедшая на охоту.
«Если хочешь, я лягу на спину, а ты можешь сесть на меня сверху». – Она поцеловала ее. Губы Одри были мягкими и горячими.
«Хорошо», – сказала Патрисия, несколько растерявшись от такой перспективы.
«Ты в порядке?»
Вместо ответа, Эндерсон толкнула Синклер на спину и нежно провела свободной рукой по верхней части тела, поражаясь силе ее мускулов и мягкости грудей. Она наклонила голову и поцеловала соски, вызывая у Синклер протяжный шипящий звук.
«Тебе лучше поспешить». – Одри запустила руку в волосы Патрисии. – «Прежде, чем я переверну и возьму тебя сама».
Патрисия озорно рассмеялась, прекрасно зная, как та себя чувствует. Она вернула фаллоимитатор и наблюдала, как Синклер засунула его в джинсы и застегнула ширинку, пытаясь таким образом закрепить его на себе.
«Вероятно, нам следует использовать презерватив, поскольку у меня не было времени помыть его», – произнесла Синклер. – «В тумбочке как раз есть несколько штук».
Патрисия переползла через кровать и достала маленькую коробочку. Она нервничала от мысли, что сейчас в нее проникнут не пальцами, а инородным предметом. Она никогда не была с мужчиной, и никогда не позволяла никому заниматься с ней любовью подобным образом. Но она доверяла Синклер. Она не могла объяснить, почему, но чувствовала себя с ней очень комфортно. На различных уровнях.
Синклер раскатала презерватив и натянула его на фаллоимитатор. Затем открыла пачку и выдавила на ладонь немного смазки. Патрисия с удивлением наблюдала, как рука Одри привычным жестом прошлась по пенису, словно поглаживала его. Не совсем удовлетворенная полученным результатом, она добавила немного смазки.
«Я только наблюдаю за тобой и уже это заводит меня», – призналась Патрисия.
«Неужели? Почему бы тебе не снять одежду и не помочь мне?»
Эндерсон сползла с кровати и расстегнула свою рубашку. Синклер наблюдала за ней, одновременно лаская свои собственные соски одной рукой. Патрисия поспешила снять лифчик, джинсы и трусики. Одри напряглась, очевидно, возбудившись открывшимся видом.
«Иди сюда», – сказала она и легла на кровать.
Патрисия устроилась рядом с Синклер, рука которой скользила по фаллоимитатору. Она намеренно дразнила Патрисию, приглашая ее прикоснуться к нему. Эндерсон, преодолев смущение, провела пальцем по всей длине члена, словно оценивала его возможности.
«Патрисия, я так сильно хочу тебя», – сказала Синклер. – «Я никогда не видела никого столь красивого». – Одри приподнялась на локтях и остановила руку Патрисии. – «Я говорю серьезно».
Патрисия не знала, что сказать. Она лишь чувствовала прилив крови к своим щекам.
«Хорошо».
«Когда я впервые увидела тебя, я не могла поверить, что ты реальна, не говоря уже о том, что ты, к тому же, еще и коп. Обычно, детективы не выглядят как ты. И если кто-нибудь когда-либо и выглядел так, то, скорее всего это была бы натуралка и она, вероятно, была бы замужем. – Синклер улыбнулась. – И когда ты заговорила…»
Патрисия закатила глаза, вспоминая свое поведение в тот день: «Пожалуйста, не напоминай мне об этом».
Синклер рассмеялась: «Когда я тебя услышала, то захотела тебя еще больше».
«Правда?»
«Да. – Она провела пальцем по руке Патрисии, чем вызвала дрожь в ее теле. – В тебе прекрасно сочетаются огонь и страсть, серьезность и интеллект».
«Я была такой стервой тогда».
«Называй это как угодно».
Патрисия рассмеялась.
«Но мне это понравилось». – Пристальный взгляд Одри был полон желания. – «Это была ты». – Она откинулась назад, ложась на кровать. – «И теперь я хочу подарить тебе удовольствие. Любым возможным способом». – Рука Синклер накрыла руку Патрисии, лежащую на фаллоимитаторе. – «А теперь ты взберешься на это?»
Патрисия взглянула на их руки, а затем подняла глаза на Синклер. – «Да», – тихо ответила она.
Глубоко вздохнув, она села на Одри чуть ниже члена.
«Не торопись». – Синклер положила руки на бедра Патрисии.
Пристально глядя на нее, Патрисия рассматривала изгибы ее тела и движения ее груди. Синклер обхватила основание члена, Патрисия приподнялась и медленно опустилась на него.
«О, Боже». – Ее голос был напряжен и хрипл, словно член достал до самого горла. – «О, Боже», – снова повторила она, чувствуя, как он полностью вошел в нее.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Затем она начала двигаться, медленно вращая бедрами.
«Как ты себя чувствуешь?» – поинтересовалась Синклер.
«Внутри все горит». – Она открыла глаза.
«Тогда двигайся медленно». – Кончики пальцев Синклер поднялись к груди Патрисии и стали ласкать и сжимать сосок. – «Просто расслабься и все пройдет».
Бедра Патрисии расслабились и она несколько сменила позу, выгнув свою спину.
«Да», – прошипела она. – «Так лучше».
«Тебе нравиться?» – Синклер потянула ее за сосок.
«О, Боже, да». – Ее бедра ускорили ритм. Она чувствовала себя такой наполненной и счастливой. Член заполнил ее лоно и она получала приятное, сладостное удовольствие. – «Боже, как хорошо. Действительно, чертовски хорошо».
Одри взяла руку Патрисии и поднесла к своему рту. Патрисия беспомощно наблюдала, как она облизала ее ладонь. Потом взяла палец и начала его посасывать. Патрисия вскрикнула от удовольствия, поскольку чувство от ее горячего, скользкого рта было слишком приятным.
Синклер стонала, посасывая палец Патрисии. Другую руку она положила на ее холм и нежно нажала большим пальцем на клитор. Эндерсон резко дернулась. Синклер подстроилась к ритму Патрисии и сильнее вжалась в нее своими бедрами.
«Черт, о, черт». – Патрисия трахалась так, словно никогда до этого не занималась этим. Горячее дыхание, горячий рот, горячий палец. – «О, Боже, Одри».
Ее глаза распахнулись и она кончила, так бурно, что не сдержала крик. Она, словно наездница, ехала верхом, трахалась и кричала. Она сплела свои пальцы с пальцами Синклер, и продолжала впитывать в себя волны оргазма. Ее накрыло такое удовольствие… Всю. С головы до ног. Она была рабыней и делала, то, что ей приказывали. Ее голова была откинута назад, и волны наслаждения вырывались из ее горла слабыми криками. И, в то же время, ее влагалище сжимало фаллоимитатор, вбирая в себя последние крупицы удовольствия. Она чувствовала себя такой наполненной. Такой счастливой.
Синклер оберегала ее, позволяя выдержать это действие. Она, словно зритель, наблюдала со стороны и восхищалась увиденным. Когда Патрисия, наконец, остановилась, то ее тело начало содрогаться. Она едва могла дышать, и все ее мышцы подергивались.
«С тобой все хорошо?» – Синклер протянула руку, чтобы коснуться ее лица. Она так мило улыбнулась, что Патрисия буквально растворилась в этом прикосновении.
«Никогда не чувствовала себя лучше», – ответила она. Увидев глаза Синклер, такие глубокие и мерцающие, и чувствуя ее доверие и понимание, Патрисия расплакалась.
«Шш, детка, все хорошо». – Одри притянула ее к себе, обхватив теплыми, сильными руками и Патрисия заплакала в ее плечо. Она плакала из-за любви, которую ей никто и никогда не мог дать и которую она всегда хотела. Она плакала из-за Синклер, которая, казалось, предлагала ей все это. И когда Патрисия прекратила плакать, она замерла в объятиях Одри и закрыла глаза. Она заснула, чувствуя только то, чего никогда не чувствовала раньше… полную удовлетворенность.
Глава 24
Терпение Лиз иссякло. Было раннее утро и солнце сияло, словно у него не было никаких других забот. Она буквально ненавидела его за счастье и желание сиять, не взирая ни на что. Даже утренние облака не стали для него помехой. Как могло это чертово солнце сиять вот так безмятежно, когда ее душа была мертва?
Она посмотрела на дом Патрисии. В прошлый раз, когда она припарковалась здесь, шел проливной дождь. Ей так нестерпимо захотелось, чтобы и сейчас он полил с небес. Она вылезла из машины и направилась к двери. Слова Тайсона продолжали крутиться в ее голове.
Идите и исправьте все это. Жизнь слишком коротка, чтобы отталкивать того, кого Вы так сильно любите.
Они провели большую часть ночи, разговаривая друг с другом. Он доверился ей, чего никогда не делал прежде. Он рассказал Лиз, о чем действительно думал. И кое-что еще. Она сидела и слушала. Лиз узнала, что в течение многих лет он не одобрял ее образ жизни, то, как она использует и отвергает женщин. Он не одобрял мужчин, которые вели себя подобным образом. Но все это время он молчал, поскольку очень дорожил своей работой и боялся, что она уволит его, стоит лишь ему высказать ей свое недовольство. Так было до появления Эрин.
Когда же в ее жизни появилась Эрин, он немного расслабился, зная, что истинная любовь, наконец – то, нашла Лиз, независимо от того сумасшедшего способа, благодаря которому это событие произошло.
«Вы не можете управлять любовью», – сказал он, когда почти наступило утро. – «Она просто есть».
Он сказал, что Лиз поступила неправильно отталкивая Эрин, пытаясь таким образом уберечь ее. Такое оправдание не являлось достаточным основанием для такого поступка.
«Если Вы, по какой-либо причине, отталкиваете того, кого любите, то Вы очень рискуете, поскольку этот человек действительно может уйти из Вашей жизни», – сказал он ей серьезно. – «И может случиться так, что когда Вы одумаетесь, то не сможете его вернуть».
«Я думала, что поступила правильно», – сказала она.
«Вы испугались».
«То, что она пострадает, да». – Лиз понятия не имела, что происходило. С Джей или кем-либо еще. Лишь одно она знала наверняка – это было опасно, и сама она собиралась окунуться в это с головой.
«Вы испугались за нее», – сказал он, как ни в чем не бывало. – «Вы не должны признаваться в этом мне. Вы должны признаться в этом себе».
«Откуда ты так много знаешь?» – Все это время рядом с ней был такой мудрый человек, а она даже не подозревала об этом.
«У меня есть несколько необычных бумаг, подтверждающих, что я знаком с психологией».
«Правда?» – Она никогда не знала этого. В анкетных данных, которые она просматривала, были сведения об образовании, но она даже не потрудилась их прочитать. Она была поражена его хорошо поставленной речью. – «Tайсон, почему ты работаешь на меня?»
«Потому, что если ты большой и черный парень, то тебе лучше быть телохранителем. Я понял это очень быстро. Однако я не очень беспокоился о своей безопасности, пока не встретил Терезу. Вот тогда я захотел более спокойной работы».
«Тогда ты нашел меня».
Он улыбнулся. – «Да, мэм. Кто ж знал, что наблюдать за кучкой лесбиянок может быть настолько опасно?»
Они рассмеялись. Было так хорошо вот так просто посмеяться. Но, внезапно, Лиз почувствовала усталость. Она была на ногах более двадцати четырех часов. Тайсон подал ей стакан воды и половинку Ксенакса, убеждая ее немного отдохнуть. Затем он помог ей добраться до кровати, снял с нее туфли и укрыл.
«Я запру все, когда буду уходить», – сказал он. – «А когда Вы проснетесь, сходите к мисс Эрин и все исправьте».
Лиз кивнула. Она заснула с именем своей любимой на губах.
Эрин.
Лиз смотрела на дом. Казалось, что входная дверь Патрисии стала больше, чем была в прошлый раз. Дверь нависла, как недавно нависало над ней насмехавшееся солнце. Лиз позвонила в дверной звонок, и ее сердце подпрыгнуло к горлу. Она была несколько удивлена подобным сердцебиением.
На заднем дворе залаяла собака. Лиз ждала, когда ее лай раздастся внутри дома, но этого не произошло. Она подождала и позвонила снова. И тут, внезапно, в ее мозгу предстала картина: Эрин и Патрисии лежат в кровати. Они, вероятно, свернулись в объятиях друг друга и крепко спят после долгой любовной ночи.
Чувствуя себя разбитой, она поспешила обратно к машине. Как она могла быть настолько глупа? Конечно, они были вместе. Чего она ожидала здесь увидеть? Патрисия всегда поддерживала Эрин и была с ней рядом. А она только и делала, что отталкивала Эрин снова и снова.
Она почти бежала к своей машине. Когда она влезла внутрь, то заметила, как трясутся ее руки. Слова Тайсона звучали в ее голове, когда она посмотрела на себя в зеркало заднего обзора.
«Что, если я приехала слишком поздно, Тайсон? Что тогда?»
* * *
Когда Эрин поднималась с постели, она слышала, как Джек бегает по коридору. Он вбежал в ее комнату, вывалив язык и виляя хвостом. Она уткнулась лицом в его шею и по запаху поняла, что он был снаружи.
«Ты услышал звонок?» – спросила она. Он наклонил свою морду. – «Конечно же нет, о чем я думаю. Ты же ничего не слышишь».
Эрин прошла по коридору к двери. Луч солнечного света проникал в дом сквозь глазок. Она посмотрела в него, но за дверью никого не было.
«Проклятье». – Она повернулась и направилась назад. Внезапно, она подумала о том, где же была Патрисия. Открыв дверь, она спокойно оглядела ее спальню. Кровать была заправлена. Патрисия уже ушла, или она вообще не приходила домой? Эрин усмехнулась. А может она была слишком «занята»?
Она поплелась обратно в свою кровать и упала на нее. Все это время Джек сопровождал ее, и когда она легла, он заполз к ней под одеяло. Она попыталась вспомнить все напитки, которые выпила вчера вечером, но не смогла. По крайней мере, подумала Эрин, сегодня она выйдет из дома для настоящего веселья.
