Текст книги "Слишком глубоко (ЛП)"
Автор книги: Роника Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
«Между прочим, я предложила Вам встретиться. Но Вы предпочли проигнорировать мою просьбу и всячески избегали встречи». – Синклер посмотрела на нее мягкими светло-коричневыми глазами.
Это было удивительно. Патрисия отметила, как может нечто мягкое столь быстро затвердеть, словно это была мокрая земля, которая превратилась в затвердевшую потрескавшуюся корку на пустынной равнине под палящими лучами солнца.
«Вы должны лучше стараться. Любой хороший детектив сделал бы именно так».
«Я профессионал и не играю в игры. Ни в политические, ни в какие другие».
«Тогда, что вы делаете?»
«Я раскрываю убийства».
«Ха!»
«Я надеялась, что Вы делаете то же самое».
«Я делаю мою работу, детектива Синклер. Никогда не предлагайте мне другого».
Глаза Синклер сузились. – «Я хочу, чтобы Вы ушли с моей дороги, детектив Эндерсон».
«Я никуда не уйду».
Синклер сделала очередной шаг вперед, подняв сумку с ноутбуком, чтобы использовать ее как таран и оттолкнуть им Патрисию. Несмотря на то, что Эндерсон видела и даже где-то восхищалась ее мускулистыми руками, она, все же, удивилась тому, с какой легкостью Синклер удалось отпихнуть ее в сторону. Она споткнулась, от чего яркий румянец смущения вспыхнул на ее щеках. И что она собирается делать дальше? Драться с женщиной?
Она восстановила равновесие, когда Синклер вставила ключ в замок и повернула его. Одри зашла в свою квартиру и бросила папки и сумку на кухонный стол. Затем она повернулась, такая сдержанная и решительная, с лицом столь же твердым, как камень. Они стояли и испепеляли друг друга взглядом в течение одной бесконечной минуты. Все внимание Патрисии было сосредоточено на руках Синклер. Подсознательно она ждала, когда же эти красивые ладони сложатся в кулаки.
«Так вы войдете или так и будете стоять на пороге?» – наконец спросила Синклер.
Удивленная, Патрисия немного замешкалась, затем вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Синклер обогнула стол и вошла на кухню, где достала из шкафчика стакан, который наполнила льдом и налила из кувшина фильтрованной холодной воды. Она пила от души. Казалась, она была путником, который долгое время находился в пустыне, а теперь не может утолить жажду этой холодной, кристально-чистой водой.
Патрисия почувствовала себя неловко, оказавшись в квартире своего соперника. Она была на чужой территории – месте, где та ела, спала, жила. В месте, которое Одри выбрала для себя, как убежище. Эндерсон не ожидала, что Синклер впустит ее. Однако, воспользовавшись предоставленной возможностью, она огляделась вокруг. Квартира была большая, с просторной гостиной, расположенной напротив кухни и небольшим рабочим кабинетом. Коридор был в центре дома и заканчивался там, где, казалось, была ванная комната. Кроме того, были еще две других двери, которые, как она предположила, были спальнями.
Патрисия мысленно удивилась тому, что вообще заметила, как Синклер пьет воду, как вытягивает шею, пропуская в себя драгоценную влагу. Ведь в последние несколько дней Эндерсон думала только о расследовании и об Эрин. И ей с трудом удавалось совмещать эти две проблемы. Эрин все дальше отдалялась от нее и с каждым днем становилась все более грустной. Она не разговаривала с Патрисией и та была уверена, что им не удалось бы поговорить, даже имей она такое желание. В глубине души она знала, что потеряла Эрин навсегда. Хотя, если быть откровенной, она никогда и не принадлежала ей. Было же очевидно, что сердце Эрин принадлежало другой женщине.
Патрисия постаралась выбросить эти грустные мысли из головы и решила отвлечь себя, разглядывая дом Синклер. На полу лежал светло-коричневый ковер и стояли кожаные серо-синие диваны. Остальную обстановку завершала мебель из светлого дуба. Воздух в комнате пах новыми вещами. Она зашла в гостиную, потом в кабинет Одри. Многочисленные скульптуры украшали столики, стоящие рядом с креслами и книжными полками. Они были выполнены из белой глины настолько тщательно, что можно было увидеть мельчайшие детали каждой вещицы. Ей, вдруг, захотелось прикоснуться к ним, чтобы ощутить грубую прохладу высушенной глины.
«Это Ваши работы?» – Она не могла не спросить. Патрисия знала, что такие изделия требуют большой сосредоточенности и отнимают много часов. Это была очень кропотливая работа небольшими инструментами. Она согнулась, чтобы рассмотреть старика, сидящего на скамье, смотрящего в небо, его лицо было изборождено глубокими морщинами. Она чувствовала его бедственное положение и ощущала его боль.
«Это хобби». – Синклер вышла из кухни и включила торшер.
«Я бы сказала, что это больше, чем хобби. А Вы, действительно, хороши». – Образ Синклер, формующей своими руками глину вызвал у Патрисии неожиданный трепет, который волной прокатился вдоль позвоночника детектива.
«Это помогает мне оставаться в здравом уме», – произнесла Синклер. Казалось, она немного расслабилась.
Патрисия мило улыбнулась. – «Я знаю, что Вы подразумеваете под этими словами».
Иногда Эндерсон чувствовала, что если бы она не писала, то могла бы сойти с ума. Она писала о том, чего ей не хватало в жизни, и это как-то помогало справиться с одиночеством. Романы были ее любимым жанром, но недавно она пробовала написать детектив, основанный на реальных событиях – убийствах Соблазнительницы. Это также помогло ей выплеснуть накопившиеся чувства.
«А Вы? Чем занимаетесь Вы, когда не угрожаете законопослушным гражданам физической расправой? – Улыбка позволила Патрисии увидеть ямочку на щеке Синклер. – Боевыми искусствами?»
«Имею такую пагубную привычку».
«Почему-то я так и думала».
«Я настолько плоха?»
«Нет. Просто у Вас очень уверенная манера держаться». – Синклер включил другую лампу, стоящую на большом столе уже в самом кабинете. – «Вы знаете, как придать вес своим словам».
«Правда? Никогда так о себе не думала».
«Ну, Вы достаточно поднаторели в этом». – Синклер сделала паузу. – «Хотя я была удивлена, что Вы позволили мне лишить вас равновесия».
«Я не ожидала, что Вы попытаетесь отпихнуть меня. Похоже, я надеялась на те манеры, о которых Вы так высокопарно говорили». – Патрисия почувствовала, как ее собственная улыбка расцвела на лице. – «Во всяком случае, больше у Вас такой возможности не будет».
Синклер кивнула, ее улыбка расцвела, глаза ожили. – «Так, значит, Вы любите работать руками? Я могу легко представить, как Вы это делаете». – Ее лукавый взгляд упал на руки Патрисии.
Патрисия снова почувствовала волнение и постаралась переключить свое внимание на стол. На нем стоял монитор с плоским экраном и клавиатура, настольная лампа с зеленым абажуром и лежало несколько толстых папок.
«Я пишу». – Она провела кончиками пальцев по крышке стола. Синклер пристальным взглядом следила за ее действиями.
Я хотела бы увидеть Ваш почерк. Можно многое сказать о человеке, на основании его почерка.
«Я пользуюсь компьютером. – Она пыталась не смущаться. – Большую часть я пишу за ним».
«Что вы пишете?»
Патрисия намеренно оттягивала время и не спешила с ответом. Она считала свое писательство личным делом и сердилась на себя за то, что вообще заговорила на эту тему. Зачем она это сделала? Какая-то ее часть хотела, чтобы Синклер знала о том, что она пишет лесбийские романы. Не сочтет ли она это за прелюдию? Что сделает Синклер, когда прочтет ее книги и будет знать о ее тайных мыслях и желаниях?
Она перестала развивать мысли в этом направлении и опять переключилась на обстановку в комнате. Стена, рядом с которой стоял стол, заставила ее обратить на себя внимание. Мельком увидев ее в темноте, она предположила, что по большей части она была закрыта произведениями искусства. Но то, что она увидела при свете лампы, заставило ее содрогнуться. Только находясь в аду можно было создать такое произведение. Она узнала каждую жертву, каждую рану, каждый жуткий снимок. В участке над ее столом висели те же самые фотографии. Жуткая коллекция из смертей.
«Как вы можете…»
Она бы никогда не смогла повесить их в своем доме. Принести это зло в свой дом – ее безопасное святилище. Никогда…
Синклер проследила за ее взглядом.
«Я здесь работаю. И думаю тоже здесь».
«Я знаю, но как Вы можете постоянно смотреть на них?» – Патрисия представила себе, что вместе с фотографиями она принесла домой чужую смерть. Нет, пусть они останутся лежать на ее столе в папках. Надежно запертые и спрятанные.
«Не каждый может это сделать, я знаю. – Синклер повернулась лицом к стене. Патрисия медленно подошла и встала рядом. – Но я не смогу успокоиться, пока хоть кое-что не узнаю. Как это случалось и почему? И если нам действительно повезет, то… кто это сделал? – Ее пристальный взгляд наткнулся на фотографии. – Они требуют это от меня. И они заслуживают это. Только тогда, когда на большинство вопросов я получу ответы, я смогу снять их».
«Вы хоть спите ночами?» – спокойно спросила Патрисия.
«Вероятно, столько же, сколько и Вы».
«Тогда Вы почти не спите».
«Наверное».
«Я часто думаю о них», – сказала Патрисия. – «Об их последних мгновениях. Что они могли чувствовать».
«Страх», – прошептала Синклер.
«Да». – Патрисия всегда это знала. Она знала, что это не разумно, но не могла справиться с этим. Она сочувствовала каждой жертве.
«Как давно Вы этим занимаетесь?» – спросила Синклер. – «Даже опытным детективам трудно отключится после работы».
«Достаточно давно». – Патрисия бросила на нее мимолетный взгляд. – «А вы?»
«Я долгое время изучала психологию преступников. И приблизительно в течение семи лет пыталась понять, что движет ими».
«И как, преуспели?»
Синклер деланно рассмеялась. – «В некоторых случаях – да». – Она встретилась взглядом с глазами Патрисии. Ее радужные оболочки опять приобрели мягкий цвет корицы. – «А в некоторых…»
«Я сожалею об этом».
«Правда?» – Одри грустно улыбнулась.
«Да».
«Хотя, мы начинали говорить о ваших чувствах…»
«Я просто пытаюсь Вас понять».
«Ах, да. Старая, как мир, поговорка: мы боимся того, чего не можем понять».
Патрисия хотела продолжить спор, но поняла, что немного боится Синклер. Боится ее непринужденности и уверенности, ее тактики, и мотивов, которые движут ею.
«Скажите, к чему было это Ваше сегодняшнее выступление?»
«Вы думаете, что я сумасшедшая?»
Патрисия предпочла честный ответ: «Да».
«Могу Вас уверить, что когда дело касается моей работы, я совсем не сумасшедшая».
«Хотите сказать, что в не работы Вы именно такая несколько не в себе?»
Кривая улыбка словно поддразнивала Патрисию.
«Когда дело доходит до любви, я могу быть… разной».
«О?! – Патрисия в замешательстве опустила глаза. – Я не ожидала такого ответа».
«Ну, это Вы спросили…»
«Черт, видимо я совершила ошибку». – Она внутренне проклинала себя за то, что перешла на личные темы. Почему она так реагирует на все, что говорит и делает эта женщина?
Казалось, Синклер было чуждо смущение и беспокойство по этому поводу. Но, кажется, она тоже полагала, что пора сменить тему. Одри указала на фото.
«Посмотрите на эти фотографии. Скажите мне, что Вы видите?»
«Вы серьезно?»
«Я серьезна, как сердечный приступ».
«Я вижу трупы убитых мужчин. – Поскольку она начала мыслить профессионально и вспоминать факты, которые знала об Убийствах на Шоссе, слова легко слетали с языка. – Все они средних лет, были женаты, имели средний достаток и стабильную личную жизнь. Белые. От среднего до умеренного телосложения. Ухоженные и хорошо питавшиеся. Все они были задушены. Другие, более старые останки, также были найдены со сломанной подъязычной костью, подтверждая наше предположение, что все убийства взаимосвязаны».
«Скажите мне, что Вас беспокоит и на какой вопрос Вы не находите ответа? – докапывалась Синклер. – Что является причиной, заставляющей Вас расхаживать по ночам? Что, на Ваш взгляд не имеет никакого смысла?»
Патрисия начала немного расслабляться, ее мозг включился в работу и она легко находила ответы на вопросы. Это было тем, чем она жила, чем спала, и что она ела.
«Что они делали? Кто был с ними? Почему использовался презерватив, почему остались следы смазки?»
«Разве это не очевидно?» – спросила Синклер.
«Да, секс здесь замешан, но почему? Эти мужчины не были любителями рискованных приключений. У них была устоявшаяся домашняя жизнь, многие из жен были настолько откровенны, что признались, что их мужья были пассивны в постели».
Синклер подняла бровь. – «Детектив Эндерсон, пожалуйста. Мы же обе знаем, что за образом средне-статистического преступника скрывается как правило, тихий мужчина с сердцем потенциального сексуального садиста, детского растлителя или даже убийцы».
Патрисия нахмурилась. – «Да, конечно, я это знаю».
«Они вовсе не пускающие слюни монстры, которыми все их представляют».
«Да, они не такие».
«Ну, так признайте это. Секс был замешан. По какой – то причине эти мужчины рисковали. И они дорого заплатили за свой риск».
«Хорошо. И все же, я бы не стала так открыто заявлять, что убийца убивает по сексуальным мотивам. Он или она могли убивать из-за чего-то более тривиального. Например, влияние на них лунного цикла».
«Возможно и так, но приманкой, все же, был секс».
Патрисия сделала глубокий вдох, из-за брошенного вызова ее сердечный ритм снова возрос.
«Хорошо, пусть так. Но зачем говорить об этом всем?»
«А почему бы и нет?» – Глаза Синклер искрились.
Патрисия на мгновение потеряла ход мысли, восхищаясь детективом. – «Поскольку, мы в этом не уверены. И даже если бы это было так, мы должны держать закрытой нашу информацию. Вы же знаете об этом».
Синклер села на диван и жестом пригласила Патрисию сделать то же самое. – «Это выведет его на чистую воду. Добавит некоторое давление со стороны. Это сработало в деле с Ночным Сталкером, хотя правоохранительные органы были против того, чтобы обнародовать информацию. Иногда, общественность может быть очень полезна».
Да, это может оказать на него давление, но это может и разозлить его, заставить его совершить новую серию убийств. Или прятать тела.
«Конечно, он может убить снова, но он не зайдет слишком далеко. Он слишком умен. И мы так же знаем, что тела он прятать не будет».
Патрисия ничего не сказала. Тела были тем, чем он хвастался, своеобразными трофеями. То, от чего он испытывал удовольствие.
«В чем же тогда смысл?»
«Смысл в том, чтобы заставить его нервничать. Когда человек нервничает, то обычно совершает ошибки или действует спонтанно».
«Вы готовы выдать бесценную информацию, надеясь на удачу? Вы думаете, что это заставит убийцу нервничать?»
«Это – не бесценная информация. Ценная, да. Это – очевидная информация».
«Тогда, что относительно словесного портрета? Где Вы взяли свидетеля?»
«Я допросила всех водителей из того же самого списка, что был у вас».
Патрисия почувствовала, что ее тело напряглось. – «У нас никогда не было отчета, в котором бы говорилось, что кто-то что-нибудь или кого-нибудь видел».
Синклер оставалась спокойной. – «Один водитель – женщина изменила свои показания и сказала, что вспомнила, как что-то видела. Во время первой беседы с полицией ей показалось это не важным».
«Я хочу знать ее имя».
«Хорошо».
«Сейчас, пожалуйста». – Патрисия хотелось поговорить со свидетелем как можно скорее.
«Пэйдж Дэниелс, – произнесла Синклер. Она встала и извлекла листок с информацией из папки. – Кстати, как продвигается ваше расследование убийства двух молодых геев?»
Синклер что, читала ее мысли? Патрисия не могла не думать о тех жертвах, пока они обсуждали Убийства на Шоссе.
«Прекрасно». – Она взяла листок с информацией, который ей дали и засунула его в задний карман.
«Могу сказать только одно: я думаю, вы идете по ложному следу».
Патрисия рассмеялась: «По ложному?»
Синклер выглядела серьезной и не удивленной ее реакцией.
«Да».
«По какому же следу нам следует идти?»
«Вам следует искать мужчину – гея».
«Гея?»
«Да. Средних лет, белого. С серьезными сексуальными проблемами».
«У нас уже есть отличный подозреваемый, спасибо».
«Это не она. Это не одна из сестер Адамс».
На сей раз Патрисия подняла бровь. Она услышала уже больше, чем достаточно.
«Спасибо за Ваше беспокойство, но у нас все под контролем».
«Если Вы захотите поговорить об этом, позвоните мне в любое время».
«Вы что, серьезно?»
«Абсолютно». – Синклер казалась искренне озадаченной.
«Вы только что единолично поставили под угрозу наше расследование. Не говоря уже о том, что скрыли информацию относительно свидетеля».
«Я же предложила встретиться, а Вы отказали мне», – снова напомнила ей Синклер.
«Я была занята. Вам следовало быть более настойчивой». – Патрисия направилась к двери. Она была слишком расстроена, но чувствовала, что внутри нее зашевелилось еще какое-то новое чувство.
Синклер последовала за ней и придержала для нее дверь. – «Мы с Вами топчемся на месте».
«Я не играю в игры, детектив».
«Тогда звоните в следующий раз». – Лицо Синклер немного смягчилось. – «Звоните в любое время».
Патрисия задержала на ней взгляд. Ее гордость боролась с растущим любопытством. – «Я не вижу в этом необходимости».
Она вышла из квартиры и ушла не оглядываясь.
Глава 16
Лиз опустилась на диван и провела руками по волосам. За стенами ее частной комнаты пульсировал клуб. Она была благодарна за его вибрацию, эхом отзывающуюся в ее груди. Ее же собственное сердце едва билось последние недели.
«Ты идешь?» – спросил ее женский голос раздавшийся со стороны кровати.
Лиз от расстройства сжала волосы в кулаке. – «Нет».
«Почему?» – Голос был мягкий и игривый. Женщина, которая звала Лиз, и которую та не могла или не хотела помнить, встала с кровати и приблизилась к дивану. – «Мы же только начали», – промурлыкала она.
Лиз старалась не смотреть на полные, сливочные груди и длинные белокурые волосы. Она позволила этой женщине прийти в свои частные покои, даже показала ей путь в свою кровать. Но тут, она остановилась. Она наблюдала, как женщина разделась, скользнула в черные атласные простыни и прикоснулась к себе. Потом она поманила ее, чтобы Лиз присоединилась к ней в ее играх. Но Адамс это не затронуло. И скоро ей стало скучно.
«Посмотри, какая я влажная». – Женщина сунула руку между своих ног и погладила свою промежность.
Лиз сжала зубы, теперь она была не пассивна. Теперь она была раздражена. – «Сделай мне одолжение».
«Все что пожелаешь».
«Возьми свое барахло и убирайся отсюда».
Рука женщины упала на бедро, а рот открылся от удивления.
Лиз холодно посмотрела на нее.
«И сколько раз мне это повторить?»
Женщина впивалась в нее холодным взглядом, пока собирала свою одежду и одевалась.
«Какое, мать твою, разочарование». – Она зло улыбнулась. – «Правильно о тебе говорят, знаешь ли. Прежней Элизабет Адамс больше нет».
Лиз встала. – «Пошла на хрен отсюда».
Женщина смеялась, пока покидала частные апартаменты. Лиз захлопнула за ней дверь. Вернулась к дивану, рухнула на него и обхватила голову руками. Она заметила свой спутниковый телефон и ее живот скрутило. Ей слишком давно не звонили. Хотя она ждала звонок еще несколько дней назад.
Лиз отпихнула его в сторону и сосредоточилась на небольшой пачке долларов. Что-то было не так с ее бухгалтерскими книгами и делами. На двух из ее счетов, казалось, не хватало денег. Ей сейчас не нужен напряженный кошмар с документами. Для этого она наняла Реджи. Пусть и занимается своей работой. Ее руки похолодели, когда она наткнулась на конверт, подписанный от руки и адресованный ей. Внутри все похолодело, но она заставила себя вскрыть его и стала читать.
Потом она встала, перечитала его еще раз и запихала в карман. Захватив ключи, она оставила свое частное прибежище и поспешила вниз по VIP лестнице. Тайсон заговорил с нею, но она проигнорировала его, отодвигая в сторону, как и многих других, стоящих на ее дороге.
На уме у нее было только одно и ничто не могло остановить ее.
У нее было мало времени, а содержимое писем становилось все более и более странным. Но последнее, безусловно, было самым серьезным из всех.
* * *
Эрин медленно передвигалась по дому, находя путь в тусклом свете ночника, который оставила включенным Патрисия. Было больше трех часов утра и Эндерсон уже давно спала. Просто, чтобы в этом удостовериться, Эрин заглянула к ней в спальню. Рядом со спящим детективом лежал Джек, который при виде Эрин открыл глаза и поднял голову. Мак поднесла палец ко рту, надеясь, что он знал знак «Тихо».
Пес, казалось, понял ее и без звука спрыгнул с кровати. Она нагнулась и погладила его по спине. Джек проследовал за нею в кабинет, наблюдая, как она берет папку за папкой со стола Патрисии.
Эрин вдвойне чувствовала себя виноватой, поскольку собака следила за каждым ее движением.
«Я только просмотрю их». – Хотя Джек не мог услышать ее, но она почувствовала себя лучше, когда объяснилась. – «У меня нет другого выбора. Она не позволит мне взглянуть на них. А жизни близких мне людей под угрозой».
Когти Джека цокали по полу, когда он последовал за ней к входной двери. Когда Эрин вышла на улицу, пес принюхался к прохладному ночному воздуху.
Бросив ему: «Я скоро вернусь», – Эрин заперла дверь и направилась к своей Тойоте.
Местный «Kinko» ярко светился огнями и работал круглосуточно. Она принесла свою добычу и сразу же принялась за работу, вежливо отказавшись от услуг молодого служащего, который предложил сделать копии. Она никому не могла доверить папки с этими документами, и не могла допустить, чтобы молодой человек даже мельком увидел ужасные фото жертв.
Пока она копировала страницу за страницей, ее взгляд опытного полицейского выхватывал различные детали убийств: они все еще не узнали, кому принадлежит номер спутникового телефона. Джей оставалась главным подозреваемым. Так же у полиции появилась дополнительная информация из Арканы, штата Алабама на сестер Адамс. Лиз недавно была арестована по обвинению в нападении.
Мак также увидела татуировки в форме распятия на телах Джо Джиллетта и Энтвона.
Весь путь домой Эрин нервно барабанила пальцами по рулю, молясь, чтобы Патрисия еще спала. Когда она вошла внутрь, в доме было тихо и темно. Джек радостно обнюхал ее ноги, когда она прокралась внутрь, и они оба направились по коридору. Она опустила большую пачку бумаги на свой ночной столик, затем поспешила в кабинет и вернула на место папки в том же порядке, как нашла их. Эрин почти дошла до своей комнаты, когда услышала голос Патрисии.
«Мак, у тебя все хорошо?» – Патрисия стояла в дверном проеме в светлой хлопковой пижаме.
Напрягшись, Эрин ответила: «Да, все хорошо. Просто захотела пить».
Патрисия, казалось, не заметила того, что на ней обувь и синие джинсы. Вместо этого, она зевнула и прочистила горло.
«Хорошо». – Джек подбежал к ней, и она наклонилась, чтобы взять его на руки. – «Вероятно, нам следует поговорить в ближайшее время. О некоторых вещах».
Эрин стояла не шевелясь. – «Хорошо. Как насчет завтра?» – Ее сердце стучало, словно безумное.
Патрисия кивнула. – «Тогда спокойной ночи».
Эрин через силу улыбнулась. Она надеялась, что это выглядело естественно. – «Спокойной ночи».
Она разделась, как только закрыла дверь. В течение следующих двух часов она детально изучала дела, к которым не имела доступа и которые, наконец-то, попали к ней в руки.
* * *
Звонящий телефон, казалось, бил ей по голове. Патрисия потянулась к трубке. Это был Гэри Джакобс и он явно был возбужден. – «Вставай и приезжай сюда».
«Что происходит?» – Она отбросила одеяло и направилась в ванную.
«Мы получили анализы с одежды Де Маро».
«И…» – Она прикрыла телефон, когда села на унитаз.
«Ты готова услышать результаты?»
Ее сердце забилось сильнее. – «Давай, не томи».
«У нас есть чужое ДНК. С его нижнего белья. Маленькое пятно крови, которое ему не принадлежит».
Она широко улыбнулась.
«Меня не могла разбудить лучшая новость. Молчи. Не говори мне больше ничего, а то мне, возможно, придется себя ущипнуть».
«Ущипнешь себя позже. Образец достаточно мал, но этого хватило, чтобы получить митохондриальный геном». – Он, явно, устал, пока выговаривал сложный медицинский термин. – «Как ты думаешь, кому он принадлежит?»
(митохондриальный геном – как правило наследуется по материнской линии; анализ структуры мт ДНК с использованием рестриктаз широко применяется в популяционно-генетических исследованиях).
Она сидела и молчала, ее сердце гулко стучало в ушах.
«Элизабет Адамс».
Патрисия вскочила со спущенной пижамой. От возбуждения ее лицо и шея пошли красными пятнами. – «Не может быть, черт побери».
«Да». – Он радостно засмеялся. Вообще, проявлять открыто свои эмоции было не свойственно Гэри. Но сейчас был исключительный случай. – «Мы достали ее. На сей раз, мы, действительно, поймали ее».
Патрисия сняла пижаму и поспешила к шкафу. «Где она?»
«Мы послали несколько полицейских машин к ее дому, приблизительно пять минут назад».
«Я встречу вас в участке». – Патрисия повесила трубку, все еще не веря в удачу. Она бросила рубашку и летние брюки на кровать и надела нижнее белье. Не успев застегнуть ремень, детектив уже выбежала в коридор, где и столкнулась с Эрин.
«Уже уходишь?»
«Да».
Эрин внимательно посмотрела на нее. – «Случилось что-то?»
У Мак, явно, была способность видеть Эндерсон насквозь. Но, в настоящее время, Патрисия не могла рисковать расследованием.
«Можно сказать и так», – уклончиво ответила Эндерсон. Она знала, что не может сейчас рассказать ей последние новости. Но, даже если бы могла, то вряд ли захотела. Это опустошило бы ее. – «Прости. Я должна идти».
«Тогда мы поговорим позже?» – крикнула ей вслед Эрин.
Патрисия посмотрела через плечо. – «Да. Позже. Обещаю».
Она схватила ключи и направилась в гараж. Когда она завела свой Блейзер, то интуитивно почувствовала, что в их жизнях произойдут очень большие изменения.
