Текст книги "Блондинка вне закона"
Автор книги: Ронда Поллеро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Ронда Поллеро
Блондинка вне закона
Моему замечательному мужу Бобу и моей драгоценной Кэти Скарлетт – с благодарностью за подаренное мне время, пространство, сердечную поддержку и шоколад «ММ».
Светлой памяти Кайла Маккинли Поллеро (1985–1999). Я знаю, ты гордился бы мною.
Глава 1
Деньги есть всегда. Пока вашу кредитную карточку принимают.
Сумей я найти способ жарить шоколад во фритюре, моя жизнь стала бы полноценной. Так или почти так думала я, оставляя свой БМВ на стоянке перед зданием юридической конторы «Дейн, Либерман и Зарновски». Я часто размышляю о еде, когда сильно трушу.
Стояло прекрасное солнечное апрельское утро, что, как вы понимаете, отнюдь не способствовало желанию идти на работу. Впрочем, по отношению к работе я редко испытываю положительные эмоции – независимо от погоды. Да и кто их испытывает, скажите? Схватив свою хорошенькую бледно-розовую сумочку от «Шанель», я воровато осмотрелась, проверяя, правильно ли держу ее, – уфф, похоже, что правильно, – и забросила ремень на плечо. Было бы форменным позором, если б коллеги заметили большое пятно бог знает от чего на лайковой коже моего нового приобретения. Чертово пятно выдаст меня с головой. Эту дефектную сумочку я купила на распродаже в Веро-Бич. Сию тайну я унесу с собой в могилу.
Никто не должен знать, что я, Финли Андерсон Таннер, обожаю покупать уцененные товары. Другой мой великий секрет состоит в том, что в области моды я падка на все, скажем так, слегка нестандартное. Мой гардероб представляет собой коллекцию уцененной одежды. Некоторые из этих вещей были забракованы еще на фабрике, от других по причине дефекта отказались модные магазины. Поэтому они и продавались почти даром. Благодаря вышеназванному пятну я приобрела новую сумочку с гигантской скидкой, практически не выйдя за рамки бюджета.
Хотя, если быть до конца честной, это не совсем так. Нет у меня никакого бюджета. В отличие от задолженности по кредитным карточкам. Вот главный ограничитель моих покупательских аппетитов. Других тормозов в этой сфере у меня нет.
Мои запросы, похоже, безграничны. Мною движет неодолимое желание заполучить вещь прямо сейчас, сию минуту. Это может быть все что угодно. То есть все, что можно купить в кредит. Мое любимое выражение – «предварительно одобрено». Оно особенно красиво смотрится на штампе, который ставят поперек заявления на выдачу очередной кредитной карточки.
Таким образом, к двадцати девяти годам я – особа, не имеющая практически ничего своего: живу в съемной квартире, машина куплена в кредит. И если бы в наше время существовали тюрьмы для должников, не миновать мне пожизненного заключения без права выхода на свободу под денежный залог.
Именно по этой причине я вынуждена тащиться на работу, хотя, сказать по правде, в этот солнечный флоридский понедельник предпочла бы отправиться на пляж. С каким удовольствием я понежилась бы на солнце, слушая музыку через наушники почти полностью оплаченного карманного компьютера! А как классно я смотрелась бы в фирменном купальнике-бикини, купленном с пятипроцентной скидкой, плюс саронг в тон! И наплевать на предупреждения врачей о вреде загара. Подумаешь! Главное, что кожа сделалась бы красивой, золотисто-бронзовой – всем на зависть. Что же касается долгов, то от них одна головная боль.
Особенно у такой личности, как я, которая по собственному желанию предпочла умеренному достатку тяжкие вериги финансового бремени. Единственное светлое пятно за всю неделю: приобретение на интернет-аукционе винтика для моего грандиозного проекта – «Ролекса», часов типа «собери сам». Не верите? Но ведь должно же быть у человека хобби. За последний год я сумела разжиться перламутровым циферблатом и кристалликом сапфира. Так что годам к тридцати пяти, думаю, мне удастся собрать по винтику часы моей мечты.
Пока же я целиком и полностью завишу от симпатичных часиков «Кьюбер», а они напомнили мне, что я опаздываю больше чем на двадцать минут.
Стоило мне вступить в шикарный вестибюль нашей фирмы, как необходимость в часах отпала сама собой, ибо в первое же мгновение я удостоилась ядовитой улыбки Маргарет Форд. Эта пятидесятилетняя хозяйка приемной восседала за массивным столом красного дерева, как всегда, в полной боевой готовности: наготове ручка, в правом ухе беспроводной наушник «блю-тус».
Выщипанные бровки Маргарет неодобрительно изогнулись дугой.
– Рада видеть вас, Финли!
Лгунья! Врет и не краснеет! Ведь именно она дала мне обидное прозвище, и теперь так называет меня вся наша фирма. Впрочем, в этом Маргарет не оригинальна. Так меня называли еще в начальной школе. Кто-то взял и соединил вместе мои инициалы, и получилось словечко ФАТ – толстушка. Единственное отличие между днем вчерашним и сегодняшним состоит в том, что в школе одноклассники не стесняясь называли меня так прямо в лицо. Маргарет и ее толстозадая компашка предпочитают делать это за глаза.
Я вежливо поздоровалась и спросила:
– Для меня что-нибудь есть?
В ответ на мою вполне разумную просьбу Маргарет с измученным видом принялась перебирать аккуратную стопку розовых листочков. Такой вид она принимает каждый раз, когда ей приходится иметь дело со мной. Негромко хмыкнув, она передала мне четыре сообщения и тонкую папку.
– Мистер Дейн оставил вам это для изучения. Клиент будет здесь, – она сделала эффектную паузу, – через двадцать минут.
Двадцать минут? Черт побери! Да за такое время пару чашек кофе толком не выпьешь! Тем не менее я улыбнулась, поблагодарила Маргарет и, захватив оставленные для меня документы, направилась к лифту.
Отдел имущества и доверительного управления занимает в нашей фирме весь третий этаж. В холле вокруг скопления факсов, принтеров, компьютеров и непрерывно звонящих телефонов засели на боевых позициях несколько секретарш, то есть, извините, дежурных администраторов! Никто из них даже не посмотрел в мою сторону, когда я вышла из лифта и, взяв курс направо, зашагала по коридору к своему кабинету.
Благодаря новомодному изобретению – фумигатору-ароматизатору – над моим рабочим местом витал слабый аромат манго. Я совершила традиционный утренний ритуал: щелкнула выключателем, раздвинула жалюзи, открыв потрясающий вид на автостоянку, включила кофеварку. После чего поводила по коврику беспроводной мышкой, дабы разбудить безмятежно дремлющий ноутбук.
И наконец, положив в ящик стола новую сумочку, потянулась к телефону. Маргарет принимала звонки лишь в двух случаях: либо звонивший был слишком нетерпелив, либо отстал от жизни и не догадывался о существовании такой вещи, как голосовая почта.
– «Вы позвонили Финли Таннер. Сегодня понедельник, второе апреля. Я нахожусь у себя в кабинете, но в данный момент не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я отвечу вам сразу, как только освобожусь. Если вам нужна неотложная помощь, пожалуйста, нажмите «ноль», и вам ответит наш оператор».
Я проверила голосовую почту и нацарапала на листке бумаги суть сообщения, полученного от судебного клерка по делу об имуществе семейства Д'Ориа. После этого решила заняться папкой, которую принесла из приемной.
Виктор Дейн обычно не поручал мне никаких дел. Он адвокат по гражданскому судопроизводству, я же лишь скромный помощник юриста из отдела имущества и доверительного правления, так что наши дорожки – слава Всевышнему – пересекались крайне редко. Виктор – законченный засранец в истинном смысле этого слова. Даже хуже: засранец с деньгами, крашеной шевелюрой и страстью к мужским игрушкам. Последняя его цацка – черный «хаммер». Не машина, а зверь на колесах! Я покачала головой. Ну кому, скажите, может понадобиться внедорожник в самом плоском штате нашей страны? Неужели человеку, который регулярно делает маникюр и отбеливает зубы?
Мысленно воздав хвалу начальнику, я открыла в компьютере новый файл и начала забивать данные. Впрочем, недолго, потому что вскоре прибыла Стейси Эванс. Я как раз успела ознакомиться со свидетельством о смерти, когда зазвонило переговорное устройство.
– Да?
– Вас спрашивает миссис Эванс. Вы сами спуститесь или она зайдет к вам?
– Да, спасибо, пусть заходит.
Я встала и направилась к двери, дабы поприветствовать безутешную вдову. Что-что, а это искусство за последние семь лет я освоила в совершенстве. Во Флориде обитает масса безутешных вдовушек, которых можно поделить на две категории. Подлинным вдовам больше шестидесяти, и они глубоко переживают утрату супруга. Возраст фальшивых вдов – от двадцати пяти до сорока с небольшим. В зрачках особ этой категории явственно читается знак доллара.
Мне хватило одного взгляда на Стейси Эванс, чтобы понять: передо мной подлинная вдова. Хрупкие плечи сгорблены, запавшие зеленые глаза опухли и покраснели от слез. В общем, несчастная, убитая горем женщина.
Я провела ее в кабинет и, усадив, придвинула к ней коробочку с бумажными носовыми платками.
– Меня зовут Финли, – начала я и приготовилась к тому, что сейчас меня используют как резервуар для слез. – Соболезную вашему горю.
– Благодарю вас, – безучастно ответила посетительница.
Она прижимала к груди массивную кожаную папку, из которой торчали два толстых скоросшивателя.
– Хотите кофе? Может, чая? Или воды?
Миссис Эванс отрицательно покачала головой. Передо мной была явная любительница гольфа: загорелое обветренное лицо, простенькая стрижка. На ногах жуткие носочки с орнаментом в виде метки для мяча.
Эх, не избежать мне адского пламени! Передо мной женщина, потерявшая от отчаяния голову, а я сижу и таращусь на ее носки.
Я кивком указала на папки-скоросшиватели, которые она прижимала к груди.
– Как я понимаю, мистер Дейн попросил вас захватить с собой текст завещания вашего мужа?
Пока миссис Эванс вытаскивала из сумки скоросшиватели, я успела сделать глоток кофе. Она положила папки на стол, явно не торопясь передавать их мне в руки.
Положив на них ладони, она встретилась со мной взглядом.
– Мой муж не умер.
Я едва не поперхнулась – ведь я только что держала в руках свидетельство о смерти мистера Эванса. Маркус Эванс мертв. Будь это не так, разве стали бы его бренные останки подвергать кремации? Теперь понятно, почему красавчик Дейн сплавил эту дамочку мне, вместо того чтобы самому разбираться в ее деле. Ну и нахал!
– Миссис Эванс, – начала я, придав лицу максимально сострадательное выражение, – может, будет удобнее, если мы с вами на какое-то время отложим нашу встречу? Никакой спешки нет, и, похоже, вам необходимо…
– Его убили, – перебила меня миссис Эванс. Неожиданно лицо ее оживилось. – Не может быть, чтобы Марк уснул за рулем. Тем более утром.
– Всякое бывает, – осторожно предположила я и тут же пожалела о сказанном.
Сидящая напротив меня женщина сделала оскорбленное лицо.
– Юная леди! – чопорно заявила она и поджала бесцветные губы. – Не надо так. Я далеко не молода, но еще не выжила из ума. – Она глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула. – Я пыталась по телефону втолковать Виктору, что моего мужа убили.
Виктору? Вот черт! Зазнайка Дейн мог бы предупредить меня, что эта особа – его близкая знакомая. Пора давать задний ход.
– Миссис Эванс, простите, если я расстроила вас.
– Это убийство мужа меня расстроило, – парировала посетительница. – Вы же меня просто раздражаете.
– Мне, право, жаль, – ответила я и, откинувшись на спинку кресла, взяла в руки кофейную чашку, чтобы выиграть хотя бы немного времени. – Почему бы нам не начать с самого начала?
– Маркуса убили.
Посетительница извлекла из папки заполненный текстом с двух сторон лист бумаги и подтолкнула его ко мне.
Пока я изучала содержание документа, миссис Эванс оставалась неподвижной как статуя. Если с ней и было что-то не так, то это самое «не так» почему-то не бросилось мне в глаза. Может, я, черт побери, впала в свойственный блондинкам ступор? Как известно, они не отличаются сообразительностью, так что я перечитала документ дважды. Чем произвела на миссис Эванс приятное впечатление.
В девять часов утра 27 марта Маркус Эванс, находясь за рулем своего «кадиллака», слетел с шоссе I-95 на набережную, после чего упал – крышей вверх – в воды канала к югу от городка Джупитер. Официальной причиной смерти значилось утопление в результате несчастного случая.
Даже если миссис Эванс пока не выжила из ума, в данном случае она, как минимум, заблуждается. А вдруг передо мной психопатка? Иначе с чего это вдруг Дейн сплавил ее мне, сбагрил, так сказать, с рук? Впрочем, чего еще ожидать от этого типчика?
– Вы уже обращались в полицию? – поинтересовалась я, сделав серьезное лицо.
И все потому, что мой засранец-босс, трусливый козел, подкинул мне свою психопатку-знакомую вместо того, чтобы самому разбираться с ее делом.
Миссис Эванс прищурилась и поджала губы. Очевидно, я не первая задавала этот вопрос.
– Они прекратили дело. – Взмахнув рукой, той, где на одном из пальцев красовалось кольцо с изумрудом каратов этак в пять, она положила сумку на соседнее кресло и придвинулась ко мне ближе. – Я убеждена, что моего мужа убили, – произнесла вдова Маркуса Эванса заговорщическим тоном.
В библиотеке? Гаечным ключом? Убийца – профессор Плам? [1]1
Место, орудие убийства и персонаж из американского детективного фильма «Clue» (1985 г.). На русский язык название фильма переводят по-разному: «Улика», «Загадка», «Разгадка».
[Закрыть]
– Скажите, автомобиль осматривали на предмет технической неисправности?
«Вас осматривали на предмет психических расстройств?»
Должна признаться, это я зря. Ясно как божий день, что сидящая передо мной женщина действительно убита горем. Но все равно, что мешало ей взять себя в руки, прежде чем идти ко мне? Как можно вести осмысленный разговор с человеком, если он в невменяемом состоянии? И хотя мне было ее искренне жаль, бедняге следовало бы первым делом обратиться в полицию. Ах да, забыла. Там ей не поверили – так же, как и я.
Мне потребовалось усилие, чтобы подавить демонстративный вздох. Положив ладони на стол, я приняла вид «я вся внимание и не пропущу ни единого вашего слова». За долгие годы практики я довела этот прием до совершенства. А поскольку он давался мне без особых усилий, я частенько прибегала к нему в случаях с трудными клиентами.
– Только не полиция, – спокойно проговорила миссис Эванс. – Если верить свидетельским показаниям, произошел несчастный случай, поэтому полиция считает, что у них нет оснований для расследования. По моей просьбе машину отбуксировали на станцию техобслуживания на бульваре Окичоби, – объяснила она. – Я хочу, чтобы вы нашли эксперта, который ее осмотрит. Марк всегда следил за своим «кадиллаком». Не пропускал ни одного профилактического осмотра. Кто-то что-то испортил в автомобиле. Не знаю, что конкретно, может быть, тормоза. Но машину явно повредили, и я хочу, чтобы вы докопались до истины.
Стейси Эванс провела рукой по коротко стриженным каштановым волосам. Я же в эти секунды судорожно пыталась определить дальнейшую линию поведения.
Моя собеседница была настроена решительно – плотно сжатые губы, пристальный взгляд прищуренных глаз. Я напомнила себе, что миссис Эванс – знакомая моего начальника, старшего партнера фирмы. Значит, принимать ее нужно по высшему разряду, то есть всячески ублажать. Хотя мои следовательские навыки ограничиваются установлением подлинности правовых аспектов при передаче разного рода недвижимости. Если клиентка того пожелает, то за двести долларов в час я могу превратиться и в Нэнси Дрю [2]2
Нэнси Дрю – героиня сериала для подростков.
[Закрыть].
– Мне нужно будет снять копии с ваших документов, – сказала я.
На моих глазах напряжение посетительницы ослабло, и ее плечи расправились. Вытащив из ящика стола бланк договора о предварительном гонораре, я передала его миссис Эванс. После чего на автомате процитировала некоторые главные его пункты.
– Это дело может потребовать услуг частного детектива, работа которого оговаривается отдельным соглашением, – пояснила я. – Оплата некоторых видов услуг производится отдельно и не включается в почасовые расценки фирмы «Дейн, Либерман и Зарновски».
– А как же вы? – поинтересовалась миссис Эванс.
– Простите?
– Почему меня направили к вам, помощнику юриста? Мне казалось, что делом об убийстве должен заниматься настоящий адвокат.
Да, подумала я, дело об убийстве точно передали бы адвокату. А вот параноидальный бред безутешной вдовы тяжким грузом лег на мои хрупкие плечи.
– Я работаю под непосредственным руководством адвоката, – сообщила я, с особым усердием помечая птичками строчки для подписи еще на нескольких бланках. – Мистер Дейн будет лично контролировать ход расследования.
– Тогда я согласна, – после короткой паузы кивнула посетительница. – Ожидаю регулярных сообщений о ваших успехах. Я собираюсь сегодня отвезти урну с прахом мужа в Нью-Джерси на поминальную службу. – С этими словами она вытащила из сумки еще одну бумагу. – Вот номера моих контактных телефонов. Здесь указаны дни и время, когда до меня будет удобнее всего дозвониться.
Убитая горем шизофреничка, да еще и зануда, каких свет не видывал. Ничего не скажешь, замечательное сочетание.
– У вас есть сотовый телефон или пейджер?
Я слегка смутилась. Мне еще никто ни разу не задавал таких вопросов.
– У меня есть голосовая почта, – предложила я. – Я регулярно проверяю сообщения…
– Я предпочитаю связь напрямую, – перебила меня миссис Эванс довольно решительным тоном.
Взяв со стола одну из визитных карточек, я нацарапала на обороте номер своего мобильника. Что-то подсказывало мне, что, подарив Стейси Эванс неограниченный доступ в мою личную жизнь, я впоследствии определенно об этом пожалею.
Когда подошло время обеденного перерыва, моя пророческая мысль начала обретать плоть. Вдова позвонила один раз по служебному телефону и два раза на сотовый. И позднее, когда я медленно шла по Клематис-стрит на встречу со своими подругами Бекки, Джейн и Оливией, мобильник в моей сумочке постоянно вибрировал. Я проверила входящий звонок, узнала в нем номер Стейси Эванс и не стала отвечать. Может, она и близкая знакомая выскочки Дейна, но я ей не прислуга, хотя и подписала с ней договор. По крайней мере, в промежутке между половиной первого и двумя часами дня. Такова продолжительность моего сорокапятиминутного обеденного перерыва.
Самое лучшее в работе помощника юриста по вопросам недвижимости состоит в том, что она предполагает относительную свободу. Никто не задает мне вопросов по поводу отсутствия в офисе, если я, взяв под мышку несколько папок с бумагами, бормочу что-то о встрече с неким судебным клерком. Похоже, коллеги не обращают внимания на то, что мои встречи почти всегда совпадают с обеденным перерывом. А если даже и обращают, то ничего не говорят. Это меня вполне устраивает.
Сейчас в центре Уэст-Палм-Бич многолюдно, однако вскоре картина изменится. Местные жители уверяют, что во Флориде два времени года: лето и сезон прилета «зимних пташек». Лето длится с февраля по первую неделю ноября, а сезон прилета этих самых «зимних пташек» – от Дня благодарения и до конца Пасхи. Его легко узнать по веренице автоприцепов, владельцы которых устремляются сюда с севера в поисках более мягкого климата, убегая подальше от матушки-зимы, чтобы дождаться времени, когда у них дома растает снег.
Для тех жителей Уэст-Палм-Бич, которые живут в городе круглый год, это означает забитые до предела автостоянки, длиннющие очереди в бакалейные магазины и невозможность купить в аптеке такую простую вещь, как аспирин. А все потому, что в это время аптеки становятся местом паломничества – этакой Меккой приезжих в возрасте от шестидесяти и старше. В этом году Пасха наступает поздно, так что зимний сезон продлится еще две недели, а потом уже «зимние пташки» засобираются в родные края.
Рядом, перепугав меня, раздался звук клаксона. Я отпрянула в сторону и едва не опрокинула инвалидную коляску, в которой восседала седовласая дама. Знаю, знаю. По идее, я обязана испытывать сострадание, старших нужно уважать и все такое. Однако тот, кто придумал эти правила, видно, не знал, каково застрять посреди улицы потому, что какой-то девяностолетний маразматик забыл посмотреть в зеркало заднего вида, прежде чем переехать на полосу медленного движения.
На углу Норт-Олив-стрит я полюбовалась на себя в витринное стекло. «Суши рок» – модный, относительно новый японский ресторан, в котором подают морепродукты. Сюда в обеденный перерыв обычно забегает работающий народ. Туристы обходят это заведение, предпочитая места попроще, куда пускают в шортах, футболках и шлепанцах.
Должна признаться, что хотя я ненавижу каждую секунду, проведенную в спортивном зале, результаты занятий оказались достойны затраченного времени. Особенно сейчас, когда я вхожу в опасный возраст, мое тело начинает вести себя как та коробка сухого завтрака, с которой за время транспортировки может произойти усушка-утруска.
Весна означает для меня единственное – приобретение одежды из коллекции Лили Пулитцер. Я составила себе потрясающий прикид. Вязаная розовая кофточка, купленная с семидесятипроцентной скидкой из-за пятна, оставленного чьей-то губной помадой. Я набросила ее на плечи, связав рукава узлом. И – внимание! – желто-оранжевое, от той же Лили, платье из хлопка с лайкрой, причем купленное за полную цену. Оно обтягивало фигуру и оставляло голыми руки. Тут я добрым словом помянула Нейла, моего личного тренера с бычьей шеей, который безжалостно шпынял меня в тренажерном зале. Мысленно воздав ему хвалу, я одновременно вспомнила и о замечательной химчистке, где предательское пятно возле украшенного стразами выреза моего кашемирового свитера превратили в еле различимую тень.
Ансамбль, дополненный новой сумочкой и босоножками, смотрелся классно. Лили – лучший друг блондинок.
В ресторане было многолюдно. Монотонный шум голосов прерывался звоном бокалов и позвякиванием столовых приборов. Сдвинув солнечные очки на макушку, я глазами поискала подруг и в следующую секунду заметила Оливию – та махала мне рукой.
Двигаясь на автопилоте одинокой женщины, я направилась к ее столику, на ходу изучая находившихся в зале мужчин. Впрочем, одинокой меня назвать нельзя. Да и пилот имеется – Патрик. При воспоминании о нем тепло разлилось по телу, слегка закружилась голова, и я испытала… кое-что очень даже приятное.
Я села за столик к Оливии и Бекки и вздохнула.
– Джейн опаздывает? – задала я риторический вопрос.
Джейн опаздывает всегда. Она и умрет с опозданием. Поскольку Оливия что-то тюкала на мини-компьютере, я адресовала свое приветствие Бекки.
Бекки неторопливо пила холодный персиковый чай. Ее темно-карие глаза были скрыты за солнечными очками в оранжевой оправе. С Ребеккой Джеймсон мы дружим еще со времен колледжа. Она – адвокат в нашей фирме и специализируется на контрактах. Работает она под бдительным оком Эллен Либерман, единственной женщины-партнера и обер-стервы в полном смысле этого слова.
Я советовала Бекки, после того как она с отличием окончила юридическую школу, специализироваться в любой сфере юриспруденции, кроме контрактов. Она не прислушалась к моему совету, что, как оказалось впоследствии, пошло ей на пользу. Не знаю почему, но Бекки и Эллен прекрасно сработались. В принципе, с Эллен сработается любой, если он разделяет ее убежденность в том, что путь к успеху требует полного удаления эстрогена из тела женщины. Эллен Либерман – это унылые серые платья, туфли «прощай, молодость» и седые непрокрашенные корни волос.
Бекки была в серо-коричневых брюках и оранжево-красной хлопковой блузке.
– Симпатичная кофточка! – с ходу похвалила я.
– Спасибо. – Скрутив в узел длинные волосы, она подставила спину струившемуся в окно солнечному теплу. – Кофе сейчас принесут.
Я благодарно улыбнулась, довольная, что подруги меня любят и понимают мою неистребимую тягу к кофеину, после чего переключила внимание на Оливию – та как раз положила в сумочку свою бесценную электронную игрушку. В общем, я сказала ей «привет», а затем спросила:
– Как там твой парень из гаража?
Безукоризненный ротик Оливии обиженно скривился.
– Он не парень.
– Он живет в родительском гараже, – возразила я. – Ему тридцать шесть. Работы у него нет. Он…
– …засранец, – безжалостно подхватила Бекки. – О господи, Оливия, да брось ты его и найди себе приличного мужика!
– Вроде твоего? – парировала Оливия. – Когда у тебя было с ним последнее свидание? На выпускном балу в школе?
Бекки улыбнулась – нам всем было прекрасно известно, что эта подколка недалека от истины.
– Для меня пока на первом месте карьера. У меня еще будет время подцепить потенциального муженька. Но чуть позднее.
– Позднее, говоришь? – переспросила Оливия. – Когда ты будешь никому не нужна, тебе будет под пятьдесят и не останется ничего другого, как смотреть по телику старые сериалы в окружении шестнадцати кошек, съедая за раз по коробке «Лунных сердечек»? Так, что ли?
– А вот «Лунные сердечки» прошу не обижать, – возразила ей Бекки. – Это лучшее средство при плохом настроении.
– Девочки! – вмешалась я в разговор подруг.
Если их не остановить, обмен взаимными колкостями может продолжаться до бесконечности. Бекки и Оливия обожают поддразнивать друг друга. Возможно, по той причине, что они такие разные.
– Был е-мейл от Джейн, – объявила Оливия. – Она пишет, что не сможет прийти.
Мы с Бекки простонали и тут же шумно открыли меню. Я не знала, на чем мне остановить свой выбор – то ли на фирменном блюде из плавника тунца, то ли на рулетах по-калифорнийски, – но тут появился официант с моим кофе.
– Мы все еще ждем четвертую? – осведомился он, обращаясь – что неудивительно – исключительно к Оливии.
Когда-то это жутко нервировало меня, однако сейчас мне понятно: в таких ситуациях официанты просто не могут вести себя иначе. Ведь Оливия действительно хороша. Необычайно хороша. У нее экзотический оттенок кожи и безупречные черты лица. Людям, впервые увидевшим ее, кажется, что васильковые глаза Оливии ненастоящие, мол, это все контактные линзы, у людей глаз такого пронзительного цвета не бывает. Но они настоящие, эти васильковые глаза, так же как и высокие скулы, пухлые губки, изящная шея, красивая пышная грудь и тонкая талия. Что тут скажешь? Остается только позавидовать ее росту в пять футов семь дюймов и второму размеру.
– Вообще-то нас будет только трое, – отозвалась Оливия, виновато похлопав ресницами. Кокетство было для нее столь же естественным, как дыхание. – Можно мы еще пару минут подумаем?
– Разумеется, дамы, – ответил официант. – Пока будете выбирать, я принесу вам еще огуречной воды.
Это был довольно привлекательный тип, и он удостоился моего взгляда – из-за края меню я украдкой посмотрела на его удаляющуюся попку.
– Слишком тощий, – невнятно произнесла я.
– И низкорослый, – вынесла свой вердикт Оливия.
– А мне он нравится, – неожиданно объявила Бекки.
– Сразу видно длительное воздержание, – со вздохом заметила я. – Тебя тут любой устроил бы. – Я огляделась по сторонам. – Благодаря твоей последней краске для волос, Бекки, мы теперь выглядим как героини сериала «Операция «Нижняя юбка»» [3]3
Оригинальное название «Petticoat Junction».
[Закрыть].
Бекки накрутила на палец локон недавно окрашенных в рыжий цвет волос.
– Тогда я – Бетти Джо. Это та рыжая девица, что летала на самолете, распылявшем удобрения. Кстати, о пилотах. Как там поживает твой Патрик?
Я пожала плечами.
– Прекрасно. Должен вернуться сегодня поздно вечером.
Грустно, но в последнее время воспоминания о нем не пробуждают во мне никаких фантазий. Теоретически он тот самый, единственный. Мужчина моей мечты. Патрику тридцать четыре. Довольно высок. Голубоглаз. Летчик. Бывает ли что-то лучше? И зарабатывает прилично. Неглуп. Остроумен, спортивен. У нас с ним много общего. Мы любим пляжи, кино, рестораны и прочее. В генетическом плане он – идеальный претендент на роль отца моих будущих детей. Нет в нем лишь… некой магии.
Я уже давно не верю в сказки, и все равно мне бы хотелось, чтобы сердце трепетало, когда я открываю дверь. Или же, с точностью до наоборот, хочется секса, от которого на ногах сводит большие пальцы. По части секса у нас вроде бы все в порядке. Патрик человек деликатный и потому… методичный. Это, конечно, приятно, но что касается страсти, то ею и не пахнет. Когда мы остаемся с Патриком наедине, прелюдия словно бы заранее расписана по пунктам. Как будто секс требует предполетной проверки, без которой ему просто не дадут разрешения подняться в воздух.
Я с хмурым видом положила меню на стол и стала дожидаться официанта.
Перегнувшись через стол, Оливия потрепала меня по руке. Ее браслеты тихонько звякнули, задев столешницу.
– По-прежнему никаких фейерверков?
– Ни малейшей искорки, – призналась я.
– А лучше и не будет, – прокомментировала Бекки. – Из своего опыта знаю: в отличие от коллекционного вина секс со временем не становится лучше.
– И когда же у тебя в последний раз был секс? – поинтересовалась Оливия. – Плохой или, наоборот, хороший?
– Пытаюсь вспомнить, – дурашливо прогнусавила Бекки. – Дайте подумать… Это было на диване после того, как родители моего парня отправились спать.
– Можешь прикалываться как хочешь, Бетти Джо, – парировала Оливия. – Я-то хотя бы не замужем за собственной работой.
– Кстати, кто из нас спец по свадьбам? – вставила я. – Может, все-таки поделишься опытом?
Оливия – известный организатор свадебных торжеств, ее услуги пользуются огромным спросом, причем по обе стороны Моста.
Следует объяснить, что имеется в виду под словом «Мост». Это часть Окичоби-роуд, которая пересекает береговой канал, отделяющий Уэст-Палм-Бич от супербогатого мира Палм-Бич, куда проникнуть можно лишь по приглашению. Старинные семейства денежных тузов вроде Постов, Флеглерсов и Кеннеди неохотно общаются с теми, кто разбогател недавно.
Впрочем, недавно – не совсем верное слово, потому что до 1924 года во Флориде практически ничего не было. Ничего, кроме семейных состояний, благодаря которым на восточном побережье и выросла большая часть дорогущих особняков с видом на море. Палм-Бич – это не только гольф и причалы для личных яхт. Это идеальное место для проведения свадеб.
Оливия и ее партнер Жан Клод Дюбуа начинали с крошечной фирмочки, проводившей вечеринки для подростков, но постепенно превратились в главных организаторов свадебных торжеств в нашем городе. Сейчас их деятельность простирается еще дальше – они устраивают балы, на которых собираются пожертвования в различные благотворительные фонды.
Моя слабость – это свадебные обломы. Есть в этом нечто детское и незрелое, однако так приятно осознавать, что раз мне самой пока не удалось прошествовать под церковные своды под звуки свадебного марша, то и другим тоже. В этом нет никакого смысла, поскольку я не испытываю жгучего желания посвятить себя мужу и домашнему очагу. По крайней мере пока.
Обед прошел без каких-либо происшествий. Вкусная еда, женская болтовня, непрекращающийся смех. Я приготовилась уйти с ощущением, что подзарядилась хорошим настроением – его мне хватит, чтобы без особых заморочек провести на работе остаток дня. Мы с Бекки подождали, пока служащий прикатил ко входу в ресторан кабриолет Оливии – «мерседес» цвета шампанского. В отличие от меня Лив зарабатывает уйму денег, но, как и я, легко их тратит.
