Текст книги "Злодейство торжествует"
Автор книги: Рональд Лафайет Хаббард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2
В Дворцовом городе все дышало памятью тысячелетий: золотые канаты извивались в причудливых узорах вдоль украшенных драгоценными камнями фризов со сценами парадов и битв, уходящих в глубь веков; суровые глаза давно почивших монархов хмуро смотрели на Мэдисона, когда тот шел по закругленному холлу. Он стал сознавать, что имеет дело с властью, укрывшейся в традициях истории, гораздо более древних, чем человеческие на Земле. Эти традиции существовали уже тогда, когда человек только учился пользоваться каменным топором.
Наконец его ввели в просторное круглое помещение, украшенное драгоценными камнями и от этого нестерпимо сверкающее. Это была приемная зала императорских покоев.
Дверь на другой ее стороне как бы загораживал массивный письменный стол, вырезанный из цельного куска оникса. Вокруг стола были установлены машины и оборудование – получался импровизированный кабинет.
За столом сидел крупный мужчина, довольно загорелый, со странным блеском кожи. Он был в алой форме, подпоясанной золотой перевязью. Глаза его горели безумным огнем.
Ломбар Хисст!
Охранники оставили Мэдисона в центре комнаты. Будучи не из тех, кого можно поразить всякими штучками сильных мира сего, Мэдисон встряхнулся, снял с рукава невидимую пылинку и неспешно, будто прогуливаясь, двинулся вперед.
– С Роксентером все в порядке? – без предварительного вступления вдруг спросил Хисст.
Мэдисон взвесил ситуацию. В голосе Хисста ему послышались тревога и обеспокоенность, но не враждебность.
– Ну, – заговорил он, – в последний раз, когда я с ним разговаривал, все было в порядке.
– Ты с ним хорошо знаком? – продолжал Хисст.
Какую бы тревогу Мэдисон ни ощущал, он этого не показал. Он задавался вопросами: насколько сильна волтарианская разведка? знают ли они о реальной ситуации? Роксентер снял бы с него голову за провал дела и бегство. Он увидел то, что показалось ему мерцающим телевизионным экраном. Насколько быстро идет обмен сообщениями между этой планетой и Землей? Мэдисон решил рискнуть. Он будет говорить, опуская имена.
– О да, – проговорил он, стараясь придать своей речи интонации скучающего человека. – Я вел для него кое-какие деликатные делишки: например, говорил премьер-министру Англии или президенту Соединенных Штатов, что им следует думать, ну и тому подобное. На мой банковский счет поступало несколько миллионов долларов в год.
– Вот это жалованье! – удивился Хисст. – Он, наверное, видел в тебе очень ценного для себя человека.
– Ну, он часто говорил, что есть много дел, которые только я могу обстряпать. Я был его ССО-меном.
Хисст нахмурился. С этим-то как раз его следователи не разобрались.
– Что это за штука, которую вы называете ССО?
– Видите ли, – начал Мэдисон, – разговаривая с людьми, я заметил, что у вас не очень-то хороший имидж.
– С моим имиджем все в порядке! – сердито воскликнул Хисст. – Рост – шесть футов и три дюйма. Вес – двести семьдесят один фунт…
– Нет-нет, – прервал его Мэдисон. – Я имею в виду то, как о вас думают люди. Ваш образ в сознании других людей.
– Ха! – фыркнул Хисст. – Неужели важно, что обо мне думают всякие подонки?
– Конечно, важно, – сказал Мэдисон. – Я слышал, что фактически вы – правитель Волтара.
– Разумеется! Я понимаю: то, что эти (…) лорды думают обо мне, может иметь значение. Но какое отношение к этому имеют низы?
– Видите ли, ССО значит "связи с общественностью", хотя эти буквы не означают того же понятия на волтарианском языке. Лорды и низы – это разные группы общества. Но если у вас нет правильного имиджа, они могут восстать и убить вас.
Хисст нахмурился. Похоже, это очень даже может случиться. Все они против него.
Мэдисон заметил, что Ломбар изменился в лице, и продолжал:
– Видите ли, мистер Хисст, я был в очень близких отношениях с Роксентером. Я его называл "Роки", а он меня "Мэд". Много раз поздно вечером он, бывало, скинет ботинки, положит ноги на письменный стол и за стаканчиком виски с содовой, которое так располагает к общению, поверяет мне свои тайны. Когда он действительно чего-то хотел, он доверял мне полностью. Я был, так сказать, его самым близким доверенным лицом. Думаю, нам пора открыть карты. Есть ли что-нибудь на свете, чего вы желаете больше всего?
Глаза у Ломбара стали немного сумасшедшими, а лицо заблестело еще сильнее. Он подался вперед и заговорил шепотом:
– Дело не в том, что я этого сильно хочу, а в том, что я получил приказ. Несмотря на то что я простолюдин и все лорды меня ненавидят, мне предназначено стать императором.
Мэдисон тут же насторожился. О, это ему по зубам. Он слышал это раньше о Роксентере.
– Зов?.. – Он не закончил, дав вопросу повиснуть в воздухе.
– Ангелов, – прошептал Ломбар.
Мэд уже понимал, что дельце выгорело.
– Вы знаете, что они и Роксентера звали управлять Землей?
– Нет!
– Это факт, – сказал Мэдисон. – Я сам слышал их. Вот почему я стал его ССО-меном.
Хисст тут же нахмурился:
– При чем тут это?
– Видите ли, – стал объяснять Мэдисон. – Когда у кого-то нет хорошего специалиста по общественным связям, отребье поднимается и убивает его. Но если таковой имеется, то лорды, простые люди – короче, все как один провозглашают его императором и рукоплещут.
Ломбар растерянно заморгал. Это было что-то совершенно новенькое. Обычно он не снисходил до того, что-бы слушать людей или отвечать им. Но этот землянин – близкий друг Роксентера. Роксентер, простолюдин, вышел из низов и стал правителем Земли, и уже одно это подавало Ломбару надежду, что такое осуществимо. Теперь он стал сознавать, что, возможно, существует какая-то секретная технология, прежде ему неизвестная, которой воспользовался Роксентер. Он призадумался. И тут ему пришла в голову мысль: сказанное этим человеком избавит его от необходимости предъявлять всем покойного Клинга. Император волеизъявлением всего общества! Как это ново! Но тут его природная подозрительность стала нашептывать, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хисст обмяк.
Мэдисон, заметив это, поинтересовался:
– У вас есть какие-нибудь другие проблемки?
Ломбар снова напружинился, моментально насторожившись. Он не собирался рассказывать всякому встречному-поперечному, что в комнате позади него нет никакого императора и никаких регалий. Вместо этого он вспомнил еще одну "проблемку" и проговорил:
– Этот (…) Солтен Грис!
Мэдисон встревожился:
– Солтен Грис? Он здесь?
– Ты его знаешь?
Мэдисон заметил, что сказано это было с яростью.
– Пожалуй, да. На Земле он жил под именами Смита, Инксвитча и Султан-бея. Без конца вертелся под ногами. Ничегошеньки не знал о связях с общественностью. Заваливал дела, идиот!
– Он находится в королевской тюрьме, и я не могу до него добраться и казнить его так, как он этого заслуживает.
– Что ж, – сказал Мэдисон. – Это тоже проблема службы связи с общественностью и рекламы. Дело поправимое. Еще есть проблемы?
– Хеллер! Этот (…) королевский офицер!
Мэдисон почувствовал себя так, будто ему преподнесли конфетку на серебряном подносе. Вся комната вдруг стала светлей.
– На Земле он жил под именем Уистер, – спокойно сказал он.
Ломбар, никогда прежде не дававший себе труда выслушивать кого-то, схватил эту информацию на лету, как проголодавшийся пес кусок мяса! Вот где недостающий кусочек составной картинки-загадки, отвечающей на вопрос, почему провалилась его стратегия.
– Ага! – вскричал он. – Грис не осуществил мою идею насчет свидетельства о рождении! Все пошло наперекосяк потому, что этот (…) Грис не стал следовать моим планам в отношении Хеллера!
Надежды Мэдисона возродились, и он взлетел на их крыльях на седьмое небо. О, какие возможности открывались перед ним! Теперь он мог закончить работу, ради которой его наняли! Он мог вернуться домой, к рукоплесканиям и славе! Но он заставил себя выглядеть очень спокойным.
– Для связей с общественностью этот Уистер-Хеллер тоже представляет собой проблему. Если вы действительно хотите провернуть дела, дайте мне время и позвольте приступить к работе. Предоставьте мне только контору и бюджет…
– Не так быстро, Мэдисон, – перебил его Ломбар. – Тут у нас дела довольно тонкие. Я ничего не знаю о связях с общественностью.
Надежды Мэдисона рухнули. Но он указал на экран хоумвизора:
– Это телевизор? Можно я включу звук?
Ломбар пожал плечами. Мэдисон нашел кнопку и прибавил звук. Появилась сцена битвы на Калабаре. Войска Аппарата вели огонь по огромной горе со снежной вершиной. Диктор сообщал, что солдат принца Мортайи выбивают из пещер. Мэд выключил звук.
– Так вот, – сказал он, – хороший специалист по связям с общественностью посоветовал бы этому диктору заявить, что войска Аппарата сражаются по вашему приказу ради безопасности империи. И надо бы вставить кадр, где вы ведете их к победе, пусть даже вас там и не было.
Ломбар нахмурился.
Мэдисон достал газету, которую ему дали, и показал Ломбару первую полосу.
– Если бы у вас имелся хороший специалист по рекламе, ваше имя красовалось бы на этой странице, внушая публике, что только вы – тот человек, который должен править. Долбите, долбите день за днем, неделю за неделей – и в конце концов вы доведете до их сознания идею, что вы, и только вы должны быть императором.
– Они бы это не напечатали, – сказал Ломбар.
– А вы бы приказали это напечатать.
– Хм-м, – промычал Ломбар.
– При хорошем рекламщике, – продолжал Мэдисон, – не только какое-то там быдло – все лорды в стране будут кланяться вам в ножки.
– Чтобы лорды кланялись мне? Эти упрямые (…)? Я же простолюдин! Да они скорее умрут!..
– Если бы лорды поклонились вам и это показывали бы по хоумвизору день за днем, то люди должны были бы признать, что вы являетесь их господином и достойны стать императором по всеобщему признанию!
Ломбар покачал головой:
– Мэдисон, эти лорды никогда бы не поклонились.
Мэдисон продолжал выглядеть спокойным. Но спокойствия в его душе не было. Он играл по очень высоким ставкам. Он решил еще раз поставить на Уистера. Если выгорит, Гробсу придется признать, что он выполнил свою работу. Если он как следует обработает Хисста, его могут отправить домой. Он снова окажется на вершине!
– Мистер Хисст, – сказал он, – простите меня, если я уже думаю о вас как вашем величестве, но если я устрою так, что по телевидению – то есть по хоумвидению – покажут, как вам кланяются лорды, вы наймете меня в качестве специалиста по связям с общественностью с неограниченным бюджетом и полной свободой действий?
Ломбар засмеялся лающим смехом:
– Это крупная сделка.
– Но для начала много не потребуется, – сказал Мэдисон. – Всего лишь несколько тысяч кредиток. – И тут он вспомнил о Крошке. – И помощь моей ассистентки Крошки Буфер.
– Кто такая Крошка Буфер?
– Девушка с Земли, прибывшая сюда вместе со мной. Ломбар вдруг вспомнил, что был еще один пассажир.
– Ну что ж, Мэдисон, вы можете получить свою девушку с Земли. Но что касается нескольких тысяч кредиток – нет. Это пустая трата денег.
У Мэдисона засосало под ложечкой. У него же не будет никаких ресурсов для подкупа, для найма актеров, для того, чтобы заставить хоумвидение показать представленный им материал. Да, пропащим казалось теперь это дело! Но сдаваться ему никак не следовало.
– А если на первом этапе дело выгорит, вы пойдете на крупную сделку?
Ломбар не помнил, чтобы прежде ему доводилось так много слушать. Неудивительно, что он избегал этого: такая скучища.
– Заставить лордов кланяться мне невозможно, – сказал он. – Ладно уж, так и быть, согласен. Покажут такое по хоумвидению – прекрасно. Но сейчас я занят. Всего доброго. Охрана! Выведите землянина.
Дело в тот момент, дорогой читатель, обстояло так, что кажущийся провал Мэдисона у Ломбара означал: Хеллер остается в довольно надежной безопасности; пустая спальня за спиной у Ломбара рано или поздно обнаружится, и истории Волтара и Земли, возможно, могли бы поправить сами себя.
Шансы Мэдисона на большой шаг вперед выглядели теперь пустышкой. Но только в тот момент, дорогой читатель, только в тот момент. Мощные дьявольские силы, уже взявшиеся за обе империи, вот-вот должны были получить хороший толчок!
Глава 3
Дж. Уолтер Мэдисон спустился по винтовой лестнице. Чувствовал он себя уныло: без связей и не зная их каналов, без денег и даже без удостоверения работника прессы дело выглядело довольно безнадежным.
Увидев двух охранников в черной форме, он дружелюбно поднял руку, но те просто посмотрели сквозь него, и все.
Мэдисон забрался в свой аэромобиль – но куда ему лететь: у него даже нет дома.
– Что, дела пошли не так уж хорошо? – сочувственно поинтересовался Щелк. – По крайней мере поблагодарите богов, что вы еще живы.
"Неужели у меня такой явно мрачный вид?" – подумал Мэдисон. Но он и в самом деле чувствовал себя угнетенным. Шансы снова взяться за дело Уистера-Хеллера почти уже были у него в руках, но пальцы оказались слишком скользкими. Проклятье – пытаться работать с сумасшедшими!
– Кто заведует хоумвидением? – спросил он.
– Директор хоумвидения, – отвечал Щелк. – Так сказано во всех хоумвизионных программах. Вот, смотрите: эту я храню, чтобы знать, когда будет петь Хайти Хеллер.
– Хеллер? Она не родственница королевского офицера Джеттеро Хеллера?
– Сестра. Самая красивая женщина в Конфедерации. А как поет! У нее миллиарды поклонников.
Ну, это теперь не принесет большой пользы. Мэдисон взглянул на программу. Ага! Хоумвидение находилось в ведении Управления внутренних дел, делами которого заворачивал лорд Снор. Он должен быть здесь, в Дворцовом городе!
Может, тут чего-нибудь удастся добиться! Мэдисон встрепенулся и велел Щелку ехать туда, где живет лорд Снор.
Они миновали бесконечные парки, лавируя между бесконечными круглыми зданиями – их, наверное, насчитывались тысячи на протяжении этих немногих квадратных миль, – и все различались по цвету, все купались в зеленоватом сиянии. Но место казалось ненаселенным: повсюду ходили только патрули Аппарата в своих униформах горчичного цвета, а единственным средством передвижения на колесах были танки.
– А где все люди? – спросил Мэдисон.
– О, когда-то, особенно в это время – ближе к концу рабочего дня, – тут их много ходило. Дамы прогуливались со своей свитой, на каждом шагу стояли дворцовые гвардейцы, в парках давали концерты. Но все изменилось. После того как его величество заболел, было издано распоряжение, согласно которому дворцовую стражу заменили охраной из Аппарата – многие семьи тогда переехали в свои городские или сельские поместья, потому что аппаратчики любили останавливать их и обыскивать. В домах осталась прислуга, но она и носа не высовывает. Их всего лишь несколько сотен тысяч человек. А было два миллиона.
– А вы, похоже, осведомленный человек, – польстил шоферу Мэдисон.
– Ха-ха, – пробормотал, даже не засмеявшись, Щелк. – Жизнь вора-взломщика учит, что ни говори, держать ушки на макушке. Дома, где нет жильцов, для нас – цель номер один. Но вы же убийца. Небось, уже заприметили темные уголки в парках. Вот ваш адрес.
Машина остановилась перед большим круглым зданием, где размещались, очевидно, офисы и жилые помещения. Ярко-желтое, оно было окружено садиком.
Мэдисон поднялся по лестнице. Охранник-аппаратчик остановил его и позвал офицера. Тот, в горчично-желтом мундире, вышел и взглянул на удостоверение Мэдисона:
– Что это, гром вас разрази, за "ССО-мен"?
– Посол по особым поручениям, – быстро нашелся Мэдисон. – Мне нужно увидеться с лордом Снором.
– Ты можешь быть послом по особым поручениям в тринадцатом аду, – проговорил офицер, – но тебе это нисколько не поможет. Можешь даже зайти к нему и все же своего не добьешься. Раньше у него была супруга, но она уехала к родным. У него есть сын, но он сейчас учится в пажеской школе.
– А при чем тут вся его семья? – удивился Мэдисон.
– О, так уж тут было заведено. Если тебе не удавалось встретиться с главой, ты встречался с каким-нибудь членом семьи и передавал свое сообщение по этому каналу. Но, честно говоря, я не думаю, что даже они могли бы сделать это теперь. Лорд Снор прячется у себя. Его не видели уже несколько недель… Подожди-ка минуту. – Офицер зашел внутрь и заглянул за дверь с надписью "Распорядитель". Поговорив немного, он вернулся. – Может, назначишь встречу на следующей неделе или в следующем месяце? Распорядитель говорит, что сейчас он видится только со своими врачами, которые приносят ему маленькие пакетики.
– Маленькие?..
– С белым веществом. Да не прикидывайся, будто ничего не понимаешь. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что сейчас происходит с лордами. Если хочешь чего-то добиться в Управлении внутренних дел, отправляйся в Правительственный город. Тамошние чиновники ворочают всеми делами.
"Белое вещество"… это означало наркотик.
– Что ж, благодарю вас. Вы мне очень помогли.
– Я бы не сообщил тебе, который час, если бы ты не был из Аппарата. – И офицер удалился.
Мэдисона охватила мрачная тревога. Еще рано было вести дела через чиновников. К тому же эти "шишки"… Внезапно его осенило, что означал этот обезлюдевший город. В любую минуту он мог увидеть грузовик "ИГ Барбен".
Ломбар Хисст посадил тут всех на наркотики! А не объясняло ли это интерес шефа к Роксентеру? Не связан ли был Роксентер с той земной базой в Турции? Нет, вряд ли Роксентер даже знал об этих людях. Но они-то знали о Роксентере.
Мэдисон редко ругался. Теперь ему захотелось выругаться. Свои идеи он мог обсуждать только с высокопоставленными лицами, но он чувствовал, что в Дворцовом городе ему придется столкнуться – от императора и далее вниз по сословно-ранговой лестнице – с людьми, одурманенными наркотиками. Внезапно он понял: этот (…) придурок Ломбар Хисст, наверное, сам сидит на амфетамине! Он "спидер"! Наркоман, принимающий "спид" – смесь морфия и кокаина для ускорения кайфа. Налицо были признаки мании преследования. Также очевидно, что Хисст страдал и манией величия. Еще не дошло до того, чтобы он ощущал "жучки" под кожей или чувствовал, как стареет или теряет зубы, но дойдет. Он уже был сумасшедшим.
Мэдисона мороз продрал по коже. Надо бы обтяпать как-нибудь – как получится – свое дело в отношении Хеллера да убраться отсюда подобру-поздорову, пока у Хисста не разовьется паранойя и он не начнет убивать всякого, кто попадется ему на глаза!
Сколько у него оставалось времени? Несколько месяцев?
Мэдисон застонал. Неоткуда даже было начать!
– Куда теперь? – спросил Щелк. – Рабочее время кончается. Мне ехать в Правительственный город и найти дом, где сдаются номера?
– У меня нет денег.
– Ну и начальничек мне попался! – возмутился Щелк. – Мне надоело спать в аэромобиле. К тому же вас, небось, мучат кошмары: киллеров они всегда одолевают.
– Спать в машине? – переспросил Мэдисон. Дело шло все хуже и хуже. Он уже мог представить, как превратился в небритого бомжа. У него не останется ни малейшего шанса, что ему будут верить.
– Я не собираюсь лезть во все эти дворцы-ларцы, – проворчал Щелк. – При такой-то охране, как у них, быстренько угодишь в Лагерь Смерти. Вот что, давайте махнем в Город Трущоб и грабанем магазинчик. Вы сможете пришить сторожа.
Мэдисону не очень-то хотелось, чтобы Щелк и дальше строил планы, основываясь на этом представлении, однако он видел, что уважение водителя к нему убывает.
– У меня нет оружия.
– Газовые пузыри! Ну и задания мне дают! Мой последний босс проигрывал все свое жалованье в азартные игры, и наконец его пырнули ножом, когда он играл в кости. Теперь же я могу сдохнуть от голода.
– У вас есть какое-нибудь жалованье? Какое-нибудь жилье?
– В Аппарате? Хозяин шофера обязан все это ему обеспечить. А мне дают убийцу, у которого нет ни пистолета, ни гроша в кармане, ни платежного статуса. Но хоть что-то вы в состоянии сделать?
Это задело Мэдисона за живое. Да, кое на что он еще был способен. Он мог быть Дон Кихотом. Он мог вызволить Крошку: это ему позволялось. И он это сделает, пусть даже им троим придется спать в аэромобиле, что, правда, создаст новые проблемы.
Мэдисон мысленно водрузил себе на голову рыцарский шлем с пером и приказал водителю:
– Езжайте назад к парку напротив королевского дворца. Мне нужно спасти девушку.
Глава 4
Машина проехала милю в обратном направлении и заскользила по закругляющейся дорожке, где Мэдисон в первый раз увидел Крошку. Освещенность была плохой: очевидно, здесь жили в соответствии с временем суток, и уже, должно быть, наступили сумерки.
Вся территория вокруг раскрашенной статуи была перекопана, но никого из работавших не осталось. Щелк затормозил.
Внезапно из-под пурпурного плаща статуи какого-то давно умершего монарха вынырнул охранник Аппарата с винтовкой наперевес. Страж оказался тем самым гвардейцем, которого Мэдисон видел раньше. Мэдисон поспешно предъявил удостоверение, показав его через окошко машины. Страж увидел слово "Аппарат" и подобрел.
– Тут раньше работала девушка, – сказал Мэдисон.
– Ну да, была, – подтвердил караульный. – Но они уехали. У вас есть курительная палочка?
– Дайте ему одну, – попросил Мэдисон Щелка.
С четко выраженной неприязнью Щелк исполнил его просьбу и еще более презрительным взглядом смерил стража, когда давал ему прикурить.
– Они поехали вон в ту сторону, – показал караульный. – Между теми двумя зданиями оранжевого цвета.
Щелк повел машину в указанном направлении, ворча:
– Час от часу не легче.
Мэдисон про себя согласился с ним. Если они ее найдут, Крошка, наверное, будет вся в грязи, и эта уже не слишком чистая машина перепачкается вконец. И все же девчонка ужасно обрадуется, увидев Мэдисона, – ведь как его помощница она станет свободной.
Они въехали в район бассейнов с закругленными рядами водопадов, расположенных друг под другом, вода из которых стекала широкими мерцающими веерами, переливающимися всеми цветами радуги.
Они бы проехали мимо, если бы Мэдисон не заметил, как что-то вдруг зашевелилось довольно далеко от них.
Крошка!
Она бежала по кромке бассейна. Нырнула сквозь алое освещение в следующий. Пересекла его вплавь. Нырнула сквозь желтое освещение еще в один бассейн и поплыла к следующему водопаду.
"Купаться запрещено!" – строго предупреждало объявление.
О боги, она может нарваться на неприятности еще до того, как у Мэдисона появится шанс вызволить ее!
Он быстро приказал ехать туда, где ей предстояло вылезти из воды, если бы она нырнула во-о-он в тот бассейн.
И она в него нырнула! Ее блестящее тело стрелою вонзилось в подсвеченную желтым воду, и девчонка смело поплыла через весь бассейн.
Мэдисон вылез из машины и стал поджидать ее на бережке.
Крошка подплыла и ловко выпрыгнула на край бассейна. Ее поджарая фигура с плоским животом и узкими бедрами блестела в красном свете прожекторов. С плеч ее текла вода, собираясь под ногами сверкающими лужицами. Она откинула с лица волосы и уставилась на Мэдисона огромными глазищами.
– Крошка! – вскричал он. – У меня отличная новость. У нас есть шанс вернуться на Землю. Теперь ты моя ассистентка! Ты больше не рабыня!
Она пожала плечами, повернулась и пошла к скамье, где оставила свою сумку. Достав оттуда гребешок, она принялась расчесывать мокрые волосы.
Мэдисон растерялся. Похоже, ее совсем не радовала встреча с ним! Он подошел поближе.
– Ты что, не понимаешь? Я освободил тебя! Я видел, как ужасно они обращаются с рабами. Ты должна быть счастлива!
Крошка собрала мокрые волосы в хвостик и стянула его резинкой. Затем подошла к водопаду бассейна и выловила из воды кусок мешковины, который служил ей одеждой. Выжав его, она перекинула его через плечо, взяла сумку… и пошла себе восвояси.
Похоже, она сердилась.
Мэдисон попытался сообразить почему. Почему она злилась на него? Ведь не он же втянул ее в эту передрягу. Это сделал Грис.
Он пошел за нею, а Щелк медленно покатил следом на своем аэромобиле. Маленькая процессия прошла по закругленной аллее между двумя зданиями. Они приближались к золотой конструкции, богато украшенной, но, видимо, очень старой. Вверх по ее нескольким этажам ползли виноградные лозы, которые спутывались на балконах. Широкая закругленная лестница казалась такой огромной, что худенькая Крошка выглядела на ней детской игрушкой в мире великанов.
Мэдисон последовал за нею вверх. Щелк остался стоять у подножия лестницы.
Крошка прошла через золотые двери, в которые мог бы пролететь "Боинг" – так они были велики.
Мэдисон тащился за ней.
Они оказались в гигантском зале, изукрашенном золотистыми перевязями, сплетенными в узоры, сквозь которые на фоне белого неба виднелись летающие трехмерные раскрашенные ангелы. Пол украшала роспись, похожая на облака. Вдоль стен стояли сотни кресел, усыпанных драгоценными камнями: должно быть, зал представлял собой нечто вроде салона.
Посреди пола лежала гора шелковых подушек. Крошка уселась на них, и они мигом промокли.
Мэдисон подошел к ней. Его шаги гулко прозвучали в этом громадном помещении.
– Крошка, – умоляюще произнес он, – я знаю, что множество из этих дворцов безлюдны, хозяева из них выехали. Но ты лезешь на рожон. Сначала плаваешь в бассейне, где запрещено плавать, а потом залезаешь в пустое здание и даже портишь подушки. Прошу тебя, пойдем со мной. Позволь мне вытащить тебя отсюда. В любое время сюда могут зайти охранники, чтобы выключить свет или еще за чем-нибудь.
Крошка протянула руку, стащила с низкого столика бесценную шелковую скатерть и стала вытираться ею как полотенцем. Да она же испортит ее! О, как уберечь ее от неминуемой беды?
– Не сердись на меня, – попросил Мэдисон. – Я же твой друг!
Крошка коротко рассмеялась каким-то лающим смехом:
– Да уж, друг, нечего сказать! На судне ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Даже бухгалтерию вести – и то не вызвался. Ты мог бы повесить табличку: "Единственный в своем роде Тик-Так!" Паршивый ты рекламщик.
– Э, брось, – сказал Мэдисон. – Не мог же я ввязываться в такое грязное дело! Ты превратила этого бедного мальчишку в проститутку, испортила ему жизнь! Ты даже приучила его курить "травку". У тебя нет никакой совести, никакой морали!
– Кто бы говорил! Ведь ты спишь со своей мамашей!
– Меня таким вырастили!
– Ну а меня вырастили вот такой! – огрызнулась Крошка. – У тебя есть какие-нибудь деньги?
– Нет.
– Я уверена, что ты явился сюда, чтобы немного занять.
Мэдисона это поразило. Он и впрямь задавался вопросом, позволили ли ей хоть что-нибудь из заработанного на Туоле оставить себе.
– Я приземлилась с тысячей кредиток, – сказала Крошка. – Но я их спрятала. Дам тебе десятку, и все. Потом можешь проваливать.
Десять кредиток? Он не знал, сколько это, но, чтобы продать свою гордость, явно недостаточно.
– Я не прикоснусь к деньгам, которые этот бедный мальчик заработал своим телом!
– Этот, как ты его называешь, "бедный мальчик", оказывается, педераст, которого этот (…) Грис заставил ублажать лорда Эндоу. А лорд Эндоу – глава Управления внешних связей и главный шеф Аппарата, когда перестает пускать слюни. Я научила этого "бедного мальчика", как ты его называешь, нескольким штучкам, и, когда он сюда вернулся, удовольствию лорда Эндоу не было конца. Безмозглый старый (…) совершенно помешался на Тик-Таке…
– Минутку, – прервал ее Мэдисон по-волтариански, – ты только что перешла на волтарианский, когда заговорила об Эндоу.
– Ну да, разумеется. Это дворцовый волтарианский. А то, что ты сказал, было произнесено на административном волтарианском.
– Но как…
– Лорд Эндоу сделал бы все, о чем ни попросил бы Тик-Так, даже перепрыгнул бы через одну из целого набора лун, что вращаются вокруг этой планеты. И меня сразу же послали в пажескую школу. Там под гипнозом меня за пять дней научили разговаривать, читать и писать на дворцовом волтарианском. А Тик-Так тем временем рассказал другим педикам о своем удивительном путешествии. Как они ему завидовали! Шесть недель его (…) весь экипаж! Он стал героем дня! Он упросил меня заняться обучением других "голубеньких", и мы включили в процесс обучения всех пажей.
– Постой, – сказал Мэдисон. – Ты, наверное, сочиняешь, Крошка. Я собственными глазами видел, как ты вкалываешь на невольничьих работах!
– Ну, Мэди, ты и впрямь тупарь. Вот, значит, почему ты все твердил, что я рабыня. Послушай, парень, у меня сохранилось немного марихуаны. Но эти садовники хреновы израсходовали бы его впустую. Конечно, у них есть катализатор роста, благодаря которому растение вырастает за неделю. Но ведь этим старым (…) по сто шестьдесят лет! Поверишь? Где им рыть да копать, когда они все уже трясутся и ссутся. Мы вскапываем все цветочные клумбы, которые попадаются на глаза, и как следует засаживаем их "Мари Хуаной", как окрестили это растеньице волтарианцы.
– О Боже, – испугался Мэдисон. – Этого нам еще не хватало. Да они же поубивают нас. Ты теперь моя ассистентка. Прошу тебя, уберемся отсюда подобру-поздорову.
– (…), Мэди! Никто не собирается нас убивать. Тик-Так насвистел лорду Эндоу, что на Земле я была королевой экрана. Поэтому сопливый старый (…) отдал мне этот дворец. Целых двести тридцать комнат! Сто или тысячу лет назад здесь жила какая-то королева, и ее то ли отравили, то ли сама она от старости окочурилась – не знаю. Но все ее шмотки еще здесь. Королева Хора – так написано на серебряных блюдах… Что-то мне становится холодно.
Она как-то по-особому щелкнула пальчиками, и в зал вбежали двое старичков в богато украшенных серебристых ливреях, которые, должно быть, прохлаждались в одной из прихожих. Они накинули на Крошку прозрачный шелковый халат, в котором она стала выглядеть еще более обнаженной, чем прежде. После чего схватили скатерть, которой она вытиралась как полотенцем, и снова исчезли.
Крошка еще раз щелкнула пальцами, но уже по-другому, и в зал вбежали две старушки в серебристых одеяниях. Одна на хрустальном подносе несла хрустальные бокалы и хрустальный кувшинчик с искрящейся жидкостью. Другая ловко удерживала серебряный поднос, на котором лежало, наверное, фунтов десять разноцветных сладких булочек и на каждой замысловатым узором было выведено: "Королева Крошка".
Внезапно Мэдисон врубился в ситуацию. Крошка стала влиятельной персоной! Надежда гулко отозвалась в его сердце, как удар барабана. Он едва ли не въявь услышал, как затрубили фанфары. Это влияние надо использовать!
Встав на одно колено, обе женщины протянули Крошке подносы. Та одной рукой взяла бокал с искрящейся жидкостью, а другой запихнула здоровенный кусок булки в свой здоровенный рот.
Женщины глянули на Мэдисона и уставились на Крошку, точно спрашивали хозяйку, не предложить ли что-нибудь и ему.
Крошка отрицательно покачала головой:
– Забудьте о нем. Он мне вовсе не друг.
Женщины встали, поклонились и, пятясь, вышли.
