Текст книги "Лазутчики. Становление. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Роман Холодов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

   – Простите моего молодого коллегу, пилот. Он еще слабо представляет себе свою работу. Пожалуйста, прекратите ускорение и лягте в дрейф, оставаясь на курсе. Мы взойдем к вам на борт для досмотра.

   – Другое дело, господин инспектор, сразу видна старая школа. – Виктор улыбнулся. – Мы ждем вас.

   – Приготовьте документы. – Инспектор отключился.

   Команда давно решала, что же делать с таможней, а то, что она будет никто не сомневался. Захар и Черный склонялись к силовому решению проблемы, Виктор, Вова и Светлана предлагали договориться. Светиться сейчас никак нельзя. Тогда Захар резонно спросил, куда деть его габариты. Он один выделялся в экипаже – остальные были хоть и тренированными, но не столь гипертрофированно перекачанными. На что Виктор заявил, что таможня вряд ли встречала русских абордажников и понадеялся на авось. Остальные с ним не согласились, но и выбора сильного не было. Черный предложил было спрятаться снаружи, привязав себя к грузу, но Светлана заявила, что снаружи будут искать в первую очередь. Всем в экипаже раздали роли, чуть-чуть прорепетировали, хотя режиссер и остался недоволен.

   Транспорт вытянул стыковочную трубу и шлюз отворился, пропустив вперед двух охранников с оружием, за которыми шагали двое таможенников, позади маячили еще несколько человек. Наверняка у всех оружие, подумал Виктор. Охранники заняли места по сторонам от люка, пропустив внутрь двоих – седого деда и молодого выскочку. Дед оглядел выстроившийся перед ним экипаж и спросил:

   – Кто капитан корабля?

   – Я. – Поднял руку Серый. У него была самая интеллигентная внешность среди всех. – Капитан Рейхольд. – Представился он. У всех был акцент, который не скроешь, поэтому решили прикинуться немецким экипажем.

   – Приготовьте накладные на груз, лицензию перевозчика, порта приписки, санитарно-эпидемиологического контроля, карантинные документы и пройдемте в кают-компанию для сверки.

   – Уже все готово, господин инспектор. Кто будет досматривать груз? Мне отправить с ним суперкарго?

   Старикан прищурился.

   – Кто у вас суперкарго?

   – Эльза Минскель. – Светлана чуть вышагнула вперед.

   – Сопроводите мистера Томпсона до грузового отсека и продемонстрируйте ему товар. – Дед обернулся к молодому. – Повнимательнее там, Джимми.

   – Я понял. – Кивнул молодой и нахально осклабился. – Ведите меня, дамочка.

   Светлана ушла вместе с молодым и одним их охранников. Остальные проследовали в кают-компанию, хотя экипаж туда и не пустили – Серому пришлось отдуваться за всех. Старикан плюхнулся на диван и снял фуражку, бросив рядом на сиденье. Он взял бумаги и одним глазом пролистнул их, даже не прочитав.

   – Жарковато тут у вас. – Он помахал фуражкой в воздухе.

   – На Солнце нагрелось. – Ляпнул первое, что пришло в голову Серый.

   – Водички не найдется горло смочить. – Старикан посмотрел на десантника. Тот спокойно прошел к бару и вытащил из холодильника чуть запотевшую бутылку чистой плутонианской жидкости. Он передал ее старикану вместе со стаканом.

   – Угощайтесь.

   – Плутонианская. – Причмокнул дед, смакуя жидкость. – Давно я не пил такой восхитительной водицы. Где вы ее взяли?

   – Там же, откуда прилетели. – Серый ткнул пальцем в документы. – На базе "Оксиген" на орбите Плутона.

   – Но вы же везете руду, а не воду.

   – Так ведь и нам надо что-то пить и есть в полете, вот и затарились по полной. Цены на жратву, правда, кусаются, но, я думаю, мы бабки отобьем.

   – То есть вы тащились три месяца через всю систему для того, чтобы просто продать руду? – Старикан удивился. – И это в свете последних событий?

   – Ну-у, – протянул Серый, – пришлось поплутать немного. Мы попали на станцию как раз когда Союз схлестнулся с Республикой за орбиту Плутона и пришлось быстро уносить ноги. Топлива хватало только до заправки на Уране, но там режим Республики сменился Имперской властью и пришлось переделывать документы. А потом мы ковыляли до астероидного пояса, обходя стороной Сатурн и Юпитер. Только там все кишит пиратами и заправочных станций только две, да и те держат долгую осаду корпоративных флибустьеров. К Марсу мы не пошли – там своих полезных ископаемых хватает, а направились прямиком на Землю. Тут, говорят, на сырье цены выросли.

   – Кто говорит?

   – Да встречные дальнобойщики.

   – Последний покинул орбиту Земли три недели назад. – Старикан прищурился. Ну словно Ленин в октябре. – Больше никто не улетает. А прилетать прекратили как раз три месяца назад.

   – Ну, мы же прилетели. – Серый развел руками.

   – Вот я и думаю, зачем? – задал вопрос сам себе таможенник. – Какой смысл лезть туда, где идет нескончаемая революция и гражданская война?

   – Что, правда? – Серый сделал такое глупое лицо, что таможенник поверил ему сразу.

   – У вас что, передатчик не ловит?

   – Так все ретрансляторы вырубило еще два с половиной месяца назад. – Серый пожал плечами. – А радиоволны приносят только обрывки разговоров да общие фразы, из которых не все понятно.

   – И сколько вас там таких, непонятливых? – спросил Дед.

   – Не знаю. – Снова пожал плечами Серый. – Мы встретили только двоих. Может быть другие идут разными курсами.

   – Не идут. – Таможенник встал с дивана, прихватив фуражку. – Отчаянные вы парни, как я погляжу. – Он обвел взглядом кают-компанию. – Я на этой работе уже лет двадцать и поток грузоперевозок никогда не иссякал, пока наш высокомудрый правитель не предложил экспроприировать у экспроприаторов. Тут-то и наступил конец с таким трудом выстроенной экономической модели. Ты думаешь, что на Земле все хорошо? – спросил старик, проникновенно заглядывая в глаза. По его выражению Серый понял, что тому надо выговориться, а сделать среди своих он этого не может. – Как началась эта проклятая война, как русских выперли в космос, так и покатился под откос наш родной бело-голубой шарик. Корпорации бились за небо под Солнцем, создавая мощную базу для дальнейшего рывка человечества, да только все были поделены между собой. Множество лагерей со своими убеждениями и у каждого армия, вооруженная до зубов. Планета отравлена, семь миллиардов сидят на головах друг у друга, а в космосе едва ли наберется миллионов десять. Люди всего бояться. Они боятся космоса, страшных русских, имперских войск, чумы, занесенной на Землю, облав и падения экономики. Но даже за этим страхом они не видят, что человеческий вид обречен на вымирание. Он грызется сам с собой, уничтожая лучших из лучших, чтобы паразиты и трупоеды выросли на остатках цивилизации. – Дед вздохнул. – И ничего не изменить.

   – Ну почему же. – Серый положил деду руку на плечо. – В космосе места хватит на всех.

   – Да? – спросил дед. – И где они эти все, кто хотел бы жить в космосе? Где?

   – Может, им не дают вылететь? – неуверенно произнес Серый.

   – Ну да, как будто это так тяжело, зафрахтовать корабль в складчину и упорхнуть с матушки-Земли? – Дед горько усмехнулся. – Они бояться. Они все бояться. Русских, пиратов, корпорации, Империи, а еще больше они бояться потерять, что имеют. Пускай тот мизер, что у них есть, но это их мизер и чтобы не расстаться с ним, они кому угодно глотку перегрызут. Поверь мне, я знаю людей.

   Дед снова сел на диван и выпил воды из бутылки.

   – Когда-то я верил в идеалы Республики. Когда был молодым. Как дурак следовал уставам и приказам. Да только обломали меня. Когда война, якобы закончилась, тогда и обломали. Один режим сменился другим, а речи остались теми же самыми. Только развала и бардака прибавилось. Жалко русских, которым приходилось выживать на голом куске камня посреди вакуума. Вот кто действительно двигал человечество вперед. Осваивая все новое, создавая и находя способы выживания в страшных условиях космической радиации, солнечных магнитных бурь, метеоритных потоков и вечной нехватки воды и воздуха. А ты знаешь, что именно русские продумали первую компановку орбитальных станции и системы защиты, которые так любят корпоративные войска. Они наладили межпланетную торговлю, заключая союзы с мегафирмами, чтобы получать необходимые им ресурсы. Они наладили производство пищи в космосе. В космосе, где один лишь вакуум! И этот народ решили истребить. А знаешь почему?

   – Почему? – промямлил пораженный словами таможенника Серый.

   – Да из простой зависти. Просто потому, что сами они были глубоко в жопе и не могли признаться себе, что их кто-то опередил. Опередили те, кого они считали варварами и дикарями. – Дед замолчал. Он поднялся с дивана и подошел к Серому. – Я понимаю что вам нелегко. – Он положил руку на плечо Серому. – Выжить в таких условиях и иметь мужество вернуться, это многого стоит.

   – Вы о чем? – не понял десантник.

   – Не прикидывайся. – Старик улыбнулся. – Я вас раскусил. Акцент у вас не немецкий, в команде как минимум четверо бывших десантников. Да-да, я и про тебя говорю. Тренировки и повадки без серьезной подготовки так быстро не спрячешь. Девушка эта ваша тоже не промах, ну а с пилотами и механиками и так все ясно. Да ты не бойся, я вас не сдам, а может быть буду только благодарен, что вы устроите где-нибудь небольшую диверсию. Только без жертв. Надоело это вранье. Не знаешь, с какой стороны враг, а где друг. Думаешь, я не знаю про СФО?

   Серый пожал плечами.

   – Все я знаю. Марсиане трубят о своих победах по всему космосу, да только не они их сотворили. Жалкая кучка богатеев, которые вовремя убрались с Земли. Я сначала порадовался, когда корпорации стали громить правительственные войска. Да только все это было похоже на грабеж. Ты порулил, сейчас моя очередь. Я не верю ни тем, ни другим. Думаешь, Марсианский Совет лучше Имперского Дома?

   Серый пожал плечами. Он совсем не разбирался в политике, предпочитая просто выполнять приказы. Это прерогатива командиров – думать за солдат.

   – Он ничем не лучше. Те же люди, только в другой обертке. У которых есть своя власть. Маленькая, правда, но есть. А если есть власть, то хочется еще большей власти, безмерного управления всеми и вся, да так, чтобы шевельнутся боялись. По любому приказу – прыгай в огонь. И ведь прыгали. И вы и мы. – Старик задумался. – Ты кое-что увидишь на орбите, что очень тебе не понравиться, а услышишь еще больше. Я бы ушел с вами, да уже стар для такого. Если вы, ребята, создадите где-нибудь в системе действительно тихое и спокойное место, где люди бы трудились и жили в свое удовольствие, спокойно, без войн и конфликтов, то я с радостью к вам присоединюсь. – Старикан развернулся и проштамповал все бумаги. – Вот и все, осталось оплатить таможенный сбор. Деньги-то хоть есть?

   – Сколько? – спросил Серый, смочив слюной пересохшее горло.

   – Тысячу триста двадцать восемь злотых или по курсу двадцать четыре плитки.

   – Плитки у меня найдутся. – Серый сунул руку в карман и отсыпал три пластинки в руку таможеннику. Тот посмотрел на деньги и улыбнулся.

   – Старая, добрая валюта. Свободно конвертируемая. Чем она так мешала императору, не понимаю. Ну да ладно. Дам напоследок еще пару советов. Швартуйтесь к торговой станции "Катрас", ваш радар найдет ее без труда даже отсюда, только надо обновить карты. Груз можно сдать перекупщикам, но за руду высокую цену даст только Фернандес, жирный латинос с седьмого уровня. Он, конечно, хитромудрый тип, но, я думаю, вы договоритесь. Далее. Что собираетесь закупать? Вы же не на прогулку прилетели.

   – Продовольствие. Разносолов не надо, только самое основное. – Серый пошел ва-банк. И так старикан практически все знает о них.

   – Возьмете продукты на аграрной станции "Пшеница Лтд.". Незатейливое название, зато цены умеренные. Даже императору надо что-то кушать. Когда пойдете обратно, вызовите меня. – Дед протянул коммуникатор. – Нас только двое старых таможенников осталось. После того, как никто уже давно не прилетал, службу распустили, почти всех сократили, а нас держат только затем, чтобы мы с разведпатрулем на всякий случай вылетали. Дежурим посменно. К каждому из нас приставили по молодому сопляку, чтобы, значит, стучал в Особое Управление Имперской Короны. Или сокращенно – Ик. Это неофициальное название, но все его знают. Ну, вот вроде и все. Ладно. – Старик пожал ладонь Серого. – Бывайте. Пойду, позову молодого. А то как бы вашу бабешку не оприходовал.

   – Это вряд ли. – Буркнул Серый, открывая дверь.

   Виктор специально прошел как можно ближе к станции связи, чтобы экипаж смог рассмотреть ее вблизи. Огромная крутящаяся вокруг своей оси конструкция напоминала юлу с торчавшими во все стороны антеннами связи, орудийными башнями, ракетными установками и еще черт знает чем. Захар рассматривал станцию в бинокль более подробно. Как раз мимо нее проходил патруль. Он проследил за ним и вновь обратил внимание на станцию. Кое-какой план начал вырисовываться. Пока все смотрели на станцию, Черный повернул голову к Земле и онемел от неожиданности.

   – Эй! – заорал он. – Посмотрите на это! – Десантник указывал пальцем на орбиту планеты.

   Все повернулись к иллюминаторам и остолбенели.

   Возле матушки-Земли, вдоль причальных штанг орбитальных лифтов замер флагман командующего армией Тройственного Союза и практически весь флот, что ушел с ним в прыжок, как уверяли всех оставшихся командиры подразделений. А они вот, стоят на орбите Земли и вокруг них снуют ремонтные корабли и боты.

   Такого серьезного удара под дых еще никто из десантников не испытывал. Чтобы твое собственное командование продало тебя и выторговывало для себя какие-нибудь эксклюзивные условия, такого еще не было. А ведь случилось. И ради чего теперь сражаться? Как отомстить за павших товарищей, когда тебя так серьезно кидают? И что, теперь поднимать оружие на таких же как они парней? Все и не только эти вопросы занимали голову Захара и других. Черный опустился на пол. Светлана увидела, что из глаз штурмовика потекли слезы. Здоровый, крепкий мужик плакал как ребенок. Две дорожки катились по щекам, оставляя мокрые следы на коже. Черный чуть всхлипывал. Девушка поразилась увиденному. Она посмотрела на других и заметила в их глазах слезы. Те, кто родился в лаборатории, сейчас, не сдерживаясь, ревели. Светлане стало жаль этих парней, которые за свою короткую жизнь видели столько крови и боли, сколько ни один нормальный человек не может себе представить. Но почему она сама чувствует только наступившую пустоту внутри, а слезы из глаз не катятся? Вон и Виктор изумленно смотрит на десантников. Видно, я чего-то не понимаю, подумала она и подошла к Черному, автоматически погладив его по голове. Ей захотелось прижать голову штурмовика к груди и, убаюкивая, пожалеть.

   – Ради чего? – спросил он, подняв на нее зареванные печальные глаза. – Ради чего мы приперлись сюда? Чтобы увидеть горькую правду?

   – Не хнычь! – резко оборвал его Псих. – Мы здесь ради тех людей, что поверили в нас!

   – А ты-то вообще не за нас! – крикнул Черный. – Ты только вынужденно помогаешь!

   Псих залепил ему оплеуху, да так, что голова Черного ударилась о стенку рубки.

   – Успокоился? – уверенным тоном спросил Даг. – А теперь послушай меня. Я тридцать лет жил под их пятой. Я верил, что я американец, а вы русские – поганые выродки. А потом, когда тебе открывается страшная правда, это выбивает почву из под ног почище удара в голову. Я тогда сорвался. И до сих пор каюсь. Потому что двадцать семь простых, ничего не подозревающих жизней были прекращены навсегда ударом топора. Там были все – отцы, матери, дети, бабушки, дедушки. Я не щадил никого только по одной простой причине – они все были одной национальности с американцами, которые обманывали меня. И я захотел сладкой мести, да только это блюдо было слишком горячим. А здесь. – Он ткнул пальцем во флагман. – Какой-то засранный корабль с вашим командующим, который как мальчиш-плохиш продался за банку варенья и корзину печенья! И стоит ли горевать по этому поводу? Вспомните, ради чего мы здесь? Чтобы уничтожить к чертовой бабушке все имперское преимущество, найти наших ученых и попутно разведать обстановку. Наконец-то колесо истории в наших руках и куда оно повернется – это нам решать. Если забыть все и сдаться на милость победителю, то значит навсегда лишиться свободы. А хотят ли этого люди, что остались за нашими спинами и вложили в наши руки самое главное, что у них осталось? Свои жизни! Они доверились нам, а мы будем сопли вытирать и хныкать по каждому поводу? Встать, солдат!

   Черный автоматически подскочил.

   – Отставить разводить сырость! И всем собраться. Так или иначе, я устрою диверсию на этой станции, со мной вы или нет!

   – Ишь, раздухарился. – Проворчал вытирающий мокрые дорожки на щеках Захар. – Мы сделаем свою работу не хуже тебя. Просто это заложено у нас в крови – подчинение командующему, приказы которого мы не можем оспорить. И будет сложно пойти против него.

   Неожиданная догадка осенила Светлану. Вот в чем дело! Они настолько безоговорочно верят командованию, что любое предательство так болезненно воспринимается ими. Ведь они по сути дети, которые не имеют какого-либо малого опыта жизни среди себе подобных. Они всегда в пекле, в середине мясорубки, где все просто – это свои, а это чужие. И никто никогда не подумал, что даже у инкубаторского человека есть душа и чувства. Светлане неожиданно стало стыдно за свое поведение. Ведь она сама относилась к ним, как к людям второго, если не самого последнего сорта, а то и вовсе воспринимала как пушечное мясо, которое не умеет не то что думать, но и одеться самостоятельно. Пора менять свои взгляды и чем скорее тем лучше для нее и для этих парней, которые зашли так далеко и сейчас малейшая оплошность перечеркнет насмарку весь тяжкий труд многих людей.

   – Значит, надо преодолеть этот барьер. – Сказал Псих. – Он такой же человек из мяса и костей. И умирает также легко.

   Захар задумался. Несомненно, Псих прав. Да и собственные глаза его не обманывают – вот он, флагман, перед глазами. То, что это было неприятно, не то слово. Такое ощущение, что тебя не просто обманули, а предали все то, во что ты верил и кому ты верил. Отец-командир оказался лжецом почище многих. А Даг во многом прав. Стоит сражаться хотя бы ради тех, кто доверил тебе защиту собственной жизни.

   – Направляемся к торговой станции. Разведаем, что там к чему, продадим руду и закупим продовольствия, а потом посмотрим, что делать дальше.

   Захар вышел из рубки готовить снаряжение, остальные, провожаемые хмурым взглядом Виктора, потянулись за ним.

   Очередное унылое лицо диспетчера посадочного дока Виктор встретил с ухмылкой. На торговой станции их не приняли – видите ли карантин. На общественной базе гражданского флота просто напросто послали на хер – все посадочные доки заняты кораблями и никто не собирается убираться со станции. "Пшеница Лтд." вроде бы сжалилась над путешественниками, но, едва услышав о покупке крупной партии продовольствия, управляющий заявил, что все поставки на месяцы вперед оплачены Имперским Домом и он не вправе распоряжаться ими. Тогда Виктор намекнул, что неплохо бы договориться, но управляющий то ли боялся нагоняя свыше, то ли вообще был недалекого ума человек, но отказал в посадке наотрез. Пришлось заворачивать оглобли и направиться к следующему пункту, благо их здесь было несколько штук. Но выбирать приходилось тщательно – половина станций принадлежала военным и встречаться с ними никто не хотел. До Луны близко, но и там межпланетный транспорт не примут – просто нет необходимых посадочных доков. Такие грузовики всегда разгружались на орбите и товары доставляли специальными челноками – атмосферными тендерами, либо на орбитальном лифте как на Земле и Марсе.

   Пока Виктор сновал от станции к станции, бойцы подошли к иллюминаторам и разглядывали Землю, родину человечества, которую практически все из них видели только на картинках. Захар жадно всматривался в бушующие вихрями белоснежные облака, которые, закручиваясь, перемещали по планете огромные воздушные массы. Очертания зеленых материков на фоне голубой воды создавали ощущение, что они плавают по планете в безбрежном океане. Черный протянул руку к стеклу.

   – Смотрите, какая она воздушная! – восхищенно сказал он. – Так и хочется взять в руку. Как будто шар из ваты, наполненный водой.

   Светлана с удивлением посмотрела на штурмовика. Он был как ребенок, радовался совершенно обыкновенным вещам. Хотя она сама и не видела Землю, но все же старалась сдерживать свои эмоции. Тогда как у десантников они перехлестывали через край. Их восхищенные глаза смотрели с любопытством и радостью, что девушка невольно позавидовала им. Эти люди, которым от роду так мало лет, умели, да что там умели – они и были непосредственными, совершенно не заботясь и не обращая внимания на реакцию людей вокруг. Светлана заметила, что Даг улыбнулся. Его всегда сосредоточенное лицо, глядя на бойцов, смягчилось. Профессиональный убийца позволил себе стать чуточку человечнее, чем очень сильно удивил девушку. Наблюдая за парнями, он словно сам переживал минуты ранней юности, беззаботного детства, в котором не было войн, печали, скорби по погибшим. Все это было, конечно, но только с другими, совершенно не касаясь маленького Дага, который тогда даже не знал о том, кто он на самом деле. Все это Светлана прочитала у него на лице. Похоже, Земля обладает одним очень хорошим свойством, подумала она – планета дает человеку частицу своего тепла, мягкости и уюта. Сейчас бело-голубой шарик скользит по невидимой оси орбиты вокруг Солнца и его совершенно не волнует, что делают эти копошащиеся на нем людишки-муравьишки.

   Черный указал пальцем на грязное, буро-желтое пятно на северной части планеты.

   – Что это? – недоуменно спросил он.

   Лицо Дага вновь приобрело мрачное выражение.

   – Это шрам, оставленный республиканцами на теле родной планеты. – Глухо сказал он. – Это бывшая территория России.

   Черный и остальные внимательно всмотрелись в уродливое образование, над которым даже белоснежный воздушный вихрь окрашивался в темные, грязные тона. Огромная площадь подверглась бомбардировке, перепаханная ядерными взрывами земля навсегда погибла и сейчас являла собой большую радиоактивную опухоль. Планета боролась с заражением, пытаясь хотя бы по краям вырастить новую растительную жизнь, но пока ей это плохо удавалось. Удар был страшен и нанес его человек. Тот, кого породила планета, а может быть и приютила когда-то. И сейчас он отплатил ей и продолжает платить черной неблагодарностью. Черный ударил кулаком в ладонь.

   – Пора стереть этих чертовых республиканцев с лица нашей родины. Они только и могут, что гадить, пакостить и убивать все живое!

   – Не они виноваты в этом. – Сказал Даг. – Виновен тот, кто управляет народом.

   – Так они сами его себе выбрали! – воскликнул Черный. – Разве нет? – Он обернулся за помощью к Захару. Тот пожал плечами.

   – Во всяком случае, народ не сильно сопротивлялся, когда Землю объявили территорией Империи. Республики как таковой уже не существует, а те, кто остался верен ее идеалам, наверняка либо сидят на Марсе, либо гниют в одной братской могиле.

   – Пора бы и остальным отправиться за ними. – Черный постучал кулаком по бедру.

   – Однако, какой ты кровожадный. – Покачал головой Рыжий. – Не успел прилететь, а уже собрался всех перебить. Силенок не хватит.

   – И все бы тебе, Рыжий, ерничать. – Вздохнул Серый. – Никогда от тебя доброго слова не дождешься.

   – Так я ни к кому и не лезу с добрыми словами. – Рыжий неопределенно мотнул головой. – Это вон ему все надо бежать, стрелять и убивать. А я, прежде чем что-то делать, люблю подготовиться.

   – Это мы заметили, как ты готовишься. – Засмеялся Черный. – Набьет полное брюхо и лезет в скафандр. Конечно, ты всегда самый последний в группе – тяжеловато с такой ношей бегать-то?

   – Нормально. – Парировал Рыжий. – Зато я не рыскаю по каютам в поисках чего бы пожрать.

   Черный обиделся. Серый засмеялся. Захар недоуменно посмотрел на них.

   – Чего это вы? – спросил он.

   – Да вон, живоглот этот. – Давясь от смеха, пробулькал Серый. – Как-то раз...

   – Ага, всем сейчас расскажи. – Насупился Черный. – Было один раз, они теперь всю жизнь мне вспоминать будут.

   – Мы тогда только-только из учебки были. – Продолжил, улыбаясь, Серый. – По распределению попали в отряд "Боевые коты", нам там и позывные присвоили. Отправили служить на рейдер "Алеша Попович". И первое же задание – проверка документов у круизного лайнера "Женевьева", они тогда к кольцам Сатурна летали, ну там, красиво, спору нет, но тогда это наша территория была и границы мы четко охраняли, это уже потом республиканцы полезли, но не в этом дело. Короче, вызывает нас взводный и говорит: "Так, салаги, до настоящих боевых действий вам как до Луны пешком, поэтому приказываю круизный лайнер на предмет шпионов осмотреть и мне доложить. Бегом марш!". Ну, это он так пошутил. А мы-то все за чистую монету приняли. Ну и рванули на лайнер по трубе. Черный впереди, мы за ним. Только прибыли и сразу на задание, даже на довольствие не встали и вещи в тумбочку не бросили. Вот, бежим значит по палубе, все в полном боевом, оружие в руках, рожи злые, пассажиры по каютам попрятались, экипаж пальцем у виска крутит – откуда мол эти дураки у Союза взялись. А мы, чтобы быстро круг замкнуть, по верхней галерее наяриваем. Магнитные башмаки подковами стучат, гулко так – бум-бум-бум. Этот, как я уже сказал, впереди всех чешет. Тут приказ по радио – каюты с пятьдесят седьмой по семьдесят четвертую проверить. А мы их уже проскочили. Я думаю, че мы носимся как угорелые. Ну и потихоньку назад побрел. А эти двое вперед меня убежали и начали с конца их проверять. Заглядывают в каждую, спрашивают что-то и опять дальше идут. Ну, я их догнал. Подходим к каюте, как сейчас номер помню – шестьдесят шесть. Черный дверь открывает, а там семья – папа, мама, тетя, дядя, двое детей и еще бабушка с дедом. И все так с открытыми ртами на Черного уставились – обедали они или завтракали, не знаю, а только им до лампочки была эта тревога – сидели у себя в каюте и наворачивали, все что на стол выложили. Черный на это посмотрел и говорит: "Здрасте, я разведчик. Есть че пожрать?". – Серый зашелся в хохоте. Все тоже заулыбались. – И под конец у него в животе заурчало. Он еще в учебке с ним мучился, потом прошло. Это, семейство, так аккуратненько к нему бутерброд подталкивают. Он его схватил, разом в рот запихнул и пробурчал что-то вроде "премного благодарен". После этого, правда, нигде больше не попрошайничал, но такого я никогда не забуду.

   – Однако. – Вытирая слезы, сказал Захар. – Не ожидал.

   – Я тебе про них потом расскажу. – Мстительно сказал Черный. – Хотя зачем потом, прямо сейчас.

   – И что ты там можешь выдумать? – смеясь, спросил Серый.

   – А че мне выдумывать. – Черный надулся. – Я, что ли прилюдно обосрался.

   – Чего? – спросил Рыжий.

   – Того, ты что, не знал? – Черный махнул рукой. – Этот засранец прямо в строю в штаны навалил, да так много, что техники потом замучались скафандр чистить.

   – Заткнись! – зло сказал Серый.

   – Тебе, значит, можно, а мне нельзя? – Черного понесло. – Тебя еще неделю засранцем за глаза звали. А он, значит, типа не помнит.

   – С чего вдруг обосрался? – спросил Захар.

   – Да в одну каску банку сгущенки навернул, вот организм и не выдержал. – Признался Серый. – Я тогда даже сделать ничего не успел, клапан открылся, ну и дунул со всего маху.

   – Фановую трубу прорвало! – захохотал Рыжий.

   – Погоди, сейчас еще и про тебя расскажем. – Сказал Серый.

   – А что такое про меня? – удивился тот. – Я по каютам не попрошайничал и в штаны не валил. Даже и не знаю, чего за мной такого водиться?

   – Водиться и еще как! – У Черного загорелись глаза. – Думаете, чего он впрок жрет? Еще в учебке его сержант поймал за тем, как он ночью сухпай лопал. Нам на отделение выдали коробку пайка, так он один его стрескал. Сержант его поймал и давай "ночью" качать. Все спят, а Рыжий, толстожопый котяра, по спортзалу наяривает. А сержант его на весы загоняет и измеряет, сколько калорий он спалил, чтобы, значит, в норму уложился. Раз съел коробку сухпая, то должен двенадцать тысяч калорий спалить. Сержант грамотный был и сложил все вместе, что там было покалорийно. Рыжик, бедолага, до самого утра маялся, ему потом долго этот сухпай икается. Поэтому он всегда впрок наестся и на задание идет. Эти калории ему еще долго сниться будут.

   Рыжий что-то хотел сказать и уже открыл рот, но Захар поднял ладонь.

   – Ладно, на сегодня сеанс групповой психотерапии объявляю законченным. К тому же мы к станции какой-то приближаемся. Не забывайте, зачем вы здесь. Надеюсь, ваши воспоминания не повлияют на слаженность?

   – Да не беспокойся, Захар. – Сказал Серый и махул рукой. – У нас такие сеансы постоянно проходят. Мы же не дураки, понимаем, где находимся и что делаем. Никто ни на кого не обижается. – Он посмотрел на остальных. – Даже я.

   Серый был неформальным лидером в тройке и к нему прислушивались. У каждого из них было что-то, что дополняло другого. Иначе, как объяснить четкость их действий и выполнение поставленных задач? Только полным доверием друг к другу.

   Следующим в списке доступных станций была маленькая бартерная база компании "Космические масла Нортекс", реклама которой гласила – все для вашего корабля. Надежда на посадку была – кораблей возле нее немного – могли остаться свободные доки, ну а если таковых нет, то причальную штангу для грузовиков Виктор углядел издалека.

   – По какому вопросу? – хмуро спросил диспетчер. – Магазин уже закрыт и продавцы разлетелись.

   – Нам бы стыковочку произвести. – Попросил Виктор. – Устали с дороги, опять же груз имеется, который знающий человек может предложить кому-нибудь за подходящую цену.

   Диспетчер задумался. Он, конечно, на станции не один – управляющий, охрана, персонал мотеля, бара, несколько постояльцев, как этот бродяга-дальнобойщик, пара перекупов. Сообщить, конечно, нужно куда следует, недаром император заострил внимание на всех прибывающих кораблях – листовки о бдительности на их станции расклеивал лично первый помощник станционного смотрителя. Но что такого в том, чтобы принять груженый транспорт, пускай и издалека? Ведь таможня дала добро и пропуск у него в порядке, за подписью старшего инспектора. То что остальные диспетчера станций бояться и выдумывают всякую чепуху для того, чтобы отказать в посадке по любой причине, знает весь сектор. А эти парни, видно, очень издалека, раз тыкаются как слепые котята. Он за ними уже полчаса наблюдает. Они знали, куда летят. Только "Катрас" сейчас не принимает – там разместили этих поганых русских, которые вот уже третий день мусолят глаза на орбите Земли своими кораблями. И как Император это допустил? Бардак!