Текст книги "Вестник и Крымская война (СИ)"

Автор книги: Роман Беркутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

С другой же стороны, разведка донесла, что за оборону и снабжение Керчи сейчас командовал Меншиков, а светлейший князь за прошедший год не отличился хорошим умением к бою от обороны. Численность же войск в обороне, выделенных для защиты территории от Феодосии до Керчи, не превышала девяти тысяч человек, что было явно недостаточно. Эти войска организационно состояли из керченского и феодосийского отрядов и резерва, находившегося у Аргина, и подчинялись командующему войсками в Восточном Крыму. Основные силы керченского отряда размещались в Еникале, Керчи, на Павловской позиции и в Камыш-Буруне, всего три тысячи человек. Так что, коалиция начала собирать десант. Шестнадцать тысяч человек, новейшая нарезная артиллерия и французские митральезы приготовили для осады города.

И вот, двенадцатого мая из Чёрного моря в Керченский пролив вошёл союзный флот из пятидесяти семи вымпелов, в том числе девять линейных кораблей. А между мысом Камыш-Бурун и селом коалиция начала высадку десанта.

Глава 16 Ну приплыли, а дальше?

12 мая 1853 года. Керчь.

На море стоял плотный туман, поэтому с Павловской батареи быстрые шлюпки заметили, когда они подплыли уже метров на триста. Поднялась тревога, в воде появились всплески от залпов орудий. Бомба попала прямо в паровую шлюпку, забрав в облаке огня морской десант из сорока человек. Десантники принялись огрызаться из малых бортовых орудий, прикрытых железными щитами, по образу русских противоосколочных. Только вышли щиты на редкость толстыми. Нынешняя английская и французская сталь оказалась слишком мягкой для винтовок русских. Пришлось долго экспериментировать, пока инженеры и военные не пришли к малоподвижной, но все же защищенной версии.

Так на берег выгружали мелкокалиберные нарезные пушки с щитками и на больших колесах. Нарезной артиллерии не хватало и ее решили группировать в штурмовые батарей, то есть собирать восемь-десять орудий на одном участке фронта и пробивать позиции русских у которых на этот же кусок земли максимум набиралась три орудия.

По краям такого построения шли митральезы, чтобы уберечь пушки от прорыва с флангов. За пушками на мулах катили тяжелые ракеты. Англичане обычно использовали их для бомбардировки берега с кораблей, но ситуация на поле боя вынуждала придумывать более дальнобойные решения.

К городу сразу с берега строились колонны пехоты. Чтобы не попасть в окружение, командир Павловской батареи приказал заклепать пушки и отступить. Так же артиллеристы заминировали погреба с порохом и снарядами. Заряд сработал, когда отряд десанта попытался открыть массивные двери. На главной дороге к городу защитники стали сооружать баррикады, чтобы хоть как-то замедлить колонну десанта.

Это заметили с моря и решили послать в Керченскую бухту линейные корабли, чтобы они бортовым огнем подавили любое оставшееся сопротивление защитников.

Пока шла перестрелка с батареями из порта вышло пятнадцать белых суден на паровом ходу. Коалиция уже встречала бетонные корабли, которыми кишело Черное море и Дунай. Два самых быстроходных паровых фрегата бросились на перехват. Русские проигнорировали угрозы и продолжили прорыв к проливу. Туман мешал всем, как преследователям так и преследуемым. Но вот, английский "Томос" дал бортовой залп по последнему пароходу. Бомбы или отскакивали от белых бортов или взрывались на палубе, но огонь так и не появился. Супербетон только трескался и с самой кромки откололся небольшой кусок. Словно пара волков гребные фрегаты пытались сбить белых как овечек грузовые суда, но то ли клыки оказались мелковаты, то ли шерсть слишком густая. Не помогла и картечь, экипажи просто прятались в прочном трюме.

И тут из белого густого тумана прямо на "Томоса" вышел неизвестный корабль. Моряков испугал не блеск металлического корпуса, не пара мощных труб, а словно появившиеся из кошмара бронированная полусфера с парой ста пятидесяти двух миллиметровых орудий. Капитан английского корабля в трофейный бинокль увидел андреевский флаг и знамя торговой компании "Вестникъ". Под ними были и еще какие-то флаги, но это ничего не значило. Позади бронированной полусферы находилось защищенное броней возвышение, откуда на фрегат смотрели русские в точно такие же бинокли, а потом один из них резко опустил руку, словно что-то приказывая. Орудийную башню окутало облаком дыма. Из двух снарядов попал только один, второй пролетел над палубой и взорвался в море. Но тот что попал…

С соседнего фрегата и пятнадцати грузовых судов видели, как прямо посредине "Томаса" вспыхнул белый огонь, а во все стороны палубу полетели горящие обломки. Белый, неестественный огонь, моментально расползался по пароходу. Но русским этого показалось мало и они дали второй залп. На этот раз оба снаряда попали точно в верхнюю деревянную палубу, пробили ее, и два мощных фугаса взорвались прямо в машинном отделении, переломив корабль пополам. В небо поднялось черное облако вперемешку с дымом от белого фосфора. Пароход же ушел ра дно, за считанные минуты. Второй англичанин попытался развернуться и убежать, даже не пытаясь вступить в бой, но и его нагнал башенный залп.

Мимо белых "ван", как моряки называли бетонные суда, первым прошел флагман нового Азовского флота броненосный крейсер "Мариуполь", за ним шло еще два корабля близнеца "Луганск" и "Донецк". Сильнее всего из тройки отличался "Донецк", ему вместо второй башне на корме поставили странную установку с четырьмя трубами, в остальном же оружие и снаряжение у кораблей было одинаковым: ста пятидесяти двух миллиметровые орудия в башнях, по четыре длинноствольные семидесяти шести миллиметровых орудия в специальных углублениях по бортам и с противоосколочным щитами. На специальных же возвышенностях находилось еще по два морских пулемёта. Только с позиции расчета можно было увидеть ленты двадцати миллиметровых снарядов, которые уходили в орудийные погреба.

За тремя крейсерами шли не страшненькие в сравнении, в чем-то даже пришибленные корабли с очень низкими бортами, но полностью закованными в броню рубкой и боевым отделением. По середине броненосцев торчал утыканный орудиями горб, в носу и корме кораблей так же стояли башни, но с семидесяти шести миллиметровками. Промышленность пока не могла снабдить флот нужным количеством тяжелой артиллерии.

Капитан бетонного судна под названием "Жанна" вышел вместе с командой на борт, чтобы поприветствовать Азовскую эскадру, но вместо слов и криков радости, вче затихли. Ведь из тумана Керченского пролива продолжали выходить корабли. Четыре огромных судна снабжения шли за боевым ордером в окружении…

– Господь-батюшка, да что же это такое? – проговорил капитан "Жанны", снимая кепе.

А тем временем бой за город продолжался. Защитники Керчи не могли и близко даже собрать огневую мощь равную хотя бы Одессе, но даже так стояли до последнего. Поэтому лорд Раглан решил ускорить процесс. Под прикрытием линейных кораблей, которые закрыли собой вход в бухту, к берегу пошли шлюпки с ракетами. Каждую из ракет покрасили в желтый цвет и поставили на направляющие. Саперы подожгли запалы, и ракеты залп за залпом понеслись к городу. Они падали на крыши домов, на узкие улочки, на позиции обороняющихся, и взрывались выпуская ядовитый дым. Сильный ветер с моря, только сильнее гнал облако газов в глубь полуострова, настигая эвакуирующихся гражданских.

– Другое дело. Я не собираюсь тут сидеть до Зимы, – заметил лорд Раглан и убрал бинокль.

– Враг! Враг обходит нас! – с мачты линейного корабля закричал юнга, показывая куда-то на восток. Что там именно происходило мешал рассмотреть туман, но и он начал расходиться, гонимый ветром.

Лорд Раглан снова поднял бинокль, чтобы попытаться разглядеть, что именно заметил юнга, и не поверил глазам. Азовская эскадра обходила собравшийся в порту флот большим полукругом.

– Кровоточащий ад! Какие они быстрые! – заметил адмирал.

– Они хотят прорваться? Но куда? В Севастополь? – спросил кто-то из офицеров.

– Нет, они пришли нас убивать, – лорд Раглан опустил бинокль, он увидел продолжение растянувшейся эскадры.

Пока три мощных крейсера на ходу расстреливали все, что пыталось выбраться, оставшиеся броненосцы прошли мимо на юг, чтобы захлопнуть ловушку. Многочисленный враг собрался у Керчи, пойманный в угол между молотом и наковальней.

На мостике "Мариуполя" Вадим стоял рядом с адмиралом Гриффитом.

– Адмирал, приказывайте, – кивнул Вадим, ему не требовался бинокль, чтобы видеть панику и непонимание на лицах английских, французских и испанских моряков. И если броненосные крейсера и броненосцы служили наковальней, то молотом выступили комары.

Разбившись в группы по пять скоростных катеров прямо с пролива к линейным кораблям врага летели комары. Быстроходные катера вооруженные первыми в мире паротурбинными, они набирали невиданные тридцать пять узлов даже в неспокойном море. И все это, чтобы доставить по паре сюрпризов. На каждом из бортов комара крепилось по две большие черные трубы.

– Что они делают? – спросил лорд Раглан, когда его "Трафальгар" пытался развернуться, чтобы встретить эти маленькие корабли бортовым залпом.

Но комары неприятно удивили всех еще до того, как вошли в зону огня артиллерии. Подойдя на пять километров первая группа синхронно повернулась правым бортом к флагману коалиции и дала залп. Строй окутали маленькие струйки пара и из труб во врага вылетели длинные черные сигары. Стоило им удариться об воду, как сработал ракетный двигатель, разгоняя ракеты по прямой.

Лица вообще всех нужно было видеть, особенно оператора на борту "Мариуполя", который по заказу Вадима снимал все сражение.

Из-за высоких волн со стороны возникало ощущение, что ракеты словно подпрыгивали на воде, как пущенные каменные блинчики. Первая даже пролетела над головой лорда Раглана, сбив его и всех офицеров с ног, она только хвостом задела и снесла фальшборт, а потом плюхнулась в воду с другой стороны.

Лорд Раглан достал из нагрудного кармана платок и потянулся , чтобы вытереть проступивший пот, но осёкся:

– Мама…

Одновременно со взрывом промазовшей ракеты, еще четыре попали прямо в борт "Трафальгару". Вадим не верил на сто процентов в точность противокорабельных ракет, поэтому на всякий случай не пожалел взрывчатки.

Четыре последовательных взрыва обрушились на порт и бухту как удары огромного молота. Каждая вспышка сопровождалась ударной волной, которые просто глушили волны. А огненный протуберанец поднявшийся в небо, сравнялся по яркости с самим солнцем. "Трафальгар" же отшвырнуло и накренило взрывом, и гигантский линейный корабль показал дно. Все, что осталось от его правого борта, теперь смотрело в небо, пока горящий корабль уходил под воду.

А первая группа комаров развернулась, чтобы отойти в конец очереди, для еще одного залпа. В бухте же стояло еще восемь линейных кораблей.

Комары волна за волной заходили на атаку, а эскадра коалиции, как пойманная в сеть рыба пыталась сбежать из ловушки.

К сожалению, но первый раз примененная техника дала сбой. На глазах Вадима у одного из комаров последней группы, противокорабельная ракета заработала и застряла в пусковой трубе. Мощная реактивная струя оттащила катер в сторону, а когда ракетное топливо закончилось, то в ракете сработал самоликвидатор. Моряки просто ничего не успели сделать. Взрыв одной ракеты инициировал вторую, и отошедший в сторону комар просто испарило.

На фоне горящей Керчи не хуже горели линейные корабли. Все фрегаты и корветы пытались обстреливать юрких комаров, но стоило им сильно вылезти, как в дело вступали броненосные крейсера. Они и так не стояли без дела, развернув обе башни и плотно работая бортовой артиллерией они расстреливали в первую очередь паровые корабли.

В какой-то момент выжившие корабли поняли, что нужно прорываться, и если с севера их атаковали комары, на востоке стояли стальные гиганты, то горбатые карлики на юге не внушали таких опасений. Сразу двадцать кораблей пошло на прорыв против четырех.

Контратаку возглавив французский фрегат “Катон”. До этого он участвовал в бомбардировке Одессы и уцелел, потом бомбил Севастополь, теперь же пришел бомбить Керчь. С одной стороны странные броненосцы напоминали французские плавучие батареи, с другой же явно обладали хорошей подвижностью и странной компоновкой орудий. Пока башни сносили раскалывали борта и силовые конструкции фрегатов, бортовые сорокопятки сыпали градом фугасов на палубы и мачты, сбивая корабли с хода. Молодой капитан “Катона” решил, что настал его день, попасть в историю, как спасителя эскадры коалиции и направил корабль на таран. Сорокопятки в центре броненосцев просто не могли достаточно быстро разобрать фрегат, им не хватало мощи.

“Катон” на полной скорости врезался в борт броненосца прямо перпендикулярно. Послышался металлический скрежет. Фрегат носом взобрался на верхнюю палубу броненосца, разбив себе киль и теперь грозил утащить обоих на дно. Броненосцы проекта “Полумера” строились не от хорошей жизни. Основанием для них служили паровые деревянные фрегаты, которые Вадим строил в Мариуполе на заказ. Поэтому только надстройка и поверхность палубы покрывали бронепластинами. Все же, что оставалось под водой было деревянным. Это и спасло корабль под названием “И так сойдет”. Башенные орудия довернули и дали слитный залп, от которого корпус фрегата затрещали и развалился. Нос “Катон” соскользнул по бронеплитам и упал в воду, броненосец же сильно накренился, но смог устоять и не перевернулся.

Соседние же броненосцы “Жить будет”, “Не родись красивой” и “Авось”, учли урок собрата и сконцентрировали огонь на тяжелых кораблях, которые пошли на таран.

После долгой перестрелки нескольким шлюпам удалось выскользнуть из ловушки, но бортовые залпы сорокопяток с других бортов вывели корабли из строя. Там опустили флаги, сдаваясь на милость победителям.

– Готовим десант? – спросил адмирал у Вадима.

– Нет, броненосцы пусть помогут у берега, крейсерам и кораблям поддержки перестроится в походный ордер, идем в Балаклаву.

– Хорошо, тогда и комары останутся пополнить припасы, – сказал Гриффит, и выслушав доклад добавил: – крейсера почти ничего не израсходовали, так что пойдем на полном пару.

– Отлично, я буду в каюте, – сказал Вадим и зацепив оператора камеры, скрылся на лестнице.

***

Балтика. Кронштадт.

В адмиралтейство со всех фронтов стекалась информация в том числе и от разведчиков. 1 мая стало известно, что в одном из портов Дании взорвалось английское судно, редкое но возможное событие, если бы не одно “но”. Этот торговый фрегат перевозил партию ракет с ядовитым газом. После взрыва и пожара ядовитое облако не только накрыло порт, но и гонимое ветрами пошло дальше на Север, кислотным дождем полив территорию Швеции и Норвегии. В связи с чем скандинавские страны срочно вызвали послов коалиции и объявили протестные ноты. Они собирались в случае повторного использования химического оружия коалицией на Балтике, объявить вооруженный нейтралитет и перекрыть проливы.

Только уже третьего мая, русской разведке стало известно, что второй фрегат с таким же грузом прошел к эскадре несколькими днями ранее. А значит, они собирались применить ракеты с отравляющим газом повторно, только в этот раз для уничтожения Кронштадта.

После бомбардировки Риги, Николай не только поднял волну шума в прессе, назвав коалицию бесчеловечными варварами, но и стал распространять фотографии умерших от газа. Ракеты для бомбардировки побережья заправляли хлором, который при встречи с влагой, например в легких, превращался в кислоту. Хлор поражал слизистые, вызывал ожоги глаз, парализовал дыхание и может привести к смерти от удушья. Огромное значение имело психологическое воздействие. Николай пообещал выдать сто тысяч рублей любому, кто придумает защиту.

Решение пришло откуда не ждали. Горняки в Мурманской губернии, что работали с опасным фосфором и ртутью, явили миру угольные противогазы. От вознаграждения они отказались, попросив императора перевести деньги на нужды войны.

Теперь же, все гарнизоны на севере империи стали снабжать противогазами. Корпорация “Вестникъ” быстро запустила их в производство, словно только ждала удобного случая.

У противогазов оказался только один существенный минус, чтобы его надеть нужно было побриться. Поэтому все, даже старший офицерский состав сбрили бороды и усы, даже Николай. Вообще он побрился первым, чтобы вдохновить всех личным примером. Эту жертву оценили все, кроме моряков. Они пообещали сдохнуть, но не бриться.

Николай конечно хотел с ними поругаться, даже поснимать с должностей, но решение пришло само, в виде списка новых кораблей. С верфей корпорации сошли новые корабли. Во первых это новейший броненосный крейсер “Петербург”, Николай ходил лично принимать спуск на воду нового флагмана Балтийского флота. Но еще в состав флота вошли горбатенькие броненосцы. Да, хуже чем крейсер, но на голову, а то и две, выше всего, что было у коалиции. Вот только названия…

“Разбери меня обратно”, “Утюг”, “Лицо англичанки”, “Честь англичанки” и его любимое – “Оно плавает”. Николай понимал и ценил традиции, поэтому сразу написал Вадиму с требованием переименовать новейшие боевые корабли, на что получил лаконичное “Нет. Устал я от ваших “Апостолов” и других мучеников, я построил, я назвал. А если вздумаете переименовать, то я откажусь их ремонтировать и снабжать.”Николай в раздражении тогда смял письмо, долго и по черному ругался, но потом припомнил все капризы и выкрутасы от флотских и написал ответ: “Да будет так”. Теперь же балтийская эскадра пополнилась шестью броненосными кораблями, десятком паровых фрегатов и сотней быстроходных катеров, которые ему предоставил чиновник Путилов, успевший ровно в срок, конечно с помощью корпорации.

П.С Всем привет, не забывайте заходить в доп материалы)

Броненосец класса "Полумера"

                   

Броненосный крейсер (примерно) класса "Мариуполь"

         

Глава 17 Земля горит под ногами

10 мая 1953 год. Петербург. Адмиралтейство.

Посреди собрания генерального штаба, Николая отвлекли срочной новостью. Прусский посол Теодор Генрих попросил аудиенции. Пруссия хотела заключить мир. Хоть войну официально они не объявляли, но стычки двух империй у берегов Балтики уже начались.

Пока император шел в комнату для переговоров к нему подбежал посыльный и передал срочное донесение. Николай изучил расшифровку, после чего улыбнулся и шел в большей светлый зал посередине которого стоял длинный овальный стол, за которым уже сидел Теодор Генрих и его молодой помощник Бисмарк.

По углам комнаты и у дверей молча ждали почетные гвардейцы.

– Ваше императорское величество! – встали дипломаты, чтобы поприветствовать Николая, он же кивнул в ответ и сел напротив, показывая что спешит, но готов их выслушать.

Адъютант императора встал рядом, чтобы записывать послания, если такие появятся.

– Ваше императорское величество, мы понимаем, что вы очень заняты, но меня послал мой император, чтобы передать вам сообщение лично! – заявил посол, передовая Николая письмо от Фридриха Вильгельма Четвертого.

Николай открыл письмо, сделал вид, что очень внимательно читает, несколько раз картинно поднял брови, покачал головой и даже поцокал.

– Ваше императорское величество… – начал посол, но Николай его прервал.

– Мне сказали, что вы пришли с предложением мира, а что я здесь вижу?! – Николай положил письмо и показал на него рукой, – манипуляцию! "Дорогой брат, у нас сейчас сложные отношения, но если тебе хватит смелости отвести войска от границы, то в качестве доброй воли я поступлю так же…" Вы меня, что за дурака держите? – здесь Николай уже взревел, – вы либо отменяете мобилизацию либо начнется война!

– Но ваше императорское величество! Россия и так уже втянута в войну с коалицией европейских стран, зачем вам ссориться еще и с Пруссией? – пропищал посол.

– Ссориться, говорите? А какая уже разница? В черном море трупов французов и англичан теперь больше чем крабов на дне. Несколько дней и мы раздавим их и на балтике!

– Но, ваше императорское величество, это же начало полноценной наземной войны. Силы коалиции сконцентрируются на материке, – не унимался Теодор Генрих.

– И где эти австряки? Застряли в Валахии. Где наземные силы в Крыму? Азовская эскадра разбила их. Чтобы коалиция собрала новые уйдет дай бог, если пол года. У меня сейчас готовы четыре новых корпуса в Мариуполе по образцу наших экспедиционных сил! Четыре! Пятый только что освободился в Севастополе. Пусть дорогой "братец" узнает, как Францу Иосифу встреча с генералом Захарченко?

Глаза у посла от Пруссии забегали.

– Вижу, что вы уже и так знаете, – довольно улыбнулся Николай, – можете пойти подумать, над моим щедрым предложением, я не спешу.

Николай встал из-за стола и не прощаясь вышел.

Только оставшись наедине Бисмарк спросил у посла:

– Что это было, ваша милость.

– Крах, – пробормотал Теодор Генрих, – русские уже знают о наших проблемах. А значит, мы не сможем надавить на Николая. Сейчас Пруссия это колосс на глиняных ногах.

До этой встречи Николай от Ханны Волович получил шифровку: в Пруссии произошел крупный взрыв на одном из заводов, погибло несколько сотен рабочих и пострадало две тысячи человек. При этом при неизвестных обстоятельствах пропала жена и сын владельца завода. Дальше больше. Всю Пруссию всколыхнули взрывы на пороховых или оружейных заводах и военных складах. Они остались без оружия для мобилизации армии. Фридрих Вильгельм решил сыграть на опережение, заключив мир с Россией на хороших условиях. Но не успел.

***

В это же время. Крым. Севастополь.

Разобравшись с врагом у Керчи эскадра направилась к Балаклаве. Оставленные для прикрытия бухты корабли не смогли оказать сопротивления и бежали. Гриффит не стал гнаться за ними, приказав начать деблокаду Севастополя. Эскадра напала на лагерь коалиции с моря, пока адмирал Нахимов возглавил атаку с земли. Более того, с Керчи пришли выжившие силы князя Меньшикова. Сам светлейший князь погиб при обороне города.

На лагерь коалиции заходили с трех сторон, но вместо ожесточённого сопротивления русские встретили только парламентёров. Наземные силы врага в количестве пятидесяти тысяч сдавались. В лагерь дошли новости о разгроме мощнейшей эскадры коалиции на море. Сначала английские, французские и Турецкие генералы не поверили, но стоило им завидеть Азовские крейсера с длинными орудиями в башнях, как до всех дошло.

Вадим, адмирал Гриффит и адмирал Нахимов встретились уже на берегу. Павел Степанович выступал добродушным хозяином, принимая гостей в хорошем ресторане, который он снял по случаю деблокады города.

– Я честно, господа, словами е могу передать как я рад и немного огарчен вас видеть.

Вадим и Грифиит переглянулись.

– Ваше высокоблагородие, позвольте узнать, в чем причина горечи? – спросил Ирландец.

– Понимаете, тут такое дело, что нашим умельцам удалось восстановить одну из башен сороковой батареи на Сапун-горе. И мы хотели испытать ее в ближайшей контр атаке. Теперь же враг сдался и солдаты не смогут увидеть их удивленных физиономий, – пояснил Нахимов улыбаясь.

Он несколько недель работал с корабельными инженерами, чтобы восстановить поворотных механизм башни. Одно из орудий враг пробил насквозь, повредив затвор и заклинив механизм наводки, второе же осталось исправным. Но даже с одной Софией батарея выступала ужасным оружием против пехоты коалиции. На самой вершине горы она была неуязвима для вражеского ответного огня.

Вечер прошел отлично. Нахимов по тихому выспрашивал о новых кораблях, как флотоводец оценив их мощь, но Вадим удивил всех, объявив киновечер для всего адмиралтейства. На вечере показывали отснятую у Керчи хронику сражения. Вадим хоть и сидел с Гриффитом на последнем ряду, но постоянно ловил на себе задумчивые взгляды. Павел Степанович думал, что уже видел многое и его невозможно удивит, но думал он так, пока комары не пошли в атаку, пуская противокорабельные ракеты.

Впечатлений хватило всем, а вот алкоголя, чтобы их забыть – нет. Гриффиту пришлось послать адъютанта за личным запасом виски, Вадим же расщедрился на знаменитый ликер.

Ближе к вечеру Нахимов выцепил Вадима и отвел в сторону.

– Вадим Борисович, а какие у Вас дальше планы? Я спрашиваю именно у вас, потому что знаю кому принадлежит Азовская эскадра, чтобы не писали в газетах.

– Павел Семенович, у вас есть предложения? – поинтересовался Вадим, поигрывая шампанским в бокале.

– Надо идти дальше, к проливам. Сейчас у коалиции ничего нет. А у нас есть ваши крейсера и десант! Но самое главное, это время! Рано или поздно, но французы и англичане оправятся, но до этого, мы успеем выбить турков и навсегда взять проливы.

– Думаете, это возможно? У нас здесь всего корпус, – с сомнением ответил Вадим.

– Конечно! Конечно! Я лично их поведу в бой, если потребуется. Это же стальные люди! С их волей, мы проломим любые стены, пусть даже и Константинополя.

– Очень интересно, —согласился Вадим, – завтра прибывает поезд из Петербурга с посланием от его величества. Там и решим. Согласны?

– Конечно! – обрадовался Нахимов. Один раз он уже обжегся с Меншиковым, но второй раз не собирался выпускать победу из рук.

На следующий день на новейшем бронепоезде “Императорский” по восстановленной дороге лично прибыл начальник третьего отделения генерал Месечкин Алексей Игнатьевич. Встречали новый поезд под песню железнодорожных войск Российской империи:

По броне нашей враг Бом, Бом, Бом

А мы по его душу Бам Бам Бам

Это не колокол на храме звенит,

Это русские машинисты головной болью страдают

Это Софья с утра песнь завывает

Это царь Николай привет посылает

Всем врагам гостинцев охапку

Всем друзьям по куску сувенира

Из бортов вражины французской

Из кусков стали английской

Чтоб никто не ушел из Одессы

С берегов теплого юга

***

20 мая 1853 Тихий океан

Никто не видел, когда великий Мауна-Лоа выбросил первые фонтаны лавы, но все на острове Гавайи почувствовали пробуждение крупнейшего вулкана. Целое озеро застывшего камня проснулось в одно утро и расцвело зияющими трещинами, через которые на свободу вырывалась расплавленная порода.

Вулканические Гавайские острова, протянулись цепочкой в направлении северо-запада и юго-востока в северной части Тихого океана. Они создали интенсивный внутриплитный магматизм в области горячей точки, над которой ползла Тихоокеанская плита. Смещаясь вместе с плитой на северо-запад, острова-вулканы «съезжали» со стационарной горячей точки, прекращая рост и постепенно разрушаясь. Их остатки тянулись в виде подводного хребта до края Алеутского желоба.

Сперва лава заполнила каверну вулкана, пока не вырвались за кромку и н полились по склонам. Дым и гарь наполненные серой заволокли небо. Местные чувствовали покалывание в носу и горле из-за мельчайших частичек вулканического стекла попавшего в воздух. Первым среагировало метероолагическое агентство Российской империи. Когда-то оно входило в императорское географическое общество, но с началом постоянных экспедиций по северным морям отделилось. Сеть метеорологических станций дошла до Дальнего востока, Аляски и Северной Америки. Получив запись с черного черепа о возможной трагедии Вадим серьезно занялся изучением климата и вулканов, объединив метеостанции с проектом “Радио”.

В мирное время станции помогали прогнозировать перемещение циклонов и возникновение бурь, к сожалению, по какой-то неведомой случайности, никто не довел информацию о Великой буре до коалици этой весной, зато ученые быстро засекли землетрясения от начавшегося извержения и предупредили наместника над Дальним востоком светлейшего князя Живого Александра Юрьевича.

Острова, а вместе с ними леса и деревянные домики аборигенов пылали так ярко, что свет от пожаров освещал ночное небо, отражаясь от облаков, а на тысячи километров доходил запах гари.

С кораблей сбрасывали все лишнее, чтобы вместить побольше людей. Приходилось жертвовать пушками, порохом, ядрами. Обновленные японские и корейские лоханки, которые когда-то захватил князь, и так не считались военными единицами. Так, перевезти пехоту или пострелять по берегу. По периметру в охранении стояли корабли корпорации, в основном фрегаты и корветы, которые раньше доходили до Дальнего востока в кругосветном путешествии.

Князь лично наблюдал за эвакуацией с борта новенького повелителей ветров под названием "Наместник Востока". Как бедным людям приходилось выбрасывать последнее. То немногое, что удалось спасти из огней пожара просто не помещалось на суда. Князь спокойно реагировал на боль людей, руководствуясь прагматичным подходом.

И именно на флагмане первыми заметили приближение врага. К Гаваям шла американо-испанская эскадра. Десять линейных кораблей шли линией под прикрытием семи фрегатов и десятка американских клиперов. Коалиция тоже производила клиперы, пытаясь повторить и даже превзойти успех Российской империи, но до главных секретов они пока не дошли, хоть и придумали кое-что новенькое. На первом же линейном корабле американской постройки шло смешанное вооружение. Помимо парусов корабль нес паровой двигатель и пару орудийных башен, корпус же склепали из железных листов.

– Что-то новое, – нахмурился князь, разглядывая врага.

Он погладил густую бороду. Команде корабля приходилось обходить генерал-губернатора стороной из-за его огромного размера. Князь чувствовал, а вернее слышал беспокойство в головах его моряков. Русская эскадра была чудовищно не укомплектована в сравнении с силами коалиции. Но даже так, он кое-что приготовил.

Местные аборигены видели силу наместника и в тайне прозвали его богом огня, за способность использовать пламя себе на пользу. Живой протянул руку в сторону врага и приказал:

– В атаку.

Адмирал с тревогой посмотрел на князя, но приказа послушался. "Наместник Востока" встал во главе колонны и возглавил атаку.

Среди темных высоких волн строй наместника наткнулся на эскадру коалиции. Флагман американцев "Вашингтон" встретил повелитель ветров залпом башни. Тяжелая неповоротливая башня из склепанных в несколько слоев железных листов еле двигалась, поэтому американцы стреляли из тяжелых восьми дюймовок, подпустив Наместника на расстояние вытянутой руки.

Наместник шел впритык, чтобы бортом почесать линейный корабль, ведь на самом носу стоял князь и улыбался. Первые же капли дождя упали на шелковую рубашку с золотым плетением и зашипели испаряясь. Корабль дрогнул, блинд на носу заскрипел и обломился. Американские моряки с предвкушением ждали когда корабли поравняются бортами, чтобы превосходящим залпом смять повелителя ветров.