Текст книги "Не время для нежности (СИ)"

Автор книги: Роман Савков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11. Фибус «Выворотень» Лориани

Примеряя очередной наряд, Мартина всякий раз интересовалась мнением Фибуса. Он сидел в глубоком кожаном кресле заложив ногу на ногу, и, слегка поигрывая тростью в коротких пальцах, многозначительно кивал или качал головой в ответ.

Называя его по имени, женщина забывала прибавлять набившее оскомину обращение – «господин», чем очень радовала Хозяина подворотен.

К величайшему огорчению, Фибус не мог позволить себе отпуск и надолго убраться из мест, где ему не напоминали бы об ответственности. Громкое звание порой тяготило его – не меньше, чем собственный рост. И этот легкий утренний променад лысеющий коротышка воспринимал не иначе, как краткий побег от суровой действительности, где кровь и грязь были вынужденной, но неотъемлемой частью его профессии.

Им нравилось гулять вдвоем. Прогулка по Швейному тупичку, и мужчине и женщине, шла только на пользу.

Конечно, о начале этого дня лучше было не вспоминать вовсе: он битый час провел в бесцельном ожидании у ворот, успел украсил песок двора десятком кривоватых рисунков – трость немного дрожала в вытянутой руке, но из дома так никто и не вышел ему навстречу.

Естественно, Мартина не восприняла всерьез недавнее предложение, и оставлять хозяйство на попечение Гунара не спешила. Считала она, вероятно – не без причин, что Гунар будет работать по дому без должного рвения. «Вы, мужики, одинаковы», – всем видом выказывала она. Боялась, что тот до безобразия распустит домашнюю обслугу. А ведь ей пришлось потратить немало времени, чтобы взрастить в людях с улицы семена необходимых качеств.

На резонное возражение Лориани, что срок, на который придется оставить имение, достаточно невелик, домоправительница обидно рассмеялась, и мимолетно добавила:

– Заблуждаешься, милый! На то, чтобы превратить уютное гнездышко в безобразный хлев, вам достаточно одного часа…

Прямо женщина не говорила, но Фибус решил, что во фразе содержится толстый намек на позавчерашнюю ночную попойку. Он и сам корил себя за недоразумение и постыдное слабоволие – сдали нервы, но когда об этом напоминает близкий человек… Особенно, если ты к нему неравнодушен и питаешь высокие, нежные чувства…

Больше он эту тему поднимать не решался. Вошел в дом, силой отволок ее в комнату, заставив сменить наряд на выходной, а потом молча, не обращая внимания на слабое сопротивление, затолкал в экипаж, который два часа ожидал их у ворот владения.

С одной стороны, Фибус понимал Мартину – роднил их между собой одинаково качественный подход к делу. С другой – он знал, что обоим жизненно необходим отдых. Хоть бы и такой незначительный, как гулянье меж швейных мастерских с одновременным посещением расхваленных магазинчиков дамской одежды.

Не волновало его, что женщина в будущем едва ли наденет и десятую часть от совершенных покупок – некогда ей выходить в свет, но тот терапевтический эффект, который оказывало общение в непринужденной обстановке, был неоценим. Он чувствовал, как улетучивается хандра, а в тело словно бы вливаются свежие силы.

– Как тебе этот жакет? – задумчиво пробормотала Мартина, вертясь у зеркала. – Вроде бы и притален безупречно, и цвета слоновой кости, как я хочу – он нынче набирает популярность, между прочим… а полнит, не правда ли, дорогой?

«Не правда», – подумал Лориани. И фасон и цвет пришлись ей как нельзя кстати. Сказал:

– А, верно. В плечах, будто тоже жмет, – поддержал он ее игру. – Тесноват, однако… По-моему, через дорогу видел я точно такой, чуть темнее. Он должен лучше на тебе сидеть.

– Вы о «Павлине серебряном»?! – всплеснув руками, встрял в разговор продавец – длинный и худой хлыщ, вытянутый по струнке. – Да там шерсть никудышная совсем! Экономят на хорошей нити… А у меня-то, гляньте – мягкая: чистый аданайский барашек с легкими вкраплениями первосортного хлопка.

Элегантным движением помог Мартине снять жакет.

– Вы не думайте, что клевещу на конкурента, – сказал он, изобразив на лице раскаяние, – но и шьют их абы как: и стежки и обметка – все хуже. Только у нас вы…

– Пойдем, дорогая, – сказал Лориани, поднимаясь и беря Мартину под руку – трость ударила в пол. – День только начался. Мы обязательно отыщем то, что придется тебе впору… За адекватную цену, конечно же…

– Хорошо, – сник хлыщ, когда увидел, что парочка престарелых покупателей твердо решила уйти ни с чем, – я сделаю вам скидку… Но исключительно из симпатий к уважаемой супружеской чете!

– Ну, не знаю… – словно нехотя сказала Мартина. – Могу я вновь его примерить?

– Конечно! – просиял продавец. – У нас множество моделей от прославленных мастеров Сар-города: обязательно подберем то, что будет сидеть на Вас идеально.

– Тогда подайте и эту шляпку, пожалуйста.

– Всенепременно…

Фибус наблюдал за женщиной, которой удалось на время забыть о маске суровой домоправительницы, – и мысленно улыбался. Он не был скрягой и с радостью оплатил бы любой ее каприз – сумма, потраченная на тряпки, волновала его куда меньше представившейся возможности на краткий срок отвлечься от дел насущных. Однако решил поддержать ее. Давно он не видел Мартину такой счастливой.

Оставив женщину у примерочной, он вышел на улицу. Под раскинувшимся над входом в лавку брезентовым пологом было душно, но охрана не выказывала усталости и недомогания. Арно в компании доверенных людей – таких же угольно-черных, как и сам – дежурил у дверей снаружи, привычно сверля взглядом приближающихся прохожих. Те, завидев издали уроженцев пустынь, старались обойти магазинчик стороной.

Избежав рабской доли, южане преданно отрабатывали кусок хлеба выделенного на их содержание, за что и были любимы многими. И государевы люди, и другие – попроще, с радостью брали на службу подобных им.

Не страшась, что его признают – “тупичек” было решено посетить без помпы, инкогнито, – Фибус подошел к колоритной троице.

– Как у нас дела? Еще не начинали? – спросил он у Арно.

– Тишь да гладь, – ответил тот. – Стражи рядом почти нет. Те, что мелькают на выходе, словно мухи снулые. Ждем…

– Примерно с час тут еще покрутимся, и, если так же тихо будет – возвращаемся, – сказал Лориани. Задумчиво пробормотал: – Надеюсь, я не ошибся в выборе исполнителей…

Перед глазами невольно всплыло помятое лицо Васера Лау, которого он когда-то назначил Смотрителем ипподрома, а, нынче, не колеблясь, сместил с должности.

– …Полагаю, Вы слишком придираетесь к себе, – выдержав паузу, сказал начальник охраны.

– Я ведь тоже человек, – улыбнулся Лориани. Он не посвящал Арно в грядущие события полностью, но тот обладал необыкновенной для варвара проникновенностью ума. – Тоже могу иногда совершать ошибки.

– Это не проблема, если заранее известно, как ее исправить.

– В том-то все и дело, Арно, – Фибус протер платком выступившие на шее и подбородке капли пота, – что я еще не придумал, как это сделать. Многое зависит от результатов. Вариантов – тьма.

Скомкав увлажнившуюся тряпицу, спрятал ее в карман:

– Так или иначе – это потеря времени и сил, которые можно было бы направить в иное русло… Лучше бы совсем ее не допускать – последствия будут печальны.

Ближе к центру, чуть левее паркового холма и неподалеку от площади Просвещения, хлопнуло резко. Будто великан неожиданно ударил в ладоши или лопнул огромный надувной шар – никак не меньше городской ратуши. По земле пробежала судорожная волна, со зданий слетела пыльная взвесь. В оконных рамах звякнули стекла: где-то треснуло, на мостовой жалобно зазвенели осколки.

Невзирая на попытки охранников прикрыть хозяина собственным телом, Фибус – отбрыкиваясь ногами и тростью – выбежал из-под навеса. Он еще не знал, как поступит дальше: станет радоваться началу задуманного действа или примется неторопливо подыскивать место, где упокоится его смрадный труп. Понимал только одно – НАЧАЛОСЬ!

С этого дня в Разделенном мире кое-что изменится: нечто размытое, непознанное и оттого очень опасное должно было в одночасье обрести плоть – и стать не таким страшным. Пугает неизвестность. А то, что можно увидеть и ощупать – не более чем простое препятствие на пути, которое нужно всего лишь перешагнуть. И пусть этот шаг будет тяжел; пусть он потребует колоссального напряжения сил и воли идущего – это будет осознанный выбор.

Быть может, в будущем его проклянут за содеянное – правда рано или поздно всплывет, а прозвище «Выворотень» смешают с грязью, употребляя исключительно как ругательное слово, но он в своем праве попробовать. Никто ему не указ – ни Высшие, ни раболепно склонивший пред ними голову Государь.

Когда выдавалась свободная минута, Лориани часто заглядывал в домашнюю библиотеку. Предшественник скопил внушительное собрание сочинений древних мудрецов. Из них он почерпнул, что перемены – где бы они ни происходили – всегда выходили боком. Особенно для тех, кому не посчастливилось стать их зачинателем.

Фибус не боялся больше – и оттого, во все глаза, завороженно смотрел на воздетый до небес столб коричневой пыли. Несколько секунд он медлительной воронкой крутился на месте, а потом стал раздаваться в стороны, скачками вырастая в размерах.

В лицо подул слабый ветерок. Запахло гарью, по щеке хлестнуло колкое крошево.

– Господин! – страшно прокричал Арно почти в самое ухо. Вопреки недвусмысленному указанию не мешать, он удерживал хозяина за рукав и порывался затащить в помещение. – Уходить нужно, господин.

Сузив веки, как завороженный, Фибус следил за переливами тонн пыли в воздухе где-то над центром; смотрел на растущий вихрь. Усилился ветер: порывы его угрожающе гудели в трубах домов, выводили свистящие трели в жестяной кровле. Трепали штанины брюк, и словно старались скинуть с плеч шитый по индивидуальному заказу сюртук. Шляпу-котелок, непременный атрибут уважаемого в Сар-городе человека, Фибус снял заранее, прижав ее одной рукой к груди; другой он опирался на трость. В лицо летели щепки, клочки какой-то материи, горсти колючего песка поднятого с земли внезапным ненастьем.

А потом вихрь разом надвинулся, ветер стих и стало темно. В сумерках Фибус с трудом различил фигуру Арно. Голос его слышался, будто через толстый слой ваты.

Откашлялся, избавляясь от занесенной в легкие пыли, и слух тут же прояснился: всего лишь заложило уши от резкой смены давления.

– Мы должны уйти, господин, – повторил Арно. – На улицах будет опасно – вся шушера из Черного города сбежится… Туча быстро не рассеется.

– Хорошо, – ответил Фибус, возвращая шляпу на законное место. – Заберем Мартину…

– Ее придется оставить. Ребята уже проверили вход – он заблокирован. С ней ничего не случится.

– Ты прав, пожалуй, – взвесив «за» и «против», сказал Фибус. – Продавец хоть и выглядит …не готовым, а соображает быстро.

Мартину он решил забрать позже, когда уляжется пыль.

– В какую сторону идти? – спросил Лориани. Сомнений в том, что начальник охраны продумал путь отступления, у него не возникало. – Чувствую себя личинкой в брюхе пустынного червя – ничего не вижу.

– Держитесь за пояс, господин, – посоветовал Арно. – И трость далеко не убирайте… повылазит всякой швали, мало ли чего…

– Согласен.

Фибус быстрым движением выкрутил трехгранный стилет из узкого полого футляра, замаскированного под трость, и приладил сверху, получив таким образом копье с коротким древком. Боец из него не ахти какой, против серьезного противника не устоит, но отмахаться от случайного покусителя – вполне хватит.

Ухватившись за ремень варвара, поплелся следом. О Мартине он больше не вспоминал. Если продавец и вправду не дурак – не станет отпирать дверь и выпускать женщину во мглу. А в доме ей ничего не угрожало: разве что об иглу уколется или ноготь сломает.

Сначала двигались по прямой, потом свернули пару раз на перекрестках. Иногда впереди возникали размытые тени: кто они – лихой народ, пожелавший воспользоваться удачным моментом, или добропорядочные граждане, которым не посчастливилось оказаться вне надежных стен родного дома, – было решительно непонятно. Впрочем, это не имело особого значения. Все они, едва завидев издали три обнаженных кривых клинка, старались скрыться во мгле.

Остановившись у обитой металлическими шипами двери, Арно ударил в нее эфесом. Деревянное полотно сработано надежно, но звонкий стук металла о металл дежурящий внутри охранник пропустить не должен.

– Чего надобно? – быстро прозвучало из-за преграды. – Заведение закрыто до вечера.

– Это Арно, – буркнул начальник охраны. Потребовал: – Сопровождаю господина Лориани – впускай.

Поколебавшись немного, за дверью произнесли:

– Отчего я должен тебе верить? Вон как буря разыгралась – Хозяин в это время наверняка дома сидит, а не шляется по непогоде, где попало.

– Старшего зови! Не о чем нам с тобой разговаривать, – гаркнул Арно, с силой пнув ни в чем неповинную деревяшку. – Не то дверь разнесем в щепки.

Молчали несколько секунд, потом другой голос, значительно моложе первого, произнес:

– Господа хорошие, – начал он. – Мне понятно ваше желание испытать судьбу, но пришли вы совершенно не вовремя… И если сейчас же не уберетесь восвояси, крупно о том пожалеете.

Услышав знакомый голос, Лориани выступил вперед:

– Давненько не виделись, Герхарт! – сказал он громко. – Смерти моей хочешь? Долго нам еще пылью дышать?

В доме притихли на миг. Потом щелкнуло два раза, открываясь и закрываясь, невидимое смотровое окно. Последовал короткий приказ отворить дверь.

Первым в освещенный портал парадного входа юркнул человек Арно. За ним проследовал начальник охраны.

– Чисто, господин Лориани, – сказал он.

Опираясь на древко короткого копья, Фибус взошел по ступеням. За ним в дом неслышно проник и третий охранник. Хлопнула позади тяжелая дверь, защелкали запоры.

Потребовалось некоторое время, чтобы приглушенный свет газовых светильников перестал жечь глаза. Хозяин подворотен огляделся: в квадратном высоком холле, кроме него и троих телохранителей, находились еще несколько человек. Четверо вооружены короткими мечами, клинки обнажены и готовы отведать чужой крови. Пятый, в светлом приталенном пиджаке с большой золотой брошью на лацкане, замер у лестницы. От остальных он отличался некоторой манерностью и был значительно моложе.

– Боишься меня, Герхарт? – спросил Лориани пытаясь отбить въевшуюся в ткань сюртука пыль. Скорее всего, придется выбросить – такое никаким полосканием не отстираешь.

– Вас боюсь и уважаю, – признался Герхарт Гнед. Он приказал своим людям спрятать клинки и удалиться. – Других – просто боюсь. Вы сами учили, что осторожность в нашем деле никогда не вредила. С инспекцией пожаловали?

– Ни разу не был в твоем заведении, – усмехнулся Лориани. – Но прибыл за другим – нам надо переждать ненастье. Застала на улице врасплох.

– Пройдемте наверх, – доброжелательно сказал хозяин дома и стал подниматься по лестнице. – Могу предложить отличное вино, клиенты от него в восторге.

Подумав немного, Фибус ответил:

– Нет, пожалуй. Меня устроит обычный черный чай.

В уютном вестибюле на втором этаже они устроились в креслах. Стены украшали искусно выполненные барельефы, свезенные сюда со всех уголков Разделенного мира: в одних угадывалась рука мастеров Аданайских, в других чувствовалась сила и стремительность художников Биндона – это удивительно, но на пороге пустыни таковых водилось немало; несколько широких табличек пущенных по периметру на уровне глаз демонстрировали раскрепощенность Хатала.

Принесли чай, и Фибус с удовольствием прикоснулся губами к горячей чашке. Он пил молча, поглядывая то на Арно, застывшего у перилл – его подчиненные остались на первом этаже, то на Герхарта. Он тоже тянул ароматный напиток, не решаясь первым начать разговор. Хозяину подворотен хотелось отвлечься от дел и мыслей, что жужжали в голове подобно рою болотных мух, однако сделать это было не так уж просто: он все еще боролся с искушением совершить опрометчивый поступок – выбежать из дома, вернуться к магазину, где оставил Мартину, и попытаться попасть внутрь. От осознания, что с ней может произойти несчастье, становилось не по себе.

Он уговаривал того, второго, скрытого под задубевшей шкурой видавшего виды старика: «Так надо. Иного пути нет!», но все его попытки восстановить душевное равновесие пропадали втуне. Фибус чувствовал, еще немного и он будет готов отдать приказ Арно на возвращение в Швейный тупичок.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от крамольных мыслей, спросил:

– Что у тебя приготовлено на случай, если непрошеные гости не уходят добровольно?

– Как вы? – спросил Герхарт. Не хотелось ему открывать этот секрет даже своему патрону.

Широко раскрыв глаза, он вдруг заерзал на месте. Осознал, видимо, что поторопился и сдерзил – совсем запутался мальчишка.

– Вы всегда самый желанный гость в моем доме, – приложив руку к груди, горячо заверил Гнед. Чай расплескался, заляпывая щегольский пиджак темными пятнами. – В конце концов, он более Ваш, чем мой. Отдан во временное пользование щедрой рукой Хозяина подворотен, не спорю… Но по-прежнему – Ваш.

– Не уходи от ответа Герхарт, – подняв одну бровь, сказал Лориани. – Известна мне твоя велиречивость – до гроба заговоришь мертвяка. Но такой порок, как подхалимство, ранее за тобой не числился. Что-то изменилось? Не давай мне причин изменять сложившееся о тебе мнение в худшую сторону…

Молодой человек в кресле напротив осекся. Распрямился, с лица слетела наносная блуждающая полуулыбка, почувствовалась внутренняя собранность, способность слушать и отвечать. «И от кого только понахватался? – подумал Хозяин перекрестков. – Надо бы дать задание проверить его окружение. Ох уж эта молодежь… легко поддается внешнему влиянию». А ведь Герхард имел реальную возможность в будущем заменить его на посту. Он был не единственным, но одним из достойнейших кандидатов. Будет жаль, если все-таки не устоит перед соблазнами, которые встречаются в жизни на каждом шагу.

– Там, внизу, – повторил Лориани. – Как ты отваживаешь особо настойчивых гостей.

– Игорное дело – опасное занятие, – ответил тот. – Бывает, недовольные… проигравшиеся в прах приходят, чтобы вернуть деньги силой. Народ самый разный: от работяг и до высших чинов из Ратуши. Хаживают иногородние купцы и люд из Черного города. С кем-то из них удается договориться на словах, по-хорошему. А с кем-то не очень…

– Ведь ты решаешь проблемы… И как? Режешь глотки?

– Ни разу такого не было, – замотал головой Герхарт. – На словах все: уговоры и вразумление.

– Но есть те, кто не уходит.

– Случается, – вздохнул Герхарт. – У нас кипяток по такому случаю заготовлен – быстро остужает пыл.

– Кипяток – и остужает?

– Ну да, как-то так, – Гнед пожал плечами. – Потом снова разговариваем.

– Судя по тому, что ко мне за помощью ни разу не обращался, – тебе удается найти общий язык.

Молодой человек быстро кивнул. Если и есть за ним трупы, о которых не говорил, то мало и хорошо спрятанные. Иначе Фибус знал бы о частых исчезновениях людей в этом районе, да городская стража подняла бы шум, увидев провал в отчетности.

«Далеко пойдет мальчишка», – ухмыльнулся про себя Фибус. Не каждый способен договориться с разъяренными проигрышем людьми: в доходных домах нередко оставляли месячную зарплату, ставили на кон подворье, прощались с неожиданно свалившимся с небес наследством. В обществе хватает неадекватных личностей.

А то, что кто-то на таких заколачивает барыш… В том нет ничего предосудительного – дурак и сам найдет где потерять деньги. Так пусть лучше они осядут в тех карманах, которые ближе к телу. Что добру пропадать зазря…

Фибус привстал в кресле:

– Где тут у тебя окно? – За время нахождения в доме, он ни одного не заметил. При постройке здания архитекторы учли пожелания владельца и спроектировали его так, чтобы ничто не отрывало игрока от процесса.

Герхарт с готовностью указал дорогу.

Из выбеленного мрамором вестибюля они прошли в темный коридор, миновали с десяток наглухо закрытых дверей и оказались в небольшой кухонке: на газовой плите готовилась новая порция чая.

Там с дородной поварихой в белом колпаке щебетала о несерьезном пара официанток из игорного зала – почти неглиже. Из одежды на них были лишь миниатюрные кусочки материи, не столько скрывающие, сколько подчеркивающие формы, на которые гостям дозволялось смотреть, но не трогать – это же не публичный дом, верно? Утвержденная уставом заведения форма была призвана радовать взоры посетителей мужского пола, а также, наряду с порциями алкоголя щедро раздариваемые игрокам, заодно и отвлекать от неумолимого хода времени.

Увидев начальника в сопровождении колоритных гостей – особенное их внимание привлек неотличимый цветом от куска угля Арно, троица притихла. Герхарт, казалось, не сказал и слова, а девицы уже быстро собрались и упорхнули прочь, вместе с пышной дамой в фартуке и колпаке. Охранник проводил их оценивающим взглядом.

– Арно, тебе понравились девушки?! – слегка удивившись, спросил Фибус. – …Можешь идти, здесь мне ничего не угрожает.

– Вообще-то, у нас запрещено общение с персоналом – это против правил заведения, – начал Герхарт, – но я мог бы дать соответствующие указания. Да и девочки, судя по взглядам, были бы не прочь…

– Ко всему привыкаешь, – размыто ответил Арно. Добавил твердо: – Мое место подле хозяина.

Настала очередь удивляться Гнеду. Еще бы! Пожалуй, он впервые видел не обремененного женой мужчину, добровольно отказавшегося от весьма близкого знакомства с противоположным полом.

– Не подумай лишнего, – пояснил Лориани. – Мальчики – тоже не его стихия. Дело в том, что люди пустыни обычно не признают женщин вне своего племени. Сейчас же мы наблюдали эффект от процесса, м-м… присказка такая есть – вода камень точит!

Герхарт покачал головой, в глазах мелькнула искорка сочувствия. Натуральная она или нет, Лориани так и не разобрал. Больше интересовало другое – окно. На кухне его также не наблюдалось.

Поймав вопросительный взгляд Фибуса, Герхарт толкнул от себя шкафчик, около которого стоял. Тот без усилий съехал в сторону, открывая высоко задранное и узкое, больше похожее на бойницу оконце, прорубленное в толстой стене.

– Это что такое? – нахмурился Фибус. – Побольше и… поприличнее – нет?

– Пришлось заложить. После того, как «так называемые» приятели Кариссая пытались взять дом штурмом.

– Все же, иногда не удается решить конфликт без рукоприкладства?

– Это редкое исключение из правил.

– С ним надо переговорить мне? Почему не докладывал?

– Нет, господин Лориани, – ответил Герхарт. – Я провел расследование по горячим следам. Приятели, на поверку, оказались действительно «так называемыми». Сами же в этом признались.

– Хорошо… – Фибус скептически рассматривал предложенное окно: с его малым ростом он не дотягивал даже до подоконника. – Как до него добраться?

Герхарт заполошно хлопнул себя по лбу, заметался по кухне. Затем, остановившись у стола, сдвинул его к стене под жалобный звон фарфорового сервиза. Приставил широкий табурет – аккурат под зад поварихи. Оценил устойчивость и сделал приглашающий жест.

При помощи Арно Фибус взобрался на стол. Пыль над городом почти рассеялась – тонким матово-коричневым саваном она оседала на крышах: без труда можно было рассмотреть Швейный тупичок, который пришлось недавно оставить, тенями вздымались вдалеке похожая на пирамиду Ратуша с золотистыми шпилями и плоский пока цилиндр водонапорной башни покоившийся на ажурных ножках ферм. Сектор обзора оказался довольно узким: сказывались смешная ширина окна и почти полуметровая толщина стены. Храм скрывался где-то за откосом, правее.

Мысли Фибуса вознамерились было свернуть на проторенную дорожку – беспокойство о судьбе Мартины попыталось выбраться наружу из глубин сознания, но от раздумий его оторвала пара негромких хлопков, будто кто из присутствующих на кухне вдруг решил ему поаплодировать. Он хотел отчитать подчиненных в неуместности шутки, но скоро стало не до того. Стол содрогнулся, Герхарт – по левую руку – от неожиданности лязгнул челюстью, Арно – непонятно, но коротко и очень зло, ругнулся на родном языке.

Сначала Фибус подумал, что у него расплывается и двоится в глазах. Замотал головой – бесполезно. Прикосновение к нагретому солнцем камню подсказало, что дрожит дом, а под ним и сама земля. Зажужжал фарфор на столах, задребезжал и свалился с плиты полный бурлящей воды чайник. Герхарт отскочил в сторону, зашипев от боли в ошпаренной кипятком ноге.

А после, воздух пронзил тонкий скулящий звук, напоминающий об унылой зубной боли. Фибус всмотрелся вдаль – как будто ничего не изменилось: стало светлее, проявился на горизонте парковый холм. И будто что-то поменялось в картинке, появилась неправильность, царапающая взгляд.

Хозяин подворотен всмотрелся внимательнее и понял, что его насторожило. Цилиндр водонапорной башни – единственный в Сар-городе источник питьевой воды – слегка качнулся, накренился малость – сразу с такого расстояния и не разглядишь. Постоял непродолжительное время, и начал с ускорением складываться на бок.

Такого развития событий Фибус Лориани не предполагал…