Текст книги "Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Роман Саваровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава 9

От моего заявления Екатерина Богданова впала в ступор и часто заморгала карими глазками.

– Что ты сказал? – ошарашенно переспросила Катя.

– Я сражусь со свинорылым вместо тебя, – уточнил я, медленно снял пиджак с высоким воротником и бросил на скамейку.

– Зачем тебе это? – нервно бросив взгляд на часы и накручивая розовый кончик волос на палец спросила Богданова.

– Рад что ты спросила, – кивнул я, закончив закатывать рукава рубашки, – взамен ты устроишь мне встречу с Василисой Михайловной.

– С мамой? Л-ладно, – немного колеблясь согласилась Катя.

– Сегодня, – уточнил я.

– Как сегодня? Ты же слышал! Она в Лондоне с сестрой!

– Уверен, что слуги вашего рода уже доложили своей госпоже о местной ситуации и эта бешеная фурия… то есть уважаемая Василиса Михайловна сейчас на пути в аэропорт.

– Откуда ты…

– Пообещай. Сегодня. Это важно, – добавил я стали в голос.

Буквально вопрос жизни и смерти.

– Обещаю, – сдалась Катя.

– И последнее, мне нужен ятрышник пятнистый, – безапелляционно заявил я.

Челюсть девушки едва заметно опустилась, но она быстро взяла себя в руки.

– НЕТ! – ее уверенный выкрик эхом разнесся по помещению.

– Да не весь, – отмахнулся я, – лепестка хватит.

Пока что.

Растерянно зыркнув на время, девушка кивнула сама себе и пулей метнулась в оранжерею. Спустя тридцать секунд аккуратно срезанный бордово-синий лепесток цветка лежал на раскрытой миниатюрной ладони Богдановой.

– Зачем он тебе? – с небольшой опаской и едва заметным азартом в глазах спросила Катя.

– Чтобы мстить, – честно ответил я и воспользовался единственным доступным сейчас способом поглотить хотя бы крупицу выделяемой цветком энергии.

Съел его.

– Ну конечно, – разочарованно закатила глаза Катя, – внешние потоки работают не так… ай ладно… плевать.

Конечно, они работают не так, если речь о нейтральных или чужих потоках. Но Богданова не знает, что цветок напитан силой благодаря крови Жуковых и поэтому даже такой примитивный метод сработает.

Куда эффективнее бы был концентрированный отвар с примесью моей крови и парой целебных техник, но на это нет времени.

Проглотив лепесток, который оказался весьма мерзким на вкус я размял суставы и медленно перенастроил потоки.

Лишь на миг одного удара сердца я ощутил внутри себя кроху красной энергии. Она поманила меня мягким светом и тут же пропала будто ничего и не было. Но я прекрасно помнил это приятное всепоглощающее чувство силы красного потока, помнил настолько явно что даже эта короткая вспышка не осталась незамеченной.

Это сущая ерунда, которая ни на грамм ни сделала меня сильнее прямо сейчас. Для того чтобы воссоздать хоть каплю красного потока мне надо съесть миллион таких лепестков. Но кое-чего я все же добился. Цветок определенно рос в тесном контакте с кровью Жуковых… и довольно долго, месяцы, годы. Теперь я точно знаю это.

Хрена с два я сдохну просто так.

Секунду поразмыслив, я открыл каналы в тонкий мир. Это неизбежно ускорит мой астральный поток еще больше, но выбор у меня невелик.

И не из таких ситуаций выбирался. Только я закончил приготовления, как с шумом открылась дальняя дверь, из которой с пафосом выбрался белобрысик со своей свитой.

Не удивительно, что ублюдок потребовал время на подготовку. Помимо дополнительных обвесов из лирия я насчитал на Куракине еще три артефакта, щедро запитанных силой.

Две связанные цепью металлические перчатки, которые больше походили на кандалы отлично освещали пространство и буквально светились изнутри от бушующих внутри искр. Зализанную модную прическу белобрысика прикрывал старинный богатырский шлем, от которого стабильно исходила отталкивающая аура на основе магии воздуха.

Уязвимые места артефактов и самого Куракина были надежно прикрыты пластинами из лирия, а в руках вместо оружия Тимофей держал третий артефакт. Единственный который я узнал лично и видел в действии на реальном поле боя.

Выглядел артефакт не очень замысловато, просто цилиндрический посох с тупым концом, но его принцип действия был мне прекрасно знаком. Излюбленный всеми боярами артефакт типа «поглотитель».

Традиционная сила бояр в концентрации на двух внутренних потоках и древних развитых множеством поколений техниках силы. Но в этом же и их слабость.

Внешними потоками маги научились управлять относительно недавно, поэтому подавляющее большинство бояр их не использует вовсе, потому что не умеет эффективно сочетать их с внутренней силой и древними техниками, которые очень чувствительны к любым изменениям.

Но прогресс стремительно шел вперед и довольно быстро выяснилось, что смешивать внутренние два потока одаренного, с внешними энергиями куда эффективнее.

Но для этого всему миру прошлось перекраивать все наработанные поколениями техники. Но боярские консерваторы не желали отходить от своего главного оружия… поэтому они активно стали вкладываться в разработку артефактов, которые поглощают и преобразовывают или временно нейтрализуют внешние потоки лишая противника преимущества.

Только вот, как и все артефакты, действие посоха весьма ограничено. Он способен влиять на внешнюю энергию, но не способен самостоятельно ее группировать. А это критичная проблема на поле боя, на котором мы сейчас стоим.

Из-за того, что в додзе постоянно проводятся сотни боев разных одаренных, а также под влиянием оранжереи, в воздухе сейчас витают тысячи разношерстных и никак не связанных друг с другом частиц энергий, они образуют неразборчивую мешанину… как тысячи запутанных в один клубок гирлянд, на которые даже посох не сможет повлиять.

Куракин не мог об этом не знать…

– И долго я буду тебя ждать? – призывно бросил Куракин в сторону Кати и тут заметил меня и нахмурился, – это еще что за щегол? Судья, выкинь постороннего с площадки. Статусный поединок должен проходить без зрителей!

От одной только мысли что нужно обратиться ко мне курносый Азаров побледнел, но послушно повернулся в мою сторону.

– Вы ошиблись, ваше сиятельство, – нарочито издевательски проговорил я, не скрывая нарастающую жажду крови и вышел на песочное покрытие, – я не зритель, а ваш соперник.

Боярский сынок засмеялся, полагая что это шутка, но вид трясущегося в страхе передо мной судьи Азарова заставил его успокоиться.

– Ты кто такой? – с вызовом бросил Тимофей Куракин и тоже медленно ступил на поле.

Как и ожидалось собственные потоки у него дерганные и слабые. Сними с мажора все артефакты и останется одаренный едва освоивший ранг Ученика. Но Куракиных с детства обучают именно бою с использованием артефактов, поэтому расслабляться не стоит.

– Я, Жуков Марк Игоревич, принимаю вызов на статусный поединок от лица этого додзе.

– Ты не вправе делать такие заявления! – взревел Куракин и скосил взгляд на судью поединка.

– Какие-то проблемы с моей кандидатурой? – со сталью в голосе проговорил я и посмотрел прямо в глаза Азарова.

Стоило курносому встретиться с моим усиленным синей энергией взором как все его тело пробила волна ужаса и он отчаянно закивал головой и руками.

– Нет, нет, нет… никаких проблем. Можете начинать поединок, – пролепетал Азаров и выскользнул с поля.

– Тогда начинаем, – подала голос Катя и вокруг прямоугольного поля боя медленно поползла непрозрачная завеса.

Пока завеса поднималась я краем глаза заметил, как несколько теней незаметно шмыгнули в оранжерею. Слуги Богдановых уже подоспели.

Три секунды ожидания и внутри купола остались лишь мы четверо. Я и Куракин, стоящие на разных концах поля. Судья Азаров по правую руку под дополнительным защитным конструктом. И Катя по левую сторону осталась внутри управлять барьерами.

Богданова разумно решила не покидать поле зрения боярского сыночка, чтобы Куракин ничего не заподозрил и не торопился закончить бой. Правда, то, что Катя допускала вероятность моего проигрыша было даже обидно.

Перенос важных экспонатов из оранжереи мог заметить оставшийся за барьером слуга, но полагаю этого задохлика уже закрыли где-нибудь в туалетной кабинке.

Осознав, что переиграть расклад не получится и сражаться придется со мной, Куракин погрузился в раздумья, ни на секунду не спуская с меня взгляда.

Ну конечно, боярский выродок, все твои артефакты были тщательно отобраны чтобы не оставить и так довольно слабой в бою Екатерине Богдановой ни единого шанса.

Грозовые перчатки идеальный выбор против одиночного противника со слабыми потоками. Одно прямое попадание и бой закончен. Барьерный шлем на случай, если Катя умудрится сократить дистанцию. Такой плотный щит воздуха не пробить без смешанного боевого потока, который Кате недоступен.

И как вишенка на торте посох, который способен влиять на все внешние потоки энергий вокруг, единственную сильную сторону Богдановой.

Если бы против Куракина вышла Катя, то бой был бы завершен в считанные секунды. Кажется, по тому, как она сжалась, Богданова и сама это только что поняла.

Из-под земли со скрипом поднялись две квадратные бетонные пластины, увешанные холодным оружием и на миг над полем боя повисла звенящая тишина.

– Бой! – скомандовал Азаров и смертоносный раскат молний тут же устремился в мою сторону.

Пожалуй, стоило хотя бы уточнить правила поединка, – запоздало подумал я, уходя перекатом к правой бетонной плите.

Ну да ладно, разберемся по ходу дела. Воздух вновь завибрировал и в меня тонкой нитью потянулась очередная атака грозовой перчатки. На этот раз Куракин бил не по площади, а целился наверняка.

Пришлось черпнуть астральной энергии из запасов и усилить ноги для прыжка. В последний момент я успел оторваться от земли и только это спасло от прямого попадания. Схожие точечные удары вхолостую ударили в семь точек вокруг.

– Силен, чертяка, – облизнулся я.

По одному перекату определил мои физические способности и скорость движения.

– Долго будешь бегать? – пробасил Куракин, – думаешь лишние секунды вам как-то помогут?

Ответить я не успел, потому что пришлось вновь скакать как сумасшедший акробат в грозу. Перебрасывать свои жалкие крохи астральной энергии по разным группам мышц для осуществления прыжков и кульбитов приходилось ежесекундно и это утомляло. Но выбора особенно не было.

Пока его грозовые кандалы заряжены мне не хватит скорости подобраться вплотную.

Очередной раскат со свистом врезался в бетонную плиту и по ней пошла трещина. Я бросил взгляд на вязь потоков артефакта и улыбнулся сам себе. Пора.

Подхватив пару кинжалов со стенда, я рванул на противника на полной скорости. Куракин лишь слегка удивился моей наглости, но не растерялся и мощным движением воткнул посох в землю.

Пространство вокруг завибрировало и родовым взором я заметил, как гирлянда потоков начала медленно раскручиваться. Ерунда, успею. Пока грозовые кандалы разряжены, Куракин вынужден перейти в ближний бой.

На бегу я бросил в противника слегка напитанные астралом кинжалы, но они отскочили от воздушного щита как мячики от бетона.

Я сблизился с Куракиным вплотную.

Увернувшись от неуверенного выпада правой, я вложил всю до последней капли доступную мне астральную энергию в кулак и используя инерцию всего тела ударил в солнечное сплетение Куракина.

Шансов среагировать у боярского сыночка не было, но за него это сделал артефактный шлем. Внешний слой воздушного щита сработал неожиданно эффективно и полностью погасил мой удар. Справившись с основной задачей, воздух щита в тоже мгновение заклубился острыми вихрями разрывая мою руку на куски.

От болевого шока я едва не одернул руку, чтобы вынужденно разорвать дистанцию, но в последний момент на груди боярского выродка под слоем лирия я заметил четвертый артефакт.

Едва заметный круглый медальон с изображением полярной совы на тоненькой цепочке вызвал во мне состояние неистовства. Наплевав на адскую боль, которая разрывала мою руку на маленькие кусочки я изо всех сил потянулся к медальону.

Казалось, эти миллиметры я преодолеваю целую вечность, но я не мог остановиться. Ни одна боярская мразь не имеет право носить медальон моей матери.

– Вуааааааа, – с диким нескрываемым воплем полным ярости я сорвал артефакт и только тогда отдался отталкивающему потоку воздуха и врубленный на максимум артефактный стихийный щит отбросил меня на десяток метров.

Я инстинктивно сгруппировался чтобы контролировать падение, но помогало это мало и спустя несколько болезненных ударов о твердый окаменевший песок я мог лишь бессильно лежать, распластав руки и ноги.

Возможно, я поддался эмоциям.

Нет, я совершенно точно поддался эмоциям, позволил им охватить меня полностью. Будь дед за моей спиной он был бы разочарован. Но будем честны, старик сдох и теперь не имеет права меня осуждать.

В первый же день в новом мире я добился того, чего дед не мог сделать долгие годы. Нашел и вернул медальон матери в семью. Туда, где ему место.

– Придурок, – раздался мерзкий хохочущий голос позади, – мне больше не нужна эта побрякушка чтобы закончить бой.

Осознав, что сражение продолжается я попытался подняться на ноги и едва преуспел. Шатаясь на единственной уцелевшей конечности, я оценил повреждения и сплюнул кровь, накопившуюся во рту.

Мерзкий голосок продолжал злорадно хохотать и нести какую-то ахинею на своем свинячьем языке. К сожалению, у выродка для этого были все основания. Моя права рука перемолота в кашу, а левая нога сломана в трех местах, что ставит крест на моей мобильности.

Медальон матери имел свойство группировать внешнюю энергию вокруг себя, причем в отличие от множества артефактов, работал самостоятельно без подпитки от самого одаренного. Также, помимо этого, он позволял увидеть потоки энергий вокруг. Не так как это способны видеть Жуковы родовым взором… а лишь размытыми бесцветными очертаниями.

Теперь понятно зачем Куракин притащил с собой посох. Он отлично работает в связке с медальоном и даже напрягаться особо не надо.

– ДОСТАТОЧНО! – завопила Катя, когда поняла, что Куракин почти закончил зарядку грозовых перчаток, – АЗАРОВ! ОСТАНОВИ БОЙ!

И надрывающая в истерике Богданова опасалась не зря. Прямое попадание грозового заряда я не переживу, а увернуться теперь не имею никакой возможности. Да и смысл? Чтобы разорвать дистанцию и сломать вторую руку об читерский стихийный щит?

К тому же, мы с Куракиным прекрасно знали, что бой будет продолжен даже если хлюпик Азаров найдет свои яйца и рискнет вмешаться.

– Этот бой остановит только смерть, – пафосно заявил боярский выродок и усмехнулся.

Дерьмовенький расклад. Без красного потока мобильность не вернуть, а мой накопленный источник астральный энергии был уже пуст. Другого выхода нет. Наплевав на все последствия, я принудительно вытянул из тонкого мира немного синей энергии, чтобы применить бесконтактную технику подмены внешних потоков.

Да мне недоступно их использование в бою, но кое-какие простейшие манипуляции не требуют смешанной энергии.

Я потратил на задуманное всю доступную мне силу и на тело навалился откат. Брать взаймы у астрала само по себе плохая идея, а учитывая мое умирающее тело и подавно.

Но все это не важно. Я помутневшим взглядом продолжал смотреть как грозовые перчатки будто пылесос втягивают в себя частицы внешней энергии, перезаряжая артефакт. Лишь сила чистой ярости помогала мне оставаться в сознании.

– Прощай, – изрекла боярская свинья и направила на меня горящий ярким желтым цветом заряженный артефакт.

Катя что-то кричала.

Азаров отвернулся.

Яркая вспышка озарила поле боя и лишь миг спустя пространство накрыли вопли адской боли. Ух, кричащие в агонии враги. Услада для моих ушей. Даже дышать стало легче, и единственная целая нога наполнилась силой.

На силе незамутненного злорадства я смог сдвинуться в сторону катающегося по песку и верещащего Куракина.

Перчатки продолжали излучать желтое сияние, но заключенная в них стихия не выплеснулась наружу, а хаотично била владельца. Запахло паленым. Перегретый артефакт прожег руки Куракина до самой кости и даже не думал гаснуть.

Катя молчала с округленными глазами, а Азаров стоял разинув рот не понимая, что делать и стоит ли остановить бой.

Когда я медленно доковылял до обессиленно лежащего Куракина его грозовые перчатки уже погасли, а его рот до этого изрыгающий громогласный хохот, теперь мог пускать лишь слюни и кровь.

Только по зрачкам и внутренним потокам я смог определить, что свинорыл еще жив и даже в сознании.

– Хочешь знать как? – ласково спросил я, – вижу по глазам что хочешь. Твой пылесос, – я кивнул на раскаленные перчатки, – поглощает только те частицы, на которые ты его направишь. Весьма тупо, знаешь ли, когда ты не способен видеть эти самые частицы. Но, ты думал благодаря медальону и посоху ты не сможешь ошибиться.

В тот же миг моя напускная вежливость испарилась, а голос наполнился искренней яростью.

– Как думаешь, что произойдет если твой почти до краев заряженный электрический пылесос внезапно впитает в себя конфликтующей стихии?

Глаза беззвучно страдающего Куракина залились ненавистью, когда он осознал из-за чего закоротил его ненаглядный артефакт.

До атаки Куракина, одним взмахом пальцев я поменял местами скомпонованное облако грозовой энергии и частицы водной стихии. Идиот был так уверен в своем успехе, что ничего не почувствовал и собственными руками заполнил артефакт на тридцать процентов не той энергией.

Будь это частицы земли, воздуха, или чей-то родовой силы, витающей вокруг, его наручи бы просто не сработали. Но вода…

– Достаточно! Бой закончен… Как судья поединка… я официально заявляю, что… – наконец осмелился вмешаться наш курносый судья, но договорить я ему не дал и воткнул в череп Куракина его собственный посох.

– Теперь закончен, – из последних сил сказал я и обессиленный свалился на песок.

Глава 10

На этот раз мне ничего не снилось. Вокруг был лишь мрак и пустота. Это успокаивало и пугало одновременно.

Для Жуковых не нормально находиться в полной темноте. Когда тело спит, оно активно напитывается астральным потоком из тонкого мира, поэтому ее манящий нежно-голубой цвет наш вечный спутник.

Да и внешняя энергия вокруг не перестает существовать. Чтобы перестать видеть эти запутанные плетения недостаточно просто закрыть глаза. И спать недостаточно. Как я проверил на своей шкуре, умереть тоже недостаточно. Астрал выше смерти.

Но так или иначе сейчас вокруг было темно и мертвецки тихо. Я не стал сопротивляться и поддался неожиданному чувству покоя.

* * *

– Он проснулся!

– Вижу, зови Агату, живее…

– Но я хотела сначала…

– Потом.

– Поняла.

Два смутно знакомых голоса варварски потревожили мое умиротворенное сознание и в мозг словно ударила молния. От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза. Тело ощущалось ватным и плохо слушалось, но боли не было.

Яркий свет прожектора под потолком бил прямо в лицо, отчего сфокусироваться не удавалось. Нащупав в себе частичку астральной энергии, я пустил ее в правую руку и одним движением разнес слепящий круг на кусочки.

В комнату вернулся полумрак, и я смог сфокусировать зрение. Вот так лучше.

– Мог просто попросить, – ледяным тоном прилетел упрек из темноты.

– Так быстрее, – машинально ответил я и смог занять сидячее положение.

Голос, от которого даже у меня мурашки пробежали по телу, был мне прекрасно знаком. Я подвис на секунду чтобы вспомнить в каком именно из миров я его слышал… в старом. Определенно в старом. Шестеренки в мозгу наконец заработали на полную мощность, и я вспомнил при каких обстоятельствах потерял сознание.

– Василиса Михайловна, какой приятный сюрприз, – вздохнул я и из темноты на освещенную часть комнаты уверенно шагнула дамочка в кремовом коктейльном платье.

Дорогие украшения, макияж и элегантная сложная прическа подсказывали, что аристократку вырвали со светского приема.

– Интересный наряд для посещения больницы.

Я смутно припомнил что Катина мама должна была быть с дочерью в Лондоне.

– Мы не знакомы, юноша, – заявила Василиса Михайловна, оставив мой комментарий без внимания.

– Жуков Марк Игоревич, очень приятно, – пожал я плечами и хотел было протянуть руку, но передумал.

Богданова старшая лишь хмыкнула в ответ.

– Я не об этом, умник. Твой взгляд, – подозрительно сощурилась она и коснулась длинным ногтем моего лба, – он врет.

– Взгляд врет?

– Он источает восхищение и даже теплоту, скрытую за разумной предосторожностью и едва заметным налетом подавленного инстинкта самосохранения, – пропела Василиса Михайловна и ее ноготь резко соскользнул с моего лица, оставив кровоточащую царапину.

Дерзко заглянула в самую душу и даже не поморщилась. Совсем не изменилась.

– Впечатляет, как и всегда, – улыбнулся я.

– Вот об этом я и говорю! – обреченно вздохнула и присела на кровать властная аристократка, – ты не должен меня знать, но почему твои глаза твердят совершенно обратное?

– Сложно объяснить.

– А ты постарайся. И я бы на твоем месте поторопилась, – добавила Василиса и провела ладонью по моему оголенному прессу, – хоть ты этого и не чувствуешь, твое тело стремительно угасает.

– Знаю. Поэтому я и искал встречи, – уверенно ответил я и встретился с бездонно-черными глазами Василисы.

Ее невозмутимый взгляд подавлял волю и заставлял всю душу трепетать. Пряди длинных матово-черных волосы спадали до груди, лишь местами поблескивая едва заметными розовыми вкраплениями.

– Тогда ты не по адресу, – разочарованно отрезала Василиса Михайловна и пересела на стул, – я не целитель.

– Мы оба знаем, что простой целитель мне не поможет, – заявил я, не отводя взгляда, – мне нужна «Розовая фурия».

Стоило мне это произнести как все потоки энергии в комнате потеряли цвет и рассеялись. Одновременно с этим розовые путы, будто шипастые лианы обвили все мое тело и полностью парализовали.

Даже бегущий по моему телу с десятикратным ускорением от нормы астральный поток просто остановился. Дверь в комнату едва слышно скрипнула, но Василиса Михайловна повела бровью и дверь с грохотом вмяло обратно в стену.

– Не входить! – душераздирающим усиленным голосом приказала фурия и медленно повернула голову на меня.

Радужка ее глаз окрасилась в темно-розовый, а от прежнего безразличия не осталось и следа.

– Кто. Ты. Такой? – с нажимом на каждый слог спросила Василиса усиленным голосом и до этого не чувствующее ничего тело сжало одним невероятно мощным болевым приступом.

Крупицы астральной энергии в теле дернулись в тщетной попытке отразить нападение, но тут же замерли. Все тело покрылось потом, а внутренности сжались в тиски.

– Жуков… Марк… Игоревич… – прохрипел я через силу.

– Откуда ты узнал это прозвище? – едва сбавив напор взревела Василиса.

– Дед… рассказал…

Стоило мне это произнести как розовые путы перестали пытаться расщепить меня на атомы и ослабили хватку. Боль полностью исчезла. Остался лишь паралич.

– Кто? – удивленно вскинула брови фурия.

– Мой дед. Жуков Борис Зиновьевич… именуемый первым, Неуязвимый Хранитель Империи, Царь садистов, отрыватель голов, любитель геноцида и расчлене…

– Довольно! – прервала мой бурный поток придуманных, но отражающих суть титулов Василиса Михайловна, – этого… не может быть!

– Собственно, это ответ и на первый ваш вопрос.

– Нет, нет, нет, – нервно начала качать головой Василиса и подскочила со стула, – ты был младенцем, когда он умер… ты не можешь… его знать.

– Но я знаю, – вставил я, – и его и вас. Хотел бы я сказать, что старый козел передает вам привет… но от него разве такого дождешься. Кажется, последние его слова, которые я помню это «Если ты, птенчик войны, обосрешься так сильно что мне придется вмешаться, я зажарю тебя на костре из тел твоих друзей и скормлю боярским гавноедам», – процитировал я напутственную фразу старика перед отъездом в Лондон.

Вроде бы получилось слово в слово.

Василиса замерла на месте, но на удивление быстро взяла себя в руки и плавно присела рядом, не издав ни звука. Розовые шипастые путы распались на мелкие лепесточки и растворились в воздухе.

Дышать стало легче, но от вновь ускорившегося астрального потока меня ощутимо перекосило.

– Похоже на него, – лишенным эмоций голосом проговорила Василиса, – расскажи больше.

Вот и здорово. А то я уже всерьез начал полагать что откину копыта раньше, чем разговор перейдет в нужное мне русло.

– Я бы с радостью, – прохрипел я, – только как вы верно заметили, у меня не так много времени осталось.

Василиса усмехнулась и покачала головой. С ней такие банальные манипуляции не прокатят, но даже она не могла отрицать мой козырь в рукаве. Я действительно умираю. А дед и в этом мире успел стать для нее дорогим человеком.

Бесконечная скорбь вперемешку с яростью и чистой ненавистью были лишь вершиной айсберга эмоций, которые выражали бушующие потоки Богдановой Василисы Михайловны.

В моем мире она была бессменным оруженосцем моего старика на каждой войне после получения им титула Хранителя. Его правой рукой. Человеком, которому он доверял возможно даже больше, чем мне, собственному внуку. Это уже после, в мирное время, дед назначил ее Ректором Академии.

– Чего ты хочешь, – впервые на полном серьезе поинтересовалась Василиса и впилась в меня своим пробирающим до костей мертвецким взглядом.

Дед называл его «добрым». Ага, конечно. У маньяков в подворотнях больше доброты в глазах, чем я сейчас могу найти у Василисы.

– Выжить, – честно ответил я, – для начала. А потом утопить этот мир в крови бояр.

Еще вырезать белобрысого ушлепка с татуировкой и всех, кто с ним связан, но про это я говорить не стал, как и про долг Хранителя. Рассказывать долго, а без контекста хрен объяснишь в двух словах.

Да и лень мне.

Тут мысли понесло что делать потом… Хм. Поставить памятник старику? Переименовать в его честь какой-нибудь город в… Садистград, например. Ну или основать хотя бы село Старомудачье на его останках. Сделать селфи и вернуться в свой мир и показать старику.

А что, звучит как план.

– Это будет непросто, – задумчиво проговорила Василиса, не уточняя что именно, – тебя уже ищут.

Взгляд розовой фурии устремился вверх, и я догадался, где нахожусь.

– Все-таки не пыточная.

– Ты о чем? – не поняла Василиса.

– Не важно. Лаборатория то в вашем погребе есть?

– Есть, – раздраженно процедила Богданова старшая и щелкнула пальцами, – к твоему счастью.

Дверь в нашу уютную комнатку распахнулась и сюда тут же залетели две девушки. Катя с растрепанными волосами и обеспокоенным лицом и незнакомка в сизо-черном блестящем платье.

– Агата, знакомься, это твой клиент на… – сделала паузу Василиса и окинула меня оценивающим взглядом, – ближайший месяц.

– Вася… – недовольно буркнула Агата, но тут же исправилась под испепеляющим взглядом, – Василиса Михайловна, какой месяц… да у него даже красного потока нет, он откинется от первого же касания…

– Он крепче чем кажется, – отмахнулась Василиса, задумчиво потирая пальцы, – тем более мы используем методы… не самые традиционные.

От услышанного Катя побледнела, а Агата наоборот оживилась.

– Так, так, так, – звонко пропела она и подскочила к Василисе, – неужели ты покажешь, как снимать печать?

– Снимать? – рассмеялась, фурия, – вот еще. Лишь ослабить.

– Так говоришь как будто это его не убьет, – искренне веселилась Агата.

Святой дед, что за шабаш садистов в этом подвале?

– За этим мне и нужна моя лучшая целительница, не дать оборваться волоску, на котором юнец окажется от смерти.

– Но ведь ему будет невыносимо больно… ты ведь хочешь… – собравшись с мыслями пролепетала Катя и уставилась на маму щенячьими глазами.

– Спасти ему жизнь. К тому же, он привычен к боли, – зло усмехнулась фурия и посмотрела на меня.

Намекает на то, что я внук своего деда? Жестоко. Хоть и правда.

После этого Василиса взяла под руку Агату, и они принялись бурно обсуждать план моего лечения.

–… правда я никогда не работала с печатью первой ступени… – услышал я перед тем, как дверь закрылась.

Видимо даже розовая фурия не так всезнающа, как я полагал. Отец упоминал, что на нас с сестрой печать всего лишь пятой ступени. Ослабить такую не составит труда для лучшего специалиста по внешней энергии, которого я знал в своем мире.

Плевое дело.

Если печать ослабнет достаточно, то можно будет вплотную заняться восстановлением красного потока без риска подохнуть. На это и расчет. В мире полном врагов личная сила играет решающее значение. Тем более, когда список союзников закончился так и не успев начаться.

– Марк, – наконец подошла ближе Катя, – спасибо за сегодня, я… я бы…

Умерла. Это да. Факт.

– Знаю, – улыбнулся я, – но нет нужды благодарить. У нас была честная сделка, – я кивнул на дверь, – и ты выполнила свою часть уговора. Что с телом свинорыла?

– Наши слуги передали останки семье Куракиных, как и положено по протоколу. Смерть во время поединка не такая уж и редкость… – начала рассказывать Катя.

– Но это не рядовая смерть.

– Да, – кивнула Богданова, – поэтому вскоре в додзе явился лично Ректор Всеволод Скрябин… он был в ярости. Рвал и метал, – зло проговорила Катя, – хотя сам все это и устроил… вонючий хрыч…

– И просто ушел? – не поверил я.

– Мама прибыла сразу после него и поставила его на место, – с гордостью заявила Катя, – но хрыч искал тебя. Очень настойчиво искал. Зачем ты им нужен, Марк? Тебя ведь даже особо не касалось все это дело…

– Я убил боярского сыночка. Совет такого не прощает, – отмахнулся я.

Вдаваться в подробности не было никакой нужды. Напрямую втягивать младших Богдановых не входило в мои планы. А косвенную помощь мне обеспечит их мать.

– Нет, – нахмурилась Катя, – тут что-то другое. Поначалу Скрябин был даже не в курсе что именно ты убил Куракина, к тому же додзе пасут люди совета. Они знают, что ты не выходил из «Цветочка».

А это уже проблема, нахмурился я. Отсидеться тут и не подставить под удар Богдановых не получится. Попросить Василису оформить мои травмы как последствия поединка и укрыться в мед блоке Академии? Вариант. Но сначала нужно понять как именно Василиса с Агатой собираются меня лечить.

От одной мысли об этом меня передернуло. Василиса ни капли не лукавила, когда говорила, что она ни разу не целитель. Да фурия прекрасно знает анатомию человека и буквально все о внутренних и внешних потоках энергий. По силе внутренних потоков едва ли она является выдающимся одаренным… но с использованием внешней энергии эта маньячка творила настоящие чудеса.

В моем мире именно Богданову Василису Михайловну дед отправлял раскалывать тех, кого не смог я. Все же, моей основной специализацией было убивать врагов, а не потрошить их душу наизнанку.

– Разберемся с этим завтра, – не скрывая зевоту проговорил я, ощутив, как силы стремительно покидают тело.

– Действие отвара заканчивается, – вскрикнула Катя, заметив, как резко я ослабел, – я позову Агату… сейчас…

– Катя, – окликнул я обманчиво слабую миниатюрную девушку едва она успела открыть дверь, – расскажи маме про ятрышник, это важно.