Текст книги "Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Роман Саваровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

С этой мыслью я направился в одно из немногих знакомых мест в Академии. В кабинет к Брониславу Жеребцову.

* * *

К моему облегчению Бронислав Иванович Жеребцов оказался трудоголиком и поздним вечером все еще находился в своем излюбленном кабинете. Елизавета Алексеевна выглядела весьма неважно и без родового взора было понятно, что последствия того блица не прошли полностью.

Возможно, из-за этого такая строгая и властная помощница Жеребцова меня сейчас объективно побаивалась. Хотя, может и потому что я убил пару студентов. Но если копнуть глубже тут ведь учится полно убийц, и она с ними работает нормально. Тяжело учить кого-то, если ты его боишься.

– Входите, Марк Игоревич, – пролепетала Елизавета и открыла дверь в кабинет.

Я смело шагнул внутрь знакомого кабинета. В последний раз, когда я видел Бронислава Жеребцова в вип-ложе арены, он выглядел лучше. Сейчас боярин сидел, осунувшись и устало опирался локтями на стол. Морщины и мешки под глазами отчетливо просматривались даже в тусклом освещении.

– Сам Марк Игоревич озарил нас своим присутствием, – с тяжелым вздохом проговорил Жеребцов, вцепившись в меня взглядом.

– Ваше сиятельство, Бронислав Иванович, – изобразил я полупоклон и не дожидаясь разрешения плюхнулся на кресло напротив.

Бронислав Жеребцов едва заметно скривился, заметив ошметки грязи, которые я, не стесняясь, оставил на его мебели. Ну а что. Сам виноват.

Я зашел и вежливо попросил ключ от своего номера у Елизаветы Алексеевны, намерения лезть в это вулканическое пекло после столь длинного дня у меня не было. Но Бронислав Жеребцов настоял, что хочет принять меня лично и прямо сейчас.

– И где ты был, позволь спросить?

– Бегал, – быстро ответил я и стряхнул смачный комок бурой грязи прямо на симпатичный светлый ковер под ногами, – на природе, – тут же уточнил я, объясняя свой внешний вид.

– Отстраненным от занятий ученикам запрещено покидать Академию, – осуждающе процедил Жеребцов тщетно пытаясь полностью успокоить бушующие в ярости потоки энергий.

– Так меня забрали на тренировку, – пожал я плечами, – его благородие Олег Станиславович Голицын. Разве я мог отказать? – на ходу придумывал я, и еще больше веселился, глядя как округляются глаза Жеребцова.

– И, стало быть, Олег Станиславович это сможет подтвердить? – поднял бровь боярин.

– Я думал он вам уже сказал об этом сегодня, – театрально сокрушался я, – когда уточнял про мою комнату. К слову, по этому поводу я и пришел, – с этими словами я показательно постучал пальцем по часам, – и прошу заметить, ваше сиятельство, грядущее нарушение комендантского часа будет не по моей вине.

Жеребцов едва заметно побагровел, и я был уверен, что еще немного и у него пар из ушей повалит. Но Бронислав взял десятисекундную паузу в разговоре и успокоил потоки. Даже расслабился. Ну в том смысле что стол не загорелся и уже хорошо.

– Комнату подготовили, ключ возьмешь у Елизаветы Алексеевны, – ровно проговорил Жеребцов, – что касаемого твоего отстранения. Разбирательства завершены. За неоднократное нарушение комендантского часа ты получаешь официальное замечание, с занесением в личное дело. За проникновение на территорию женского общежития и неподобающее обращение к педагогическому составу, а также неоправданное насилие в отношении членов дисциплинарного комитета, ты получаешь выговор с занесением в личное дело.

Жеребцов зачитывал явно мягкое, по его мнению, наказание, но против устава Академии идти не мог. Забавно, что меня сейчас отчитывают за ночные прогулки в неположенных местах и нежелание называть учителей со всеми почестями, а не за два убийства.

Вот что значит играть по правилам.

Так… и что там тяжелее выговора может быть? Надо будет устав хоть прочитать. Отчисление? Не хотелось бы пока до этого доводить. Вон вроде только комнату дали. Да и друзей я еще не завел. И это не говоря о том, что бояр много живых тут еще ходит…

– Завтра можешь возвращаться на занятия, – наконец завершил свою речь Жеребцов.

– Понял, – равнодушно кивнул я и поднялся с кресла.

– Я разве сказал, что мы закончили? – с нескрываемой сталью в голосе проговорил Жеребцов и по кабинету прошла мощная волна магматической энергии, – есть еще один вопрос, который я хочу обсудить… Марк.

Я послушно сел, расплывшись в довольной улыбке. Наконец то маски сброшены и запахло чем-то действительно интересным.

– Ну давай обсудим, боярин.

Глава 17

Бронислав слегка опешил от моего наглого обращения, уголки губ боярина едва заметно дрогнули. Обстановка в кабинете заметно накалилась. В буквальном смысле.

Жеребцов больше не смотрел на меня снисходительно и высокомерно, и это безусловно было приятно. Магматическая энергия грубыми волнами разбивалась о мой смешанный поток и безобидно растекалась в сторону.

На этот раз я не позволял боярину творить все что вздумается и явно намекнул, что выходки, которые он позволял себе в нашу прошлую встречу в этом кабинете, больше не прокатят.

Жеребцов быстро понял тщетность подобной тактики и чуть утихомирил свою энергию. Теперь она бесцельно клубилась по кабинету, ожидая приказа.

– Кто ты такой? – едва сдерживая улыбку задумчиво проговорил Жеребцов.

Ему странным образом нравилось то русло, в которое пошел разговор. Как и мне. От мысли что мы хоть чем-то можем быть похожими с боярской свиньей меня передернуло. Хотя, этот конкретный боярин был далеко не самым паскудным представителем совета.

– Жуков Марк Игоревич, – не дернув бровью ответил я.

– Как же, – зло усмехнулся Жеребцов, – а я тогда Император и Самодержец Всероссийский.

– Какое кощунство, боярин, – ехидно подметил я.

– Брось, – улыбнулся Жеребцов, – давай поговорим откровенно.

Где-то я это уже слышал, и с тех пор мое отношение к откровенным разговорам не сильно изменилось. Ну ладно. Давай попробуем.

Я охотно кивнул, ожидая дальнейшей реакции боярина.

– Ладно. Допустим… Марк. Как я вижу, ты довольно быстро разобрался с нестыковочкой. Поделишься способом?

Намекает на возвращение красного потока. Ну да, без него я бы не смог отклонить его прощупывающую магматическую энергию.

– Секрет рода, – улыбнулся я, – мне и в прошлый раз не понравились подобные фокусы от уважаемого проректора.

Пусть знает, что все его прошлые шалости не остались незамеченными.

– Поразительная внимательность для пробужденного пару дней назад, – похвалил Жеребцов, – и техники уровня Магистров ловко исполняешь.

– Рад что ты верно истолковал мой намек, – обрадовался я, – побоялся что сочтешь тот бросок кинжала банальным промахом.

– Угрожаешь? – заливисто засмеялся Жеребцов, – ты… обрубок мертвого рода еще неделю назад умоляющий на коленях дать ему шанс учиться в лучшей Академии Империи… теперь сидишь и угрожаешь…

А вот сейчас обидно было. Хоть и делал это не я. Вернее я, но… ай не важно.

– Личностный рост, – пожал я плечами.

– Ты ввязался в игру, которая тебе не по зубам, Марк. Не знаю, что ты скрываешь, но поверь, я выясню.

– Да какие уж тут игры, – вздохнул я и закинул ноги на стол Жеребцова, – ты пытался меня убить, я защищался. И теперь ты хочешь, чтобы я испугался чего? Что ты выяснишь какую-то таинственную правду обо мне?

Боярин никак не отреагировал на мой финт ногами, ну а что он сделает? Вся часть беседы, которая пошла после того, как Жеребцов неправомерно применил потоки на студента останется строго, между нами. Мы оба отчетливо понимали это. Прямо здесь и сейчас мы не студент и проректор, а не скрывающиеся под лицемерными масками враги.

Как только этот разговор подойдет к концу мы оба продолжим отыгрывать роли в рамках правил.

Тут я призадумался на секунду, а ведь есть один человек, которому я рассказал о себе больше, чем следовало. Мой отец. Но разве он не в руках у совета? Если так, то почему тогда Жеребцов пытается угрожать тем, что совету должно быть известно? Или… отец не раскололся? Вариант. Но есть еще один, и даже не важно какой из них верный, важнее сам факт его вероятности.

– Тем более странно слышать угрозы, когда ты сам забрал человека, который знает на них ответы, – подметил я, не отводя взгляда от Жеребцова.

Боярин даже не дернулся, но вот его потоки так обворожительно завибрировали, что у меня не осталось сомнений. Он ни черта не знает и его сейчас это дико злит.

– Я не трогал Игоря Жукова, – едва удерживая спокойный голос выдал Жеребцов.

Конечно, опасно намекать своим врагам, что их пленник реально что-то знает… но я взвесил все за и против, и решил рискнуть. Я ведь могу и блефовать.

Насколько мне известно, высокими постами в Академии владеют три члена боярского совета: Леонид Бутурлин, Бронислав Жеребцов и Всеволод Скрябин. И если они будут действовать заодно, то у меня могут возникнуть проблемы.

Поэтому я не мог не использовать так удачно подвернувшуюся возможность столкнуть их лбами.

– А… – протянул я, – прости, прости. Я думал раз ты в совете двенадцати, то ты важная шишка и Бутурлин не стал бы умалчивать от тебя важную информацию. Но раз не знаешь, то и ладненько. Дорастешь, расскажут. Не переживай.

– Жуков… ты… – изменившимся не в самую добрую сторону голосом процедил Жеребцов, и я заметил, как его глаза начали наполняться черной пеленой.

И потоки боярина стремительно перешли в боевой режим. А ведь стоило лишь предположить, что Бутурлин от него что-то скрывает.

Но, похоже я переборщил с язвительностью и Жеребцов уже на грани. Или блефует? По опыту моего мира я могу с уверенностью сказать, что Жеребцов далеко не из тех, кто действует импульсивно и бездумно. Он вспыльчив, это да. Но Бронислав точно не такой прямолинейный баран как Бутурлин.

Хотя тут Жеребцову всего лишь двадцать девять лет… Вдруг реально нападет? Тогда все планы пойдут к чертям. Нет, померяться силами с Магистром звучит весело, но драться мы, конечно, не будем.

По крайней мере не сейчас.

– Поболтали откровенно и хватит, – примирительно вскинул я руки и поднялся с кресла, отслеживая малейшие колебания потоков Жеребцова. Я был готов к любым выходкам со стороны боярина, – меня там Олежа Голицын ждет, что-то там про инициацию и прочие студенческие дела поболтать.

Едва прозвучала вслух фамилия Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга, как Жеребцов смог, наконец, начать думать головой и напор магматической энергии в кабинете начал спадать. Или изначально ничего фатального не планировал и оценивал меня. Плевать, потом разберусь.

– А княжна Романова тебя там в постели не ждет? – язвительно спросил боярин и покачал головой.

– Увы, не ждет.

А про Голицына не поверил значит. Ну и ладно. Зато угомонился. Посчитав, что разговор исчерпал себя, я изобразил полупоклон и направился к двери.

– Жуков, – уже спокойным голосом окликнул меня Жеребцов, – если хочешь победить в этой игре, в следующий раз целься кинжалом получше.

– Я ведь уже говорил, боярин, до этого момента я только оборонялся, – улыбнулся я в ответ, – теперь мой черед нападать.

* * *

После любопытного разговора с Жеребцовым я получил от Елизаветы Алексеевны причитающийся мне по праву ключ. Его сопровождала короткая заученная лекция о правилах поведения в общежитии.

Явные намеки на то, что за мной будут тщательно присматривать. Напоминание о том, что замечание и выговор, которые я получил, это никакие не шутки, а довольно уверенный шаг к отчислению. А отчисление поставит крест на моей будущей карьере.

Стопка бумаг, среди которых оказались счета на оплату обучения и прочие важные сборы на магические шторы и прочую лабуду обрисовали еще одну проблему. Финансовую.

Благо первый семестр был уже оплачен и вопрос денег не стоит так остро.

Хотя это как посмотреть, деньги, которые мне подкинула в рюкзак Богданова я намеревался вернуть завтра же. Не хотелось оставаться в долгу. Хотя кто у кого в долгу это еще вопрос. Я спас ее додзе, а на следующий день стал причиной заполненной под завязку арены. А если слова Арсения хоть отчасти верны, то свою порцию славы и рекламы додзе «Цветочек» точно получил.

Но это все лирика. С учетом моего плачевного состояния в плане связей и влияния, оставаться еще и бедняком я не могу себе позволить.

Как козырь у меня еще есть Аномалия, и это еще один повод срочно переговорить с Василисой Богдановой и понять, что ей известно. Надеюсь, она просто сорвала оттуда цветок и ничего более.

С этими мыслями я добрался до двери своего номера в общежитии. Коридоры были пусты и по дороге я не встретил ни одного студента. Пожалуй, это даже хорошо, встреть я опять трио наглых гопников, сомневаюсь, что смог бы сдержаться.

И с этим надо что-то делать. Елизавета Алексеевна особенно отметила, что стоит мне умудриться получить три выговора в течение года или два в течение одного семестра, как меня автоматически отчислят.

А как я уже решил, этого я пока не могу допустить. Ладно, постараюсь быть паинькой. Да кого я обманываю, просто не буду попадаться.

Я шагнул внутрь своего нового жилища, скинул грязные лохмотья на пол и плюхнулся на кровать.

Внутри моя комната оказалась совсем не такой комфортабельной как та, где я проснулся. Раз в пять меньше размером и никаких мне личных санузлов, и собственной ванной. Самый минимум мебели в виде односпальной кровати, тумбочки, стола с деревянными стулом, простенькой лампы и невысокого комода.

Хотя, тут было гораздо уютнее, чем в той чахлой каморке, в которой я жил с отцом.

Ну да, что я хотел. Я ведь личный беспоместный дворянин, а не боярская дочка, чтобы иметь такие роскошные апартаменты как Елена Скрябина.

К слову, а ведь рыжеволосая девчонка, которую я встретил в первые же часы после переноса в этот мир, чуть ли не единственная, кто относился ко мне по-человечески.

Никаких тебе «отребье», «щегол» и прочих словечек, которые выкрикивали в мой адрес будущие смертники.

Там в ванной, в глазах Елены Скрябиной я отчетливо ощущал искреннее беспокойство и даже заботу.

Интересно, что на самом деле было между ней и той версией меня, что была до переноса? Чем вообще жил «тот» Марк Жуков? Что случилось с ним теперь? Я поглотил его? Уничтожил? Занял его место на время? Или мы слились в одно целое?

Я постарался заглянуть внутрь себя так глубоко, как только позволяли силы, но ничего не нащупал и отложил этот вопрос, заметив то, что выпало из кармана на пол.

– И кто мне расскажет зачем я таскал вот это? – покручивая электронный ключ с гербом Скрябиных задумчиво проговорил я вслух.

Так я полежал в раздумьях еще около часа, и, составив план действий на завтра, лег спать.

* * *

Проснулся я от наглого луча солнца, что бил мне прямо в правый глаз. Я повернулся набок и накрылся одеялом от желтого раздражителя, но так и не смог больше уснуть.

Поднявшись с кровати, я понял, что пришлось встать на час раньше планируемого, но раз сознание не отключается само по себе, значит, все в порядке.

Мой организм сейчас находился в таком состоянии, что самое лучшее что я мог ему дать это сон. Физическое состояние в норме, астральный поток пополняется без проблем. Главной проблемой является красный поток и непрерывно ноющая из-за него печать, но именно во сне становится легче и боль стихает.

Я скептически окинул взглядом разбросанную на полу грязную одежду и открыл комод. Обрадовался, что Елизавета Алексеевна вчера не соврала, пообещав, что в комнате меня ждет запасной комплект стандартной формы Академии и унифицированная спортивная форма.

Натянув свежую и чистую одежду на себя, направился приводить себя в порядок в общую на этаже душевую. Студентов по дороге попадалось не в пример больше, чем поздним вечером и никто из них теперь не осмеливался даже заговорить со мной.

Похоже слава идет впереди меня. Собственно, пока меня текущая ситуация устраивает. Неспешно собравшись, я вернулся в комнату и сделал зарядку и легкую разминку энергоканалов. Привел чувства, потоки и тело в тонус и мысли сразу прояснились.

Свое расписание я узнал вчера и первым там значилась пара по магическим основам. Не то чтобы я там мог узнать что-то новое, но с количеством моих пропусков, посещение было обязательным.

Как и ожидалось ничего нового я не узнал. В самом начале первого семестра первокурсникам рассказывали лишь общие вещи.

Сегодня лекция касалось рангов. Я с нескрываемым безразличием два часа наблюдал как тридцать старательных первокурсников с интересом ловит и записывает каждое слово пожилого преподавателя, имя которого я даже не запомнил.

Усатый мужичок среднего роста в потертых бежевых брюках и рубашке в клетку распинался и отвечал на вопросы, но по факту едва успел перечислить все известные ранги одаренных.

Как и в моем мире, здесь их оказалось тоже десять.

Новичок. Ученик. Воин. Ветеран. Подмастерье. Мастер. Магистр. Архимаг. Гений. Абсолют.

Усатый так распинался, отвечая на банальные вопросы некоторых студентов, что не успел даже толком объяснить студентам в чем конкретная разница между Мастером и Подмастерьем.

Если подобный темп подачи информации сохраняется по всем направлениям, то я ничуть не удивлен, что количество сильных студентов тут кардинально отличается от моего мира. Да и Академию в этой реальности открыли на год позже.

Я ожидал что хоть на следующей паре будет чуточку интереснее, но разочаровался еще быстрее. На предмете, который назывался «История появления и развития энергетических потоков» какого-то хрена все два часа молодой преподаватель рассказывал исключительно о прошлом великого боярского рода Вельяминовых. В мучительных подробностях.

Очень важно и полезно. Да. Хотя кое-что из этой лекции я для себя выделил. Когда преподаватель стал разбирать структуру потока рода Вельяминовых и анализировать его изменение и усиление с каждым последующим поколением, я вспомнил один фактик, который как-то умудрился вчера от меня ускользнуть.

В кабинете Жеребцова вчера витала не только его магматическая родовая сила, там также присутствовали остатки буро-зеленой энергии Вельяминова, которые осели на стены кабинета будто плесень.

И этот факт все усложняет. Пороки и слабости троицы бояр, с которыми я готовился бороться мне были хорошо известны.

Бутурлин импульсивный и высокомерный, действует раньше, чем думает.

Скрябин его полная противоположность, трусливый, осторожный и подозрительный.

Самым опасным в трио, я видел именно Жеребцова, единственным пороком которого было высокомерие и, с натяжкой, неопытность.

С этими фигурами на доске я готовился работать. Но тот факт, что Михаил Вельяминов тоже является непосредственным участником в нашей игре все меняет.

Многолетний лидер совета умен, коварен, безжалостен, никогда не действует своими руками и не оставляет следов и улик. И он всегда добивается того, чего хочет.

В моем мире этот жирный хитрый старик был тем единственным, кто был достаточно умен, чтобы не позволить моему деду развалить совет. Да, мы знали о большинстве махинаций бояр. Мы знали о заговорах против Императора, закулисных интригах, шпионаже, нелегальной торговле и этот список можно продолжать долго.

Но простого знания недостаточно, когда против тебя играет такой сильный игрок как Вельяминов. За долгие годы попыток, моему деду так и не удалось найти легальный повод уничтожить совет и все что нам оставалось это раз за разом разрушать их планы, без реальной возможности вырвать сам корень проблемы.

В моем мире, без руководства Вельяминова весь совет двенадцати давно бы потерял всю свою власть и издох, а здесь этот старый хряк не только моложе, но еще и влиятельнее. Устранив моего деда семнадцать лет назад, боярские ублюдки развязали себе руки и оттягивались в волю.

И, я уверен, их достижения не ограничиваются контролем над Академией.

После завершения пары по истории, у нас выдалось окно на целых два с половиной часа. И я решил провести их с максимальной пользой. Сначала я метнулся в столовую, перекусил сэндвичем, явно полежалой сосиской в тесте и мерзким растворимым кофе. На большее моих финансовых возможностей, увы, не хватало.

Убедившись, что не умру с голоду, я направился на знакомую мне широкую аллею, напоминающей торговый квартал. Большинство встреченных мной студентов продолжали меня сторониться и обходить по небольшой дуге. За половину учебного дня так и не нашлось ни единого смельчака, который бы осмелился со мной хотя бы заговорить.

Даже учителя на лекции предпочитали делать вид, что меня нет. Хотя, учитывая мою недовольную скучающую рожу, периодические удары по лицу и протяжные вздохи от очередного тупого вопроса, это было объяснимо.

Знакомую вывеску с изображением лотоса я заметил одновременно с энергетическим слепком приятного розового цвета. Екатерина Богданова сидела на ступеньке и с задумчивым видом потягивала сок.

Вот она то мне сейчас и нужна, – подумал я и ускорился.