Текст книги "Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Роман Саваровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Том 2. Глава 3

– Что последнее он тебе сказал? – тут же уточнил имперский агент, не меняясь в лице.

– Поздравил с днем рождения.

Валерий чуть прищурился и плавно сдвинул свою ауру в сторону.

– Занятно, – вновь скрыто улыбнулся он уголками губ и скрестил пальцы.

Мутно-серые глаза имперского агента не выражали никакой заинтересованности и больше были похожи на глаза покойника. Лишь в короткие мгновенья можно было подметить в них блеск или искру, которая могла доказать, что их обладатель живой человек.

Я промолчал, потому что вопросов не последовало. Валерий вновь нарочно вставил паузу в наш разговор, предварительно закинув интригу одним единственным словом.

Занятно. Что занятно? Явно не то, что отец поздравил меня с днем рождения. На этом утверждении я с усилием заблокировал мысли и заставил мозг перестать развивать эту тему и упрощать работу Валере.

Имперский агент тут же это подметил и как только убедился, что ничего дополнительного от меня не получит, раскрыл эту карту сам:

– Ты владеешь родовым взором, – не спрашивал, а утверждал Валерий, чуть наклонив голову.

И опять же это не вопрос и поэтому я лишь промолчал и ждал продолжения.

– И ты сейчас ничуть не удивился тому, что я это понял, – задумчиво продолжил размышлять имперский агент вслух, – ты знаешь, что вас с сестрой не убили только из-за этого?

Я непроизвольно вздрогнул, и Валера тут же продолжил.

– Ясно, не знаешь, – вздохнул брюнетик и слегка расслабил плечи, – Марк, дружеские беседы не ведут, отвечая лишь на вопросы собеседника, так ведутся допросы. А мы не на нем. Поэтому я спускаю тебе твои, несомненно, занятные и интригующие фокусы. И поэтому помогу тебе сам и отвечу на вопрос, который ты захотел, но не смог задать. Тебя, как и твою сестру Евгению Игоревну, удалось спасти от казни только когда все убедились в отсутствии у вас родового взора Жуковых.

Я никак не реагировал, пытаясь уложить новую информацию и не развивать в своей голове, но удавалось с трудом. Валерий это быстро подметил и тяжело вздохнул. После чего его аура, окутывающая меня словно мантия последние тридцать минут, вдруг развеялась.

Дышать сразу стало легче. Воздух перестал давить, я ощутил, что в кабинете на самом деле очень свежо и дышится чуть ли не как в оранжерее. Даже потоки чуть успокоились и замедлили бег. Пропали чувства тревоги и плечи инстинктивно расслабились.

– В документах этого не было, – тут же парировал я спорное заявление имперского агента.

Как только Валерий перестал воздействовать на меня своими техниками, я мог чувствовать и вести себя куда свободнее, но за словами следить надо и сейчас.

Только теперь это хоть немного начало походить на заявленную дружескую беседу.

– В тех, что ты смог достать – да, – удовлетворенно кивнул Валерий, – но имей этот факт в виду. Ты парень не болтливый, но я предупреждаю тебя заранее, если кто-то еще узнает, что взор при тебе, это может обрушить все дело с печатью.

– Не палиться до суда? Сделаю, – улыбнулся я.

Имперский агент чуть нахмурился из-за моей расслабленности. Его напрягла перемена в нашем общении, но ауру он возвращать не стал.

– Самоуверенность не лучшая черта в твоей ситуации, – осуждающе подметил Валерий, – пойми правильно. Я уважаю смелость, которую ты проявил на инициации. Я пошел на компромисс со Станиславом. Я благодарен тебе за предоставленную нам возможность попасть на остров. По этим трем причинам мы сейчас здесь и ведем эту беседу.

– Позитивное подкрепление с тщательно подобранной дозой искренности, – похвалил я и улыбнулся, – только я знаю, что следует за ним дальше, договаривай, Валерий.

– Хорошо, что знаешь. Значит, отнесешься к моим словам серьезно. Ты иррационально силен. Твои текущие навыки не объясняются твоей биографией, психологическим портретом и логикой. Твое поведение непредсказуемо и идет вразрез с прогнозами наших экспертов. В мирное время, при таких вводных данных, ты бы незамедлительно попал в обработку и находился бы там до тех пор, пока мы бы не нашли ответ на каждую обнаруженную странность.

– Но сейчас совсем не мирное время, я вам нужен, и вы готовы мириться с этим, – резюмировал я.

Валерий неодобрительно покачал головой, но продолжил доносить свою мысль.

– Ты не представляешь, как сильно я хочу залезть сейчас тебе в голову. От одной мысли о том, что там может скрываться, моя душа трепещет. Но мои желания значения не имеют. Станислав ведь тебе не сказал. Твой потенциал по результатам инициации не был озвучен вслух, но он есть в протоколах, – интригующе заявил Валерий и сделал небольшую паузу.

Я инстинктивно подался вперед, и он удовлетворенно кивнул.

– Абсолют, – с нескрываемыми нотками уважения и даже зависти проговорил Валерий, – Ты четвертый известный имперской разведке одаренный в мире с подобным подтвержденным потенциалом развития. Это дает тебе определенную свободу действий, но пойми правильно, Марк, законы писаны для всех без исключения. Я наблюдал за тобой последние двенадцать часов, чтобы лично убедиться, что ты именно тот, кто нужен. По просьбе Станислава Голицына я позволю тебе покинуть город на строго оговоренный период под его ответственность. К твоему возвращению все материалы обоих дел будут собраны и тебя будут ждать два суда подряд. Никакой защиты. Никакого иммунитета. Открытые для боярского совета допросы и слушания. Все понятно?

Я тщательно переваривал полученную информацию. Валерий заявлял, что отпускает меня «из города», читай в Лондон без суда и следствия. Напрягало конечно, что мне не дают выбора и меня не удосужились даже спросить согласен ли я вообще на их суперсекретную операцию, но походу это и есть выбор.

Либо меня закрывают до полного выяснения всех обстоятельств прямо сейчас, пока имперцы еще на острове, или позволяют еще немного побегать и поделать всякие дела на благо империи и во вред боярам.

Долго думать не пришлось, второй вариант предпочтительнее. Хотя заметку о том, что меня к нему принудили я сделал. Не люблю манипуляции.

– Да что тут не понять, послужи на благо империи, а в котел дерьма с бушующими боярами мы тебя закинем попозже. И помогать не будем. Выплывешь, хорошо. Нет? Как бы и пофиг, сам будешь виноват. Ничего не упустил? – с вызовом проговорил я, загибая пальцы.

– Наглый, – ухмыльнулся имперский агент и покачал пальцем, – теперь я прекрасно понимаю почему ты так нужен Арсению.

И тут я замолк, будто меня молотом по голове ударили. Арс то тут каким боком вообще?

– Ааа, – ехидно оскалился Валерий, – так ты не в курсе? Ну, ты у нас студент свободный. Пока что. Так что ступай. Сам разберешься.

С этими словами имперский агент махнул мне рукой в сторону двери кабинета, и та со скрипом отворилась. Я медленно поднялся с крайне озадаченным видом, но спрашивать не решил. Валерий опять укутался в свою ауру, будто в щит. Знал, гаденыш, как меня заткнуть.

Так я молча добрел до двери и перед самым выходом из кабинета обернулся и все-таки дал имперцу в благодарность одну подсказку.

– Леонид Бутурлин скрыл от совета, что мой отец сбежал. Кроме дохлого боярина об этом никто не знает, – оставил я последнее слово в нашей дружеской беседе за собой.

Бросив на имперца взгляд, я от души насладился искренним удивлением на самоуверенном лице Валерия и покинул кабинет.

* * *

Станислав Голицын сидел с крайне задумчивым лицом. От помощи целительниц Генерал-Губернатор отказался, чтобы не тратить время впустую. Ранение было болезненным, но не критичным.

Такое повреждение Архимаг может восстановить самостоятельно менее чем за шесть часов.

Жизни и здоровью ничего не угрожало, а вот дела, не требующие отлагательств, появились. И их в разы больше, чем Голицын старший рассчитывал, когда согласился на рискованную авантюру с инициацией.

– Ты знала? – глубоким благородным голосом нарушил тишину Генерал-Губернатор.

– О чем? – весело уточнила Василиса Богданова, сидя на столе и покачивая ногой.

Голицын старший немного нахмурился.

– О том, что выкинет Марк, – уточнил Голицын старший, не сводя взгляда с расслабленно распивающей шампанское Богдановой.

– Когда позвала тебя на его дуэль с Гурьевым? И в мыслях не было. Парнишка ведь при смерти был, я лично его с того света вытаскивала. Просто была большая вероятность, что совет скомпрометирует себя в процессе этой дуэли и я не хотела, чтобы возможная смерть Марка Жукова была напрасной, – равнодушно пропела Василиса и осушила бокал.

– Ерунда, – отмахнулся Голицын старший, – ты знала, что он выиграет. Откуда? Что такого о нем знаешь ты, чего не знаю я?

– Сек-рет, – поддразнила собеседника Богданова и обворожительно улыбнулась.

Голицын старший лишь закатил глаза и устало потер виски.

– Отец, и ты ей это спустишь? – не выдержал Олег Голицын, который тоже находился в одном из самых безопасных кабинетов Богдановой внутри додзе.

– Успокойся, Олег, – ровным тоном отозвался четвертый и последний участник тайного собрания, – без Василисы мы так и топтались бы на месте.

– Но, Арсений… она… – не унимался Олег и осекся под жестким взглядом здоровяка.

– И все же, – ровным тоном обратился Арсений к Богдановой, – почему ты в него так сильно веришь?

Василиса удивленно похлопала своими порозовевшими глазками.

– Уж не сильнее тебя, – ухмыльнулась Богданова, – мне куда интереснее узнать, что такого разглядел в нем ты? Тот, кто наотрез отказывался брать в свою операцию внука Иркутского дьявола, из-за которого погибла вся твоя семья. Вдруг взял и кардинально изменил свое мнение?

– Довольно, – резко встрял Голицын старший, – Василиса, пусть ты и единственная наша лазейка в Академию, это не повод творить и говорить, что вздумается. Тем более, сейчас у нас и без тебя есть доступ на остров.

– А благодаря кому вы его получили? – сходу завелась Василиса, – да и надолго ли он?

– Оставь ее Стас, – вздохнул Арсений, – меня уже давно не трогают слова этой помешанной. Пока наши цели совпадают, может делать что хочет.

– Как ты меня назвал? – взревела Богданова и без колебаний метнула пустой бокал в обидчика.

В полете он вспыхнул розовым пламенем и рассыпался на тысячи мелких заточенных осколков, которые с ускорением полетели в Арсения.

И не пробив воздушный барьер просто облетели мимо, но следом за ними, к цели уже неслась розовая шипастая лиана.

Здоровяк даже не шелохнулся и голой рукой поймал пущенный энергетический боевой поток. Сжал ладонь, и бушующая энергия распалась на кусочки.

– Еще раз так сделаешь и я перестану провозить тебе алкоголь, – без тени обиды в голосе проговорил Арсений.

– Зануда, – тут же угомонилась и насупилась розовая фурия.

– Как они вообще могут работать вместе? – шепотом спросил Олег у своего отца.

– Их связь куда крепче чем кажется, – усмехнулся Голицын старший, – они могут ссориться, не сходиться характерами и взглядами на Иркутский инцидент, но при этом, в момент настоящей опасности без колебаний отдадут жизнь друг за друга и за империю. В этом их сила.

– Наболтались? – серьезным тоном спросил Арсений, обращаясь к Голицыным, – Валерий написал. Все в силе. Выдвигаемся в Лондон завтра. Олег?

– Да, – с готовностью подскочил младший Голицын.

– Собирай ребят. И найди Марка, – приказал Арсений.

– Найти? Я думал его гвардейцы сопроводят в точку сбора? – удивился Олег.

– Он от них сбежал, – тяжело вздохнул Арсений, – и это не самая плохая новость. Валера намекнул ему что я настоящий лидер операции. Могут быть проблемы.

– О-о-о, – звонко засмеялась охмелевшая Богданова, – проблемы точно будут. А я вам говорила, что этот цирк со слугой очень плохая идея…

– Разберемся, – сквозь зубы процедил Арсений и отобрал полупустую бутылку шампанского у Василисы.

– Эй! – тут же взбунтовалась розовая фурия, – я отмечаю наш успех! Имею право! Все прошло как я говорила! Отдай!

– Сначала ответь, Варвара выходила на связь? – не поддался на уговоры Арсений.

– Да. Обстановка не изменилась. Ей не удалось подобраться даже к Евгении Жуковой в одно здание, что уж говорить об…

– Понял, – прервал ее Арсений, – Стас, остров на тебе. Информатор доложил, что Трубецкой уже в городе. Вельяминов начал действовать. К тому же он последовал твоему примеру и отозвал с Томской губернии людей Коновницына.

– Кого именно? – осознавая всю серьезность ситуации уточнил Генерал-Губернатор.

– Всех, – сухо ответил Арсений, и все присутствующие тут же помрачнели.

– Как всех… – опешил Олег, который своими глазами видел на что способны эти монстры, – да без них Томск и недели не протянет, зачем ему все…

– Как Вяземский это допустил?! Эти психи утопят мой город в крови, – повышенным тоном выругался Архимаг и швырнул кресло в стену.

Даже стальная выдержка Генерал-Губернатора дала трещину.

– Мы знали, что совет отреагирует, – проговорил Арсений, – спокойно, действуем по плану.

– По плану Вельяминов вообще не должен был узнать о Лондоне, спокойно продолжать вести свои дела, но никак не готовиться к войне! Мы слишком рано разворошили змеиное гнездо, – покачал головой Голицын старший, – и дня не пройдет как он узнает откуда появились документы. Вся наша ячейка будет скомпрометирована.

– Просто рисков стало чуть больше, – пожал плечами Арсений, – или ты думал он отдаст нам Академию без боя?

– Я просто не хочу ненужных жертв, – уже взяв себя в руки серьезно ответил Станислав Голицын, после чего попрощался и вместе с сыном покинул место сбора. День обещал быть долгим.

– Вась, – окликнул Богданову Арсений, – ты должна…

– Нет! – сходу отреагировала Богданова, – Никаких я должна. Я свою роль сыграла и все сделала. Сегодня у меня выходной. Ты обещал, а слова надо держать, вот. Мужик ты или где?

– Найди пацана пока он не наворотил чего, – вежливо попросил Арсений, – ты понимаешь его лучше других.

– Ты ж мальчонке своему это приказал? – подняла бровь Богданова, – зачем делать двойную работу…

– Ты сама знаешь, что Олег не справится.

– Как ты можешь так говорить о своем дорогом ученике, – съехидничала Василиса.

– Олег талантливый, усердный и сильный. Из него получится невероятный лидер и опора империи. Но Марк ему пока не по зубам. Один короткий разговор перед инициацией выбил Олега из колеи так сильно, что он до сих пор не успокоился. Слишком много на него свалилось и слишком много он требует сам от себя.

– Какой заботливый учитель, – похлопала Василиса в ладоши.

– Куда мне до твоего, – жестко вбросил Арсений в ответ.

– Не начинай.

– Так ты поможешь или нет?

– Лааадно, – сдалась Богданова, – но это дорого тебе будет стоить.

– Идет, проси что хочешь, – согласился Арсений, и ликующая розовая фурия с криком «йухуу» выскочила выполнять просьбу, оставив здоровяка одного.

– На что не пойдешь ради блага империи, – тяжело вздохнул Арсений и достал телефон.

Том 2. Глава 4

Среда выдалась пасмурной. Тучи заволокли небо, и едва я вышел из главного корпуса Академии, как начался мелкий дождь. Я медленно плелся по аллее с включенной подменой потоков. Периодически в поле зрения появлялись шныряющие туда-сюда гвардейцы, но на меня внимания никто из них не обращал.

А от своих опекунов я свалил без проблем. Ну а что? Валера сказал, что я свободный студент и могу идти куда захочу. Вот я и пошел.

Если что, все претензии к блендорожему. И тому, кто приставил ко мне гвардейцев с рангом Воина. Никакого уважения.

Судя по ругани встреченных по пути членов гвардии, их нервному общению и тяжелому из-за бега дыханию, время их царствования на острове было на исходе. Вельяминов не сидит сложа руки, как и ожидалось.

Эх, жаль Валерий не сказал мне ничего интересного про текущую обстановку, и я опять вынужден действовать вслепую или добывать информацию собственными руками.

Но, тем не менее. Совсем бесполезным разговор с имперцем я назвать не могу. Как по мне, для агента он вел себя как паинька и дружелюбный сосед.

Слова Валеры про родовой взор заставили задуматься, мог я словом или действием в последние дни подставиться? Имперец не зря меня предупредил, если он не соврал, и при вынесении приговора учитывался факт отсутствия у нас с сестрой родового взора, дело усложняется.

С одной стороны, я заявлю на суде, что печать не того уровня какой должна была быть. С другой стороны, бояре заявят, что у меня не должно быть родового взора, а он есть. В итоге, я добьюсь снятия печати или ее ослабления, а бояре добьются моей казни.

Такой себе обмен.

В итоге, благоразумно будет вообще не доводить до суда и тогда, как и сказал Валера, все дело развалится.

Вторая проблема – это техники Романовых. Я едва устоял на дружеской беседе, а по возвращению из Лондона будут реальные допросы со свидетелями и официальным протоколом.

И Вельяминов будет там. Сталкиваться с ним лоб в лоб я пока не готов. К слову, совет должен был начать реагировать по всем фронтам. Насколько я смог понять, жирный старый хряк вчера на острове не появлялся. Побоялся соваться лично. Да и смысла не было никакого. Но, зная старого хитрого ублюдка, ответный удар придет быстро.

– Дерьмо, – вслух выругался я и меня передернуло от холода.

Как же тяжело, когда у тебя нет даже минимального допуска к информации. Вот как мне прорабатывать контрмеры против боярских свиней, когда я НИЧЕГО не знаю?

Мне срочно нужен информатор.

Богданова? Не, эта дамочка меня сразу засунет к целительницам. Видел я ее обеспокоенный взгляд на инициации. Сходу поняла, что моему красному потоку кранты. А я к этим трем ведьмам собираюсь только вечером.

Пока все студенты и педагогический состав заперты по своим комнатам и на допросах, а Вельяминов не вернул контроль над островом, я могу передвигаться куда свободнее. Меня особо никто не ищет, слабых конвоиров мы не считаем, а полноценные поиски никто объявлять не будет, их и так время поджимает. Только вот уникальной возможности попасть куда угодно мало.

Я же не знаю где искать. Так, кто там еще в списке потенциальных информаторов.

Станислав Голицын? Птица пока не моего полета, да и не знаю я на острове ли он вообще. И с какой стати ему вообще со мной говорить?

Его сынок Олежка? Ух. От одного воспоминания меня передернуло. Каков актеришка. Мистер откровенная беседа.

Нет, с ним я встречаться сейчас не готов. Боюсь не удержусь и выскажу все что я думаю о нем и его лжеслуге Арсении. И словами дело не ограничится. А нам еще в Лондон лететь.

Арс отдельная тема для разговора, даже думать сейчас о нем не хочу. Я к нему со всей душой, по-дружески. А он…

Тело пробила дрожь, на этот раз не от промозглой погоды, а от гнева, но я смог взять себя в руки. Как раз дошел до своего номера в общежитии. Пять минут мне хватило чтобы переодеться в последнее что у меня еще не заляпано в песке, грязи и крови. Спортивную форму Академии.

Со своей одеждой и вещами, которые остались в каморке можно попрощаться. Место преступления охраняется сейчас будь здоров.

Итак. Чистая одежда есть. Отсутствие хвоста есть. Отсутствие бояр на острове есть. Более идеального момента копнуть в делишки совета и не придумаешь.

Я задумчиво смотрел в окно, перебирая варианты и заметил, как в общежитие залетел Олег Голицын. Да не один, а с целым конвоем из пяти человек. Трое забежали за ним внутрь, двое остались снаружи у двери.

Хм. Про то, что Олежка сам меня будет искать я не подумал. Может, все-таки подождать его тут и пойти как мирный мальчик, куда мне прикажут?

Ну уж нет. К тому же ярость внутри еще не унялась и велика вероятность, что я встречу Олежку ударом ноги. Думаю, он не оценит.

Взгляд упал на пластиковую карту с гербом Скрябиных, которая одиноко лежала на комоде и мне пришла идея получше.

Я кинул карту в карман и открыл окно. Пятый этаж, ерунда. Прыжок и мягкое приземление благодаря смешанному потоку. Дождь на улице громко барабанил по козырьку над головами тех двоих, что Олежка оставил снаружи, и они даже не дернулись в мою сторону.

Испытывать удачу я не собирался и побежал в противоположном от них направлении.

* * *

Целых сорок минут заняли поиски моей цели. Единственного потенциального информатора, который пришел мне в голову в текущей ситуации.

Правда найти ее оказалось куда более тяжелой задачей. Я недооценил интерес Олежки к моей персоне, и как только меня не обнаружили в общежитии, парнишка организовал масштабные поиски.

Понятия не имею зачем так распалять ограниченные ресурсы, но решаю не я. Я простой студент в спортивном костюме, что с меня взять. В принципе, мне было плевать на причины. Напрягало что из-за гвардейцев пришлось давать крюк по территории и тратить больше энергии на маскировку, чем я планировал изначально.

Вариант с тем, что Олежка так энергично меня ищет из-за того, что мы опаздываем на самолет в Лондон, я отметаю. В таком случае Арс бы сам взялся за дело, а я прекрасно знаю, что этот хитрый лживый говнюк сделает это быстро, если захочет.

Даже если я не прав и вылет реально сегодня, то претензии ко мне не принимаются. Я в лоб спрашивал Олежку, когда летим, и он ничего не сказал. Вот пусть теперь бегает по дождю.

До женского общежития я добрался довольно быстро. Игнорируя любопытные взгляды запертых по комнатам студенток, я со смешанным боевым потоком запрыгнул на балкон третьего этажа заветной комнаты.

Только вот внутри роскошных боярских апартаментов, в которых начался мой путь в этом мире, никого не оказалось. Учитывая, что все остальные студенты сидят смирно, то оставалось два варианта. Либо Елена Скрябина на допросе, либо она в Ректорском особняке.

Я спрыгнул с балкона, осмотрелся и убедился, что преследования нет. Помахал особо любопытным улыбающимся милым студенткам и побежал дальше.

Чем ближе я подбирался к личному поместью бывшего Ректора, тем меньше гвардейцев мне попадалось. Поэтому я ничуть не удивился, когда ворота территории оказались наглухо закрыты и усеяны целым ворохом барьеров.

К этому комбинированному защитному конструкту приложили руку не только Скрябины. Навскидку я насчитал семь взаимосвязанных потоков, среди которых явно выделялся след Коновницына.

Такой барьер мне сейчас не по зубам.

Две минуты я потратил на то, чтобы пробежать весь полукруг высокого кирпичного забора и убедился, что сила конструкта равномерна распределена и не имеет брешей.

Можно было разворачиваться и сдаваться Олежке в руки. Да и злость, пока бегал под дождем, немного отпустила. Может, даже ничего не сломаю лживому сыночку Генерал-Губернатора при встрече и все закончится мирно.

Но я не мог уйти, пока не проверил еще одну до ужаса очевидную возможность. Я не сделал так сразу, потому что это было бы слишком просто. А по моему опыту так не бывает, когда имеешь дело с боярским советом. Но это ведь другой мир, который любит меня удивлять. Поэтому, почему нет?

Я медленно доковылял обратно до металлических ворот с изысканно исполненным черно-золотым родовым гербом Скрябиных и достал из кармана простенькую пластиковую карточку с таким же изображением, которую нашел в кармане в первый же день.

Справа на столбе была небольшая черная панель для идентификации.

Судя по ее форме, предназначалась она для ладони владельца, но я все равно прислонил туда карточку, из предосторожности придавив ее лишь одним пальцем. Мне одного знакомства с защитными системами рода Скрябиных было достаточно.

Пять секунд ничего не происходило, и я было хотел уйти, но тут заметил, как барьерный конструкт, опоясывающий ворота, пошел волнами и медленно раскрылся. Ворота пришли в движение, и я тут же шагнул в образовавшуюся брешь.

* * *

Стоило мне пройти через ворота на территорию, как я направился прямиком к главному дому. Нет никакого смысла прятаться и скрываться, когда ты заходишь через парадный вход. Я шел неспеша, оценивая местность вокруг, и продумывал план отступления в случае чего.

Но пока я добирался до входа в трехэтажный особняк из белого камня, мне навстречу никто так и не вышел.

Ни охрана. Ни слуги. Никто.

Я насторожился, потому что по опыту в моем мире, если крупный особняк пустует, значит там всех убили. На секунду я задумался, стоит ли заходить внутрь и рисковать еще больше. Влипнуть в еще какое-нибудь дерьмо не очень-то хотелось.

Одно дело, когда мне это выгодно и я осознанно предпринимаю действия, учитывая последствия, совсем другое будет сейчас найти полный особняк трупов. Существовала не нулевая вероятность того, что Вельяминов таким образом замел следы до прихода имперцев.

А по какой-то причине гвардейцы и агенты и правда сюда еще не добрались. И дело не в барьере. Дело в юридических тонкостях. А раз совет до сих пор защищает это место от посягательства, на то должна быть веская причина.

Любопытство взяло верх, и я толкнул высокую дверь особняка. Она поддалась. На первый взгляд вокруг не было никаких следов борьбы и остаточных следов энергии тоже. Странно. Ведь если бы живущие тут просто сбежали, то какой смысл в настолько мощных барьерах?

– Что ты тут делаешь? – раздался знакомый звонкий голос.

Я повернулся и увидел в дальнем проходе высокую молодую девушку с ярко-рыжими распущенными волосами. На этот раз ее немаленькая грудь и изящная талия были сокрыты за коротким красным платьем.

– Соскучился, – ответил я первое что пришло в голову.

Елена Скрябина лишь недовольно фыркнула, развернулась и медленно скрылась в проходе. Не отводя взгляд от ее соблазнительно покачивающихся бедер, я пошел следом.

Мерно цокая каблучками, Скрябина прошла до конца коридора и повернула направо. Я шел чуть поодаль, пытаясь придумать как пробить барьер ее очевидной агрессии.

Я нырнул следом за рыжеволосой красоткой и осмотрелся.

– А тут красиво, – без тени иронии мягко проговорил я.

Мы вдвоем с Еленой Скрябиной сейчас находились в довольно просторном помещении с узорчатыми светлыми стенами и тремя изысканными фресками на стенах. Минимум мебели, белый цвет окружения и высокие потолки дарили чувство свободы и легкости.

Светло-серый камин, девять стульев, два высоких шкафа-витрины с фарфоровой посудой на подставках и длинный стол платинового цвета. Вот и все что находилось в помещении.

В отличие от прочих мест, к которым приложил руку Всеволод Скрябин, я чувствовал себя здесь на удивление уютно.

Елена Скрябина молча одарила меня коротким острым взглядом своих изумрудных глаз, присела за стол и продолжила есть. Кажется, я своим вторжением в особняк отвлек дочку покойного Ректора от обеда.

– Где все?

– Убила, – с нервной усмешкой отшутилась Скрябина.

– Вот почему платье красное, – пожал я плечами и сел на один из трех стульев, расположенных вдоль стены.

– А? – не сразу поняла Елена.

– Чтобы кровь не было видно, – улыбнулся я.

Голос и потоки девушки подрагивают. Руки держат приборы неуверенно, и Скрябина то и дело поглядывает на часы напротив. Девушка в ужасе и, похоже, не я тому причина.

– Зачем приперся, Жуков? – с нажимом переспросила Елена, чуть не выронив вилку из рук, – испугался допросов? Так уже поздно. Слишком поздно. Все пропало, – перешла девушка на крик и слезы побежали по алым щекам, – это конец…

Я инстинктивно дернулся вперед и заключил Скрябину в объятия. Сопротивлялась она лишь первую пару секунд, после чего сама обхватила меня руками, зарылась лицом мне в грудь и разрыдалась.

Все что я мог сейчас это обнять Лену еще крепче и дать ей выплакаться. Сложно представить, о чем она переживала, находясь все это время одна в пустом особняке. Мне стало ее невыносимо жалко, и я поймал себя на мысли что это не мое чувство.

Чужое, инородное, но в тоже время теплое и знакомое. Оно пришло откуда-то изнутри…

Будто со мной попытались заговорить. Раньше подобного не было, и я напрягся, попытался поймать его, удержать, но чувство исчезло так же стремительно, как и появилось.

Скрябина почувствовала напряжение в моем теле и интерпретировала его по-своему. Отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде и потоках читалась сложная мешанина из обиды, непонимания и глубокой теплоты.

– Где ты был все это время? – дрогнувшим голосом прошептала она, – почему ты меня бросил?

– Меня пытались убить, – ответил я предельно честно и вытер одиноко скатывающуюся слезу с щеки девушки, – а где была ты?

Елена Скрябина захлопала глазками, не ожидая такого вопроса.

– Ты ведь знаешь… – сощурилась она и отодвинулась чуть дальше, – Гриша не отходил от меня ни на шаг, как и всегда.

– Гриша? – машинально переспросил я и понял, что так дальше разговор не пойдет, Елена Скрябина слишком тесно общалась с прошлой версией меня в этом теле и выкручиваться надо быстро, – извини, я ничего не помню.

Я состроил максимально виноватое лицо и сел на стул рядом.

– Печать активировалась, – я схватил мягкую ладонь девушки и приложил к своему затылку, обхватил ее палец и круговым движением обвел область печати.

Наши тела вновь соприкоснулись, горячие дыхание Скрябиной участилось, и вместо того чтобы отстраниться, она мягко приземлилась мне на колени и обхватила шею двумя руками, не отводя взгляда.

– Я должен был умереть в ту ночь, прямо в постели рядом с тобой, – проговорил я, – меня спасло лишь необычно сильное пробуждение.

– Не самая худшая смерть, – призывно улыбнулась Скрябина.

– Меня охватил жар и рассудок был словно в тумане. Воспоминания последних лет померкли, остались лишь мутные образы, – на ходу сочинял я полуправду, тщательно подпитывая сознание воспоминаниями той ночи, – потом Бутурлин устроил допрос и обвинил в том, что я тебя изнасиловал…

– Чего? – округлила глаза Скрябина.

Я просканировал ее потоки и к своему глубочайшему удивлению осознал, что ее реакция совершенно искренняя и Лена не при чем.

– Ты не знала?

– Нет! – гневно взревела Елена Скрябина и соскочила на ноги, – старый козел! Да как он мог! Я бы все отрицала! – не унималась девушка и распалялась еще больше.

– Стой, – мягко остановил я руку, которой бушующая рыжеволосая уже собралась скинуть на пол посуду, – кого ты сейчас назвала старым козлом?

– Отца своего, кого же еще, – насупилась Скрябина.

– Лен, ты ведь в курсе что он мертв? – на всякий случай уточнил я.

Судя по всему, девочку тут держат в полнейшей изоляции и информационном вакууме.

– Конечно в курсе, – удивилась Скрябина, – а что не так? Я его ненавижу и когда узнала, что ты его наконец убил, как и обещал, то вздохнула с облечением.

Я замер там, где стоял и не знал как на это можно цензурно реагировать. Первым делом в голове всплыл лишь один вопрос.

Допрашивали ли Елену Скрябину Имперцы? Потому что если да, то я в глубокой заднице.

Спасибо тебе за подарочек, прошлый я. Не знаю каким ты был в этом мире, но пока от тебя куда больше проблем, чем пользы. И мне это не нравится.