Текст книги "Битва за Ковель"

Автор книги: Роман Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Впрочем, настояние Гилле было отвергнуто. А события следующих нескольких дней коренным образом изменили ситуацию под Ковелем.

Часть 3.
ФОРМИРОВАНИЕ ДЕБЛОКИРУЮЩЕЙ ГРУППИРОВКИ

Первые попытки немецкого командования увеличить численность войск в районе Ковеля начались еще до начала советского наступления и в основном носили хаотичный характер. Едва ли не первой частью, получившей приказ выдвигаться в Ковель, была 5-я танковая дивизия СС «Викинг», это произошло, как мы помним, еще 12 марта 1944 года. Три дня прошли в лихорадочной деятельности по созданию боевой группы, организации возврата отпускников, решение организационных и логистических вопросов и тому подобное. Однако срочный вылет Гилле в Ковель, 16 марта, повлек за собой срочную переброску в город панцергренадерских частей дивизии. Первыми частями «Викинга», которые срочно выдвинулись в Хелм и начали погрузку в эшелоны, оказались части полка СС «Германия», судя по всему, 1-й и 2-й батальоны. За ними должны были следовать бойцы полка СС«Вестланд», однако их отправка задерживалась. Эшелон с гренадерами «Германии» днем 16 марта первым выехал из Хелма, причем направлявшийся в Ковель «Шторьх» с группенфюрером СС Гилле на борту даже пролетел над ним.

Однако добраться до Ковеля полку не удалось. Возле станции Мацеев эшелон нарвался на прорвавшиеся сюда части Красной армии. Рельсы были взорваны, а локомотив подбит и вышел из строя. Эшелон обстреливали со всех сторон, командир полка СС «Германия» штурмбаннфюрер СС Ханс Дорр [28]28
  Дорр родился 7 апреля 1912 года. Член СС (билет № 77360). Он был одним из ветеранов Частей усиления СС, куца вступил в 1934 году, первоначально служа в штандарте СС «Дойчланд». Во время войны, служа в дивизии СС «Викинг», Дорр прошел путь от командира взвода до командира полка, войдя в когорту самых знаковых персонажей в войсках СС. К этому моменту Дорр был одним из самых известных офицеров СС, кавалером Рыцарского креста с Дубовыми листьями (награжден 27 сентября 1942 года и 13 ноября 1943 года соответственно) и Германского креста в золоте (19 июля 1941 года).


[Закрыть]организовал контратаку, чтобы взять ситуацию под контроль, попытаться восстановить пути и выиграть время. Однако его отчаянная контратака захлебнулась под огнем противника, и по этой же причине отремонтировать пути не удалось. Поняв, что прорваться не удастся, эсэсовцы отступили от Мацеева. Таким образом, полк СС «Германия» с ходу вступил в бой, понес потери и был отброшен на запад. Добраться до Ковеля «викингам» не удалось. Все, что мог сделать Дорр, – это позвонить по телефону в Ковель (телефонные линии каким-то чудом еще работали) и доложить Гилле о произошедшем. Обоим оставалось лишь сокрушенно вздохнуть. Правда, Гилле попытался развернуть активность: чтобы поддержать эсэсовских панцергренадер, из Ковеля к Мацееву отправили бронепоезд № 10, однако он ничего не смог сделать и вернулся обратно ^{110} .

Резкое изменение обстановки – блокирование Ковеля и то, что Гилле оказался отрезанным от своей дивизии, – не вызвало задержек с формированием боевой группы, поскольку штандартенфюрер СС Рихтер имел четкие приказы. Правда, основное задание его изменилось: ведь, как мы помним, главной задачей, стоявшей перед Рихтером, было обеспечение доставки боевой группы дивизии СС «Викинг» в Ковель. Теперь же, в новой ситуации, дорогу в Ковель предстояло «прорубать».

Поскольку полки СС «Германия» и «Вестланд» находились восточнее Любомля, то в распоряжении Рихтера оставались только слабые части дивизии. Прежде всего, Рихтер задействовал личный состав своего 5-го артиллерийского полка СС, который он знал и в котором мог быть полностью уверен, и зенитного дивизиона дивизии. Правда, орудий ни там, ни там практически не было (прежние были потеряны в Корсунь-Шевченковском котле, а новые еще не прибыли), поэтому военнослужащие этих частей теперь должны были сражаться как пехотинцы. На создание этой группы ушло 1—2 дня.

Затем Рихтеру предстояло организовать переброску боевой группы в Хелм, где они должны были погрузиться в эшелоны для движения в сторону Ковеля. О том, в каком положении находился Рихтер, говорит хотя бы тот факт, что в его распоряжении не было даже автомобиля. С двумя офицерами и двумя унтер-офицерами Рихтер направился в Хелм [29]29
  Из текста его записки не ясно, отправились ли они пешком или же где-то реквизировали автомобиль. Но лично нам кажется, что второе.


[Закрыть], чтобы лично выяснить ситуацию на местной железнодорожной станции. Сюда же начали выдвигаться части боевой группы, прежде всего персонал 5-го артиллерийского полка СС.

На станции в Хелме царили хаос и неразбериха, поезда не принимались и не отправлялись. Никто не мог толком объяснить, что происходит, зато повсюду ходили панические слухи о прорыве советских войск к Бугу, об активных партизанских действиях на железнодорожных путях и об угрозе, нависшей над железнодорожным мостом через Буг у Дорогуска. В такой обстановке штандартенфюрер СС Рихтер встретил только что прибывший в Хелм 3-й батальон полка СС «Германия». Как мы уже указывали, батальон не имел боевой техники и был плохо обучен, но это была та воинская часть, которая сразу была под рукой. Отметим, что, по словам Рихтера, этот батальон стал единственной «действительно боеспособной частью» его боевой группы ^{111} . После краткого введения командира батальона штурмбаннфюрера СС Франца Хака в обстановку, Рихтер, видимо поддавшись общим не слишком бодрым настроениям, направил батальон к Дорогуску прикрывать мост через Буг, который неожиданно приобрел решающее значение.

Первый эшелон отправился из Хелма в направлении Ковеля только через несколько часов, после восстановления поврежденных путей и принятия мер безопасности. Впрочем, задержка позволила прибыть на станцию другим частям боевой группы. На первом транспорте Рихтеру удалось добраться до Любомля, города на восточном берегу Буга, где эшелон остановился – дальше путь был перерезан, так как железнодорожные пути были взорваны. Вскоре в город прибыли несколько эшелонов, доставивших туда «викингов» из артиллерийского полка. Одновременно с прибытием поездов в небе над станцией появились советские самолеты. Несмотря на воздушный налет, выгрузка частей дивизии проходила в очень быстром темпе. Как только солдаты выгрузились, Рихтер тут же развернул своих артиллеристов для прикрытия подступов к железной дороге с севера и юга, чтобы обезопасить ее от нападения партизан и обеспечить охрану рабочих команд, направленных на ремонт путей. Вдобавок выяснилось, что сохранившиеся участки пути заминированы, по немецким данным плотность минирования была 20 мин на один километр. Другой задачей было установление связи с полком СС «Германия», действующим в районе Мацеева.

Тем временем 19 марта в Хелм прибыли части 1-го батальона 5-го танкового полка СС. В Корсунь-Шевченковском котле этот батальон понес тяжелейшие потери, включая командира, и теперь только-только восстанавливался. Боевая техника в батальоне отсутствовала, в наличии был лишь личный состав, и то далеко не полностью. Новым командиром батальона был штурмбаннфюрер СС Пауль Кюммель [30]30
  Кюммель родился в Нюрнберге 13 апреля 1911 года и был одним из ветеранов СС (билет № 28373). В конце войны он был командиром 3-го батальона 20-го панцергренадерского полка СС. Умер 27 декабря 1982 года.


[Закрыть].

В Хелме 19 марта командир 4-й роты оберштурмфюрер СС Ханс-Георг Йессен получил приказ принять со своими «безлошадными» экипажами 17 штурмовых орудий Stug-III, после чего направиться в район Ковеля, где передать эти самоходки неизвестной армейской части ^{112} – судя по всему, 190-й легкой бригаде штурмовых орудий, которая как раз должна была получить новые самоходки в указанном районе. Через несколько дней, 25 марта Йессен был назначен командиром 5-й танковой роты [31]31
  Йессен родился в Хайде 25 марта 1918 года. Член СС (билет № 372387). В конце войны был адъютантом 5-го танкового полка СС. Умер 23 ноября 1986 года.


[Закрыть].

Батальонный штаб прибыл в Хелм 21 марта. Ближайшей задачей Кюммеля было получение боевой техники, тем более что батальону уже выделили 22 танка Pz-IV, однако они все еще находились в Германии, в депо Магдебург-Кенигсборн, и нужно было организовать их доставку к фронту. Туда были отправлены 22 экипажа, однако в любом случае такого количества танков хватило бы лишь для укомплектования одной роты. Забегая вперед отметим, что эти 22 танка прибыли в Хелм 31 марта 1944 года. Два танка было передано штабной роте, и по пять – в каждую из четырех рот для обучения личного состава. Больше никакой техники в наличии не было. Не менее важной задачей было обучение прибывшего пополнения, подготовка унтер-офицеров и специалистов, которых и так не хватало, а после потерь в котле под Черкассами – особенно. Таким образом, об использовании батальона в бою не могло быть и речи.

Другой немецкой частью получивший приказ двигаться к Ковелю была 131-я пехотная дивизия, укомплектованная уроженцами Гамбурга, Ганновера, Геттингена и Северного Гарца. Потрепанная в боях в Белоруссии зимой 1944 года, дивизия теперь находилась на отдыхе и пополнении в Польше и иногда вовлекалась в борьбу с партизанами. Дивизия была крайне слабой – она имела только два пехотных полка (431-й и 434-й пехотные полки), вместо требуемых по штату трех. В принципе такая ситуация была вполне типичной для сухопутных сил вермахта на начало 1944 года – по некоторым данным, уже к середине 1943 года в них насчитывалось не более дюжины пехотных дивизий, обладавших наступательным потенциалом выше минимального уровня, а все остальные страдали от недоукомплектации и были пригодны только лишь для оборонительных действий ^{113} . Однако боевой дух личного состава 131-й пехотной дивизии был высокий, а командир дивизии, опытный генерал-майор Фридрих Вебер, крепко держал нити управления в своих руках.

16 марта 131-я пехотная дивизия получила приказ выдвигаться к Ковелю. Дивизия выступила 17 марта, маршрут движения проходил через Полоцк – Молодечно – Минск – Барановичи – Брест – Люблин и далее на Любомль ^{114} . 18 марта передовые части дивизии прибыли в Любомль, где был развернут командный пункт ^{115} . Полностью выгрузка и сосредоточение дивизии были окончены к 17:00 19 марта ^{116} .

Кроме всего прочего, 17 марта под Ковель прибыл бронепоезд № 71, с задачей поддерживать операцию по деблокированию ^{117} . Однако его боевое применение было сковано тем, что большинство железнодорожных путей, ведущих к Ковелю, были разрушены, поэтому бронепоезд, очевидно, использовали для охраны железнодорожных путей между Хелмом и Любомлем.

Для координации действий и управления войсками, предназначенными для действий в районе Ковеля, было решено задействовать штаб корпусного уровня. Выбор командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Эриха фон Манштейна пал на штаб 42-го армейского корпуса генерала пехоты Франца Маттенклотта, которому об этом сообщили в середине дня 18 марта. Этот штаб и корпусные части были сильно потрепаны в окружении под Черкассами, где они потеряли весь транспорт, средства связи и 33% личного состава. С 4 марта 1944 года корпусные части находились на отдыхе и переформировании в 50 километрах северо-восточнее Перемышля. Маттенклотту было предписано двигаться в район Хелма, где возглавить войска, предназначенные для деблокады Ковеля.

Рано утром 19 марта Маттенклотт во главе небольшого штаба (к этому моменту у Маттенклотта отсутствовал начальник штаба, поэтому его функции взял на себя начальник оперативного отдела, майор Генерального штаба Ханс-Петер Ганшов) и корпусных подразделений связи выехал в Люблин, где встретился с командирами частей, а затем направился в Хелм, куда прибыл к концу дня, преодолев в общей сложности около 250 километров.

До этого момента карьеру 59-летнего генерала пехоты Маттенклотта можно охарактеризовать скорее как стабильную, чем блестящую или выдающуюся. Он был одним из длинного ряда типичных немецких пехотных генералов, вполне компетентных и готовых выполнить поставленную боевую задачу в меру своих способностей и выделенных сил, но вряд ли способных на великие свершения. Конкретно в рассматриваемом случае командование Маттенклотту было поручено, так как он просто оказался под рукой.

На 19 марта 1944 года штаб 42-го армейского корпуса принял под свое командование 131-ю пехотную дивизию, боевую группу дивизии СС «Викинг» и 7-ю венгерскую пехотную дивизию (вернее, ¹/ ₃данной дивизии). Именно этим силам предстояло восстановить положение в районе Ковеля. При этом реально рассчитывать Маттенклотт мог только на немецкие части – венгерскую дивизию можно было использовать лишь для охраны тылов и коммуникаций, не больше. Так что фактически он имел одну, хотя и закаленную в боях, но потрепанную пехотную дивизию и одну боевую группу, слабо вооруженную и оснащенную.

Также в состав корпуса была включена 190-я легкая бригада штурмовых орудий гауптмана Вильгельма Кроне. Эта бригада ранее действовала в составе группы армий «Центр», где принимала активное участие в ожесточенных боях в районе Витебска. Затем, 25 февраля 1944 года, по личному приказу Гитлера бригаду вывели из боя и направили в район Ковеля, для усиления этого опасного участка фронта. По железной дороге бригада прибыла в Хелм, для получения новых орудий ^{118} (как мы указывали, эти орудия ей передали танкисты из 4-й роты 5-го танкового полка СС).

На оперативных картах в штабе Маттенклотта общая обстановка для немецких войск в районе Ковеля складывалась безрадостно. Войска 47-й армии во взаимодействии с партизанскими отрядами проникали в неприкрытые районы между двумя группами армий, угрожая мосту через Южный Буг в Дорогуске. Железнодорожные пути постоянно минировались и подрывались, а немцы не успевали их восстанавливать. Простой пример: в течение ночи на 20 марта только что восстановленные немецкими железнодорожниками и мобилизованными гражданскими жителями пути на Скибы, были снова подорваны партизанами или диверсионными отрядами. В темноте, пробираясь через снежные сугробы, железнодорожники и строительные рабочие должны были снова ремонтировать путь и среди деревьев искать рельсы, оттащенные в сторону партизанами. Вдобавок, пошел сильный снег с дождем, из-за чего все пространство от Буга до Мацеева и Турийска превратилось в болото. Дороги тут же стали непроходимыми для автотранспорта, а пехота мота передвигаться лишь по некоторым более-менее подходящим дорогам, которые немцам показали проводники из местных жителей.

Несмотря на непогоду, советская авиация действовала довольно активно. 21 марта сильному налету подвергся железнодорожный вокзал в Любомле, были разрушены станционные постройки, склады, пути, сгорело некоторое количество вагонов. Для противовоздушной обороны железнодорожных путей немцы использовали легкие зенитки, установленные на железнодорожные платформы. Мост через Буг обороняли венгерские части ПВО ^{119} .

Тем не менее генерал пехоты Маттенклотт имел приказ деблокировать Ковель и был готов все сделать для его выполнения. Задача была сложной, поскольку 42-й корпус был довольно-таки слаб, а окружающая местность малопроходима. Однако нужно было действовать, пока советские войска еще не успели крепко закрепиться на достигнутой линии. В этих условиях штаб корпуса разработал единственный возможный план, который мог принести успех. Он заключался в стремительном, кинжальном ударе в направлении на Ковель, вдоль железной дороги, которая теперь приобрела важнейшее значение в плане логистики. Ударе, без оглядки на фланги и тыл.

Конечным пунктом при транспортировке войск корпуса по железной дороге из Хелма был Любомль. Выгрузившись здесь, немецкие части должны были выйти в район сосредоточения у деревни Мацеев, а оттуда уже дальше наступать на Ковель. Сосредоточение войск было сопряжено с большими трудностями. Дороги полностью развезло, а местами их еще постоянно минировали партизаны. Проехать на автотранспорте было невозможно, в грязи застревали даже тягачи.

ДЕБЛОКИРОВАНИЕ: ПЕРВАЯ ПОПЫТКА

На острие атаки 42-го корпуса была поставлена 131-я пехотная дивизия, командиру которой Маттенклотт предписал атаковать клином, не обращая внимания на фланги. На боевую группу дивизии СС «Викинг» возложили задание обеспечение флангов, по мере продвижения 131-й пехотной дивизии к Ковелю. Это было закономерным решением, так как даже в штабе корпуса понимали, что эсэсовская группа слишком слаба и ставить ее на острие атаки нет смысла. 7-я венгерская пехотная дивизия должна была по мере продвижения войск к Ковелю взять на себя охрану железной дороги.

Сосредоточение для атаки пехотных частей и части артиллерии началось вечером 19 марта. Основная масса артиллерии дивизии прибыла к фронту 20 марта. Для атаки 131-я пехотная дивизия разделилась на две ударные группы: 431-й пехотный полк оберста Георга Зеегерса развернулся справа, а 434-й полк оберста Эриха Набера – слева от железнодорожной линии. За полками, по центру, был поставлен разведывательный батальЬн дивизии. Поддерживать наступление должен был дивизионный 131-й артиллерийский полк и 190-я легкая бригада штурмовых орудий ^{120} .

Немцам противостояла испытанная и неоднократно отличавшаяся в предыдущих боях 143-я стрелковая дивизия полковника М.М. Заикина.

Итак, атака 42-го армейского корпуса на Ковель началась 20 марта, хотя сосредоточение артиллерии не было закончено до конца (чем-то напоминает ситуацию во 2-м Белорусском фронте на начало Полесской операции). 131-я пехотная дивизия перешла в наступление. Согласно немецким данным, для советской стороны эта атака была полностью неожиданной ^{121} . Немцы атаковали из Скибы и быстро захватили Руду, где встретили только слабое сопротивление. Развивая успех, к вечеру части 131-й пехотной дивизии заняли село Беличи и железнодорожную станцию Мацеев. Генерал-майор Вебер тут же приказал развернуть в Мацееве командный пункт дивизии. Немцами было взято значительное количество пленных, при собственных небольших потерях. Первый день наступления прошел успешно и боевой дух войск был на высоте. В будущее смотрели с оптимизмом.

Впрочем, советские войска быстро поняли что к чему и в качестве ответной меры атаковали железнодорожную линию с юга. Этот удар был для немцев довольно неожиданным, и красноармейцы временно перерезали железную дорогу у Скибы. Также советская авиация предприняла несколько налетов на станцию Любомль, причем один из них пришелся на момент, когда разгружался эшелон с орудиями 131-го артиллерийского полка. Однако результативность этих налетов была небольшой, и существенных потерь немцы не понесли.

На следующий день немецкого наступления советские войска уже оправились от эффекта неожиданности, и уровень сопротивления резко возрос. Впрочем, хотя и крайне медленно, но немцы продвигались вперед, вытесняя стрелковые части 47-й армии: 21 марта 131-я пехотная дивизия захватила села Паридубы и Тупалы. На следующий день, 22 марта, были взяты Старые и Новые Кошары.

Вместе с успехами наступление 131-й пехотной дивизии против упорно сопротивляющегося противника отдавалось тяжелыми потерями. Штабной автомобиль командира дивизии Вебера наехал на мину, генерал получил легкое ранение, однако был вывезен в тыл; временное командование дивизией было возложено на оберста Георга Зеегерса, командира 431-го пехотного полка.

Боевая группа «Викинг» также выдвигалась вперед, беря под контроль территории по краям от железной дороги. Идя вслед за 131-й пехотной дивизией, «Викинги» взяли под контроль станции Скибы и Мацеев. В Мацееве были сосредоточены части 1-го батальона полка СС «Германия» под командованием штурмбаннфюрера СС Гельмута Мюллера [32]32
  Мюллер родился в Киле 19 февраля 1914 года. Член СС (билет № 260019). В разное время был командиром 3-й и 4-й рот в полку СС «Германия», а в феврале 1945 года стал его командиром.


[Закрыть]. Также Рихтер подтянул к фронту 3-й батальон полка СС «Германия».

По мере продвижения немецких войск вперед, тут же начались работы по восстановлению железнодорожных путей. Теперь рабочие команды работали под охраной эсэсовцев, поэтому дело спорилось, отремонтированы они были довольно-таки быстро. Теперь подкрепления можно было доставлять к фронту прямо по железной дороге. Что и говорить, существенное подспорье для атакующих. Здесь стоит отметить, что группа Рихтера была подчинена 131-й пехотной дивизии, поэтому снабжение ее легло на плечи армейских снабженцев и логистиков ^{122} .

К вечеру 22 марта 131-я пехотная дивизия стояла лишь в 10 километрах от Ковеля, однако за два дня наступления потери были понесены тяжелые, а фланговое прикрытие оказалось либо слишком слабым, либо отсутствовало вообще, так как «викинги» не смогли обеспечить его в полной мере. Эйфория первого успешного дня уже прошла, началась суровая реальность.

Трудностями немецких войск воспользовалась 47-я армия, части которой нанесли целый ряд контрударов по пробитому коридору. С южного фланга советские части атаковали из лесистого района юго-восточнее Кошары и нанесли одновременный удар на Мацеев с севера (из района Зачернечье) и с юга (из лесистого района Милановичи). Наряду с этим красноармейцам снова удалось перерезать железную дорогу у Скибы (где действовали части «Викинга») и у Руды (части 131-й пехотной дивизии). Ценой больших усилий немцам удалось справиться со всеми этими угрозами и стабилизировать положение, однако облегчение было лишь временным. Ширились и вылазки партизан, осуществлявших диверсии против железной дороги, однако немецким рабочим командам самоотверженными усилиями удавалось ремонтировать все повреждения. Таким образом, общая обстановка для дивизии становилась все более и более невыгодной.

Вопреки тяжелому положению войск корпуса, Маттенклотт, затребовав подкреплений, приказал продолжать наступление, так как яростно дравшийся гарнизон Ковеля истекал кровью, и удерживаемый им периметр каждый день сокращался. Хотя группенфюреру СС Гилле и удалось вдохновить своих людей на подвиги, однако многого требовать от большинства его частей было нельзя, по причине их изначальной слабой боеспособности.

Для флангового обеспечения наступления Маттенклотт приказал взять под контроль лес в районе Старые Кошары, откуда красноармейцы угрожали правому флангу 131-й пехотной дивизии. Реализация этого приказа началась 23 марта, однако быстро выяснилось, красноармейцы сумели здесь хорошо окопаться. Несколько атак не дали результата: выбить их из леса не удалось. В результате в этот день немцам не удалось развить наступление и на Ковель – продвижение вперед было незначительным.

В этот же день части полка СС «Вестланд» под командованием оберштурмбаннфюрера СС Пауля Масселя [33]33
  Массель родился 30 мая 1909 года. Член СС (билет № 291914). Он был одним из ветеранов войск СС, в 1942 году командовал бригадой сопровождения рейхсфюрера СС. В конце войны командовал 48-м панцергренадерским полком СС «Генерал Зейффардт» 23-й панцергренадерской дивизии СС «Нидерланды». Погиб 2 февраля 1945 года.


[Закрыть]маршем вышли в район Мацеева и взяли на себя охрану железнодорожных путей до Тупалы.

На следующий день, 24 марта, советские войска снова активизировались. На левом фланге наступления они отбросили 434-й пехотный полк, вышедший на подступы к селу Кругель, и выбили немцев из Старых и Новых Кошар. Положение на этом участке стабилизировала контратака 3-го батальона полка СС «Германия» штурмбаннфюрера СС Хака, который в скоротечном бою вернул и Старые Кошары (южнее железнодорожной линии), и Новые Кошары (севернее железной дороги).

На правом фланге дела обстояли несколько лучше. Пехотинцам 431-го полка удалось взять под контроль южную часть леса северо-восточнее Миляновичей. «Викинги» также добились успеха: 2-й батальон полка СС «Вестланд» штурмбаннфюрера ССВальтера Шмидта вышел к Миляновичам. Здесь эсэсовцы попали под сильный огонь, однако решительным броском гренадеры заняли южную часть деревни.

В ночь на 25 марта 431-й пехотный полк решительной атакой полностью взял лес у Миляновичей под контроль. Это позволило несколько облегчить положение на правом фланге ударной группировки. Однако ситуация на основном фронте 24 марта оставалась малоутешительной – основные силы 131-й пехотной дивизии не смогли продвинуться вперед. Дивизия понесла большие потери, причем не только от воздействия противника, но и природных сил. Пехотинцам в тяжелой зимней экипировке приходилось наступать пешком, навстречу ледяному ветру и пурге, преодолевая сугробы и заболоченные участки, нередко оказываясь по пояс в ледяной воде. Часто поднимавшаяся снежная пурга придавала всей местности странную картину – даже на близком расстоянии невозможно было отличить холмы от равнины. Снабжение было затруднено, так как мало какое транспортное средство могло передвигаться в таких условиях. Также следует упомянуть усилившееся сопротивление советских войск и активность разведывательных отрядов войск 47-й армии по ночам, постоянно прощупывавших немецкий передний край. Понятно, что личный состав ударных боевых групп 131-й пехотной дивизии был измотан непрерывными боями в тяжелых условиях. Солдаты находились на пределе возможностей, и наступление грозило захлебнуться в крови и болотной грязи.

В итоге 25 марта 42-й армейский корпус остановился. Солдаты получили столь необходимый им, хоть и небольшой, отдых. Тем временем командование обещало Маттенклотту помощь танками и штурмовыми орудиями, и он резонно решил дожидаться их прибытия, чтобы потом возобновить наступление. Под танками, скорее всего, понимался укомплектованный «пантерами» 2-й батальон 5-го танкового полка СС, прибытие которого на фронт ожидалось со дня на день.

В этот день, 25 апреля, к позициям 3-го батальона полка СС «Германия» вышел небольшой сводный отряд немецких снабженцев и венгерских солдат, прорвавшихся из Ковеля. Их направили на охрану моста у Дорогуска.

Тем временем ситуация в Ковеле достигла критической точки и известие о падении города ожидалось каждый час. Поэтому вняв отчаянным призывам ковельского гарнизона, Маттенклотт утром 26 марта возобновил наступление, имея целью взять село Черкасы. В атаке участвовали 434-й полк и 3-й батальон полка СС «Германия», поддержанные 190-й легкой бригадой штурмовых орудий ^{123} . Однако немцев снова ожидало горькое разочарование – получив передышку накануне, красноармейцы неплохо закрепились в лесах юго-восточнее Старых Кошар и отбили все немецкие атаки. 131-я пехотная дивизия и батальон «Германия» оказались на пределе своих возможностей. Для усиления атакующего потенциала вперед был переброшен переквалифицированный в пехотинцев личный состав 5-го зенитного дивизиона СС, однако положения это никак не изменило, а потери зенитчики понесли серьезные. Кроме этого, немцам приходилось постоянно помнить об обеспечении флангов и прикрытии железной дороги. Поэтому части полка СС «Вестланд» под личным командованием командира полка Масселя были направлены в район Видуты (южнее Мацеева).

Что касается штурмовых орудий, то 190-я бригада, находившаяся в распоряжении Маттенклотта, делала все, что в ее силах, поддерживая наступление. В этих боях наиболее отличился командир взвода 1-й батареи 23-летний лейтенант Герберт Клапперштюк, даже упомянутый в сводке Верховного командования вермахта за 28 марта 1944 года: «Наши дивизии продвинулись вперед в ходе наступления в районе к северу от Ковеля и отбили все контратаки противника. В боях в районе Ковеля, проявив исключительную храбрость, особенно отличился лейтенант Клапперштюк, командир взвода бригады штурмовых орудий» ^{124} . 23 мая 1944 года Клапперштюк был награжден Германским крестом в золоте.

Общее положение, однако, казалось унылым и безнадежным. Тяжелые потери, главным образом, в унтер-офицерском составе, понесли солдаты артиллерийского полка и зенитного дивизиона, сражавшиеся как пехотинцы ^{125} . 26 марта во время боевого столкновения погиб командир 7-й батареи 5-го артиллерийского полка ССоберштурмфюрер СС Зигфрид Зоммер. Напомним, что артиллеристы были вынуждены действовать в качестве пехотинцев, так как не имели орудий. К этому моменту в Люблин для дивизии СС «Викинг» уже постепенно прибывало тяжелое и легкое вооружение, транспортные средства, оборудование для связи, в результате чего боевая мощь боевой группы Рихтера несколько возросла, по крайней мере, на бумаге, хотя на фронт это все еще не успело прибыть.

Несмотря на относительные неудачи деблокирующих частей, стоит подчеркнуть, что своими непрерывными атаками они не давали войскам 47-й армии полностью сосредоточиться на штурме Ковеля, оттянув на себя значительные силы противника.

Непростая ситуация на фронте под Ковелем повлекла за собой серьезные изменения касательно зон ответственности немецких групп армий. Удар 2-го Белорусского фронта создал угрозу выхода советских войск в глубокий тыл группы армий «Центр» ^{126} . Поэтому для оптимализации руководства войсками на этом стыковом участке, вечером 26 марта было принято решение о передаче 42-го армейского корпуса и «крепости» Ковель в состав 2-й армии генерал-оберста Вальтера Вейсса из состава группы армий «Центр» ^{127} .

27 марта начальник штаба 2-й армии генерал-майор Хеннинг фон Тресков [34]34
  Фон Тресков был активным участником заговора против Гитлера, за что и поплатился – после того как попытка государственного переворота в Рейхе бездарно провалилась, он покончил с собой 21 июля 1944 года.


[Закрыть]прибыл в штаб 42-го армейского корпуса в Хелме и провел совещание, где сообщил Маттенклотту о ситуации на фронте армии, о дальнейших планах и роли 42-го корпуса в этих планах. Тресков заявил, что для деблокады Ковеля командование армии задействует 56-й танковый корпус под командованием генерала пехоты Фридриха Хоссбаха, который готовится атаковать из района Шатск – Заболотье – Горники. В состав корпуса входили 4-я и 5-я танковые дивизии и 5-я егерская дивизия.

Что касается 42-го корпуса, то ему, после реорганизации частей, предстояло продолжать наступление, чтобы сковать противника на своем фронте. Положение Маттенклотга облегчалось тем, что на поле боя начали прибывать части 2-го батальона 5-го танкового полка СС. Первоначально наступление корпуса было запланировано на 28 марта, однако войска, прежде всего бронетехника, не успели закончить сосредоточение и провести необходимую разведку местности. Поэтому атаку отложили на один день и переназначили на среду 29 марта.

К счастью для немцев, 47-я армия серьезно не атаковала 131-ю пехотную дивизию 27 и 28 марта (сосредоточив свои усилия на активизации штурма Ковеля), за исключением нескольких беспокоящих атак на Мацеев, где размещался штаб 131-й пехотной дивизии, которые были отбиты без особого труда. В массе своей пехотинцы генерал-майора Вебера получили возможность выспаться и отдохнуть.

Эсэсовцам пришлось сложнее. 27 марта атаке подверглись позиции 3-го батальона полка СС «Германия» к востоку от Старых Кошар. На самом важном участке линии обороны батальона находился взвод 31-летнего унтерштурмфюрера СС Герхарда Мана [35]35
  Ман родился в Берлине19 февраля 1913 года. Член СС (билет № 286908). В пачку СС«Германия» прошел долгий путь от рядового до офицера. Кавалер Железного креста 2-го и 1-го классов. В унтерштурмфюреры ССпроизведен за отвагу в бою, без обучения в юнкерской школе, 9 ноября 1943 года.


[Закрыть], из 11-й роты полка СС «Германия». Во второй половине дня позиции Мана были внезапно атакованы тремя советскими танками при поддержке около 200 пехотинцев (по немецким данным). Взвод Мана был в основном укомплектован молодыми новобранцами, которые были слабо обучены. Однако Ман крепко держал управление взводом в своих руках и постоянно передвигался от позиции к позиции, лично вдохновляя своих людей. Не имея средств для противотанковой борьбы, гренадеры пропустили через свои позиции танки, а затем успешно отбили атаку пехоты, тем самым не допустив прорыва красноармейцев ^{128} . О судьбе танков данных нет – возможно, были подбиты в глубине немецкой обороны или же смогли благополучно вернуться к своим [36]36
  Отметим, что эсэсовцы нередко применяли подобную тактику, когда пропускали советские танки сквозь свои позиции, а затем отражали атаку пехоты. Наиболее ярко это проявилось во время так называемой «Танковой битвы за Коломак» в сентябре 1943 года.


[Закрыть].

В довершение всего осажденный Ковель продолжал держаться – крайне измотанный гарнизон города снова успешно выстоял против сильных советских атак и сдаваться не собирался. Правда, Гилле 28 марта прислал радиограмму, в которой описал ситуацию в городе как очень серьезную и потребовал, чтобы деблокирующие силы двигались как можно быстрее ^{129} .