Текст книги "Всадницы и всадники (СИ)"

Автор книги: Роман Козодаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6. Драгр

Барон Драгр напивался, благо повод был достойным. Он любил выпить и без всякого повода, но на этот раз даже его жене, неодобрительно относившейся к частым попойкам, нечего было возразить. Ещё бы! В длительной войне против барона-соседа Грума наконец наступил перелом. Дружина Драгра, усиленная приблудившимся магом, разбила сборное войско Грума. Потери Драгра были велики: погибло двадцать шесть воинов, и ещё тридцать сейчас лежали в лекарской, но потери Грума были куда больше. На поле битвы тот оставил сорок пять воинов убитыми, а ещё несколько десятков попали в плен: кто-то не смог отступить из-за ран, кто-то сдался добровольно. Сам барон Грум бежал с парой десятков стражи и заперся в замке.

Штурмовать укреплённую крепость Драгр пока не собирался. Несмотря на понесённые потери, в распоряжении его противника оставалось ещё около трёх десятков бойцов. Этого вполне достаточно для обороны стен. Однако совершенно недостаточно, чтобы защитить свои владения.

Ими-то Драгр и намеревался заняться в ближайшее время. Если не учитывать раненых, в его распоряжении имелось семьдесят готовых сражаться людей. Перевес более чем в два раза, да ещё и маг. Стоит только Груму высунуться из-за стен и ему конец.

Честно говоря, маг был сильно так себе. Неудачник, не нашедший себя в городах. Набор заклинаний у него был невелик, в бою он мог сразить троих, ну максимум четверых. Зато он неплохо укрепил броню, увеличил силы воинов, а после стычек врачевал раненых. Если бы не маг, половина из раненых, не меньше, не выжила бы.

Впрочем, глупо было надеяться на кого-то иного. Нормальный маг в их захолустье не поедет. Счастье, что нашёлся хоть такой и помог создать необходимый перевес.

В дверь кабинета, где находился барон, осторожно постучали. Судя по всему слуга, они всегда стучатся осторожно.

– Ну, кто там, заходи! – недовольно крикнул барон. Он терпеть не мог, когда его отвлекали от выпивки.

Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Питера, дворового мальчишки.

– Господин барон, там это, зовут вас, – несмело сказал Питер, прекрасно осведомлённый о тяжёлом характере барона.

– Кто зовёт? Что нужно? – рыкнул барон.

– Не знаю, какой-то воин сказал, чтобы я за вами пришёл и позвал к стене, – мальчишка вжал голову в плечи.

– Какой ещё воин?! Говори толком, что там случилось?! – барон налился краской и уже кричал.

– Из дружины… не знаю какой… – залепетал Питер.

– Пошёл вон! – Драгр схватил со стола полуобглоданную кость и запустил ею в мальчишку. – Запорю!

Дожидаться выполнения обещания Питер не стал. Быстро захлопнув дверь, он убежал прочь. Барон раздражённо посмотрел ему вслед и снова потянулся к выпивке.

Однако насладиться вином ему всё же не дали. Буквально через минуту на лестнице послышались громкие шаги, а затем в комнату вошёл капитан стражи.

– Что случилось? – буркнул Драгр. На капитана он кричать не мог. Плох тот владетель, что не может общаться со своей дружиной иначе, чем криком. Хотя иногда очень хотелось.

– Вам нужно это видеть, – капитан не утруждал себя поклонами или иными выражениями подданнических чувств. – Немедленно.

Пришлось вставать и идти во двор, хотя изрядно набравшемуся Драгру приходилось прилагать усилия, чтобы не свалиться: сначала когда спускался по лестнице из дома, а затем когда поднимался по лестнице на замковую стену.

– Куда смотреть-то? – спросил барон, хватаясь за зубец и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в полосе леса вокруг замка.

Капитан молча ткнул рукой в небо. Подняв взгляд, барон почувствовал, как стремительно трезвеет, а в ногах появляется противная слабость. Было от чего – к замку стремительно приближалась боевая группа на грифонах с имперскими штандартами. Именно имперскими, а не герцогскими. А внимание императора – это всегда печально, чем бы оно ни было вызвано.

– Прикажете готовиться к обороне? – лицо капитана было совершенно бесстрастно, хотя он не мог не понимать ситуации.

Барон растеряно огляделся. Помимо капитана, на стене присутствовало ещё несколько человек. Из помещения стражи то и дело выбегали новые воины, облачённые в доспехи, но полностью готовы к моменту подлёта группы будет человек тридцать. Против тридцати человек боевой группы, среди которых от пяти до семи боевых магов с защитными амулетами первого круга, полтора десятка воинов и с десяток лучников с амулетами второго круга. И каждый на собственном грифоне, который по силе сравнится с несколькими тренированными бойцами.

Сопротивляться было бессмысленно. Его люди никого даже не заденут.

– Нет. Ни в коем случае не атаковать. Обеспечьте посланникам полагающуюся встречу, капитан.

Если имперская группа прилетела за ним, бароном Драгром, то может хотя бы его люди спасутся.

___________________

Барон Драгр смотрел на бутыль с вином и думал. Из его кабинета только что вышли управляющий и последний из слуг. Опрос всех работников занял часа два, и закончился только сейчас. Тремя часами ранее боевая имперская группа покинула его замок. И вот теперь Драгр думал.

Официальной причиной визита, озвученной вандорскими ищейками, был поиск нескольких мятежников, но такое объяснение могло удовлетворить только дурака. А Драгр вовсе не был дураком, несмотря на широко распространённое среди соседей-баронов обратное мнение. Нет, дураками были как раз те, кто считал дураком его, барона Драгра. Как Грум, который теперь сидит в замке, как мышь в норе, и боится высунуть нос наружу.

Нет, так-то всё было сделано очень грамотно и будь на его месте кто-нибудь из соседей, у них бы получилось задурить головы. Но Драгр был не таков. Мятежники? Да их сроду в этих краях не водилось. Что им тут делать, прятаться по болотам и лесам, как сказали следователи? Конечно, такой вариант исключать было нельзя, только вот не мифические мятежники имперцев интересовали. Интересовал их всего один конкретный человек – молодой парень, бывший слуга Драгра.

О, сотрудники тайной службы были профессионалами и ни разу не задали прямой вопрос о парне. Они спрашивали про всех подряд: подозрительных личностях, незнакомцах, посетителях замка, недавно принятых на службу работниках и даже о крестьянах из близлежащих деревень. Легко можно было подумать – их на самом деле интересуют мятежники. Опроси Драгр одного-двух своих слуг, и ничего бы не заподозрил.

Но он не был дураком, поэтому опросил всех. И понял – мятежники лишь прикрытие. Всё дело в том самом странном парне, которого он нашёл больше года назад в лесу.

Барон Драгр понятия не имел, кем на самом деле является его бывший слуга. Явно не каким-то аристократом – иначе с Драгра уже сдирали бы кожу палачи за его проделки. Однако звериное чутьё барона подсказывало – парень крайне важен. Интересно, имперская группа посетила только его замок, или также заглянула в замки соседей, создавая видимость настоящего расследования? Отчего-то Драгр не сомневался – имперцы посетили всех. А значит, парень важен настолько, что его делом занимаются первые лица Этерии, а то и сам император.

А ведь Драгр с самого начала чувствовал, что с парнем что-то не то. Больно уж он странный. Чутьё не подвело его и тогда. Но нет, отмахнулся, не придал значения, залил всё проклятым вином. И выпустил из рук.

Кто же он такой? Не аристократ, это понятно. Какой-нибудь запредельной силы маг? Вероятность есть, но тоже вряд ли: будь парень магом, он бы не дал так с собой обращаться. Даже учитывая потерю памяти – силу маги чувствуют инстинктивно. Да и волшебные амулеты на парня никак не реагировали.

Не дворянин, не маг. Значит, дело не в нём самом. Дело в знаниях, которые у него есть.

Барон Драгр почувствовал, как серебряный кубок сжимается под пальцами. Его провели как младенца! Обвели вокруг пальца, как деревенского мужика! Парень прикинулся потерявшим память дурачком, а он и поверил. Ещё и жене хвастался: «смотри, какого забавного юродивого привёз, теперь и у нас свой шут будет, прямо как у графьёв».

Надо было сразу его в подвал тащить. Там бы он быстро всё рассказал, когда пятки поджаривать начали и ногти рвать.

Потом Драгр вспомнил про имперскую группу.

Щёголи столичные, он для них лучшее вино из погреба достал, борова отборного заколол. Хотел ведь на праздник оставить. А они морщились так, будто он им помоев из ведра велел налить. Не по вкусу угощение пришлось, не императорская кухня, видите ли. Да, не императорская, а баронская.

Но барон Драгр не дурак, нет. И не какой-нибудь провинциальный барон. Он граф.

Формально говоря, Драгр графом быть не должен был. Наследником являлся Вильям, его старший брат, однако все в семье понимали, что рано или поздно графом будет Драгр. Вильям был туповат, некрасив собой, мало интересовался делами графства. Куда ему до Драгра, что походя разбивал женские сердца, заменял отца в торговых делах и лично плативший дружине. План по перехвату власти у Вильяма был продуман идеально, брата, скорее всего, не пришлось бы даже убивать – сам бы отрёкся.

Драгр допустил одну единственную ошибку молодости, погубившую всё – связался не с той женщиной.

Баронесса Ольгриф была молода, хороша собой и с удовольствием проводила время с такими же красивыми и молодыми баронами, графами и виконтами. Она редко кому отказывала, и уж тем более не отказала красивому Драгру, пришедшему в дом к баронессе со своими тремя не менее красивыми друзьями. В ту ночь они весьма недурно провели время, все четверо. Да, баронесса была той ещё любительницей необычных постельных утех.

Через пять месяцев на пороге замка, который он уже считал своим, объявились родители баронессы. Вместе с ними приехала и сама баронесса, с уже округлившимся животиком. Она только выходила из кареты, а Драгр своим чутьём почувствовал – это конец.

То ли противозачаточное не сработало, то ли баронесса Ольгриф решила, что распутной жизни надо положить конец, то ли просто так совпало… в общем, баронесса понесла.

Ни о каких отступных её родители и слышать не хотели. Их можно было понять – сплавить известную своей лёгкостью поведения дочурку можно было максимум за рыцаря даже с хорошим приданым. А тут второй сын графа!

У Драгра не было ни единого шанса отвертеться. На него указала пальцем не только баронесса, но и трое перепуганных приятелей. Тех самых, что клялись в вечной дружбе и говорили, что готовы ради него залезть в пасть к дракону. Оказалось, что драконы – не самые страшные существа на свете. Беременная женщина куда страшнее.

И вот без пяти минут граф становится бароном и отправляется с уже женой Ольгриф в захолустный замок. Потому что даже на виконтство его новые владения не тянули.

Но больше всего Драгр удивился другому повороту судьбы – ребёнок оказался действительно от него, ибо был его вылитой копией.

– Звал, отец? – в кабинет вошёл Ричард, вызванный управляющим.

– Да, садись, – барон указал на стул возле стола.

Плюхнувшись на стул, Ричард вальяжно на нём развалился, заставив Драгра поморщиться. Он так и не смог привить сыну должных манер. Денежки у барона водились, но ни один нормальный учитель не соглашался ехать к нему в замок.

– Скажи, сын, как тебя наше баронство?

– Да нормально вроде, – удивился Ричард вопросу. – Не бедствуем, доход стабильный, дружина крепкая.

– А ты никогда не задумывался о чём-то большем? О графстве, например?

– Графство, это, конечно, хорошо, – глубокомысленно согласился Ричард. – Графом я не против быть. Только вот нет у нас на него сил. Ну, сам ведь понимаешь, отец. Мы против одного Грума сколько уже воюем? Лет семь, наверное. И даже сейчас не добили, а только ослабили. Графство если и завоют, то только мои дети, а то и внуки.

– Есть и другие пути, кроме военного, – заметил Драгр.

– Ага, есть. Купить земли. Только вот у нас столько денег никогда не будет.

– Путь силы и пусть денег – не единственные. Можно ещё предложить кому-то могущественному что-то настолько важное, что он согласится на любые условия. Например, выписать нам графство.

– Что ж мы ему предложим, могущественному этому? – усмехнулся очередной причуде отца Ричард. – Поросят с выпаса? Мёда с пасеки? Крестьянок молоденьких? Боюсь, у этого человека всего названного и без нас в достатке.

– А что ты знаешь о Романе, сын?

– Каком Романе? – не понял сбитый с толка резкой сменой темы разговора Ричард.

– Том самом Романе, которого ты проиграл в Вандоре несколько месяцев назад.

– Отец, я уже просил прощения за то, что без твоего позволения распорядился слугой, – сухо ответил Ричард, а затем развёл руками: – Столица же, как было не выпить с твоим старым приятелем?

– Столица ещё не повод напиваться как свинья! – повысил голос Драгр.

– Ну, так и вы, батенька, тогда накушались дубовой настойки, как, извините, та самая свинья, – ощерился в ответ Ричард.

– Как с отцом разговариваешь?! – вскричал Драгр, стукнув по столу кулаком. От удара и так помятый бокал с остатками вина окончательно утратил равновесие и упал на пол. Раздражённо посмотрев на залитый выпивкой ковёр, барон перевёл взгляд на продолжавшего лыбиться сына.

– Ладно, прав ты, – буркнул Драгр. – Нажрался, вот и не уследил за тобой, дураком. И всё же – что о Романе скажешь?

– Да нечего особо сказать-то. Чего-то там по двору делал. Что я, всех слуг знать должен? Управляющий для этого есть. Помню только, ты ему хорошенько по морде сапогом заехал, когда он тебе кланяться отказался. Вроде помогло.

– Знаешь, зачем имперская группа к нам прилетала?

– Мятежников каких-то искали, – Ричард окончательно потерял нить разговора от подобных перескоков с темы на тему.

– Так вот, никаких мятежников они не искали. Они прилетали узнать конкретно о Романе.

– Да зачем он им нужен, юродивый? – недоверчиво посмотрел Ричард на отца. – Обыкновенный слуга, на голову только слабый.

– Он не обыкновенный слуга, – покачал барон головой. – И не юродивый он, а хитрый и коварный парень. И мы должны его вернуть.

– Ты что, отец? – Ричард вмиг спал с лица от предложения. – За связь с мятежниками с нас быстренько головы снимут. И на деда не посмотрят, не сможет он нас защитить, даже если захочет.

– Не мятежник он никакой, – поморщился Драгр от непонятливости сына. – Тебе кто-нибудь говорил, что он мятежник, предупреждал? Указ, может, какой, столичники показывали? В том-то и дело, что нет. Значит, мы имеем полное право его разыскивать.

– Если им имперская канцелярия интересуется, всё равно головы могут снять, за то, что лезем куда не надо.

– Не снимут, – уверенно заявил Драгр. – Мы перед законом чисты, а бессудной расправы Собрание не поддержит. Если каких-то дворян просто так уничтожать возьмутся, то кто даст гарантию, что завтра и до него не доберутся?

– Хорошо, а чем мы объясним, что его ищем? – привёл аргумент Ричард. – Права-то на него тю-тю.

– Скажем, что девка дворовая от него понесла, – озвучил решение барон. – Вот и хотим разыскать и назад вернуть. Или что он у нас кулон фамильный украл. Найдём причину.

– И где такую девку найти?

– А сам их где находишь? Брюхатишь одну за одной, скоро бастардов больше чем обычных крестьян будет.

Ричард засмеялся. Он любил разнообразие, так что, несмотря на наличие официальной невесты, не забывал наведываться к крестьянкам из окрестных деревень.

– Его, небось, твой приятель уже кому другому продал, – заметил Ричард. – Следов не найдёшь.

– Найдём. Нужно будет – весь Вандор перероем, но отыщем.

– Чем же он так важен? – удивился сын Драгра.

– Не знаю, но чую, что важен.

На это Ричард возражать не стал – чутью отца он доверял, не раз убедившись, что оно действительно работает.

– С Грумом что делать будем? Оставим на потом?

Драгр скривился, словно от зубной боли. Судьба снова показал ему свою изменчивость: только с утра он искренне радовался, что удалось прижать Грума, а теперь вся многолетняя война воспринималась как досадное препятствие к более важной цели.

– Нет, оставлять не будем, – как бы сильно барону не хотелось кинуться на розыск парня, бросать самое главное дело последних лет он не собирался. – Ускорим, насколько возможно.

– Прибыли гораздо меньше выйдет, – заметил Ричард.

– Ничего, в накладе и так не останемся. Одна глиняная добыча все затраты покроет.

Сын барона покачал головой, но ничего не сказал. Он не поддерживал решение ускорить войну – это значило значительное разорение трофейных земель. Но если уж его отец закусил удила, то оставалось только смириться.

– Что мне сейчас делать?

– Сходи к капитану, скажи, что план нужно пересмотреть в сторону ускорения. Посидите с ним, прикиньте, куда первый удар лучше будет наносить. Потом придёшь ко мне вечером, расскажешь, что надумали.

Кивнув, Ричард вышел из кабинета. Драгр же, тяжело вздохнув, поднялся к кресла и прошёл к шкафчику, где хранил выпивку. Он до сих пор был крепким мужчиной, способным хорошо сражаться, но сегодня вымотался, как никогда прежде.

Открыв шкафчик, барон взял оттуда новый бокал и до краёв наполнил ореховой настойкой. Уже поднеся ко рту, вспомнил, что вот так вот же пил перед ночью с баронессой. Также пил и в столице, и когда нашёл парня.

Удар руки – и на пол посыпались осколки многочисленных бутылок с выпивкой. Туда же полетел и наполненный бокал.

Барон хорошо понимал, что затеял очень опасное дело. Если его интерес к парню выплывет наружу, не поможет никакое Собрание, пусть по закону он и не виноват. С ним никто не будет разбираться по закону – просто пошлют убийц. И барон Драгр исчезнет. Утонет на переправе, падёт от лапы случайно забрёдшего к нему во владения демона или подвергнется нападению разбойников.

Всё это Драгр хорошо понимал, потому что был далеко не дураком. Однако отказаться от шанса вернуть причитающееся просто не мог. Такие шансы выпадают раз в жизни.

Драгр мрачно усмехнулся. Ничего, Роман ему ещё попадётся. Драгр сделает всё, чтобы вытрясти из него правду. И только вырванными ногтями парень не отделается.

Глава 7. Канцлер. Роман

Канцлер

– Господа, леди Наррита, рад снова вас видеть в добром здравии. Прошу, располагайтесь.

Прошло уже четыре дня с их прошлой встречи. Сегодня глава тайной службы наконец-то заявил, что посланная к барону группа вернулась, и канцлер с нетерпением ждал результатов.

Однако Мэтс как будто решил поиздеваться над ними. Положив на стол свою вездесущую папку, глава тайной службы начал аккуратно выкладывать исписанные листки бумаги и раскладывать их по кучкам. Делал он это настолько неспешно, что герцог не выдержал:

– Я оценил твою иронию, Мэтс, но всё же – как продвигаются наши дела? Скоро пройдёт неделя, а мы до сих пор не решили, что предпринять. Что-нибудь стало яснее?

– А ничего не стало, – ухмыльнулся мужчина. – Можно было и не лететь. Если совсем коротко, то парень появился у барона примерно с год-полтора назад. Когда конкретно, барон сам не помнит. Его нашли в лесу во время охоты – безуспешно пытался удрать от гоилуса. Вёл себя как умалишённый. Драгр захватил с собой в замок, захотел показать семье дурачка. Через несколько дней парень немного пришёл в себя, заявил, что ничего не помнит о своей прошлой жизни. Барон определил его в слуги, так он и жил. Работал старательно, никуда не лез. Когда барон с сыном приехали в столицу, действительно был проигран в кости по пьяному делу. Вот и вся история.

– Потерял память, значит, – задумчиво потеребил бороду Айнир. – Очень удобно, сразу снимает все вопросы насчёт прошлого. Да и дурачком удачно притворился. Идеально, если нужно куда-то внедриться.

– Куда внедриться, в замок к захудалому барону? – с иронией поинтересовался у Айнира ди Нарм. – Бросьте, он не шпион, шпионы себя так не ведут. Первая заповедь шпиона – не привлекать внимание. То, что парень оказался в столице – не его заслуга, он не мог предвидеть, что его проиграют в кости.

– Может, барон соврал, а на деле с ним в сговоре? – предположил канцлер. – И в кости его проиграли намеренно?

– Не соврал, мы перепроверили его показания, расспросив слуг. Всё сходится, появление у Драгра парня – случайность. Как и дальнейшие события. Опять же, никто не мог предположить, что его определят во дворец, а не на невольничий рынок.

– Таким образом, мы имеем человека с неясным прошлым, которого, вдобавок, признали драконы. И что же нам делать?

– Может, всё же заклинание правды? – приподнялся со своего места верховный маг, однако, натолкнувшись на взгляд трёх человек, махнул рукой и сел обратно, показывая, что не очень-то и хотелось.

– Ты ходил к императору? – спросил глава тайной службы. – Хотелось бы узнать, что он думает.

– Ходил, – поморщившись, ответил канцлер. – Ты прекрасно знаешь, что император уже давно не в том состоянии, чтобы иметь хоть какое-то мнение. Мне показалось, его величество даже не понял, о чём я ему толкую. Формально его согласие у нас есть, он вроде как кивнул на мои предложения, но чисто формально. Нужно говорить с Дарианом, а он сейчас в отъезде. Как специально уехал в тот же день, когда всё произошло.

– Можно привлечь и других принцев, – подал идею Айнир.

– Как только они перестанут волочиться за юбками, проводить всё свободное время в попойках и охотах, я обязательно буду учитывать их мнение. Пока же говорить с ними не о чем. Наследник – Дариан. Когда мы с ним беседовали, он чётко указал мне, что его братьев не следует отвлекать от важных государственных дел навроде дегустации палесского вина разными незначительными мелочами в виде заговоров, войн и распределения казны. И вам я не советую этого делать.

– Так что же нам делать? Ждать наследника?

– Не обязательно. Всё, что происходит в драконьей части дворца, находится в ведение леди Нарриты.

– Перекладываете ответственность на плечи слабой женщины? – усмехнулась всадница.

– Перекладываем, – согласно кивнул канцлер. – Вы единственная, кто имеет возможность не исполнять приказы его высочества. Так-то мы их тоже исполнять не обязаны, но вы сами прекрасно понимаете, чем это в дальнейшем обернётся, когда Дариан займёт место отца. Впрочем, если не хотите принимать решение, можно действительно дождаться принца.

С предложением дождаться принца Дариана канцлер несколько слукавил. Он прекрасно понимал, что Наррита никогда и ни за что не отдаст даже капли своей власти. И уж тем более не позволит распоряжаться в своей вотчине.

– Статус слуги с парня нужно снять, – огласила своё решение Наррита. – Всадницы всегда были благородными, и всадники, если они всё же появятся, также не должны быть простолюдинами. Кем бы он ни был на самом деле, я уверена – он не крестьянин. Слишком правильная речь. Его вообще нельзя было делать слугой.

– Почему же? – возразил канцлер. – Да, сейчас мы знаем о его необычности, но в слуги он попал законно. Сын барона проиграл его в кости.

– Вам следовало бы освежить в памяти законы, господин канцлер. Последние несколько десятилетий о них в Этерии как-то подзабыли. Если барон – просто дурак, то Антоли – жадный взяточник. Подскажите, на каком основании барон определил парня в слуги?

– Ну, он… – начал было канцлер и замолк. Нахмурившись, Милион некоторое время размышлял, а затем тихо выругался.

– Вижу, до вас дошла вся серьёзность ситуации, господин канцлер, – иронично заметила всадница.

– Простите, что вмешиваюсь, – верховный маг махнул рукой, привлекая внимания. – Я не особенно разбираюсь в законах. Поясните, в чём ошибка со слугой?

– В том, что барон понятия не имел, кто перед ним, – скривившись, пояснил канцлер. – Парень легко может оказаться свободным человеком. Превращать его в слугу барон не имел никакого права. Мог не спасать, мог выгнать из замка, но не делать слугой. Антоли также не имел права им распоряжаться, как и его приятель. Да, он потерял, или говорит, что потерял память. Что с того? Это не делает его рабом. Хотя леди Наррита права, сейчас контроль за подобным сильно ослаб.

– Я уже несколько лет говорю вам, что подобная политика в отношении собственного народа ни к чему хорошему не приведёт, – сказала глава всадниц. – Свободные люди должны оставаться свободными людьми.

– Что я могу сделать? – огрызнулся в ответ на замечание Нарриты герцог Милион.

– Знаете, господин канцлер, я считала, что уж кто-то, а господин канцлер имеет в руках властные рычаги для принятия соответствующих решений, – с насмешкой напомнила Наррита о занимаемой герцогом должности.

– Помимо господина канцлера, на которого любят вешать всех собак, в Этерии других господ полно, – в голосе герцога Милиона послышалась злость. – Это не считая принца Дариана, императора, всей остальной императорской семьи, Собрания и более мелких аристократов. И если бы вы, леди, почаще бывали на этих самых собраниях, обеспечивая мне поддержку, с моими решениям соглашались бы куда охотней, – укорил за пренебрежения своими обязанностями главу всадниц Милион. – Понимаю, с высоты полёта дракона земные проблемы кажутся мелкими, но у меня нет возможности, как у вас, сбежать от имперского дворянства в Драконьи Башни. Приходится вертеться. Если вы забыли, то последний раз меня выбрали с минимальным перевесом голосов за мои попытки призвать к выполнению законов. Если сейчас я попробую настоять на пресечении торговли людьми, у Этерии будет новый канцлер. Кто-нибудь их Айронхастов. Хотите?

Желающих не нашлось. Уж кого-кого, а кого-нибудь из Айронхастов видеть на месте канцлера не хотел никто. Даже глава тайной службы, который сам принадлежал к этому Великому Дому. К небольшому роду побочной ветви, членов которой легко подвинут дворяне из главной ветви. Подвинут, например, с поста главы тайной службы, кинув в качестве подачки должность главы отделения службы где-нибудь в небольшом городке. Ди Нарм и так получил своё место случайно – несколько могущественных родов не смогли договориться промеж собой и выбрали его как компромиссную фигуру, не состоящую ни в одной из группировок.

Что уж говорить про канцлера, который относился к Дому Айвенделов, извечных соперников Айронхастов. В последние годы их соперничество переросло если не в открытую вражду, то в сильнейшее противостояние, в котором уже слабо считаются с применяемыми средствами.

Наррите и Айниру было куда проще: хотя верховный маг принадлежал к Дому Тейтов, а Наррита – к Дому Иллинвудов, они находились на особом положении благодаря своим способностям. Чтобы заменить верховного мага, требовался маг большей силы, слабосилка на его должность не поставишь. Нарриту и вовсе некем было заменить, всадниц в империи всего девять.

Хотя с Айронхастов могло статься пойти даже на подобные радикальные изменения, протолкнув в Академию своего ставленника. Даже ценой ослабления Этерии. За последние пару десятилетий этот Дом набрал огромную силу, глубоко породнившись с императорской семьёй и прибрав к рукам многие ключевые посты империи.

– Хорошо, господин канцлер, в дальнейшем я буду оказывать вам большую поддержку, – пообещала глава всадниц. – Но на самом деле всё гораздо хуже. Вы не думали, что парень запросто может оказаться не просто свободным человеком, а аристократом? Напомните, какое наказание предусмотрено за подобное самоуправство?

– Грехи наши тяжкие, – вздохнул глава тайной службы.

Было от чего. Законы империи строго-настрого запрещали подобные выверты. Благородный человек оставался таковым вне зависимости от того, что он делал. Это не означало, что аристократы были неприкосновенны. Нет, дворяне гибли в войнах, умирали от отравлений, погибали от покушений, впадали в немилость, с радостью убивали друг друга в усобной войне, им рубили головы на плахе. Однако самый распоследний баронет уходил из жизни баронетом, благородным и свободным человеком.

Попытки превратить благородного в раба были единичными и жёстко пресекались, ведь это было посягательство на основу общества. Глядя, как аристократы лишают друг друга сословных привилегий, чернь могла задуматься – если какой-то благородный становится равным простолюдину, то, может, всё сословие не так уж от них отличается? Может, благородные вообще не нужны?

Поэтому наказанием служила смертная казнь вне зависимости от занимаемой должности и титула.

– Что нам грозит, если парень аристократ? – поинтересовался канцлер.

– Конкретно нам – ничего, – поразмыслив, ответил глава тайной службы. – Ответит Антоли, как принявший непосредственное решение. Если же барон, или приятель Антоли предоставили документы о статусе слуги, то вся вина ляжет на них. Проблема в том, какие отношения у нас с парнем выстроятся потом, когда он вернёт память.

– Нужно будет компенсировать, – решил герцог Милион. – Он точно не из высшего сословия, иначе бы мы знали. Поэтому – земли, более высокий титул, деньги. Я возьму решение этого вопроса на себя. В ближайшее же время подготовлю все документы. Что дальше, леди?

– Начнём обучение. Даже если парень умеет обращаться с оружием, вряд ли он готовился действовать в группе и точно не знает, как летать на драконе. Я им займусь, – озвучила план действий Наррита.

– Когда вы говорите «займусь», у меня перед глазами всплывают картины пылающих городов, – покачал головой герцог Милион. – Прошу вас, не перегните палку. Он не вы, его не готовили с самого детства во всадники.

– О, неужели я настолько страшная, герцог?

– Что вы, герцогиня. Вы прекрасны, но ваша репутация, уж извините за прямоту…

– Ничего, думаю, ему даже понравится в конце концов, – коварно улыбнулась глава всадниц.

На это канцлер только и мог, что снова покачать головой. Однако возражать не стал – Наррита его бы не послушала в любом случая. Эта дева всегда поступала так, как считала нужным.

– Не забудьте – нам требуется не просто новый всадник, но и его секрет, – решил напомнить главную цель обучения герцог Милион.

– Не забуду. Попробуем аккуратно вытянуть из него сведения. Возможно, он просто боялся раскрыться, когда был слугой.

– Необходимо зачистить все хвосты, – озабоченно вклинился в разговор глава тайной службы. – Парень должен пропасть из всех документов, а людей, которые его знают, не должно остаться. Хорошо бы ещё прижать барона, но тут велики риски раскрыть себя. Бессмысленной расправой над захудалым феодалом заинтересуются, так что пока оставим его в покое.

– Слишком многих придётся устранить, – привёл аргумент канцлер против массовых убийств. – О парне знает человек двести, не меньше. В основном слуги, но всё же. Такие зачистки, наоборот, вызовут больше подозрений. Да и идея убивать невиновных мне не слишком по нраву. Большинство честно служат стране.

– Ты становишься сентиментальным, – заметил ди Нарм. – Но всех убивать и не нужно, только тех, кто его знает близко. Главное – ликвидировать сложившийся коллектив, дабы не поддерживать разговоры. Ты ведь уже начал это делать?