Текст книги "Представитель по доверенности (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

Глава восьмая.

Ноябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Дима Ломов вернулся примерно через час, когда мы уже практически все закончили.

– Дима, ты зачем его оставил бес присмотра? Еще убежит, а он мне нужен!

– Никуда он не убежит, он кабинет закрывает… – Дима выглянул за дверь: – Вон, поспешает. Короче, он обзвонил, наверное, с десяток человек, никто ему сегодня помогать не захотел, в крайний срок – сказали в понедельник приезжать. Куда и к кому – я не слышал. Последний человек что-то подсказал, но это он тебе сейчас сам скажет…

Буквально через мгновение в помещение ворвался радостно– возбужденный директор, который заорал прямо с порога:

– И почему меня никто не ознакомил с постановлением о производстве обыска на моем предприятии?

– У нас нет постановления о производстве обыска…

Очевидно, мой ответ сбил господина директора с, выстроенной неведомым консультантом траектории, и он «завис» на пару мгновений…

– Что у вас есть?

– Протокол осмотра.

– А санкция прокурора?

– Какого прокурора? Вы документы принесли?

– Я сейчас. – директор опять бросился наружу, Дима двинулся за ним, но я махнул ему рукой, мол, не стоит, и не ошибся.

– На каком основании вы вообще суда вошли⁈ – Аркадия Борисовича, вновь проконсультированного неизвестным юристом, было не узнать. Вместо нервного, виновного в чем-то гражданина, на пороге помещения, стоял, уперев руки в бока, Хозяин, готовый выбросить нас за порог Его предприятия, возможно даже пинками: – Убирайтесь все отсюда! Завтра же все на бирже труда окажитесь!

– Вы гражданин успокойтесь. Осмотр мы проводим с разрешения представителя администрации… Вот написано – гражданин Троегубов, охранник…

– Да какой он представитель администрации! Троегубов – обыкновенный сторож! Убирайтесь отсюда!

– Так, как кроме Трегубова, на момент прибытия милиции, на территории предприятия никого не было, то он для меня – представитель администрации. А находится здесь мы имеем право. Здесь читайте. – я провел пальцем по выписке из Закона о милиции – небольшой клочок бумаги, что я приклеил к папке, чтобы показывать всяким, много о себе мыслящим гражданам: – Читайте и запомните – сотрудник милиции, по предъявлению служебного удостоверения, имеет право беспрепятственно войти на территорию предприятия, независимо от формы собственности. Вы документы принесли?

– Что ты мне свою бумажку тычешь? – свято уверивший, что он здесь Хозяин, Пыльников попытался меня оттолкнуть: – Пошли вон отсюда, мусора! Ты думаешь, что на вас управы не найдется? Да мне такие люди обещали, что в понедельник вас в паль превратят…

– То есть, документов на материалы и оборудование у вас нет? Тогда вот это оборудование вы изымаем. – я показал на самые ценные приборы, оправки и прочие прибамбасы, которые можно было вывести с территории базы на грузовике: – Распишитесь в протоколе изъятия, пожалуйста.

– Я ни в каких бумажках расписываться не буду…– Аркадий Борисович даже отступил от меня на шаг: – И ничего вывозить отсюда не позволю!

– Дело ваше. Понятые, прошу поставить ваши подписи и еще ниже, подтвердить, что данный гражданин от подписи отказался.

Замечательно. – после того, как понятые расписались я достал новый документ: – Теперь, гражданин Пыльников пойдемте с нами, я покажу вам, какие материалы оставляю вам на ответственное хранение и какие места хранения мы опечатали.

– Я с вами никуда не пойду! – Аркадий Борисович, как ребенок попытался убежать, но был изловлен, после чего, под ручку с Димой Ломовым, под прицелом объектива видеокамеры, обошел всю территорию базы, где был принудительно ознакомлен, какие материалы переданы ему на хранение, и о ответственности за их исчезновение, а также за повреждение наложенных печатей.

Чтобы покинуть территорию базы, у нас ушло еще около часа. Так как директор Пыльников не смог найти скрывшегося сторожа, ему пришлось лично закрывать за нами тяжелые откатные ворота, но это были уже его проблемы и проблемы лояльности персонала предприятия.

– Ну что, в кабак? – моя группа поддержки, возбужденно переглядываясь, довольные хорошо выполненной работой, выстроились кружком передо мной.

– Вы да, сейчас поедете, грузитесь пока в машины, а мы с Димой примерно через час приедем. – нам предстояло сдать на Завод, опять же, на ответственное хранение, изъятое оборудование и приборы, после чего для меня эта муторная работа на сегодня заканчивалась. Хорошо, что на Заводе нас терпеливо ждала бригада грузчиков, потому как, с момента, как мы вышли за ворота базы, мои силы мгновенно улетучились.

На следующий день.

Воскресным утром я проснулся я от треска телефонного звонка и шершавого языка Демона, бросившегося меня будить, как только я шевельнулся.

– Какого хера? –спросил я у телефонной трубки, отбиваясь второй рукой от, радостно взвизгивающего пса.

– И тебе доброго утра! – услышал я голос генерального в микрофоне.

– Здравствуйте, Григорий Андреевич. – я замотал головой, чтобы немного проснутся: – Что-то случилось?

– Наверное, если мне только что звонил Пыльников Аркадий Борисович и впрямую угрожал…

– Вы разговор записали? – мгновенно очнулся я.

– Да, вроде бы записался. – генеральный недавно, по моему совету, потратился и закупился телефонами с АОН и функцией записи разговора.

– Хорошо. Тогда кассету приберите, и напишите на ней, что здесь запись разговора с Пыльниковым.

– Павел, но он мне реально угрожал. Может мне охрану нашу с собой возить?

– Тогда лучше, может быть, к специалистам обратится? – я пожал плечами: – Я, честно говоря, не специалист в личной охране, и ничего сказать не могу, но уверен, что ваши сторожа ничем вам не помогут.

– Ладно, я тебя понял. – Генеральный директор на том конце провода пропал на несколько секунд, наверное, записывал в ежедневник, что надо решить вопрос с охраной: – Что вчера случилось?

Я кратно рассказал шефу о своих вчерашних деяниях, чем привел его в превосходное настроение.

– Ты молодец, Паша. Ты в течении пары часов дома будешь? Хочу съездить на Завод, посмотреть, что ты там привез…

– Только, Григорий Андреевич, зайдете в комнату и, ничего не трогая, выйдите. Мне еще надо опознание устраивать, и если все сойдется, вам официально похищенное возвращать.

– Я тебя понял, только одним глазком взгляну и снова дверь запру. – Директор скомкал разговор, видимо, не терпелось ехать, осматривать мою вчерашнюю добычу.

– Хорошо. –я положил трубку на рычаг и упал на кровать – после вчерашнего вечера очень хотелось просто лежать и не шевелится, но тревожная мысль зудела у меня в черепе, как большая, осенняя муха, что упрямо бьется в стекло, не давая сосредоточится на чем-то еще.

Я несколько минут полежал на матрасе, пытаясь успокоить сам себя, но потом встал и начал собираться.

Через два часа.

– Ты зачем приехал? – генерального директора я застал в его кабинете, с тоскливым видом сидящего над какими-то сметами.

– Григорий Андреевич, что-то на душе у меня неспокойно. Пыльников так уверенно мне заявлял, что в понедельник у меня неприятности начнутся, поэтому я думаю, что он не блефовал. Кстати, вы изъятое посмотрели?

– Павел. – Генеральный стал очень серьезен: – Если у них нет второго комплекта таких инструментов, я думаю, что ты им проведение ремонтных работ сорвал, а это очень большие деньги. Я, наверное, действительно, охраной обзаведусь. Ладно, это дело десятое. Говори, зачем приехал?

– Григорий Андреевич, мне надо какой-то человек, чтобы жил не в Городе, но который сможет подтвердить по фотографиям, то видел на вашем предприятии такие приспособления, что инвентарные номера у вас ставятся именно таким способом, ну, что-нибудь такое.

– Ты фотографии делал?

– Ну да. – я протянул несколько фотографий приспособлений, с четко-различимыми инвентарными номерами.

– Москва тебе подойдет?

– Конечно. А кто там?

– Наш бывший главный инженер. Он в Мосэнерго перевелся, уже год как, но большую часть этого оборудования он видел, может даже в руках держал.

– Спасибо, Григорий Андреевич, давайте данные его и адрес. И, без меня никому об этой кладовке не говорите и не открывайте, на чтобы они не ссылались, говорите – не знаю и все. А на вашей территории самостоятельно никто ничего не найдет.

В понедельник меня никто не трогал, очевидно, «связи» Пыльникова накапливали силы. Во вторник с утра меня вызвал шеф.

– Павел Николаевич… – начальник уголовного розыска сидел указал мне на стул напротив стола. Рядом с ним сидел мрачный мужчина в темном костюме с начальственным лицом.

– Здравия желаю, Александр Александрович. – я присел на краешек стула, изображая готовность «служить и защищать».

– Павел Николаевич, у тебя там материал лежит, по хищению, у которого завтра срок. Ты его, когда на подпись мне принесешь?

– Так я вчера его сдал.

– Да? – начальник УР, с трудом подтянул к себе стопку документов, высотой с Эверест, и начал просматривать верхние бумаги.

– Александр Александрович, если вы мой материал ищите, то его у вас нет. – я сделал лицом выражение невинной овечки: – Вы его на отправку в другой регион согласовали.

– Да? – Мой начальник не терял надежду немедленно увидеть материал и потянул к себе телефонный аппарат.

– Шеф, если вы начальнику канцелярии звоните, то напрасно. У нее вчера отправка спецпочты была, поэтому я у вас еще в воскресенье подписал и у товарища полковника сопроводиловку подписал. Помните, вы меня похвалили, что я и в воскресенье на работу заезжаю.

Шеф повернул лицо к своему гостю, как мне показалось, пряча под черными, густыми усами, издевательскую улыбочку.

Мужчина с досадой хлопнул себя ладонью по крепкой ляжке, после чего вскочил и забегал по кабинету, тыча в меня коротким мясистым пальцем и брызгая слюной:

– Ну ты видишь, Александр Александрович, что он творит? Видишь, как он подготовился? Он же просто обобрал предприятие на миллионы рублей и сидит, лыбится. Нет, ты как хочешь. но если ты с этим оборзевшим щенком вопрос сейчас не решишь, то я от тебя к генералу поеду с рапортом.

– Виктор Михалыч, ты присядь, успокойся, вон, чаю налей, сейчас мы с Громовым разберемся. Павел, я запамятовал, ты напомни, зачем ты материал в Москву отправил?

Ну да, запамятовал – никто не спорит. Задолбанные приказами сидеть по выходным на работе, начальники, в воскресенье, перед обедом, предавались приятному времяпровождению, распивая «по маленькой», перед тем как ненадолго разбежаться по домам, чтобы провести с семьей хотя бы вечер воскресенья, поэтому я специально выбрал это время, чтобы ворваться в кабинет к шефу именно в это время. На мою удачу, в кабинете начальника УР сидел и начальник РОВД, а под канцелярским столам «грелась», педагогично спрятанная, бутылка с чем-то спиртосодержащим – закуску руководители прятать не стали.

Начальник розыска увидев нормально оформленный и прошитый материал на отправку в другой регион, даже не стал читать, руководствуясь принципом "с глаз долой – из сердца вон'. Начальник РОВД, торопящийся выпроводить меня поскорее, тоже начертил свой автограф под сопроводительными письмами, а в понедельник утром толстая стопка бумаг была сдана в канцелярию, с выдачей мне бледной ксерокопии сопроводительного письма, означающего что материал с меня списан, с сроки проверки по нему обнулились.

А искренне улыбнулся шефу и зачастил:

– Так, Александр Александрович, в процессе рассмотрения материалов возникла необходимость опросить свидетеля, который может пояснить, кому принадлежат изъятые у АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия» товарно– материальные ценности, а то одни говорят одно, другие говорят другое, а тут незаинтересованное лицо, да еще в Минэнерго работает, большой человек.

Слово «Минэнерго» для провинциального Города звучало весомо, и я ведь ничуть не соврал. Пока рыжий Анатолий не растащил единые энергосистемы по частным АО и ОАО, практически все энергообъекты относились к Минэнерго, а то, что бывший главный инженер Завода сейчас занимал аналогичную должность на рядовой московской ТЭЦ, я не стал говорить, лишние знания умножают печаль.

– Паша, а почему ты поручение в Москву не отправил, как положено? – как у больного, ласково спросил меня шеф: – Задал бы вопросы в поручении, Московская милиция бы человека по этим вопросам и опросила. Зачем весь материал направил?

– Так как же, Александр Александрович? – я изобразил крайнюю степень удивленного возмущения: – там куча фотографий, приборы крупно сняты, с инвентарными номерами. А хотел, чтобы человеку опознание провели, подробно, по каждому приспособлению опросили. Там фотографии треть материала занимают, как его расшивать? Сейчас, человека быстро опросят в Москве и бумаги обратно пришлют, будем дальше решать, кто тут прав и кто у кого что украл.

По ухмылке шефа я понял, что он также считает выражение «быстро опросят» весьма растяжимым. По моей оценке, бумаги я вновь увижу не ране, чем через пару месяцев, а еще я понял, что беснующийся гость шефа в чинах пребывает небольших и прямым руководством он для нас не является, скорее всего, какой-то небольшой начальник из районного отдела Города.

– Как тебя там… – гость, чуть успокоившись, замер напротив меня, и защелкал пальцами: – А! Громов! Ты понимаешь, что ты похитил ценности на несколько миллионов, сорвал работу целого предприятия, оставив без работы сотни людей, но самое главное – ты оставил без тепла большой город в Восточной Сибири, где уже люди замерзают в своих квартирах… ты знаешь, что тебе за это расстрел может быть⁈

Тут уже моего шефа проняло – он побледнел и вперился в меня пристальным взглядом, требуя немедленного опровержения этих обвинений. Как всякий сибиряк, начальник розыска знал, что без отопления в Сибири в ноябре долго не выживешь.

– Хнык, хнык! – я смахнул воображаемые слезы с сухих глаз: – Вы гражданин, не знаю, кто вы такой, моего начальника так не пугайте, а то он человек добрый, ему замерзающих людей жалко. Вас, может быть, самого ввели в заблуждение, так я вам сейчас расскажу о катастрофе в замерзающем городе. Там конечно, на котле авария произошла, но только не вчера, а еще в октябре, и ремонт он конечно аварийный, но планово-аварийный, там за неделю ничего не сделаешь, там на три месяца работы запланированы. И люди там в квартирах не замерзают, там на ТЭЦ еще два котла рабочих. Оборудование, которое я изъял, согласно заявлению, принадлежит Заводу, имеет его инвентарные номера, а господин Пыльников Аркадий Борисович, который образовал АОЗТ и числится его директором, в недавнем прошлом, в бытность начальником цеха завода, похитил это оборудование и материалы, и кстати, контракт на ремонт котла у Завода перехватил, заявив меньшую цену. А когда я предложил господину Пыльникову предоставить журналы…

– Какие еще, на хрен журналы! – взвыл гость шефа, опять пойдя в разнос.

– Шеф, товарищ какой-то неадекватный, давайте я вам объясню. – я поднял телефонный аппарат, стоящий на столе: – Видите цифры, это инвентарный номер. У начальника тыла есть журнал, где этот аппарат под этим номером записан. В любом случае, любой казенный аппарат где-то записан. Правильно?

Александр Александрович молча кивнул, в инвентарных номерах он разбирался, да и его гость за моей спиной замолчал, прислушиваясь к моим объяснениям.

– Так вот, директору АОЗТ я предложил предоставить документы, подтверждающие принадлежность изымаемого оборудования его фирме, на что он ответил отказом, о чем у меня есть подписи понятых в протоколе изъятия.

– Павел, а протоколы изъятия с этим отказом ты можешь показать? – шеф решил заканчивать эти разбирательства и подводил меня к завершению.

– К сожалению, протокол изъятия, вместе со всеми материалами, уехал в Москву… – я понурил голову.

– Вот видишь, Александр Александрович, ни хрена у твоего опера нет! – торжествующе захихикал неведомый гость.

– Зато у меня есть видеосъемка процесса изъятия и осмотра, где директор на камеру сказал, что документов на оборудование и материалы у него нет. А еще он сказал, что у него есть высокий покровитель в правоохранительных органах, который у него «на подсосе», и в понедельник-вторник он мне устроит «кузькину мать». Это, кстати, случайно не вы?

Глава 9

Глава девятая.

Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

(Продолжение. Начало в гл.гл. 26,27,28 романа «Постовой». Извините, так получилось, музе не прикажешь.)

Конечно, хотя гость шефа был всего лишь начальником ОБЭП Старостинского РОВД, и отправкой материалов в Москву я себя обезопасил на длительное время от поползновений гражданина Пыльникова и его друзей в погонах, но хамить майору не стоило, поэтому мой начальник меня отругал при гости, и выгнал из кабинета, правда через полчаса вызвал к себе, и, посоветовав спрятать кассету с видеозаписью осмотра подальше, собираться в срочную командировку в Санкт– Петербург, которая привела меня к неожиданным последствиям. Эти последствия в виде платиновой анемичной блондинки по имени Наташа, в обнимку с двумя чемоданами сидит у меня в кабинете, в ожидании, когда я сдам в дежурную часть, привезенного из культурной столицы жулика, закончу формальности с шефом и увезу ее в какое-нибудь место, где, впервые за много суток, можно будет почувствовать себя в безопасности.

Тем временем, этажом выше.

– Павел, ты не вздумай завтра на службу не выйти… – начальник задумчиво водил авторучкой по странице ежедневника, очевидно, думая, на какой день поставить меня дежурить.

– Шеф, я двое суток не спал, можно я пойду, а завтра вы мне скажете все, что на сердце накипело.

– Ладно, иди отдыхать. – в глазах начальника даже мелькнуло какое-то сочувствие, которое исчезло ровно через пять минут, когда я, возбужденно блестя глазами, проволок мимо него изящную блондинку в элегантном сером пальто, легко помахивая чемоданами.

– Садись. – «Нива», простоявшая напротив окон дежурки неделю, послушно завелась, и Наташа в блаженстве вытянула ноги, уютно расположившись на пассажирском сидении, очевидно рассчитывая через несколько минут отказаться в кроватке, но не тут-то было. Сначала мы поехали прятать очередное оружие и доллары, вырванные с кровью у питерских бандитов в качестве компенсации морального ущерба и стоимости комнаты в коммуналке на Невском проспекте, отжимаемой у Наташи вооруженными «черными риэлторами», потом забрали Демона, проживавшего у моих родителей, и лишь после этого мы поехали в бывшую квартиру Аллы.

– Это же не та квартира, где ты жил прошлый раз? – Наташа, плохо помнившая дом, в котором она провела четверо суток несколько лет назад, но отличить мою холостякскую «малосемейку» от бывшей квартиры Аллы она смогла сразу.

– Проходи, раздевайся. Это наследство, получил на пару с дочерью в равных долях.

– У тебя есть дочь? – ровная спина, обтянутая серым драпом, мгновенная напряглась, руки перестали стаскивать перчатки.

– Ну да, так получилось.

– И где она?

– Кто?

– Дочь твоя где? И вообще, сколько ей лет?

– Она еще маленькая, в садик ходит. Вернее, ходила. А сейчас Кристина в детском доме…

– Что? – Наташа обернулась, ее серые глаза метали молнии: – Ты сдал своего ребенка в детский дом?

– Наташа, там сложная история, и я не хотел бы с тобой объяснятся в коридоре…

– Знаешь, Павел, я, наверное, пойду. Спасибо, что помог мне, но оставаться здесь я не могу – изящная кисть совершила легкий круг над платиновой головкой, что должно было означать невозможность ночевать в квартире, принадлежащей обманутому ребенку с таким чудовищем как я.

– Наташа, раздевайся, пройдем на кухню, я тебе все объясню…

– Нет, я не могу… – девушка, потерявшая веру в добро, подхватила чемоданы, и попыталась протиснутся мимо меня, но не тут то было. Я, наверное, нарушил все феминистские правила, но подхватив легкое, вырывающееся тело и встряхнув его, как грушу, так, что чемоданы полетели в разные стороны, я отволок, брыкающуюся Наташу на кухню, где усадил ее на стул.

– Хватит орать, все равно, я заставлю тебя меня выслушать, а потом можешь делать что хочешь, хоть бежать в ночь, сломя голову, препятствовать не стану. Кристина по документам ко мне никакого отношения не имеет, ее мать не желала дочь на меня записывать. Мы с ней несколько лет встречались только по вопросам бизнеса. Потом она нашла себя сожителя, парня из деревни, что у нее в магазине грузчиком работал, но, очевидно, что-то почувствовала, и написала завещание на меня и дочь в равных долях. А потом сожитель, на отдыхе, под Сочи, Аллу забил до смерти. Я его поймал, когда он в этой квартире пытался деньги и драгоценности забрать, сейчас он на зоне, ему десятку дали. Ребенка я сразу забрал себе, но я официально ей никто, мы только вместе владеем совместно общим имуществом. Сейчас Кристина в детском доме, у моей бывшей одноклассницы, она за ней приглядывает. Мне пришлось кучу денег отдать, чтобы ребенку несколько нехороших диагнозов поставили, и сейчас на нее отказы на усыновление собирают, а если, она не будет находится в детском доме постоянно, с этим будут проблемы. На выходные моя знакомая мне дочь отдает, типа, она ее себе домой забирает. Через пару недель, когда несколько пар откажутся девочку удочерять, комиссия примет решение, что такого, ни нужного никому ребенка можно отдать холостому мужчине, то есть мне. Надеюсь, что к Новому году все решится, и дочь переселится сюда. А теперь можешь бежать, куда ты там собиралась? – я подошел к холодильнику, достал бутылку полюбившейся мне американской водки «МакКормик», налил стопку до краев.

– Паша, и мне налей пожалуйста… – раздался за спиной жалобный голос, как я понял, мчатся куда-то в ночь моя гостья передумала. Ну а мне что – жалко? Конечно, я налил, и мы выпили не чокаясь, потом еще по одной. Эту ночь мы спали в одной кроватке, но очень целомудренно, без задних ног, так что на службу я убежал, не побеспокоив мою гостью, и сразу оказался на суточном дежурстве. В обед, когда я сумел дозвонится до бывшей квартиры Аллы, на меня обрушился поток новостей. Оказывается, Демон, преследуя девушку по всей квартире и тряся поводком с ошейником, зажатыми в зубах, звеня ими, как коровьим билом, заставил Наташу полтора часа выгуливать «несчастного» пса, а магазины в Городе, по сравнению с городом на Неве, бедноваты по ассортименту, и плита в квартире работает непонятно как, поэтому меня ждут только к ужину, так как обед пока не готов.

«Обрадовав» девушку, что к ужину вырваться я постараюсь, но спать ей придется сегодня одной, я повесил трубку, весьма довольный, что «столичная штучка» оказалась вполне жизнеспособным цветком, не засевшим на диван с томиком Мольера, в ожидании бытового обслуживания.

Домой я попал только утром следующего дня, около одиннадцати часов. Демон был выгулян, и счастливый, спал под батареей, в квартире вкусно пахло едой, а Наташа, нацепив, найденный где-то фартук, встретила меня в коридоре. Врать не буду, сапоги с меня не стягивала, но в остальном соответствовала моим самым смелым мечтам.

– Вкусно? – девушка сидела напротив меня, подперев голову рукой и с умилением смотрела, как я, с счастливым стоном вгрызаюсь в какие-то тефтели с зеленым горошком, и картофельным пюре.

– Угу. – я энергично закивал головой, не в силах ответить хоть что-то членораздельно.

– Это биточки по Скобелевски, с зеленым горошком, исключительно питерский рецепт.

– Обожаю питерские рецепты в твоем исполнении. – признался я, на секунду оторвавшись от еды.

– Паша, а чем я буду заниматься, пока мне нельзя вернутся домой? Мне на биржу труда надо встать на учет? – пустую тарелку из-под моего носа убрали, поставив вместо нее большую кружку с чаем.

– Что ты хочешь?

– Я не знаю, куда я могу пойти с моим дипломом.

– Давай подумаем. – я бросил в кружку пару ложек чая и стал его помешивать ложкой: – Есть пара магазинов рядом, могу туда устроить уборщицей или продавцом.

– а никаких заводов нет, куда можно устроится? – инженер из кораблестроительного НИИ сильно закручинился: – Может я в Научный городок съезжу, где мы четыре года назад по хозрасчетной теме работали? Правда туда ездить далеко, я помню…

– Нет, не хочешь в магазин, могу в ЖЭУ местное пристроить, подъезды мыть…

По взгляду серых глаз, поддернутых льдинками, я понял, что с шуточками пора прекращать, поэтому на всякий случай выставил перед собой ладони в защитной жесте:

– Стоп! Стоп! Я пошутил. Это у меня от очень вкусной еды «крыша съехала», прости, перебор был. А теперь серьезно. Есть производство колбас и всяких копченостей. Все на примитивном уровне, оборудование самопальное, можешь, как инженер, заняться им, не знаю, правда, насколько тебе это будет интересно. Есть предприятие, по ремонту энергетического оборудования, большое, больше тысячи человек персонала, и там цеха и подразделения на любой вкус – от литейки, с производством любых деталей на заказ, до каких-то лабораторий, которые я не знаю, чем занимаются. Есть пара магазинов, но, боюсь, это тебе будет неинтересно.

– Как можно будет узнать точно?

– Колбасный цех – в любое время, а с заводом надо будет с генеральным директором договорится, но перед этим тебе надо будет подготовить резюме…

– Что подготовить?

– Эх ты, деревня! – я не преминул уколоть «столичную штучку»: – В нашей провинции каждый приличный соискатель на вакантную должность знает, что это такое. Резюме, то есть короткое… хотя, давай я тебе покажу, так будет проще. Неси сюда свой диплом и трудовую… ах, да, у тебя же ее нет. Напомни, что тебе надо в твой институт написать заявление, чтобы тебе отпуск на шесть месяцев дали, за свой счет. Только надо будет, в качестве обратного адреса указать почтовое отделение города Цементограда, до востребования.

– Почему Цементоград?

– Ты помнишь, что у ваших, питерских «бандосов» к нам претензии остались? А им выяснить, где ты работала и выйти на ваш отдел кадров проблем не составит никаких. А так, пусть считают, что ты в Цементоград от них сбежала, тем более, до туда ехать на машине минут сорок. Ладно, пойдем печатать тебе резюме.

Месяц назад я сподобился приобрести из Германии компьютер с принтером. И хотя он пока эксплуатировался в режиме печатной машинки, тем не менее. Очень сильно выручал меня в моих разноплановых трудовых устремлениях. Конечно, пока никаких баз правовых актов в интернете не было и в помине, приходилось все создавать своими ручками, но, то, что компьютер позволял хранить тысячи документов, используя их для создания новых, очень экономило мое время.

Пока я забивал в файл трудовой путь моей жилички, зазвонил телефонный аппарат. К моему удивлению, на том конце провода был незабвенный Виктор Брагин.

– Паша! Алло! Алло! Ты меня слышишь! – он так орал в телефонную трубку, не давая мне вставить ни слова, что пришлось держать в стороне от уха.

– Слышу я тебя, ты что так орешь?

– Так я тебя третий день найти не могу, а у меня дело горит, вернее у нас. Встретиться надо.

– Хочешь приезжай, я после суток, никуда идти не хочу.

Ввалившись ко мне в квартиру примерно через час, победно размахивая бутылкой «Белого орла», Виктор чуть не подавился, когда в коридор из комнаты выплыла Наталья.

– Здрасте… а я тут… – бывший опер почему-то засмущался и спрятал бутылку американской водки за спину.

– Здравствуйте Виктор, я Наташа. – девушка протянула руку: – давайте, что вы там прячете, мойте руки и проходите на кухню.

Когда Брагин, по-прежнему смущенный, появился на пороге кухни, зачем-то показав хозяйке мытые руки, его ждала тарелка полная вареной картошки, пара, порезанных на четвертинки, соленых огурцов (привет от бабули, я их ленился доставать из трехлитровой банки и думал, что они давно испортились в недрах холодильника), сало с мясными прожилками и налитая до кромки стопка водки.

Брагин, привыкший, что я его угощал, как максимум, яичницей с колбасой, мигом забыл о своем смущении и, плюхнувшись на кухонный табурет, ухватился за стопку.

– Паша, мне тоже налей. – Наташа, утащив с моей тарелки картофелину и ломтик сала, не чинясь, пристроилась сбоку и, провозгласив тост «за знакомство», лихо опрокинула половинку стопки и закусила салом.

Когда вечно голодный Брагин устало отпал на спинку стула, я позволил себе спросить, что произошло.

– Так ты куда-то уехал, а с Алтаем вопрос завис…

– Ну и? Ты все решил?

– Все, со всеми договорился, деньги уже получил, и все владельцы готовы, по первой команде, выехать, куда скажут.

– Молодец, будь готов в понедельник, с утра, выехать, дней на пять. Если раньше обернемся, значит раньше.

– И что до понедельника ждать? Могли бы пораньше выехать.

– Витя, ты у нас птица вольная, ты можешь в любой момент, рвануть, а у меня обязательства. Ты, главное, деньги не растранжирь до отъезда, а то, ты меня знаешь, развернусь и поеду обратно. Я уже старый и на голых досках в ведомственной общаге, с трещиной в окне, ночевать не намерен. Перед отъездом, Витя, ты извини, но наличность проверю…

Мы с Брагиным похихикали, делая вид, что это шутка, после чего я проводил не званного гостя.

– Паша, я могу спросить?

– Конечно, спрашивай.

– А ты надолго уезжаешь?

– Мы уезжаем ненадолго, ты же слышала, дней на пять.

– Ты меня с собой зовешь?

– Конечно. – я встал перед, сидящей на табуретке, Наташей, на колено и проникновенно заглянул ей в глаза: – По твоему где я, в диких алтайских горах буду искать понятых? Вот один Брагин, а вторая будешь ты. И не смей отказываться, помогать родной милиции – это твой конституционный долг.

– Да ну тебя, дурак! – меня попытались хлопнуть ладошкой по лбу, но я перехватил тонкие запястья, на шум прибежал Демон, и пытаясь облизать одновременно обоих, начал втискиваться крупом между мной и Натальей. Так как с этой волосатой шкурой я толкаться не хотел, мне пришлось сесть на свое место.

– А серьезно?

– Наташа, серьезно. Что ты будешь дома одна сидеть. Поехали на неделю в горы, покатаемся по горным серпантинам, покатаемся на лошадках, может на вертолете полетаем, но это неточно. Походим по льду горной реки, я тебе покажу, где провалился под лед КАМАЗ, а где «Нива». Короче, будет весело, ты не заскучаешь.

– Ладно, я согласна, тем более, что я не разу в горах не была. А кто, кроме Виктора, с нами поедет?

– Демона возьмем, он мне в прошлый раз пригодился, и еще одного опера – Руслана, моего приятеля. В любом случае, скучно не будет.

После суточного дежурства на службу было положено выходить с двух часов дня, во «вторую» смену, поэтому я выспался, не торопясь позавтракал и поехал на Завод.

Директор принял меня сразу же, причем при встрече улыбался, что уже пугало. Но, оказалось, что у нас все было хорошо. Так как большую часть инструментов, оборудования и правок, я вывез с территории АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия», Пыльников и компания были вынуждены, со скандалом, отказаться от проведения ремонта с Восточной Сибири, поэтому обескураженные заказчики кинулись к моему директору, который, для порядка поломавшись и поторговавшись, согласился начать выполнять ремонт котла с добавочным коэффициентом «За срочность».