Текст книги "После 2050 (СИ)"
Автор книги: Роман Драй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 16
Настал полдень того же дня. На арене амфитеатра стоял Александр Македонский в блестящем шлеме и с мечом в руке. Вокруг на скруглённых трибунах шумели собравшиеся зрители – от верховной знати в первых рядах до простолюдинов в последних.
Мы с ребятами стояли у входа на арену, обливаясь потом от жары и волнения. Майк разглядывал выданный ему меч и пытался отработать им несколько приёмов нападения и защиты – получалось мощно, но несколько кривовато. К его левой руке был прикреплён металлический щит для отражения атак противника, на голове надет шлем с пером от какой-то крупной птицы, а на локтях и коленях скрипели щитки из многослойной плотной кожи.
Изабель находилась не с нами, а в первом ряду зрительной трибуны рядом с Аристотелем и в окружении охраны. К нам тоже приставили охрану, чтобы мы не сбежали. Я даже начал сожалеть о том, что мы рассказали Александру о нашей непринадлежности к богам Олимпа. Всё-таки его сознание ещё не созрело, чтобы воспринять реальную информацию о нас. Для него, если кто-то не бог и не царь – то обычный простолюдин и далеко не ровня ему. Но иногда это правило не касалось некоторых девушек, как это произошло и в случае с Изабель, которую Александр всё равно видел в роли Афродиты.
Мы всё дальше отдалялись от цели нашей миссии и погружались в пропасть проблем. Лишившись наших технологий, мы потеряли некоторые возможности преимущества над местными жителями. Но у нас присутствовал огромный багаж знаний, которые преобладали как минимум на две с половиной тысячи лет над этой цивилизацией. И совсем не хотелось умирать в Древней Греции так глупо, не применив своё интеллектуальное преимущество для спасения.
– Может, попытаемся сбежать? – тихо предложил Махмуд.
– И мгновенно остаться без головы, – сказал Бен.
– Нет, ребята, пока никуда не бежим, – спокойно сказал Майк. – У них Изабель, а я без неё никуда. Буду драться с Александром, и отвоёвывать её.
– Не беспокойся, Майк, мы без Изабель никуда не уйдём… И без тебя тоже, – поддержал я Майка.
– Спасибо, Говард. Спасибо, ребята. Эти приключения сделали нас ближе друг к другу, и теперь мы как одна семья, – сказал Майк с непривычной для него сентиментальностью.
– Ты действительно готов на этот смертельный бой? Может, всё-таки откажешься? Немного заденет твою гордость, но это гарантия, что ты останешься жив, и у нас будет время, чтобы что-то предпринять для спасения Изабель, – поинтересовался Бен.
– Бен, дружище, может быть, ты и прав, но я уже, считай, в бою, и не позволю, чтобы Изабель оказалась в лапах этого зазнайки!
– Ты настоящий мужчина, Майк, – сказала Кэти. – Но прошу тебя, пожалуйста, в бою будь хладнокровнее, не горячись и уделяй больше внимания защите. Александр хоть и меньше тебя по габаритам, но очень опытный боец.
– Я буду следовать твоим советам, Кэти, и максимально защищаться.
– Да, Майк, ты намного выше Александра и руки у тебя длинные. Держи его постоянно на дистанции, на расстоянии вытянутой передней руки и меча, – подсказывал я.
– Знаю, знаю своё преимущество в этом, – уже нервничал Майк, поглядывая на арену, на которой македонский царь демонстративно размахивал мечом.
– Арес! Выходи на бой! – кричал Александр, называя Майка богом Аресом, видимо, для пущей значимости боя перед зрителями.
«А-рес! Вы-хо-ди!» – повторяли, скандируя, зрители.
– Ну, всё, я пошёл, родные, – негромко сказал Майк и медленно выдохнул.
– Береги себя, – прослезилась Янь и подошла обнимать Майка.
Все остальные ребята тоже подошли к Майку и обняли его.
– Я иду забирать свою женщину! – кричал Майк, уверенно выходя на арену.
– Этот бой не до первой крови! Этот бой на смерть! – объявлял зрителям Александр. – И тот, кто выживет в этом бою, будет владеть Афродитой!
«Воу-воу-воу!» – кричал разгорячённый народ.
– Я готов! Приступим же! – крикнул Майк, и встал в боевую стойку.
Зрители замолчали. Майк держал в вытянутой правой руке меч, направленный на македонского царя, а щитом на левой руке прикрывал себе грудь. Подбородок он прижал к щиту, поглядывая на противника исподлобья. Александр же, наоборот, выставил вперёд левую руку со щитом, опасаясь возможного джеба Майка, а в правой руке держал меч. Его стойка выглядела гораздо свободнее, чем у Майка. В таком положении они пару минут крутились по арене, грозно глядя друг другу в глаза.
И тут Александр своим щитом резко отталкивает меч Майка в сторону и, развернув свой корпус, мечом пытается нанести ему удар в голову. Но Майк успел заметить этот выпад и отпрянул назад, после чего сгруппировался ещё скованней. Александр вернулся в исходную позицию, потом нагло усмехнулся и начал крутить мечом в руке, подпрыгивая вперёд резкими короткими выпадами и пытаясь напугать Майка ложными финтами.
Настал черёд Майка наступать. Согнув в локте руку, он молниеносно сделал выпад вперёд и направил свой меч в голову царя. Александр успел подставить щит, отчего удар прошёл вскользь, минуя его голову. «У-ух!» – завыли зрители. От удара по щиту Александр немного подсел, но быстро вернулся в исходную позицию и уже начал проводить контратаку. Своим мечом он сильно ударил меч Майка с внутренней стороны так, что основное давление удара пришлось на фиксирующий большой палец, отчего Майк выронил меч. В ту же секунду Александр наотмашь ударил рукояткой меча в лицо Майка. Большая кровавая трещина мгновенно образовалась поперёк верхней губы Майка, он открыл рот и с кровью выплюнул два зуба. Воспользовавшись тем, что Майк замешкался, Александр занёс меч над его головой и попытался нанести сокрушительный удар. Быстрым кувырком в сторону Майк ушёл от удара, подобрав свой меч и, находясь в лежачем положении, сделал ногой подсечку Александру. Царь грохнулся и ударился затылком о землю, видимо, кратковременно потеряв сознание. Майк быстро поднялся, собрав в себе всю силу, и прицельно направил свой меч в царскую грудь. Но царь вовремя пришёл в себя и успел подставить щит. Меч проткнул насквозь щит Александра и, пройдя две трети своей длины, остановился у самой груди царя.
«А-ах!» – послышалось с трибун. Двухсекундная пауза. Майк посмотрел – достиг ли он цели, а царь хотел понять – жив ли он ещё. Но царь сообразил на доли секунды раньше и рванул свой щит в сторону, при этом меч выскочил из рук Майка и остался в щите Александра. И этим же застрявшим в щите мечом Александр навесистым ударом попал в голову Майка. Удар пришёлся основанием рукоятки меча точно между височной частью и надбровной дугой. Майк рухнул. Кровь заливала его лицо.
Александр подошёл к своему поверженному противнику и приставил к его горлу острие меча. Оставались считанные секунды до смерти Майка. Зрители замерли. Царь восторженно и победно посмотрел в глаза Майка, но тот не трусил и не отводил своих залитых кровью глаз, а только тяжело дышал.
– Не-ет!!! Остановись Александр! – это кричала Изабель, которая вырвалась от зазевавшейся охраны и выбежала на арену.
Нас же охрана более бдительно удерживала возле входа, и когда Майк упал, а я и Бен попытались вырваться на арену, то мы так сильно получили палками по внешней стороне бедра, что упали на колени не в силах сразу встать.
– Остановись, Александр, остановись, – подбежала вся в слезах Изабель. Она отодвинула руку Александра с мечом и прикрыла собою Майка.
– Сто ты, Исабель…сто ты… Н-н-н надо, – еле говорил Майк окровавленным ртом с разорванной губой и без двух передних зубов.
Александр, тоже тяжело дыша, смотрел на Изабель и Майка и не мог решить, как ему поступить в этой ситуации.
– Александр, – обратился к нему подошедший Аристотель. – Вспомни о том, как я учил тебя благоразумию и милосердию. Вспомни, что я говорил тебе перед боем. Эти пришельцы хоть и не боги, но имеют не меньшую ценность, выраженную в их знаниях. Они способны принести огромную пользу тебе и твоему народу. Смилуйся над ними и одари их своим царским великодушием.
Дыхание царя стало ровнее после этих слов. Он отбросил в сторону свой меч и щит с торчащим в нём мечом Майка. Александр подал руку своему поверженному противнику.
– Ты великий воин, Арес! Дай же мне свою руку, – произнес Александр.
– Ма-айк… Меня совут… Майк, – проговорил он слабым голосом и подал руку царю.
– Ах, да. Майк из другого мира. Теперь будешь мне как брат. А твоя женщина Афродита будет мне сестрой, – сказал царь и обнял Майка, вымазываясь его кровью.
– Изабель…
– Что?
– Моё настоящее имя – Изабель.
– М-м, красивое имя. Моя сестра Изабель и мой брат Майк! Восславим же моих новоявленных собратьев!
И все зрители хором: «Во славу! Во славу! Во славу!».
* * *
Наконец-то появились и положительные моменты нашего пребывания в Древнем мире. Александр Македонский принял нас с достоинством. На вечернем пиру мы с ним обсудили вопрос переселения десяти миллиардов наших соотечественников. Александр согласился с тем условием, что он станет царём этим переселенцам, которые обязаны плодотворно работать и приносить весомый вклад в развитие его империи. Я, конечно же, хотел ему рассказать о демократических выборах и свободе волеизъявления, но не стал – вряд ли он поймёт это своим диктаторским мышлением. Для начала надо было переселиться, а там уже плавно и безболезненно перейти к благоразумным, гуманным формам правления.
Кэти и Изабель на пир не пошли – они ухаживали за Майком, перевязывали его и делали примочки из настоев чудодейственных трав, которые принёс местный целитель. Они за этот день многого натерпелись и заслужили на отдых. Мне же пришлось присутствовать на пиру для ведения важных, судьбоносных деловых бесед. И чтобы не захмелеть, я максимально разбавлял вино водой.
К концу беседы Александр уже сильно опьянел. Продолжать вести с ним деловой разговор было не целесообразно, поэтому я переключился на Аристотеля, с которым мы уединились на тихой террасе.
– Царь дал добро на подселение к нам твоей цивилизации. С чего начнёшь, Говард? – спросил меня Аристотель.
– Для начала надо понять, как преодолеть линию конфликта времён, чтобы доставить наших людей на поверхность планеты.
– Высоко эта линия?
– Очень высоко – выше самых больших гор…, – я сделал паузу на несколько секунд, недоговорив, и задумался.
– Что с тобой, Говард?
– Мудрец, а какое расстояние за день пройдёт гружёная повозка?
– Ну, это в зависимости от груза, типа лошадей и качества дороги.
– В среднем, какое?
– От двадцати до тридцати милле пасс.
– Ага, ага…, задумался я. – Подожди, пожалуйста, здесь, мудрец, – сказал я и вышел с террасы в главный зал, где полным ходом шло пиршество.
Я искал Бена и нашёл его пьяным и танцующим с Мишель, да ещё и в компании полуголых гречанок. Тогда я пошёл искать Янь и Махмуда, и нашёл их отдыхающими в более тихом месте зала.
– Янь, Махмуд, а ну-ка напомните мне, какая самая высокая точка планеты и где она находится? Вроде где-то в Азии.
– Вершина Эверест в Непале. Высота – около двадцати девяти тысяч футов, – неспешно ответила Янь.
– Точно! Эверест! – воскликнул я.
– А что случилось, Говард? Ты альпинизмом решил заняться? – спросил Махмуд, лениво поворачиваясь на бок.
– Да, Махмуд. И надеюсь, что получится!
– Янь, навскидку, сколько миль до Эвереста?
– Ох, сложно ответить. Смотря, какие дороги уже существуют. А так, надо преодолеть почти пол-Европы и ещё пол-Азии. Ну не меньше четырёх тысяч миль.
– Та-ак… Гужевым транспортом почти полгода добираться. Понятно, – пробурчал я себе под нос.
– Янь, а Янь, помнишь, дроны нанесли на скалу карту залегания полезных ископаемых?
– Ну, помню. А что?
– Понадобится нам эта карта. Только вот сомневаюсь я, что там что-то осталось на скале. Вероятно «незримая сила» уже позаботилась об этом.
– Так у меня ж вся карта в голове. Правда, по сведениям две тысячи пятидесятого года.
– Хорошо, Янь. Скоро понадобится твоя голова, – сказал я с улыбкой и снова вышел на террасу, где всё ещё находился Аристотель.
– Говард, я вот тут подумал, а не воспользоваться ли вам какой-нибудь возвышенностью? – спросил меня Аристотель.
– Я об этом тоже подумал. Но линия конфликта выше любой горы. Не зря эта «сила» установила именно там границу. И до самой высокой горы полмира надо пройти, а на нынешнем транспорте это около пяти-шести месяцев.
– Это ж где такое место находится?
– Азия, Гималаи. Слыхал?
– Что-то слышал подобное, – неуверенно ответил Аристотель.
– Там есть вершина Эверест. Так вот, её пик немного ниже линии конфликта… Слушай, мудрец, а ваши катапульты высоко стреляют?
– Высоко. Если ты заметил холм возле Афин, так вот снаряд катапульты сможет перелететь через него.
– Ага. А если нужно выше?
– Можно и мощнее катапульту построить и высоту амплитуды выстрела откорректировать.
– Отлично!
– Ты на катапульте собрался взлететь, Говард?
– Да, на определённом этапе моего плана. Мудрец, нужны будут производственные мощности кузнецов, ремесленников и других работников. Поможешь?
– С радостью, Говард. Александр дал вам добро на любую деятельность, а меня в этом назначил куратором.
– Ну и замечательно. Завтра и начнём. Разморило меня что-то… День был очень напряжённым. Пошёл я спать, дорогой Аристотель.
– Хорошо, Говард. Зайду к тебе с утра.
Я оставил Аристотеля и пошёл в свои апартаменты. Когда я зашёл туда, Майк и Изабель уже спали, а Кэти читала какую-то литературу.
– Что читаешь, милая? – шёпотом спросил я, чтобы не будить спящих ребят.
– Ты не поверишь, Говард, у них уже есть методичка по ведению беременности.
– Серьёзно?
– Да. Эту методичку мне дала мама Александра.
– Мама Александра?
– Олимпиада Эпирская. Приехала пару часов назад инкогнито, но уже успела со мной познакомиться. Ты знаешь, Говард, Олимпиада – очень приятная женщина, да и выглядит так молодо, что не скажешь, что она мама Александра.
– Ты с ней держи ухо востро. Не такая она уж простая женщина. Я в детстве смотрел старые фильмы – так она там показана как очень коварная персона.
– Да? А с виду и не скажешь. Ну это же фильмы. Может, и не было такого, что о ней говорят.
– Ну не знаю. Просто будь осторожнее.
– Хорошо, Говард, – улыбнулась Кэти. – Что у тебя там интересненького? Как прошёл пир?
– Пир ещё идёт. Поговорил с Александром и с Аристотелем, поговорил ещё с парой важных человек. Но главное – у меня появилась идея.
– Какая идея?
– Как спустить на поверхность этой Земли нашу команду, а также и всю нашу цивилизацию.
– И как?
– Спустить их с помощью Эвереста.
– С помощью горы?
– Да. Линия конфликта времён находится на высоте тридцать тысяч футов, а вершина Эвереста – около двадцати девяти тысяч футов. Не хватает совсем немного – всего несколько тысяч футов, с учётом того, что мы не сможем расположить приёмную платформу на самой вершине. «Сила», которая уничтожила все наши технологии и другие неодушевлённые предметы, не просто так установила эту границу выше любой точки поверхности Земли…
– И как мы преодолеем эту границу? У нас же нет летательных аппаратов, и в этих условиях мы вряд ли их построим, а нашу команду на челноках линия конфликта уже не пропустит. И вообще, Эверест – это же так далеко, а по нынешнему времени почти недосягаем.
– Досягаем, ещё как досягаем. Только надо потрудиться головой и ещё больше руками.
– Ну, рассказывай, рассказывай, – торопила меня Кэти.
– Перед прибытием в Афины мы успели с помощью дронов выгравировать на скале карту…
– Ну да, да, помню.
– Вероятнее всего, там её уже нет, но позже проверим. А вот Янь – это просто энциклопедия полезных ископаемых и других важных материалов. Она знает всё о них: о местонахождении, глубине залегания, количестве и способе добычи.
– И чем нам помогут всякие угли, нефть и газ?
– Не только угли, нефть и газ, но и различные руды, горно-химическое сырьё и так далее.
– Хорошо. И?
– И наладим производство. Не массовое, а местечковое такое производство.
– Для чего?
– Чтобы изобрести механизмы способные быстро и безопасно доставить нас к Эвересту и забраться на него!
– Тише, тише, спят же.
– Да, извини.
– Ну ты и мечтатель, Говард. Начать с нуля такое производство? Ну, знаешь…
– Кэти, я и мечтатель, и реалист. Всё в наших силах. Я многое помню по технике и электронике, Янь по геологии, ты по биохимии, и остальные ребята владеют разными навыками. Выберем смышлёных греков для помощи, а Аристотель, вообще, приставлен к нам Александром в роли куратора…
– Аристотель куратором?.. Да-а. В университете я и мечтать не смела бы о таком кураторе, – восхищённо сказала Кэти.
– Согласный с тобой на все сто. Наш куратор Аристотель – исторический гигант науки. И во сне такое не приснится!
– Так с чего начнём?
– Начнём с чертежей, а потом поиском необходимых материалов… Но уже завтра, Кэти. Устал…
– Хотела почитать ещё.
– Ну Кэ-эти, – фальшиво умоляюще протянул я.
– Ну ладно, ладно. Закрывай балдахин и ложись, малыш…
Глава 17
Создание даже примитивного самоходного механизма в условиях античного мира некоторые мои современники посчитали бы трудной задачей, но только не я. Реализация такого проекта виделась мне вполне реалистичной. Для начала потребовалось вырисовать эскизы узлов и агрегатов механизма. На деле получалось не просто, ведь в последний раз я что-то рисовал от руки ещё в дошкольном классе, а уже позже использовал только электронные программы.
Привод механизма выбирали из трёх простейших вариантов: с помощью двигателя внутреннего сгорания, электричества или их комбинации. Произвести расчёты и определиться с выбором необходимых материалов было несложно, потому как всё это я помнил ещё с начальной школы, а вот найти исходные элементы для получения этих материалов выглядело проблематично. Дело в том, что в этом веке ещё не были получены ни алюминий, ни резина, ни высокооктановое горючее, ни какие-либо другие важные для машиностроения вещества, поэтому пришлось синтезировать их самостоятельно. Я рассчитывал на Кэти, которая довольно хорошо разбиралась в химии, а значит, могла помочь синтезировать необходимые вещества. Чтобы собрать полезные ископаемые и другие необходимые вещества, Янь согласилась возглавить экспедицию к близлежащим регионам. Остальные должны были заняться непосредственно машиностроительным производством, а Аристотель подберёт смышлёных кузнецов, ремесленников и кустарей.
Пока Янь и Махмуд были в экспедиции, кузнецы под моим руководством и в соответствии с эскизами выковали двадцать рам для самоходных механизмов, а также для прицепных будок к ним.
Только через десять дней, когда экспедиция вернулась с добычей почти всех заявленных полезных ископаемых и редкостных для этого времени веществ, мы смогли приступить к следующему этапу производства.
Бен и Аристотель помогали мне разбираться по первому приводу машины – двигателю внутреннего сгорания. Надо было создать тягу в 800–900 лошадиных сил, чтобы достичь скорости движения семидесяти миль в час при полной снаряжённой массе самоходки вместе с прицепом. Для дополнительной мощности рассматривался электромотор с генератором и аккумуляторными батареями.
Вскоре получили и алюминий из доставленных экспедицией бокситов, которые подвергли электролизу с помощью разрядов молнии, направляемых на шпиль. Из готового алюминия выплавили некоторые части двигателя, подвески, шасси и кузова самоходки, а также сделали корпусы для солнечных батарей и проволоку для электропроводов.
Кэти и Мишель синтезировали каучук и силикон для производства автомобильных шин, втулок и других уплотняющих изделий. Ещё они получили высокооктановый бензин из нефти.
Произвести изделия из меди и стали нам не составило особого труда.
Через три недели двигатель внутреннего сгорания был готов и прошёл все испытания, а вот с электродвигателями и солнечными батареями пришлось повозиться подольше. Дело в том, что для элементов солнечных батарей потребовался кремний. А так как этими батареями будут полностью покрыты двадцать единиц техники, то химическим путём пришлось выделить очень много кремния, что заняло немало времени. Но к концу месяца электродвигатели начали работать от солнечных батарей, а мы приступили к полной сборке механизмов. Кстати, мы также установили солнечные батареи на крышу главного дворца Афин и электрифицировали все его помещения. Александр Македонский был очень удивлён такому «чуду» как электрический свет и безмерно радовался, что не зря профинансировал наши проекты, да и вообще, что поверил в нас.
– Я хочу лично возглавить поход на Эверест! – воскликнул восторженный Александр, когда мы находились в нашей, так называемой лаборатории.
– Это высокая честь для нас, царь, – польстил я ему немного.
– Я давно собирался пойти дальше на Восток и завоевать ещё непокорённые земли, – продолжил царь. – Возьмём с собой всю мою армию!
– Отличная идея! Но жаль, что в самоходных механизмах будет только пятьдесят посадочных мест, из которых несколько должны быть вакантны на обратном пути для ожидающих нас друзей, – сказал я, понимая, что желаемые завоевания Александра совсем несвоевременны для моих планов.
– Они пойдут вслед за этими твоими…самоходными механизмами.
– Царь, прости, но эти механизмы будут передвигаться очень быстро – в два раза быстрее самого резвого скакуна. Боюсь, что твоя армия не поспеет, а только зря измотается.
– М-да. Об этом я не подумал, – погрустнел Александр. – А как же мы будем защищаться от врагов?
– Нам есть, кого опасаться? – спросил я.
– Да, Говард, – вмешался в разговор Аристотель. – Нам предстоит опасная дорога по землям, где многотысячные вражеские войска могут атаковать наш караван.
– Так-так. А это уже не очень хорошо, – задумался я. – Надо как-то обезопасить наш караван.
– Говард, а что нам мешает создать эффективное оружие? – предложил Майк, который уже немного оклемался от ран. – Например, огнестрельное!
– Да в принципе, ничего и не мешает. Порох для снарядов изготовит Кэти…
– А я займусь непосредственно оружием! – радостно воскликнул Майк.
– Вы создадите новое оружие? – заинтересовано спросил Александр.
– М-м…да…но это ещё не точно, – неохотно отвечал я, понимая, что зря эта идея была озвучена в присутствии такого рьяного завоевателя как Александр Македонский.
– У меня будет новое эффективное оружие! Я завоюю весь мир! – уже не слушая меня, восклицал царь и, повторяя последнюю фразу, выбежал из «лаборатории».
– Мудрец, – обратился я к Аристотелю, – в том времени, где я жил, огнестрельное оружие принесло очень много горя и унесло миллионы жизней, поэтому законы моего правительства разрешали… или, точнее, разрешат использование оружия только для защиты, и никак иначе.
– Справедливо, Говард, – согласился Аристотель.
– Да, вижу, ты понимаешь. Но как объяснить это Александру? Он тут уже планов настроил – «мир завоевать»…
– Не беспокойся и делай своё дело, Говард. Изготовляй оружие, сколько тебе надо для безопасности, а когда Александр попросит массовое производство, то скажем ему, что одно из веществ, которое нужно для создания этого оружия, очень редкое в природе и невозможно больше его добыть. Он поворчит немного, да и смирится.
– Превосходная идея! А когда переселим сюда всех наших людей, то он увидит, как можно достичь величия империи мирным путём с помощью полезных изобретений.
– Вот-вот, – согласился Аристотель.
– Так я и не понял – мы будем создавать оружие или нет? – спросил Майк, у которого, видимо, ещё не восстановились мозги после сотрясения в бою с Александром.
– Будем, будем… Но немного, – ответил я. – Надеюсь, ты не забыл, как его изготовить?
– Обижаешь…
– А, ну, извини, Майк.
* * *
Для безопасности каравана решено было произвести сто единиц скорострельных пулемётов и около ста тысяч патронов к ним. Планировалось стационарно разместить по четыре пулемёта на каждую самоходку, а остальные пулемёты оставить переносными с облегчённой конструкцией. Для того чтобы минимизировать вероятность применения оружия, Махмуд предложил установить на самоходки пассивную защиту в виде управляемого внешнего электрического поля низких токов для подавления воли нападающих.
С созданием оружия всё-таки пришлось долго повозиться, ведь в наше время огнестрельное оружие уже давно было снято с производства и просто вошло в историю. Майк, конечно, образцовый офицер, но травма головы мешала ему в точности вспомнить конструкцию затворного механизма пулемёта. И благодаря Махмуду, который являлся сертифицированным тренером школы выживания, затворный механизм был воссоздан.
На все работы было потрачено почти два месяца. Мы уже начали подготовку к презентации нашего проекта, но к нашему удивлению в последнюю неделю всей нашей группе представителей двадцать первого века стало нездоровиться. Не оставляли в покое плохое самочувствие и раздражительность, бледнела кожа, седели волосы у одних, а у других выпадали. Также у многих из нас болели суставы, мучил аллергический ринит и периодически бессонница. Больше всего я беспокоился за здоровье Кэти и своего ещё не рождённого ребёнка, так как знал, что первый триместр беременности наиболее важен в развитии всех систем организма. Я решил посоветоваться с Аристотелем по поводу этой коллективной болезни.
– Мудрец, что с нами? Могут ли эти симптомы означать, что нас отравили каким-то специфическим ядом?
– Если и отравили, то каким-то новым видом ядов. А отравление с таким набором симптомов как у вас, мне встречается в первый раз, – ответил Аристотель.
– М-да, наверное, у нас есть здесь враги или же завистники. Скоро в такой тяжёлый путь отправляться, а мы такие болезненные и немощные, – печально сказал я.
– Дело в том, Говард, что никто не мог отравить вашу еду или воду, так как Александр приказал дегустировать для вас всё так же, как и для него самого. Он очень дорожит вашей жизнью и здоровьем.
– Вот как! – удивился я. – Да-а… Неужели это то, чего я больше всего опасался…
– Чего, Говард?
– Пока не будем об этом, Аристотель. Посмотрим, что будет в ближайшие дни, а пока нам срочно нужно собрать экспедицию и отправляться на Эверест.
– Кстати, интересный план ты придумал, Говард. И даже нашу катапульту применишь в действии.
– Катапульта нам действительно понадобиться. Повезём её в разобранном виде к подножью горы, потом, сколько сможем, затянем по склонам машиной, а там уже лошадьми дотащим. Челноки с корабля зависнут на высоте, не пересекая линии конфликта, и будут ожидать наших выстрелов с катапульты. Катапультой мы запустим наши самодельные капсулы с парашютами за пределы этой границы. Они дронами перехватят эти капсулы, погрузятся в них по десять человек в каждую и спустятся с помощью парашютов на поверхность земли. Линия конфликта не аннигилирует капсулы и пропустит их, потому что материалы, из которых они сделаны, происходят с этой планеты и этого времени.
– Замечательно! Превосходно! – воскликнул Аристотель.
– Да, план неплохой, но всё-таки какой-то затяжной. С обратной дорогой экспедиция может затянуться на месяц-полтора. А как потом десять миллиардов человек спускать на поверхность?.. Ладно, подумаем. Скорее всего, поставим большими партиями на непрерывный поток заброс капсул к челнокам. Да, и ещё надо будет решить вопрос с кислородом – его недостаточно на многотысячной высоте.
– Правильно. Сначала твоих друзей заберём, а потом найдём рациональный подход для массового спуска всех остальных.
– Спасибо за поддержку, мудрец.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Говард.
– Мудрец, а на завтра караван в пустыню готов?
– Да, конечно. Теперь для вас постоянно дежурит снаряжённый караван.
– Отлично! Завтра отправим сообщение на корабль. Но снаряжение на самоходки перегрузим. Заодно и опробуем их по бездорожью.
– Опять костры будем палить?
– Нет, теперь будет проще. Передадим сообщение с помощью электричества и сотен тысяч светодиодов. Аккумуляторы заряжены от солнечных батарей и ветровых генераторов, а электрические цепи в виде текстовых символов собраны. Останется только правильно их разложить, подключить и оставить включенными, пока корабль не пролетит по небосводу.
– Именно сейчас у меня появилось сильное желание прожить подольше, чтобы узнать от тебя больше нового и перенять твои навыки и способности, – сказал вдохновлённый Аристотель. – Электричество! Это ж надо! Наш народ молний до смерти боялся, а тут возможность этими молниями управлять. Да, для греков вы действительно не боги. Вы выше их! Вы – боги богов!
– Ну, не преувеличивай, мудрец, – сказал я, пытаясь скрыть некое удовлетворение от его слов. – В наше время ты, в таком случае, считался бы трижды богом богов.
– Считаешься ли ты в своём времени мудрецом, Говард?
– Не сказал бы, что «мудрецом», но может быть кандидатом в мудрецы, – сказал я и, краснея, не сдержал улыбку.
– Ну, не скромничай, не скромничай. Говард, а можно как-то, хоть одним глазком посмотреть будущее – то, где ты жил?
– Я думаю, что теоретически это возможно, если принять во внимание, что я с большой вероятностью попал в прошлое своей планеты. Но как воспримет тебя моё время? Мой геном уже побывал в том времени, где ты живёшь, и дожил до того времени, где я родился, что подтверждает моё существование, но, прости, мудрец, неизвестно что в течение двух с половиной тысяч лет станет с твоим геномом. Дело в том, что на протяжении этих веков произошло много войн, в том числе и мировых, а также болезней, пандемий, даже геноцида и истребления различных слоёв населения. Поэтому неизвестно, как к тебе отнесётся Высшая Сила, контролирующая пространство и время, которая уже показала, на что она способна на нашем примере.
– Жаль, конечно. Мне бы одним глазком.
– Понимаю тебя, Аристотель. Очень понимаю. Но это только моё предположение. Может, и не так всё страшно. Впрочем, как справимся с переселением моего народа, подумаем над твоим вопросом.
– Спасибо, друг.
– Что-то я совсем ослаб от этой болезни. Пойду к себе подремлю. Извини, мудрец.
– Отдохни, Говард, а вечером встретимся тогда.
Я отправился в свою комнату, где отдыхали все члены моей группы. И как только вошёл, ко мне подбежал взлохмаченный Бен.
– Говард, нас всё-таки отравили! – нервно объявил он.
– Аристотель сказал, что пища для нас проверялась по-царски. Так что это отпадает. Если б нас отравили известными здесь ядами, то мы бы давно уже умерли. А так мы страдаем недомоганием почти неделю, – сказал я Бену, после чего обвёл взглядом грустные молчаливые лица остальных ребят.
– Ну, тогда что это? Вирус? Глянь на Махмуда – седина на висках. У Майка макушка редеет, у меня суставы хрустят с болью, у тебя синяки под глазами и тремор в руках, а девчонки оккупировали туалетную комнату и ходят как привидения, – продолжал нервничать Бен.
