Текст книги "Двойняшки"

Автор книги: Роксана Пулитцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Рука, сжимавшая ее кисть, была сильной и мужественной, и Энн захотелось, чтобы она ласкала ее.

Встав на ноги в неглубокой воде, она сняла маску.

Солнце нещадно опалило ее мокрые волосы и плечи, а лифчик ее купальника сбился на сторону, обнажив красивую грудь. А когда Декстер вынырнул рядом с ней и, стянув с лица маску, увидел молочного цвета кожу на ее груди и напрягшиеся соски, она со счастливым смехом расстегнула лифчик и отбросила его в сторону. Губы Декстера в ту же секунду оказались у нее на груди, он целовал ее соски жадно, но с большой нежностью; его губы поднялись к ее шее, а потом переместились за ухо, затем он неторопливо поцеловал ее в губы, подвергнув сладкой муке, его рука обхватила ее талию, и он сильно прижал ее к себе. Их поцелуй стал еще глубже. Энн чувствовала силу его желания и его напрягшуюся плоть, она придвинулась к нему ближе, дразня его своим телом, лаская и маня… Ее рука скользнула в его плавки, и у нее перехватило дыхание от удовольствия, когда она взяла в руку его тугой член. Декстер продолжал целовать ее и играть языком с ее губами. Он не спускал глаз с ее лица, тем временем опустив руку сзади на ее бедра, погладил их и поднимал руку все выше и выше, пока его ладонь не оказалась у нее между ног… Она застонала, когда он через трусики коснулся пальцами ее зовущего лона. Она задрожала всем телом и захотела его так сильно, как, пожалуй, не хотела никого с подросткового возраста. Внезапно она услышала охрипший голос Декстера.

– Энн, ты так красива. Я хочу знать твой вкус… твой запах… пробормотал он, – давай вернемся в дом.

У Энн подкосились ноги. Ей так хотелось остаться здесь, в объятиях его сильных рук; чувствовать силу его страсти; она желала подчиниться его воле и двигаться в такт плещущимся волнам. Ей хотелось утонуть в его бездонных глазах. Но он сказал эти слова командным тоном, в котором чувствовалась, такая сексуальность, что вся ее женская сущность не могла не подчиниться. Она отодвинулась от него и бросилась из воды на берег, обнаженная и прекрасная. Декстер обернул ее полотенцем, и они, словно мальчик и девочка, со счастливым смехом побежали по тоннелю, который шел с пляжа к вилле под Южноокеанским бульваром.

Они остановились у бассейна, глядя на наготу друг друга, словно в трансе. Энн хотела его так, что, казалось, ее сердце билось где-то в горле. Она задрожала, когда Декстер коснулся кончиками пальцев ее шеи, погладил грудь, соски, низ живота. Его рука скользнула между ее ног. Он погладил ее по внутренней стороне бедер и прошептал:

– Мягкая… как бархат.

Во внезапном порыве страсти он поцеловал ее и прижал своим сильным телом к стене. Он схватил ее ягодицы руками и притянул ее к себе; ее грудь пылала, а между ног она ощутила влагу и сильное желание почувствовать его. Декстер приподнял ее за ягодицы, она обхватила ногами его талию, а он позволил себе слегка ввести плоть в ее влажное влагалище. Он еще немного помучил ее, пока наконец не вошел в нее со всей силой. Она закричала от удовольствия, а он глубокими и медленными движениями довел ее до такого оргазма, о котором она мечтала все последние месяцы. Затем Декстер поднял ее на руки и понес к постели. Она продолжала вздрагивать и постанывать.

Он погрузил в нее язык, пробуя на вкус ее экстаз.

Широко раскинув ноги, Энн положила голову на бедро Декстера и взяла в рот его член. Ее губы и язык знали, что ему нужно. Она нежно посасывала его плоть, а пальцы мягко поглаживали ее. Не выпуская его плоть изо рта, Энн со вздохом предвкушения повернулась и подставила себя его губам. Она видела, что он тоже на грани оргазма, и поражалась его выдержке – он не позволял себе дойти до конца. Они лежали и целовали друг друга в самые интимные места. Энн почувствовала, чего хотелось Декстеру. Ее тело вновь запылало от желания, и она забралась на него сверху и направила его в себя. Затем она резко и глубоко опустилась, выпрямив спину, ее глаза были широко раскрыты, волосы растрепаны, а глаза Декстера закрыты от наслаждения. Медленно и лениво она начала двигаться, сжимая бедра и внутренние мышцы, пока ей самой снова не захотелось добраться до вершины. Тогда она задвигалась быстрее, позволяя ему входить глубже и глубже, и наконец закричала, испытав очередной оргазм. Глядя на эту великолепную женщину, которая занималась с ним любовью с таким неистовством, на ее белую кожу, так контрастировавшую с его загорелым телом, на ее пышную грудь, которая вздрагивала под его ладонями, Декстер почувствовал, что больше не в силах сдерживать себя, и с громким стоном кончил, задрожав от наслаждения.

Энн продолжала сидеть в позе амазонки, наслаждаясь теплом, разлившимся внутри нее. Затем она соскользнула с него и устроилась в его объятиях.

Они отправились в бассейн, и их тела вновь загорелись, прикоснувшись друг к другу. Магическое, ненасытное желание вновь наполнило их, и они вновь занялись любовью, страстно и дико. Стянув трусики купальника Энн и отшвырнув их в сторону, Декстер взял кончик ее груди в рот и вошел в нее с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

Шел час за часом, а волшебство этого дня не кончалось. Энн лежала, откинувшись в шезлонге, рядом с Декстером, загорая в лучах закатного солнца. Внезапно Декстер сказал:

– Завтра утром я уезжаю в Калифорнию.

Энн охватила паника. Неужели этот замечательный мужчина исчезнет из ее жизни? Позвонит ли он ей, когда вернется обратно? Может быть, то, что произошло сегодня между ними, всего лишь волнительное сексуальное приключение, не более того? А он уже так холоден и так контролирует свои чувства.

Декстер изучал ее лицо. Молодость и невинность, смешанные со страстностью, которую он обнаружил в ней сегодня. Женщинами так легко манипулировать, подумал он, мысленно улыбнувшись. То, что она запаниковала, он заметил в ту же секунду.

Декстер наклонился к ней, чтобы поцеловать ее на прощание. Она взяла его руку и опустила ее себе между ног.

– Невероятно, но я снова тебя хочу, – сказала она и крепко сжала его пальцы.

Декстер посмотрел на нее с видом победителя, улыбнулся и ответил:

– Так и должно быть.

Да, она попалась на крючок, подумал он. Ему больше не надо играть с ней в игры. Она вся в его власти.

Декстер уходил с виллы широкими, упругими шагами. Его голова была занята мыслями о том, когда и где лучше организовать свадьбу.

Прошлое

Лучи восходящего солнца проникали сквозь кружево полога, накрывавшего кроватку, над которой, склонившись, стояла Энн. Две спящие малышки лежали в одинаковых позах, держа друг друга за кончики маленьких пальчиков.

Радужные солнечные блики играли в их золотистых кудряшках, и Энн вновь ощутила поднимающуюся в ней волну безмерной радости и счастья, которая часто захлестывала ее после той волнующей ночи – три месяца назад. На какое-то неуловимое мгновение загадка жизни и смерти стала прозрачной для нее, как стекло. Это произошло в момент рождения детей. С их первым криком все ее существо наполнилось безграничной любовью.

Энн с неохотой выпрямилась и взглянула на вторую кроватку, которая так и оставалась пустой с того момента, как малюток привезли домой, – казалось, двойняшки не могут существовать друг без друга, они отказывались спать отдельно. Она улыбнулась, глядя на свою бессмысленную покупку, и расправила на спинке кровати две кружевные накидки, которые она в начале месяца приобрела для крестин в магазине Брауна на Уорт-авеню.

Она вздрогнула, вспомнив вдруг, что Декстер просил разбудить его в десять.

Энн направилась в спальню, по пути задержавшись на секунду, чтобы полюбоваться прекрасным видом на озеро, который открывался через стеклянные раздвижные двери, ведущие в полный цветов внутренний дворик с бассейном. По глади озера гордо скользил трехмачтовый парусник. Энн вдруг вспомнила легенду об огромном лебеде, который медленно и величественно плавал по реке времени.

Буйство тропической растительности вокруг, пальмы, бугенвиллеи, огромные цветы гибискуса, казалось, добавляли этому зрелищу нечто мистическое.

Она окинула взглядом комнату, полную роскошных букетов лилий и роз, со вкусом расставленных в ней. Они прекрасно смотрелись на фоне плетеной и ротанговой мебели. Да, Декстер не упускал из виду ни одной мелочи. В доме слышалась музыка – значит, Декстер уже встал.

Он причесывал взъерошенные после сна волосы и улыбался загадочной улыбкой своему отражению в зеркале. Склонив голову набок, он внимательно изучал свои мускулы. Его ежедневные тренировки окупались с лихвой. Он с удовольствием думал о событиях предстоящего дня: его жена и дети будут выглядеть восхитительно на снимках первых полос газет.

А после церемонии все те, кто что-то представляет собой, соберутся в его доме. Им подадут икру и шампанское. А потом он отправится в поло-клуб и продолжит празднование со своими аргентинскими друзьями. Да, сегодняшнее событие надолго растревожит этот муравейник – Палм-Бич! На его свежевыбритом лице появилось надменное выражение.

Энн вошла в просторную ванную комнату, отделанную белым и розовым мрамором, и улыбнулась, увидев, как Декстер прихорашивается. Ей нравились его движения, полные чувства собственного достоинства и мужской уверенности. А невероятная сексуальность так и сочилась из каждой клеточки его тела.

Энн сбросила с плеч пеньюар, обнажив стройное загорелое тело, спрятала длинные светлые волосы под купальной шапочкой. Почувствовав на своей груди тяжелый взгляд Декстера, она медленно погрузилась в пенящуюся ванну и медленно откинулась назад, вдыхая запах ароматических масел. Она знала, что Декстер готов забраться к ней в любую секунду.

Энн положила голову на край ванны и подумала о счастье, переполнявшем ее. Если бы пятнадцать месяцев назад ей кто-нибудь сказал, что она быстро и легко бросит свою карьеру – хотя сейчас она верила, что это только на время, – и станет матерью и страстно любящей женой, она бы просто рассмеялась этому человеку в лицо. Но сейчас ее захватил бешеный ураган чувств, и ей нравилось каждое мгновение ее новой жизни.

Ее мысли были прерваны легким всплеском воды.

Не открывая глаз, она почувствовала, как руки Декстера нежно намыливают ее тело. Она взглянула в его гипнотизирующие темные зрачки и, тихо вздохнув от удовольствия, вытянулась в сказочно приятной воде.

* * *

Декстер припарковал свой черный «астон мартин» на Кантри-роуд, и они с Энн вошли на ухоженную территорию, окружавшую церковь, и направились к толпе людей, которые стояли под арочным входом внутрь. Энн и Декстер выглядели великолепно. Чуть сзади за ними следовали одетые в одинаковую яркую униформу две няни, державшие на руках двойняшек.

К воротам церкви один за другим подъезжали караваном «роллс-ройсы», «бентли», «мерседесы». За рулем большинства авто сидели вышколенные шоферы, остановившись, они выбегали на тротуар, чтобы открыть дверцы и высадить пассажиров. Очень скоро на ступеньках церкви выстроился парад – разноцветие роскошных шелковых платьев от купюр, над которыми колыхались широкополые шляпки. Дам сопровождали кавалеры в тщательно отутюженных брюках и строгих сюртуках. Сюртуки и платья пара за парой с важным видом входили внутрь.

Декстер заметил в толпе своего секретаря и человека, который помогал ему общаться с прессой. Он поприветствовал их благосклонным кивком. Декстер был польщен: журнал «Таун энд кантри» прислал двух фоторепортеров, журналисты из «Палм-Бич шайни шит» буквально роились вокруг виновников торжества, а из нью-йоркских газет приехали именно те, на кого он рассчитывал. Завтра будет много всяких подробностей в колонках светской хроники.

Декстер с гордым видом взглянул на Энн, которая стояла у алтаря, держа на руках детей, и подумал, что это тоже будет прекрасный кадр для газет. Желтое платье от Сен-Лорана, которое он специально к крещению заказал в Париже, подчеркивало ее высокую стройную фигуру и безупречный цвет лица.

Весь прошлый год в Палм-Бич только и говорили о его красавице жене из Калифорнии. Высший свет восхищался ее умом и поражался искренности ее натуры. А Декстер хоть вначале и несколько недоумевал, но затем возгордился своим последним произведением – двойняшками Керри и Грейси.

Церемония крещения в этой церкви в присутствии стольких гостей поможет им попасть в школу для избранных детей. Его положение в городе укреплялось, он становился влиятельным человеком. Скоро все забудут о его латиноамериканском происхождении, и он станет достойным членом общества гордецов, так неохотно принимающего новичков.

Декстер слегка забеспокоился – церемония крещения явно затягивалась. Церковные псалмы звучали все громче, и он склонил голову, чтобы скрыть раздражение. Не надо волноваться, подумал он, ведь ему предстоит игра в поло, в которой он со своей командой должен победить.

Голова Энн также была занята размышлениями о своих проблемах. Она не замечала окружающей суеты, полностью сосредоточившись на детях. Когда священник окропил их головки святой водой, ее сердце забилось быстрее от волнения, а к глазам подступили слезы. Она испытывала благоговение перед этим обрядом, который сейчас близился к завершению. Ведь ее любимым святым был Иоанн Креститель. Она подумала, что с древних времен отношение людей к воде было очень символичным. Достаточно вспомнить очищающие воды реки Иордан, святой источник в Лурде, загадочные кельтские родники, священные воды Ганга. Она задумалась о Бенаресе, священном городе в Индии, затем ее мысли медленно переместились в Катманду…

Весь остаток дня она пребывала в задумчивом и мечтательном настроении. Ее мысли витали где-то далеко. Энн оставалась безучастной к болтовне и сплетням на приеме, который последовал за крещением. Несколько позже она вежливо отклонила предложение Декстера поехать с ним и его огромной свитой на матч в поло-клуб.

Джейн задержалась немного после того, как ушли последние гости. Они обе смеялись, вспоминая события сегодняшнего дня.

– Вы четверо выглядели сегодня как в сказке. Вы были просто очаровательны, – сказала Джейн.

– Ну тогда ты тоже была частью этой сказки. Восхитительная фея-крестная, – ответила Энн. Помолчав, она сказала:

– Во время церемонии я размышляла об Индии и Непале. Ты не думаешь, что это был знак свыше, указание судьбы, чтобы я повезла их туда?

Интересно, а Декстер согласится поехать с нами?

На лице Джейн появилось сомнение, но она засмеялась и сказала:

– Ох уж эти твои знаки свыше! Откуда ты знаешь, каким именно из этих знаков нужно следовать? Я бы просто заблудилась, если бы видела в своей жизни столько же знамений, как ты! – воскликнула она.

– Как Ариадна в лабиринте? – рассмеялась Энн, но затем заговорила серьезно:

– Знаешь, в этой жизни не бывает случайностей. Они просто не существуют. Это моя нить, по которой я иду по жизненному лабиринту, и эта нить очень крепкая.

Подруги пошли прогуляться к озеру Трейл, взглянуть на новую тридцатиметровую яхту Декстера.

– Не могу дождаться, когда я начну отделывать каюты. Декстер дал мне карт-бланш, – начала Энн. – Я бы с радостью сделала что-нибудь в откровенно восточном стиле. Но Декстеру, кажется, хочется чего-то более консервативного. – Немного подумав, она сказала:

– Вообще-то итальянский дизайн смотрится неплохо. Может быть, мне следует пойти эти путем.

Они весело болтали, сидя на краю причала, и смотрели на пеликанов, ныряющих в воду на фоне красного заката.

– Я удивилась, что ты не поехала на матч, – сказала Джейн и, не дождавшись ответа, продолжила:

– А как твои тренировки в поло? Когда ты наконец станешь первой женщиной – чемпионкой Америки?

– Я все время соскальзываю с седла, так что не представляю, как при этом размахнуться клюшкой, а уж тем более, как попасть по мячу, пробормотала Энн. – Мне сначала нужно побороть страх… Я хочу, чтобы Декстер гордился мной.

Подруги улыбнулись друг другу и обменялись понимающими взглядами. На прощание они поцеловались, и Энн подумала: ей повезло, что в ее жизни есть Джейн. Их дружба была очень крепка. Даже находясь друг от друга за тысячи миль, они могли бросить все, чтобы примчаться к подруге, если той это было необходимо.

Пока Джейн на своем белом «порше» выруливала задом по дорожке, ведущей к дому, Энн закрыла входную дверь, дала последние распоряжения слугам и отпустила их до утра. После этого она направилась в спальню.

Энн отбросила покрывало в голубой цветочек на спинку старинной медной кровати и взглянула на фотографию, стоявшую на ночном столике. Это была черно-белая фотография, сделанная Бетти Кухнер сразу после рождения детей. На снимке были запечатлены все четверо – на лужайке перед домом. Энн взглянула в глаза каждому, и какая-то странная мысль пришла ей в голову. Ей показалось, что она может войти в эту фотографию, потрогать руками, осязаемо ощутить судьбу каждого. Все они были связаны крепкими нитями ее любви. Она еще какое-то время стояла неподвижно, стараясь продлить, чувства, нахлынувшие на нее.

Негромко играла музыка ее любимого альбома «Раббер соул» группы «Битлз», а она ходила по комнате, зажигала свечи и небольшой кадильник для фимиама, который когда-то привезла с Цейлона.

С той стороны кровати, где спал Декстер, стояла бутылка «Дом Периньон» урожая 57 года в серебряном ведерке со льдом и тарелка с нарезанной белугой, оставшаяся после приема.

Энн вышла на балкон, и ее очаровал вид полной луны на фоне безоблачного неба и ярких звезд. Ее мысли вновь вернулись к Декстеру. Она любила его безыскусно, всей душой. Всем своим существом. Ее ноздри щекотал запах жасмина, расцветающего ночью. Какое подходящее название – «Дама ночи», подумала она. Этот запах, казалось, окутывал ее с ног до головы и заставлял предаваться романтическим воспоминаниям. Внезапно ход ее мыслей прервал шум автомашины, подъезжающей к дому, и она наклонилась вниз. Ее сердце забилось чаще, когда она услышала знакомые шаги на ступеньках лестницы, ведущей в спальню.

На балкон неторопливым шагом вошел Декстер и улыбнулся ей своей гипнотизирующей улыбкой. Его улыбка подействовала на нее сильнее, чем когда бы то ни было. Когда он входил в комнату, ей всегда хотелось обнять его и больше не отпускать. Их ночи были волшебными, полными любви и глубочайшей нежности.

– Здравствуй, дорогая, – произнес Декстер, обнимая Энн, – мне сегодня так тебя не хватало во время матча.

Они крепко обнялись – Я тоже соскучилась по тебе, но я не могла бросить девочек, – поколебавшись, ответила Энн, – а теперь мне стыдно, что я не поехала с тобой.

– Не говори глупостей, – сказал Декстер, взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в губы, – давай-ка лучше ляжем в постель и выпьем шампанского. Кстати, мы выиграли со счетом семь – четыре.

Энн принесла Декстеру его крем для спины и свой лосьон из лепестков розы. Декстеру нравилось, когда ему растирали тело после очередной игры в поло.

Когда она добралась до кожи лица и сменила крем, ее восхитило выражение его лица. На нем не было ни следа напряженности. Ей очень нравились морщинки от загара в уголках его глаз. А когда он открывал глаза, в них играла радуга.

Она продолжала массировать его и чувствовала, что ее бедра наливаются тяжестью желания. Она наклонилась и поцеловала его в губы, он ответил ей нежным поцелуем. Их тела горели от страсти и волнения. Энн даже не успела понять, когда это произошло, но она, уже нагая, лежала на спине, обмирая в его объятиях, и чувствовала глубоко в себе его тепло. Ей захотелось двигаться в такт с ним, но Декстер удержал ее, а она закричала от наслаждения и выгнулась в оргазме. Декстер задержал дыхание и медленно вышел из нее. Он закрыл глаза, лег на бок и положил ладонь на ее живот.

Когда они засыпали, Энн слушала дыхание Декстера, она и сама почти уснула, но вдруг услышала плач ребенка. Энн резко поднялась в постели и вдруг почувствовала, что Декстер держит ее за бедро.

– Не уходи. Няня разберется, – отчетливо прозвучали его слова в тишине комнаты, – останься со мной.

У Энн на мгновение сжалось сердце, какое-то странное чувство охватило ее, но она не могла объяснить даже себе самой, что это было. В комнате установилась тишина. Тишина, казавшаяся тяжелой и черной – словно туча, скрывающая солнце.

Настоящее

Джейн исполнила короткий, но очень сложный степ, поднимаясь по ступенькам, ведущим на веранду виллы Портино, и позвонила в дверь. После продолжительной паузы она прокашлялась и с наслаждением заорала во все горло. Ее крик утонул в тишине без ответа. Джейн наклонила голову набок, она была заинтригована. Обождав еще немного в надежде, что ей все-таки откроют, она взглянула на свое плечо. Туда, где сидел огромный попугай, который без особого успеха старался повторить ее крик. Он наклонил голову точно так же, как Джейн за секунду до этого, и тоже стал ждать ответа с напряженным вниманием.

– Друг мой, Лоренцо, кажется их светлость опять хотят поиграть в свои игры, – сказала наконец Джейн. – Кажется, нас здесь не очень ждут.

Лоренцо поднял свои бирюзово-желтые перья на затылке, втянул голову и разразился умопомрачительными криками.

Через секунду дверь распахнулась. На пороге появился Декстер и прорычал:

– Бог мой, что здесь происходит? – Он нахмурился, увидев сначала Джейн, а потом птицу на ее плече. Лоренцо с интересом посмотрел на него, а затем вытянул шею и зашипел.

– Доброе утро, – с беззаботным видом ответила Джейн, взглянув Декстеру прямо в глаза. – Можно нам войти? – Она протянула руку к Лоренцо и начала поглаживать его шею, пытаясь успокоить птицу. – Лоренцо – это сюрприз Кенни и Кейту.

Декстеру ужасно захотелось спустить Джейн с лестницы вместе с ее идиотским подарком и бесившим его самодовольством. Но семья Уитбернов была, пожалуй, единственной, с которой он опасался ссориться, поэтому он с огромным трудом взял себя в руки и выдавил улыбку.

– Конечно, конечно. Входите, Джейн, – произнес он, – рад вас видеть. Он повернулся и пошел в глубь холла. Джейн последовала за ним, разглядывая его сзади. Он был одет в потертые голубые джинсы, майку-поло цвета морской волны с короткими рукавами и крокодиловые сандалии на босу ногу. А у него все еще роскошное тело, подумала Джейн. Наверное, интенсивно занимается на тренажере, или тренажерах.

Они вошли в просторную гостиную, и Джейн не узнала интерьер. Он менялся вместе с очередной женой или подружкой хозяина. Вот и сейчас в комнате не осталось и следа пятилетнего пребывания в доме Елены, хотя бракоразводный процесс закончился всего месяц назад.

Бедная Елена. Она стала очередной жертвой Декстера. Он отправил ее учиться в школу фотомоделей за полтора месяца до свадьбы, а когда она окончила ее, диктовал ей, какую делать прическу, как накладывать макияж, и сам подбирал ей платья. Он даже не оформил для нее кредитную карточку, боясь, что она может купить то, что ему не понравится. А когда с процессом ее совершенствования было покончено, Елена выглядела, одевалась и разговаривала в точности как Энн. После этого Декстер бросил ее.

Джейн подумала: может быть, Керри помогала Декстеру с отделкой гостиной? Две стены закрывали стеллажи с книгами, у третьей возвышался большой камин, а четвертая выходила стеклянными дверями на террасу и лужайку за домом. В гостиной стояли глубокие удобные диваны, столики со стеклянным верхом и вазами с гардениями, рояль «Безендорфер» с фотографиями Декстера и близнецов на крышке. В рамках на стенах висели фотографии Декстера, пожимающего руки знаменитостям и сильным мира сего, статьи из разных журналов и обложки с его фотографиями. Цветы и растения придавали этой бледной, как овсяная мука, комнате немного живости.

Декстер подошел к каминной полке и небрежно оперся на нее. Джейн знала, что все его поведение не от натуры, естества, – это лишь хорошо заученная роль. У нее был богатый опыт общения с такими вот декстерами, которых приезжало в Палм-Бич великое множество. Этот хорошо знает, что делает, ему удалось мастерски отточить свою технику. Он не допускал ошибок – во всяком случае, до сих пор. Он не понравился ей стой минуты, когда их познакомили, он не нравился ей и сейчас, хотя с годами чувство неприязни начинало уступать место жалости. Джейн также знала, что он ее побаивается. Может быть, потому, что она для него была «неприкасаемой». Или потому, что она его слишком хорошо знала.

– Керри придет сюда через минуту, – негромко произнес Декстер. – Она на яхте, присматривает за ремонтом и отделкой… Кажется, Ирма что-то напутала по поводу ваших планов, – продолжал он ровным голосом. – Мы думали, вы не приедете, и отменили ваше приглашение на пикник. – Декстер посмотрел прямо в глаза Джейн, сохраняя непроницаемое выражение лица. Как же он ненавидел эту женщину! Но как бы ему хотелось оттрахать ее!

Она была все так же стройна и упруга. И все так же уверена в себе, что делало ее еще более сексуальной. Он смотрел на нее, и ему хотелось схватить ее и повалить на пол прямо здесь, заставить почувствовать себя беспомощной и такую иметь ее долго, медленно и жестоко.

Он мотнул головой, чтобы избавиться от наваждения. У него не было никаких шансов на секс с этой женщиной – она его ненавидела.

Когда-то давно она выступила единственной свидетельницей против него. Единственной из всех представителей «старых денег». И с тех пор она настойчиво вмешивалась в жизнь его детей, все эти годы, невзирая на все его уловки и хитрости, с помощью которых он пытался помешать им встречаться и хотел вычеркнуть ее из их жизни. Но «старые деньги» вычеркнуть нельзя, во всяком случае, не здесь, не в Палм-Бич.

Их можно только контролировать. Но контролю Джейн тоже не поддавалась.

– Декстер, ты прекрасно знаешь: я никогда не отменяла рандеву ни с Керри, ни с Грейси. Так что поди позови ее, и нам удастся избежать неприятных сцен. А по пути прикажи дворецкому принести клетку Лоренцо из моей машины. Мой маленький друг отдавил мне все плечо.

Через секунду в гостиной появился дворецкий с клеткой в руках. Попугай заходил из стороны в сторону по своей жердочке и испустил несколько душераздирающих воплей, напрягая легкие.

– Лоренцо говорит на итальянском, голландском и арабском, проинформировала Джейн, – а его английский – самый нецензурный на всем нашем побережье.

– Тетя Джейн! – закричала Керри, вбегая в комнату с террасы. – Какой сюрприз! А я уже думала, что мы никуда не поедем сегодня. – Она крепко обняла Джейн.

– Нет, как раз наоборот. У меня в машине целая корзина всякой всячины для тебя и твоих мальчишек. Я думаю, мы устроим пикник где-нибудь в тенистом местечке в зоопарке, а потом можно поехать на аэродром Лантана поучиться летать.

– Замечательная идея! – Глаза Керри сверкали, словно бриллианты. – А этот здоровяк, наверное, для Кении и Кейта? Какой красавец! – Керри подошла к клетке и погладила Лоренцо по голове. – Они будут в восторге. Но сейчас они на занятиях по теннису в «Эверглейдс». Папочка сказал, что начинать надо с детского возраста…

– Здравствуй, дорогая, – прервал их болтовню Декстер, протягивая руки к дочери.

Джейн смотрела, как они обнялись и поцеловались, и снова удивилась поведению Декстера. Он всегда очень неохотно демонстрировал свои чувства, предпочитая любовь или ненависть держать глубоко в себе. Это относилось и к его поведению с женами – не касалось это только Керри. С Керри он вел себя иначе, был неизменно мягким, заботливым, нежным.

Джейн посмотрела на свою крестную дочь взглядом, полным любви. Она была такой молодой и выглядела так свежо. Да, пожалуй, любой был бы нежным и заботливым рядом с такой женщиной.

Керри была в голубых джинсах с дырой на колене, черных туфлях-лодочках, белой футболке и белом мужском пиджаке. На шее болтался черный шелковый шнур, свисающий до живота, на концах которого висели шесть позолоченных каштанов.

– Ты готова? – спросила Джейн. – Нам пора ехать.

– А когда вы вернетесь? – спросил Декстер обеспокоенно.

– Не позже пяти. А потом мы проделаем тот курс упражнений аэробики, о котором говорили, – ответила Керри и снова поцеловала отца. – Вот увидишь, тебе понравится!

– Хорошо, но постарайся вернуться немного пораньше. Милли хотела, чтобы ты выбрала кафель для ванной комнаты, с тем чтобы закончить все сегодня вечером.

– Заткнись, ты, сраный ублюдок! – неожиданно завопил Лоренцо. Заткнись! Заткнись!

Джейн не смогла подавить улыбку, прощаясь с Декстером, стоявшим с растерянным видом от этого гвалта. Направляясь к своему джипу с открытым верхом, она обернулась и весело произнесла:

– Да, Лоренцо на прошлой неделе снес яйцо. Так что ему… ей нужно будет придумать женское имя. И нужно подумать, что делать, если это произойдет еще раз. Может быть, свить ему… ей гнездо?..

Когда машина отъезжала от дома, Керри помахала отцу рукой. По радио звучала песня Полы Абдул. Джейн протянула руку к приемнику и убавила громкость.

– Вчера я была у Грейси, – сказала она, выруливая на дорогу, ведущую в сторону озера Норт.

– Ну и что ты думаешь?

– Я рада, что ты приехала сюда, чтобы побыть с ней, – ответила Джейн.

– Я всегда с ней, – сказала Керри.

– Не знаю, что было бы с ней, если бы не ты. – После небольшой паузы Джейн продолжила:

– Ты хорошая сестра.

Керри задумалась и сказала:

– Но ты не думаешь, что я хорошая дочь?

Джейн знала: Керри имеет в виду мать. Это была опасная тема для разговора. Она всегда затрагивалась, когда Джейн говорила с Керри, но в словах Керри чувствовалось столько отголосков детских переживаний, что ее аргументы были сбивчивы и неразборчивы.

К счастью, Керри не стала ждать ответа.

– Я знаю, что ты и Грейси думаете о матери. Вы считаете, будто она дар Господний земле. Но я так не думаю. Даже близко так не считаю. – Слова молодой женщины были полны горечи.

– Я знаю это, – промолвила Джейн, как бы успокаивая крестницу. – Ты просто получила моральную травму много лет назад. Потом на ее почве сформировались уже более сильные эмоции, от которых нельзя избавиться, взмахнув волшебной палочкой.

– Да, но ты и Грейси – вы обе считаете, что мама стала жертвой развода. А я так не думаю. – Глаза Керри горели. – Это же она сама все затеяла. Она и виновата, на все сто процентов. Она разрушила нашу счастливую семью. Папочка говорил мне, что он был просто в шоке, когда все это произошло.

Джейн молча вела машину. Она знала, что Керри часто думала о поражении своей матери, и в такие моменты ее настроение могло непредсказуемо меняться от веселого восхищения ею до горького чувства одиночества.

Джейн сказала с нежностью:

– Не забывай, что тогда она столкнулась с огромными проблемами. Она же действительно любила тебя всей душой.

– Но она ведь дала слово, что всегда будет с нами.