Текст книги "Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Джон Рональд Руэл Толкин,Елена Хаецкая,Абрахам Грэйс Меррит,Дмитрий Володихин,Эдвард Дансени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

Сказание о том, как сэр Забияка безобразничал в зачарованном лесу

Обидев троллей, сэр странствующий невесть куда рыцарь перешел вброд Безымянную речку и добрался до опушки Зачарованного леса. Речку так, к слову сказать, называют в Волшебной стране по очень простой причине: она столь тиха нравом и неразговорчива, что до сих пор никому не открыла своего имени. Поговаривают, как будто один эльф целый месяц просидел на ее берегу, пытаясь познакомиться. И река, хоть и скромница, поведала ему, как ее зовут, но больше никому не разрешила рассказывать это. Так что проку из эльфова сидения на берегу не вышло, как и бывает со всеми эльфийскими штучками. Кознестроющий сэр Забияка возжелал остановиться на ночлег и развести костер в лесу, где обитает целая клумба всяческих эльфов, которые этот самый лес берегут пуще глаза. И надо же было сэру Забияке удумать обрубать ветви у Древнего Букка! Древний Букк, конечно, дремал и во сне ничего не почуял; он, по правде сказать, вообще мало что чует и все больше дремлет. Но проснувшись через двадцать лет три месяца и четыре дня, после того, как сэр грубиян помахал топором. Древний Букк ужасно расстроился, не обнаружив на месте собственных нижних ветвей. Чье сердце не прослезится, когда такие несчастья творятся в Волшебной стране! Заслышав о костре сэра Забияки, Предводитель лесных эльфов послал против него эльфийскую лучницу. А Владычица леса отправила феечку, искушенную в хитромагических делах. Но лучница по дороге нашла какой-то особенный ясень, всякий ясень у них, эльфов, особенный, не пойми почему, и вот она встала под особенным ясенем и принялась разглядывать совершенно особенный лист. Все листья у них, эльфов, совершенно особенные! Так лучница наслаждалась совершенно особенным листом особенного ясеня два дня и две ночи, и об этом у эльфов даже сложена песня, в каковой песне хоббиты никак не разберут, о чем она, потому что трезвоумным хоббитам, по правде говоря, нечего делать в эльфийских песнях. Зато уж все знают: пока она, лучница то есть, разглядывала листочек, наглоподлого сэра Забияки и след простыл. Феечка же услышала, как играет на флейте эльфийский менестрель Тифанто, и не могла сдвинуться с места, пока мелодии у менестреля не иссякли, а менестрели эльфийские здоровы играть, не переставая, и даже поговаривали, что в стародавние времена тамошняя знаменитость Иварэ давал концерт в столице, и пел без перерыва столько времени, сколько требуется взрослому хоббиту, чтобы съесть тридцать шесть больших пирогов. Одним словом, феечка тоже, конечно, так и не добралась до хулиганствующего сэра Забияки. Все ему сошло с рук, в чем, конечно, виноваты эльфы, и этого не может не признать ни один благоразумный житель Волшебной страны [11]11
  Не успели трезвомыслящие и мужественные хоббиты избавить Волшебную страну от бедствий, причиняемых сэром Забиякой, как Тифанто и феечка принялись зазывать всех, кого можно, на свадьбу. Приглашены были и хоббиты, поскольку неразумно и невежливо обходить приглашением народ, столь густо украшенный заслугами перед Волшебной страной. Свадьба феечки и менестреля – особая история, ее обыкновенно рассказывают между притчей о том, от чего помер старый мудрый вепрь Хук, никогда не якшавшийся с дикими свиньями, и байкой о том, для чего одному кузнецу в детстве приделали звезду к самому лбу. Стоит однако упоминания многомысленное мнение хоббитов о феечках и тому подобных эльфийских красавицах. Так вот, столько было разговоров о красе эльфиек, а хоббитихи, между тем, намного лучше!


[Закрыть].

Сказание о том, как сэр Забияка штурмовал кошачий замок

Не будь злобный сэр Забияка таким любителем срубать и жечь деревья, может быть, ему бы и встретился в Зачарованном лесу кто-нибудь съедобный. И тогда, наверное, этот съедобный был бы убит и съеден [12]12
  В Волшебной стране нет более беззаконного дела, чем убить и съесть кого-нибудь. Как можно есть оленя, который перед самой гибелью своей настойчиво упрашивал вас пожалеть его детишек, хотя бы потом и выяснилось, что детишек этот шельмец так и не успел завести. Да что там олени! Куры и коровы Волшебной страны дают яйца и молоко в обмен на пшено и солому по доброй договоренности с фермерами, а никак не по принуждению. Свиньи не дают ничего, поэтому волшебностранским свиньям ничего от фермеров и не достается, и они, волшебностранские свиньи, ходят по лесу, гордо и дико похрюкивая между собой о невежливости и неблагодарности хоббитов, а иногда, бывает, накидываются на случайного путника и отнимают у него сумку с чем-нибудь съестным. И чтобы пристыдить народ свиней и преподать ему урок, хоббиты, прославленные по всей Волшебной стране своей воспитанностью, вывезли из Большого Вуттона бессловесных свиней, каких не водится в Волшебной стране. Любая серьезная и зажиточная семья хоббитов холит и лелеет своих домашних свинок, всячески о них заботясь. Все это делается хоббитами из исключительного свинолюбия, а вовсе не потому, что хоббитам по нраву в большие праздники лакомится тушеной свининой в горчичном или ореховом соусе и непременно с бобами. И уж подавно дело тут не в свиной колбасе. Ибо жители Волшебной страны не едят ничего говорящего, кроме форели, карасей и ершей, потому что форель, караси и ерши говорить не умеют, а если кто и считает рыбье разевание пасти за умную беседу, так это разве что какие-нибудь эльфы, а эльфы не едят форель, карасей и ершей, потому что они эльфы, а не хоббиты. Бывало, уже на праздничном столе выяснится, что какой-нибудь пирог выучил три-четыре слова, и тогда тот пирог уже не едят, а сажают за стол и ставят перед ним тарелку с угощением.


[Закрыть]. Но все вепри и олени разбежались с пути сэра Забияки, птицы разлетелись, а бедные несчастные напуганные зайцы попрятались по норам и прочим укромным местечкам. Добрел сэр Забияка до Кошачьего замка и загрохотал рукояткой меча по воротам: – Я странствующий рыцарь, а странствующим рыцарям, если вы не знали, полагается бесплатная еда, питье и крыша над головой! Так что открывайте сейчас же. На его стук и всяческие невежливые крики откликнулся сторожевой мыш Джон. Сэр Забияка увидел перед собой открывшееся в дубовой воротине окошечко и мышью морду размером с малый пивной бочонок [13]13
  Раньше по всей Волшебной стране водились мыши великанской породы. Но затем мышиный король созвал свой народ и отправился с ним в большое странствие, так что в наши времена великанских мышей почти не осталось. Разве что потомки отставших и заболевших, которые пошли на службу к котам – сторожами. Хотя, по правде говоря, лучше бы нанимать в сторожа хоббитов, потому что хоббит глаз не сомкнет от заботливых мыслей о чужом добре, которое поставят его сторожить.


[Закрыть]. – Не знаем мы никаких странствующих рыцарей, убирайтесь-ка, сударь, подобру-поздорову. А иначе я позову кошачью гвардию с ее неустрашимым констеблем, и от вас останутся одни только клочочки, да железные рукавицы, – ответила сэру Забияке мышья морда из окошечка. – А я предупреждаю вас, что ежели вы не откроете и не накормите скромного странствующего рыцаря, я сейчас же разнесу весь ваш замок! – все не мог утихомириться злоречивый Забияка. – Ну, Тогда вы сами выбрали свою судьбу, сэр неучтивый рыцарь. Потом не говорите, что вас не предупреждали… – с этими словами сторожевой мыш захлопнул окошечко, и за дубовой воротиной послышалось какое-то копошение. А сэр Забияка все никак не унимался и даже повернулся спиной к Кошачьему замку, что удобнее было колотить в ворота подкованными сапогами. И вот он услышал малое предупредительное завывание храброго констебля Мрау, а уж этот Мрау большой мастер завывать и наводить страх на вражью силу. Одним словом, гвардейский констебль постарался на славу. – Кошка? – Осведомился сэр Забияка у дубовой воротины, нанося тем самым страшное оскорбление достоинству констебля, потому что Мрау никогда не был кошкой. Все в Волшебной стране от столицы и до прихода Мелкина знают: Мрау, конечно же, кот. В ответ на оскорбительные намеки невежливый сэр Забияка услышал за дубовой воротиной грозный мяв кошачьей гвардии. И так ужасен был этот мяв, как будто вся королевская рать спряталась за воротиной и завывает голосами зрелых и решительных котов. Громогласный сэр Забияка даже приостановил пинание ворот и задумчиво спросил, обращаясь к доброму крашеному дубу: – Мне кажется, вы все-таки не захотели меня впустить? Возможно, вам не понравилось… – Тук-тук! – послышалось у странствующего где ни попадя рыцаря над головой. – …мое упорство. Что ж, я понимаю. И давайте разойдемся мирно… – Тук-тук! – вновь послышалось откуда-то сверху. Сэр Забияка, даром что не хоббит, догадался поднять голову, и с перепугу даже сделал три шага вспять, от ворот. Отважная кошачья гвардия пристроила через стену суковатое бревно, с которого свешивались веревки и специальные люльки. А на веревках и специальных люльках висели гроздья разъяренных котов, яростно натачивавших коготь о коготь. Шерсть дыбом, глаза искрят, и устроился на том бревне, говорят, целый кошачий эскадрон. А всем заправляет неустрашимый констебль Мрау со шлемом из кожи тигровой крысы [14]14
  Во всяком случае, фермер Джайлс после одиннадцатой кружки пива как-то признался в Барлимановом трактире всем известной хоббитихе Фиалке Крендель, что своими ушами слышал, как менестрель Иварэ в том же трактире после семьдесят седьмой кружки пива говорил, что непобедимый констребль Мрау после девяносто девятой кружки пива в том же трактире именно так назвал свою полосатую и очень твердую шапочку.


[Закрыть]на голове. – Не бойсь, ребята! – подбадривал он подчиненных, – Не загрызем, так потреплем! Сэр Забияка сделал еще шесть шагов вспять. – Сыпься кучней! – скомандовал командир котогвардии, – Кохтем рази! Поговаривают, что не успел первый же из котов приземлиться, а сэр Забияка уже скрылся из виду. И долго бежал он по Зачарованному лесу, лязгая всяческими металлическими штуками, поскольку опасался, что коты его догонят.

Сказание о том, как сэр Забияка не давал дракону спокойно спать

Волшебная страна – это такое место, где умеют и любят хорошенько поспать. Деревья в наших местах просыпаются, может быть, раз в сорок лет или даже в пятьдесят. Кроме, конечно, самой резвой молодежи, которая оставляет дрему чуть ли не по разу в год, и с перепугу покрывается не теми листьями и плодами, каковые листья и плоды ей положены по самому естеству: с берез падают желуди, на молодых осинках висят яблоки, а клены нагло и бесчинно цветут анютиными глазками. Или, скажем, Старый Ив, смолоду большой баламут, да и теперь никак не успокоится, все бродит, как какой-нибудь бродяга и пошучивает свои жутковатые шуточки. Зато почтенный Эльфийский Дуб в самой середине Зачарованного леса не просыпался уже двести восемьдесят восемь лет и ничуть никого не беспокоит. Или тот же Древний Букк, если б его не потревожил сэр Забияка, может быть, проспал бы еще пятьдесят или сто лет, спал же он до того без перерыва целых сто семь лет! Совершенно так же, как и деревья, подолгу не оставляют свою кошачью дрему коты. Матерые волшебностранские коты спят по двадцать два часа в сутки, и тем счастливы. Да и хоббиты разделяют со всей Волшебной страной эту полезную привычку. Ни один хоббит никогда не встанет с постели раньше рассвета, и никогда не ляжет позже заката. Наипочтеннейший хоббит Старый Тук открывает глаза только в полдень. Самая уважаемая хоббитская деревня, та, что на Вересковом холме, вся, как есть, с рассветом перекатывается с одного бока на другой, но ото сна и не думает восставать, а завтрак самым естественным образом совмещает с обедом. И только в захудалой и шебутной хоббитской деревне Сбрендии кое-какие прыткие типы норовят вскочить с петухами. И за это деревню Сбрендию все серьезные и солидные хоббиты считают несерьезной и несолидной деревней; как ее уважать, когда там ни свет ни заря начинается суета? Совершенно понятно, почему Волшебной стране и дракон достался лежебока-лежебокой. Да потому что в наших краях лежебок любят, холят и лелеют. И дракон сонного нрава очень всем понравился. Нет, поначалу, когда он только-только сюда прилетел, этот самый дракон, именем Хризофилакс, иначе Золотолюб, то частенько летал, пугая всех степенных и порядочных существ клубами дыма, наводил на коров порчу дурным глазом и повсеместно хвастался, сколь бурными были у него молодые годы в Пустынных землях, и с какими ладными драконихами он водился. Вот, с гномами повздорил, но тут не его вина, а скорее всего гномья, потому что все знают, какие проныры эти гномы, и как они любят напускать на себя воинственный вид и хвастаться невиданными подвигами. Конечно. Ни один порядочный хоббит ни за что себе такого не позволит. Но потом выяснилось: годы его не те, чтобы мечтать о драконихах, и больше в Хризофилаксе задору, чем резвости. Сделал себе дракон гнездо на Одинокой горе, подгреб в него, как водится у всех благовоспитанных драконов, гномьи сокровища, да и пристроился на них спать. Просыпается дракон не чаще раза в три месяца, кряхтя, поднимается в воздух и разминает крылья, никого напрасно не тревожа. Разве только один раз был у него серьезный разговор с фермером Джайлсом, но это совершенно особенная история, потому что очень непонятная. Так вот, именно к дракону Хризофилаксу и отправился препротивный сэр Забияка, услышав от кого-то, как видно, о драконьих сокровищах. Обсудив за пивом такое его поведение, хоббиты в трактире у Барлимана пришли к выводу, что сокровища, надо полагать, каким-то невидимым образом притягивают странствующих рыцарей, и куда бы те не странствовали, в конце концов непременно пристранствуют к сокровищам. На злые дела готовый сэр Забияка нашел дверь в пещеру, где как раз обитал Хризофилакс и забарабанил в нее рыцарскими рукавицами. А дракон, как полагается, спал. Шум и грохот, каковые устроил странствующий рыцарь, не дали несчастному дракону досмотреть сон, где он был старым спаниелем из деревни Большой Вуттон, который дремлет и видит сон о том, что он не старый спаниель из деревни Большой Вуттон, а самый настоящий дракон из Волшебной страны. Хризофилакс вышел в ночном колпаке, в домашних тапочках на задних лапах и со свечкой в передней лапе. Бедняга спросонья не разобрал, что там снаружи – ночь или день. Сэр Забияка и говорит грозным повелительным голосом хозяину пещеры: – Я странствующий рыцарь. Я дал обет сражаться с драконами и отбирать у них… э? Хризофилакс как раз в этот момент смущенно забормотал, извините, мол, гостей не ждал, минуточку… И, действительно, вскоре появился на пороге уже без свечки и колпака, зато в нарядной полосатой попоне и второй парой тапочек в зубах. – … э-э-э… отбирать у них сокровища… – Не желаете ли зайти? – вежливо осведомился дракон, предлагая гостю тапочки. – Благодарю покорно! Мне ли не знать всех тех ловушек, которые ожидают меня внутри! – А вы… собственно… кто? – Я уже говорил. – Извините великодушно, кажется я прослушал. Простите старика, не ждал никого, растерялся… – Я странствующий рыцарь! Отдавай сокровища или будем биться! – Рыцарь? – задумчиво повторил дракон и сообщил сэру Забияке, совершенно не изменив своего покойного и дружелюбного тона, – Еда. – А? – Рыцарь это еда. Но я уже старый и не нуждаюсь в мясе. С меня вполне хватает магических эманаций, исходящих от великого гномьего клада. – Так значит, ты признаешь, что похитил чужие сокровища? – Может быть, вы все-таки зайдете? Попьем чайку. Вы предпочитаете с душицей или с мелиссой? – Защищайся, мерзкое чудовище! Дверь в пещеру захлопнулась перед самым носом отвратительного сэра Забияки. Дракон решил поразмыслить в одиночестве, что ему делать с таким шумным и невежливым гостем. Например, открыть дверь и еще раз пригласить для доброй беседы… Нет, у него там меч, и если высунуться слишком далеко, ведь не преминет поцарапать. Нет. Или, скажем, хыкнуть на буяна огнем и хорошенько поджарить? Тоже не очень хорошо: это будет уже тринадцатый странствующий рыцарь, которого Хризофилакс до смерти захыкал огнем, несчастливое выйдет число. Лучше бы остановиться на двенадцати – цифра двенадцать, говорят, приносит удачу. Может быть, дракониха прилетит? С этой мыслью Хризофилакс принялся взбивать подушку, твердо решив оставить происшествие без последствий и посмотреть сон про молодую крыластую дракониху. Но сэра Забияку вид закрытой двери только взбесил: он уже побывал у закрытой двери Кошачьего замка и вовсе не хотел повторять свой опыт. Хоббиты в таких случаях говорят: «Незваный гость хуже странствующего рыцаря!» – Немедленно открой, мы будем сражаться как мужчина с… э-э-э… драконом! – завопил сэр Забияка и принялся молотить по двери носками сапог, не обращая внимания на изящный серебряный Колокольчик работы Мастера из столицы. Но дверной Колокольчик не умел молчать в таких случаях. Его жалобное звяканье помешало Хризофилаксу уснуть, и дракон все-таки подал голос: – Уходите, сударь. Ничего я вам не дам. И драться с вами тоже не хочу, потому что, говорят вам, не нуждаюсь в мясе. – На ремни располосую, мерзкий ты драконишка! – неучтиво отвечал ему странствующий рыцарь. Дракон присел на краешек постели и обхватил голову передними лапами. «Ну что это! – подумывал он, – Какой невоспитанный. Может, и вправду ему дать что-нибудь? Отвяжется и даст поспать спокойно, душа алчная». Хризофилакс больше всего любил золото и драгоценные камни. Ни за что не отдал бы он ни то, ни другое. Зато у него был еще сундук с серебряными монетами. Серебро Дракон любил намного меньше. И поэтому сундук вскоре полетел в сторону сэра Забияки из приоткрытой двери. Пересчитав беленькие кружочки, сэр Забияка вновь заскребся в дверь. – Что вам еще, ужасный вы человек? – Маловато будет. Как-то, в юные годы Хризофилакс прослышал от старших, что у эльфов драконы считаются чуть ли не венцом творения, и они, эти самые эльфы, не торгуясь отдадут целый лес за один драконий зуб, дабы иметь возможность созерцать его и сливаться с ним в общей гармонии. У хозяина пещеры как раз имелся такой зуб. Зубов вообще имелось… многовато. Они в последнее время, честно говоря, приобрели странную привычку: то качаться, то выпадать, то качаться то выпадать… Отчего ж не поделиться таким сокровищем? Драконий зуб, которым Хризофилакс, не глядя, запустил в сэра Забияку безо всякого злого умысла, и даже с явным добрым умыслом, попал прегнусному странствующему рыцарю прямо в лоб. Рыцарь, легонечко булькнув, распластался на камушках у самого входа в пещеру. Благодатно обманутый наступившей тишиной, дракон подумал: «Ну вот, унялось лихо. А то хуже гномья паразитного, честное слово». Хризофилакс аккуратно сложил крылья, одну переднюю лапу сунул под подушку, а другой прикрыл голову, как делают котята… это дракон подсмотрел именно у них. Такая славная дракониха прилетела к нему во сне! Незамысловатый сэр Забияка пролежал безо всякого разумения до первых звезд, потом очнулся и скорым шагом застранствовал подальше от пещеры с сундуком в руке. Историю о новом злодеянии ужасающего сэра Забияки дракон рассказал одной милой Звездочке, та – дверному Колокольчику, Колокольчик – котам, а коты – хоббитам. Старый Тук собрал по этому поводу хоббитскую молодежь и сообщил ей со всей значительностью и назиданием: – Теперь вы видите, что случается с невеждами, которые не знают о предназначении дверного колокольчика? И маленький внучок хоббита Кэбиджа ответил ему: – В них кидают зубом, дядя Тук. Да?

Сказание о том, как сэр Забияка сделал три шага к пасеке старого Беорна

От Одинокой горы беспокойный сэр Забияка отправился на полдень, но по Зачарованному лесу не пошел, потому что ничего съедобного в том лесу ему раньше не попалось, а странствующий всем на горе рыцарь был, наверное, уже очень голоден. И то сказать, все съедобное не такое уж глупое и бесхитростное, чтобы ему попадаться. Шел сэр Недаватель Спать Драконам опушкой Зачарованного леса, и все ждал, что, может быть, хотя бы встретится ему на пути ягодное место или, скажем, орешник с орехами. Но ягодам он не понравился, и все ягоды разбежались кто куда, а орешники попрятались в самую чащу. По пути сэру Забияке попался двор старого Беорна, который умеет оборачиваться зверями, разводит пчел и меняет свой мед на хоббитский сыр, каковым сыром хоббиты славятся по всей Волшебной стране и даже потихонечку торгуют им кое с кем из Большого Вуттона, потому что хоббитам нужна, например, говядина и чай, а чай в Волшебной стране не растет, и неговорящие коровы – тоже не растут; с трактирщиком же Барлиманом у старого Беорна такое соглашение: бочонок меда против трех бочонков пива или против четырех бочонков яблочного эля. Старый Беорн – добрый хозяин, хотя уж больно он большой, и лучше бы он был чуточку поменьше, а то некоторым с ним страшно разговаривать, хотя хоббиты и не боятся никого на свете. Еще старый Беорн все время ссорится с миссис Дальтиндой, бывшей Оружейниковой женой, которая говорит, что у нее мед лучше, но на самом деле не лучше, уж тут не только хоббиты, а хоббиты про мед знают больше всех, но и коты, и тролли, и даже эльфы, хотя эльфы про еду вообще мало говорит, но вот на этот раз высказались, так вот буквально все признают: у старого Беорна мед в полтора раза лучше, а гречишный – в два раза, и только липовый, может быть, в ту же силу… Миссис Дальтинда, что ни месяц, все грозится наподдать старому Беорну метлой или кочергой, но на самом деле не наподдаст, потому что пасечник уж очень большой и сильный, а Оружейникова жена только и умеет, что языком болтать, и про нее и сэра Забияку будет еще своя история. И хотел было беззаконный сэр Забияка свернуть к Беорнову дому. Но только сделал он шаг, как вдруг услышал прямо из-за стены громкое: – Рр-р-р-р-р-р-р-р-р! – Странствующие рыцари ничего не боятся, – ответил странствующий рыцарь и сделал еще один шаг, но не такой широкий, как первый. То, что было за стеной, зазвучало еще неприязненнее: – Грррррррррррррр! – и сэру Забияке, наверное, тут же представился очень большой косматый медведь. Очень-очень большой. По правде говоря, старый Беорн иногда бывал не прочь походить по округе в медвежьем виде, а уж рычать он умел получше настоящих медведей. – Я полагаю, медведи тут не водятся… Здесь ведь дом, а значит, люди живут… – произнес сэр Забияка и сделал третий шаг, даже не шаг, а шажочек, потому что совсем маленький. Сейчас же к «Гррррр» добавилось еще «Дззззззз». Это самое «Дззззззз» зазвенело у странствующего рыцаря над головой. Надо думать, он вспомнил Кошачий замок, где все неприятности тоже началось с «тук-тук», раздавшегося как раз над головой. Посмотрев наверх, сэр Забияка увидел пчел с пасеки. А волшебностранские пчелы, как известно, раз в десять больше неволшебностранских пчел, и лица у них почти совсем человеческие. Так вот, на лицах у тамошних пчел было написано что-то такое, от чего бесстрашный странствующий рыцарь взял все свои три шага назад, да и пошел своей дорогой. Старый Беорн потом долго рассказывал об этом славном деле. Но, конечно, действия, предпринятые хоббитами против сэра Забияки явили Волшебной стране больше величия и отваги, хотя сами хоббиты никогда не хвастаются этим и даже почти не говорят об этом вслух.

Сказание о том, как сэр Забияка ловил корову

Ну вот. Подойдя к Безымянной реке, позорно изгнанный с пасеки сэр Забияка увидел на другом берегу корову и задумал недоброе дело. Корову звали Галадриэль, и была она рыжепестрой, длинноресничной и хорошего удоя. А что имя у нее эльфийское, так это бывает только у коров, которые водятся с хоббитскими фермерами из деревни Сбрендии. Там такие шутки любят – от несерьезности. И коровы тамошние бродят невесть где и даже забредают в Серые горы. А потом кое-кто говорит, что хоббиты сочиняют песни и дают имена коровам, подражая эльфам из Зачарованного леса. Но это неправда. Эльфы из Зачарованного леса с коровами не водятся [15]15
  Нет способа горше обидеть маленький, но гордый народ хоббитов, чем если вы скажете, что они подражают эльфам. Да и как они могут подражать эльфам? Каждый хоббит с детства знает: когда создавался мир, то самой первой появилась Волшебная страна; сначала никого и ничего не было в Волшебной стране, даже леса, – только земля и перводырка в ней. Так вот, из перводырки прежде всех прочих вылез первохоббит, а уж потом – первоэльф. Уж что-что, а это установлено твердо.


[Закрыть]. Отбилась корова Галадриэль ото всех прочих сбрендийских коров и забрела аж к самой Безымянной реке. Там она себе нашла достойную пару. В самом деле, кого еще встретить странствующей корове, как ни странствующего рыцаря? Нестранствующие коровы с Верескового холма или, скажем, с Кручи, почему-то на странствующих рыцарей никогда не натыкались. И только сбрендийская корова сумела отыскать приключений себе на рога. Только-только нашла корова Галадриэль пристойный лужок и устроилась там пощипывать траву и размышлять о разных философических вещах, как водится у коровьего племени за едой, – прямо из реки объявился непристойный сэр Забияка. Он, этот сэр Забияка, видите ли, только что перешел Безымянную реку, прыгая с камня на камень геройским скоком и с сундуком в руке. Корова, даром что сбрендийская, сразу смекнула, что сэр Забияка – настоящий смутьян и коровам не друг. Хоббитские коровы удивительно благоразумны. Благоразумнее хоббитских коров в Волшебной стране разве только сами хоббиты, да и то не всякие, а только самые почтенные. Злозадумывающий сэр Забияка было попытался успокоить корову, сделав ей комплимент: – Какая же ты красивая… – сказал он, – и упитанная. Корова, однако, усомнилась в добрых намерениях странствующего рыцаря и отошла подальше. Голодный сэр Забияка оставил сундук на берегу, вынул меч из ножен и попробовал подобраться к корове поближе. Но корова была настороже, и отошла еще дальше. Тогда он улыбнулся корове и сделал попытку обойти ее, чтобы напасть сзади. Однако мудрая Галадриэль, глядя на забиякин меч, повернулась к странствующему рыцарю рогами и попятилась задом, чтобы сэр Обманыватель Коров не застал ее врасплох. Недовольный ею хитрец побоялся далеко уходить от своего драгоценного сундука. Сэр Забияка вернулся к сокровищам, а потом с сундуком в руке опять принялся кружить у коровьего хвоста. Предусмотрительная Галадриэль перешла на мелкую рысь, и беспокойный сэр Забияка припустил за ней. Корова быстрее, и он быстрее. Корова в галоп, и он – в галоп. А сундук у него, как видно, тяжелый. Бегут они по полям и лугам. Бегут они по холмам и перелескам. Бегут они по оврагам и пустошам. А надо сказать, что хоббитские коровы – мастерицы убегать от неприятностей, и добрая хоббитская корова запросто обскачет лошадь, особенно если эта лошадь старая или стоит на месте. Так вот, никак не догонит стремительную Галадриэль хищный сэр Забияка. И кричит он ей: – Стой же, мерзавка! А не то отведаешь рыцарского меча! Корова же, благоразумно не сбавляя хода, откликнулась: – Вы совершаете злобное бесчинство, сэр рыцарь! Гонитель коров ответил ей, не разобравшись: – Коровы не умеют разговаривать! И таким ни с чем не сообразным заявлением он до того испугал бедную Галадриэль, что она быстро оторвалась от погони и неслась до самого Барлиманова трактира, где и упала, лишившись чувств у самых дверей. На следующее утро сбрендийские хоббиты повсюду разнесли горестную весть: у Галадриэли пропало молоко. И не было у несчастной Галадриэли молока целых восемь дней!