Текст книги "Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Джон Рональд Руэл Толкин,Елена Хаецкая,Абрахам Грэйс Меррит,Дмитрий Володихин,Эдвард Дансени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

9

Когда проклятая тварь вернулась в Хай-Даджен, она заметалась по комнатам в поисках своего господина. Наконец отыскав его, когда он отмерял серу в бассейн, заполненный ртутью, в центре восьмиугольной комнаты, Боршин обратил на себя внимание хозяина. Ему протянули палец, и он перевесился через него. Потом (конечно, по-своему) он сообщил новости. После этого его хозяин отвернулся, проделал любопытные действия со свечой, сыром и перышком, и покинул комнату. Он перебрался в высокую башню и долго смотрел оттуда на восток. Потом он быстро повернулся и посмотрел на единственный оставшийся неприступным подступ к его крепости – на северо-восток. Да, и там тоже! Но это невозможно. Если только это, конечно не иллюзия. Он поднялся по лестнице, которая шла вдоль стены против движения солнца, открыл люк и выбрался наружу. Подняв голову, он разглядывал огромный черный шар, окруженный яркими звездами. Он втягивал носом ветер. Глянув вниз, он изучал свой массивный замок – Хай-Даджен, вознесенный его Силой вскоре после того, как он сам был создан на этой горной вершине. Когда он узнал, в чем разница между «быть созданным» и «родиться», когда он обнаружил, что его Сила была сосредоточена именно здесь, он вытянул ее через корни горы и обрушил вниз ураганом с небес так, что тот сиял, подобно вспыхнувшей спичке, и сам занялся творением. Его Сила жила здесь значит, это место должно быть его домом и крепостью. Так оно и было. Те, кто причиняли ему зло, умирали, получив свой урок, или же носились в Вечной Тьме на кожистых крыльях, пока не заслуживали его благоволения. С последними он обращался сравнительно неплохо, так, что снова превратившись в людей, многие предпочли остаться у него на службе. Прочие Силы, в своих сферах, возможно, равные его Силе, мало тревожили его с тех пор, как были установлены приемлемые границы. Но чтобы кто-то сейчас двинулся на Хай-Даджен… Невозможно подумать! На это мог решиться только дурак или безумец. И все-таки сейчас там, где была равнина, встали горы… горы или их видимость. Он отвел взгляд от своего дома и поглядел на силуэты вдали. Его беспокоило, что он не может ощутить в себе тот подъем сил, который был бы нужен, чтобы создать хотя бы видимость гор в своих владениях. Услышав шаги на лестнице, он обернулся. Из проема появилась Ивен, перешагнула порог и подошла к нему. На ней было свободное черное платье с короткой юбкой, перетянутое в талии поясом и схваченное на левом плече серебряной брошью. Когда он одной рукой обнял ее и притянул к себе, она задрожала, почувствовав поднимающиеся в нем токи Силы; она знала, что он предпочел бы не разговаривать. Он указал на горы, которые рассматривал, а потом на другие, на востоке. – Да, я знаю, – сказала она. – Посланец мне рассказал. Вот почему я поспешила сюда. Я принесла твою волшебную палочку. Они приподняла черный шелковистый футляр, висевший у нее на поясе. Он улыбнулся и тихонько качнул головой слева направо. Левой рукой он поднял и снял цепь с драгоценным камнем, висевшую у него на шее. Высоко держа ее, он раскачивал перед ними яркий камень. Она почувствовала водоворот Силы. Мгновение казалось, что она вот-вот начнет падать вперед, внутрь камня. Он рос. заполняя все ее поле зрения. И вот она смотрит уже не на драгоценный камень, а на неожиданно возникшую гору на северо-западе. Она долго смотрела на нее – высокую, величественную, серо-черную. – Как настоящая, – сказала она. – Она кажется такой вещественной… Молчание. Потом, когда звезда за звездой небесные огни стали исчезать за вершинами и склонами, Ивен воскликнула: – Она… она растет! – а потом: – Нет… Она движется, движется к нам, – сказала она. Гора исчезла, и Ивен, как и раньше, смотрела на камень. Потом он обернулся, повернув и ее, и они посмотрели на восток. Снова кружение, падение, рост. Теперь перед ними лежала одна из восточных гор – словно нос огромного странного корабля. Ее контуры были очерчены холодными огнями. Она тоже бороздила небо, продвигаясь вперед. Пока они смотрели, из-за горы поднялись высокие языки пламени и запылали перед ней. – Тут что-то на… – начала Ивен. Но рубин разлетелся вдребезги, а цепочка, внезапно ставшая красной от жара, выпала из руки ее господина. Дымясь, она лежала у ног Ивен. При этом Повелитель Нетопырей внезапно толкнул ее и она отстранилась. – Что случилось? Он не ответил, только протянул руку. – Что? Он указал на волшебную палочку. Она подала ее. Он, подняв палочку, молча созывал своих слуг. Так он стоял долго, потом появился первый из них. Вскоре его слуги, нетопыри, роились вокруг него. Кончиком волшебной палочки он тронул одного из них, и к его ногам упал человек. – Господин! – воскликнул он, склоняя голову. – Какова твоя воля? Тот указал на Ивен. Человек поднял глаза и повернул к ней голову. – Доложись лейтенанту Квазеру, – сказала она. – Он вооружит тебя и скажет, что делать. Она посмотрела на своего повелителя. Он кивнул. Потом он начал касаться палочкой прочих, и они становились теми, кем были прежде. Над башней образовался зонт из летучих мышей, а колонна более крупных существ, казавшаяся бесконечной, двигалась мимо Ивен вниз по лестнице в центральную часть замка. Когда все прошли, Ивен повернулась лицом на восток. – Прошло столько времени, – сказала она. – Посмотри, как она приблизилась. Она почувствовала на плече руку и, обернувшись, подняла лицо. он поцеловал ее глаза и губы, а потом оттолкнул ее от себя. – Что ты хочешь делать? Он указал на люк. – Нет, – сказала она. – Я не уйду. Я останусь и буду помогать тебе. Он продолжал указывать на выход. – Ты знаешь, что там такое? – Иди, – произнес он (или, может быть, она только подумала, что произнес). Стоя в своей комнате в северо-западном крыле замка, она вспоминала об этом, неуверенная в том, что же произошло с того момента, как слово заполнило ее разум и тело. Она подошла к окну, но за ним были только звезды. Потом, каким-то образом, она поняла. И заплакала по тому миру, который они теряли. Они были настоящими, теперь он это знал. Потому что, приблизившись, они разбивались, а он всем телом ощущал вибрацию от их движения. Пока звезды говорили ему, что не за горами худшие – долгие – времена, он не требовал их совета по этому поводу. Он продолжал стягивать к себе Силу, которая воздвигла Хай-Даджен, и теперь он должен был защищать ее. Он начал чувствовать себя так, как бывало в те давние времена. На востоке, на вершине новой горы стала возникать змея. Она была огненной, и он не мог понять, каких же она размеров. В те времена, когда его еще не было, по слухам, существовали подобные Силы. Но те, кто владел ими, в конце концов окончательно расстались с жизнью, и Ключ был потерян. Он и сам искал его – как и почти все, кто имел власть. Теперь же было похоже, что там, где он потерпел неудачу, кому-то повезло… или же древняя Сила вновь зашевелилась. Он смотрел, как змея появилась полностью. Очень хорошая работа, решил он. Он смотрел, как змея поднялась в воздух и поплыла к нему. Ну, начинается, сказал он себе. Он поднял палочку и начал битву. Прежде, чем змея, дымясь и вывалив кишки, упала, прошло немало времени. Он слизнул пот, выступивший на верхней губе. Змея была сильной. Гора приближалась. Пока он сражался с насланной на него тварью, она не сбавила скорость. Теперь, решил он, мне надо быть таким, каким я был вначале. Смейдж расхаживал туда-сюда на своем посту в холле у центрального входа в Хай-Даджен. Он ходил так медленно, как только мог, чтобы не выдать пятидесяти с лишним воинам, ожидавшим его распоряжений, что ему не по себе. Вокруг него пыль оседала и снова поднималась. Каждый раз, как где-то внутри замка на пол со своего места на стене с грохотом срывалось оружие, среди его подчиненных начиналось движение. Он выглянул в окно и и быстро отвел глаза. Снаружи все загораживала гора, которая теперь была совсем рядом. Что-то постоянно громыхало, тьму разрывали неестественные крики. Перед глазами Смейджа подобно молниям проносились и исчезали видения обезглавленные рыцари, многокрылые птицы, звери с человеческими головами и еще нечто, не оставшееся в памяти. Но ни одно из них не задержалось, чтобы напасть на него. Скоро. Теперь это скоро кончится. Он знал это, потому что гора должна была приблизиться к башне, где находится его повелитель. Когда раздался треск и хруст, его сбило с ног, и он испугался, что холл обрушится на него. В стенах появились трещины, а все центральные укрепления замка, казалось, откачнулись на шаг назад. Донесся звук падающих камней и ломающихся балок. Потом, через несколько ударов сердца, он услышал высоко над головой крик. Где-то во дворе слева от него раздался заключительный треск. Потом воцарились пыль и тишина. Он поднялся и объявил своему воинству сбор. Протирая глаза от пыли, он осмотрелся. Все они лежали на полу, и ни один не шевелился. – Встать! – заорал он и потер плечо. Постояв неподвижно еще минуту, он подошел к тому, кто лежал ближе всех, и осмотрел его. Повреждений вроде бы не было. Смейдж слегка похлопал его, но тот не реагировал. Он принялся за следующего, потом потряс еще двоих. То же самое. Они едва дышали. Обнажив меч, он двинулся в сторону двора. Кашляя, Смейдж вышел на двор. Половина небесной тверди была затенена горой, которая уже не двигалась. Двор был завален руинами башни. Выступавшая вперед часть горы сломалась. Теперешняя неподвижность казалась более жуткой, чем прежний грохот и шум. Все видения исчезли. Ничто не шевелилось. Он пошел вперед. И увидел ожоги, словно тут порезвилась молния. Когда Смейдж увидел простертую на камнях фигуру, то остановился. Потом он рванулся вперед. Лезвием меча он перевернул тело. Выронив меч, он упал на колени, судорожно прижимая к груди искалеченную руку. У него вырвался один-единственный всхлип. Он услышал, что за спиной внезапно затрещали языки пламени. Его обдало жаром. Он не двинулся. Он услыхал смешок. Тогда он поднял глаза и огляделся. Никого не было видно. Опять раздался смешок – где-то справа от него. Здесь! Среди пляшущих по накренившейся стене теней. – Привет, Смейдж. Помнишь меня? Тот покосился туда и начал тереть глаза. – Но я… Я не могу увидеть тебя… – Зато я отлично тебя вижу… как ты тут сжимаешь этот кусок мяса. Смейдж осторожно выпустил руку и поднял с вымощенного плитами двора меч. Он поднялся. – Кто ты? – Иди сюда, выясни это. – Это все твоя работа? – он сделал жест свободной рукой. – Да. – Тогда я подойду. Он приблизился к силуэту и взмахнул мечом. Меч рассек только воздух, а Смейдж потерял равновесие. Восстановив его, он прицелился и снова нанес удар. Снова безрезультатно. После седьмой попытки он заплакал. – Теперь я знаю, кто ты! Выходи из теней, посмотрим, что ты за птица! – Ладно. Движение – и тот появился перед ним. На миг он показался высоченным, пугающим, величественным. Рука Смейджа замерла на эфесе меча. Эфес загорелся. Он выпустил его, и, когда меч упал между ними, его противник улыбнулся. Смейдж поднял руки, и их парализовало. Он видел лицо того, другого, сквозь свои пальцы, как сквозь кривые сучья. – Как ты и предлагал, – услышал он. – Похоже, дела мои неплохи. Лучше, чем твои. Приятно было снова увидеться, – добавил он. Смейджу захотелось плюнуть, но слюны не было, да и руки мешали. – Убийца! Зверь! – прохрипел он. – Вор, – любезно подсказал тот. – К тому же я колдун и завоеватель. – Если бы я только мог двигаться… – Сможешь. Подбери меч и постриги своему околевшему хозяину ногти на ногах… – Я не… – Отруби ему голову! Сделай это одним ударом – быстро и чисто! Как палач топором… – Никогда! Он был мне хорошим господином. Он бы добр ко мне и к моим товарищам. Я не оскверню его тело. – Он не был хорошим господином. Он был жестоким садистом. – Только со своими врагами… А они этого заслуживали. – Ну, теперь ты видишь нового господина в его владениях. Доказать ему свою лояльность ты можешь только одним – принеси голову своего прежнего хозяина. – Я этого не сделаю. – Я сказал: сделать это по своей воле – единственный способ сохранить жизнь. – Нет. – Сказано – сделано. Теперь слишком поздно спасаться. И все равно ты выполнишь мой приказ. После этого в тело Смейджа словно вселился чужой дух, и он обнаружил, что нагибается за мечом. Меч жег ему руки, но он поднял его, взял и обернулся. Изрыгая проклятия, всхлипывая, он подошел к телу, встал над ним и рывком опустил поющее лезвие вниз. Голова откатилась на несколько футов, и камни потемнели от крови. – Теперь принеси ее мне. Он поднял голову за волосы и, держа на вытянутой руке, вернулся туда, где стоял Джек. Тот принял ее и небрежно отбросил в сторону. – Благодарю, – сказал он. – Сходство вовсе неплохое. – Он поднял ее, оглядел и снова начал раскачивать. – Нет, правда. Интересно, что стало с моей прежней головой? Ладно, неважно. Ей я найду достойное применение. – Теперь убей меня, – сказал Смейдж. – Извини, но с этой неприятной задачей придется повременить. А сейчас ты можешь составить компанию останкам своего прежнего господина, присоединившись к прочим спящим… кроме двоих. Он сделал движение рукой, и Смейдж, захрапев, повалился на землю. Пока он падал, пламя исчезло. Дверь отворилась, но Ивен не повернулась к ней. После долгого молчания она услышала его голос и вздрогнула. – Ты должна была знать, – сказал он, – что рано или поздно я приду за тобой. Она не отвечала. – Ты должна вспомнить, что я обещал, – сказал он. Тогда она обернулась, и Джек увидел, что она плачет. – Так ты явился украсть меня? – спросила она. – Нет, – сказал он. – Я пришел, чтобы сделать тебя хозяйкой Шедоу-Гард, моей леди. – Украсть меня, – повторила она. – Только так ты теперь можешь завладеть мной, а ведь это твой любимый способ получать желаемое. Только любовь ведь не украдешь, Джек. – Обойдусь без нее – сказал он. – Что теперь? В Шедоу-Гард? – Зачем? Шедоу-Гард здесь. Это и есть Шедоу-Гард, и я не собираюсь покидать его. – Я знала это, – очень тихо произнесла она. – …И ты собираешься править тут, в замке моего господина. Что ты сделал с ним? – прошептала она. – Что он сделал со мной? Что я обещал ему? – сказал он. – …А с остальными? – Они все спят – кроме тех, кто может немного развлечь тебя. Идем-ка к окну. Она неловко подошла. Он откинул штору и указал вниз. Наклонив голову, она проследила за его жестом. Внизу по равнине, которой, насколько ей было известно, раньше не было, шел Квазер. Серый двуполый гигант шел сложным шагом Адского Танца. Несколько раз он падал, вставал и шел дальше. – Что он делает? – спросила Ивен. – Повторяет тот подвиг, который принес ему Пламень Ада. Он будет повторять момент своего триумфа до тех пор, пока у него не лопнет сердце или один из крупных сосудов, и он не умрет. – Какой ужас! Останови его! – Нет. Это не ужаснее того, что он сделал со мной. Ты обвинила меня в том, что я не держу слова. Что ж, я обещал отомстить ему – и ты можешь посмотреть, как я не замедлил исполнить свое обещание. – Какой Силой ты владеешь? – спросила она. – Ты не был способен на такое, когда… когда мы были неплохо знакомы. – Я владею Потерянным Ключом, – сказал он. – Кольвинией. – Как ты заполучил его? – Неважно. Важно то, что я могу заставить горы ходить, а землю разверзнуться, я могу обрушить на нее молнии и призвать себе на помощь духов. Я могу уничтожить любого властителя там, откуда он черпает свою Силу. Я стал самым могущественным существом в царстве тьмы. – Да, – сказала она. – Ты сам назвал себя: существо. Ты им и стал. Он обернулся, чтобы увидеть, как Квазер снова упал, а потом позволил шторе опуститься. Она отвернулась. – Если ты смилостивишься над всеми, кто здесь остался, – сказала она наконец, – я сделаю все, что ты скажешь. Он протянул свободную руку, словно собираясь коснуться ее. Вверху за окном раздался визг, и он замер. Улыбаясь, Джек опустил руку. Слишком хорошо, решил он. – Я узнал, что жалость – такая штука, которой всегда не хватает каждый раз, когда она больше всего нужна, – сказал он. – А когда человек в таком положении, что может жалеть сам, те, кто раньше отказал ему в жалости, рыдая, умоляют о ней. – Я уверена, – сказала она, – что здесь никто не просил пощады. Она снова повернулась к нему и вгляделась в его лицо. – Нет, – сказала она. – Никакой жалости. Когда-то в тебе были зачатки приятного обхождения. Теперь это ушло. – Как ты думаешь, что я собираюсь делать с Потерянным Ключом, когда отплачу своим врагам? – Не знаю. – Я намерен объединить царство тьмы в единое владение… – …И, конечно, править в нем? – Конечно, поскольку никто другой этого не сможет. Я установлю эру мира и законности. – Твоей законности. Твоего мира. – Ты все еще не понимаешь. Я долго размышлял над этим, и, хотя я действительно сперва разыскивал Ключ, чтобы отомстить, я передумал. Я использую Ключ, чтобы положить конец вечным стычкам между лордами и обеспечить благоденствие государства, которое возникнет. – Тогда начни отсюда. Обеспечь хоть какое-нибудь процветание в Хай-Даджен… или в Шедоу-Гард, если тебе нравится так его называть. – Верно и то, что я уже по большей части отплатил за то, как со мной обращались, – задумчиво сказал он, – но все же… – Начни с милосердия – и в один прекрасный день твое имя будет в почете, – сказала она. – Забудь о нем – и можешь быть уверен, тебя проклянут. – Может быть… – начал он, отступив на шаг. При этом Ивен смерила его взглядом с головы до ног. – Что ты сжимаешь под плащом? Ты, верно, принес это, чтобы показать мне? – Так, ничего, – сказал он. – Я передумал, да и дела у меня еще есть. Я вернусь к тебе позже. Но она быстро шагнула вперед и, когда Джек повернулся, вцепилась ему в плащ. Потом раздался вопль, и Джек выронил голову, чтобы успеть схватить Ивен за запястья. В правой руке у нее был кинжал. – Мерзавец! – крикнула она, укусив его за щеку. Он собрал волю, пробормотал одно-единственное слово, и кинжал превратился в темный цветок. Он поднес этот цветок к лицу Ивен. Она плевалась, ругалась и пинала его, но через несколько минут стала слабеть, а глаза начали закрываться. Когда она почти спала, Джек отнес ее на постель. Ивен продолжала сопротивляться, но ослабла окончательно. – Говорят, эта Сила может уничтожить все хорошее, что есть в человеке, – выдохнула она. – Но тебе нечего бояться. Даже не будь этой силы, ты был бы тем, что ты есть – злом. – Пусть будет так, – сказал он. – Но все, о чем я тебе рассказал, произойдет, и ты будешь тому свидетельницей. Со мной вместе. – Нет. Я покончу с собой задолго до этого. – Я подчиню себе твою душу, и ты полюбишь меня. – Тебе никогда не получить ни моей души, ни тела. – Сейчас ты уснешь, – сказал он. – А когда проснешься, мы уже будем мужем и женой. Бороться ты будешь недолго и сдашься мне… сперва твое тело, а потом и душа. Ты будешь лежать смирно, а потом я приду к тебе, и еще. После этого ты придешь ко мне. Спи, пока я не принесу Смейджа в жертву на алтаре его хозяина и не очищу это место от всего, что мне неприятно. Спи крепко. Тебя ждет новая жизнь. И он вышел, и все стало так, как он сказал.

10

После того, как Джек решил все проблемы, связанные с границами, то есть завоевал владения Дрекхейма, присоединив их к своим, и отправил барона в Навозные Ямы, он обратил свое внимание на крепость Холдинг – дом Неумирающего Полковника. Крепость оправдывала свое название недолго, и Джек вошел в нее. Они с Полковником сидели в библиотеке, потягивая легкое вино, и долго предавались воспоминаниям. Наконец, Джек коснулся деликатного вопроса союза Ивен с тем, кто заполучил Пламень Ада. Полковник, на чьих впалых щеках виднелись подобные лунным серпам шрамы, и чьи волосы поднимались вверх от переносицы подобно рыжему смерчу, покачал головой над кубком. Он опустил блеклые глаза. – Ах, ты понял это так, – сказал он. – Так это понял не я, – сказал Джек. – Я воспринял это как задачу, которую вы поставили передо мной – передо мной, а не перед любым желающим. – Ты должен признать, что потерпел неудачу. Поэтому, когда объявился другой поклонник и принес назначенную цену, я… – Вы могли бы дождаться моего возвращения. Я украл бы камень и принес вам. – Возвращение занимает много времени. Мне не хотелось, чтобы моя дочь осталась старой девой. Джек покачал головой. – Признаюсь, я весьма доволен тем, как повернулось дело, – продолжал Полковник. – Теперь ты – могущественный лорд, и моя дочь принадлежит тебе. Я думаю, она счастлива. Я владею Пламенем Ада, и это меня радует. Мы все получили то, чего желали… – Нет, – сказал Джек. – Я могу предположить, что вы никогда не желали видеть меня своим зятем и сговорились с бывшим хозяином Хай-Даджен, как все это получше устроить. – Я… Джек поднял руку. – Я сказал только, что могу предполагать это. Конечно, я так не считаю. Я точно не знаю, что вы там решили… или не решили… кроме вопроса об Ивен и Пламени Ада… И знать не хочу. Я знаю только то, что произошло. Учитывая это, а также то, что вы теперь мой родственник, я позволю вам самому покончить с собой, не отдавая свою жизнь в чужие руки. Полковник вздохнул и улыбнулся, еще раз подняв глаза. – Спасибо, – сказал он. – Очень мило с твоей стороны. Я беспокоился, что ты мне в этом откажешь. Они попивали вино. – Придется мне сменить имя, – сказал Полковник. – Еще рано, – сказал Джек. – Верно. У тебя есть какие-нибудь предложения? – Нет. Хотя пока вас не было, я думал над этим. – Благодарю, – сказал полковник. – Знаешь, раньше мне не приходилось проделывать ничего подобного… Тебе не трудно будет предложить мне что-нибудь особенное? Джек немного помолчал. – Яд – хорошая штука, – сказал он. – Но эффект для каждого индивидуума настолько настолько различается, что иногда это может оказаться болезненным. По-моему, вы добьетесь своего наилучшим образом, если усядетесь в горячую ванну и вскроете под водой вены. Это почти не больно. Как будто вы заснули. – Тогда, пожалуй, я так и сделаю. – В таком случае, – сказал Джек, – позвольте мне дать вам кое-какие инструкции. Он наклонился вперед, взял Полковника за запястье и повернул внутренней стороной вверх. И вытащил кинжал. – Ну, – начал он почти забытым преподавательским тоном, – не повторите ошибки, которые совершают практически все, кто в этом деле не профессионал. Используя лезвие, как указку, он продолжал: – Не режьте поперек, вот так. Свертывание крови, которое последует, может оказаться достаточным для повторного пробуждения. Тогда придется повторить процесс. Так может произойти несколько раз. Несомненно, в результате вы будете до некоторой степени травмированы – как если бы вам сделали недостаточную анестезию. Надо резать вдоль, по синим линиям, вот так, – сказал Джек, демонстрируя. – Если сосуды окажутся слишком скользкими, вам следует приподнять их кончиком своего орудия и быстро повернуть лезвие. Не надо просто тянуть вверх. Это неприятно. Помните об этом. Это поворот – важный момент, если вам не удалось добиться своего при продольном разрезе. Вопросы есть? – Мне кажется, нет. – Тогда повторите. – Дайте мне кинжал. – Держите. Джек слушал, кивая, делая только мелкие замечания. – Очень хорошо. По-моему, вы поняли, – сказал он, принимая кинжал обратно и снова пряча его в ножны. – Хочешь еще вина. – Да. У вас отличные погреба. – Спасибо. Высоко над миром тьмы, под темной сферой, сидя на спине ленивого дракона, которому он скормил Бенони и Блайта, Джек смеялся на ветру, и сильфиды смеялись вместе с ним, потому что теперь он был их господином. Время шло, а Джек продолжал решать споры о границах заново, в свою пользу. А споров становилось все меньше и меньше. Он принялся, сперва лениво, а потом с возрастающим пылом, применять полученные на дневной стороне знания для составления толстого тома под названием «Оценка культуры царства тьмы». Поскольку теперь его власть простиралась почти до на все царство ночи, он принялся собирать ко двору тех, чьи знания или особое искусство могли дать для его работы историческую, техническую или художественную информацию. Он больше, чем наполовину, решил после завершения опубликовать свой труд на дневной стороне. Теперь, когда он установил контрабандные пути и заполучил агентов в главных городах на дневной стороне, он знал, что это выполнимо. Он сидел в Хай-Даджен, ныне Шедоу-Гард, в просторном замке с высокими, освещенными факелами залами, подземными лабиринтами и множеством башен. Здесь было полным-полно прекрасных вещей, вещей бесценных. В коридорах плясали тени, а грани бесчисленных драгоценных камней сверкали ярче, чем солнце над другой половиной мира. Он сидел в библиотека Шедоу-Гард, держа череп его прежнего хозяина на столе вместо пепельницы, и работал над своим исследованием. Он закурил (одна из причин, по которым он установил тайную торговлю с дневной стороной), поскольку находил этот обычай как приятным, так и трудным для отвыкания. Он глядел, как дым смешивается с дымом свечи и поднимается к потолку, когда Стэб – летучая мышь, превращенная обратно в человека, теперь его личный слуга – вошел и остановился на предписанном расстоянии. – Господин, – сказал он. – Да? – Тут у ворот старуха, она хочет говорить с вами. – Я не посылал ни за какими старухами. Скажи ей, чтобы убиралась. – Она говорит, вы ее приглашали. Джек поглядел на низенького черного человечка. Длинные руки и ноги и пучки белых волос, похожие на антенны над слишком длинным лицом делали его похожим на насекомое. ОН уважал его, потому что тот был удачливым вором, попытавшимся ограбить прежнего хозяина замка. – Приглашал? Ничего такого я не припоминаю. Что ты о ней думаешь? – Похоже, она с запада, сэр. – Странно… – …и она требует, чтобы я сказал вам, что это Рози. – Розали! – сказал Джек, убирая ноги со стола и выпрямляясь. Приведи ее ко мне, Стэб. – Да, сэр, – ответил Стэб, отшатываясь – как всегда, когда его господин неожиданно выказывал эмоции. Джек стряхнул пепел в череп и посмотрел на него. – Интересно, твой дух тут еще не бродит? – пробормотал он. – У меня такое чувство, что это возможно. Он нацарапал записку, припомнив, что надо приговорить к смерти несколько групп людей с жестокими головными болями и отправить их патрулировать Навозные Ямы. Джек вытряхнул пепел из черепа и расправлял на столе бумаги, когда Стэб ввел ее в комнату. Поднимаясь, он посмотрел на Стэба, который быстро вышел. – Розали! – сказал Джек, идя ей навстречу. – Как хорошо… Она не ответила на его улыбку, но когда он предложил ей кресло, уселась, кивнув. О боги! Она и впрямь похожа на сломанную метлу, снова решил он, вспоминая. И все же… Это Розали. – Так ты все-таки пришла в Шедоу-Гард, – сказал он. – За то, что ты тогда дала мне хлеба, тебя всегда будут хорошо кормить. За то, что ты дала мне добрый совет, ты всегда будешь в чести. У тебя будут слуги, которые станут купать и одевать тебя и прислуживать тебе. Если ты желаешь овладеть Искусством, я приобщу тебя к высшей магии. Чего бы ты ни пожелала, тебе нужно только попросить. Мы устроим в твою честь праздник… как только подготовим его! Добро пожаловать в Шедоу-Гард! – Я ведь пришла не насовсем, Джек, только поглядеть на тебя еще разок… на тебе новые серые одежды и отличный черный плащ! А сапоги какие блестящие!.. Ты в таких никогда не ходил… Он улыбнулся. – Я не хожу так много, как когда-то. – …и не крался тайком. Теперь в этом нет нужды, – сказала она. Значит, ты обзавелся собственным королевством, Джек… самым большим изо всех, что я знаю. Теперь ты счастлив? – Вполне. – Значит, ты ходил к машине, которая думает, как человек, только быстрее. К той машине, от которой я тебя предостерегала. Верно? – Да. – И она дала тебе Потерянный Ключ, Кольвинию. Он отвернулся, схватил сигарету, закурил, затянулся. Потом он поглядел на Розали и кивнул. – Но я это не обсуждаю, – сказал он. – Конечно, конечно, – сказала Розали, кивая. – Ведь с ним ты получил Силу, которая подходит твоим амбициям, а ведь когда-то ты даже не знал, что они у тебя есть. – Должен сказать, ты права. – Расскажи мне о той женщине. – О какой женщине? – В холле я прошла мимо красивой женщины в зеленом – под цвет ее глаз. Я поздоровалась, и губы ее улыбнулись мне, но ее дух следовал за ней в слезах. Что ты с ней сделал, Джек? – Я поступил так, как было необходимо. – Ты что-то украл у нее… не знаю, что… так же, как воровал у всех, кого знал. Есть ли кто-нибудь, кого ты считаешь своим другом, Джек? У кого ты ничего не взял, а наоборот, дал ему что-то? – Да, – ответил он. – Он сидит на вершине горы Паникус – наполовину камень, наполовину не знаю что. Я много раз приходил к нему и всеми силами пробовал освободить. Но даже от Ключа не было толку. – Утренняя Звезда… – сказала она. – Да, твоему единственному другу только и быть богом проклятым. – Рози, за что ты наказываешь меня? Я предлагаю любым доступным способом вознаградить тебя за страдания, которые ты приняла из-за меня… и не только из-за меня. – Женщина, которую я видела… Сумел бы ты сделать ее такой, какой она была до того, как ты обокрал ее… если бы я больше всего хотела этого? – Может быть, – сказал Джек, – ноя сомневаюсь, чтобы ты попросила об этом. Даже соберись я это сделать, она, я чувствую, стала бы безнадежно безумной. – Почему? – Потому что ей пришлось многое увидеть и перечувствовать. – И в ответе за это ты? – Да, но это и так надвигалось. – Ни одна человеческая душа не заслуживает того страдания, которое я заметила, проходя мимо нее. – Душа! Не говори мне о душе! И о страданиях! Ты что, намекаешь, что у тебя душа есть, а у меня нет? Или ты думаешь, мне незнакомы страдания?.. Хотя ты права в том, что касается ее. Она отчасти человек. – Но у тебя есть душа, Джек. Я принесла ее собой. – Боюсь, я не понимаю. – Ты оставил свою душу в Навозных Ямах Глива, как все люди тьмы. Я вытащила ее оттуда – на случай, если в один прекрасный день она тебе понадобится. – Ты, конечно, шутишь. – Нет. – А как ты узнала, что это – моя душа? – Я – Ведунья. – Дай мне поглядеть на нее. Он потушил сигарету, а Рози тем временем развернула свой узелок с вещами. Она извлекла небольшой предмет, завернутый в чистую полотняную тряпку. Она развернула его и положила на ладонь. – Вот эта штука? – спросил он и захохотал. Это был серый шарик, который на свету стал делаться ярче, просветляться, сперва став блестящим и похожим на зеркало, а потом прозрачным. Поверхность заиграла разными красками. – Это же просто камень, – сказал он. – Он был с тобой в момент твоего пробуждения в Ямах, правда? – Да. Он был у меня в руке. – Почему ты бросил его там? – А почему бы и нет? – А разве он не оказывался с тобой каждый раз, как ты приходил в себя в Гливе? – Ну и что? – В нем заключена твоя душа. Может быть, когда-нибудь ты захочешь соединиться с ней. – Это – душа? И что же прикажешь с ней делать? Таскать в кармане? – Можно придумать что-нибудь получше, чем бросать ее на куче падали. – Дай мне ее! Он выхватил камень у нее из рук и уставился на него. – Никакая это не душа, – сказал он. – Это крайне непривлекательный кусок камня, или, может, яйцо гигантского навозного жука. Он и воняет, как сами Ямы! Он занес руку, чтобы отшвырнуть от себя камень. – Не надо! – крикнула она. – Это… Это твоя душа… – тихо закончила она, когда камень ударился о стену и разбился вдребезги. Джек быстро отвернулся. – Я могла бы знать, – сказала она. – Никому из вас душа по-настоящему не нужна. А тебе – меньше всех. Ты должен признать, что это было нечто большее, чем просто камень или яйцо, иначе бы ты так не взбесился. Ты почувствовал в нем что-то, касающееся лично тебя и опасное. Разве не так? Но Джек не отвечал. Он медленно повернул голову в сторону разбившегося камня и уставился на него. Он проследила за его взглядом. Из камня выплыло туманное облачко. Оно росло вверх и вширь. Вот оно воспарило над ними. Облачко перестало двигаться и начало окрашиваться. Они смотрели, как появляются контуры фигуры, напоминающей человеческую. Когда Джек увидел, что проступающие черты – его собственные, у него захватило дух, и он продолжал таращить глаза. Облако становилось все плотнее и плотнее на вид, пока не начало казаться, что он разглядывает своего близнеца. – Дух, кто ты? – спросил Джек с пересохшим горлом. – Джек, – слабо ответил тот. – Джек – это я, – сказал он. – Кто ты? – Джек, – повторил тот. Оборачиваясь к Розали, Джек проворчал: – Это ты притащила его сюда! Ты его и выгоняй! – Не могу, – ответила она, пригладив волосы и уронив руки на колени. Она начала ломать пальцы. – Он твой. – Почему ты не оставила эту проклятую штуку там, где нашла ее? Там, где ей и место? – Там ей не место, – сказала она. – Она твоя. Отворачиваясь, он проговорил: – Эй, ты! Ты – душа? – Погоди минутку, а? – ответила она. – Я кое-что соображу… Да. Я подумала, и теперь я считаю, что я – душа. – Чья? – Твоя, Джек. – Отлично, – сказал Джек. – Ты и правда отплатила мне, Рози, а? Что, черт побери, мне делать с душой? А как ты избавилась от своей? Если я умру, пока эта штука на свободе, для меня не будет возврата. – Не знаю, что тебе сказать, – ответила она. – Я думала, так будет правильно… когда пошла искать ее и нашла… принести и отдать тебе. – Зачем? – Давным-давно я сказала тебе, что барон был всегда добрым к старушке Рози. Когда ты захватил его земли, то повесил его за ноги и вспорол ему живот. Я плакала, Джек. Он – единственный, кто за долгое время по-хорошему ко мне отнесся. Мне много приходилось слышать о твоих делах, и ничего хорошего я не слыхала. Теперь, с Силой, которой ты владеешь, так легко многим причинить зло – что ты и делал. Я подумала, что если я отыщу твою душу, она, может быть, смягчит твои намерения. – Розали, Розали, – вздохнул он. – Ты дура. Ты хотела, как лучше, но ты дура. – Может, и так, – ответила она, стискивая руки и оглядываясь на душу, которая стояла, уставившись на них. – Душа, – сказал Джек, снова поворачиваясь к ней, – ты слышала. У тебя есть предложения? – У меня только одно желание. – Какое? – Соединиться с тобой. Пройти с тобой по жизни, заботясь о тебе, предостерегая тебя и… – Погоди минутку, – сказал Джек, понимая руку, – Я что для этого нужно? – Твое согласие. Джек улыбнулся. Он закурил сигарету. Руки у него слегка дрожали. – А если бы я не дал своего согласия? – спросил он. – Тогда я стала бы бродячей. Я бы следовала за тобой в отдалении, не в состоянии поддержать тебя и предостеречь, не в состоянии… – Класс, – сказал Джек. – Я не даю своего согласия. Пошла вон. – Ты шутишь? Так с душой не обращаются, это черт знает что. Я тут жду, чтоб поддержать и предостеречь тебя, а ты вышвыриваешь меня пинком. Что скажут люди? «Вон идет душа Джека», – скажут они, – «бедняжка. Общается с духами и низшими астралами, и…» – Выметайся, – сказал Джек. – Обойдусь без тебя. Знаю я вас, подлых ублюдков. Вы заставляете людей меняться. Ну, а я меняться не желаю. Я и так счастлив. Ты – ошибка. Убирайся обратно в Навозные Ямы. Иди, куда хочешь. Делай, что хочешь, только уйди. Оставь меня в покое. – Ты это серьезно? – Точно. Я даже дам тебе новенький красивенький кристалл, если тебе больше нравится сидеть скрючившись в чем-то подобном. – Для этого слишком поздно. – Ну, это лучшее, что я могу тебе предложить. – Если ты не хочешь соединиться со мной, пожалуйста, не вышвыривай меня, как какую-то бродяжку. Позволь мне остаться здесь, с тобой. Может, так я смогу давать тебе советы, поддерживать и предостерегать тебя, а тогда ты поймешь, как я нужна, и переменишь свое решение. – Катись! – А что, если я откажусь уйти? Что, если я просто усилю свое внимание к тебе? – Тогда, – сказал Джек, – я напущу на тебя самые разрушительные силы Ключа, те, которые я никогда не использовал раньше. – Ты уничтожишь собственную душу? – Ты права, черт побери! Убирайся! Тогда она повернулась к стене и исчезла. – С душами покончено, хватит, – сказал Джек, – Теперь мы подберем тебе покои и несколько слуг. Мы проследим, чтобы подготовились к торжеству. – Нет, – сказала Розали. – Я хотела увидеться с тобой. Что ж, вот мы и повидались. Я хотела принести тебе кое-что – и принесла. Вот и все. Она стала подниматься. – Погоди, – сказал Джек. – Куда ты пойдешь? – Подошло к концу мое время быть Ведуньей Западных Границ, и я возвращаюсь на дорогу у моря, в таверну «У Огненного Пестика». Может случиться так, что я найду какую-нибудь молодую шлюшку, из таверны, чтобы она ухаживала за мной, когда я ослабею. За это я обучу ее Искусству. – По крайней мере, побудь здесь хоть немного, – сказал он. – Отдохни, поешь… – Нет. Мне не нравится здесь. – Если ты твердо решила уйти, позволь, я облегчу тебе путь. Тебе не придется идти пешком. – Нет. Спасибо. – Могу я дать тебе денег? – Меня могут ограбить. – Я пошлю эскорт. – Я хочу путешествовать одна. – Хорошо, Розали. Он смотрел, как она уходит, а потом подошел к очагу и развел маленький огонь. Джек работал над своей «Оценкой», становясь в ней все более выдающейся фигурой, и укрепил свое правление в царстве ночи. За это время он повидал свои бесчисленные изваяния, воздвигнутые по стране. Он слышал, как его имя слетало с уст менестрелей и поэтов, но не в старых стихах и песнях о его мошенничествах, а в рассказах о его мудрости и могуществе. Четырежды он позволял Повелителю Нетопырей, Смейджу, Квазеру, барону и Блайту пройти часть пути из Глива, и только потом отправлял их назад каждый раз другим способом. Он решил исчерпать до конца их жизни и таким образом избавиться от них навсегда. На празднестве, устроенном Джеком в честь возвращения ее отца, Ивен плясала и смеялась. Его запястья были еще перевязаны, но он произнес тост и пил вино из погребов, которые некогда были его собственными. – За леди и лорда из Шедоу-Гард, – сказал он. – Пусть их власть и счастье длятся, пока над нами царствует ночь. Потом Полковник, Ни Разу Не Принявший Смерть От Чужой Руки, большими глотками выпил вино, и они веселились. На вершине Паникуса Утренняя Звезда – часть Паникуса – смотрел на восток. Душа блуждала в ночи, изрыгая проклятия. Жирный дракон, пыхтя, нес овцу в свое далекое логово. В сумеречном болоте зверю снилась кровь. Потом настали времена, когда Договор и впрямь был нарушен. Делалось все холоднее, и Джек сверился с Книгой. Он отыскал имена тех, чья очередь была нести службу. Он ждал и смотрел, но ничего не происходило. Наконец он собрал у себя этих лордов тьмы. – Друзья, – сказал он, – пришла ваша очередь нести службу у Щита. Почему вы не делаете этого? – Сэр, – сказал лорд Элридж, – мы пришли к соглашению отказаться от этой обязанности. – Почему? – Вы сами нарушили Договор, – сказал тот. – Если нельзя, чтобы все в мире шло по-прежнему, то мы хотели бы оставить все так, как есть. Так сказать, на пути к разрушению. Убейте нас, если желаете, но мы и пальцем не пошевельнем. Если вы такой могущественный волшебник, отправляйтесь к Щиту сами. Убейте нас и смотрите, как мы будем умирать. – Ты слышал, о чем он просит, – сказал Джек слуге. – Проследи, чтобы их убили. – Но, сэр… – Делай, что я сказал. – Есть. – Я сам посмотрю за Щитом. И их схватили и убили. А Джек двинулся вперед. На вершине ближайшей горы он обдумал эту проблему. Он ощущал холод и раскрыл свое существо. И обнаружил в Щите трещину. Потом Джек принялся набрасывать чертежи. Он выцарапывал их кончиком меча на камне. Пока он делал это, они тлели, а потом засветились. Джек произнес слова Ключа. – Э-э… здравствуй. Он резко обернулся, занеся меч. – Это только я. Он опустил меч. Налетали порывы ледяного ветра. – Что тебе нужно, душа? – Мне было интересно, что ты делаешь. Знаешь, я иногда следую за тобой. – Знаю. Мне это не нравится. Джек снова вернулся к чертежу. – Ты объяснишь мне? – Ладно, – сказал он. – Если ты после этого перестанешь тут ныть… – Я – пропащая душа. Мы как раз всегда ноем. – Тогда скули, сколько угодно. Мне все равно. – Но то, чем ты занят… – Я собираюсь отремонтировать Щит. Мне кажется, я разработал заклинания… – Не думаю, что ты сумеешь. – Что ты хочешь этим сказать? – Я не думаю, что это можно сделать в одиночку. – Посмотрим. – Я могу помочь? – Нет! Он вернулся к чертежу, еще поработал над ним мечом и продолжил заклинания. Мимо проносились ветры, а огни начали струиться. – Теперь я должен идти, – сказал Джек. – Держись от меня подальше, душа. – Ладно. Я просто хочу соединиться с тобой. – Может быть, когда-нибудь, когда мне станет скучно жить. Но не сейчас. – Ты хочешь сказать, есть надежда? – Возможно. Как бы то ни было – не сейчас. Потом Джек распрямился и рассмотрел дело рук своих. – Что, не выходит? – Заткнись. – Не получилось. – Заткнись. – Ты хочешь со мной соединиться? – Нет! – Может, я могла бы помочь. – Попробуй – в аду. – Я только спросила… – Оставь меня в покое. – А что ты теперь будешь делать? – Уйди! Он поднял руки и швырнул в нее Силу. Не получилось. – Я не могу, – сказал он. – Я знала это. А знаешь ты теперь, что делать? – Я думаю. – Я знаю, что делать. – Что? – Сходи к своему другу, Утренней Звезде, он много чего знает. Думаю, он мог бы дать тебе совет. Джек опустил голову и уставился на тлеющий чертеж. Ветер был холодным. – Может быть, ты права, – сказал он. – Я уверена в этом. Джек закутался в плащ. – Пойду, прогуляюсь по тени, – сказал он. И он шел среди теней, пока не достиг нужного места. Там он начал взбираться наверх. Достигнув вершины, он подошел к Утренней Звезде и сказал: – Я здесь. – Я знаю. – И ты знаешь, чего я хочу? – Да. – А получится это? – Это не так уж невозможно. – Что я должен делать? – Это будет нелегко. – Так я и думал. Расскажи. Утренняя Звезда слегка подвинул свое огромное тело. А потом рассказал. – Не знаю, сумею ли я, – сказал Джек. – Кто-то должен. – Ты больше никого не знаешь, с кем я мог бы встретиться? – Нет. – Можешь ты предсказать мне успех или провал? – Нет. Когда-то я говорил тебе про тени. – Припоминаю. На горе воцарилась тишина. – До свидания, Утренняя Звезда, – сказал Джек. – Спасибо. – Прощай, Джек. Повернувшись, Джек ушел в тень. Он вошел в огромный шурф, который вел к сердцу планеты. Местами на стенах тоннеля виднелись пятна света. Там он входил в тень и за короткое время продвигался на большие расстояния. Там, где тьма была абсолютной, он шел, как ходят все прочие. Кое-где попадались странно обставленные боковые галереи и темные дверные проемы. Джек не задерживался, чтобы их исследовать. Иногда, не часто до него доносился топот быстро бегущих когтистых лап и стук копыт. Один раз он прошел мимо открытой топки, в которой горели кости. Дважды он слышал крики, словно женщина мучилась от боли. Он не остановился, но вытащил меч из ножен. Джек миновал галерею, где на паутине толщиной с веревку сидел огромный паук. Паук зашевелился. Джек бросился бежать. Паук не стал гнаться за ним, но через какое-то время далеко позади Джек услышал смешок. Когда он остановился передохнуть, то увидел, что стены там были сырыми, в корке плесени. До него донесся звук, напоминающий шум реки вдалеке. Крошечные похожие на крабов существа разбегались от него, цепляясь за стены. Продолжая свой путь, Джек неожиданно натыкался на расселины и ямы, откуда поднимались едкие испарения. Иногда оттуда вырывались языки пламени. Только много времени спустя он подошел к мосту шириной всего в руку. Джек взглянул на бездну, через которую был переброшен мост, но кроме черноты ничего не увидел. Он подумал и, осторожно балансируя, не торопясь пошел вперед. Когда его нога коснулась противоположного берега, он вздохнул, но оглядываться не стал. Теперь стены тоннеля расступились и исчезли, а потолок стал таким высоким, что не был виден. Вокруг него двигались темные массы разной плотности, и, хотя Джек в любой момент мог создать огонь, чтобы осветить дорогу, он боялся сделать это. Огонь мог бы привлечь то, что двигалось мимо, что бы это ни было. Можно было создать и яркий свет, но только ненадолго – он исчез бы в тот момент, когда Джек вошел бы в мир созданных им теней, и он опять остался бы в темноте. Одно время Джек боялся, что забрел в огромную пещеру и там сбился с пути, но перед ним появилась белая полоска. Он стал смотреть на нее и продолжил свой путь. Когда много позже он приблизился к ней, то увидел, что это был большой черный водоем, над которым, как рыбья чешуя блестели огни. Это отражался слабый свет, который источала плесень, сплошь покрывавшая стены и потолок пещеры. Когда Джек обходил вокруг бассейна, направляясь туда, где на другом берегу тьма была гуще, в воде раздался плеск. Джек обернулся, и в его руке уже был меч. Теперь, когда его обнаружили, он произнес несколько слов – и над бассейном вспыхнул свет. В его сторону по воле стремительно двигалась рябь, словно под поверхностью двигалось что-то очень крупное. Потом по обеим сторонам выросли черные когтистые щупальца, с которых капало, и потянулись к Джеку. Он прищурился против созданного им же света и занес меч, готовясь нанести удар обеими руками. Джек произнес самое короткое из известных ему заклинаний, чтобы исполниться меткости и силы. Потом, как только ближайшее щупальце оказалось в пределах досягаемости удара, он размахнулся и перерубил его. Оно упало возле его левой ноги и, все еще извиваясь, ударило Джека и сбило с ног. Но он счел, что ему повезло. Потому что когда он упал, второе щупальце рассекло воздух там, где минуту назад находились его голова и плечи. Потом над водой с шумом появилась круглая голова около трех футов в диаметре, с пустыми глазами, увенчанная массой извивающихся отростков толщиной с большой палец Джека. В нижней части головы появилось большое отверстие, и существо двинулось к Джеку. Он, не вставая, взмахнул мечом и, сжав его обеими руками, направил прямо на этого зверя. При этом он повторял слова Ключа так быстро, как только мог их выговорить. Лезвие меча засветилось, раздался звук, напоминающий фырканье, и с кончика меча заструился огненный поток. Джек медленно описывал мечом круг. Скоро он почуял запах горелого мяса. Но существо продолжало приближаться, пока Джек не увидел множество белых зубов. Неповрежденное щупальце и обрубок второго дико извивались, нанося удары в опасной близости. Зверь издавал шипящие звуки и плевался. В этот момент Джек поднял меч так, чтобы пламя попало на извивающиеся отростки на голове. Издав звук, очень похожий на всхлип, существо кинулось обратно в воду. Джека окатило волной, которую подняла эта туша. Но прежде чем та обрушилась на него, а чудовище исчезло в глубине, Джек увидал спину зверя и содрогнулся – но не от холодной воды. Потом он поднялся, окунул меч в воду и повторил заклинание, чтобы в тысячу раз усилить мощь, вложенную в оружие. При этом меч в его руках завибрировал так, что Джек с трудом его удерживал. Но он пересилил себя и стоял так, в сиянии света, а перед ним лежало замершее щупальце. Чем больше пугала его набранная им сила, тем дольше, казалось ему, он там стоял. Внезапно по всему телу выступил пот, одев его словно еще одна теплая одежда. Потом с шипением, почти визгом, всколыхнув воду в центре водоема, наполовину вынырнул зверь. Когда он снова исчез под водой, Джек не пошевелился. Он продолжал держать меч, пока вода не закипела. Зверь больше не появлялся. Джек не ел, пока не обошел вокруг водоема и не попал в дальний туннель. Он знал, что не осмелится уснуть. Подкрепив свои силы наркотиком, Джек пошел дальше. Добравшись до места, где горели огни, Джек был атакован двумя косматыми человеко-зверями. Но он отступил в тень и дразнил их, пока они пытались добраться до него. Однако, не желая тратить время на пытки и убийство, он отказался от этого удовольствия и заставил тени перенести его как можно дальше. Освещенное огнями место осталось позади, а чуть позже, на его дальнем краю, Джек понял, что приближается к своей цели. Там он приготовился миновать следующее опасное место, через которое должен был пройти. Шел он долго, а потом начал различать запахи, напомнившие ему Навозные Ямы Глива и нечто, еще более грязное. Он знал, что вскоре опять сможет видеть, хотя света не будет, а значит, не будет и теней, в которых он мог бы исчезнуть. Джек повторил все необходимое. Запахи усиливались, и под конец Джеку пришлось бороться со своим желудком, чтобы заставить его удержать то, что он съел. Потом он постепенно стал видеть – не так, как всегда. Он увидел сырой скалистый ландшафт, над которым, казалось, была разлита скорбь. Место было тихим, в воздухе между скал медленно клубился туман, над неподвижной водой в лужах висели слабые испарения, а невысоко над головой они соединялись с туманом и запахами, чтобы время от времени проливаться дождем, перераспределяя по земле грязь. Кроме этого, ничего не было видно, а озноб пробирал до костей. Джек шел так быстро, как только смел. Не успел он отойти далеко, как слева от себя уловил еле заметное движение. Он увидел, как из одной из обычно неподвижных луж выпрыгнуло крошечное темное создание, покрытое лохматой шерстью. Оно у селось и не мигая уставилось на Джека. Обнажив меч, Джек легонько тронул существо кончиком лезвия и быстро отступил на шаг, ожидая, что же произойдет. Существо начало преображаться, а воздух словно взорвался. Теперь оно возвышалось над Джеком на черных кривых ногах. Лица у него не было. Оно казалось плоским и было словно нарисовано чернейшими чернилами. То, на что оно опиралось, не было ступнями ног. Дергая хвостом, оно заговорило. – Назови свое имя, идущий по дороге, – раздался голос, звучавший подобно серебряным колокольчикам Крелла. – Никто не услышит моего имени, пока не назовется сам, – сказал Джек. Рогатый силуэт испустил тихий смешок. Потом существо сказало: – Ну-ну! Мне не терпится услышать твое имя. – Ну, ладно, – сказал Джек и назвался. Существо упало перед ним на колени. – Господин, – сказало оно. – Да, – ответил Джек. – Меня зовут именно так. Теперь ты во всем должен повиноваться мне. – Слушаюсь. – Именем, которое я назвал, приказываю тебе: отнеси меня на спине к самой дальней границе твоих владений. Спускайся, пока не доберешься до того места, дальше которого нет хода ни тебе, ни тебе подобным. И да не предашь ты меня никому из своих товарищей и сородичей. – Я сделаю, как ты велишь. – Да. – Повтори мне это еще раз, как заклятие. Джек так и сделал. – Теперь пригнись пониже, чтобы я мог оседлать тебя. Ты станешь моим скакуном. Джек взобрался на спину существа, потянулся вперед и ухватился за рога. – Ну! – сказал он, и тот поднялся и тронулся в путь. Раздавался стук копыт и что-то похожее на звон колоколов. Джек заметил, что шкура существа напоминала очень мягкую ткань. Шаг убыстрился. Когда бы Джек ни пытался остановить на чем-нибудь взгляд, то видел размытый пейзаж.