Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 19"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Что ты сейчас сделал, Морри? – спросил я. – Мне никогда не доводилось видеть, чтобы ты заменял одну свечу другой.

– Я не часто так поступаю, – признался он. – Но та женщина, которой ты дал сегодня блифедж – из 456-й палаты, – только что оправилась от болезни. – Крестный измерил огарок указательным и большим пальцами. – Шесть лет, восемь месяцев, три дня, семь часов, четырнадцать минут и двадцать три секунды, – заявил он. – Вот сколько времени ты ей подарил.

– А, понятно, – пробормотал я, безуспешно пытаясь разглядеть выражение его лица в колеблющихся отблесках пламени и пляшущих теней.

– Я не сержусь, – заметил Морри. – Ты должен испытывать блифедж, чтобы понять его возможности.

– Скажи мне, – попросил я, – что мы сейчас обсуждаем: власть над жизнью или власть над смертью?

– Забавно, – произнес Морри. – Ты что, увлекся философией? Мне понравилась твоя шутка.

– Нет, я спросил совершенно серьезно.

– Ну, – сказал Морри, – я властвую над жизнью. И наоборот. Мы с тобой, как «инь и ян» [24]24
  Основные понятия древнекитайской философии, универсальные, космические, переходящие друг в друга силы (женское – мужское, горячее – холодное, пассивное – активное и т п.).


[Закрыть].

– Но ты же не обязан заниматься только своей стороной дела – раз уж ты подарил мне блифедж.

– Дэвид, я не могу использовать блифедж. Мне дано лишь научить тебя. Мне нужен человек, который применял бы это замечательное средство.

– Понятно.

– Уверен, что не совсем. Иди и экспериментируй. Сначала тебе покажется, что люди, которые будут обращаться к тебе за помощью, появляются у твоего порога случайно, но так будет далеко не всегда.

Я кивнул.

– У тебя есть вопрос? – осведомился крестный.

– Да. Огарок свечи, который ты использовал для того, чтобы продлить жизнь миссис Эмерсон из палаты номер 456 на шесть с лишним лет… Как получилось, что свеча погасла, не догорев до конца? Такое впечатление, что ты до времени задул чью-то жизнь.

– Действительно, может так показаться, верно? – ответил Морри, широко ухмыльнувшись. – Как я уже упоминал, смерть и в самом деле обладает властью над жизнью. А теперь давай выпьем кофе с бренди.

Я был смущен тем, как Морри управлял своим бизнесом. Но это было его шоу, и он всегда хорошо относился ко мне. На мой очередной день рождения Морри принес роскошный костюм и несколько пар обуви, а когда я стал практикующим врачом, явился в гости с новеньким автомобилем. Дорел по-прежнему был в превосходном состоянии, но не мог же я ездить к пациентам на велосипеде!.. Я нашел место для Дорела в задней части гаража и катался на нем только по выходным. Однако вечерами я все чаще и чаще стал наведываться в гараж, садиться на высокий стул, вскрывать бутылочку холодного пива и разговаривать с моим велосипедом так, как много лет назад, когда был мальчишкой.

– Забавно, – говорил я, – что именно он дал мне удивительное лекарство, которое спасает множество жизней. – С другой стороны, – продолжал я размышлять вслух, – он явно хотел, чтобы я занялся медициной. Может быть, он стремится контролировать и вторую половину инь и ян – дарующую жизнь? Не просто давать кому-то жить, но и избавлять от болезней и страданий?

Рама Дорела слегка скрипнула, когда велосипед качнулся в мою сторону. Зажглась и погасла фара.

– Ты согласен? – спросил я. Дорел еще раз мигнул фарой.

– Ладно, будем считать, что это означает «да», – предложил я, – а две вспышки – «нет».

Он мигнул один раз.

– В этом есть смысл, – заметил я, – по двум причинам: во-первых, когда я работал в больнице, мне пришло в голову дать блифедж на анализ нашему биохимику, доктору Кауфману, с просьбой определить основные компоненты растения. Он умер в лаборатории на следующий день, а пожар уничтожил все, над чем Кауфман работал. Позднее я встретил Морри в морге, и он сообщил мне, что синтезировать блифедж нельзя. Он не хочет, чтобы блифедж стал таким же распространенным лекарством, как аспирин и антибиотики. Отсюда следует, что блифедж нужно давать только определенным людям.

Во-вторых, – продолжал я, – эта гипотеза прекрасно подтверждается инструкциями, которые я получил от Морри, когда начал заниматься частной практикой. Морри сказал, что за консультациями ко мне будут обращаться из самых разных мест. Он ни разу не объяснил, откуда эти люди узнают мое имя и номер телефона, но он сказал правду. Пациенты действительно начали появляться. Морри пояснил, что я должен брать с собой блифедж и специальные диагностические инструменты, которые он мне подарил, но диагноз и дальнейшее лечение – или его отсутствие – будут решаться каждый раз отдельно. Я вижу Морри, когда другим людям это не дано. Он предупредил, что в особых случаях тоже будет входить в комнату. И, если встанет в головах больного, я должен поставить диагноз и применить блифедж – пациент будет жить. Но если Морри окажется в ногах, я обязан провести обычный осмотр и заявить, что сделать ничего нельзя.

У меня сложилось впечатление, что все решается заранее, словно с некоторыми больными он предварительно заключил сделку, или пытается реализовать какой-то проект, в котором им отведена важная роль.

Дорел один раз мигнул фарой.

– Ага! Значит, ты со мной согласен! Ты знаешь, в чем тут дело?

Дорел дважды мигнул, а потом, после короткой паузы, фара зажглась еще раз.

– Да и нет? У тебя есть кое-какие догадки, но ты не уверен?

Он мигнул один раз.

– Впрочем, какими бы ни были мотивы Морри, я помогаю людям, которые в противном случае были бы обречены на смерть.

Фара зажглась и погасла.

– Морри однажды сказал, что ты отрабатываешь долг, превратившись в велосипед.

Дорел мигнул.

– Тогда я не понял… да и сейчас я не имею ни малейшего представления о том, что он имел в виду. Ты можешь мне объяснить?

И опять он мигнул.

– Ну так в чем тут дело?

Неожиданно Дорел подъехал к противоположной стене, прислонился к ней и застыл в неподвижности. Больше он не мигал своей фарой – очевидно, хотел этим сказать, что я должен догадаться сам. Я попытался, но мои размышления были прерваны телефонным звонком. Это был тот самый, специальный случай.

– Говорит доктор Пулео, Дэн Пулео. Мы встречались весной на научном семинаре.

– Припоминаю, – ответил я.

– Речь шла о критических ситуациях…

– У вас она возникла?

– К вам уже направлен лимузин.

– И куда он меня отвезет?

– В особняк губернатора.

– Речь идет о самом Кейссоне? – Да.

– А почему он не в больнице?

– Мы обязательно его туда доставим, но я думаю, что вы успеете раньше.

– Я обойдусь без вашего лимузина, если поеду на велосипеде через парк.

Я повесил трубку, схватил чемоданчик с инструментами и побежал обратно в гараж.

– Нам нужно как можно быстрее добраться до особняка губернатора, – сказал я Дорелу, выводя его на улицу и вскакивая в седло.

Перед глазами у меня все померкло. Я помню, как слез с велосипеда и, слегка пошатываясь, направился к двери особняка. Мне удалось войти и не упасть, и вскоре я уже пожимал руку доктору Пулео, который отвел меня в спальню. По пути доктор говорил что-то о недавнем воспалении легких и камнях в почках в прошлом году. Никаких проблем с сердцем у губернатора до сих пор не наблюдалось.

Я посмотрел на фигуру, распростертую на постели. Лу Кейссон, губернатор, прославившийся своими реформами – ему удалось, сохранив то хорошее, что было у прежней администрации, добиться успеха там, где его предшественник потерпел сокрушительную неудачу. А кроме того, у него была умная и красивая дочь Элизабет. Я не виделся с ней с тех пор, как еще в колледже мы перестали встречаться и я переехал в другую часть страны.

Подойдя к Кейссону, чтобы начать осмотр, я почувствовал укол совести. Я согласился с доводами Морри, который уговорил меня подать документы в университет на Западном побережье после того, как меня приняли в Восточный университет, в который поступила Элизабет.

Вспомнил о Морри, и он…

Передо мной скользнула тень, и в следующий момент я увидел Морри в ногах постели. Он качал головой.

Я пощупал пульс в сонной артерии. Ничего. Приподнял веко, чтобы посмотреть глазное яблоко…

Неожиданно я рассвирепел. Издалека уже доносился вой сирен, а меня подхватила волна гнева, я вдруг вспомнил все решения, которые мне навязывал Морри. В одно мгновение я словно со стороны увидел, как он покупал меня своими подарками.

Открыв чемоданчик, я достал инструменты и оставил их на постели.

– Вы будете его лечить? – спросил Пулео.

Я наклонился вперед, поднял на руки Кейссона и переложил его так, что теперь Морри оказался в головах постели.

– Я не могу взять на себя ответственность… – начал Пулео.

Я уже набирал лекарство в длинный шприц.

– Если я сделаю укол сейчас, он будет жить, – сказал я. – Если нет – умрет. Как видите, все предельно просто.

Я расстегнул пижаму больного.

– Дэвид, не делай этого! – сказал Морри.

Не обращая на него внимания, я сделал укол – три кубика настойки блифеджа прямо в сердце. Возле особняка остановилась машина «скорой помощи».

Когда я выпрямился, крестный свирепо смотрел на меня. А потом быстро вышел из комнаты, не пожелав воспользоваться дверью.

Кейссон вдруг пошевелился и вздохнул. Теперь, положив пальцы на сонную артерию, я сразу нащупал пульс. В следующую секунду губернатор открыл глаза. Я собрал инструменты и застегнул пуговицы пижамы.

– С вами все будет хорошо, – сказал я ему.

– Какой курс лечения вы рекомендуете в дальнейшем? – спросил Пулео.

– Положите его в реанимационную палату и наблюдайте в течение двадцати четырех часов. Если после этого все будет в порядке, делайте с ним, что хотите.

– Нужно продолжать вводить лекарство?

– Нет, – ответил я. – Извините, мне пора. Когда я повернулся, чтобы уйти, она стояла в дверях.

– Привет, Бетти, – сказал я.

– Дэвид, он не умрет?

– Нет, – кивнул я и добавил после короткой паузы: – Как ты?

– Хорошо.

Я направился к выходу, но потом остановился.

– Мы можем поговорить наедине?

Она отвела меня в маленькую гостиную, где мы уселись в кресла.

– Я хочу, чтобы ты знала: все это время мне тебя не хватало, – смущенно проговорил я. – Мне очень жаль, что наши отношения прекратились, когда я уехал на Запад. Наверное, у тебя есть друг?

– Насколько я понимаю, ты все еще не обзавелся постоянной девушкой? – ответила она вопросом на вопрос.

– Верно.

– А если и я тоже пока одна?

– Я был бы рад начать встречаться с тобой. Чтобы снова тебя узнать. Есть у меня такой шанс? Ты согласна?

– Я могла бы сказать, что мне нужно поразмыслить, но это было бы неправдой. Я уже подумала, и ответ – да, я согласна.

Мы сидели и разговаривали два часа, а потом условились увидеться на следующий день.

Проезжая в темноте через парк, я включил фару и вспомнил о нашем «разговоре» с Дорелом.

– Говори! Черт тебя возьми! – воскликнул я. – Меня интересует твое мнение!

– Хорошо.

– Что?

– Я сказал «хорошо». Что ты хочешь узнать?

– А почему ты раньше мне не отвечал?

– Ты должен был отдать мне прямой приказ. Сейчас ты это сделал в первый раз.

– Кто ты – на самом деле?

– Я был врачом, которого Морри учил в начале девятнадцатого века в Вирджинии. Меня зовут Дон Лорел. Однажды я сделал то, что ему не понравилось: начал производить и продавать запатентованное лекарство «Блифедж Лорела».

– Должно быть, оно помогло многим людям, а это не устраивало Морри.

– Да, и нескольким лошадям.

– Я только что спас человека вопреки его воле.

– Не знаю, что и сказать тебе… Если не считать того, что я вел себя нагло и высокомерно, когда он спросил меня про «Блифедж Лорела» – и в результате превратился в транспортное средство. Возможно, тебе следует вести себя иначе.

– Спасибо за совет, – ответил я, вытаскивая из кармана монетку и подбрасывая ее в воздух. – Решка. Так я и сделаю.

Конечно, в тот же день Морри меня навестил.

– Добрый вечер, – сказал я. – Хочешь чаю?

– Дэвид, как ты мог? – укоризненно воскликнул он. – Я ведь хорошо к тебе относился, верно? Как ты мог пойти наперекор моему желанию?

– Извини, Морри, – проговорил я. – Мне просто стало жалко этого парня – он так много сделал для города. Вспомни хотя бы его программы по медицинскому страхованию! Поставил всех богатеев на место – а теперь должен был неожиданно покинуть политическую арену… Кроме того… ну, должен признаться: я встречался с его дочерью. Она и сейчас мне нравится. Вот почему я так поступил.

Он положил руку мне на плечо и сжал его.

– Дэвид, ты добрый мальчик, – заявил Морри. – Трудно винить человека за чувство сострадания, но моя работа накладывает определенные обязательства. Когда имеешь дело с моими пациентами, ты должен руководствоваться разумом, а не сердцем, понимаешь?

– Да, Морри.

– Ладно, давай выпьем по чашечке чая и поговорим о футболе.

Три дня спустя, когда я занялся уборкой по дому, зазвонил телефон. Я сразу узнал голос губернатора.

– Как вы себя чувствуете, сэр? – спросил я.

– Отлично, и я знаю, что обязан вам многим, но звоню совсем по другой причине.

Я все понял: Морри решил отомстить. Он устроил для меня испытание.

– Кому-то плохо? – спросил я.

– Да, Бетти. Пулео утверждает, что у нее те же симптомы, что у меня. Он не говорил, что моя болезнь может оказаться заразной.

– Я сейчас приеду.

– Вызвать «скорую помощь»?

– Нет.

Я повесил трубку, взял свой чемоданчик и направился к Дорелу. Пока мы ехали через парк, я рассказал ему о том, что произошло.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Ты и сам прекрасно знаешь.

– Я этого боялся.

И вот, когда я осматривал Бетти, в комнату вошел Морри и встал в ногах ее постели. Я набрал три кубика настойки в шприц, а потом развернул Бетти.

– Дэвид, я запрещаю тебе это, – резко заявил крестный.

– Мне очень жаль, Морри, – ответил я и сделал укол.

Когда Бетти открыла глаза, я наклонился и поцеловал ее – и в тот же миг мне на плечо легла тяжелая рука Морри. На этот раз его пожатие было ледяным.

– Мне тоже, – сказал он.

…Потом в полнейшем молчании мы шли по тусклому коридору, а вокруг нас тени вели свой бесконечный танец. Я припоминаю, что мы двигались среди монохромных кусочков моего мира и мира Морри, под землей, среди пещер и тихих водоемов. Я понял, что мы прибыли на место, когда увидел туннель с бесконечными рядами свечей вдоль стен. Вскоре мы уже стояли в центральном гроте, где столько раз играли в шахматы и выпили множество чашек горячего шоколада.

Теперь я снова ощущал свое тело. Эхо моих шагов разносилось по пещере. И я опять почувствовал леденящую руку у себя на плече.

Тени отступили в сторону, словно кто-то отодвинул занавес.

Морри провел меня через грот, вверх по коридору, а потом вниз по узкому холодному туннелю, в котором я никогда раньше не бывал. Я был слишком горд, чтобы спрашивать, куда он ведет меня – и тем самым первым нарушить молчание.

Наконец мы остановились, он отпустил мое плечо.

Засунув руки в карманы, я взглянул туда, куда указывала его рука, но сначала не понял, на что должен смотреть.

Мы находились перед стеной, в нишах и на выступах которой стояло множество свечей. Тут только я заметил, что одна из них намного короче, чем другие, ее огонь уже начал мерцать; не вызывало сомнений, что скоро она догорит.

Решив, что свеча принадлежит Бетти, я ждал, пока невидимые слуги Морри заменят ее.

– Оно того стоило, – заявил я. – Ты ведь знаешь, я люблю ее.

Крестный повернулся и внимательно посмотрел на меня, а потом на его лицо легла печальная улыбка.

– О нет, – сказал он. – Ты думаешь, это ее свеча? Нет. Ты не понимаешь. Она будет жить. Ты об этом позаботился. Ее свеча уже в полном порядке. Это твоя свеча. Ты с самого начала не мог на многое рассчитывать. Мне очень жаль.

Я вытащил руку из кармана, протянул ее вперед и осторожно коснулся свечи.

– Хочешь сказать, что это все, что у меня осталось? Может быть, несколько минут? Ты не вмешивался из-за того, что зол на меня? Вот как обстоят дела?

– Да, – только и молвил Морри. Я облизнул губы.

– А есть ли… возможность продлить мой срок?

– После того как ты во второй раз не послушался меня? После всех предупреждений?

– Мне было трудно на это решиться, – попытался объяснить я. – Я же говорил тебе, что был знаком с Бетти несколько лет назад, и тогда она мне нравилась. Я не понимал, насколько сильно меня к ней влечет, до самого последнего времени. Я чуть не опоздал. Поэтому у меня не было выбора. Я должен был спасти ее. Наверное, подобные чувства тебе не совсем понятны…

Он снова рассмеялся.

– Конечно, я понимаю, что можно заботиться о ком-то! – перебил меня Морри. – Почему, интересно, я решил покончить с губернатором Кейссоном? По вине этого ублюдка город не стал покупать профессиональную футбольную команду – мою любимую! Я уже много лет добивался этого!

– Значит, ты действительно решил заграбастать его раньше срока?

– А что ж ты думал? И надо же тебе было вмешаться в мои дела!

– Я начинаю понимать… Скажи, Морри, ведь еще не поздно перенести мое пламя на другую свечу?

– Верно, – признался он. – К тому же ты мой крестник. А это кое-чего стоит…

Некоторое время Морри молча смотрел на свечу.

– Наверное, так и следует поступить, – сказал он. – Не могу же я вечно на тебя злиться. Семья – дело серьезное.

Он потянулся к открытой коробке, стоящей в нише. Вытащив оттуда свечу, выпрямился и протянул другую руку к мерцающему пламени моего огарка. Коснулся его и начал поднимать… В следующий миг я увидел, как остатки свечи выскользнули из его руки и упали на землю.

– Дерьмо! – выругался Морри. – Прости, Дэвид…

Лежа на полу и глядя на мерцающий огонек, я понимал случилось что-то хорошее, только никак не мог вспомнить, что именно.

…Саднило разбитую щеку – в том месте, которым я ударился, когда упал…

Меня окружало бесчисленное множество огней. Мне нужно было кое-что сделать. Быстро. Только вот что?

Я поднял голову и осмотрелся. Морри ушел…

Ах да. Морри, мой крестный. Ушел…

Я уперся ладонями в пол и заставил себя подняться. Вокруг никого не было. Только я, мерцающий огонек свечи и черный велосипед. Что я должен был вспомнить? Мысли медленно сменяли одна другую.

– Вытащи свечу из коробки, Дэвид! И поторопись! – сказал мне Дорел. – Тебе необходимо это сделать еще до того, как твоя снова погаснет.

Снова погаснет.

Тогда я вспомнил все и содрогнулся. Вот что я сделал – умер. И умру окончательно, если стану медлить. Опасаясь худшего, я сумел купить себе маленькую передышку, разобравшись наконец, как пользоваться «Пятиминутным Деформатором Времени», который продолжал носить у себя в кармане. Но сколько он продержится? На этот вопрос у меня не было ответа.

Я двигался так быстро, как только мог, чтобы не загасить свечу – представление могло завершиться в любую секунду. Теперь в лужице воска плавал крохотный хвостик фитиля.

Я порылся в коробке, вытащил свечу и осторожно поместил над умирающим огоньком. На мгновение пламя опустилось, и в глазах у меня потемнело, а по спине пробежал холодок. Но фитиль новой свечи загорелся, и неприятные ощущения сразу исчезли. Я поставил свечу на место и опустил руку в карман. Там, в носовом платке, лежали сушеные стебли, цветы, корни и листья блифеджа.

Я положил платок на седло Дорела и начал разворачивать.

– Хорошая мысль, – заметил он, когда я принялся поедать универсальное лекарство. – Как только ты закончишь, я отведу тебя в другой туннель, где мы спрячем твою свечу среди множества других. Но нам нужно торопиться, вдруг Морри где-то неподалеку.

Я засунул остатки блифеджа в карман и со своей свечой в руке зашагал вслед за Дорелом.

– А ты можешь найти свечу Бетти и спрятать ее? – спросил я.

– Раньше я работал здесь, – продолжал Дорел. – Я был невидимым слугой до того, как он превратил меня в велосипед. Если я снова стану невидимым и окажусь здесь, то смогу сколько угодно прятать твои с Бетти свечи. А еще я снова буду исправлять его мелкие злоупотребления, как и прежде. Если ты продолжишь исследования блифеджа, я буду зажигать для тебя новые свечи.

– Я согласен, – сказал я. – Что необходимо сделать, чтобы ты снова стал невидимым слугой?

– Мне не разрешено отвечать на этот вопрос.

– Даже если я прикажу тебе?

– Да. Здесь действует иной уровень запрета. Я не представляю себе, как можно обойти это условие.

Мы углубились в туннель, и Дорел остановился.

– Слева от тебя, – сказал он, – в глубине ниши, где горит несколько других свечей.

Я слил немного расплавленного воска на свободное место, а потом укрепил там свою свечу.

– Садись в седло, – предложил Дорел.

Я последовал его совету, и мы поехали дальше по извилистым туннелям. Вскоре я заметил, что появился знакомый стробоскопический эффект.

– Вернемся туда, откуда он нас забрал? – спросил Дорел.

Через некоторое время обычный мир стал возникать все чаще, а подземный постепенно отступал.

И вот мы уже притормозили возле особняка губернатора. Как только Дорел остановился, я сразу соскочил с седла. Еще не совсем стемнело, солнце зависло над западным горизонтом.

Когда я ставил Дорела, двери распахнулись.

– Дейв! – воскликнула Бетти.

Я поднял глаза и молча наблюдал за тем, как она спускалась по ступенькам. И вдруг понял, как она прелестна и как сильно я хочу защитить ее от всех невзгод… В следующее мгновение Бетти оказалась в моих объятиях.

– Дейв, что случилось? Ты исчез так неожиданно.

– Мой крестный отец, Морри, забрал меня с собой. Я сделал то, что ему не понравилось.

– Твой крестный отец? Раньше ты никогда не упоминал о нем. Как он мог?

– Он обладает великой властью над жизнью, – ответил я. – Именно Морри дал мне возможность предотвращать смерть. Сейчас, к счастью, он считает, что я мертв. Думаю, мне придется сделать пластическую операцию, изменить фамилию, отрастить бороду, переехать в другой штат и завести небольшую частную практику, доход от которой позволил бы мне заняться исследованиями блифеджа. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж и уедешь со мной?

Неожиданно вмешался Дорел:

– Извини, Дейв, но не могу не отметить, что твоя речь несколько сумбурна.

Бетти уставилась на мой велосипед.

– Так ты ко всему еще и чревовещатель? – спросила она.

– Нет, это говорил Дорел. Он только что спас мне жизнь. Дорел – мятежный дух, который отбывает срок наказания. Морри превратил его в велосипед. Дорел со мной с тех пор, когда я был еще мальчишкой. Он и в те времена не раз меня выручал. – Я протянул руку и потрепал его по седлу.

Спустившись по ступенькам, Бетти наклонилась и поцеловала Дорела прямо в руль.

– Благодарю тебя, Дорел, – тихо проговорила она, – кем бы ты ни был.

Теперь, во всяком случае, он уже не был велосипедом. В лучах заходящего солнца заплясали сверкающие пылинки. Я завороженно смотрел на это удивительное явление – у меня на глазах пылинки превратились в шестифутовую башню.

Я услышал, как ахнула Бетти.

– Что я наделала? – выдохнула она.

– Понятия не имею, – ответил я. – Но, судя по тому, что рядом нет лягушки, я не думаю, что ты получишь в мужья прекрасного принца.

– Тогда я, пожалуй, останусь с тобой, – заявила Бетти, и мы вместе наблюдали за тем, как сверкающий вихрь постепенно обретал человеческую форму – перед нами возник высокий мужчина с бакенбардами и в плаще из оленьей кожи.

Он поклонился Бетти.

– Дон Лорел, – представился он. – К вашим услугам, мадам.

Потом повернулся и пожал мне руку:

– Очень жаль, что ты лишился средства передвижения, Дейв. Мое заклятие только что было снято.

– Нам следует это отпраздновать, – предложил я. Он покачал головой:

– Теперь, когда я обрел прежнюю форму, мне нужно срочно найти свою нишу. В противном случае я могу исчезнуть навсегда. Поэтому я немедленно возвращаюсь под землю и буду находиться там постоянно. Морри не заметит появления еще одного невидимого существа. Я буду перемещать ваши свечи подальше от него. Успеха в исследованиях блифеджа! Я еще свяжусь с вами.

С этими словами он снова превратился в башню, сотканную из света. В воздухе заплясали разноцветные огоньки, и Дорел исчез.

– Какое облегчение, – сказал я, снова обнимая Бетти. – Однако мне жаль, что так получилось с Морри. Я всегда хорошо к нему относился. Мне его будет не хватать.

– По-моему, он не очень похож на симпатичного парня, – заметила Бетти.

– Работа не могла не наложить на него определенного отпечатка, – пояснил я. – На самом деле он чувствительный.

– Откуда ты знаешь?

– Он любит футбол и шахматы.

– Но они представляют собой насилие – физическое и абстрактное.

– …И горячий шоколад. И квартет Шуберта в до минор. И большую часть времени его заботит равновесие между жизнью и смертью.

Бетти покачала головой.

– Я знаю, что Морри для тебя – член семьи, – сказала она. – Но меня он пугает.

– Ну, теперь мы будем жить инкогнито. Морри нас не побеспокоит.

Мне довольно долго удавалось держаться от Морри подальше. Мы с Бетти поженились, я сменил фамилию и переехал в маленький городок на юге – однако делать пластическую операцию не стал. Борода, темные очки и новая прическа существенно изменили мою внешность – так, во всяком случае, мне казалось.

Постепенно у меня появилась вполне приличная практика, я построил теплицу и организовал дома маленькую лабораторию. Целый год я старался избегать критических случаев, когда больному грозила смерть, а навещая своих пациентов в больнице, ни разу не присутствовал при летальных исходах – что могло бы привести к нежелательной встрече с Морри. Можно сказать, что я был патологически аккуратен в таких вопросах; но несколько раз замечал спину Морри, когда тот сворачивал за угол.

И все же, учитывая род моих занятий, я постоянно размышлял: когда произойдет наша встреча, смогу ли я скрыть то, что вижу его?

Однако, как и следовало ожидать, мы встретились вовсе не в больнице, а в тот момент, когда я и думать забыл о Морри.

Это случилось октябрьским вечером, я сидел у окна. С улицы вдруг донесся визг тормозов, сопровождающийся звуком глухого удара. Я схватил фонарик и чемоданчик с инструментами и выбежал из дома. Бетти последовала за мной.

На перекрестке столкнулись две машины. Повсюду валялись осколки стекол, сильно пахло бензином.

В обеих машинах не было никого, кроме водителей. Один погиб на месте, а другой – совсем молодой парень – был тяжело ранен, но продолжал дышать.

– Вызови «скорую»! – крикнул я Бетти, подбегая к молодому человеку.

Его выбросило из машины, и он лежал на тротуаре – крупный мускулистый парень. Я сразу увидел, что у него легочное и артериальное кровотечение, масса мелких ранений, перелом черепа и скорее всего позвоночника.

Когда я начал оказывать первую помощь, пытаясь остановить кровотечение, возле нас неожиданно возникла знакомая фигура. Я забыл о том, что должен делать вид, будто не вижу Морри. Учитывая экстремальность ситуации, я просто кивнул головой и сказал:

– Здесь я не могу с тобой спорить. Возьми его, раз так распорядилась судьба.

– Нет, – возразил он. – Спаси его для меня, Дейв. Сделай ему укол блифеджа. У тебя еще есть время.

– А что в нем такого особенного, Морри? Я не забыл, как ты со мной обошелся, когда мне захотелось сделать исключение.

– Хорошо. Я тебя прощу и обо всем забуду, если ты спасешь этого парня. Я часто говорил тебе, что моя власть не распространяется на смерть.

– Ладно. А как насчет того, чтобы дать мне обещание, что я могу спасать того, кого захочу, и продолжать исследования блифеджа?

– Похоже, ты и так это делаешь. Что ж, давай заключим формальный договор.

– Как жаль, что тебя не было на моей свадьбе, Морри.

– А я был.

– Да ну? Я тебя не заметил.

– Я стоял сзади. И оделся в яркие цвета, поэтому ты меня и не заметил.

– Так ты был тем типом в гавайской рубашке?

– Точно.

– Будь я проклят!

– И прислал тебе в подарок микроволновую печь.

– Я не нашел там никакой записки…

– Ну, мы же тогда не разговаривали.

– Меня смутило название фирмы производителя – «Сердце Ада». Тем не менее печь оказалась отличной. Спасибо.

Мой пациент застонал.

– По поводу этого парня, Морри… Почему ты не хочешь его забрать?

– Неужели не узнаешь?

– У него все лицо залито кровью.

– Это же новый квотербек [25]25
  Разыгрывающий в американском футболе.


[Закрыть]из «Соколов Атланты».

– Ах вот оно что. А как насчет баланса между жизнью и смертью и всего такого прочего?

– В этом сезоне им никак без него не обойтись.

– Я забыл, что ты болельщик «Соколов».

– Блифедж, мой мальчик, блифедж!

Ну, что еще сказать… «Соколы» отлично провели сезон. Во время их матчей смерти случались очень редко, потому что Морри приходил к нам в гости и мы за пивом и пиццей смотрели игру по телевизору. Конечно, он с особым рвением собирал свою жатву после того, как «Соколы» терпели неудачу. Почитайте газеты, и вы все поймете.

Морри не раз довольно прозрачно намекал, что ему хотелось бы знать, как мы поступили с нашими свечами. Однако я делал вид, что не понимаю, чего он от меня добивается.

Дон Лорел и я не теряем связи. Он всегда приходит на День всех святых, чтобы выпить стаканчик крови, и мы делимся последними новостями. А иногда вспоминаем прежние времена, он снова превращается в велосипед, и мы путешествуем между мирами.

Сегодня утром я подошел к перекрестку, на котором произошло несчастье. Морри стоял у телеграфного столба и гладил погибшую кошку.

– Доброе утро, Дейв.

– Привет. Ты рано встал.

– Мне вдруг показалось, что ты захочешь выйти прогуляться. Когда подойдет срок?

– Весной.

– Ты действительно хочешь, чтобы я был крестным отцом?

– Не могу себе представить, кто лучше тебя справится с этой ролью. Моему отцу ты послал такой же сон?

– Нет. Для тебя я сделал новую версию. Я теперь смотрю MTV.

– Я так и подумал. Хочешь зайти на чашечку кофе?

– С удовольствием.

Мы вернулись в дом, когда бежали прочь последние утренние тени. Тот, кому удалось бы поймать их, мог бы скроить себе плащ из мрака.