Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 19"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Да, я слышал. Множество стихов…

– Выпейте еще. А однажды в мою честь была выпущена монета. Естественно, она стала нумизматической редкостью, мечтой любого коллекционера. Я там изображена в полный рост, натуральные цвета. Вот смотрите, я ношу ее на шее… Наклонитесь поближе, цепочка короткая.

– Очень… интересно. Расскажите ее историю.

– Все началось со старины Прурии ван Тесте, банкира из компании «Импорт-экспорт Тесте». Знаете, он много лет имел дело с синтоженщинами, а потом вдруг подумал, что, видимо, лишает себя чего-то необыкновенного. Поэтому в один прекрасный день он послал мне десять дюжин хравианских орхидей, бриллиантовые подвязки и приглашение с ним отужинать…

– Вы, естественно, приглашение приняли?

– Естественно, нет. По крайней мере в первый раз. Я же понимала, что он сгорает от нетерпения.

– Ну, и что было дальше?

– Подождите, я сделаю себе еще один бокал редлонада…

Несколько позже Рысь, который находился в состоянии глубокой задумчивости – он медитировал, – случайно вышел на веранду. И увидел там мисс Барбару, рядом с которой сидел плачущий Бенедик.

– Что нарушило твой покой, брат? – поинтересовался он.

– Ничего! Совсем ничего! Все так прекрасно, все замечательно! Мои способности вернулись – я это чувствую! – Бенедик вытер слезы рукавом.

– Будь благословенна, милая крошка! – проговорил Рысь, схватив мисс Барбару за руку. – Твой немудреный опыт помог излечить моего брата, в то время как высокооплачиваемые ученые мужи, доставленные сюда с разных концов Галактики, оказались бессильны. Твои простые слова исполнены добродетели, и ты любима Пламенем.

– Большое спасибо.

– Идем, брат, займемся делом!

– Да, скорей! О, благодарю тебя, Ослепительная Барби!

– Не стоит благодарности.

Как только Бенедик взял в руки разорвавшееся сердце Корго, глаза у него мгновенно затуманились. Он откинулся на спинку стула, на носу выступили капли пота, распухли, словно откормленные амебы, начали делиться, а потом устремились исследовать территорию над верхней губой.

Он сделал глубокий вдох.

– Я на месте.

Бенедик заморгал, облизнулся.

– …Ночь. Глубокая. Какое-то примитивное жилище. Обмазано чем-то похожим на грязь с кусочками соломы… Весь свет погашен, только машина – луч…

– Машина? – Рысь.

– …Проектор. На стене картины… какой-то мир – большой, заполняет всю стену. Пожар, наверху. Три района…

– Бхейв-VII! – Рысь. – Шесть дней назад!

– Справа береговая линия, проходит вот так… а слева – так…

Правым указательным пальцем Бенедик начертил в воздухе картинку.

– Бхейв-VII. – Сандор.

– Счастлив и несчастлив одновременно – трудно отделить одно от другого. Угрызения совести – и тут же удовольствие от содеянного. Месть… Ненависть к людям, гуманоидам… Ну-ка наведем резкость, вот здесь, где горит особенно ярко… Ярко! Как хорошо! Отлично! Это будет для них уроком! Научит не трогать чужое… Убить целый народ!.. Генератор гудит. Он очень старый, воняет… На ноге у нас лежит пес. Нога затекла, но мы не хотим беспокоить пса, потому что он любимец Малы, единственная игрушка, друг, живая кукла… Она почесывает верхней конечностью пса за ухом, пес любит Малу. На них падает свет… Видно очень четко. Теплый ветерок, вообще очень тепло, именно поэтому мы без рубашки. Ветерок шевелит кисточками занавески… никакого силового поля или оконной рамы… возле проектора вьются, жужжат насекомые – древние как мир силуэты на фоне горящей планеты…

– Какие насекомые? – Рысь.

– А что за окном? – Сандор.

– …Снаружи невысокие деревья – всего лишь очертания. Приземистые. Не могу сказать, где начинаются стволы… листья слишком толстые, растут очень плотно. Темно. Где-то вдалеке крошечная луна… Что-то наподобие этого на холме… – Бенедик изобразил в воздухе луковицу, нанизанную на обелиск. – Не могу определить расстояние и размер, и цвет, и из чего сделано…

– В голове Корго нет названия этого места? – Рысь.

– Если бы я мог дотронуться до него рукой, я бы знал, я бы знал все. А таким способом можно получить только образы – поверхностные мысли. Он не думает о том, где находится сейчас… Собака перевернулась на спину и слезла с нашей ноги – наконец-то! Мала почесывает псу брюхо, моя любимая смуглянка… Собака – это щенок – дергает задними лапами, словно ее кусают блохи, машет хвостом. Щенка зовут Дилк. Так она придумала, очень к нему привязана… Он похож на ее сородичей, которые все погибли. Мала ненавидит людей-гуманоидов. Она – человек. Даже лучше… Ее народ не убивал живые существа ради собственной эгоистичной выгоды, ради Межзвездного Сообщества. Лучше людей, мой дружок, гораздо лучше… Насекомое садится на нос Дилку. Она прогоняет его. Тело насекомого состоит из сегментов, две пары крыльев примерно пяти миллиметров длиной, спереди розовый шарик, выпуклый, жужжит – насекомое… вы же спрашивали…

– Сколько в доме входов? – Рысь.

– Два. По одной двери почти напротив друг друга.

– Сколько окон?

– Два. На противоположных стенах – где нет дверей. Сквозь другое окно ничего не видно – слишком темно.

– Что-нибудь еще?

– На стене меч – длинная рукоять, очень длинная, двуручный… Может быть, три, четыре лезвия, однако короткие. Рукоять посередине, клинки прямые, обоюдоострые… Рядом маска из… цветов? Слишком темно, не вижу. Клинки сияют; маска тусклая. Впрочем, похоже на цветы. Много маленьких цветов… В форме воздушного змея, большая сторона смотрит вниз. Черты разглядеть не могу. Мала не спокойна. Может быть, ей не нравятся картинки – а может быть, она просто их не видит и ей скучно; глаза у нее устроены по-другому. Вот она тычется носом нам в плечо. Мы наливаем ей что-то в блюдечко. И пьем сами. Она не хочет пить. Мы смотрим на нее. Она опускает голову и подчиняется. Под ногами у нас утоптанная земля, твердая. Много крошечных белых – камешков? – внутри, как пудра. Стол сделан из дерева, настоящего… Генератор неожиданно шипит, картинка меркнет, снова становится четкой. Мы потираем подбородок. Нужно побриться… а, провались оно все пропадом! Кто на нас смотрит?.. Пьем – раз, два, – готово! Еще!

Сандор вставил пленку в проектор и принялся ее прокручивать, снова и снова, останавливая в самых разных местах, и опять прокручивать и останавливать, и прокручивать, и останавливать, и прокручивать и останавливать. Он проверял свой каталог миров.

– Луна снаружи движется вверх, вниз или по небу?

– По небу.

– Справа налево или слева направо?

– Справа налево. Такое впечатление, что прошла четверть пути от зенита.

– Какого она цвета?

– Оранжевая с тремя черными полосами. Одна начинается примерно в районе одиннадцати часов, пересекает четверть поверхности, резко опускается вниз, снова появляется в районе семи. Другая возникает примерно около двух часов, идет до шести. Они не пересекаются. Третья представляет собой маленькую перевернутую букву «с» – в нижней правой четверти… Луна не большая, но ясная. Туч не видно.

– А какие-нибудь созвездия можете разглядеть? – Рысь.

– …Голова повернута в другую сторону, и до этого долго не смотрел в окно… Возник какой-то шум… Пронзительный стрекот, почти металлический. Животное. Вот оно возникает перед мысленным взором Корго: шесть ног, живет на деревьях, в половину человеческого роста, редкая красновато-коричневая шерсть… По земле может передвигаться на двух, четырех или шести конечностях. Спускается вниз не часто. Гнездо вьет высоко. Откладывает яйца. Много зубов. Хищник. Два маленьких черных глаза. Большие ноздри. Разносит инфекцию. Но для человека не опасен. Очень пуглив.

– Корго на Дистене, пятой планете системы Блейка, – сказал Сандор. – Ночное время означает, что он находится на континенте Диденлан. Луна Бабри прошла зенит – следовательно, он на востоке. Мелларская мечеть указывает на мелла-мусульманское поселение. Меч и маска, похоже, гортанианские; уверен, что они прибыли сюда из другого района страны, расположенного в глубине континента. Меловые вкрапления под ногами говорят о том, что это район Ландеар, который действительно является мелла-мусульманским. На северном берегу реки Диста. Вокруг джунгли. Даже тот, кто жаждет уединения, не заходит дальше чем на восемь миль от центра города – население сто пятьдесят три тысячи, – меньше всего заселенного к северо-западу из-за холмов, скал и…

– Отлично! Значит, он там! – Рысь. – А теперь вот что мы сделаем. Его, естественно, приговорили к смерти. Мне кажется – нет, я знаю! – на второй планете – не помню, как она называется – этой системы есть офицер, агент Службы Безопасности…

– Нирер… – Сандор.

– Да, хм-м, дайте-ка подумать… два агента получат приказ привести приговор в исполнение. Они посадят свой корабль к северу от Ландеара, войдут в город выяснят, где остановился прибывший дней шесть назад человек с весьма необычным четвероногим питомцем. А потом один агент войдет в хижину, чтобы убедиться в том, что Корго внутри. И немедленно уберется восвояси; если Корго там, агент подаст сигнал своему напарнику, который спрячется за деревьями или каким-то иным укрытием. Второй агент затем выпустит очередь в окно и быстро встанет за северовосточным углом, чтобы иметь возможность с безопасного расстояния видеть окно и одну из дверей: другой подберется с юго-запада и сделает то же самое. У каждого будет двухсотканальный лазерный автомат с вибрирующей головкой. Отлично. Пойду, сообщу Центральной. Он у нас в руках!

Рысь поспешил из комнаты.

Бенедик все еще держал в руках сердце Корго, его рубашка пропиталась потом. Он продолжал:

– Не бойтесь, моя смуглая леди. Он ведь щенок и просто воет на луну…

Тридцать один час и двадцать минут спустя Рысь Рыс получил и расшифровал сообщение из двух коротких фраз:

АГЕНТЫ-ИСПОЛНИТЕЛИ НА ПУТИ В ЛУЧШИЙ МИР. «СКИТАЛЕЦ» СНОВА СОВЕРШИЛ ПРЫЖОК.

Он облизнул губы. Его товарищи ждали новостей, они успешно справились со своим заданием – они умело и старательно выполнили приказ. Именно Рысь виноват в том, что жертве удалось уйти.

Он сотворил знак Пламени и вошел в библиотеку.

Бенедик все понял – ему это было легко. Он держал в руках палку, на которую иногда опирался Рысь, больше ему ничего и не требовалось.

Рысь опустил голову.

– Начинаем все сначала, – сказал он.

Способности Бенедика – ставшие в десять раз сильнее, чем прежде, – выдержали семь столкновений с континуумом. А потом он описал другой мир: большой, многолюдный, яркий, под сине-белым солнцем; повсюду желтый кирпич, неоденебианская архитектура, в окнах стекла зеленого цвета, неподалеку багровое море…

Сандор без проблем определил местонахождение Корго.

– Мир Филлипса, – назвал он, а потом сообщил, о каком городе идет речь: – Деллес.

– На этот раз мы его спалим, – заявил Рысь и выскочил из комнаты.

– Христианский последователь Заратуштры [4]4
  Заратуштра (иран.) – Зороастр (греч.) – пророк и реформатор древнеиранской религии, получившей название зороастризм (между X и 1-й пол. VI в. до н. э.).


[Закрыть], – вздохнул Бенедик после того, как тот ушел. – Полагаю, страдает комплексом Пламени.

Сандор раскрутил глобус левой рукой и наблюдал за тем, как тот вращается.

– Я не предсказатель, – молвил Бенедик, – но могу побиться об заклад, что Корго опять сбежит.

– Почему?

– Покинув человечество, он превратился в нечто меньшее чем человек, но в каком-то смысле – и большее. Он не готов умереть.

– То есть?

– Я держал в руках его сердце. Корго отказался от него, во всех отношениях. Теперь он неуязвим. Но наступит день, когда он захочет получить его назад. И тогда он умрет.

– Откуда вы это знаете?

– …Ощущение. Существует множество врачей специалистов, и среди них патологи. Они не хуже других, только им дано постигнуть мрак. Я знаю людей, был знаком со многими. Я не делаю вид, что мне известно о человечестве все. Но слабости – да, их я изучил досконально.

Сандор вертел глобус и ничего не говорил.

Службе Безопасности все-таки удалось поджечь «Скитальца» и нанести ему серьезные повреждения.

Но Корго остался в живых.

Он был жив и проклинал все на свете.

Он лежал в канаве, мир вокруг него полыхал пламенем, повсюду раздавались взрывы, вокруг дождем падали обломки. Он проклинал этот мир и все остальные, и всех, живущих в них.

А потом раздался еще один взрыв.

И пришла тьма.

Обоюдоострым гортанианским мечом Виктор Корго отрубил голову первому агенту Службы Безопасности, прибывшему, чтобы привести приговор в исполнение, в тот самый момент, когда он возник на пороге хижины. Мала почувствовала их приближение – окно было открыто, и ветерок донес чужой запах.

Второй упал прежде, чем успел хоть что-нибудь предпринять. У Корго тоже был лазерный автомат – такими снабжали гвардейцев, и он разрезал второго агента на две части, выстрелив сквозь стену в направлении деревьев, где, по словам Малы, он прятался.

А потом «Скиталец» покинул Дистен.

Однако Корго забеспокоился. Как агентам Службы Безопасности удалось так быстро его обнаружить? Он частенько уходил у них прямо из-под носа и раньше, но был осторожен и не представлял себе, где совершил ошибку на этот раз; он не понимал, каким образом его нашли. Даже последний работодатель не знал, куда он направляется.

Он покачал головой и фазировал корабль на мир Филлипса.

Умереть – значит заснуть без сновидений, а Корго этого не хотел Он старательно заметал следы, промчался по галактике, выбирая случайные направления; подарил Мале золотой ошейник с приемопередаточным устройством, встроенным в замочек (аналогичное устройство он сам носил в кольце смерти на пальце); конвертировал достаточное количество валюты, оставил «Скитальца» у надежного контрабандиста на Независимой Территории и направился в Деллес-у-Моря, на самом краю мира Филлипса. Корго любил ходить под парусом, и ему нравились багровые воды этого моря. Он снял большую виллу неподалеку от Деллес-Дайвз; с одной стороны находились трущобы, с другой – Ривьера. Он радовался. Потому что ему снились сны. Значит, он все еще не умер.

Во сне он услышал какой-то звук. А в следующее мгновение уже сидел на кровати, готовый отразить любую атаку.

– Мала?

Она ушла. Звук, который Корго услышал, был скрипом закрываемой двери. Он включил приемник.

– В чем дело? – потребовал он ответа.

– У меня ощущение, что за нами снова наблюдают, – донесся ответ Малы из его кольца. – Всего лишь ощущение.

Голос ее был едва слышен.

– Почему ты ничего мне не сказала? Возвращайся немедленно!

– Нет. Ночью меня не видно, и я могу двигаться бесшумно. Пойду посмотрю. Там что-то есть. Если бы я боялась… Приготовься, возьми оружие!

Корго последовал ее совету, подошел к двери – как раз в этот момент они и нанесли удар. Он побежал Когда он выскочил на улицу, они атаковали еще раз, а потом снова. За спиной у него разверзлись врата ада – сыпалась штукатурка, метался искореженный металл, осколки стекла и обломки дерева. И вот уже Корго оказался в самом центре полыхающей преисподней.

Они находились над ним. На этот раз Служба Безопасности проявила осторожность, ее агенты не стали приближаться, решив нанести удар с расстояния. Они висели в окруженном защитным полем шаре и поливали дом Корго раскаленными потоками смерти.

Что-то ударило его в голову и плечо. Он повернулся, упал Получил еще один удар в грудь и живот. Закрыл лицо руками, покатился, попытался встать – не смог. Корго заблудился в огнедышащем лесу. Тогда он побежал, снова упал, опять поднялся, бросился вперед и еще раз упал, пополз, упал.

Он лежал в канаве, а мир вокруг него полыхал пламенем. Повсюду раздавались взрывы, вокруг дождем падали обломки… Он проклинал этот мир и все остальные, и всех, живущих в них.

А потом раздался еще один взрыв.

И опустилась тьма.

Они думали, что с ним расправились, и радость врагов Корго была велика.

– Ничего не улавливаю, – улыбаясь сквозь слезы, проговорил Бенедик.

Тогда охотники устроили праздник, который продолжался и на следующий день.

Однако тело Корго никто не нашел.

Впрочем, в пылу сражения был уничтожен целый квартал, в результате пропало одиннадцать человек, поэтому представители Службы Безопасности решили, что приговор приведен в исполнение и операция прошла успешно. Тем не менее талантливую троицу попросили остаться вместе еще десять дней – пока проводится дополнительное расследование.

Бенедик рассмеялся.

– Ничего, – повторил он. – Ничего.

Надо сказать, что человек без сердца – штука весьма необычная. Его тело живет не по тем правилам, по которым существуют все остальные. Нет. Яйцо в груди Корго было умнее обычного сердца, к тому же оно являлось средоточием сложной коммуникационной системы. И хотя само по себе оно не живое существо, но прекрасно ориентируется в том, что происходит в окружающем мире; искусственное сердце не всесильно, однако оно обладает ресурсами, которых нет у настоящего.

Когда на теле Корго появились ожоги и раны, его необыкновенное сердце занялось делом: переключилось на функции, предусмотренные для экстренных случаев; превратилось в маяк, зажженный в самом центре бушующей стихии. Железы мгновенно отреагировали на его призыв и напоили тело Корго энергией; мышцы были приведены в действие, словно электрическим зарядом.

Корго не очень понимал, что промчался почти на нечеловеческой скорости сквозь обжигающую бурю и град обломков. Он не чувствовал боли. Не имеющие в данный момент существенного значения реакции нервной системы были блокированы. Он добрался до улицы и свалился в тени, на обочине дороги.

Яйцо, взяв на себя право оценивать, сколь ситуация опасна, посчитало, что заплаченная цена слишком высока, и приняло немедленные меры, для того чтобы привести функции в норму.

Все дальше, дальше уносило оно Корго – в почти коматозное состояние. Обычный человек не способен просто взять и решить, что он хочет впасть в спячку, а потом лечь и заснуть. Врачи, конечно, в состоянии погрузить человека в dauerschlaff [5]5
  Долгий сон (нем.).


[Закрыть]при помощи комбинаций наркотических средств и сложной аппаратуры.

Но Корго в подобных вещах не нуждался. У него в теле была аптечка, обладающая собственным сознанием; и она пришла к выводу, что состояние комы, которое выдерживает обычное сердце, для Корго недостаточно эффективно и что его следует отправить на невиданные для человеческого организма глубины. Поэтому, продолжая функционировать как полагается, яйцо в груди Корго делало то, на что не способно обычное сердце.

Оно швырнуло его в сумрак сна без сновидений, унесло в места, где сознание бессильно. Только подведя его к границе со смертью, оно могло сохранить ему жизнь, сделать его сильнее.

Поэтому мертвый Корго лежал в канаве.

Люди, естественно, всегда собираются на месте происшествия.

Жители Ривьеры в таких случаях надевают свои лучшие наряды. Те же, кто обитает в трущобах, не тратят на это время только потому, что у них не столь обширный гардероб.

Впрочем, один представитель этого слоя общества был уже одет и проходил мимо. Его звали Зим – по очевидным причинам. Когда-то у него было другое имя – давно забытое.

Зим, спотыкаясь, брел домой после того, как просидел весь вечер в зимлаковом баре, где с удовольствием тратил свою пенсию, полученную за этот месячный цикл.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: произошел взрыв. Бормоча себе под нос, он замер на месте и медленно повернулся в ту сторону, откуда доносился шум. Увидел языки пламени. Поднял голову, заметил повисший шар. В голове у него возникло воспоминание, он поморщился и продолжал наблюдать за происходящим.

Через некоторое время какой-то человек промчался сквозь ад на безумной скорости. Потом упал Возникли новые вспышки, и вскоре шар отправился восвояси.

Прошла пара минут, прежде чем Зим сообразил, что случилось – сработал рефлекс, – и приблизился к человеку на земле.

Правила, вбитые в память давным-давно, постепенно возникли на поверхности сознания – страница за страницей, словно он перелистывал учебник по «Оказанию первой медицинской помощи на поле боя», разработанный специально для гвардейцев Службы Безопасности. Зим опустился на колени рядом с телом, багровым от ожогов, покрытым кровью и освещенным отблесками пламени.

– …Капитан, – пробормотал он, вглядываясь в суровое лицо с закрытыми глазами. – Капитан…

Потом поднес руки к лицу, а когда опустил их, они были мокрыми от слез.

– Соседи. Здесь. Мы с вами. Я не знал… – Он приложил ухо к сердцу, но не услышал ничего утешительного. – Пал… На палубе лежит мой капитан… уже остыл… он умер. Мы с ним. Соседи, даже… – Зим как-то неуверенно всхлипнул, а потом начал икать; через некоторое время справился с собой и приподнял веко мертвеца.

Корго дернул головой чуть влево, чтобы спрятаться от ослепительно ярких вспышек. Зим с облегчением рассмеялся:

– Вы живы, кэп! Вы все еще живы!

То, что носило имя Корго, ничего не сказало ему в ответ. Тогда Зим наклонился и с трудом поднял тело.

– «Не следует сдвигать жертву с места» – так говорится в учебнике. Только вы пойдете со мной, кэп.

Теперь я вспомнил… Все. Я помню; точно… да. Они убьют вас в следующий раз – если вы, конечно, выживете… Они это непременно сделают. Уж я-то их знаю. Поэтому мне придется сдвинуть жертву с места. Я вынужден… Жаль только, что я так набрался… извините, кэп. Вы всегда хорошо обращались с командой, и со мной тоже. Порядок у нас был строгий на «Скитальце», но вы отличный человек… Старина «Скиталец», счастливчик… Да. Убийца, мы уходим! Валим отсюда, и как можно быстрее. Прежде чем прибудут гиены. Да. Я помню… вас. Хороший человек кэп. Да.

Итак, «Скиталец» совершил свой последний прыжок – так сообщалось в отчете Службы Безопасности. Однако Корго все еще находился на границе смерти, в стране, где нет сновидений, и крошечные семена-компьютеры вместе с яйцом в груди оберегали его жизнь.

Когда прошло десять дней, Рысь и Бенедик не уехали от Сандора, который совсем не хотел с ними расставаться. Раньше ему не приходилось работать; ему нравилось ощущение, что рядом с ним коллеги, люди, с которыми его связывают общие воспоминания. Бенедик не мог и помыслить о том, что ему придется распрощаться с мисс Барбарой, единственным человеком, который с удовольствием с ним разговаривал. Рыси нравились еда и климат, и он решил, что дети и внуки спокойно без него проживут.

Поэтому оба остались в доме Сандора.

Возвращение к жизни – дело медленное и непростое. Реальность исполняет причудливые танцы с покрывалами. И проходит довольно много времени, прежде чем вы понимаете, что под ними прячется (если вообще когда-нибудь понимаете).

Как только Корго смог сформулировать свою первую мысль, он крикнул:

– Мала!.. Мрак.

А потом он увидел лицо из далекого прошлого.

– Сержант Эмил?..

– Да, сэр. К вашим услугам, капитан.

– Где я?

– В моей хижине, сэр. Ваша сгорела.

– Как?

– Ее сожгли лучом из шара.

– А мой… питомец? Дриллен…

– Я нашел только вас, сэр, больше никого – и ничего. Это произошло почти месячный цикл назад…

Корго хотел было сесть, у него ничего не получилось, он предпринял новую попытку, чуть приподнялся, опираясь на локти.

– А что со мной?

– У вас было несколько переломов, ожоги, ранения, внутренние повреждения… Но теперь все будет в порядке.

– Интересно, каким образом они меня снова нашли – так быстро?..

– Не знаю, сэр. Может, хотите немного бульона?

– Чуть позже.

– Он уже готов и ждет вас – горяченький.

– Ладно, Эмил, давай неси. Конечно, неси. Корго снова лег и принялся раздумывать.

И услышал ее голос. Он дремал весь день, и она была частью сна.

– Корго, где ты? Корго, где ты? Корго… Рука! Кольцо!

– Да! Это я! Корго! – Он включил приемник. – Мала! Где ты?

– В пещере у моря. Я каждый день звала тебя. Ты жив или отвечаешь мне из Иной Страны?

– Я жив. В твоем ошейнике нет никакого волшебства. Как тебе удалось выжить?

– Я выхожу ночью. Ворую еду в больших домах, где зеленые окна похожи на двери – для Дилка и себя.

– Твой щенок? Он тоже жив?

– Да. Той ночью он сидел в будке во дворе… Где ты?

– Не знаю точно… Неподалеку от нашего бывшего дома. Я со старым другом…

– Хочу тебя увидеть.

– Подожди до наступления темноты. Я расскажу, куда нужно идти. Нет, я за тобой пришлю, подружка… Где находится твоя пещера?

– На пляже… нужно пройти мимо красного дома, про который ты сказал, что он ужасно уродливый. Три скалы с острыми вершинами. Дальше – узкая тропинка, ее иногда заливает вода, потом завернуть за угол, сделать тридцать один мой шаг, и увидишь нависшую скалу. Там есть трещина, достаточно маленькая сначала, но я могу протиснуться, а потом она расширяется. Вот тут мы и прячемся.

– Мой друг придет за вами после наступления темноты.

– Ты ранен?

– Был. Но теперь мне лучше. Увидимся позже и поговорим.

– Хорошо…

Корго быстро поправлялся. Он играл с Эмилом в шахматы, и они вспоминали времена, проведенные в Гвардии. Впервые за много лет он смеялся, когда Эмил рассказал ему историю про парик командора и что с ним стало во время серьезной потасовки на Сордидо-III, около тридцати лет назад… Мала держалась в сторонке, играла только с Дилком. Иногда Корго чувствовал, что она за ним наблюдает. Но каждый раз, когда он поворачивался, оказывалось, что она смотрит в противоположную сторону. Неожиданно он сообразил, что она никогда не видела, чтобы он дружелюбно вел себя с кем-нибудь, кроме нее. Ее это озадачивало.

Он частенько пропускал вместе с Эмилом стаканчик зимлака, иногда они принимались распевать баллады – получалось довольно-таки фальшиво.

А потом до него вдруг дошло…

– Эмил, а на что ты живешь?

– Пенсия, кэп.

– О священное Пламя! Мы же тебя объедаем! Продукты и лекарства, и все остальное…

– У меня было кое-что отложено – на черный день, кэп.

– Отлично. Но тебе не следовало растрачивать это на нас. В моих ботинках припрятано достаточно денег. Вот. Минутку… Смотри! Возьми!

– Я не могу, кэп…

– Еще как можешь! Бери деньги, это приказ!

– Хорошо, сэр. Только вам не нужно…

– Эмил, за мою голову назначена награда – ты это знаешь?

– Знаю.

– Очень солидная. – Да.

– Она твоя по праву.

– Я не мог сдать вас, сэр.

– И тем не менее награда твоя. Только тебе причитается в два раза больше. Я пришлю – через несколько недель после того, как уеду отсюда.

– Я не могу принять ваши деньги, сэр.

– Чушь, ты их возьмешь!

– Нет, сэр. Я этого не сделаю.

– Почему?

– Я не могу принять эти деньги.

– Почему? Чем они тебе не подходят?

– Ну, ничего такого… только я не хочу к ним прикасаться. То, что вы даете за еду и все остальное – да. Но не больше. И не нужно меня уговаривать.

– О… ладно, Эмил Я не собирался тебя заставлять…

– Знаю, кэп.

– Еще сыграем? На этот раз я дам тебе фору слона и три пешки.

– Отлично, сэр.

– Хорошие были времена, верно?

– Да уж точно, кэп. Тау Кита – отпуск три месяца. Помните долину Красной реки – и семью местных жизненных форм?

– Ха! А Лебедь-VII – багряный мир, где живут радужные женщины?

– У меня три недели ушло на то, чтобы отмыться от их краски. Я сначала решил, что это какая-то новая болезнь… Хотелось бы мне снова взойти на борт корабля!

Рука Корго замерла в воздухе.

– Хм-м… Знаешь, Эмил… Не исключено.

– Каким образом? Корго сделал ход.

– На борт «Скитальца». Он спрятан на Независимой Территории, дожидается меня. Сейчас я там капитан, а заодно и команда, все я сам. Мала делает, что может, но – если честно – мне не помешал бы первый помощник. Вспомним старые добрые времена.

Эмил поставил коня, которого было поднял, посмотрел на Корго, снова опустил глаза.

– Я… я не знаю, что сказать, кэп. Я и представить себе не мог, что вы предложите…

– А почему нет? Мне хороший человек не помешает. Активная жизнь, совсем как прежде. Много денег. Никаких забот. Захотим устроить себе трехмесячный отпуск на тау Кита – пожалуйста, мы же сами себе хозяева!

– Я… и правда не прочь снова попасть в космос, кэп… Но – нет, я не могу…

– Почему, Эмил? Почему нет? Все будет совсем как раньше!

– Не знаю, как это лучше сказать, кэп… Но когда мы… сжигали разные места, раньше… ну, мы сражались с преступниками – пиратами, нарушителями Кодекса… понимаете? А теперь… теперь, я слышал, вы простых людей убиваете. Ну… совсем не нарушителей Кодекса. Самых обычных, гражданских. Ну… я не могу.

Корго ничего ему не ответил, и Эмил поставил коня на доску.

– Я их ненавижу, Эмил, – произнес Корго через некоторое время. – Каждого, всех до одного… Ненавижу. Ты знаешь, что они сотворили на Брилде? С дрилленами?

– Да, сэр. Только это были не гражданские, не рабочие рудников. Не каждый из них. Виноваты в этом не все, сэр… Я не могу. Не сердитесь.

– Я не сержусь, Эмил.

– Конечно, и я не прочь пожечь мерзавцев – и наплевать на то, нарушают они Кодекс или нет. Но только совсем не так, как вы это делаете, сэр. И деньги за такую работу я брать не стану.

– Ха!

Корго передвинул своего единственного слона.

– Поэтому мои деньги тебе не нужны?

– Нет, сэр. Дело вовсе не в этом, сэр. Ну, может быть, немного и в этом… но только немного. Я просто не могу брать деньги за то, что помог человеку, которого я уважал и которым восхищался.

– Ты употребил прошедшее время.

– Да, сэр. Я все равно продолжаю считать, что они ведут себя с вами нечестно, а с дрилленами поступили плохо, несправедливо, жестоко – но нельзя ненавидеть за это всех, сэр, ведь виноваты не все.

– Они не возражали, Эмил, а это такое же преступление. Я ненавижу их только за то, что они промолчали. Да и люди все одинаковые, разве нет? Теперь я сжигаю их без разбора, потому что на самом деле не имеет никакого значения, кого убивать. Вина распределяется равномерно. Все человечество преступно и заслуживает наказания.

– Нет, сэр, прошу прощения, но в громадной системе, вроде Межзвездного Сообщества, далеко не все знают, кто что собирается делать. Некоторые думают так, как вы, а есть такие, кому наплевать. Многие просто не имеют ни малейшего представления о том, что происходит, а если бы знали, наверняка что-нибудь сделали бы по этому поводу.

– Твой ход Эмил.

– Да, сэр.

– Жаль, что ты не принял моего предложения, Эмил. Из тебя вышел бы хороший офицер.

– Нет, сэр, не вышел бы хороший офицер. У меня неподходящий характер – я слишком добродушный. Мне бы на шею сели все, кому не лень.

– Печально. Так всегда получается. Хорошие люди либо слишком добродушны, либо слабаки. Почему?

– Откуда мне знать, сэр?

Они сделали по несколько ходов.

– Знаешь, если бы я перестал… жечь их, я имею в виду, и занялся на «Скитальце» обычной честной контрабандой, меня бы это вполне устроило. Устроило бы. Сейчас. Я устал. Я так страшно устал, что с удовольствием уснул бы – на четыре, пять, шесть лет… Предположим, я просто возил бы всякую всячину туда-сюда… тогда ты бы присоединился ко мне?

– Мне нужно подумать, кэп.

– Хорошо, подумай. Пожалуйста. Мне очень хотелось бы заполучить тебя в напарники.

– Да, сэр. Ваш ход, сэр.

Этого никогда бы не случилось и его никогда бы не обнаружили, потому что он и в самом деле перестал сжигать все подряд; этого бы не случилось – потому что в отчетах Межзвездной Службы Безопасности он числился мертвым и его никто больше не разыскивал. Однако это все-таки произошло – ах, если бы не избыток ксмили и рвение со стороны охотников!