Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 19"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Повести

Фурии

В качестве завершающего штриха или подачки Природа иногда швыряет кость тем, кого уродует и делает изгоями. Частенько это какое-нибудь умение, обычно совершенно бесполезное, или проклятие высокоразвитого интеллекта.

Когда Сандору Сандору исполнилось четыре года, он мог назвать все обитаемые миры в Галактике – а их было сто сорок девять! Когда ему исполнилось пять, он рисовал на чистом глобусе все континенты всех планет. К семи годам ему были известны провинции, штаты, государства и главные города ста сорока девяти населенных миров Галактики. Он изучал землеграфию, историю, землелогию и популярные путеводители, когда не спал; а еще Сандора страшно занимали атласы и туристические видеопленки. Складывалось впечатление, что в голове у него имеется особое запоминающее устройство, потому что к тому моменту, когда он отпраздновал свой десятый день рождения, в Галактике не осталось ни одного города, о котором он не знал бы хоть что-нибудь.

И он продолжал свои занятия.

Его завораживали разные места. Сандор собрал великолепную библиотеку уличных путеводителей и карты дорог. Отлично разбирался в архитектурных стилях, ведущих отраслях промышленности и расах, мог рассказать про аборигенов, местную флору, достопримечательности, отели, рестораны, аэропорты и морские порты, космопорты, стили одежды и украшения, климатические условия, искусства и ремесла, кухню, виды спорта, религию, общественные учреждения и обычаи.

Когда Сандор получал докторскую степень по землеграфии – в четырнадцать лет, – устный экзамен вели по закрытому телеканалу, потому что он боялся выйти из дома. За всю жизнь Сандор делал это трижды и каждый раз переживал невыразимые страдания, поскольку никто из обитателей ста сорока девяти миров Галактики так и не сумел придумать лекарства от весьма редкой болезни, жертвой которой он стал – мышцы его тела были не в состоянии выполнять свои функции. Сандор не мог управлять даже самыми лучшими протезами более пяти минут – он мгновенно уставал и испытывал мучительную боль; а чтобы выйти из дома, ему нужно было воспользоваться сразу тремя такими протезами – двумя для ног и одним для правой руки, для конечностей, которых он не получил, когда развивался в утробе матери. Тело Сандора выдерживало силу тяжести только маленьких планет, таких, как Домбек.

Чтобы избежать страданий и не встречаться с чужими людьми – он привык общаться только со своей тетушкой Фэй и нянькой, мисс Барбарой, – Сандор сдавал устные экзамены по закрытому телеканалу.

Университет Брилла, на планете Домбек, располагался довольно далеко от того места, где жил Сандор, иначе профессора обязательно посетили бы столь талантливого исследователя, поскольку испытывали к нему истинное уважение. Его диссертация, написанная на 855 страницах и называвшаяся «Записки, посвященные теории гравитационной матрицы, управляющей формированием сходных по структуре почв на разных планетарных телах», привлекла внимание даже ученых Межзвездного Университета на Земле.

Случилось так, что Межзвездное Правительство, которое все про всех знает, слушало устный экзамен Сандора, а потом и защиту диссертации.

Адъюнкт-профессор Бейнс был одним из немногочисленных друзей Сандора. Они встречались несколько раз в библиотеке Сандора; под предлогом, что хочет взять ту или иную книгу, Бейнс иногда заходил в гости и проводил у него весь вечер.

После экзамена профессор Бейнс в течение нескольких минут оставался с Сандором на связи и они немного поболтали – так, о всяких пустяках. Именно тогда-то Бейнс и заговорил – случайно – о совершенно бесполезном (в академическом смысле слова) таланте Сандора.

И именно тогда-то правительственный чиновник и навострил свои острые уши (он был ригелианином). Чиновник очень хотел получить повышение по службе и вспомнил весьма запутанную служебную записку…

Адъюнкт-профессору Бейнсу почему-то вздумалось поговорить о том, как однажды Сандору показали набор из тридцати подобранных случайным образом снимков разных мест цивилизованной галактики, а основные данные, снятые с этих фотографий, были введены в компьютер Отдела L–L. Сандор в каждом случае правильно назвал планету; в двадцати девяти определил характер местности; графство или район – в двадцати шести; и безошибочно обозначил само место в пределах пятидесяти квадратных миль в двадцати трех случаях. Компьютер узнал лишь планету – в двадцати семи случаях.

Впрочем, для компьютера это занятие не было делом и единственной любовью всей жизни.

Таким образом, стало ясно, что Сандор знает практически каждую улицу в Галактике.

Через десять лет он выучил их все до единой.

Однако через три года ригелианин ушел с работы, испытывая к ней невыносимое отвращение, и поступил на частное предприятие, где платили больше, а повышения по службе происходили чаще. Однако его служебная записка и пленка с записью разговора были внесены в файлы компьютера…

Бенедик [3]3
  Новобрачный, изменивший своему намерению никогда не жениться (по имени героя комедии Шекспира «Много шума из ничего»). (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть]Бенедикт родился и вырос на водяном мире под названием Кьюм и обладал удивительной способностью заводить врага в лице каждого, с кем встречался.

Это происходило потому, что, в то время как одни люди получают высшее наслаждение от пьянства, обжорства, праздности, разврата или от занятий фрином, Бенедик просто обожал сплетни – он был ужасным болтуном.

Сплетни были его хлебом насущным, религией и сексуальной жизнью. Тот, кто пожимал ему руку, совершал ошибку, часто трагическую. Как только Бенедик касался вашей руки и улыбался своей самой искренней из улыбок, его глаза наполнялись слезами, которые потоками стекали по пухлым щекам.

Впрочем, он вовсе не горевал, когда знакомился с вами. Ничего подобного. Слезы были соматическим следствием его паранормальной реакции – Бенедику открывалась вся ваша прошлая жизнь.

Надо сказать, что он был исключительно разборчив и всегда видел только то, что искал. А искал он скандалы и ненависть и, что еще хуже – любовь; его интересовали всевозможные нарушения законов, воспоминания о неприятных событиях, боль, слабость, тщетные попытки чего-либо добиться. Он узнавал то, о чем человек хотел бы забыть. И болтал об этом.

Если вам повезет, он не станет обсуждать с вами вашу собственную жизнь. Но если у вас есть общие знакомые и Бенедику становится об этом известно, он начинает сплетничать о них. Он выложит вам все самые сокровенные тайны этого мужчины или женщины, потому что получает от такой формы общения даже больше удовольствия, чем от вашего возмущения и негодования. Его глаза, голос и рука вцепятся в вашу душу мертвой хваткой, он заворожит вас своими историями; вы выслушаете все до самого конца и испытаете страшное потрясение.

А потом он уйдет, чтобы рассказывать о вас другим.

Вот каким человеком был Бенедик Бенедикт. Он, вероятно, не имел ни малейшего представления о том, как сильно его ненавидели, потому что это чувство появлялось много позже, через несколько часов после того, как он прощался с вами. Выслушаешь его – и возникает ощущение, что ты стал жертвой насилия, а потом страх, стыд или отвращение заставляет тебя гнать прочь воспоминания об этой встрече.

Иные ненавидели Бенедика тайно, потому что он был опасен. А проще говоря, знался с весьма влиятельными людьми.

Бенедик был крайне контактным животным: обожал внимание; хотел, чтобы им восхищались; страстно желал иметь как можно больше знакомых.

И ему всегда удавалось найти благодарную аудиторию. Ему было открыто так много тайн, что в обмен на возможность их узнать его терпели в самых высших кругах. Кроме того, он был богат – но об этом чуть позже.

Время шло, и Бенедику становилось все труднее и труднее встречаться с новыми людьми. Чем больше он болтал, тем известнее становился, и даже те, кто с удовольствием выслушивал его истории, старались садиться в дальнем конце комнаты возле двери и поглощали невероятные количества алкоголя – частично для того, чтобы задушить собственные воспоминания.

Бенедик был богат, потому что его способности распространялись и на неодушевленные предметы. На Кьюме, водном мире, полезные ископаемые – страшная редкость. Если Бенедику приносили какой-нибудь образец, он брал его в руки, начинал горько плакать, а потом говорил, где нужно копать, чтобы напасть на жилу.

Прикоснувшись к рыбе, пойманной в бескрайних морях Кьюма, он мог начертить маршрут передвижения целого косяка.

Со слезами на глазах он держал в ладонях ожерелье из местного жемчуга и рассказывал, в каком районе находится месторождение.

Страховые ассоциации и кредитные учреждения заводили специальные архивы Бенедика – ручку, которой клиент подписывал контракт, окурок сигареты, бумажный платок, какой-нибудь предмет, оставленный на хранение, анализы крови или результаты биопсии, – чтобы Бенедик мог применить свой дар против тех, кто намеревается причинить компании вред, а потом сбежать, и против тех, кто собирается нарушить закон.

Впрочем, сам Бенедик не впадал в экстаз от своих умений. Он просто получал от них удовольствие. Поскольку был одним из девятнадцати людей в ста сорока, девяти обитаемых мирах Галактики, обладающих паранормальными способностями. Он просто не мог иначе.

Время от времени Бенедик оказывал помощь гражданским властям – когда считал, что они стремятся к справедливости. Если же ему казалось, что дело обстоит иначе, его дар неожиданно куда-то исчезал и возвращался только тогда, когда необходимость в нем отпадала.

Бенедику Бенедикту хорошо платили, его изучали в лабораториях, о нем писали в научных журналах. Ко всему прочему он обладал способностью к психометрии и мог улавливать мысли, возникающие за пределами его собственного мозга…

Рысь Рыс походил на волейбольный мяч с бородой. Толстый старик с повязкой на глазу, он обожал хорошо поесть и выпить, носил незамысловатую одежду и предпочитал общаться с простыми людьми; Рысь часто улыбался, у него был мягкий, мелодичный голос.

В прежние годы Рысь побил все самые значительные рекорды убийств, совершенных агентами Межзвездной Службы Безопасности. Сорок восемь человек и семнадцать злобных, уродливых инопланетян пали от руки Рыси за пятьдесят лет его службы. Он был одним из трех человек в Галактике, которым удалось проработать в Службе Безопасности полвека. Он с удовольствием жил на свою правительственную пенсию, несмотря на трех жен и орды внуков; время от времени его призывали на консультации; иногда он занимался миссионерской деятельностью на стороне. Рысь считал, что все люди братья и что любовь, а не страх и ненависть должна управлять их делами. Рысь Рыс и убивал с любовью, так он сам говорил во время Мирных Заседаний, уважая и почитая душу человека, которому был вынесен смертный приговор.

Это история о том, как его призвали покинуть Осанну, Мир Великого и Славного Пламени Божественной Жизни, и он встретился с Сандором Сандором и Бенедиком Бенедиктом, для того чтобы начать охоту на Виктора Корго, человека без сердца.

Виктор Корго был капитаном «Скитальца». Виктор Корго был главным астронавигатором, первым помощником и главным инженером «Скитальца». Виктор Корго был «Скитальцем».

Когда-то гордый «Скиталец» был военным кораблем; эбеновая поганка, утыканная похожими на самоцветы бородавками – огнеметами быстрого действия. Когда-то гордый «Скиталец» дефилировал вдоль пограничных миров Межзвездного Сообщества, насаждая законы Всеобщего Галактического Кодекса там, где вообще никаких законов в помине не было. Когда-то этот гордый «Скиталец», которым командовал капитан Виктор Корго из Гвардии, бороздил просторы глубокого космоса и стал легендой в легендарных небесах.

Он наводил ужас на разбойников и злобных, уродливых инопланетян, представлял серьезную угрозу для нарушителей Кодекса, был занозой в заднице для всех, кто замышлял недоброе, где бы они ни находились. В общем, Виктор Корго и его сияющий гриб (который мог в течение целого дня поливать огнем целый континент, находящийся под водой) были гордостью Гвардии, лучшими из лучших, сливками Вооруженных Сил.

К сожалению, Корго продался.

Оказался подлецом.

Предателем.

Герой, который перестал быть героем…

После сорока пяти лет в Гвардии, когда до пенсии оставалась половина десятилетия, Виктор Корго потерял всю свою команду в неудачном рейде на пиратскую крепость, находившуюся на планете Килш, которая могла стать сто пятидесятым обитаемым миром Межзвездного Сообщества.

Едва живой, он ползком добрался до середины громадного заснеженного поля Брилда, расположенного на главном континенте Килша. В тот самый момент, когда за Виктором Корго – с подобающим звуковым сопровождением – пришла Смерть, ему повезло. Его, как говорится, вырвали из ее лап дриллены – кочующее племя уродливых разумных четвероногих существ, которые принесли Корго в свой лагерь, вылечили, накормили и согрели. Позднее при помощи дрилленов он достал «Скитальца» и все вооружение корабля из-под ста футов льда, куда тот провалился.

У Корго не было команды, поэтому он обучил дрилленов.

Капитан со своей новой командой на борту «Скитальца» напал на пиратов. И одержал победу. Но не остановился на этом.

Когда Корго узнал, что Всеобщий Кодекс вынес дрилленам приговор и они должны умереть, он предал собственную расу. Дриллены отказались переселиться в Резервацию. Они ответили, что желают жить на своей родной планете, которая должна была стать сто пятидесятым обитаемым миром Галактики (иными словами, Межзвездного Сообщества).

Поэтому был отдан приказ об их уничтожении.

Капитан Корго протестовал. Было объявлено, что он не в своем уме.

Капитан Корго угрожал. Ему угрожали в ответ.

Капитан Корго сражался, потерпел поражение, умер, был возрожден, сбежал из заключения, стал человеком вне закона.

Он присвоил «Скитальца». Во времена своего горделивого прошлого корабль назывался «Счастливый скиталец». Теперь же он стал просто «Скиталец».

Когда его обнаружили локаторы и эбеновый корпус начал отчаянно вибрировать от силовых лучей, а тело Корго пронзила нестерпимая боль, он собрал шестерых дрилленов и, поглаживая рукой шелковистый мех Малы, своей любимицы, открыл было рот, чтобы что-то сказать – но умер.

– Мне очень жаль… – успел произнести он.

Однако ему дали новое сердце. Старое разорвалось на мелкие кусочки, и его уже нельзя было починить. То, что осталось от сердца, положили в банку, а Корго дали блестящее, антисептическое яйцо из пульсирующего металла, которое сокращалось в зависимости от показаний крошечных – размером с зерно – компьютеров, имплантированных в его тело; они контролировали дыхание, уровень сахара в крови и работу различных желез. В этих зернах и яйце содержалась жизнь Корго.

Когда врачи убедились, что он будет жить дальше, Корго сообщили о процедуре военного трибунала.

Впрочем, он не стал дожидаться суда и, нарушив собственное слово офицера, сбежал, прихватив с собой Малу, которая осталась единственным в Галактике дрилленом. Ее пять товарищей стали жертвой научных опытов, направленных на изучение их внутреннего строения. Остальные представители ее народа, естественно, отказались покинуть свой родной мир – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

И тогда человек без сердца объявил человечеству войну.

Изнасилование планеты требует огромных капиталовложений. Необходимы исполинские бластеры, резатели и уничтожители для того, чтобы привести мир в состояние почти первобытного хаоса, а затем извлечь из недр основные ингредиенты (иными словами, все то, что можно продать). Книги по истории могут поведать вам о варварской добыче ископаемых на нашей родной планете в стародавние времена. Грубые технологии, используемые тогда, по результатам и выразительности ничем не отличались от того, что происходит сейчас, только размах у них был совсем не такой, как в наше время.

Представьте себе, что за одну ночь вдруг возникает Гранд-Каньон; представьте себе, что в одно короткое мгновение происходит полное изменение тысяч землелогических слоев; представьте себе все ледниковые периоды Земли, сжатые до одного-единственного времени года. И тогда вы поймете, за какой период можно добиться самых невероятных результатов.

А теперь представьте себе количество наемных рабочих, которые бурят, взрывают, режут и отводят воду для громадных горнодобывающих концернов; эти люди получили какое-то образование; готовы рисковать – пусть всего в течение одного года, – потому что им платят большие деньги; а кое-кто надеется сделать карьеру – опять же потому, что им платят большие деньги. За год они успевают побывать на трех планетах, куда их доставляют огромные, прекрасно оборудованные корабли. Эти люди набраны со всех обитаемых миров Галактики, они великолепно управляются с самыми разнообразными инструментами, их чело украшает знак Солнечного Феникса, а в глазах их – мрак и холод космического пространства. Они умеют возводить храмы в честь атома и заставляют его служить собственным целям; отлично знают, как защитить от атмосферного вихря грузовое судно, находящееся за многие мили от базы. Они делают это ловко и старательно, с определенным шиком, народными песнями и смехом – потому что являются рабочими лошадками, сражаются со временем (которое – деньги), стараются добыть как можно больше полезных ископаемых (которые – тоже деньги) в борьбе с конкурентами (что очень важно, поскольку, победив в этой войне, можно получить контроль над рынком на многие месяцы вперед). Эти люди в одной руке держат факел, а в другой – ураган, привозят с собой свои семьи и все, чем владеют, создают временную метрополию, творят чудеса, а потом, словно по мановению волшебной палочки, исчезают навсегда.

Теперь, когда вы представляете себе, как обстоят дела и кто принимает участие в нашей истории, вам, вероятно, станет ясна суть возникшей проблемы: изнасилование планеты требует огромных капиталовложений.

Любому ясно, что прибыли покрывают все расходы – даже больше чем покрывают. Однако они могут быть еще выше…

Каким образом?

Ну… Во-первых, тяжелое оборудование вполне заменимо. Перевозить исполинские машины и механизмы дорого. Оставить – нет. С точки зрения материала и труда дешевле сделать новые, чем таскать с места на место старые – в среднем в 2,6 раза.

Горнодобывающие концерны не производят никакого оборудования (и не намерены); концерны, занимающиеся поставками механизмов для горнодобывающей отрасли, с таким же удовольствием делают новые машины, с каким горнодобывающие концерны теряют старые.

Естественно, все необходимое берется напрокат или покупается в рассрочку с равномерными выплатами финансовым ассоциациям, потому что в таком случае, когда приходит пора представлять Межзвездному департаменту государственных сборов отчет за очередной финансовый год, возникает гораздо меньше проблем.

Бросать машины – преступление, нарушение договора об аренде, а заодно и Межзвездного Коммерческого Кодекса.

Но всякое случается…

Иногда даже слишком часто, с точки зрения статистики…

В особенности на дальних границах.

И тогда солидные страховые компании начинают расследование, в конце концов тяжело вздыхают и возмещают убытки.

…А грузовые суда добираются до рынка раньше запланированного расписанием срока, потому что им приходится меньше демонтировать оборудования, меньше грузить и транспортировать.

Экономится время, заказы выполняются быстрее, появляется возможность получить более высокую цену, а следовательно, и преимущество, когда речь идет о разворачивании новой кампании по освоению какой-нибудь дикой планеты.

Все это очень хорошо.

Но не с точки зрения ассоциаций страховых обществ.

А что может произойти с огромным транзитным кораблем, нагруженным под завязку самым разнообразным оборудованием?

Кое-кто называет это саботажем.

…Некоторые – массовым убийством.

…Тайной войной.

…Молнией Корго.

Где-то написано, что если тебе нужен свет, то лучше сжечь город, чем проклинать мрак. Корго мрак не проклинал… Множество раз.

Когда они встретились на планете Домбек, Бенедик протянул руку, улыбнулся, сказал:

– Мистер Сандор…

После рукопожатия его улыбка стала немного кривой, а потом и вовсе исчезла с лица. Потому что он коснулся искусственной руки.

Сандор кивнул, опустил глаза.

Бенедик повернулся к могучему мужчине с повязкой на глазу.

– …А вы Рысь Рыс?

– Верно, брат. Не обижайся, но я не подаю руки. Вероисповедание не позволяет. Я считаю, что уникальность жизни не нуждается ни в каких дополнительных подтверждениях.

– Конечно, – согласился Бенедик. – Когда-то я знал одного человека, он жил на Домбеке и занимался контрабандой гнила. Его звали Вортен Вортан…

– Отправился в Великое Пламя, – перебил его Рысь. – Иными словами, мертв. Служба Безопасности взяла его два года назад. Он пытался избежать ареста.

– Правда? – спросил Бенедик. – Было время, когда он и сам баловался гнилом…

– Знаю. Читал его досье в связи с другим делом.

– На Домбеке полно контрабандистов гнила, – сказал Сандор.

– Да? Ладно, давайте поговорим об этом Корго.

– Давайте, – кивнул Рысь.

– Давайте, – согласился Сандор.

– По словам представителя Службы Безопасности, многие страховые ассоциации заявили протест представителям Межзвездного Правительства.

– Верно. – Рысь.

– Да. – Сандор, который прикусил губу. – Джентльмены, вы не возражаете, если я сниму ноги?

– Нисколько. – Рысь. – Мы же коллеги, наши встречи должны носить неформальный характер.

– Пожалуйста, – сказал Бенедик.

Сандор наклонился вперед в своем кресле и нажал на несколько кнопок. Из-под его рабочего стола донеслось два глухих удара. После этого он откинулся на спинку и принялся разглядывать полки с глобусами.

– Они причиняют вам боль? – спросил Бенедик. – Да.

– Катастрофа?

– Врожденное, – ответил Сандор.

Рысь поднес графин с коричневатой жидкостью к свету. Стал разглядывать.

– Местное бренди. – Сандор. – Вполне приличное. Немного похоже на ксмили из Бандлы, только не вызывает привычки. Попробуйте.

Что Рысь и сделал, а потом весь вечер не выпускал графин из поля зрения.

– Корго уничтожает частную собственность, – заявил Бенедик.

Сандор кивнул.

– …А еще обманывает страховые компании, портит планетарные тела и ко всему прочему дезертировал из Гвардии…

– Убийца, – добавил Сандор.

– …И зоофил, – закончил Бенедик.

– Ой-ой-ой. – Рысь облизнул губы.

– Он наносит серьезный вред общественному спокойствию, поэтому его необходимо разыскать.

– …И подвергнуть ритуалу очищения Пламенем – для дальнейшего возрождения.

– Итак, мы должны найти его и прикончить, – подвел итог Бенедик.

– Два необходимых нам предмета… здесь? – поинтересовался Рысь.

– Да, приемник фазовых волн находится в соседней комнате.

– А?.. – молвил Бенедик.

– Другая вещь лежит в нижнем ящике моего стола, справа.

– В таком случае почему бы не начать немедленно?

– Действительно, почему бы?

– Отлично. – Сандор. – Кому-то из вас придется открыть ящик. Оно в банке из коричневого стекла, у стенки.

– Я достану, – вызвался Бенедик.

Прошло совсем немного времени, и из груди Бенедика вырвалось рыдание: за спиной у него толпились миры, в руках он крепко сжимал сердце Корго, а по щекам струились слезы.

– Холод и мрак…

– Где? – Рысь.

– Какое-то маленькое место… Комната? Каюта? Панель управления… Что-то гудит… Холодно, повсюду какие-то сумасшедшие углы… Вибрация… Боль!

– Что он делает? – Сандор.

– …Сидит, нет, полулежит на кушетке, которая, словно паутина, спеленала его тело. Мохнатый рядом с ним, спит. Искажено… углы… все… неверно… Боль!

– «Скиталец» в прыжке. – Рысь.

– Куда он направляется? – Сандор.

– БОЛЬ! – заорал Бенедик и опустил сердце на колени.

Его трясло. Он вытер глаза тыльной стороной руки.

– У меня голова разболелась.

– Выпейте немного. – Рысь.

Бенедик залпом проглотил содержимое одного бокала, маленькими глотками принялся потягивать второй.

– Где я был?

Рысь чуть приподнял плечи, опустил их.

– «Скиталец» совершает прыжок – куда-то. Корго погружен в фазовый сон. Когда находишься в сознании, прыжок – вещь неприятная. Расстояние и время искажаются. Вы нашли его в неудачное время – он под воздействием транквилизаторов и континуума. Возможно, завтра нам повезет больше.

– Надеюсь.

– Да, завтра. – Сандор.

– Завтра… Да.

– Я заметил кое-что в его сознании, – проговорил Бенедик. – Солнце там, где раньше ничего не было…

– Взрыв? – Рысь. – Да.

– Воспоминание? – Сандор.

– Нет. Он собирается это сделать. Рысь поднялся на ноги:

– Пойду свяжусь со Службой Безопасности и расскажу, что мы узнали. Они проверят, на каких мирах в данный момент ведутся разработки. Вы не знаете, когда это произойдет?

– Нет, не могу сказать.

– А как выглядело то место? Можете его описать? – Сандор.

– Мысль была не четкой. Сознание скользило, переполненное ненавистью.

– Ладно, попытаемся еще раз?..

– Завтра. Я устал.

– В таком случае отправляйтесь в постель. Отдохните.

– С удовольствием.

– Спокойной ночи, мистер Бенедикт.

– Спокойной ночи…

– Желаю вам погрузиться в самое сердце Вечного Пламени.

– Надеюсь, этого не произойдет…

Мала захныкала и придвинулась к Корго, потому что ей приснился страшный сон: они снова оказались на заснеженном поле Брилда, и она пыталась помочь своему Корго – идти, двигаться вперед. А он постоянно падал и каждый раз лежал на земле все дольше и дольше, потом с огромным трудом поднимался, шел вперед все медленнее и медленнее. Он попробовал развести костер, но налетели снежные дьяволы, с семи лун в огонь посыпались льдинки, и пляшущие зеленые языки почти сразу умирали.

Наконец она увидела их на вершине снежной горы.

Трое…

Окутанные с головы до ног пламенем, они вертели по сторонам окруженными ослепительным сиянием головами; а потом один наклонился, понюхал землю, выпрямился и показал – как раз туда, где остановились Мала с Корго. И тогда эти трое бросились бегом вниз по склону, а за ними неслись огненные потоки, которые растопили снег. Троица перепрыгивала через оползни и ледяные уступы; они спешили, вытянув перед собой руки. Без единого звука, приближаясь молча, останавливаясь только затем, чтобы один из них мог понюхать воздух и землю…

И вот она уже слышит их дыхание, чувствует тепло тел…

Они настигнут свою жертву через несколько секунд…

Мала захныкала и придвинулась к Корго.

Целых три дня Бенедик пытался отыскать Корго – он сжимал в руках его сердце, словно цыганка – карты, поливал его слезами, будто надеялся оживить. После этих сеансов у него раскалывалась голова – ведь он приходил в столкновение с континуумом. Часы напролет Бенедик рыдал, не в силах остановиться, даже когда просто сидел в комнате – что было весьма для него необычно. Раньше ему всегда удавалось заглушить боль, как только контакт прерывался.

Каждый раз, когда Бенедик дотрагивался до сердца Корго и его собственное сознание стремительно мчалось вперед по небесной подземке, он испытывал невыразимую муку; за три дня он одиннадцать раз предпринимал попытку найти Корго. И в конце концов его сила иссякла.

Застыв, как капля металла, на корпусе «Скитальца», он не сводил глаз с ослепительного очага в шестистах милях отсюда, который разжег и довел до температуры плавления стали. И он ощущал себя куском металла, лежащим на наковальне и ожидающим мгновения, когда молот опустится и станет снова и снова наносить удары, и тогда он сделается еще крепче и непреклоннее, а тот, что прячется у него внутри и знает боль, угрызения совести и жалость, умрет; новый удар, еще и еще, и снова – так, чтобы осталась только жесткая, жестокая ненависть, которая, как железные колодки, должна сковать душу.

Корго наблюдал, улыбался, фотографировал.

Когда один из девятнадцати обладателей паранормальных способностей, живущих на ста сорока девяти обитаемых мирах Галактики, вдруг лишается своего дара, причем в самый критический момент, сразу вспоминаются древние сказки о Принцессе, которая неожиданно заболевает какой-то никому не известной болезнью, и Король, ее отец, призывает к себе мудрецов и лучших лекарей королевства.

Добрый Папочка – Служба Безопасности – поступил точно так же. Со всей Галактики были собраны мудрецы и советники, представители различных Мозгоматов и клиник, занимающихся восстановлением мыслительных функций, включая Межзвездный Университет с самой Земли. Увы! Поставить диагноз они сумели, но ни один не смог предложить курс лечения, который все заинтересованные лица посчитали бы приемлемым:

– Бомбардировка зрительного бугра бета-частицами…

– Гипнорегрессия до внутриутробного состояния и последующее восстановление до предтравматического периода жизни…

– Еще одно столкновение с континуумом…

– Шесть недель на прогулочном спутнике, всевозможные развлечения и две таблетки аспирина каждые четыре часа…

– Операция, известная в древние времена под названием лоботомия…

– Как можно больше жидкости и зеленые овощи с листьями…

– Наймите другого специалиста с паранормальными способностями.

По той или иной причине начальство не устроило ни одно из этих предложений, а уж последнее и вовсе было неосуществимо – в данный момент. В конце концов проблему решила нянька Сандора, мисс Барбара, которая однажды вечером совершенно случайно оказалась на веранде, где Бенедик сидел, обмахивался веером и потягивал ксмили.

– Ой, мистер Бенедик! – воскликнула она, плюхнулась в кресло напротив и разбавила свой редлонад ксмили – на три пальца. – Как здорово встретить вас здесь! Я думала, вы в библиотеке с ребятами, занимаетесь вашим сверхсекретным, не подлежащим разглашению суперважным проектом, который называется «Жаркое из Скитальца» или что-то в этом же духе.

– Как видите, нет, – проговорил Бенедик и уставился на свои колени.

– Ну, побездельничать тоже иногда полезно. Посидеть, расслабиться. Отдохнуть от охоты на Виктора Корго…

– Послушайте, предполагается, что вам про это дело ничего не известно. Оно страшно секретное и важное…

– И не подлежит разглашению, знаю-знаю. Дорогуша Сандор частенько разговаривает во сне – если честно, то каждую ночь. Видите ли, я укладываю его спать, а потом сижу, пока он не отправится в страну сновидений, бедняжечка.

– Ах да. Однако я вас попрошу никому ничего про наше задание не рассказывать.

– Почему? Разве у вас возникли проблемы? – Да!

– А что случилось?

– Все из-за меня, если уж вам так хочется это знать! Возник какой-то блок. Я призываю на помощь свои способности, а они не являются.

– Ой, как неприятно! Вы хотите сказать, что больше не можете заглядывать в головы других людей?

– Точно.

– Боже мой! Ну, тогда давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я вам рассказывала, что когда-то была самой дорогой куртизанкой на Сордидо-V?

Бенедик медленно повернул к ней голову.

– Не-е… – протянул он. – На том самом Сордидо?

– Конечно. Меня называли Ослепительная Гибельная Барби, а еще Крошка-Толстушка. Знаете, про меня до сих пор поют баллады.