Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 19"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Рассказы

О времени и о Яне

Последний Ян с Марса сидел один в комнате. В дверь кто-то постучал.

– Входи, – проскрипел он.

Землянин огляделся по сторонам, прищурился в полумраке:

– Привет?..

– Я здесь, – проскрипел Ян и подошел к нему. Землянин прижался к двери, и в горле у него что-то забулькало.

– Ты настоящий, – проговорил он наконец.

– Я Ян, а ты последний человек с погибшей зеленой звезды, – ответил Ян.

– Да, последний… совсем последний… Было две экспедиции…

– Неудачных, – добавил Ян. – Оба корабля при приземлении погибли.

Человек прикрыл лицо руками:

– И мой тоже.

Он помолчал некоторое время.

– Атмосфера… Видимо, она каким-то образом окислила топливо.

– Естественно.

Ян терпеливо ждал. И в конце концов человек снова нарушил молчание:

– Ты не мог бы… ты бы не согласился… мне помочь?

– Каким образом? – спросил Ян.

– Мне нужны лопаты. И помощь… чтобы выкопать могилы.

На руке Землянина была кровь.

– А как так получилось, что ты остался в живых?

– Я покинул корабль, чтобы выяснить, можно ли дышать этим воздухом. Перебрался через небольшой холм. И тут что-то ударило меня в плечо. Потом возникла ослепительная вспышка… грохот… Моя жена и дети…

– Я принесу лопаты, – проскрипел Ян. – Я с удовольствием похороню еще нескольких Землян.

Ян стоял рядом с промокшим насквозь человеком. Небо скрыли тучи пляшущих пылинок; они заволокли звезды, словно тонкая паутина – занавес, протянувшийся до самого горизонта.

– Вот уже два месяца, как твой мир остановил свет солнца и звезд. Мрак когда-нибудь рассеется?

– Не знаю.

– А зачем ты прилетел сюда?

– Я знал, что это должно произойти, – ответил человек. – Я был офицером на Базе. Украл корабль, забрал семью…

– Ты дезертировал?

– Чтобы спасти их.

– Понятно, – ответил Ян. – Здесь будем копать могилы?

Человек кивнул. Он не смотрел на корабль. Он взял лопату и принялся копать похожий на сахарную пудру океан.

Песок рыхлился; Ян размахивал своей лопатой, словно ему было весело.

Солнце вступило на Путь Земли, будто красный шар, на который смотришь сквозь замерзшее стекло, и Землянин поднял голову.

– Ян, Ян, ты ошибся, – прохрипел он, – ты копаешь четыре могилы:

– Я не ошибся, – ответил Ян.

Человек вынес обгоревшие тела из тлеющих останков корабля. Дотащил их до могил. Ян наблюдал.

Землянин опустил своих близких, одного за другим, в вырытые ямы.

– Ян, пожалуйста, помоги мне присыпать их землей. Ян побросал грязь и пыль на лица погибших людей. – Все, – сказал Землянин.

– Нет! – проскрипел Ян.

Землянин посмотрел на него, и в его налитых кровью глазах заклубился мрак. Быстро принялся искать что-то у себя на поясе.

– Нет, Ян. Меня не надо! Только не меня!

– Да, Землянин, именно тебя.

– Почему? Что ты выиграешь, убив меня?

– Я не понимаю значение слова «выиграешь». А почему бы мне тебя не прикончить? Ты – это все, что осталось от Земли, да еще серебряная сеть в небе. И я тоже последний. Последний Ян на Марсе. Я похороню здесь Землю. Ян будет единственным жителем Марса.

Землянин навел на него пистолет:

– Нет, я убью тебя первым.

Ян проскрипел – видимо, смеялся:

– Только Время может убить Яна. Землянин выстрелил три раза.

Ян безудержно веселился.

Человек выпустил в него всю обойму.

– А теперь ты заберешься в эту дыру, и я отниму у тебя жизнь.

Землянин что-то булькнул в ответ.

– Залезай в могилу!

Сам того не желая, человек двинулся в сторону четвертой могилы. Спрыгнул и поднял голову.

– Прощай, Земля, – проскрипел Ян.

– Подожди! – крикнул человек. – Дай мне, пожалуйста, одну минутку – я хочу помолиться!

– Я не знаю, что такое «помолиться», – ответил Ян. – Валяй, а я за тобой понаблюдаю. Только не долго.

Человек наклонил голову. Положил руки на край ямы.

– Ты закончил? – спросил Ян.

– Да, – ответил человек, выпрямившись и сжав руки в кулаки.

И снова посмотрел на Яна.

А потом бросил две пригоршни песка прямо в фиолетовые глаза.

Ян возмущенно взвыл и отшатнулся.

Собрав всю свою силу, человек выскочил из ямы и, схватив лопату, ударил Яна по голове.

Темная липкая жидкость потекла по лезвию.

Ян неподвижно лежал на земле.

Землянин засунул его в могилу, а затем засыпал песком. Бросил лопату и, спотыкаясь, направился в сторону жилища.

– Ты был прав, – пробормотал он, – потребовалось некоторое время.

Путь Земли полыхал у него над головой.

Последний человек на Марсе сидел в одиночестве в полной темноте.

В дверь кто-то постучал.

– Времени не осталось, – проскрипел знакомый голос.

Тот, кто потревожит

ОСТАНОВИСЬ

ПОДОЖДИ, ПОКА НЕ ОТКРОЮТСЯ ВОРОТА

ПОВЕРНИ НАЛЕВО

ПОВЕРНИ НАПРАВО

ИДИ ДО СЛЕДУЮЩЕГО ПЕРЕСЕЧЕНИЯ

ПОВЕРНИ НАЛЕВО

ДЕРЖИСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ

ПОВЕРНИ НАПРАВО

Он шел вдоль шоссе, один; вокруг ни души, лишь эхо его шагов да почерневшие дома.

Знаки были развешены исключительно ради него. Он миновал знаки, следуя их воле.

ПОДНИМИСЬ ПО ЭТОЙ ЛЕСТНИЦЕ ЗДЕСЬ – ВХОДИ

Тяжело дыша, он пересек огромное здание. Наружная лестница была слишком большой для существа его размеров – и давалась ему с трудом.

Оказавшись внутри, он почувствовал некоторое облегчение – к нему больше не были прикованы глаза, или как они там назывались – тех, кто прятался где-то в спасительной темноте. Он выругался, а потом рассмеялся.

И продолжал следовать за знаками. Они привели его в громадную комнату, показали, куда нужно идти дальше.

Он послушно шагал сквозь разрушения и смерть, по почерневшим полам, мимо сцены, с которой никто не потрудился убрать декорации, пока не остановился возле чьих-то останков под надписью «ЗДЕСЬ» и стрелой, указывающей вниз.

Тогда он внимательно посмотрел себе под ноги, достал то, что принес с собой, и занялся телом умершего человека.

Она пошевелилась. Вдохнула ночной воздух, открыла глаза.

Она лежала на склоне холма, а усыпанное звездами небо висело у нее над головой роскошным покрывалом, изукрашенным самоцветами. В ее длинные темные волосы был вплетен цветок нарцисса. Окончательно придя в себя, она вскочила на ноги, собралась бежать.

– Пожалуйста, подождите, – произнес чей-то голос, и она повернулась, потому что голос принадлежал человеку.

– Да? – она заговорила на том же странном языке, на котором обратился к ней незнакомец.

– Я разбудил вас и не причиню вам вреда. Не убегайте, прошу вас.

Она разглядела фигуру невысокого человечка, чье лицо пряталось в тени.

Подождала, пока он подойдет поближе.

– Кто вы?

– Меня зовут Эрик, Эрик Вейсс [17]17
  Эрик Вейсс (1874–1926) – настоящее имя Гарри Гудини, легендарного американского фокусника-иллюзиониста. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть], – ответил незнакомец. – Я помог вам бежать.

– Бежать?

– …Из места, где вас держали в заточении, – закончил он.

– Вы говорите на их языке…

– И вы тоже, как и все мы.

– Все? Я не понимаю. Мне сказали, что я усну. Зачем вы меня разбудили?

– Мне было одиноко. У меня есть друзья, но мне все равно вдруг стало ужасно тоскливо. Ваше лицо показалось мне красивым и добрым.

– Понятно. А вы можете объяснить мне, что происходит и почему?

– Наверное, – ответил он. – Я попытаюсь.

Укутав саваном мертвого мужчину, Франсуа окинул взглядом громадную комнату. Здесь было великое множество трупов, но лишь одно человеческое существо – возле него он и стоял. Он не позволил своим глазам подолгу задерживаться на бесформенных останках остальных. Здесь было совершено невиданное до сих пор насилие.

Его передернуло, он постарался поскорее все сделать и убраться отсюда. Но, работая, продолжал удовлетворенно насвистывать.

Они перебрались через вершину холма и в лунном свете увидели целое поле людей, заключенных в башни – будто муравьи, навеки застывшие в янтаре.

– Как вас зовут? – спросил он ее.

– Сапфо [18]18
  Сапфо (Сафо) – VII–VI вв. до н. э., древнегреческая поэтесса.


[Закрыть], – ответила она.

– Вы пишете стихи?

– Иногда.

– И живете на острове под названием Лесбос? – Да.

– Я и понятия не имел, – проговорил он, – хотя догадывался, что все чем-то знамениты. Если вам будет приятно это узнать – кое-какие из ваших стихов были известны через тысячи лет после вашей смерти. Вы самая настоящая легенда. Хотите воды?

– Да, пожалуйста.

– Вот. У меня еще есть свежие фрукты. Я собрал их в роще, чуть севернее отсюда.

– Спасибо.

– Мне кажется, что приближается конец, – сказал он.

– Извините, я не понимаю.

– Один раз меня разбудили, вынули из моей башни, заполненной желе, и попросили сделать одну работенку для наших… хозяев. Какая-то составляющая, присутствующая в этом желе, – ДНК [19]19
  ДНК – дезоксирибонуклеиновая кислота – высокополимерное природное соединение, содержащееся в ядрах клеток живых организмов.


[Закрыть], кажется, так это назвал мой приятель, – позволяет нам всем разговаривать на одном языке, который заодно понятен и им тоже. Прежде чем меня разбудить, они завладели целым миром, но не сумели его открыть.

– Открыть?

– Да, это была искусственная планета, служившая исполинским склепом. Они не могли туда проникнуть, несмотря на все свои хитрые машины и гениальных ученых, поэтому разбудили меня и попросили сделать это для них. Я справился всего лишь при помощи небольшой пилочки, воска и куска медной проволоки. А потом они вернули меня сюда, поскольку я им был больше не нужен. Только я решил от них сбежать, и сбежал. Вас они когда-нибудь использовали подобным образом?

– Да. Разбудили и сказали: «Сапфо, мы хотим, чтобы ты соблазнила матриархат своей песней». И я сделала, как они приказали, потому что считала их богами. Я ошиблась?

– Да, – ответил Вейсс, – они не имеют к богам никакого отношения. В свое время я занимался поисками того, что находится за порогом смерти, и точно знаю, что они не боги. Это раса существ, обладающих высоко развитой межзвездной культурой, намного превосходящей достижения человечества. Они получили нас в наследство и делают с нами, что хотят.

– В каком смысле?

– Сначала нас прибрала к рукам другая раса, но недавно они проиграли в войне этим нашим новым хозяевам; те нашли нас здесь и решили воспользоваться на полную катушку своими военными трофеями. Мне кажется, они многого не понимают из научных достижений наших предыдущих господ.

– А почему мы позволяем им так с собой обращаться?

– Мадам, людей больше не существует.

– Как такое может быть? Мы же здесь. Я не понимаю…

– Я тоже до конца не понимаю. Но мне сказали, что человечество погибло в чудовищной атомной катастрофе. Я совсем недавно узнал, что значит «атомный»…

– Извините, я не поспеваю за ходом ваших рассуждений.

– Мы умерли, вот что я пытаюсь вам сказать. Каждое живое существо, жившее на планете Земля, умерло, если не считать образцов. Мы были среди них, и нас оживили.

Вейсс махнул рукой в сторону остальных людей, заключенных в желе, которое питало и поддерживало в них жизнь.

– А вы знаете, что, если бы вы снова умерли, сегодня ночью, и после этого прошли многие века, а потом кто-нибудь нашел бы на вершине этого холма косточку и засунул ее в одну из башен, она возродила бы вас – молекула за молекулой, клетка за клеткой – и в один прекрасный день вы бы проснулись, обладая всем, чем обладаете сейчас, точно такая, как сегодня, включая последнюю мысль, промелькнувшую в вашей голове, перед тем, как вы умерли? Они умеют регенерировать существа даже из крошечной частички тела!.. Мне пришлось снова сорвать цветок, который украшает ваши волосы, потому что, когда я вас освободил, рядом с вами выросло целое растение. Они каким-то образом получили кусочки наших трупов, а потом восстановили нас.

– Я помню, – воскликнула она, – как я умирала. Я плакала и стонала. И испытала очень странные чувства, когда пришла в себя на борту одного из их кораблей. Значит, они сохраняют мертвых и заставляют их жить снова…

– Нет, не они. Нас сохранила та раса, которую они уничтожили. Сомневаюсь, что эти понимают, какие тут задействованы процессы. Возможно, наши спасители думали, что нас имеет смысл изучить – когда-нибудь, только у них руки не дошли. Впрочем, это всего лишь предположение. Они прочесали могилы и засунули в башни, заполненные желе, тех, кто, по их мнению, являлся достойным представителем нашей расы и обладал какими-нибудь особыми качествами. Вне всякого сомнения, они наблюдали за нами на протяжении нескольких тысячелетий.

– И посчитали, что я достойна возрождения?

– Тот факт, что вы находитесь здесь, является ответом на ваш вопрос. Мне кажется, они неплохо потрудились.

– Во все это трудно поверить, – проговорила Сапфо, – несмотря на мой опыт жизни в мире женщин. Я никогда не пользовалась чрезмерной популярностью.

Он пожал плечами:

– А я пользовался. Но и представить себе не мог, что кому-нибудь придет в голову спасать меня таким способом.

Их окутала холодная, безмолвная ночь.

Франсуа отнес останки вниз по огромной лестнице, потом вернулся вдоль шоссе туда, откуда пришел. Даже роботы не явились к нему на помощь. Он должен был сделать все сам, мог надеяться только на себя. Они держались от него в стороне и наблюдали, как он покинул почерневший город. Вдалеке он увидел корабль.

На востоке занялся рассвет, и звезды на небе начали бледнеть.

– Победив в войне, – сказал ей Вейсс, – они обнаружили нас. Сначала они не имели ни малейшего представления о том, что мы такое, но им в руки попали какие-то документы, из которых они узнали, на что мы способны. Ведь нас всех тщательно зарегистрировали и хранили в определенном порядке. Поэтому новые хозяева начали нас будить и просить о самых разнообразных услугах – надо сказать, очень вежливо.

– А кем вы были – если вам удалось открыть целый мир? – спросила Сапфо.

В утреннем, призрачном свете сверкнула его улыбка.

– Эрик Вейсс, – сказал он. – Я могу сбежать отовсюду, куда бы меня ни поместили, включая кучу живого желатина. К вашим услугам, миледи. – И он церемонно поклонился. – Они знали, что я способен распахнуть для них дверь в мир, дверь, которая не пожелала поддаться им, но совершили ошибку, посчитав, что им удастся снова отправить меня в заключение.

– А почему вы думаете, что конец близок? Вы сказали мне об этом немного раньше.

– Я чувствую, что скоро может произойти какая-то катастрофа. Я могу погрузить вас в сон, если пожелаете. Я подумал…

– Нет, – быстро проговорила она. – Я хочу остаться. Расскажите мне.

– Ладно. Недавно они послали одного из наших на свою родную планету, чтобы он там выступил, развлекая их правителей. Я спрятался неподалеку от его корабля. Мне удалось поговорить с ним, и я выяснил, чего они от него хотели; в свою очередь, я поведал ему многое из того, что сам знал про расу наших хозяев. Его решение основывалось на том, что я ему сказал – хотя я и пытался его отговорить. Видите ли, за этим высоким горным хребтом, к северу, находится небольшая колония, где живут те, кого мне удалось освободить – господа про нее ничего не знают. Таким образом мне удалось получить совет многих, а также дополнительную информацию от тех, кого будили и вынуждали выполнять то или иное задание. Сейчас мы послали за другим человеком. Макиавелли [20]20
  Никколо Макиавелли (1469–1527) – итальянский политический мыслитель, историк, писатель.


[Закрыть]проанализировал ситуацию и думает, что мы обречены.

– Почему?

– Ну, – сказал Вейсс, – если политическая ситуация и в самом деле такова, как он предполагает, и человек, с которым я разговаривал, мертв…

Франсуа взошел на борт корабля и произнес слова, которым его научили. Люки у него за спиной закрылись, и корабль поднялся в воздух. Он оставил свой груз в одной из кают.

Его окружала абсолютная тишина.

Всю дорогу он сидел и смотрел в иллюминатор.

– Видите ли, первая раса – та, что все это затеяла, – мертва, – сказал Вейсс. – Если Макиавелли прав и случится то, что, по его предположению, должно случиться, они уничтожат все оставшиеся образцы – иными словами, нас.

– Что это? – Сапфо показала рукой наверх.

Он поднял голову. Огромный клиновидный корабль безмолвно проплывал над долиной, его киль разрезал утренний воздух. Судно опускалось, вот оно уже совсем близко…

– Это, – ответил Вейсс, – корабль, на борту которого находится последний человек, который покинул эти места. Он, по всей видимости, возвращается с останками игрока и сможет рассказать нам, какая нас ждет судьба, – если сам не находится в заточении или вообще не погиб.

Франсуа выбрался наружу; люки безмолвно закрылись у него за спиной, и корабль взлетел. Он положил труп на землю и принялся наблюдать, как корабль начал набирать скорость, неожиданно превратился в огромный золотистый шар, а через несколько мгновений раздался звук, похожий на раскаты грома.

Франсуа увидел, что издалека к нему приближаются двое, и стал ждать, когда они подойдут.

– Ну, каков приговор? – крикнул Вейсс.

– Мы будем жить, – ответил Франсуа. – Они рассказали мне о своих опасениях и попросили прощения. Похоже, слухи, ходившие здесь, оказались правдой. Их последний глава государства убил своего генетического брата, чтобы захватить власть. Заодно он еще и прибрал к рукам его жен. Сын убитого правителя это подозревал, но у него не было фактов. Он прикончил своего отчима после того, как увидел, как тот отреагировал на пьесу. Весь двор погиб во время последовавшего восстания.

– В таком случае почему?..

– Трудно постичь расу, настолько развитую, что она смогла захватить межзвездную империю, но которая при этом отличается такой беспредельной доверчивостью. Однако они обосновали свои выводы какими-то законами логики. Каждый из тех, кого они будили, продемонстрировал выдающиеся способности в той или иной области. Теперь они считают, что тут не обошлось без божества. Первая раса его беспокоила, и она погибла. Их правитель тоже вызывал у божества опасения, и поэтому оно решило разобраться с ним, а заодно и со всеми придворными. Теперь они убеждены, что мы – боги старой расы, и боятся нашего гнева. Они изолировали дворец, пока не нашли одного из нас, чтобы он забрал тело. Они больше не хотят иметь с нами ничего общего. Вы же видели, они даже уничтожили корабль, который использовался для этих целей.

– Если бы меня занимали проблемы жизни и смерти, я бы и сам испугался проклятия, – сказал Франсуа, а потом, насвистывая себе под нос, поднял тело и понес его в сторону долины, где стояли башни.

Через некоторое время Сапфо прикоснулась к руке Вейсса. Он улыбнулся и заглянул в ее темные глаза.

– А что это за маленькие тарелочки, стоящие перед каждой башней? – спросила она.

– Не знаю. Мне так и не удалось это выяснить.

– Они похожи, – заявила она, – на подношения, которые мой народ делал богам, давным-давно, на Земле.

– Вы хотите сказать?..

– Я думаю, что мы на самом деле были богами той первой расы. По какой-то причине они поклонялись самым великим представителям человечества и оберегали здесь их вечный сон. Я знаю вон того человека, у вас за спиной – с ожерельем и боевой раскраской на теле. Это Агамемнон [21]21
  Агамемнон – в «Илиаде» царь Микен, предводитель греческого войска в Троянской войне.


[Закрыть].

Франсуа снял с тела саван и начал убирать его в башню с питательной жидкостью.

– Раса, которая искала богов среди представителей другой расы?

– Это не глупее, чем пытаться найти их где-либо еще.

Они наблюдали за трудящимся Франсуа.

– Тот бедняжка… – проговорила Сапфо. – Он спас нас. – И в ее глазах появились слезы.

– Если первая раса считала его богом, они очень рисковали, когда перенесли его тело, – заметил Франсуа.

– Может быть, – сказал Вейсс, – они надеялись таким образом избежать проклятия, которое он обещал на них наслать.

– А захватчики не верили в богов расы, которую стерли с лица земли – до сих пор, – предположил Франсуа. – Мы свободны. Этот мир принадлежит нам. Больше нас не побеспокоят. Я… Проклятье!

Вейсс бросился к нему, но было слишком поздно. Он поскользнулся на желатиновой кляксе и ударился виском о единственный камень, имеющийся в долине. Он упал и остался неподвижно лежать на земле.

Они подняли его и положили внутрь другой башни.

– Не верю, что это простое совпадение, – сказал Вейсс. – Так должно было случиться.

– Его ведь можно оживить, правда?

– Думаю, да. До тех пор пока существует эта субстанция, нам не грозит ни смерть, ни ранения. А ее хватит на то, чтобы привести в чувство все человечество.

– А что означают слова на камне, о который он ударился? Они написаны на твоем языке?

– Да, – ответил он и прочитал про себя:

ДОБРЫЙ ДРУГ, РАДИ ВСЕХ СВЯТЫХ, ОСТЕРЕГАЙСЯ

ТРЕВОЖИТЬ ПРАХ, ЛЕЖАЩИЙ ЗДЕСЬ! БУДЬ БЛАГОСЛОВЕН ТОТ, КТО ПОЩАДИТ ЭТИ КАМНИ,

И БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ТРОНЕТ МОИ КОСТИ.

– Здесь говорится, что он не хочет, чтобы его беспокоили.

– У него такое доброе лицо, – сказала она. – Кем он был?

– Никто не знает точно, – ответил Вейсс. Сапфо вынула цветок из волос и положила его к ногам только что умершего человека, заключенного в целительную капсулу.

Эрик Вейсс отвернулся, чтобы не видеть ее чудных, грустных глаз, он снова стал пленником в клетке своей души.

Песнь голубого бабуина

Оставалось только три вещи, которых он мог ждать с нетерпением. Возможно, четыре. Уверенности насчет четвертой не было, он должен сначала ее найти – или она его.

Он стоял у мраморной скамьи в саду, заросшем цветами. Солнца не было видно, но рассеянный свет – утренний или вечерний – словно легкое покрывало окутывал окрестности. Легкий ветерок шевелил ветви деревьев, играл листьями.

Он опустился на скамейку и, наслаждаясь тонким ароматом цветов, принялся разглядывать их яркие головки. Пока он сидел, последнее прикосновение наполненного раскаянием забытья соскользнуло, а потом и вовсе покинуло его сознание.

А вскоре где-то далеко, у него за спиной, возник звук – однообразный, пронзительный, все выше и выше… превратился в вопль мчащегося на полной скорости товарного поезда. У него задрожали руки, и он сжал их в кулаки, засунул в карманы.

Так же неожиданно, как и возник, вой смолк. Голубой бабуин спел свою песнь.

В саду снова застрекотали насекомые, ожили птицы.

Он услышал шаги и повернулся. На выложенной плитками дорожке стояла она – голубая блузка расстегнута у ворота, черные брюки закатаны, так что видны белые сандалии. Волосы распущены и спадают на плечи.

Она улыбнулась, прикоснувшись к его руке:

– Кеннет…

Он поднялся на ноги, и в следующее мгновение она бросилась к нему на шею.

– Сандра! – воскликнул он и усадил ее рядом с собой на скамейку.

Они еще долго сидели, ничего не говоря друг другу, только он крепко обнимал ее за плечи. А потом произнес:

– Это было так странно.

– Странно, что ты стал героем? Тем, кто воевал, многое было прощено в День Освобождения.

– Нет, странно, что ты ко мне вернулась. Я и не думал, что снова тебя увижу.

Он сорвал белую камелию и украсил ее волосы.

– Ты не предатель, иначе разве стал бы ты сражаться в тот день, когда мы освободили Землю, – сказала она и погладила его руку.

Он улыбнулся:

– Я был слаб. Но предатель… Нет. Они ошиблись на мой счет.

– Я знаю. Теперь все это знают. Все в порядке. Забудь.

Но он не мог забыть. Крысы, прячущиеся в самых глубинах сознания, не переставая вгрызались в останки его памяти. Что? Что это?

Он вскочил на ноги и заглянул в ее темные глаза за пологом слез.

– Ты мне не все сказала. Что-то не так. Что? Она медленно покачала головой и поднялась на ноги. Он отошел чуть в сторону, а потом и вовсе повернулся к ней спиной.

– Три вещи… А две другие? – спросил он.

– Я не понимаю, о чем ты, – сказала она.

– Тогда придется мне выяснить.

Наступила тишина. Он немного подождал, повернулся – она исчезла.

Он шел по тропинке, пока не оказался на дорожке, которая, извиваясь, пробиралась в зарослях деревьев с широкими листьями. Он услышал плеск воды и направился в ту сторону.

Человек у ручья стоял к нему спиной, но он узнал его по тому, как тот быстрым, знакомым движением поднес указательный палец к губам и послюнил его, чтобы склеить сигарету, которую держал в руке. Вспышка, и в следующее мгновение в воздухе поплыл синеватый дымок.

Человек обернулся, и они принялись внимательно разглядывать друг друга.

– Роско…

Человек опустил сигарету, провел рукой по черной бороде, быстро сплюнул. На нем была рубашка цвета хаки и грязный мундир; на боку пистолет.

– Свинья! – сказал он и возмущенно помахал рукой с сигаретой.

– Что случилось, Роско?

– Ты спрашиваешь, что случилось, скотина?

– Я не…

– Ты нас предал во время вторжения! Ты отдал нашу башню этим голубым – бабуинам! – с другой планеты! Она выстояла бы! Мы одержали бы победу! Но из-за того, что ты нас предал, они поработили расу людей!

– Нет, – возразил он. – Я этого не делал.

– Ты дал им информацию. И они тебе за это хорошо заплатили!

И тут он вспомнил свой отряд охранявший башню в море, такую огромную, что истребитель казался детской игрушкой рядом с ней; вспомнил зеленые волны Атлантики, далеко внизу, под станцией. Он там дежурил, когда мимо пролетал корабль, – один из трех сотрудников Автоматической Оборонной Станции номер семь, принадлежавшей ООН. Двое других уже мертвы или призывают смерть, потому что сначала один идиот, а потом и другой стали пленниками странных инопланетян с голубым мехом – хианцев, появившихся накануне вечером неизвестно откуда – радар никак не среагировал на их корабль. Похожие на бабуинов, они, словно разъяренная стая, пронеслись по станции, иногда опускаясь на четвереньки – видимо, так им было удобнее, – а их победная песнь, состоящая из одной-единственной пронзительной ноты, дикого вопля, напоминала сигнал паровозного гудка. Теперь, очевидно, станция принадлежит врагу целиком. Двое из них охраняли камеру, в которой он сидел. Он вспоминал, вспоминал…

– Я позволил им заплатить мне, чтобы они поверили, не заподозрили неладное, – попытался объяснить он. – Существует разница между полезной информацией и информацией никчемной.

– Не пытайся оправдаться, предатель, ты не мог знать, что окажется им полезным, а что абсолютно лишним. А потом ты позволил им назначить себя надсмотрщиком на фабрике и провел шесть исполненных самых разнообразных удовольствий лет.

– Все это время я был тесно связан с подпольщиками, ты же знаешь, мы готовились ко Дню Освобождения.

– Я думаю, ты работал и на тех, и на других; впрочем, это не имеет значения.

– Почему?

– Ты умрешь.

– Ты собираешься меня убить?

– Я уже это сделал.

– Не понимаю…

Роско рассмеялся, а потом, услышав голос Сандры, замолчал.

– …А разве то, что он храбро сражался в День Освобождения, ничего не значит? – спросила она и встала у дорожки.

Роско выпустил кольцо дыма и отвернулся.

– Значит, ты призвал своего ангела-хранителя, надеясь, что она защитит тебя, – проговорил он наконец. – О чем это она? Ты струсил в тот день, когда началось восстание. Ты сбежал!

– Это неправда!

– В таком случае почему мне пришлось собственноручно тебя пристрелить за дезертирство с поля боя – все пули были выпущены в спину?

Кеннет прижал руку ко лбу, потер его:

– Все неправда. Меня убили враги.

– Тебя убил я, она знает. Ты это знаешь!

– Я… я не мертв…

– В данный момент кто-то, по всей вероятности, печатает свидетельство о смерти, а хирург извлекает из твоего тела главные органы, чтобы трансплантировать их какому-нибудь настоящему мужчине. Ты это прекрасно знаешь! Тебе дали наркотик, притупляющий боль и растягивающий последние секунды до бесконечности. Иллюзия, ты разговариваешь всего лишь сам с собой. Здесь не лгут! Признайся, ты – предатель и трус!

– Нет!

– Ты все перевернул с ног на голову, – сказала Сандра. – Ты – страх и ощущение вины, которое испытывает каждый человек. Он был героем революции.

– Революция потерпела поражение. Мы потеряли Землю из-за таких, как он! Ты выдаешь желаемое за действительное. Ты – его последнее прикрытие.

– Мы не проиграли! Мы победили благодаря таким, как он! И тебе это прекрасно известно.

Вдруг Кеннет гордо поднял голову. Сначала неуверенно, а потом широко улыбнулся:

– Я понял. Все люди боятся последнего мгновения жизни, им хочется судить себя и быть судимыми, они мечтают о том, чтобы выяснилось, что они чего-то стоили…

– Они стремятся оправдаться и спрятаться за спину иллюзий, – перебил его Роско, – совсем как ты. Но в самом конце им дано познать правду. Ты тоже ее увидишь.

С другого берега ручья донеслось пение трубы, к которому постепенно присоединились и другие инструменты. Где-то духовой оркестр играл марш.

Кеннет показал туда, откуда доносилась музыка:

– Три вещи. Подсознательно я знал, что у меня будет время для – возможно – трех важных вещей. Пусть меня судит тот, кто приближается!

Они пересекли ручей, перепрыгивая с камня на камень, шлепая по воде в тех местах, где было мелко. Потом взобрались на холм и взглянули вниз, на широкое шоссе. Повсюду виднелись здания, разрушенные и целые, около них толпились ликующие люди. Неожиданно на шоссе появились армии Освобождения. Ни у кого из солдат не было настоящей формы, все грязные, оборванные и уставшие, но держались прямо и маршировали четко и уверенно – вот-вот в них полетят цветы и серпантин. Вдруг они запели, все как один, их голоса слились, хотя казалось, что они поют разные песни. Национальные гимны народов, населявших Землю, превратились в единую Песнь Человека, заглушившую ликующие крики толпы.

– Вот твой ответ, Роско! – крикнул он. – Я был прав! Пошли к ним!

Бородатый мужчина начал спускаться вниз по склону, чтобы присоединиться к проходящей армии. Кеннет сделал один шаг, а потом повернулся и протянул руку.

Сандра исчезла.

Что-то белое плавно опустилось у его ног, он наклонился и поднял камелию, которой украсил ее волосы. Когда он выпрямился, сердцевина цветка изменила цвет, потемнела, черное пятно расползалось, как большая клякса, поглотила все…