Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 24"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 3

Колечко света, которое я принимал за солнечный зайчик, перебралось с пола поближе к моей кофейной чашке. Мэндор и Джасра не подавали виду, что заметили, поэтому я тоже промолчал.

Я шарил в поисках Корэл и не находил ничего. Джасра и Мэндор присоединились ко мне. Я напрягся.

Что-то есть?

Что то…

Помнится, я гадал, чем руководствуется Вайол, когда прибегает к картам. Не привычными нам зримыми приметами. Чем-то вроде того, что я чувствовал сейчас.

Что-то.

Я ощущал присутствие Корэл. Ее изображение на карте не оживало. Сама карта стала заметно прохладнее на ощупь, однако то не был обычный холодок козырного контакта. Я поднатужился. Мэндор и Джасра тоже старались изо всех сил.

Изображение Корэл на карте померкло, но на смену ему никто не явился. Тем не менее, вглядываясь, я ощущал ее присутствие. Более всего это походило на попытку вступить в общение со спящим.

– Трудно сказать, то ли она просто в каком-то малодоступном месте, – начал Мэндор, – то ли…

– Думаю, она заколдована, – объявила Джасра.

– Это объясняет некоторые странности, – кивнул Мэндор.

– Но только некоторые, – произнес совсем близко знакомый негромкий голос. – Папа, ее удерживают ужасающие силы. Я никогда ничего подобного не видел.

– Призрачное Колесо прав, – сказал Мэндор. – Я начинаю это чувствовать.

– Да, – подтвердила Джасра, – что-то…

Тут пелена расступилась, и я увидел Корэл – она без движения и, по всей видимости, без чувств лежала в темноте, в огненном кольце, озаренная лишь его багровыми отблесками. Она не могла бы призвать меня, даже если бы захотела…

– Призрак, ты можешь перенести меня к ней? – спросил я.

Он не успел ответить, как Корэл исчезла и на меня дохнуло холодом. Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что тянет из заиндевевшей карты.

– Думаю, нет, не испытываю желания и не вижу необходимости, – отвечал он. – Сила, которая ее удерживает, осознала твой интерес и сейчас тянется к тебе. Ты можешь как-то отсоединить карту?

Я провел ладонью по картинке – обычно этого оказывается довольно. Никакого результата. Сквозняк вроде бы даже усилился. Я провел еще раз, сопроводив жест мысленным приказанием, и почувствовал, что неведомая сила фокусируется на мне.

Знак Логруса упал на карту, меня отбросило назад, ударило плечом об угол двери. Мэндор завалился было на правый бок, но удержался за стол. Логрусским зрением я успел заметить, как из выпавшей из руки карты рвутся яростные линии света.

– Помогло? – крикнул я.

– Связь оборвалась, – отвечал Призрак.

– Спасибо, Мэндор.

– Однако сила, которая тянулась к тебе через карту, знает теперь, где тебя искать, – сказал Призрак.

– Почему ты так уверен?

– Это заключение, основанное на факте, что она по-прежнему к тебе тянется. Правда, теперь она движется не напрямик, а через пространство. До тебя она доберется секунд через пятнадцать.

– До тебя? – сказала Джасра. – То есть до Мерлина? Мы ее не интересуем?

– Затрудняюсь ответить. Она сфокусирована на Мерлине.

Пока они говорили, я нагнулся и подобрал карту.

– Ты можешь нас защитить? – спросила Джасра.

– Я уже начал перебрасывать Мерлина далеко отсюда. Вас тоже?

Подняв глаза, я увидел, что все в комнате истончается, становится прозрачным, словно отлитым из цветного стекла.

– Уж пожалуйста, – попросила витражная Джасра.

– Да, – прошелестел мой тающий брат. Сквозь огненный обруч и в темноту…

Я наткнулся на стену, ощупью двинулся вдоль нее. Впереди брезжил слабый свет, мерцали яркие точки…

– Призрак? Нет ответа.

– Я не в восторге от этого прерванного разговора, – закончил я.

Я шел, пока не оказался у выхода из пещеры. Передо мной было ночное небо. Я шагнул вперед и очутился на пронизывающем ветру. Дрожа, отступил назад.

Я не имел ни малейшего представления, где очутился. Впрочем, какая разница, главное, можно передохнуть. Я напряг логрусское зрение и не сразу нашел теплое одеяло. Завернулся в него, сел. Снова вгляделся. Уже быстрее нашел дрова, совсем скоро их подпалил. Теперь бы еще чашечку кофе… Интересно…

А почему бы нет? Я снова стал искать глазами, и тут в поле зрения вкатилось яркое колечко.

– Папа! Перестань! – произнес обиженный голос. – Мне стоило большого труда упрятать тебя в этот безвестный уголок Тени. А ты своими заказами привлекаешь к себе внимание.

– Ну тебя! – сказал я. – Мне всего лишь захотелось кофе.

– Я сделаю. Просто не прибегай некоторое время к собственным силам.

– А разве твои действия не будут так же заметны?

– А я окольным путем. Вот!

На полу справа от меня появилась темная керамическая кружка. От нее шел пар.

– Спасибо, – сказал я, беря кружку и вдыхая запах. – Что ты сделал с Мэндором и Джасрой?

– Отправил в разные стороны вместе с кучей мечущихся туда-сюда фальшивых образов. Все, что от тебя требуется, – на время затаиться. Пусть немного ослабит бдительность.

– Кто ослабит?

– Сила, которая завладела Корэл. Нельзя, чтоб она нас отыскала.

– Почему? Помнится, ты спрашивал, уж не бог ли ты… Чего же тебе бояться?

– Есть чего. Похоже, она сильнее меня. С другой стороны, я вроде проворнее.

– И то хорошо.

– Постарайся выспаться. Утром я сообщу, по-прежнему ли она тебя ищет.

– Если я сам раньше не узнаю.

– Не обнаруживай себя, разве что от этого будет зависеть твоя жизнь.

– Я не о том. Что, если она сама меня отыщет?

– Действуй по обстоятельствам.

– Почему мне кажется, что ты темнишь?

– Полагаю, это твоя природная подозрительность, папа. Она у тебя в крови. Мне пора.

– Куда? – спросил я.

– Проверить, как остальные. Выполнить несколько поручений. Позаботиться о саморазвитии. Взглянуть на мои опыты. Все такое… Пока.

– Как насчет Корэл?

Однако светлое кольцо передо мной уже потускнело и исчезло. Вот это называется оборвать разговор. Призрак все больше становится таким же, как мы – хитрым и скрытным.

Я отхлебнул кофе – вполне сносный, хотя и похуже, чем у Мэндора. Интересно, где теперь Мэндор и Джасра? Я решил не предпринимать попыток с ними связаться. Лучше и впрямь оградить себя от колдовского вторжения.

Я призвал Знак Логруса, который ускользнул от меня во время переброски. Велел ему поставить заслон у входа в пещеру. Потом отпустил его. Отпил еще глоток. И сразу понял, что кофе не прогонит сон. Как-никак, я пережил утомительное нервное потрясение. Внезапно навалилась усталость. После третьего глотка я почувствовал, что еле держу кружку. Еще глоток, и глаза начали слипаться.

Я поставил кружку, плотнее закутался в одеяло и поудобнее устроился на каменном полу – благо хрустальный грот приучил меня спать на жестком. Костер отбрасывал дрожащие тени, и сквозь закрытые веки мне чудились призрачные армии. Дрова потрескивали, а казалось – сталь бряцает о сталь. Пахло смолой.

Я отрубился. Сон, прекраснейшее из наслаждений жизни, в отличие от других, не утомляет и не приедается. Он наполнил меня, и я поплыл. Куда и надолго ли – не знаю.

Не могу сказать, что меня разбудило. Просто я был где-то в другом месте и внезапно очнулся в пещере.

Я немного откатился во сне, ноги замерзли, и я чувствовал: рядом кто-то есть. Я не открывал глаз и дышал ровно, как спящий. Может, это Призрак решил меня навестить. А может, кто-то проверяет мой заслон.

Я чуть-чуть приоткрыл веки, глянул из-под ресниц. У входа в пещеру стоял кто-то маленький, горбатый, отблески пламени озаряли на удивление знакомое лицо. В его чертах было что-то от меня, что-то от моего отца.

– Мерлин, – произнес незнакомец мягко. – Проснись. Тебя ждут новые края и новые свершения.

Я открыл глаза и вытаращился. Он безусловно подходил под описание.

Фракир дернулась, я погладил ее, успокаивая.

– Дворкин? Незнакомец хихикнул:

– Он самый.

Старик заходил перед устьем пещеры, то и дело останавливаясь, чтоб протянуть мне руку через заслон, но так ни разу и не решился.

– В чем дело? – спросил я. – Зачем ты здесь?

– Пришел вернуть тебе нить.

– Что за нить?

– В поисках заблудившейся дамы, которая вчера прошла Огненный Путь.

– Корэл? Ты знаешь, где она?

Дворкин поднял руку, опустил, скрипнул зубами.

– Корэл? Это ее имя? Впусти меня, поговорим.

– Мы и так прекрасно беседуем.

– Не уважаешь предка?

– Уважаю. Но у меня есть меняющий обличья брат, который, стоит зазеваться, охотно оторвет мне башку и украсит ею свое логово. – Я сел и потер глаза, одновременно пытаясь собраться с мыслями. – Так где Корэл?

– Идем, покажу.

Он двинулся ко мне. Его рука прошла заслон и тут же вспыхнула. Он, похоже, не заметил. Темные звезды его глаз притягивали. Повинуясь их велению, я встал и двинулся к выходу. Рука начала размягчаться. Горящее мясо плавилось, как воск, капало на землю. Под ним не было костей, только странный геометрический рисунок, словно кто-то сделал объемный набросок руки, а потом наскоро обтянул его грубым подобием плоти.

– Держись за меня.

Я против воли протянул руку к пальцеподобным кривым спиралям костяшек. Меня тянула неудержимая сила, и я беспомощно гадал – что будет, если коснуться этой жуткой ладони?

Чтобы не испытывать судьбу, я призвал Знак Логруса и послал его впереди себя.

Возможно, это было не лучшее решение.

Меня ослепило. Когда зрение вернулось, оказалось, что Дворкин исчез. Я проверил заслон – держит. Коротким простым заклинанием я раздул костер, заметил, что кружка по-прежнему полна; тем же заклинанием, только сокращенным, разогрел кофе. Потом снова закутался в одеяло, сел поудобнее и начал пить. Сколько я ни ломал голову, объяснений происходящему не подыскивалось.

Я знал, что никто уже много лет не видел полубезумного демиурга, хотя, по словам отца, когда Оберон починил Путь, рассудок Дворкина должен был в значительной мере восстановиться. Трудно представить, чтобы Джарт в попытке меня прикончить выбрал именно это обличье. Если на то пошло, Джарт вряд ли вообще знает, как выглядел Дворкин. Я уже раздумывал, не вызвать ли Призрачное Колесо, чтоб послушать его нечеловеческое мнение. Однако, прежде чем я что-нибудь решил, звезды у входа в пещеру заслонила новая фигура – много выше Дворкина, можно даже сказать – исполинская.

Новоприбывший шагнул вперед, и отсвет костра упал на его лицо.

Я расплескал кофе. Нам не доводилось встречаться, но я сразу узнал его по многочисленным портретам из замка Амбера.

– Я считал, что Оберон погиб, восстанавливая Путь…

– Ты при этом был? – спросил он.

– Нет, – отвечал я, – но ты явился сразу за чудноватым призраком Дворкина и потому должен извинить мою недоверчивость.

– А, то был поддельный Дворкин. Я – настоящий.

– Так кто ж это был?

– Астральное тело одного глупого шутника – чародея Джолоса из четвертого круга Теней.

– Откуда мне знать, – сказал я, – что ты – не отображение какого-нибудь Джаласа из пятого круга?

– Я могу перечислить всю генеалогию амберского царствующего дома.

– У нас это может сделать любой мало-мальски грамотный человек.

– Я включу незаконных.

– Кстати, сколько их?

– Я знаю сорок семь.

– Ничего себе! Как ты успел?

– Разные временные потоки, – отвечал он с улыбкой.

– Если ты не погиб, восстанавливая Путь, то почему не вернулся в Амбер? Почему позволил Рэндому занять трон и наломать дров?

Он рассмеялся:

– А я погиб. Перед тобой – дух, явившийся призвать живого защитника Амбера на растущую мощь Логруса.

– Даже если ты – тот, за кого себя выдаешь, ты все равно обратился не по адресу. Я – посвященный Логруса и сын Хаоса.

– Но ты также посвященный Пути и сын Амбера, – отвечал исполин.

– Верно. Тем больше у меня поводов оставаться над схваткой.

– Каждому раньше или позже приходится выбирать, – молвил он. – И для тебя это время наступило. На чьей ты стороне?

– Даже допуская, что ты – это ты, я все равно не чувствую себя обязанным делать выбор, – сказал я. – А во Владениях бытует легенда, что сам Дворкин был посвященным Логруса. Если так, я всего лишь следую примеру почтенного предка.

– Но он отрекся от Хаоса, когда основал Амбер. Я пожал плечами:

– Хорошо, что я ничего не основал. Если я должен что-нибудь сделать, объясни, докажи, зачем это надо. Я, может быть, и соглашусь.

Он протянул руку:

– Идем со мной, я поставлю тебя пред новым Путем, который ты должен пройти в состязании между Силами.

– Я по-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь, но уверен, что настоящего Оберона не остановил бы такой простенький заслон. Подойди, пожми мне руку, и я охотно отправлюсь взглянуть, что там у тебя.

Он выпрямился и стал еще огромнее.

– Испытываешь меня?

– Да.

– Человеком я сделал бы это без труда, но не знаю, можно ли положиться на эту барахляную призрачную субстанцию. Предпочту не рисковать.

– В таком случае я тоже с благодарностью отклоню ваше предложение.

– Внучок, – произнес он спокойно, и в глазах его вспыхнули красные огоньки. – Ко мне, даже к мертвому, не смеет так обращаться мое порождение. Ну, держись! Не идешь добром – поведу силой.

Он двинулся на меня, я отступил на шаг.

Он ударил по моей защите. Я заслонился ладонью, как от фотовспышки. Щурясь сквозь пальцы, я наблюдал, как с Обероном происходит примерно то же, что раньше с Дворкином. Он частично просвечивал, частично плавился. Внешняя оболочка стекала, под ней проступали извивы и протоки, параболы и перемычки – схематический чертеж, вписанный в абрис высокого мускулистого мужчины. Впрочем, в отличие от Дворкина, он не исчез, а лишь замедлился, миновав мой заслон. Не знаю, кто это был, но ужас он вызывал непомерный. Продолжая отступать, я поднял руки и снова воззвал к Логрусу.

Знак Логруса возник между нами. Абстрактная версия Оберона надвигалась, призрачные руки уперлись в извивающие щупальца Хаоса.

Я не управлял изображением Логруса в его схватке с призраком – мне было слишком страшно. Я скорее швырнул Знак в подобие короля, пригнулся, проскочил мимо них обоих и покатился, цепляясь руками и ногами за склон. Ударился о валун, задержался и успел втянуть голову в плечи, когда пещера рванула, словно пораженный снарядом склад боеприпасов.

С минуту я лежал зажмурясь. Меня била дрожь. Сейчас он явится по мою душу, если, конечно, мне не удалось вполне затаиться и прикинуться булыжником…

Тишина. Открыв глаза я увидел, что свет погас, а пещера стоит, как стояла. Я медленно поднялся, еще медленнее приблизился к устью. Знак Логруса куда-то подевался, и мне что-то не хотелось его возвращать. Я заглянул в пещеру Никаких признаков стычки, если не считать проломленной защиты.

Я вошел. Одеяло лежало на месте. Потрогал стену – холодная. Видимо, взрыв произошел на другом уровне реальности. Костерок еле тлел. Я раздул пламя и не увидел ничего нового – разве что кофейная кружка раскололась.

Я продолжал держаться за стену. Потом привалился к ней боком. Внезапно меня разобрал смех. Почему – не знаю. Слишком многое навалилось на меня после тридцатого апреля. Если бы я не рассмеялся, то, наверное, взвыл и принялся колотить себя в грудь.

Я думал, что знаю всех участников этой запутанной игры. Люк и Джасра вроде бы оказались на моей стороне, вместе с Мэндором. Безумный брат Джарт жаждет меня убить, теперь он объединился с моей бывшей возлюбленной Джулией, которая тоже настроена кровожадно. Еще есть ти'ига – сверхзаботливая демоница, вселившаяся в тело Найды, сестры Корэл, – ее я оставил в Амбере, погруженную в колдовской сон. Есть профессиональный вояка Далт, который, кстати, приходится мне дядей, – он с неведомой целью умыкнул Люка, предварительно смешав его с грязью на глазах у двух армий в Арденах. Далт точит зубы на Амбер, но способен лишь на мелкие партизанские вылазки. Есть Призрачное Колесо, мой кибернетический банкомет и второстепенный механический полубог, который из пылкого маньяка превратился в рассудительного параноика – не знаю, куда это его заведет, но, по крайней мере, он демонстрирует и некое сыновнее почтение вкупе с нынешней трусостью.

Вот вроде и все.

Однако последние события подразумевают, что в игру включилось что-то еще и это «что-то» пытается увлечь меня в третьем направлении. Призрак утверждает, что это «что-то» – сильное. У меня не было ни малейших догадок касательно его природы. И ни малейшего желания ему доверять. Неловкие отношения.

– Эй, малыш! – раздался знакомый голос ниже по склону. – Тебя поди разыщи! Ты на месте не засиживаешься.

По склону поднималась одинокая фигура. Крепкий мужчина. Черт лица в темноте не разобрать.

Я отступил на шаг и начал заклинание, которое восстановило бы заслон.

– Эй, не убегай! Мне надо с тобой поговорить! Защита встала на место, я вытащил меч и повернулся боком ко входу, пряча клинок за правой ногой. Велел Фракир незаметно свеситься с моей левой руки.

Второй посетитель оказался сильнее первого, раз сумел разметать мой заслон. Если третий окажется сильнее второго, мне потребуются все средства самозащиты.

– Кто ты? – крикнул я. – И чего тебе надо?

– Проклятье! – отозвался он. – Да никто особенно. Просто твой отец. Мне нужна помощь и не хочется обращаться к чужим.

Он вышел на свет Должен признать, это и впрямь был вылитый принц Корвин из Амбера – черный плащ, сапоги, штаны, серая рубаха, серебряные запонки, пряжка, даже серебряная роза на месте – и улыбался так же язвительно, как и настоящий Корвин, когда давным-давно рассказывал мне свою историю.

У меня заныло под ложечкой. Я так хотел познакомиться с ним ближе, но он исчез, и мне больше не удалось его разыскать. И теперь это призрачное чучело принимает облик моего отца, чтобы я размяк. Меня разобрала злость. До чего же подлая уловка!

– Первым был самозваный Дворкин, – сказал я. – Вторым – Оберон. Карабкаемся по родословному древу, а?

Он сощурился и недоуменно склонил голову набок. Еще один правдоподобный штрих.

– Не понимаю, о чем ты, Мерлин. Я…

Призрак коснулся заслона и вздрогнул, словно наткнувшись на оголенный провод.

– Тысяча чертей! – вскричал он. – Ты, что ли, совсем никому не доверяешь?

– Семейная традиция, – отвечал я, – подкрепленная недавним опытом.

Впрочем, меня несколько смутило отсутствие пиротехнических эффектов. Когда он начнет превращаться в трехмерный чертеж?

С новым проклятием призрак перебросил плащ через левую руку, правая метнулась к превосходной копии отцовских ножен. Украшенный серебряной насечкой клинок со свистом описал дугу и ударил в самое средоточие заслона. Искры брызнули на фут, лезвие зашипело, словно его раскалили и окунули в воду. Серебряный девиз вспыхнул, снова взметнулись искры – в этот раз на высоту человеческого роста, – и я почувствовал, что моему заслону пришел конец.

Призрак вступил в пещеру; я развернулся и взмахнул мечом. Однако клинок, очень похожий на Грейсвандир, вновь описал круг, отбил мой выпад и нацелился мне в грудь. Я применил четвертую позицию, однако его клинок ушел вниз, продолжая мне угрожать. Я применил шестую, но поразил лишь воздух, купившись на ложный выпад. Клинок надвигался снизу. Я снова парировал. Противник отклонился вправо, выбросил мне в лицо растопыренную левую ладонь, опустил острие и, словно фокусник, перехватил эфес.

Слишком поздно я заметил, как взметнулась правая рука. Левая коснулась моего затылка. Головка грейсвандирова эфеса двигалась прямо мне в челюсть.

– Так ты и вправду… – начал я, но договорить не успел.

Последним, что я видел, была серебряная роза.

Такова жизнь: доверяй – и тебя обманут, не доверяй – обманешься сам. Как большинство парадоксов, он неразрешим. Да и поздно было думать. Сделанного не воротишь.

Я очнулся в полной темноте, встревоженный и сбитый с толку. Как всегда в таких случаях, я оставался лежать неподвижно и дышал ровно, будто еще сплю. И вслушивался.

Ни звука.

Я чуть-чуть приоткрыл глаза.

Маловразумительное зрелище. Я снова зажмурился. Может быть, удастся уловить колебания поверхности, на которой я лежу ничком? Не колеблется.

Я полностью открыл глаза и с трудом поборол желание тут же закрыть обратно. Приподнялся на локтях, потом подобрал под себя колени. Повернул голову. Ничего чуднее я не видел с тех пор, как пьянствовал с Люком и Чеширским Котом.

Все вокруг было совершенно лишено красок, только черное, белое и серое. Как фотографический негатив. Зияющая черная дыра – надо полагать, солнце – висела невысоко над горизонтом по правую руку от меня. По темно-серому небу лениво проплывали чернильно-черные облака. Я сам превратился в негра, зато камни подо мной и вокруг лучились ослепительной белизной.

Я медленно встал, огляделся. Да. Земля сверкает, небо темно, я – серая тень между ними. Прямо скажу, приятного мало.

Воздух был сухой, морозный. Я стоял у подножия кипенно-белых гор, наводящих на мысли об Антарктиде. Они уходили влево. Справа, в направлении восходящего – если моя догадка верна – солнца тянулась черная равнина. Пустыня? Мне пришлось заслониться ладонью от ее пронзительно… чего? Антисвета?

– Черт! – попытался сказать я и обнаружил сразу два обстоятельства.

Во-первых, мое восклицание осталось беззвучным. Во-вторых, челюсть болела там, куда ударил отец или его подобие.

Я повторил свое беззвучное соображение и вытащил карты. Если тебя забросило куда-то не туда, лучше не строить пустых догадок. Я вытащил карту Призрачного Колеса, сосредоточился.

Никакого отклика. Но, может быть, Призрак, который и велел мне затаиться, попросту не хочет отвечать на зов. Я перетасовал колоду. Остановился на Флоре. Она всегда охотно выручала меня в трудную минуту. Я вгляделся в ее милое лицо, сосредоточился…

Ни один золотистый локон не шелохнулся. Температура не снизилась и на градус. Карта оставалась картой.

Я удвоил усилия и даже подкрепил их заклинанием. Дохлый номер.

Тогда Мэндор. Несколько минут я убил на его карту – тот же результат. Попытался связаться с Рэндомом. Ничего. Бенедикт, Юлиан. Нет и нет. Фиона, Люк, Билл Рот. Еще три облома. Я даже вытащил пару карт Судьбы, но не смог достучаться ни до сфинкса, ни до сооружения из костей на горе зеленого стекла.

Я сложил колоду, убрал ее в футляр и в карман. Раньше такое случилось только в хрустальной пещере. Впрочем, карты можно блокировать самыми разными способами. Сейчас не время гадать, что же произошло. Важнее придумать, как перебраться в какое-нибудь более приветливое место, а выяснением причин заняться на досуге.

Я пошел. Ноги мои ступали совершенно бесшумно. Я пнул гальку. Она запрыгала вперед, но я ровным счетом ничего не услышал.

Белое налево, черное – направо. Горы или пустыня. Я свернул влево. Ничто не двигалось, кроме черных-пречерных облаков. Каждый выступ отбрасывал режущую глаз белизну – сумасшедшую тень на сумасшедшей земле.

Еще раз свернуть налево. Три шага… обогнуть валун. Вверх по склону. Через холм и вниз. Вскоре слева между камнями покажется алая полоска…

Ничего подобного. Ладно, в следующий раз…

Острая боль в лобной пазухе. Ни намека на красное. Вперед.

Расселина справа, за следующим поворотом.

Я потер виски, которые начало ломить, когда никакой расселины не обнаружилось. Я засопел, на лбу выступил пот.

Болотная зелень в мелких синих цветочках у подножия следующего косогора…

Заломило в затылке. Никаких цветов. Никакой болотной зелени…

Тогда пусть облака разойдутся, и солнце изольет черноту…

Ничего подобного.

…и журчание бегущего ручейка донесется из следующей расселины…

Мне пришлось остановиться. Голова раскалывалась, руки тряслись. Я тронул каменную скалу слева. Твердая. Несокрушимая реальность. Почему же она так на меня давит?

И как я здесь очутился?

И что это за место?

Я расслабился. Замедлил дыхание, перераспределил энергию. Боль в голове утихла, отпустила. Я двинулся дальше.

Птичий гомон и легкий ветерок… Цветы на растрескавшейся почве…

Черта с два! И вновь упрямая боль…

Что за заклятие на мне, если я не могу перемещаться внутри Тени? Я как-то всегда полагал, что эту способность отнять нельзя.

– Не смешно, – попытался сказать я. – Кто бы и где бы ты ни был, зачем тебе это? Чего ты добиваешься? Где ты?

Вновь никакого отклика.

– Я не знаю, как ты это сумел. И зачем? – силился выкрикнуть я, потом задумался. – Я не чувствую на себе заклятия. Но зачем-то я здесь очутился? Давай выкладывай, чего тебе нужно!

Ничегошеньки.

Я пошел дальше, рассеянно продолжая попытки пройти сквозь Тень и размышляя. У меня было чувство, будто я упустил что-то ужасно простое.

И маленький алый цветок за вот тем валуном…

Я обошел валун и увидел цветочек, который полуосознанно наколдовал. Я рванул к нему, желая убедиться, что вселенная, в сущности, симпатизирует Мерлину и желает ему только добра.

Я запнулся о камень, взметнул облако пыли, удержался на ногах, выпрямился, огляделся. Еще минут десять – пятнадцать я потратил на поиски цветка. Потом чертыхнулся и пошел прочь. Никто не любит, чтобы вселенная упражнялась на нем в остроумии.

Внезапно меня осенило. Я обшарил карманы – не завалялся ли там хоть крохотный голубой осколок. Вот что может перенести меня через Тень к своему первоисточнику. Однако нет – даже голубой пылинки не засыпалось за подкладку. Все они в отцовской могиле. Видимо, это было бы слишком просто.

Чего же я все-таки недопонимаю?

Лже-Дворкин, лже-Оберон и человек, назвавшийся моим отцом, – все они хотели отвести меня в какое-то неведомое место, где, как утверждал Оберон, предстоит сражение между Силами. Корвину – или не Корвину – это, похоже, удалось. Я потер ушибленную челюсть. Только что это за игра? И как расставлены Силы?

«Оберон» что-то болтал, будто я должен выбрать между Амбером и Хаосом. Однако в этом же разговоре он несколько раз солгал. К чертям и Амбер, и Хаос! Я не просил втягивать меня в борьбу. У меня своих забот хватает. Не желаю даже узнавать правил, по которым это безобразие разыгрывается.

Я пнул белый камешек, проводил его взглядом. На проделки Джарта или Джулии непохоже. То ли в игру вступил новый фактор, то ли какой-то старый изменился до неузнаваемости. С чего все началось? Похоже, это как-то связано с силой, которая выслеживала меня после попытки связаться с Корэл. Остается допустить, что она таки меня разыскала… Но что это за сила? Похоже, было нужно, чтоб я увидел Корэл в кольце огня. Надо думать, то, что кроется за нынешней ситуацией, обреталось где-то поблизости. Но где Корэл? Она попросила Огненный Путь отправить ее, куда следует… Сейчас я не могу спросить Путь, где это… и не могу пройти его, чтоб попросить отправить меня вслед за ней.

Однако пора твердо сказать, что я в эти игры не играю, и поискать иной выход. Раз мои карты заколодило, а способность перемещаться по Тени загадочным образом улетучилась, значит, надо прибегнуть к более мощному средству. Я призову знак Логруса и проломлюсь сквозь Тень силою Хаоса.

Фракир врезалась мне в запястье. Я быстро огляделся в поисках надвигающейся угрозы, но ничего не увидел. Еще несколько минут я оставался начеку, всматривался в местность. Все было тихо, Фракир больше не дергалась.

Что ж, она не первый раз всполошилась на пустом месте – может, в ответ на блуждающие астральные токи, а может – на какую-то мою случайную мысль. Однако в таком месте лучше не рисковать.

Шагах в ста и чуть левее торчала довольно высокая глыба. Я добрался до нее и полез вверх. Вскарабкался на меловую верхушку и огляделся. Насколько хватал глаз, молчаливый мир был совершенно безжизненным.

Я убедился, что тревога ложная, слез с камня. Снова собрался призвать Логрус, и Фракир чуть не перерезала мне руку. Черт. Не обращая на нее внимания, я позвал.

Знак Логруса возник и ринулся на меня. Он трепетал, как бабочка, а налетел, как грузовик. Черно-бело-серый мир померк, словно оборвалась старая кинохроника.