Текст книги "Пепелище славы"

Автор книги: Роджер Джолли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Затаившись, подобно хищнику в засаде, Харлак терпеливо ждал своего шанса смешать с грязью былых обидчиков, раз и навсегда доказав им собственное неоспоримое превосходство. Лишь изредка, как язычки пламени, прорывающиеся над углями прогорающего костра, вспыхивали болью раны старых переживаний.

Но все же Харлак ни на миг не забывал, через какие унижения пришлось пройти ему прежде, чем получить признание Кланов.

И вот является длинноухий – выскочка, иноплеменник. Нелепое творение светлого бога, куда более уродливое и жалкое, чем он, орк по крови и духу… А метит все туда же! Цепкий глаз Харлака вычислял возможных конкурентов так же безошибочно, как чует ревнивая жена интерес мужа к другим женщинам. И, надо сказать, ушастый преуспел в снискании к себе симпатий. Некоторые, и Шенгар в том числе, так вовсе перестали видеть в нем враждебного чужака… На то, что Харлак извел годы, длинноухому не понадобилось и месяца!

Как мечтал он разделать на куски это худосочное тело, но ушастик попросту издевался над ним на глазах всех орков, зарабатывал дармовой успех на его унижении!

Сказать, что Харлак ненавидел эльфа (а заодно и всю длинноухую компанию), означало ничего не сказать. Если бы ненависть умела источать жар, принадлежащая эльфам южная часть полуострова растеклась бы жидкой лавой по морскому дну, а на месте Ривендора и его спутников остались бы в камне оплавленные дыры. Харлак даже получал от этого особое, извращенное удовольствие, какое в силах испытать лишь глубоко уязвленное, израненное духом существо.

Казалось, сделать ненависть сильнее не могло уже ничто, поскольку она и так достигла предела возможностей. Но надо быть ушастым, чтобы управиться и с этой задачей. Харлак просто не знал, как называется чувство, клокочущее внутри.

По всему выходило, что длинноухий спас ему жизнь! Рискуя при этом своей собственной! Окажись часовой менее бдительным, стрела от своего же сородича ушастому была бы обеспечена.

И как теперь прикажете к нему относиться?! Как и для прочих уроженцев северных Пустошей, слово «честь» не было для Харлака пустым звуком. Хоть представления о ней у сорвавшихся с цепи псов Темного Владыки и разнились с таковыми у эльфов или людей, жаждать скорой гибели своему спасителю среди орков считалось не менее зазорным, чем у других рас.

Вместе с тем, Харлак четко осознавал, что поступок эльфа ничуть не умерил неприязни, которую он питал к ушастому. Благодарность за спасение жизни, несомненно, присутствовала. Но почему-то вместе с ней Харлака не отпускало ощущение, будто подобным образом длинноухий в очередной раз окунул его в грязь. Два новых чувства прекрасно уравновешивали друг друга, так что итоговый расчет оставался прежним. Эльфа он терпеть не мог. А теперь оказался вдобавок и связан в проявлениях своей нелюбви по рукам и ногам.

«А что если я вернусь и скажу, что ушастик предательски сбежал? – пришло на ум Харлаку. – Кто докажет, как оно было на самом деле? Слово против слова… Если длинноухого кто-то удосужится после этого выслушать!»

На мгновение он даже решил, что это неплохой выход, и лишь потом ужаснулся собственным мыслям. Расширенные понятия о чести, существующие у орков, включали в себя разницу в ситуации, попался ли ты при совершении неблаговидного поступка, или все обошлось. Зыбкая граница между дозволенным и запрещенным прокладывалась порой внутренним несознательным чувством и объяснению не всегда поддавалась.

Сейчас Харлак понимал, что подобный наговор выходит за все рамки. «Будь ты проклят, ушастый, если из-за тебя мне в голову лезет всякая пакость!» – с отвращением подумал он.

Ривендор соображал лихорадочно. Будь у него хоть какая-то запасенная история о том, как мог он оказаться посреди ночи перед сторожевым постом, было бы куда легче. Не приходилось бы на ходу вспоминать, что говорил ранее, чего не говорил, а чего говорить категорически не следовало, вылавливая при том возможные накладки и несоответствия в рассказе.

«Хорошо хоть, не поймали посреди лагеря! – нашел Ривендор малое преимущество своего положения. – Тогда выкручиваться было бы куда сложнее!»

Негодующим часовым (Еще бы! Сам он, наверное, голову бы оторвал, вздумай кто выпрыгнуть из темноты, объявившись своим за мгновение до того, как стрела готова была сорваться с тетивы!) Ривендор ляпнул первое, что пришло на ум – он сбежал из плена. По крайней мере, это объясняло, почему он безоружен. Наверное, можно было придумать лучшую историю, но только времени на раздумья не оставалось.

Теперь приходилось строить вокруг этой версии все остальное. Нельзя выдать новость о существовании Северных Кланов… Конечно, точных сведений о численности и нахождении урук-хаев у него нет, но подобное известие заставит выслать гонца в Кальданор. Не исключен и подход подкрепления, а этого и вовсе не следует допустить! Нельзя выдавать гибели принца – единственными кандидатами на роль убийц окажутся орки… Если он, конечно, не сознается в содеянном, чего Ривендору очень не хотелось. Эльфы, обуреваемые жаждой мести – не лучшие соседи для Шенгара и его товарищей.

В любом случае, ему надо оттянуть время. Если правда о новых обитателях Лесистых гор не всплывет еще месяц-другой, у них будет передышка в целую зиму.

Подумаем еще раз. Из чьего плена он мог бежать – чтобы противник выглядел с одной стороны реалистичным, с другой стороны не вызывал желания мчаться в Кальданор за подкреплением? Версия о воскресших из небытия гномах отдавала легким безумием, да и к чему гномам брать их в плен! Люди, скрутившие десяток эльфов должны отличаться недюжинной подготовкой или большим количеством… К тому же, если нервы урук-хаев все же не выдержат, и кто-нибудь из них явится на глаза, вся ложь относительно других рас разлетится, как разбитое стекло. Значит, остается правда. Орки. Как сообщить ее так, чтобы не выдать существование Кланов?

Эта задача казалась ему почти неразрешимой, когда, решительно набрав воздуха в легкие, он откинул тяжелый полог и шагнул внутрь.

После более чем скромной обстановки орочьих шатров, убранство эльфийской палатки казалось едва ли не роскошным. Разборный походный стол, несколько складных стульев. Лампа, подвешенная к несущей балке, бросала рыжеватые блики на лица собравшихся. Тканевый полог отделял рабочую часть шатра от спальной, но, несмотря на поздний час, никто и не думал воспользоваться ей.

Командующий поисковым отрядом, статный воин с длинными серебристо-пепельным волосами, оторвался от вороха карт и свитков, разваленных по столу.

– Ривендор! Да пребудут с тобой силы Света!

В голосе пепельноволосого звучала неподдельная радость. Сердце Ривендора болезненно сжалось: он узнал командира отряда.

– Тандегрэн! – с трудом выдавил он ответную улыбку. – Да не оставит тебя Светлый Творец!

Старшие эльфы, заставшие войну против сил Тьмы, часто сравнивали пепельноволосого Тандегрэна с его давним предком, одним из прославленных героев Света. Лишь однажды Ривендору выпала честь скрестить с ним мечи в учебном поединке: в Кальданоре Тандегрэн появлялся редко, проводя большую часть времени в Милидаре, лесной столице – а то и вовсе в человеческих землях. То, что известный воин запомнил имя неприметного молодого эльфа, увиденного лишь раз, говорило о Тандегрэне многое.

«И еще один королевский племянник в этой проклятой истории!» – с отчаянием понял Ривендор. На этот раз, племянник покойной эльфийской королевы.

Второй эльф, находящийся в шатре, тоже оказался знакомым, и это окончательно повергло неудачливого лазутчика в панику. Стоило припомнить магов, чтобы тотчас же нарваться на одного из них! Элгиласт, старший брат убитого Эльвидара, чью мертвую голову они нашли на колу посреди дороги…

Ривендор, уже мысленно смирившийся с необходимостью лгать соплеменникам, растерялся и оробел перед лицом столь внушительной компании. «Они мигом выведут меня на чистую воду!» – думал эльф в панике.

– Мне успели сообщить, что ты вырвался из плена, – продолжил Тандегрэн. – Мне искренне жаль отрывать тебя от заслуженного отдыха… Лишь важность сведений, что можешь ты принести, вынуждает меня так поступать. Ривендор опустил глаза.

– Ничего страшного, – чуть слышно пробормотал он. – Не так уж я и устал.

И правда. Не слишком-то изможденный у него вид для побывавшего во вражьем плену! Сейчас они обратят на это внимание, и его ложь точно раскроется!

Однако, ни маг, ни воин не проронили ни единого замечания по поводу его внешнего вида. Элгиласт высокомерно молчал, Тандегрэн нетерпеливо ждал дальнейшего рассказа.

– Поведай же скорее, что произошло с экспедицией! Ривендор облизнул пересохшие губы и сказал:

– Это были орки.

ГЛАВА 8.

С великим трудом Шенгар разлепил спекшиеся веки. Вообще-то, он долго раздумывал над тем, стоит ли это делать. Воспаление легких не вызывает светобоязни, но Шенгару казалось, что с закрытыми глазами изматывающая боль в груди переносится легче. Всплывающие в памяти обрывки горячечных видений намекали на то, что ночью ему было совсем худо.

Кажется, он тут не один. Такой знакомый запах… Нет, надо все-таки открыть глаза.

На соседнем ложе из мха, прикрытого шкурами, восседал, удобно поджав ноги, Орог собственной персоной.

По сравнению с их последней встречей, брат сильно отощал. Черты лица заострились, их выражение сделалось резким. Одежда из ярко-красной кожи, облегала исхудавшее тело.

Но самым удивительным были волосы. Из угольно-черных они стали совершенно белыми, седыми, хоть и по-прежнему густыми и жесткими. «Вот как оно бывает на Тропах Тьмы!»

Похоже, о боли в груди можно уже не волноваться. Как это не прискорбно. По крайней мере, они очутились там вдвоем.

– А… кха-кха-кха! Вот сволочи, хоть бы на том свете от кашля проклятого избавили!.. Выходит, братец, ты тоже сдох? Знакомая язвительная ухмылка скривила губы Орога:

– Нет, придурок! Это ты еще живой!

– Вот кха-кха-кха-кха… Уж не знаю, радоваться этому или жалеть! – пробормотал Шенгар. Орог пригрозил когтистым пальцем:

– Я тебе пожалею! Мне тут про тебя все порассказали.

– Кто ж такой догадливый, коли всего я и сам не знаю?!

– Ты, брат, зубы мне не заговаривай, – Орог решительным движением подтянул к себе мешок Шенгара и выловил оттуда сверток с лекарственными травами. Тот не успел ему помешать. – Заживает на нем, как на собаке, как же…

– Нириэль, – простонал Шенгар, вспоминая, в чьем присутствии звучала передразненная фраза. – Вот кто отравил мои последние часы.

– Последние часы? Даже не мечтай! Сейчас будем составлять целебный отвар.

Орог злорадно запустил руку в сверток. Его познания в свойствах растений заметно уступали таковым брата, но несколько простейших рецептов были под силу и ему.

– Та-ак, что тут у нас такое? Ага. Крушина, пойдет… Ревень, замечательно… Солодка. Я еще по дороге ягоду медвежью видал, добавлю непременно…

«Умирающий» мгновенно навострил уши, опознав в перечисляемом списке все рвотные и слабительные средства из собственной аптечки.

– Сволочь ты, а не брат! – буркнул он.

– О! – безжалостно констатировал Орог. – Уже начинаем оживать. Видишь, я тоже во врачевании кой-чего понимаю.

– Отдай, дубина! – когти Шенгара взметнулись, спасая имущество от варварского применения, предлагаемого братом. – Иди своими отварами ушастых в долине врачевать! Вредненькая ухмылка померкла.

– А за ушастых я с тобой еще особо поговорю!

– Ну-ну, – Шенгар приподнялся на локтях. Слабость, опять проклятая слабость, когда же это закончится! Но, по всем ощущениям, ему и впрямь становилось легче. Видимо, перелом в затянувшейся болезни как раз и наступил прошедшей мучительной ночью, за которую Шенгару не раз казалось, что он уже стоит обеими ногами на Тропах Тьмы. – Тут, оказывается, серьезный разговор. Ну так мне тоже есть, что тебе сказать, братик. Вот встану на ноги и сделаю из твоей гнусной морды перетертую клюкву. Как раз по цвету к одежке новой получится.

– Ладно, – с неохотой признал Орог. – Квиты. Я тоже натворил дел. Как же я тебя рад видеть, брат!

– И я тебя, представь, тоже! И братья тепло обнялись, в которые веки забыв обычные колкости.

По скромным подсчетам Орога, в бездонное брюхо Шенгара отправлялся уже пятый или шестой здоровенный шмат козлятины. Это неопровержимое доказательство того, что здоровье брата идет на поправку, несказанно радовало его. По ходу краткого повествования о событиях, произошедших в его отсутствие, Орог терзался самыми противоречивыми чувствами. Приговор «удушить», пришедший на ум еще после неполной версии истории, полученной от Ригги, несомненно подтверждался. Но, вместе с тем… Мог ли он сам устроить лучше? Пока он, отлеживаясь в подземном саду гномов, предавался мечтательным размышлениям о собственном клане, Шенгар сделал все для практического осуществления этого дерзкого плана.

– Эх, брат, – проговорил Орог. – Что бы я без тебя делал!

Шенгар соизволил оторваться от хрустящих поджаренных ребрышек, которые с аппетитом обгладывал.

– А ты уверен, что то были гномы? – деловито поинтересовался он.

– Ты это к чему? – осведомился Орог, чуя подвох.

– Да нет, ничего… Только я от тебя это раз восьмой слышу. За семнадцать лет только и дорос, что от придурка до дурака, а тут в один вечер…

– А гномы-то при чем?

– Так я и подумал – может ты в чертоги Светлого Творца ненароком забрел? Волосы вон уже просветлились… Скоро уши станут расти. А там, глядишь, длинноухие тебя королем сделают, все равно наследник копыта отбросил! Орог наградил его улыбкой, больше напоминающей оскал.

– Ты мне здорово помог, брат, – сказал он. – Но когда я, наконец, сверну тебе шею, жить станет проще.

Шенгар сотворил в его сторону неприличный жест и смачно вгрызся в козьи ребра.

– Да, кстати, – с набитым ртом проговорил он. – Рассказал бы, что здесь творилось, пока я в беспамятстве валялся.

– А чего творилось! Разведчики твои погорели. Ночная Тень вернулся с пустыми руками. Эльфу, чтобы его прикрыть, пришлось сдаться своим.

– Он жив?

– Жив. Больше в лагерь никто пробираться не рисковал. Только следили со стороны. Похоже, заговорить другим зубы ему удалось.

– Уже лучше. Привык я к нему как-то. Боец хороший, только мешанина полная в голове.

Орог с любопытством посмотрел на брата. Похоже, серьезно измениться за прошедшие недели он успел не один.

– Мешанина, не мешанина, но нас эльф тоже не выдал… А явился я как раз вовремя. Вся эта банда, которую ты умудрился сюда притащить, как раз собралась и решала, кого выбрать новым вожаком и как безболезненно свалить отсюда.

– Хм. И ты их, значит, остановил.

– Не совсем, – признался Орог. – Для начала я выдвинул себя в качестве возможного предводителя.

– Представляю! – фыркнул его брат. – Этот крикун, Леденящая Смерть, наверное, так и изошел пеной!

– Что-то вроде того. В общем, я как следует сбил их с толку. А затем сказал, что у меня есть одно предложение.

Шенгар выкинул обглоданные кости и тщательно облизал покрытые жиром пальцы.

– И? – спросил он односложно.

– Предложение я пока не озвучил. Сказал, что должен как следует ознакомиться с обстановкой, чтобы сформулировать его окончательно. На самом деле… Это чистая правда. Пока я бродил по пещерам, идея только появилась. Детали еще предстоит обдумать…

– Короче, брат! – Шенгар закашлялся, но это не шло уже в сравнение с изматывающими приступами, сопровождавшими начало болезни. – Кончай темнить. Чего ты хочешь?

– Мне нужен совет.

– Владыка Темный! Скоро снизойдет на огненных санях сам великий Эвора и увезет сильнейших и достойнейших за облака!

– Я серьезно, Шенгар.

– Я тоже. Выкладывай уже, чего задумал. Как я могу дать совет, пока ты бродишь вокруг и около!

– Я хочу создать новый клан, – сказал Орог просто. Шенгар молчал. Шенгар молчал долго. Задумчиво погрыз коготь.

– То, что новых кланов не появлялось лет как пятьсот, ты, наверное, осознаешь? – поинтересовался он на всякий случай и снова замолчал.

Орог счел вопрос риторическим и прерывать дальнейший ход размышлений не стал. Тем более, что вид глубоко задумавшегося брата свидетельствовал о скором явлении великого Эвора на огненных санях не меньше, чем его открытая просьба о помощи.

Шенгар поймал одну из своих неизменных косичек и, закусив примерно на середине длины, принялся отрешенно жевать. Таким Орог не видел брата никогда. Наконец, Шенгар сжалился над порядком измочаленной прядью волос.

– Я бы сказал, что ты спятил, – заключил он. – Но это бы многое вернуло на свои места.

– Значит, брат, тебе тоже очевидно такое решение! – обрадовался Орог. – Тогда у меня есть хороший шанс убедить остальных! Шенгар его энтузиазма не разделял.

– Погодь, – сказал он мрачно. – Я тебе не остальные. По большому-то счету мы двое больше всех и вляпались. Нас новый клан спасет. А что предложить им? Каждый из них, если ты не заметил, уже вообразил себя вождем, вернувшимся домой с железом. У большинства еще есть шанс поджать хвост и приползти обратно. По головке не погладят, но живы останутся. А ты хочешь, чтобы они добровольно лишили себя этого последнего шанса? Просто затем, чтобы сменить один клан на другой?

– А ты изменился, брат. Научился рассуждать прежде, чем лезть в драку.

– Ха! С тобой еще не тому научишься… Знаешь что, Орог, я припомнил тут одного любителя давать советы. Ришнар из клана Черное Солнце.

– Ришнар?! Он что – здесь?!

– Ну да. Чего уставился? Не держи ты меня за идиота, знаю я, что он за скользкая тварь. Но дважды мою голову, тем не менее, спасал.

– М-да? – с сомнением поморщился Орог.

– А идея с кланом ему наверняка понравится.

– Клан? – глаза старого орка заинтересованно полыхнули. – Мысль хорошая. Я давно ждал, когда она, наконец, придет вам в голову.

– Слушай, старик, не зарывайся, а!

– Это ты не зарывайся, мой юный вождь. У вас тут, как я вижу, затруднения. В которых я вполне могу помочь. А могу и не помогать. Зависит от того, что мне за это предложат.

– Твою паршивую жизнь! – прошипел Шенгар яростно.

– Не горячись, Коготь Ужаса. Речь ведь идет и о ваших жизнях тоже.

– Ты прав, Черное Солнце, – согласился Орог. – Думаю, ты уже понял, что я врал насчет посланника Владыки?

– Я это сразу понял, – фыркнул старый сотник. – Звучит так, будто у тебя есть более разумное предложение?

– Есть. Что ты успел разузнать о Северных Кланах? Ришнар улыбнулся еще шире.

– Многое. Хоть ваши товарищи и предпочитают избегать бесед с Черным Солнцем… Очень многое.

– Тогда скажу прямо. Ты немолод, и дни твои, как воина, сочтены. В новом клане ты можешь стать старейшиной.

Шенгар окинул брата взглядом, полным негодования. Перспектива оказывать злокозненному старикану почести старейшины решительно расходилась со всеми его планами. Но старый сотник лишь хитро прищурил алые глаза.

– Предложение щедрое, – признал он. – Существует лишь одна сложность. У меня уже есть клан, и я, в отличие от вас, его не предавал… И не нахожусь в ссоре с его вождем, что вам, мои горячие юноши, обеспечено, – прибавил он, предупреждая язвительный выпад со стороны Шенгара. Но тот в долгу все равно не остался.

– Это потому что там нет вождя, – хмыкнул урук-хай. Старый орк проигнорировал оскорбление.

– Есть еще варианты? – спросил он. Орог нахмурился.

– Кажется, ты уже знаешь, что хочешь попросить?

– Ты проницателен… Белый Вождь.

Белый Вождь? Похоже, Ригги хорошенько постарался, распространяя придуманное им прозвище.

– Тогда не будем тянуть. Ришнар улыбнулся своей искривленной шрамом гримасой.

– Хорошо. Это серьезная сделка, и мне хотелось бы заранее оговорить все условия. Начнем с моей стороны. Чего скрывать – я старый интриган, затем вы меня и позвали. И все четыреста с лишком лет опыта я готов предложить вам. Если честно, последние полтора века в этих горах было смертельно скучно. Похоже, перед самым концом мне выпал шанс от души поразвлечься.

– Где гарантии, – оборвал его Орог, – что твои «развлечения» не обернутся против нас же?

– Какой мне смысл вас предавать? Ваша сторона куда интереснее, чем позиция Совета Кланов.

– Сегодня одна интересная сторона, – фыркнул Шенгар, – завтра другая. Вчера ты драпал от Черного Солнца по горам, сегодня припомнил, что это твой клан… Предложи-ка что-нибудь повесомее.

– Моя клятва вас устроит?

– Нет! – хором ответили братья.

– Но какие еще гарантии я могу предоставить? – удивился старый орк. Орог с Шенгаром переглянулись, и «Белый Вождь» нехотя процедил:

– Хорошо, пусть будет клятва. Ты принесешь клятву верности на крови.

– Но так приносится лишь присяга Темному Владыке! – попробовал возразить Ришнар.

– Вот и отлично, – отозвался Орог. – Владыка погиб, а значит от присяги ты свободен. Ничто не мешает принести ее кому-нибудь еще. Сотник немного помедлил, обдумывая неожиданный поворот, потом кивнул:

– С некоторым условиями, согласен. Условия озвучу в числе остальных.

– Ты так и не сказал, что хочешь получить от нас, – напомнил ему Орог.

– Для начала я желал убедить вас в честности сделки. Чтобы цена не показалась чрезмерной. Кстати, кроме плетения интриг, я имею достаточный военный опыт. Война с бородатыми и сотня лет сверх того. На севере вы превратились в искусных воинов и следопытов… Но железное вооружение и большие кампании требуют своего подхода. Я могу вернуть утраченные знания. Шенгар скривился:

– Прямо боюсь предположить, что такая незаменимая особа может потребовать взамен!

– Не слишком много за присягу на крови. Я хочу получить обратно Черное Солнце, мой клан. Братья непонимающе взглянули друг на друга, потом на старого орка.

– Ты хочешь стать его вождем? – осторожно уточнил Орог.

– О нет, зачем мне это! Место вождя могло стать моим уже два столетия назад. Похоже, вы меня недопоняли. Мне нужен клан. А не горстка тупорылых стареющих бестолочей.

– Но как мы его тебе обеспечим? Когда юноша становится мужчиной, он может выбрать любой клан, согласный принять его. Если Черное Солнце войдет в Совет, то сможет соревноваться за молодых воинов наряду с остальными. Но принудить кого-то к выбору невозможно!

– Как ты себе это представляешь, Белый Вождь? Нас осталось шестеро. Мы уже немолоды, уступаем вам в размерах и силе, боимся солнечного света. У нас нет вождя и никого, достойного занять это место.

– И что ты предлагаешь с этим делать?

– Черному Солнцу нужен вождь, способный увлекать за собой. Среди оставшихся в клане таких нет. Он должен прийти извне.

– То есть, достаточно уговорить одного? – предположил Орог. Ришнар хитро усмехнулся:

– И снова не угадал. Неопытный юнец не годится на роль вождя. Есть старый ритуал, когда два клана обмениваются воинами. Обычно это происходило при окончании войны, но не только. У вас сохранился этот ритуал?

– Старейшины говорили о чем-то подобном

– Что ж, тогда это и есть мое главное условие. Я отдаю вам свои знания и клятву верности, а вы даете Черному Солнцу вождя. Пусть Ригги уходит в новый клан – он самый молодой, и все равно целыми днями таскается за своим Белым Вождем.

– Какой придурок, интересно, согласится идти к вам в вожди! – презрительно хмыкнул Шенгар. Кривая улыбка Ришнара стала совсем отвратительной:

– Ты, мой юный недруг.

Со странным звуком, напоминающим то ли сдавленное рычание, то ли захлебнувшийся кашель, молодой охотник вскочил на ноги и бросился на старика. Точнее, попытался броситься: брат вовремя вцепился ему в плечи, не позволяя добраться до горла седовласого сотника. Силы Орога, подорванные голодовкой, восстанавливались стремительно, а вот Шенгар после ран и затяжной болезни находился не в лучшей форме.

Некоторое время Ришнар любовался на потенциального вождя, злобно бултыхающегося в мертвой хватке брата, затем спокойно продолжил:

– Клятву верности я принесу именно вождю, и никому другому. Так будет справедливо. – И прибавил напоследок: – Я не требую ответа немедленно, но эти условия последние. Ваше право отказаться. Вы оба можете далеко пойти, но до настоящих предводителей вам пока как мальчишке с деревянным мечом до первого воина клана. Мне будет жаль, если вас раздерут на куски на собрании завтра утром. С этими словами он неспешно развернулся и покинул шатер.

– Да отпусти ты меня уже! – огрызнулся Шенгар. Старший брат разжал свои стальные объятия.

– Ты сам предложил его пригласить, – напомнил он.

– Ты хоть понял, к чему клонит этот старикан? Орог невозмутимо пожал плечами:

– В чем-то он прав.

– Да?! – Шенгар яростно тряхнул всеми двадцатью косами. – А как красиво у него выходит, ты не заметил? Два клана, два вождя. Подчиняется он, между делом, лишь своему собственному… Старикан только что попытался вогнать между нами первый клин!

– Да заметил я, заметил. А вот ты заметил, что тебе только что предложили сделаться вождем?

– Угу. Чтоб я собрал ему новый клан, а потом тихонько получил нож между лопаток?

– С присягами на крови не шутят. Даже такие, как он.

– Орог, тебе кто из нас двоих брат? Я или Черное Солнце?

– Два клана в Совете из тринадцати. Плюс еще старейшина, а то и не один…

Шенгар понял, что брат принялся рассуждать вслух, позабыв о его существовании.

– Чтоб тебя эльфы вниз головой подвесили! – зло воскликнул он. – В Совете у него уже два клана! То, что я не согласен на эту чепуху, тебя уже не волнует?

– Я просто попытался прикинуть.

– Не играй дурачка, Орог. Уж я-то тебе не поверю. Да-а, братец. Я, конечно, догадывался, что будущие Темные Владыки на смертных не размениваются, но чтобы вот так…

– Да что с тобой, брат?!

– Ничего. Коль уж тебе так не терпится скормить меня обнаглевшему старикану… Я подумаю.